Текст книги "Капитали$т: Часть 4. 1990 (СИ)"

Автор книги: Деметрио Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Берем, – кивнул я и снова полез в портфель.

– А насчет фарфора, загляните ко мне денька через три! – улыбнуся мне на прощание Марлен Александрович. Ему явно не терпелось выпроводить меня, чтобы снова окунуться в работу. Я не возражал, мне еще нужно было созвониться с племянником Жорой и Матвеем для организации завтрашней встречи – в девяностом году их еще не называли «стрелками»…

Глава 3

Уже из дома я позвонил племяннику Жоре, который должен был договориться о встрече с наехавшими на него бандитами. Тон Жоры, к моему удивлению, совершенно изменился.

– Я позвонил! – явно гордясь собой, сказал он. – Позвонил и договорился на завтра. На пять вечера!

– А они чего? – спросил я.

– А чего они?.. – пренебрежительно спросил Жора. – Сказали, что придут. Все правильно, так и нужно было?

– Да, все верно, – сказал я.

– Только я еще хотел спросить… – Жора на мгновенье снова стал растерянным. – Можно, чтобы меня там не было? Ну вы же все равно сами все решите, верно? Зачем я вам там нужен?..

Я обреченно вздохнул. По большому счету, Жора там действительно был не нужен, все вопросы так или иначе решились бы без его участия.

– Ладно, – сказал я. – Мы к половине пятого подтянемся, встретишь нас и можешь быть свободен.

– Отлично! – с облегчением выдохнул Жора.

– Ага, – сказал я. – Все, до завтра.

После разговора с Жорой, я позвонил Матвею и в нескольких предложениях обрисовал ему ситуацию.

– Решим, – сказал Матвей уверенно. – Задолбали, мля! Особенно малолетки – понасмотрятся фильмов дурацких про мафию и начинают себя охренеть крутыми мафиози считать. Так что, решим, не боись!

– Часа в четыре к нам подъезжайте, – сказал я. – Оттуда двинем к этому племяннику на Московскую. Плохо только, что мы не знаем, кто это такие.

– Да похрен! – Матвей был решителен и суров. – Обломаем любых! Как говорится, на чужой каравай рот не разевай!

Мы попрощались, и я включил программу «Время» – обновленную и перестроившуюся, с новой заставкой и с новой музыкальной темой. Все было хорошо и прекрасно. Вожди республик договариваются с Москвой о новых принципах взаимодействия. Вожди хотят, чтобы внешнеэкономическая деятельность, особенно – квоты и лицензирование, определялась не на уровне Москвы, а на уровне республик. Я усмехнулся – ну естественно. Квоты и лицензии – огромные деньги для тех, кто их распределяет. И – главное! – валюта. Еще вожди хотели раздел собственности – вот здесь республиканская, а вот здесь – союзная. Тоже солидная кормушка. Ельцин – председатель Верховного Совета РСФСР – ездит по республике, зарабатывает политические очки. Летает, верный своим принципам, не на персональном самолете! Обычным рейсом «Аэрофлота»! Его любят вообще все. Любит номенклатура – в глазах встречающих в аэропорту товарищей любовь, верность и радость. Любят журналисты – он долго и охотно общается с ними. Любят и простые советские граждане. Восходящая звезда. Новый кумир. Что интересно – программа «Время» показывает сначала Ельцина, а уж только потом – премьер-министра товарища Рыжкова. Я слегка удивлен. Где цензура, спрашивается? И где субординация? Премьер Союза в советской табели о рангах всяко выше, чем председатель парламента… Николай Иванович посещает предприятия ВПК. Оказывается, они выпускают половину велосипедов в стране. А еще – кастрюли, мойки и швейные машинки. Хорошие, но мало. А вот Горби за время выпуска не показали вовсе. Это интересно. Его уже начали сливать? Или?..

Просмотр программы «Время» нагонял на меня состояние меланхолии. В голове роились ленивые мысли о том, что все тлен, все тщетно, и даже деяния сильных мира сего – большей частью бессмысленная муравьиная возня. И что толку от народной любви, если она настолько скоротечна? Сегодня тебя превозносят до небес, а уже завтра ненавидят и проклинают. Прав был Экклезиаст – все суета и томление духа!

