Текст книги "Бывшие. Соври, что любишь (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Глава 1

Ульяна

Двенадцать лет назад

– Что происходит, Макс?!

– А ты не понимаешь? – голос безэмоциональный, отрешенный.

– Нет! – упорно продолжаю сопротивляться.

– Между нами все кончено, Уль, – произносит бесцветно.

– Ты обещал вернуться! – кричу в трубку. – Обещал, что все будет, как прежде.

– Врал… – просто отвечает он.

– Ты не можешь так со мной поступить! Я беременна!

В трубке слышится тихий мат.

– Ну ты-то хоть не начинай, Уль!

– Ты мне не веришь?

– Послушай, так бывает, когда люди встречаются, а потом расстаются. Удерживать меня мнимой беременностью, конечно, так себе решение. Я не люблю тебя, понимаешь? – его голос становится грубым и злым. – Это не изменит ничего! Ровным счетом. Невозможно удержать мужика ребенком, так что даже не начинай.

Пока я глотаю слезы, Максим вздыхает:

– У тебя все будет хорошо. С мужчиной, которому ты нужна.

– А… тебе?

– А мне ты не нужна, Ульяна. Будь счастлива.

Наши дни

– Уль, слышала, твой-то подрался!

Поднимаю голову от документов.

– Что?

Нет, ну правда, может, я ослышалась? Но моя подруга и по совместительству учительница математики Ольга продолжает смотреть на меня с тревогой в глазах.

– Да-да. Тебе еще Анна Сергеевна не звонила?

Немного подрагивающими руками беру телефон. Никаких пропущенных звонков или непрочитанных сообщений.

– С кем подрался? – я немного в шоке от услышанного. – Речь точно о моем Лешке?

– Да, точно. Ваша фамилия звучала.

Поднимаюсь со своего места, направляясь к двери, Ольга за мной.

Вообще мой Лешка неконфликтный. Да, он языкастый, но имеет авторитет среди одноклассников. Все знают, что его мать работает в школе, где он учится, однако Лешка никогда не наглеет. Прилежно занимается, своих не сдает, когда те косячат. Конфликты бывают и у него. И с учениками, и с учителями, но все решается быстро, и зачастую конфликты исчерпываются на начальной стадии.

Именно поэтому новость о том, что Лешка подрался, меня шокирует.

Дело еще в том, что вот уже три года как он ходит на вольную борьбу. Тренер очень хороший, и еще с первых тренировок доходчиво объяснил мальчишкам, что применять свои способности в реальной жизни – неправильно.

Точнее, Константин Олегович сказал, что, если узнает о чем-то таком, всем хана…

– С кем он подрался, Оль?

– С новеньким в их классе.

У нас хорошая школа. Лучшая в городе. Отдать сюда детей хотят многие, но места появляются редко, значит, новенький – чей-то сын. Какого-нибудь шишки или бизнесмена.

Родителей новенького мальчика я не видела.

– Ума не приложу, что могло случиться, – бормочу себе под нос, а сама спешу к кабинету директора.

– Да я тоже не понимаю, Уль. Лешка твой добряк. И тут подрался! Охренеть!

– Оля! – шикаю на нее.

– Пошли разбираться, – идет уверенной походкой.

Оля – классный руководитель Лешки, так что я очень надеюсь на ее поддержку.

Она стучится в кабинет Анны Сергеевны и заходит, я следом.

Здесь уже мой Лешка и второй мальчик. Оба взъерошенные, у мальчишки наливается синяк на скуле, у Леши порван воротник, но больше видимых повреждений нет.

– Ульяна Романовна, хорошо, что вы пришли, а то я собиралась вам звонить. У нас тут ЧП! – произносит директор торжественно, а я заливаюсь краской.

Бросаю быстрый взгляд на Лешку, но тот сидит спокойно, разглядывает кабинет. Второй мальчик сидит на стуле с противоположной стороны стола. Сложив руки, смотрит на потолок.

