Текст книги "Кровь дракона"
Автор книги: Денис Чекалов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23
– Почему ты велела Петру оставить амулет? – спросил Хорс.
Девушка озорно блеснула глазами.
– Хотела вставить фитиль старой травнице. Пусть поймет, что в магии ничего не смыслит.
Скорпион с интересом взглянул на нее.
– Старушка думает, будто ей все известно.
Оксана пришла в такое хорошее расположение духа, что едва не пританцовывала по лесной тропе.
– Наверняка нас сейчас подслушивает. Знай же, старая кочерыжка – ты чуть своего Петеньку не погубила. Не знаю, с чего тебе этот смерд тупой так приглянулся. Но он скоро столкнется с испытанием, которое окажется для него последним. Если не догадается, как использовать амулет.
Она лукаво улыбнулась.
– А не поймет – тоже ничего. С тела сниму.
Где-то далеко, в чаще леса, заламывала руки от страха старушка-травница. Знала она, нимфа гораздо могущественней ее, и может видеть то, что от простой ведуньи сокрыто.
Однако как ни вглядывалась хозяйка троп лесных в будущее, сколько ни советовалась со своим товарищем, духом водным – так и не смогла понять, что за опасность угрожает Петру, и чем амулет Воротынского может помочь ему.
* * *
– Слуг у меня никогда раньше не было, – деловито произнесла полудница. – Поэтому спать будешь на полу, у моей кровати. Хотела бы я знать, правду ли сказала старушка…
Они вновь шли по лесной тропе, но было в их возвращении нечто неуловимое, чего ни один из них не мог описать или даже назвать. Словно стали они теперь гораздо ближе к друг другу. Друг другу не доверяя, в лицо бесстыдно обманывая, а в глубине души решая – как и когда лучше от нежеланного партнера избавиться, чувствовали они какое-то странное меж собой единство, словно два обломка одной вещи внезапно встретились и обрели целость.
«Уж не солгала мне старая травница», – думал Хорс. – «Может быть, роль моя в этой игре гораздо важнее, чем она пыталась меня уверить. А чем сложнее задача – тем проще шею сломать. Нехорошо. Надо бы снова потолковать с ней – да только как».
– Если амулет такой ценный, с чего Воротынский его не спрятал, как следует, – размышляла вслух девушка. – Наверняка толку от него мало, или почти никакого нет. Ну да ладно – как увижу, решу, что с ним делать.
«Остается надеяться, что сон у девицы крепкий», – продолжал Хорс. – «На полу полежать не страшно, если только не дует. Проситься о милостях не стану – все равно откажет, да только посмеется. А как только уснет, сразу к старушке пойду».
Мысль о том, как отыскать избушку травницы в незнакомом лесу, его не беспокоила. Если ведунья захочет с ним повидаться – сама тропку проложит. А коли нет – тогда и пытаться не стоит. Придется вернуться ни с чем и искать новые варианты.
«Не иначе, гадает, как мне в постель забраться», – самодовольно размышляла Оксана. – «Поцелуи мои ему наверняка понравились. Как я хитро придумала, сказав, чтоб он на пол лег. Наверняка возмутится».
«Главное, чтобы эта дура поскорее уснула», – думал Хорс. – «Да и то. Бегала по лесу, взад-вперед, несколько часов. Должна была притомиться. Только глаза закатила – а я за порог».
«Ишь как задумался», – восхищалась нимфа. – «Небось извелся весь, как бы ко мне подобраться. Надо ему хороший урок преподать, чтоб свое место знал».
«Сбило же ее с ног тремя пулями. Может, и волшебный меч пригодится. Стукну ее как следует, когда отвернется. Вот и ждать не придется, пока она уснет».
«Интересно, как он слюной не подавился. В мою сторону нарочно не смотрит – понимает, что я все пойму по его глазам».
– Небогато живешь, даже для нимфы, – насмешливо заметил Хорс, осматривая жилище Оксаны. – Ни центрального отопления, ни телефона, ни теплого клозета. Нищета, короче. Богатой невестой тебя, подруга, никак не назовешь, вот потому-то оставаться тебе в старых девах навеки вечные.