Половина следующего дня прошла в обычной суете и предвкушении будущей встречи. Серега был на адреналине – он рвался в бой. Валерик выглядел расслабленным, словно предстоящая встреча его совершенно не касалась. А меня обуревали двойственные чувства. И вроде бы все было как обычно – мы не первый раз отмазывали от криминала людей Григория Степановича, но что-то было не так…

Матвей со своей бандой не приехал в четыре часа. Что странно, обычно он был точен как «Роллекс». Но его не было. И в десять минут пятого. И в пятнадцать.

– Позвоню «диспетчеру», – сказал Серега и решительно снял телефонную трубку. Диспетчер всегда сидел на домашнем телефоне и отвечал за связь в группировке. В этот раз диспетчер ничем не смог нам помочь, он сам был не в курсе дела.

– Обещал узнать, – сказал Серега с некоторой растерянностью в голосе. – Сказал, что минут десять надо.

– Да елки-палки! Нас уже племянник ждет! Нужно выезжать, – сказал я. Дурные предчувствия начинали сбываться.

– Ни хрена с этим племянником не случится, – махнул рукой Валерик. – Подождет еще, тут ехать минут десять, а встреча на пять. Времени куча. Вообще, может они подъедут сейчас.

Серега нервно поднялся с кресла.

– Ждем звонка. Может там случилось чего.

– Если что, сами съездим, – улыбнулся Валерик. – Вы чего, парни? Мы что, сами какую-то шантрапу не разгоним, не гоните беса! Вот, Борю возьмем, он всех супостатов запугает! Как его увидят – обосрутся! Боря, поедешь с нами рэкет лупить?

– Без базара! – сказал Боря кровожадно, и с удивительной для его комплекции легкостью, вскочил с диванчика.

За последние полгода Боря добавил килограмм двадцать и действительно выглядел устрашающе.

– Там еще двое пацанов у нас на вахте! – важно сказал Боря. – Правда, в средней весовой… – добавил он с сожалением. – Но парни все равно боевые!

– Что ж такое… – нервно проговорил я. – Знали бы, что так получится, с Сенсеем бы договорились и поехали…

– Нахрен, – покачал головой Серега. – Сенсей сначала бьет, а потом разбирается, здесь так нельзя…

Его прервал телефонный звонок. Я поднял трубку.

– Алло! Это диспетчер!

– Слушаю, – сказал я.

– Короче, такое дело… Есть проблема. Пацанов менты забрали.

– Как⁈ – поразился я.

– Обычно, – сказал флегматичный диспетчер. – Только что пацан позвонил, на барахолку автобус ОМОНа пригнали и загребли всех. Чего, за что – неизвестно.

– Ясно… – сказал я. – Будут новости – звони.

– Позвоню, – пообещал диспетчер и отключился.

Мои партнеры с нетерпением смотрели на меня.

– Чего случилось-то? – спросил Серега.

– Говорит, что Матвея и пацанов менты забрали, – сказал я. – В общем, Валерка прав, нужно ехать самим. И так уже время… Эти может заранее подтянутся, там племянник один…

– Да нормально, – сказал Валерик. – Нас шестеро здоровых рыл, все спортсмены, чего мы, сами не справимся⁈

– У тебя есть с собой чего-нибудь? – спросил я Серегу.

Тот хитро улыбнулся.

– А как же! В «девятке» тайник замостырил! Там и лежит! Так что, ништяк!

– Ладно, – сказал я. – Тогда по коням!

Через несколько минут кортеж из двух машин – «девятки» и «Волги», выдвинулся на всех парах в сторону улицы Московской, где находился офис племянника Жоры. Парни из охраны без проблем согласились поучаствовать в предстоящем мероприятии, для них это было не впервой. Тем более, что мы обещали хорошие премиальные. Милиция, задержавшая Матвея, конечно, спутала нам все карты. В самом задержании не было ничего необычного – время от времени их задерживали, а иногда даже показательно, с ОМОНОм, как сегодня, но всегда отпускали без особых проблем.

Мы успели – приехали за десять минут до назначенного времени. Офис племянника Жоры располагался в старой части города в небольшом одноэтажном здании, где раньше располагалось фотоателье. Вывеска у входа гордо гласила: «Кооператив 'Луч». В самом офисе никого, кроме перепуганного директора, не было.

