Текст книги "Кровь дракона"

Автор книги: Денис Чекалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

«Одним концом тебя схоронило, другим – дитя убило», – подумал Петр.

Аграфена, приметив их еще из-за оврага, бежала навстречу, вместе с ней маленький сын Потапа Колюшка, любивший Спиридонку, как старшего брата. При виде их парень оттаял, встретившись на полпути к дому, все обнялись, не дав Колюшке, к его разочарованию, запрыгнуть с разбега на еле плетущегося Спирю.

Зрелище родных домов, близких лиц, которых не накрыла волна беды, невозможность для человеческого сердца, даже самого доброго, вечно сострадать несчастьям других людей – все это послужило некоему успокоению собравшихся. Слова Спиридона как бы остались за оврагом, среди развалин и смерти.

Глава 29

– Опять тут грязь развел, что за неопрятная скотина, – с негодованием вычитывал упырю Велигор. – Трудно что ли подмести, порядок навести.

– А зачем этот порядок, – искренне удивлялся мельник. – Тут, хозяин, дело другое случилось, страшное и непонятное. Завесой мрака и ночи покрытое.

Получив подзатыльник от рассерженного колдуна, Пантелеймон обиженно вытер нос и замолчал.

– Говори, что там за дело у тебя случилось.

– Не буду, – заупрямился упырь. – Хоть на кучки режь меня, колдун, я теперь ни слова не оброню.

– Тебя хоть режь, хоть на кусочки рви, ты после этого еще крепче становишься.

– А хоть и так, – фамильярно ответил Пантелеймон. – Так и быть, расскажу, но в награду исполните мою просьбу.

– Какую еще просьбу?

– Я на вашей службе пострадал и штаны потерял.

– Или принимайся рассказывать, или я голову оторву и в шкаф заговоренный ее запру.

Угроза была серьезной, потому Пантелеймон приступил к рассказу.

Он не утаил, что приходил к нему Игорь все о чем-то выпытывал, вопросы странные задавал.

– И показалось мне это очень подозрительным, – упырь развел руками и оттопырил губы, чтобы придать своему рассказу еще больше важности. – И решил я последить за ним и его подельниками.

– Ну и?

– Я ж и говорю, долго я за ними следил не щадя живота, но добился своего.

Пантелеймон выпучил глаза и для пущей важности поскреб в затылке.

– Пошли двое в хоромы болярина Воротынского. Я – за ними. Твердо решил спрятаться где и выведать, что они замышляют.

– Выведал?

– Я ж к этому и веду.

– Веди быстрее, а то я сейчас усну.

– Нет, господин мой, мне тогда было не до сна. Только я спрятался за дверями, как появилась маленькая собачка, да как принялась меня за штаны хватать, рвать, кусать, еле убежал. А вот штанам моим не повезло, – злобное животное их в клочья разорвало. Я и рассудил, коли пострадал я на вашей службе, вам стало быть и положено купить мне новые шаровары.

– Ладно…

– Но не хочу я, чтобы вы время свое драгоценное тратили, чтобы выбирать мне эту деликатную часть моей одежды. Не буду возражать, если вы мне деньгами награду дадите.

Рука упыря стала удлиняться и почти дотянулась до Велигора.

Сообщение мельника не удивило колдуна. Он и не ждал особой верности от Старика. Нужно было торопиться. Увидев протянутую руку упыря, чародей досадливо сплюнул.

– Экий ты назойливый. Денег не дам. Упырям деньги не положены. Иди ко мне в палаты, поищи в сундуке себе штаны. И смотри, никому больше об этом ни слова. Иди, иди.

«Итак, зашевелились пришельцы, нужно навести порядок, пока не поздно», – думал Велигор, поджидая поздним вечером бояр-заговорщиков.

Трое ночных гостей держались скромно, в глаза не лезли, сохраняли почтительное молчание, ждали, пока заговорит хозяин.

– Ну, что новенького за это время случилось, – стал расспрашивать Велигор.