– Если б я только захотела, – высокомерно вскинула голову девушка. – Только все они хлипкие, поганыши против меня.
– Да и кому ж понравится, что суженая чуть что не по ней, принимается кровь пить.
– Я тебе уже сто раз говорила, что не вампир. Мы нимфы, а не вампиры.
– Кровь не пьешь, а как пилить начинаешь, хуже рыбы-пилы. Ладно, ложись, поздно уже, детям спать пора.
– Я не ребенок, – сварливо отозвалась Оксана.
– А кто о тебе вообще говорит? Кого ты вообще интересуешь? – удивился Хорс.
– А что такое клозет?
– Место отхожее, короче сортир.
– Нам, нимфам, оно не нужно.
– Тем более не удивительно, что от тебя все женихи разбежались.
– Ладно, смерд, ты мне зубы не заговаривай. Вздумаешь приставать, на месте убью.
– Я об этом даже не думал.
– Рассказывай, ишь глазенки сладострастно как горят.
– То-то я смотрю в гнезде этом от глазищ твоих светло как днем. Но ты лучше не мечтай, я старухами не увлекаюсь.
Последний довод сразил Оксану, потому что был наполовину правдой. Она отвернулась и обиженно замолчала.
«Интересно, она вообще не спит никогда? – досадливо размышлял Хорс. – Что-то она совсем на сексе зациклилась. Оно при других обстоятельствах и не грех. Но не сейчас. Нужно, когда она уснет, пойти проведать божий одуванчик. Поговорить о том о сем, кой-чего проверить».
Нимфа уже минут пять лежала молча.
«Может, уснула, – с надеждой подумал Скорпион. – Вот было бы славно».
Вставать проверять не хотелось. Девица точно неправильно все поймет. А потом примется донимать своими разговорами. Хорс услышал, как Оксана откинула одеяло. Приподнялась и села в кровати. Прислушалась и вновь застыла. Потом девушка соскользнула на пол и двинулась в его сторону.
«Не выдержала, скромница наша», – с иронией подумал Скорпион.
Нимфа подошла совсем близко, вдруг ноги ее как-то неожиданно подогнулись и она свалилась на пол. Хорс решил не приходить ей на помощь. Решила притворяться, пусть померзнет на полу.
Но нимфа лежала без движений довольно долго. Скорпион почувствовал, что случилось нечто неладное. Он подошел к лежащей на полу девушке и обнаружил, что она действительно лишилась чувств. Со смешанным чувством раздражения и нежности Хорс поднял нимфу и уложил на постель.
– Чего хвасталась, что такая сильная, а сама в обморок упала, как маленькая девочка, – прошептал он ей на ухо. – Глупышка.
* * *
Ничего не сказал Велигор своим слугам, только посмотрел. Но взгляд его был красноречивее всех слов.
Словно побитые собаки вернулись Старик и его команда в свои палаты. Разлеглись в изнеможении на лавках, покрытых шкурами волчьими и медвежьими и приготовились к худшему.
«Я бы после первого прокола избавился от таких помощников», – думал Старик, весьма реалистически оценивая себя и своих товарищей. – «Но видно уж очень большая нужда у колдуна в людях из другого времени. Но ведь всему на свете приходит конец, рано или поздно. Но видно, не сегодня».
Печальные размышления прервало осторожное постукивание в дверь.
– Палач пришел, чтобы нас убить, – встревожился Игорь. – Папа, сделай что-нибудь.
– Счас, пулемет возьмет и стрелять начнет, – горько сострил Клык и пошел к двери.
На пороге стоял и скалил желто-зеленые зубы Леший.
– Слыхал я, что вы сегодня на дракона ходили? – скорчив невинную морду, поинтересовался он.
– Да, – отрезал Клык, – подожди немного, скоро студень из головы и хвоста драконьего будет готов. Будешь лакомиться.
– Не, мы мертвечину не едим, только в особых случаях и то, драконами брезгуем. Они дымом пышут, а это для здоровья опасно. В дыму жар или искры бывают. Ой, сколько молодых лесовиков из-за этого сгибло.