– Ну вы даете, парни! – сказал бледный Жора, пожимая нам руки. – Я сижу, вас нет и нет! Я не знаю, что делать! Думал, что все, хана. Не приедете.

– Не боись! – весело подмигнул ему Серега. – Мы тебя в обиду не дадим!

– Все, парни, – выдохнул Жора. – Вы уж тут теперь сами, а я пойду. Не буду вам мешать. Эти с минуты на минуту могут приехать.

– Далеко не убегай, – сказал я. – Вон, в тир сходи, у вас прямо напротив тир классный. Постреляй немного, пригодится в жизни.

– Я ничего такого не знаю! – плачуще сказал Жора. – И оружия с детства не люблю, даже игрушечное!

Сбивчиво рассказав о своем врожденном пацифизме, племянник убежал в неизвестном направлении, а мы расположились в его офисе. Боря нагло занял директорское кресло, которое жалобно запищало под его массой, мы втроем расположились на диванчике, а парни из охраны заняли наблюдательную позицию у окон. Ждали мы недолго, минут пять-семь, пока один из наших наблюдателей не объявил:

– Кажись, гости!

Мы подошли к окну. Перед входом остановилась грязная бежевая «копейка», из которой вывалилась пятерка парней. Мои компаньоны обменялись ироническими улыбками – приехавшие явно не производили впечатление опасных или серьезных людей. Да и автомобиль их смотрелся несолидно, особенно на фоне нашей черной «Волги».

– Зря этот племянник сбежал, – усмехнулся Серега. – От кого тут сбегать, ё-моё!

– Козел этот племянник! – категорически объявил Валерик. – В гости позвал и даже чаю не предложил!

– Тихо! – скомандовал я. Они заходят!

Парни вальяжно зашли в директорский кабинет и с удивлением уставились на нас. С удивлением, но без страха, отметил я про себя. Они были примерно наших лет, одеты броско, но дешево – на двоих китайские короткие куртки из кожзаменителя, еще двое в попсовой индийской джинсе, все усердно жуют жвачку.

– Я не понял, – сказал один из парней, на вид постарше остальных. – Вы кто такие вообще? И где директор?

Он обратился к Боре, приняв его за главного, что и немудрено – Боря сидел на директорском месте, самый здоровый и самый старший на вид. Я видел, что Валерик едва сдерживается от того, чтобы заржать в голос.

– Мы – представители директора, – с дружелюбной улыбкой сказал Серега. – Если у вас есть к нему вопросы, то можете задать их нам.

– Ты, что ли, представитель? – скривился один из парней.

– Представитель! – заверил его Серега. – А вы, парни, рассказывайте, чего приехали, какие у вас вопросы?

– Короче, – сказал тот, что был постарше, – передайте этому козлу, директору, что хана ему теперь. Мы с ним хотели по-хорошему…

– Ага, – сказал я безразличным голосом. – Тачку ему сожгли.

– А это и есть по-хорошему… – посмотрел на меня старший. – Вот если бы этот козел там в багажнике лежал…

Я поморщился.

– Может нормально поговорим? Меня Алексей зовут. Это Сергей, Валера. Нас знают в городе. А вы кто такие?

– Паспорт показать? – усмехнулся один из парней.

– В кругу приличных людей полагается представляться друг другу, – сказал я. – А паспорта ваши нам не нужны, мы не менты.

– Короче, так, – обратился ко мне старший. – Мы точно знаем, что этот хрен никому не платит. Теперь будет платить нам. Есть вопросы?

– Этот хрен никому не платит, потому что работает с серьезными людьми, – сказал я.

– С вами, что ли? – улыбнулся старший.

– В том числе и с нами, – сказал я серьезно. – Не платит и не будет платить. Ни вам, ни другим, никому. А вы вообще сами работаете или у вас старшие есть?

– Тебе нахрен не нужно об этом знать! – пафосно сказал один из парней.

Я пожал плечами.

– Мне нужно знать, с вами разговаривать, или еще кто-то есть. Но вы, я смотрю, разговаривать не хотите. Какие-то дешевые понты кидаете.

Старший угрюмо шмыгнул носом.

– Ну давай серьезно говорить, – сказал он, насупившись. – Я – Коля, Заяц погоняло. Мы с Грузового. И старший у нас – Саня Береза. Слышал про такого?