Оба спокойны, усиленно делают вид, что им абсолютно пофиг на происходящее.

В чертах мальчика я примечаю что-то неуловимо знакомое. Будто тень узнавания. Может, он учился у меня когда-то? В другой школе? Как его фамилия?

После первого сентября прошло всего несколько дней, у меня еще не было уроков с классом Лешки, а он вроде как не называл имен и фамилий новеньких.

Подхожу к сыну и сажусь рядом. Он не двигается.

– Кто зачинщик, Анна Сергеевна? – вмешивается Ольга.

Она остается стоять, как бы не принимая ничью сторону.

– Это нам еще предстоит выяснить, Ольга Михална. Вот сейчас дождемся родителей Глеба и приступим к выяснению.

Глеб… Глеб…

Был у меня как-то ученик с таким именем, но я его помню, и это точно не он.

Толкаю Лешку локтем:

– Лех? Ты как? Болит где-то? – шепчу едва слышно.

Сын сразу щетинится, делает морду кирпичом.

– Ну мам! Все классно.

– Я у тебя нормально спрашиваю, Леш, – произношу примирительно.

Леха закатывает глаза:

– Ничего не болит у меня, ма. Нормально все.

Отворачиваюсь и ловлю на себе взгляд Глеба. Колючий, знакомый…

– Здрасте… – говорит тихо.

– Здравствуй, – киваю.

Глеб отводит взгляд, а я не могу найти себе места. Что-то не так.

Но все становится на свои места, когда в кабинет директора входит мужчина.

– Здравствуйте. Меня зовут Никонов Максим Аристархович, я отец Глеба.

Кивает всем присутствующим, не акцентируя ни на ком внимания. Проходит мимо меня, даже не замечая.

Он изменился. Конечно. Черт возьми, двенадцать лет прошло, разумеется, он изменился. Максим по-прежнему статный, но юношеский огонь из глаз ушел, оставив после себя нечто более обжигающее, уничтожающее. Собран. Великолепен. Строг.

Я тоже уже другая, как минимум потому, что перестала быть наивной дурой. Может быть, оттого он и не узнал меня?

А я вот узнала бы его даже спустя восемьдесят лет… секунды бы хватило на узнавание. Только я даже и не думала, что когда-то еще его увижу, ведь, как мне известно, Никонов навсегда осел в Штатах.

Максим расстегивает пуговицу на шикарном пиджаке и садится рядом с сыном, бросает на меня еще один безэмоциональный взгляд, а я едва могу дышать.

Глава 2

Ульяна

– Итак, господа, нам нужно обсудить произошедший инцидент, – начинает Анна Сергеевна, глядя строго на ребят, а я каменею.

По ощущениям, у меня свело судорогой все тело. Руки не слушаются. Голова не варит.

Он тут. Моя первая любовь. Самая яркая, самая ценная. Самая болезненная, конечно же.

Максим меня не узнал.

Да, я изменилась за двенадцать лет.

Теперь мне тридцать три. У меня больше нет копны непослушных, пушащихся как одуванчик, волос. Сейчас все легко решается кератиновым выпрямлением. Теперь я блондинка с идеальными волосами.

От веснушек не осталось и следа. Пилинги, фото– и мезотерапия их убрали. Моя кожа идеальна. Плюс правильный макияж, форма бровей.

Когда он видел меня последний раз, я была студенткой в рваных джинсах и растянутой майке. Косметикой особо не пользовалась, за фигурой не следила. Сложно найти сходство между той девчонкой и учительницей собственного сына.

Наверное, я бы и сама себя не узнала. А может быть, я только ищу оправдания Максиму.

Максим же тогда был моим преподом. Молодой, интересный, яркий. Не влюбиться в него было нереально.

Никонов бросает на меня еще один взгляд, в котором читается интерес, но не более. Узнавания нет.