– Сплю и мечтаю об этом узнать, – пробурчал Игорь.
– Ой, – всплеснул руками-ветками Леший. – Сейчас расскажу. Тебе, видно, интересно знать историю с самого начала. Слушай.
– Заткнитесь, вы все, – рявкнул Старик. – С чем пожаловал?
– Тут слух прошел…
– По дороге он шел, от знающих людей услышал, сам придумал, – навис над гостем Клык. – Говори быстро, точно и кратко.
– Не сегодня-завтра царь ваш человеческий на престол взойдет. Тогда конец всему будет. Особенно боярам. А они колдуна поддерживают. Я тут мысль одну обдумал. Пошли бы вы, втроем, в ноги царю бухнулись, во всех грехах повинились, о кознях колдуна поведали – он, глядишь и простил бы вас. А колдуна сначала в темницу, а потом утопил бы.
– Ты уверен, что простил бы? – с издевкой спросил Клык. – Мы к нему придем, но уйдем на голову короче. Вернее нас вынесут, а тела сожгут.
– Не говори про огонь, мы, лесовики, его страсть как боимся. Это наш первый враг. А второй наш злейший враг – жук-короед.
– Ошибаешься, коряга лесная насчет того, кто твой первый враг, – усмехнулся Клык.
– Как так, я точно знаю, – ни минуты не сомневаясь, сказал Леший.
– Я твой первый враг, если тут же не заткнешься.
– Как хотите, я пришел своими мыслями поделиться, – обиженно вздохнул Леший.
– Делятся тем, что есть, – усмехнулся Клык, – а у тебя поди и мозгов-то нет. Не смогли мы дракона победить. Слишком далеко он огнем плюется.
Услышав про огонь, Леший даже задрожал.
– Чего это вы все про огонь, да про пожар, – поинтересовался он. – Опасные вы люди, как я погляжу. Да, куда нимфа-то девалась? Не знаете?
– Убежала, никуда б она не делась, коли бы дракон ей не помогал, – вступил в разговор Старик.
Леший придал физиономии важный вид и произнес.
– Есть один старый способ победить колдуна.
– А чего ж ты до сих пор им не воспользовался, – язвительно поинтересовался Игорь.
– Начну рассказывать, ты, отрок неразумный сразу и поймешь.
– Папа, если он будет меня отроком звать и дерзить, я за себя не отвечаю, – пригрозил Игорь.
Старик досадливо махнул рукой в сторону сына и с интересом уставился на Лешего.
– Давай, выкладывай, может быть сработает.
– Нужно найти среди горожан трех человек. Спалить заживо на костре, пепел их еще с горящими искорками насыпать на голову колдуна.
– Ну и? – спросил, еле сдерживая гнев, Клык.
– Это все. Колдун в момент окочурится.
– Чего ж вы, лешие, такие умные, давно от колдуна не избавились? – заранее уже зная ответ, поинтересовался Старик.
– Мы не можем близко подходить к огню. Совет хороший, испытанный, точно знаю. Мы, лесовики, искали союзников, которые могли бы все выполнить в точности.
Как Леший ни уговаривал наемников воспользоваться его ценным советом, они почему-то наотрез отказались.
Леший совсем приуныл. Очень он надеялся на новых знакомых. Мечталось, что они могущественные колдуны, которым нужно только чуть-чуть подсобить, они и покончат с Велигоровой властью, потом каким-то образом все придет в норму. Лешие вернутся в свои леса, будут там жить-поживать, добра наживать.
Но видать не суждено им возвернуться в любимые лесные чащи. Нужно оставаться в рабстве у колдуна. Как бы он не прознал о его попытке искать помощи у чужеземцев.
Опечаленный, даже не попрощавшись, ушел Леший, хотел горе в березовом соке утопить, но передумал.
* * *
Стайкой пожухлых осенних листов скользнули корочуны из палат боярина Воротынского. Серые, безликие, только внешне похожие на людей, корочуны торопливой походкой пошли выполнять приказ хозяина. Это были идеальные исполнители, с прекрасной памятью и отличной выучкой.