– С этого и нужно было начинать, – сказал Серега. – А что, Коля, это твой старший тебя научил хамить незнакомым людям?

– Я никому не хамил, – возразил Заяц. – Это вы, походу, хамите. Задвигаете тут, что этот хрен никому платить не будет. С какого, спрашивается? Все платят, и он будет. Или ты хочешь сказать, что он уже вам платит или еще кому-то?

– Я же тебе уже объяснил, – улыбнулся я. – Не платит и не будет платить.

– Или ты за него заплатить хочешь? – улыбнулся Заяц.

– Коля, – сказал я, – давай сделаем так… Я тебе дам номер телефона, пусть твой старший звонит, мы с ним договоримся, увидимся и все решим. С тобой, сам видишь, у нас разговора не выходит.

– Вы, парни, неправильно себя ведете, – назидательно сказал Серега. – Неэтично.

Заяц нехорошо усмехнулся.

– Ладно, – сказал он. – Сами выпросили…

И вот, как обычно в таких ситуациях, ход времени для меня замедляется. Я успеваю уклониться, и вместо прямого в подбородок получаю скользящий в скулу. На несколько секунд в глазах темнеет, но я не отрубаюсь. Одновременно с этим, один из парней делает красивую эффектную «вертушку» и практически сносит нашего охранника. «Вертушка» – хорошая штука, но не в ситуации, когда вокруг куча противников. Так, второй наш охранник несильно бьет новоявленного каратиста в ухо. Тот инстинктивно поднимает руки и пропускает сокрушительный удар в солнечное сплетение. Минус один. Серега и Валерик возятся с Зайцем, которому на помощь спешат оставшиеся товарищи. И тут я вижу, как над директорским столом поднимается, подобно Кинг-Конгу, громадная туша нашего Бори. Боря просто берет один из ближайших к нему стульев и швыряет его в толпу врагов. Крик боли свидетельствует о том, его бросок достигает цели. В глазах у меня проясняется, и я кидаюсь в общую свалку. Кого-то бью, и мне прилетает тоже, адреналин зашкаливает, сердце колотится, как сумасшедшее…

– Стоять, суки! – рычит Серега. Ему, наконец, удалось извлечь свой «ТТ». – Сейчас все здесь ляжете!

Вид пистолета отрезвляет наших оппонентов.

Заяц скалится и тяжело дышит. Сейчас он больше похож на шакала, чем на зайца.

– И че? Ты хочешь сказать, что стрелять будешь? – с издевкой произносит он.

«ТТ» грохает – раскатисто и оглушительно, уши на секунду закладывает, а когда отпускает – директорский кабинет уже наполнен воем раненого Зайца. На штанине его спортивных штанов набухает пятно, кровь тонкой струйкой льется на пол.

– Еще вопросы? – спрашивает Серега грозно. У оппонентов вопросов нет, они испуганы и деморализованы. Трое из них относительно целы, а двое, считая Зайца, самостоятельно передвигаться не могут.

– Пятнадцать секунд вам на то, чтобы отсюда свалить! – командует Серега. – Не уложитесь в норматив, перебью всех нахер! Кто-то хочет проверить⁈

На этот раз наши гости категорически верят Сереги и покидают негостеприимный офис со всем возможным проворством. Двое ведут Зайца, третий тащит – оглушенного ударом в ухо.

– И Березе своей передайте, – говорит Серега, – что если еще раз сунется, то отправится Береза на растопку в ближайший крематорий!

– Ты уже покойник! – доносится из коридора голос кого-то из парней. Серега делает несколько шагов по направлению к коридору, но вот – входная дверь хлопает, парни спешно грузятся в грязную «копейку». Хлопают двери, ревет движок, и «копейка» уносится, оставляя за собой клубы пыли.

Я осматриваю поле боя – в директорском кабинете погром. У окна стонет наш охранник – прилетело ему, похоже, порядочно. Несколько стульев сломано, пол в крови, диван в крови.

– Тоже валить надо, – сказал я. – Может выстрел кто-то снаружи слышал. Народу на улице полно, все с работы идут…

– Получается, что не договорились? – спросил Боря.

Его простодушное выражение лица просто добило нас, как контрольный выстрел в голову, и мы ржем – истерично, до слез, до боли в прессе…

– Ты прав, Боря, – говорит Валерик. – Не договорились нихрена!