– Все, как всегда, наши люди ходят то здесь, то там словечко обронят о несправедливостях царя. Сеем страх и недовольство, все, как ты велел, чародей.

– Вот и правильно делаете.

– Только вот у нас сомнение возникло, – не очень уверенно стал спрашивать Бардин. – Мы вот, что обещали тебе, выполняем…

– Да никак ты усомнился в силе моей и словах? – загремел колдун.

– Не будем ссориться, – примирительным тоном сказал Воротынский. – Устали все ждать. Царь силу набирает. Пора что-то делать.

– Не учи меня, сам знаю, – отрезал колдун. – Недолго уже ждать, время почти наступило.

«Итак, они ничего не рассказали о визите Старика. Как бы сдрейфили и не отступили в решительный момент», – размышлял колдун после ухода сообщников.

Клык проснулся от неясного чувства тревоги. В дом кто-то вошел. Наемник тихо встал и вышел в соседнюю комнату.

За широким столом сидел Велигор.

– Чутко спишь, но не очень. Будь я наемным убийцей, два раза бы успел уже тебе глотку перерезать.

– Ты колдун, а не простой убийца.

– Буди Старика, а того – третьего не надо. Шумный он и бестолковый. Потолковать с вами хочу.

Позевывая и почесывая в затылке, вышел Старик и спросонья уставился на чародея.

– Не мог до утра подождать. Обязательно ночью поднять надо?

– Завтра до рассвета пойдете в сторону Мертвого леса. Найдите там Оксану и убейте ее. Если кто рядом будет – жалости не проявляйте, пора показать, на что вы годитесь.

– Да на что б ни годились, – ответил Старик, – выбирать тебе не из кого. Мы ведь тоже не дураки. Не положено вам друг дружку убивать, вот вы и ищете варианты. Чтоб и волки сыты, и овцы целы.

– Готовь, колдун, шесты свои, надоело мне здесь до чертиков, – поторопил Клык. – Девку убьем и разбежимся.

Велигор взял посохи наемников и принялся читать над ними заклятья. Потом обвил их черными лентами.

Напоследок посоветовал выйти, как только рассветет. Лес этот ни далеко, ни близко. Чем быстрей они пойдут, тем скорей дома очутятся. Наемники вышли, чуть стало светать. Клык уже давно здесь все пути-дороги знал наперечет. Шли быстро, даже Игорь перестал капризиться и бодро трусил впереди. Забрезжила призрачная надежда вернуться домой.

Готовые к бою, хорошо экипированные заговоренными посохами, наемники быстро приближались к Мертвому лесу. Они не знали одного – на их пути появилось непредвиденное обстоятельство. Оно, как грязное пятно на выбеленном полотне, портило всю картину. И звали это пятно – рассерженный дракон Порфирий.

Потеряв нимфу, к слову, ни разу не пожалев о ней, он полетел низенько над землей к себе домой.

«Может найду каких трав, припарки опять же помогают, воду живую найду или еще что, гладишь все перепробую и оживлю змея. Тогда не придется мне в бой с Велигором вступать. Заживу как раньше. Я в своем лесу, змей в своем. Будем в гости ходить».

Мирное течение мыслей и сам полет был прерван самым неприятным образом. Стрела впилась между двумя чешуями, от неожиданности Порфирий сбился с пути, налетел на верхушку дерева и с проклятиями свалился наземь.

– Твоих рук дело, гад зеленый? – налетела на него нимфа.

Для дракона все нимфы были на одно лицо, потому он очень удивился, каким образом ей удалось вернуть себе голову. Потом дракону удалось разобраться в ситуации и он понял, что обезглавленная девица как лежала, так и лежит на промерзлой земле, а рядом с ней скачет как полоумная девица и все ручонками машет, луком ему грозит.

Будь она посильнее, то видимо вообще бы принялась тыкать дракона мордой в землю, чтобы показать, что он был неправ. Честно говоря, подобное поведение не очень удивило дракона. Он узнал в боевой девице нимфу Оксану, которую величал про себя не иначе, как бесноватая.