Большую работу удалось распределить быстро, без ненужных споров и объяснений. Одному из них достался огромный район, больший, чем у его подельников, но ни возражений, ни обид не услышал в ответ боярин. Слуга только кивнул головой и тут же молча удалился.
Шел быстро, чтобы успеть выполнить поручение в точности, как было сказано. Это люди всегда между собой спорят, ссорятся. В итоге все перепутают, потому и дела у них всегда идут вкривь и вкось.
Корочун крадучись подошел к крепкому домишке с резными ставнями. Вот как раз подходящий для него кандидат. Супостат оглянулся по сторонам, никого поблизости не видно. Прислушался, видно, в доме тоже пусто. Корочун неслышно скользнул к дверям и быстро огляделся. Хозяев не было. Можно было без опаски приступать к выполнению поручения, которое дал повелитель.
Корочун не догадывался, что господин его – боярин Воротынский знал колдовство. Однако ж на самом деле боярин не был колдуном. Хотел было научиться, но кто таким знанием делиться станет.
Под пыткой он выведал у одной старухи, обвиненной в ворожбе, древние заклинания. Потом попробовал их использовать и месяц выйти из дома не мог. Лицо все перекосилось, язвами покрылось. А всего-то просил, чтобы сосед его, могущественный боярин, помер от приключившейся болезни. Так нет, не только не помер, а стал еще крепче и вреднее, много он Воротынскому неприятностей причинил. Как же, человек, близкий к самому царскому роду.
Сильно Воротынский жалел потом, что прикончил лживую старуху. Уж он нашел бы способ, как отомстить за перенесенные страдания. Но слуги его поторопились и старушенция не выдержала дыбы, да и померла, проклиная его и его род до десятого колена.
Сейчас же действовал он по распоряжению колдуна Велигора. Чародей приказал своему приспешнику собрать всех слуг истинных, не человеческого духа. Велигор подробно разъяснил, что слуги корочуны должны были сделать.
Корочун постоял немного в дверях, прислушиваясь, не идет ли кто. Боярин особо подчеркнул, что заклятие может не сработать, если во время нанесения бесовского знака кто-то помешает.
Нет, кругом стояла прозрачная тишина.
Нелюдь вытащил из кармана мешочек из материи странной, холодной на ощупь, мерцающей холодным светом. Внутри будто пожар то разгорался, то затухал. Потом все меркло и становилось цвета пепла.
Именно в этот момент, наказывал Воротынский, веревочку заговоренную нужно дернуть, достать щепотку колдовского порошка и обсыпать дверную притолоку и порожек.
Старые корочуны, слушая наставления господина, только усмехались, уж они-то, нечисть бесовская, знали, чем опасны такие знаки. Молодые головами крутили, любопытно им было, что за сила таится в колдовском зелье. Ворожба – наука тонкая, сложная. Многое приходится испытывать на собственной шкуре.
– Что, господин мой, – спросил молодой корочун у боярина. – Неужели сегодня весь род людской этим заклятием погубим, заживем весело и свободно.
«Как же, заживете весело и свободно, нечисть поганая. Будь моя воля, на цепи бы вас держал, мертвяки паскудные. Так бы и врезал по наглой морде твоей улыбающейся», – думал про себя Воротынский.
А вслух произнес:
– Ужели ты во мне сомневаться можешь? Столько вместе пережили, столько врагов поубивали. Войдет в дом человечий сын, заклинание и подействует. Перестанет он своим умом думать, гнев и злоба захлестнут его, все злое, что есть в нем, пряталось в глубине, поднимется и вырвется на волю. Пойдет он бить всех, крушить и убивать.
Знал хорошо боярин, по себе знал, что зябко убивать только в первый раз, второй раз уже легче. А на третий, даже радостно становится быть господином чужой жизни и смерти. Однако, опасно заклятие, наложенное на жилище таким образом, ох, опасно. Неровен час, вернется хозяин, увидит непрошеного гостя – падут на него злобные чары, даже человечек может совладать с корочуном голыми руками.