Мы рассаживаемся по машинам, вытирая слезы.

– Нормально решили вопрос, – говорю я. – Помогли племяннику!

– Сделали, что могли! – подтвердил Валерик.

Мы снова истерически ржем. Я представляю выражение лица племянника Жоры, когда он окажется в своем кабинете.

Глава 4

– Ладно, – сказал я, когда мы отсмеялись и немного пришли в себя. – Это все очень весело, конечно. Вопрос следующий: чего дальше делать будем?

– А че делать? – пожал плечами Серега. – С заявой к ментам они не побегут. Во всяком случае, не должны…

– Вот ты нахрена стрелял? – с упреком спросил его Валерик. – Мог бы предупредительный для начала.

– Не сдержался, – признался Серега. Не, ну а как надо было иначе? Эти сами полезли! У Андрюхи вон сотрясение, наверное. В больницу нужно.

Я согласно кивнул.

– Отправим в больницу. А нам нужно разобраться – во что мы снова вляпались? Кого он там называл? Березу какого-то? Кто-то что-нибудь слышал?

– Вообще без понятия, – сказал Серега.

Валерик тоже отрицательно покачал головой. Никто из нас о великом деятеле Березе не слышал никогда.

– Этот вроде сказал, что они с Грузового, – вспомнил Валерик.

Серега просиял.

– Точно! С Грузового! Там всякой шантрапы хватает.

Я покачал головой.

– Не похожи они на обычную шантрапу. Как бойцы, а? Что скажете?

Валерик скептически скривился.

– Обычные бойцы. Сейчас в каждом подвале какая-то секция – боксеры, каратисты, борцы…

– Или просто качалки, – подтвердил Серега. – Народу, который руками-ногами махать умеет – много.

Я задумался. Поселок Грузовой находился на городской окраине и соседствовал с грузовой железнодорожной станцией, откуда и название. Кроме станции, там располагался еще литейный завод, на котором трудилось большинство жителей поселка. Весь этот район считался в высшей степени пролетарским и почти полностью состоял из частного сектора, который еще с царских времен разросся вокруг завода и станции. Грузовой славился своей шпаной и считался неблагополучным. Еще несколько лет назад тамошние молодежные банды практиковали рейды в относительно благополучный центр города – снимали со сверстников кроссовки, а иногда полностью «переодевались» – отбирали хорошие вещи, отдавая взамен поношенное барахло, отбирали часы и карманные деньги. Похоже, гопники с Грузового подросли и аппетиты у них тоже подросли, их уже не интересуют кроссовки и бывшие в употреблении «варенки», они хотят больших денег от тех, у кого они есть…

У охранника Андрея, кажется, действительно сотрясение мозга, его повез в больницу Боря, а мы засели у себя в офисе.

– Имеем следующую ситуацию, – начал я вступительную речь. – Во-первых, племянник. Пусть где-то загасится на время. Дадим ему пару парней для охраны? – я вопросительно посмотрел на Серегу. Тот согласно кивнул.

– Во-вторых, милиция, – продолжил я. – Если они этого подстреленного в больницу повезут, то менты даже без заявы обязаны дело открыть. Это плохо. Но кто мы такие – они не знают толком. И это хорошо. Серега, ствол куда-нибудь подальше спрячь, ладно?

– Сделаем, – сказал Серега.

Я тоскливо посмотрел на телефон. Он пока молчит, но скоро зазвонит…

– В-третьих, Матвея задержали, а нашего милицейского друга сейчас нет в городе. Это плохо.

– Какое-то хреновое совпадение, – сказал Валерик мрачно. – Матвея приняли как раз в то время, когда он с нами должен был ехать… И совпадение ли это?

– Если не совпадение, то совсем плохо, – сказал я. – Но хуже всего – проблему с племянником мы не решили.

– Кстати, я не согласен, насчет того, что не решили – сказал Серега. – Получили эти деятели хорошо, больше не сунутся.

– Не факт, – возразил я. – Может и сунутся. Нужно узнать об этом Березе. И если что, с ним уже решать проблемы. Ну это я уже сам узнаю…

– К жуликам пойдешь? – Валерик скептически покачал головой.