– Это Велигор, – пояснил дракон, вытаскивая стрелу из ранки. – Я от него сам пострадал. Он умертвил моего родственника, спасибо добрым древним богам, они дали ему вторую жизнь.

– Большой вырос, ума не вынес, – разорялась нимфа. – Нет твоего родственника в числе живых.

– Ох, женщины, – волосы длинные, ум короткий. Лежит мой друг в хрустальном гробу, спит, ждет, чтобы его разбудили.

– Разбудили, разбудили, не сомневайся, а потом убили, – немного злорадствуя ответила нимфа. – Я даже знаю, кто это сделал.

– Велигор, – хлопнул крыльями дракон.

– Гляди-ка, сам догадался. Ну, что обиду так и выкушаешь, или пойдем мстить ему?

– Месть, месть, – неожиданно даже для самого себя, завопил Порфирий. – Но сначала пойдем посмотрим, может быть, ты мне все наврала. Знаю я таких. Взял бы тебя с собой на крыло, но не стану, ты меня ранила, боюсь истечь кровью.

– Эй, ты, возьми хотя бы мертвое тело моей подруги.

– Еще чего выдумала, чтобы я мертвечину на себе таскал.

Нимфа застыла в растерянности.

– Ну, ладно, – сменил гнев на милость дракон, – я могу сжечь ее тело.

– Хорошо, – согласилась Оксана. – Только я должна подготовить тело к погребению.

– Давай, полечу-ка проверю твои слова. Учти, если соврала, не жди меня.

Нимфа осталась оплакивать безголовую подругу, а Порфирий, набрав высоту и наполнившись злобы, полетел к хрустальному гробу, в котором, по заключенной договоренности, должен был находиться в сонном состоянии его родственник змей.

Оксана не солгала, кругом валялись хрустальные осколки, мертвый змей лежал бездыханный, безжизненный, и видимо уже давно. Едва ли кто-нибудь сумел бы оживить его второй раз.

– Велигор, негодяй, ты второй раз переходишь мне дорогу, берегись! – вскричал Порфирий.

Он постоял минут пять, ожидая ответа, но не получил его. Взвалив на себя тело змея, дракон отнес его пещеру и завалил камнями. «Весной, – решил он, – только наступит тепло, насыплю земли и посажу деревья».

С чувством хорошо выполненного долга, Порфирий отправился к себе домой. Некстати вспомнилась Оксана и обещание, которое он ей дал. Дракон помог нимфе совершить печальный обряд. Они решили передохнуть немного перед дальней дорогой. Кроме того, нужно было договориться о дальнейших совместных действиях.

– Плохой ты союзник, – вздохнула нимфа.

– Это почему еще? – возмутился Порфирий. – Меня сами древние боги боялись, мы с ними почти что ровня. А ты кто такая будешь? Никто, поденница.

– Я не поденница, идиот, а полуденница.

– Пусть так, предлагай, что делать.

– Мы могли прокрасться в покои Велигора, ты подкрадешься к нему незаметно и испепелишь его своим огнем.

– Это будет выглядеть примерно так? – саркастически спросил Порфирий.

Согнувшись в три погибели, насколько позволяло строение огромного тела, Порфирий с неимоверным шумом проковылял несколько шагов и сломал три маленьких деревца.

– Вот я и говорю, достался мне никудышный помощник.

Большая фигура дракона почти полностью закрывала от наемников нимфу. К тому же приказ колдуна гласил – убить всех, кто будет рядом с девчонкой.

А как же справиться с драконом?

Рядом в сухих кустах что-то зашевелилось. Над ветками показалась голова мельника упыря. Он подлнял руки вверх, выпучил глаза оловянные, обнажил зубы деревянные и зловещим шепотом попросил:

– Не стреляйте в меня, свой я, свой.

– Если ты такой свой, – вызверился на упыря Игорь, – иди и смахни дракона с дороги, чтобы мы могли башку девке отвинтить.