Потому Воротынский особо беспокоился о безопасности слуг. Не потому, конечно, что ему было их жалко. А потому, что близился решительный час битвы. Каждый боец на счету. У Петра корочун возился как-то особенно долго. Мешала ему какая-то особая кроткая, но великая сила. То промедлит и не успеет супостат порошок достать, то переторопится и опять работу нужно переделывать.
«Уж не великий ли волшебник, который сильнее Велигора, здесь проживает?» – засомневался корочун. – «Или сильно в богов своих верит, и они ему помогают незримо».
Так ли иначе, справился корочун с делом, обсыпал двери порошком зла и проклятья, но так устал, будто весь день тяжкой работой занимался.
Справившись с заданием, пошел корочун, пошатываясь, от дома Петра. И хорошо сделал. Хозяин с друзьями был уже на пороге.
Недаром трудился корочун. Не помогла Петру сила охраняющая. А может, это сила была не столь спасающая, сколько проверяющая на крепость.
– Дядя Петро, я вперед пойду, – отозвался Спиридон и ринулся открывать дверь.
Знал бы Петр, какая опасность грозит пареньку, вперед бы бросился, чтобы на себя принять чары отравленные.
Глава 24
Хорс осторожно положил тело Оксаны на деревянную лавку. Ему очень не понравилось, что приходится класть красавицу на такое жесткое ложе, но в доме старушки не нашлось ничего подходящего на роль перины.
– Спасибо, что сразу проложила мне тропку, – произнес он.
Скорпион не оборачивался к травнице. Он мог смотреть только на побелевшее лицо полудницы.
– Иначе я никогда бы не нашел твоего домика.
Старушка подошла к нему с широкими зелеными листьями, вымоченными в каком-то настое.
– Я же говорила – мне ведомо все, что в моем лесу происходит.
Травница положила снадобье на лоб девушки.
– Это поможет – жар снимет, силы вернет. А она, вижу, тебе не безразлична. Любишь ты эту девушку?
– Скажешь тоже, – отмахнулся Хорс. – Нимфа нужна мне живой, чтобы укрепить свои позиции в вашем мире.
– И правда, странное у вас время, – кивнула старушка. – Видела я чувства, которые в глазах твоих промелькнули. У нас они, иначе как любовью, не называются.
Скорпион поморщился.
– Просто ты всю жизнь прожила одна, вот тебе и мерещатся мелодрамы вокруг, на пустом месте. Все это потому, что в твоем мире телевизоров нет. Иначе смотрела бы себе мыльные оперы, и не выдумывала невесть что. Мои отношения с нимфой чисто деловые. Вот и ты тоже – стала мне помогать только ради полудницы. Она мне нужна – пока – и на этом все. К слову. Раз ты такая добрая – какое тебе дело до этой стервы?
– Жалко мне Оксану очень, – вздохнула старушка. – Несмотря на то, кем она стала. По себе знаю, через что ей пройти пришлось.
Девушка лежала на лавке, все еще неподвижная. Но дыхание ее стало ровным, нездоровая бледность с лица исчезла. Снадобье травницы постепенно действовало.
– Что с ней произошло? – спросил Хорс. – Колдовство Велигора?
– Думаю, здесь дело в другом, – отвечала старушка. – Помнишь, я рассказывала тебе, что Оксана была покровительницей дома и семейного счастья.
– Сейчас она мало на такую похожа, – заметил Скорпион.
– И тем не менее. Человек, которого вы в кабаке повстречали – Потап, кажется, его зовут – горе великое перенес. Жена его умерла, от темных бесовских чар. В городе я мало что могу, но за тобой все же приглядывала, потому знаю, что с вами в таверне произошло. Сердце Оксаны почти полностью черным стало. Но беда этого человека в ней самое светлое пробудила. Отсюда и немочь ее, и боль – хочет ее душа вновь покой обрести, но не может.
Хорс бросил взгляд на полудницу. Девушка спала, но сон ее был неровным, словно тени прошлого рыскали в ее сознании, мешая спать.