– Ага, – сказал я. – К Гусару, само собой. Он этого Березу сто пудов должен знать…

Продолжить мне не дал телефонный звонок. Я мельком посмотрел на определитель – ну конечно. Григорий Степанович звонит. Беспокоится, наверное. С горьким вздохом я поднял трубку.

– Алло! Алексей⁈ – раздался строгий озабоченный голос.

– Слушаю, – ответил я обреченно.

– Что у вас там произошло? Мне Жорка звонил…

– Лучше не по телефону, Григорий Степанович, – сказал я.

– Так приезжай! – Григорий Степанович был грозен и непреклонен.

– Приеду… – выдохнул я.

Компаньоны смотрели на меня сочувственно.

– Ладно, – сказал я, – чего уж там… Я сейчас на завод, а потом в «Софию», узнавать что к чему…

– Я с тобой поеду, – заявил Серега.

Я махнул рукой.

– Тебе вообще лучше сейчас не светиться. Неизвестно еще, что с тем подстреленным.

Серега виновато шмыгнул носом.

– И диспетчеру звоните, – сказал я. – Может Матвея выпустили уже.

– Да нормально все будет, – успокаивающе сказал Валерик. – Даже без Матвея соберем народ, если понадобиться. Сенсею позвоним, в клуб сгоняем…

Я покачал головой.

– С Сенсеем у нас не те отношения… В общем, поеду…

Компаньоны хором пожелали мне «ни пуха» и были посланы к черту.

Григорий Степанович Бубенцов встретил меня хмуро и неприветливо.

– Что там у вас за казаки-разбойники произошли? – спросил он. – Мне Жорка звонил – говорит, погром в конторе.

Я виновато улыбнулся.

– Пришлось немножко подраться.

– И пострелять? – вплоголоса спросил Григорий Степанович. – Там кровь на полу, ты вообще представляешь себе…

– Очень хорошо представляю, – перебил я Бубенцова. – Простите, Григорий Степанович, мне нужно знать – была ли там милиция или еще кто-нибудь.

– Никого не было, – сказал Бубенцов. – Жорка говорит, что стрельбу слышали. Ты вообще понимаешь…

– Полностью понимаю! – снова перебил я Бубенцова. – Григорий Степанович, нужно сделать так. Там, на месте – все прибрать, полы помыть, все протереть, чтобы сияло. И вашему племяннику на время куда-нибудь… уехать, одним словом. Дело оказалось немного сложнее, чем мы думали.

– Уехать – это да, – сказал Григорий Степанович задумчиво. – Если нужно, то значит нужно. Что я, не понимаю, что ли? Ты мне вот что, Алексей… скажи мне – стрельба, кровь… вы там никого не… понимаешь?

– Все живы, – успокоил я озадаченного директора. – Все живы, но проблема пока не решена. Как только решим, я вас тут же уведомлю.

– Да… – сказал Бубенцов. – И, как назло, понимаешь, Николай в отъезде… И я вот не пойму… вы спортивные ребята. Крепкие… неужели какую-то шпану разогнать не можете… так, чтобы без шума⁈ Плохо, Алексей! Никуда не годится! Вы безопасностью занимаетесь, а обеспечить не можете!

– Пока что вы все обеспечиваем, – сказал я дипломатично. – Вашему племяннику, если понадобится, дадим охранников. А вот, например, вашей, Григорий Степанович, безопасности пока что ничего не угрожает…

– Моей? – опешил Бубенцов. – Что значит – ничего не угрожает?

– А то и значит, – пожал плечами я, – что свою задачу мы выполняем. Но время сейчас, вы сами знаете какое…

– Ладно, – сказал Григорий Степанович тоном более миролюбивым. – Чего зря болтать, дело нужно делать, Алексей! Я Жорке скажу, чтобы он пока… в общем, посидел где-нибудь. Ну и вы давайте как-то быстрее!

– С ускорением, – улыбнулся я, а Григорий Степанович поглядел на меня неодобрительно.

– Делайте! – напутственно сказал он мне. – Но только без шума и пыли.