– Его никто не может смахнуть, – простодушно пояснил мельник, – он очень тяжелый.

– Если ничем не можешь помочь, чего приперся? – поинтересовался Клык.

– Слежу, чтоб вы не замыслили черное предательство по отношению к хозяину моему чародею Велигору.

– Просто цирк какой-то, – вздохнул Старик.

– Давайте выроем ловушку и заманим туда дракона, – предложил упырь.

– Начинай, – быстро ответил Игорь.

– Чего начинать? – недоумевал упырь.

– У тебя зубы деревянные, давай грызи ловушку в земле, авось лет через двести чего и выроешь.

– Давайте попросим помощи у колдуна. Он же сам сказал, если что, звоните, – предложил Клык.

– Ой, – злобно пробурчал Игорь, – извините, мобильник в другом пиджаке оставил. Запасной есть у кого?

С трудом при помощи мельника наемники догадались, как использовать посохи, чтобы вызвать Велигора. Сам колдун не мог сражаться с драконом, силы были не равны. Но помочь сделать ловушку он все же не отказался.

– Вот вам камушек. Увидите, что идут враги – кидайте его им под ноги, они в ловушку и попадут.

Заговорщики спрятались и стали ждать, когда нимфа и дракон пойдут по дороге.

После долгого спора Оксана и дракон договорились, что вместе отправятся к городу. Нимфа пойдет на разведку. Узнает, где легче всего захватить врасплох черного колдуна, а потом они придумают, что делать дальше.

– Говорят, – рассказывала Оксана, – он часто бывает на заброшенной мельнице. Нужно только заманить его там или подстеречь по дороге.

Большой дракон шел впереди, легкая, почти невесомая нимфа следовала за ним.

Клык бросил заговоренный камень под ноги дракону. С дикими воплями, проклятиями дракон рухнул в ловушку.

Наемник испугались, что дракон сможет выскочить из западни и отскочили от нее на значительное расстояние.

Когда они поняли, что Порфирий не сможет причинить им вреда, стало понятно, что нимфы давно и след простыл.

– Ой, как некрасиво получилось, – прокомментировал случившееся Клык. – Пошли, хоть дракону башку снесем.

– Чего ты заладил, снесем башку, да снесем башку, – обозлился Игорь. – Иди попробуй, он только тебя и дожидается, даже шею побрил, чтоб тебе удобнее было.

Никак не отреагировав на ехидное замечание, Клык попытался зайти сзади, но дракон не только мог вращать головой, но время от времени изрыгал пламя, сопровождая его ужасными скверными словами.

– Да, – протянул Старик, – не все так просто. Будем надеяться, что нелегко найти нам замену.

– Давайте попробуем еще, – предложил мельник. – Ты заходи справа, ты слева, а я голову рубить буду.

Дракон с ненавистью смотрел на действия упыря и наемников. Стоило им выстроиться в боевой порядок, как дракон дыхнул на них пламенем. Клык полетел справа, Игорь слева.

Мельнику-упырю повезло меньше. Огненный столп смел его в ловушку, где мстительный Порфирий его и затоптал. Остался целым лишь один оловянный глазик. Он еще долго смотрел на белый свет, минут пятнадцать, не меньше, а потом закатился и померк.

– Делать нечего, провалили мы задание, одно славно, упырь сгинул. Туда ему и дорога, не люблю упырей, – подытожил Старик и печальной вереницей они поковыляли докладывать о провале хозяину.

Видя, что наемники ушли, порадовавшись безвременной кончине упыря, дракон еще несколько раз дохнул огнем. Одно из деревцев, стоящих поодаль, покачалось и упало рядом с ловушкой.

Порфирий извернулся и сумел выбраться.

По дороге домой Порфирий размышлял, что приключения и радости семейной жизни не для него. Слишком хлопотно, и опасно. Пример тому – его родственник змей. Дал себе клятву больше никогда не приходить никому на помощь и жить затворником в свое удовольствие.