– Болезнь ей не угрожает, – сказала старушка. – Скоро немочь пройдет, и нимфа твоя снова прежнею станет. О другом сейчас надо думать, сынок – не о теле ее, а о душе.
Фраза прозвучала весьма двусмысленно, словно Хорс и впрямь только и делал, что раздевал Оксану взглядом. Это было настолько несправедливо, что Скорпион даже хотел возразить – но потом раздумал. Еще не хватало перед полусумасшедшей колдовкой оправдываться.
Он не мог сказать, что за чувства испытывает к Оксане, но они явно были гораздо глубже, чем простое влечение. Сама травница не заметила, что слова ее сильно задели молодого человека.
– Не иначе, сам Род, отец всех богов славянских, нам помогает. Я как раз голову свою старую ломала, как мне помочь Оксане снова на путь света встать. Но вот оно, решение само пришло. Древний вседержитель с нами, сынок, на его силу полагаться будем.
Она обернулась.
– Пусть твоя красавица поспит пока. После моих снадобий, она до утра отсыпаться будет. А если что, дух из источника за ней приглядит. У нас же дела другие есть.
Старушка поспешила вон из избы, и Скорпион последовал за ней.
– По-вашему, Род отпустит Оксане грехи, если мы попросим? – спросил он, даже не пытаясь скрывать своего скептицизма.
– Ни одно дело праведное не сможет перевесить зла, которое она совершила. Но прошлые дела остаются в прошлом. Душу же нимфа полевая очистить может, если сама захочет. А желание такое у нее есть, и очень сильное – именно оно и заставило ее так страдать сейчас.
«Какой смысл быть хорошим, если из-за этого приходится мучаться», – с превеликим сомнением подумал Скорпион.
– Как же она сможет жить? – спросил он. – С чистой душой и такими грехами на ней.
– На все воля богов, – отвечала старушка.
Было видно, что ответа она не знала.
– Уговори Оксану воскресить людей, бесовскими боярами погубленных. Так она и черного колдуна побороть сможет, и душу свою спасет.
* * *
Высокий камень, неправильной формы, поднимался высоко к небу. Размерами он вдвое превосходил самого рослого человека. Вкруг него стояли три других, поменьше.
– Это святилище древнее, – негромко произнесла старушка. – Посвященное Роду и Рожаницам, великим богам славянским.
– Что с ними стало? – спросил Хорс.
– Ушли они, туда же, куда все боги уходят. Нам, простым людям, эти края неведомы.
– Не стоило им этого делать, – заметил Скорпион. – Их преемники – Даждьбог, Перун и компания – явно не справились со своей работой.
Травница кивнула.
– Но и сейчас сила Рода в этом мире велика. Если очистится душа Оксаны – пусть даже не полностью – сможет она вернуть к жизни близких Петра и друга его. А древнее святилище в этом поможет.
Старушка задумалась.
– Только не знаю я, как убедить ее. Слишком ожесточилось сердце полудницы.
Хорс усмехнулся.
– Это уже оставь мне.
– Тогда слушай. Велигор рожден простым человеком. Колдуном он стал только со временем. Сила его – не в нем самом, а в том облаке зла, которое он вокруг себя собирает.
Скорпион кивнул. Ему захотелось присесть на один из камней – слишком уж долгой была дорога – но он не решился, опасаясь обидеть этим Рожаниц.
Даже лавочек вокруг не догадались поставить. Не удивительно, что люди перестали им поклоняться.
– Для того, чтобы Велигора одолеть, надо войско его бесовское уничтожить. А когда чудо великое произойдет, и люди, умерщвленные им, к жизни вернутся – вся сила колдуна и вовсе уйдет.
– Он погибнет? – спросил Скорпион.
– Не знаю. Ведомо мне не все. Но творить зла уже долго потом не сможет.
* * *
Нимфа лежала, закинув стройные ноги на резную верхушку кровати, ее рука расслабленно опустилась к полу. Хорс остановится в дверях, окинув взглядом ее полуобнаженную фигуру, потом вошел.
«Действительно ли она так плохо себя чувствует», – подумал он, – «или притворяется, чтобы покрасоваться передо мной?»