Вышел я от Бубенцова несколько раздраженный. Григорий Степанович гневается, ага. Сначала большие партийные боссы развели всеобщий бардак, а теперь им не нравится видеть последствия. Нет уж, Григорий Степанович… Теперь получите в обе руки, за что боролись, как говорится… Это еще Григорий Степанович не пуган, не стрелян, не взорван, девяностые только на календаре, фактически на дворе социализм, который Григорий Степанович с товарищами всю сознательную жизнь активно строили. И вот, построили…

В «Софию» я приехал в мрачном расположении духа и сразу направился на второй этаж, где у Гусара образовалась своего рода приемная. Рассеянно кивнув бармену, я направился в «блатной угол», к столику, за которым и заседал Виктор Федорович. Но у колонны дорогу мне перерезали два красномордых амбала в белых рубашках.

– Стоп, парень! – строго сказал амбал. – Куда разогнался? Там мест нет, гуляй к другим столикам.

– Все билеты проданы! – развел руками второй.

Да что ж такое, подумал я, стараясь сдержаться, ну определенно сегодня не день Бекхэма. А Виктор Федорович бронзовеет потихоньку, вот уже охрану выставил…

– Мне к Гусару, – сказал я безразлично. – Дело срочное.

– Дела все у прокурора, – блеснул блатной поговоркой амбал. – Ты кто есть-то, парень?

– Передай – Петров Алексей, из «Астры».

– Кооперативщик, что ли? – презрительно усмехнулся амбал. – Ладно, скажу. Может Федорыч и выделит минутку.

– Тут вашего брата стало, как собак нерезанных, – объяснил мне второй.

Я предпочел промолчать.

Не прошло и минуты, как амбал, убежавший за инструкциями, вернулся. Я злорадно отметил озадаченное выражение, застывшее на его физиономии.

– Ну пойдем, – сказал он. – Зовут тебя.

Вечеринка у «синих» была в разгаре. За сдвинутыми столами расположились человек десять – живописная компания с явно уголовным прошлым. Одеты присутствующие были кто во что горазд – спортивные костюмы и элегантные «тройки», кроссовки и остроносые туфли, под расстегнутыми рубашками сияли тяжелые кресты, а пальцы с набитыми синими перстнями свидетельствовали о годах, проведенных в заключении. В компании было несколько женщин – явные проститутки невысокого полета.

– Какие люди! – Виктор Федорович величественно кивнул мне. – Проходи, занимай место, гостем будешь.

– Мне бы на два слова… – попытался отвертеться от застолья я.

– Ничего, – махнул рукой Гусар. – Подождут два слова. Не каждый же день ты в такой компании!

Компания строго посмотрела на меня. Со вздохом я присел на появившийся невесть откуда стул.

Слово взял Виктор Федорович. Он говорил – со вкусом и долго, было видно, что говорить он любит, особенно, когда в наличии компания из восторженных слушателей. Гусар рассуждал на вечные уголовные темы – «приемлемо – неприемлемо», «порядочно – непорядочно», об «Общем», о «негодяях», «интриганах» и «крысах». Слушатели подхалимски кивали.

– Многие считают, – сказал Виктор Федорович с интонациями опытного профессора, – что могут двигаться, грести лопатой бабки и шикарно жить, да еще и общаком прикрываться. Так вот, они ошибаются! – в этом месте Гусар посмотрел на меня. – Вообще, – сказал он сурово, – все ли имеют право находиться за этим столом? Вот ты, Бес, что для «общего» сделал в этом месяце?

Бес – полный мужчина с серым землистым лицом – улыбнулся, показав порченные зубы.

– С каждого дела уделяю, Федорович! Ты же в курсе!

– А ты, Малой? – Гусар посмотрел на здоровенного, коротко стриженного детину.

– Все «станки» платят, как полагается! – откликнулся детина. Судя по его ответу, он имел отношение к деятельности наперсточников, которые в последний год расплодились неимоверно. Доверчивые советские люди играли и, естественно, проигрывали на вокзалах, рынках, в любых людных местах. Наперстки, по слухам, приносили баснословную прибыль. Жертвы, конечно, возмущались и бежали в милицию, но милиция была в доле…

– А ты, Чудик? – взгляд Виктора Федоровича остановился на известном городском картежнике.

– Все по закону, – сказал Чудик с кривой ухмылкой.

– Ну а ты чего расскажешь? – строгий взгляд Гусара остановился на мне.

Я пожал плечами.

– На днях два мешка сахара отправили на тюрьму. Ну и водка постоянно…

Гусар посмотрел на меня скептически.