Глава 30

Несколько деревень располагались невдалеке друг от друга. Люди уже давно перестали считать, что это три села. Слишком тесно жители породнились между собой. Парни из одной деревни брали девушек из другой, на границе между селениями строились избы. Так постепенно образовалось большой поселение, где все друг друга знают. Мужья, жены, сыновья, дочери, сваты и дружки.

Оксана часто приходила сюда, она всегда была в курсе дел жителей. То влюбленную пару мирила, то с детьми помогала. Жили все мирно и счастливо и не могли нахвалиться на свою защитницу и заступницу.

Ох, как много времени прошло с той поры. Мало кто помнит нимфу Оксану, всегда спешащую к людям на помощь. Пришли новые боги, а старые свергнуты и забыты. Русалок стали бояться, придумали небылицы, что они могут до смерти защекотать. Женщины перестали почитать богиню дома и женского счастья – Мокошь.

Все реже Оксана находила цветы полевые, венки, сплетенные девичьими руками в ее честь. А потом о ней вообще перестали упоминать. Девицы не приходили в укромное место, где поверяли нимфе свои тайны, чтобы она помогла в делах сердечных. Дальше вообще стало еще хуже. Люди не только забыли о всех добрых делах, а наполнились какой-то непонятной злобой против всего того, во что верили их предки.

И Оксана, пораженная их неблагодарностью, отвернулась от тех, кому помогала все это время. Нимфа ушла в лес, прогнала оттуда лесовиков и взяла себе на службу корочунов. Стала жить замкнуто, ничего о прошлом больше и знать не желала. Правда, велела самому главному из корочунов приходить к большому поселению, людей которого любила больше всех, и рассказывать, если вдруг с ними беда приключиться.

– Госпожа, в той деревне мор страшный случился, свирепствует третий день, – доложил как-то Оксане соглядатай.

– Звали кого на помощь?

– Звать-то звали, но не тебя, – усмехнулся корочун.

– Иди, поброди там, если вспомнят обо мне, дай знать.

Ушел прислужник, а Оксана затосковала и опечалилась.

Даже в такую трудную годину люди не захотели вспомнить о ней.

Ни на второй день, ни на третий не пришел корочун с новостями. Не выдержала нимфа и пошла к людям сама. На деревенском погосте шесть молодых парней работают без устали, могилы впрок заготавливают, видно, совсем дело плохо.

Смиренной походкой, закутавшись, чтоб не узнали, вошла нимфа в деревню. Зашла в один дом, где жила когда-то большая семья. Стоят лавки пустые, никто не отдыхает, не работает. Только на печи одна-одинешенька лежит старуха. На вид такая старая, что и встать не может. Вгляделась в ее лицо Оксана и узнала в ней молодую женщину, которая недавно замуж вышла, детей нарожала.

Но вот теперь осталась она одна. Не слышно детских шагов, спешащих на помощь матушке, ни ласкового мужниного слова. Все померли, унесла их болезнь лютая, от которой нет у людей спасения. Лицо у больной распухло, руки-ноги покрючило, глаза красные, воспаленные, слезятся.

– Лизавета, – тихонько позвала нимфа. – Помнишь меня, это я твоей матушке помогала при родах. Мой заговор спас тебя, к жизни вернул. Помнишь меня?

Женщина тягостно вздохнула, на губах показалась кровавая пена. Она с трудом открыла глаза. Некоторое время смотрела на Оксану тяжелым, ничего не понимающим взглядом. Потом собралась с силами и плюнула в Оксану кровью.

– Будь ты проклята, отродье нечистое, из-за тебя мои несчастья.

– Неблагодарная, – воскликнула Оксана, еле сдерживая слезы обиды. – Я тебя к жизни вернула. Если бы не я, ты бы умерла, и матушка твоя при родах тоже.

– Лучше бы мне тогда умереть, чем сейчас остаться одной и видеть смерть родителей, мужа и деток моих невинных. Если бы мне вообще не родиться, не страдать бы так, проклятущая.