Хорс хорошо знал, что женская красота может быть опасным оружием, а в умелых руках – смертельным. Нимфа же казалась самим воплощением желания и страсти.
Здесь Скорпион споткнулся, пытаясь понять, как от возвышенных мыслей о красоте тут же перескочил к сексу и плотским удовольствиям. Но слова Оксаны не дали ему разрешить столь занимательный вопрос.
– Я выгляжу погано? – спросила она, с трудом шевеля губами.
Если напрашиваешься на комплимент, сестричка, то сильно обломаешься.
– Верно, – подтвердил Хорс. – Не думал, что полевые нимфы могут походить на шлюх после хорошей попойки. Но ты развеяла мои иллюзии.
– Ты скотина… – пробормотала девушка.
Она попыталась подняться, но боль тут уже ударила ей в голову, прокатилась по позвоночнику, заставив снова опуститься на кровать.
– Что со мной произошло? – спросила нимфа. – Я смутно помню, ты относил меня к травнице.
Скорпион задумался о том, отчего женщинам так нравится называть мужчин бранными словами – от «скотины» до «дурачка», а потом вести себя так, словно брошенное в лицо оскорбление вполне в порядке вещей.
To, что Хорс только что сам сравнил полудницу со шлюхой, как-то прошло мимо его внимания. Как всегда, впрочем.
– Я не врач, – ответил он. – И во внутренностях у нечисти не привык копаться. Но травница говорит, что силы у тебя слишком много. Ты пока с ней не справляешься. Перегруз произошел.
– Перегруз с лошадьми бывает, – бросила Оксана. – А жеребец у нас ты. Слушай, помассируй мне плечи. И шею.
Иногда Скорпиону было даже жаль, что на пальце у него невидимое кольцо-переводчик. Порой становилось любопытно, чем в древние времена называли такие вещи как, например, массаж.
Хорс пересек комнату. Оксана медленно поднялась, и он уселся в изголовье кровати.
– И часто у тебя бывают такие приступы? – спросил он.
Его сильные, умелые пальцы осторожно дотрагивались до ее горячего тела. Скорпион был опытным любовником, и мог привести женщину в экстаз простыми прикосновениями.
Но, и как почти все в его жизни, это умение не приносило ему ни радости, ни удовлетворения. Во-первых, он еще не встречал партнерши, которая могла бы так же ответить на его ласки. А во-вторых, всякий раз становилось ему немного скучно и мерзко – понимал он, что теряет время на тех, кто этого совсем не достоин.
Могло показаться странным, но с Оксаной Хорс этого не испытывал. Он чувствовал, как девушка медленно тает под его руками, становясь податливой, как раскаленное железо – и ему это нравилось. Впрочем, удивляться не стоило. Он ублажал Оксану не ради нее самой, а для достижения своих целей. А в таких случаях приятно и постараться.
– Так часто тебя вот так вырубает? – спросил он. – Ты не ответила.
– Стоило тебя тогда кастрировать, – пробормотала Красавица. – Ты ведь сейчас только об одном думаешь. Как воспользоваться моей слабостью и голову мне снести. А старушенция тебе с радостью поможет. Она только с виду добренькая, а в душе только и видит, что меня на костре.
Вначале Хорс усмехнулся, подумав о том, насколько нимфа ошибается в травнице. А потом пришла ему в голову другая мысль – может, полудница и права? Кто знает, что творится в голове у старой отшельницы. Может, давно она умом тронулась. Или служит силам, более черным и страшным, чем Велигор или Оксана.
Скорпион поздравил себя с тем, что старый его принцип «Никому не верь, сначала стреляй – потом задавай вопросы» оказался верным и в этой необычной стране. Вернее, времени.
– Мне нужны союзники, – ответил он, и так резко наклонил голову нимфы в бок, что та вскрикнула. Потом тело ее расслабилось, и она удовлетворенно вздохнула. – Сильные и надежные, а не припадочные.
– Старухе не верь, – поспешно произнесла Оксана, и было что-то детское и невинное в этой ее жалкой попытке интриговать. – Она никому не друг. Только с водным духом и общается, извращенка старая.