Он переводит взгляд на директрису, а та продолжает:

– Итак, мальчики, может быть, вы нам расскажете, что не поделили?

Лешка и Глеб переглядываются.

– Мы упали, – наконец выдает Лешка, а сын Максима кивает.

– Да, мы просто упали.

Анна Сергеевна снимает очки, бросает их на стол.

– Я правильно понимаю, Глеб, что ты упал на кулак Алексея? – она поворачивает к нам свой ноутбук, показывая стоп-кадр, где Лешка замахивается на одноклассника.

А у меня все внутри сжимается. Поправляю непослушными пальцами юбку.

– Я поскользнулся, – как ни в чем не бывало отвечает Глеб.

Возникает секундная пауза, и подключается Ольга.

– Анна Сергеевна, я не думаю, что у нас получится добиться ответа от ребят. Очевидно, между ними случился конфликт. Такое бывает, особенно когда появляется новый ученик в классе.

– Ольга Михална, ну давайте теперь бить всех новеньких! Так и запишем девиз школы: «Вместо пропуска бьем в нос!»

– Вы неправильно истолковали мои слова, Анна Сергеевна, – Ольга тут же начинает нервничать. – Я лишь хотела сказать, что это дети, такое бывает! Предлагаю провести беседу дома, я, со своей стороны, тоже поговорю с мальчиками.

– Не уверена, что одной беседой получится ограничиться, – директриса бросает на меня холодный взгляд. – Леша не в первый раз отличается.

Это она отыгрывает роль.

Ну вот такая она. Пока нет зрителей, общается нормально, но как только что, принимается отыгрывать роль. И видимо, Максим важная персона, раз она схватилась за моего Лешку.

Я выравниваю спину, выпячиваю грудь, нахожу яйца, которыми успела обзавестись за эти годы.

– Отличается, как и все дети, Анна Сергеевна, – говорю твердо. – Так бывает, когда дети бунтуют и конфликтуют. Наша задача, как педагогов и родителей, направить детей, особенно подростков, на правильный путь. Без нравоучений и агрессии.

На Максима не смотрю, хотя вижу, что он смотрит на меня.

– Я полностью согласен с матерью Алексея, – Никонов говорит спокойно и уверенно. – Мальчики дерутся, такое бывает. Тем более в их возрасте. Никакой катастрофы нет.

– Максим Аристархович, но тут, возможно, речь идет о буллинге!

Нихера себе. Вот, значит, как она заговорила.

– Какой буллинг! – повышаю голос. – Прекратите. Вы знаете Алексея четыре года. Он не будет заниматься подобным.

Максим откашливается:

– Анна Сергеевна и, прошу прощения, не знаю вашего имени… – смотрит на меня, – уверяю вас, что речи о буллинге нет. Мой сын не даст себя в обиду.

Макс смотрит на Глеба, а тот лишь хмыкает, и я понимаю, что да. Реально не даст. Мальчик не тихушник.

– Очевидно, у них какой-то личный конфликт. Возможно, из-за девочки или места лидера в отдельной группе людей. Все это нормально, – демонстративно смотрит на часы. – Предлагаю расходиться. С нашей стороны конфликт исчерпан.

– С нашей тоже, – спешу подтвердить слова Максима.

Никонов с сыном поднимаются, мы с Лешкой тоже.

Анна Сергеевна надевает очки и следует за нами:

– Что ж, тогда вы, Максим Аристархович, поговорите дома с Глебом. А вы, Ульяна Романовна, объясните Алексею, что драться, тем более в стенах школы, плохо.

– Хорошо, – отвечаю сдавленно, хватаю сына за руку и собираюсь сбежать.

Потому что едва директриса произнесла мое имя, как Максим тут же напрягся. Замер.

Да… и теперь буравит меня взглядом, разгоняясь в выражении лица от настороженности и недоверия к шоку и принятию.

– Всем спасибо и до свидания, – говорит директриса.

– До свидания.