– Я могу спасти тебя и людей в деревне, я знаю от чего вы заболели.

– Небось завидно стало, что другим богам мы стали поклоняться, вот ты наслала на нас мор и смерть. А теперь добренькой хочешь показаться. Гореть тебе в адском пламени.

– Я хочу спасти тебя.

– А деток моих ты тоже спасешь? Из могилы выкопаешь? И мужа тоже? И батюшку с матушкой? Всех выроешь, из земли и тлена. Будь проклята…

Гневный приступ забрал у больной все силы. Она откинулась на подушку из соломы, вздрогнула, все тело ее неестественно выгнулось и она отошла, гневная, и непрощающая, и непрощенная.

Когда полудница вышла из хижины, она увидела, что у входа стоят оставшиеся жители деревни.

Угрюмое молчание повисло в воздухе.

– Это я, нимфа Оксана, ваша покровительница, – сказала девушка. – Я пришла помочь вам.

– Пошли со мной, нимфа, – позвал глубокий старик.

Он повел нимфу за деревню, она уже знала, куда. Старец шел, тяжело опираясь на узловатую клюку. Была ранняя осень. Солнце играло золотыми листьями, паутинки носились в воздухе. Процессия вышла за околицу и двинулась в сторону погоста. Парни, утирая пот с разгоряченных лиц, ни на минуту не прекращали работу. По дороге ехали три телеги, на них везли поставленные один на один несколько гробов, в конце одной телеги примостили несколько совсем маленьких гробиков. Мор не щадил никого.

– Если ты покровительница и защитница, – спросил старец, – где же ты была, когда эти люди истекали кровью и умирали? Где ты была, когда беда ворвалась в наши дома? Где была ты и твои боги, которым мы поклонялись многие века?

– Молчишь, ведьма, – истерически завопила молодка на сносях. Болезнь уже положила свою грязную лапу на нее и ее чрево. Просто она еще этого не знала.

– Вы отказались от меня, – сказала Оксана.

Голос ее прозвучал тихо, а сама выглядела потерянной и жалкой.

– Но я могу помочь вам сейчас. Я знаю, от чего этот мор.

– Ты знала, видела, как умирают люди, и не пришла к нам на помощь. Зачем ты нам? Зачем мы тебе? – задумчиво спросил нимфу старик.

– Бей ведьму, – заорал пьяный мужик и первым запустил в Оксану камнем.

Девушка пошатнулась и, не удержавшись, упала в глубокую свежевырытую могилу.

– Засыпай, ведьму, не жалей ее, бей по голове.

– Голову, голову ей разбейте, – разорялся какой-то мужик, стараясь оттолкнуть других и ударить лезвием лопаты Оксану по голове.

Две здоровые девки с силой ударили нимфу чем-то тяжелым, она упала на дно могилы и закрыла лицо руками.

– Сыпь, земличку, не жалей, нам, нимфочка, для тебя, заступница ты наша, защитница, ничего не жалко, – юродствовал пьяный мужик.

– Ты наших детей от жизни тяжелой спасла, а мы тебе подсобим, – сурово сказала тетка крепкого сложения со злыми зелеными глазами. – Цветочки полевые любишь, вот они тебе, – баба кинула в могилу засохшие ветки и сухие листья.

Оксане стало трудно дышать, земля засыпала ноздри и горло.

– Тащи камни, сверху забьем, чтоб ведьма ночью не смогла вылезти, а потом еще дров накидаем, огонь разведем, чтоб ничего от нее не осталось.

Оксана очнулась и глубоко вздохнула. Кто-то вытащил ее из могилы и разогнал народ. Не хотелось открывать глаза.

– Госпожа, я может опоздал, но все ж не совсем.

Главный корочун спас ее из рук озверевшей толпы. В душе Оксаны что-то перевернулось.

– Где они?

– Побегли в деревню, грехи замаливать, – громко икнув, отозвался пьяный мужик.

Добавив еще горячительного, он забыл, что недавно вместе со всеми хотел похоронить девушку заживо.