Чем могли заниматься старушка и обитатель источника, что заслужило бы такую резкую оценку – Скорпион не знал, да и выяснять не собирался.
– Травница тебя не жалует, это точно, – сказал он.
Нимфа теперь наполовину дремала, устроившись на больших пуховых подушках. Но Хорс прекрасно понимал, что, тем не менее, сквернавка чутко ловит каждое его слово.
– Но Велигора она не любит еще больше, – продолжал он. – Поэтому открыла мне тайну, как его можно победить.
Оксана резко выпрямилась, словно и не лежала только что, почти полностью погруженная в сон. Нимфа с удивлением осознала, что боль в теле прошла – пальцы Хорса и в самом деле оказались волшебными.
– Говори, – приказала она. – И почему это старая через тебя решила общаться? Дипломат еще нашелся.
Скорпион хмыкнул. Зачем нимфа велела ему говорить, если потом сама же выдала целую тираду? Впрочем, люди всегда так нелепо поступают, потому-то Хорс и сторонился компании.
– Травница не знала, что у моей прекрасной госпожи такие большие проблемы со здоровьем.
Он мягко, но властно заставил Оксану принять прежнее положение и продолжал нежно массировать ей плечи.
При слове «госпожа» в слове его не было ни сарказма, ни даже капли иронии. Скорпион был умелым притворщиком, и целиком растворялся в каждой роли, которую играл.
Это не мешало ему мгновенно сменять маску, когда наступал нужный час.
– Старушке не хочется, чтобы Велигор узнал о твоей… Скажем так, маленькой заминке. Тогда он уничтожит тебя. Поэтому она хочет, чтобы ты нанесла удар первой.
Тело красавицы передернуло от ненависти.
– Велигор почти так же силен, как и я. У него армия бояр, а мне служат только тупые лесовики да корочуны. Я не собираюсь рисковать.
– Начинать войну надо только тогда, когда она уже выиграна, – сказал Скорпион.
Нимфа удовлетворенно замурлыкала.
– Мне нравится, что ты говоришь, – сказала она. – Пожалуй, оставлю тебя пожить и после расправы над Велигором. Продолжай.
Хорс прикинул, справится ли кольцо-переводчик с понятием «кумулятивный бонус», и решил все же не рисковать.
– Могуществом вы равны, – произнес он. – Но у каждого из вас одна и та же сила – злая.
Теперь красавица лежала на кровати, лицом вниз. Скорпион осторожно опустился на нее сверху, боясь причинить боль – хотя и знал, что перед ним, а вернее, под ним, лежит не обычная девушка, а могущественная нимфа, которую упавшее дерево и то вряд ли раздавит.
– Белая магия накладывает множество ограничений, – продолжал он. – Слишком много правил. Нельзя убивать невинных. Надо делать добрые дела. Но в мироздании, по словам травницы, должен соблюдаться баланс. Кстати, и вышибло тебя потому, что ты его нарушила. Так же и в волшебстве. При прочих равных условиях, белый маг всегда сильнее черного, зато и менее свободен в своих действиях.
Он едва успел произнести последние слова. Девушка легко перевернулась – словно на ней не сидел верхом высокий, мускулистый мужчина – и приподнялась на локтях.
– То есть, если я стану светлой волшебницей, я окажусь сильнее Велигора?
– В точку.
Руки Скорпиона замерли в воздухе. Он автоматически потянулся к девушке, чтобы продолжить массаж, но теперь его пальцы коснулись высоких, крепких грудей. Хорс отдернул ладони – не стоило сбивать красавицу с мысли.
– Твой противник – темный колдун, поэтому белая магия будет против него особенно эффективна. Конечно, не обязательно становиться доброй навсегда. Да и вряд ли тебе это понравится. Только пока Велигор не будет повержен.
Девушка взяла его руки в свои, потом положила их на свои груди.
– Я очень-очень плохая, – сказала она и рассмеялась. – Не думаю, что мне удастся стать хорошей. Даже на короткое время.