– И ты думаешь, что эти несколько килограмм сахара и несколько пузырей водки – достойный взнос от барыг, которые миллионами ворочают⁈

Ну ни фига себе, удивился я. Кажется, Виктор Федорович провоцирует конфликт на ровном месте. Зачем, спрашивается? Вроде бы у нас были совершенно нормальные отношения. Даже конструктивные. Что за хрень вообще сегодня происходит? Конечно, вслух ничего такого я произносить не стал, но просто сказал:

– Вообще-то, мы еще детский дом кормим. И госпиталь ветеранов. И так людям помогаем безо всякого счета. А что, есть какие-то вопросы?

Компания смотрела на меня с неодобрением, и я пожалел, что поперся на встречу один.

– Слышь, Гусар, – подал голос один из подвыпивших уголовников. – Я вообще не пойму, чего на гулянке жуликов делает этот жмурик?

Эта реплика, кажется, не понравилась Виктору Федоровичу. Он хмуро посмотрел на задавшего вопрос, а затем на меня.

– Ладно, – сказал он мне пьяно, – пойдем, покурим, расскажешь, чего хотел…

У барной стойки Гусар весело улыбнулся и подмигнул мне.

– Не ведись на меня, пацан. – сказал он неожиданно трезвым голосом. – Нормально все! Просто не вовремя ты. Наши к вашим сам понимаешь, как относятся. Вообще, есть мнение, что вас – кооператоров и спекулянтов всяких, нужно просто рвать, а я вас рвать не даю. И у людей вопросы появляются. Тут политика! Усек?

– Усек… – сказал я.

– Ну, если усек, тогда рассказывай. Хотя, чего там рассказывать? Я и так все знаю! Чего, ковбои индейцев постреляли?

– Самую малость, – сказал я. – индейцы сами выпросили.

Гусар скривился.

– Неприятная ситуация, парень. Для вас – неприятная.

Я пожал плечами.

– Не впервой…

– Дело не в этом, – скривился Гусар. – Сам должен понимать – они пацаны, а вы – коммерсанты. Выходит, что коммерсанты пацанов постреляли. У наших вопросы будут.

– Будут вопросы – будем разговаривать. У меня тоже вопрос есть.

– Ну давай, – усмехнулся Гусар.

– Что это за Береза с Грузового?

Гусар задумчиво закурил.

– Да так, один… – сказал он. – Из шпаны, вроде. Мутный тип. Вроде бы нас придерживается, но мутный. Я сам его пару раз всего видел.

– Тоже пользу приносит? – улыбнулся я, намекнув на сцену за столом.

– Да как с козла молока, – досадливо махнул рукой Гусар. – На Грузовом всегда беспредельщики – не общаются, не советуются… Этот Береза хоть как-то… Хочешь совет, парень?

– Давайте, – сказал я без особого энтузиазма.

– Отдайте ему этого коммерсанта. Ну зарядит ему Береза штук пять-десять в месяц. Что, убудет от него? Тогда я вас смогу помирить, претензий к вам не будет. Пацану подстреленному лечение оплатите и все. А что, несправедливо?

– Может и справедливо, – сказал я твердо, – но нас не устраивает. Платить этот коммерсант никому не будет, он родственник нашего партнера. И лечение мы оплачивать не собираемся, сам виноват.

Гусар посмотрел на меня с интересом.

– А чего же ты тогда от меня хочешь? Я тебе нормальный вариант предложил. Тебя не устраивает – твое право. Тогда делай сам, как считаешь нужным.

Ясно-понятно, подумал я. Виктор Федорович, подобно библейскому Понтию Пилату, умывает руки. Что же, может оно и к лучшему.

– Хотел узнать про этого Березу, – сказал я. – вы рассказали, я вам благодарен. На этом все, прошу извинить за беспокойство…

– Пустяки, – махнул рукой Гусар, и вдруг внезапно сменил тему: – А что, говорят, сегодня твоего кента-спортсмена менты прихватили?

– Было дело, – сказал я осторожно.

– А чего хотят? – спросил Гусар. – Ничего не известно?

– Пока ничего, – ответил я. – да их может уже и выпустили. Не в первый раз такое, всегда выпускали, все нормально было.

– Ага… – Гусар задумчиво затянулся «Мальборо». – Ну дай бог не долго коптеть, поскорей улететь… Значит, говоришь, этого вашего коммерсанта не отдадите?