– Приведи остальных, – скомандовала она своему охраннику. – Спрячьтесь в лесу и будьте готовы исполнить мой приказ.

Оксана была полна решимости довести начатое до конца.

– А с этим что делать? – указывая на пьянчужку, спросил корочун.

– Убейте его.

Оксана быстро шла по знакомой дороге. В центре деревни стоял священник, который что-то быстро говорил крестьянам. Те стояли, потупив глаза, не решаясь вымолвить ни слова.

Увидев подошедшую нимфу, всю в земле, пораненую, в синяках, священник тоже замолчал.

– Слушайте, вы все, – высоким звонким голосом произнесла нимфа. – Ваша деревня – источник зла. Мор случился потому, что вы забыли добро и стали на путь темный. Я могу вам помочь. Примете мою помощь?

– Нет, – выступила вперед толстая бабища, – от тебя и слуг твоих поганых мы помощь не примем.

– Вы все так думаете? – обратилась нимфа к другим крестьянам.

– Все, все, убирайся, жалко, не удалось тебя сжечь, тогда бы ты, нелюдь, не смогла выбраться из-под земли.

– Подумайте о своих детях. Они еще могут жить и радоваться жизни.

– Нам не нужно спасение из твоих рук.

– Если не остановить мор, он распространится на другие деревни. Некому будет собрать урожай. Тех, кого болезнь пощадит, погибнут от голода.

Злобные крики были ей ответом.

– Вы сами решили свою судьбу.

Нимфа взмахнула рукой и пошла прочь от деревни. К утру на месте бывшего большого поселения остались лишь тлеющие угольки.

– Зачем ты это сделала? Ты же любила этих людей. Они были тебе как родные, – корочуны по приказу нимфы не тронули священника.

– Да, ты прав. Но больше их я люблю жизнь. Ты сам знаешь, что ни твои молитвы, ни их лекарства не могли помочь. Пока я была их защитницей, зло тихо спало. Когда они от меня отказались, оно дало пышные плоды. Начался мор. Он мог перекинуться на другие селения. Да ты и сам знаешь.

– Ты могла им помочь.

– Да.

– Почему же ты приказала их всех убить, но не помогла?

– Ты человек другой веры, в тебе тоже таится болезнь. Сам ты не в состоянии вылечиться, не помогают и твои молитвы. Решай, если ты уйдешь отсюда, то умрешь, так же, как и они. Но до того, как тебя похоронят, ты заразишь всех, кто общался с тобой. Ты ходячая смерть для всех других. Ты можешь остаться здесь, и тебя некому будет похоронить. Дикие звери разорвут твой труп и разнесут заразу по свету. Ты можешь покончить с собой, но результат будет тем же. Кроме того, твоя религия осуждает самоубийство. Как ты поступишь? Что советует тебе твой бог?

Священник молчал.

– Ты такой же ограниченный, как и они. Иди, я совершила обряд очищения, ты здоров.

– Почему же ты не сделала этого с ними? – возмутился священник.

– Ты этого внутренне хотел, а они нет. Они были объяты ненавистью и злобой. Ты наполнен добром и прощением. Иди, нам с тобой с этого момента не по пути.

– Смотри, Старик, в любые времена всегда одно и то же. У меня была возможность наблюдать это.

– А вот у меня не было такой возможности, хотя, наверное, ты прав, чародей.

– Вот в чем искусство повелителя, властелина – заставить толпу чувствовать то, что тебе нужно.

– Он еще будет уроки социальной психологии преподавать, – злобно шипел Игорь.

– Толпа – это злобное существо, которое ты можешь заставить идти налево, направо, куда тебе нужно. Благопристойные ремесленники начинают жаждать крови и смерти, нужно только очень умело подтолкнуть их.

Старик вспомнил, как хитро он мог настроить людей друг против друга, и рассмеялся.

– Но иногда встречаются такие, которые могут разрушить твои планы и овладеть вниманием этого грозного чудовища. Тогда оно повернется против тебя и уничтожит.