Едва ли не бегу с Лешкой. Поворот. Вот он. Еще чуть-чуть.

– Ульяна Романовна! – прилетает мне в спину, и я непроизвольно торможу.

На высоких каблуках это сделать сложно, но у меня получается даже сохранить достоинство. Оборачиваюсь.

– Можно вас на пару слов? Ульяна… Романовна.

Узнал. Вспомнил.

Визуализация →

Глава 3

Ульяна

– Можно вас на пару слов? Ульяна… Романовна.

Голос звучит резко. Так, будто он зол из-за того, что я снова появилась в его жизни.

– Можно, – произношу строгим учительским тоном.

Директриса уже ушла, а Ольга смотрит на меня с жалостью.

– Леша, Глеб, пойдемте. Приведем вас в порядок и сходим к медсестре, – подруга уводит ребят, оставляя нас с Максимом в коридоре.

Тут никого. Еще идут уроки, а во время занятий у нас не особо принято ходить по коридорам.

– Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? – спрашивает Максим.

– Пойдем в учительскую.

Иду впереди него, чувствуя, как пылает все тело. Спина горит, кажется, сейчас там будет дыра.

Заглядываю в учительскую, там пусто: у всех уроки, занятия после каникул только начались, поэтому все пашут в усиленном режиме.

Никонов заходит, я закрываю за ним дверь, сама отхожу от мужчины подальше. Складываю руки под грудью, чтобы было не видно, как они трясутся у меня.

Иду к подоконнику, поворачиваюсь к нему спиной, опираюсь. Садится не хочу – иначе если Максим не сядет, то будет возвышаться надо мной, а стоять ровно под его давлением я не смогу.

– Что вы хотели, Максим Аристархович? – снова врубаю учительский тон.

Максим смотрит внимательно. Буквально впивается в меня взглядом, будто подмечает каждую изменившуюся деталь, убеждается, что да, это реально я.

Я тоже смотрю на него. Возмужал. Стал шире в плечах, классический костюм добавляет объема. В волосах появились седые волосы, голос стал грубее, более безжалостным.

– Изменилась, – выдает он, подытоживая.

Звучит так, будто я просила, практически вымаливала у него эту оценку.

Но теперь все по-другому.

И я больше не та влюбленная двадцатилетняя дура, которая заглядывала в рот Максиму и каталась по ромашковому полю на розовых пони, мечтая о его любви. Именно поэтому я вытаскиваю на свет старую добру стерву, которая успела за эти годы нарастить слой брони.

– Вы за этим меня сюда позвали, Максим Аристархович? – веду бровью.

На «ты» не перехожу. Специально выставляю границы. Я тут. И я учительница твоего сына.

А ты там.

С другой, к которой ушел, бросив меня с ребенком под сердцем.

– Я… – он делает паузу, будто вспоминает, зачем на самом деле он меня позвал, – хотел убедиться в том, что это действительно ты.

– Это действительно я. – И снова наша старая игра в повторение слов.

Хотя играла тогда я одна, ему не было до нее никакого дела двенадцать лет назад. Наверное, именно поэтому тогда на мои слова «Я тебя люблю» он никак не ответил.

Максим поправляет галстук, засовывает руки в карманы брюк.

– Уля…

– Ульяна Романовна, – поправляю его холодно.

– Да. Я хотел сказать еще кое-что. Твой сын попытался избить моего.

– Это не так. Вы же сами сказали, что между ними случился конфликт. Леша не стал бы бить, если бы его не спровоцировали, – заступаюсь за сына.

– Со своим ребенком я разберусь сам, – произносит твердо, чеканит каждое слово. – А ты разберись со своим.

Проглатываю. Все проглатываю, а в голове набатом:

«Твоим сыном! Твоим сыном».

Лешка и твой сын тоже, вообще-то. Но тебе ведь никакого дела до этого, да?

– Я не хочу, чтобы у моего ребенка были проблемы из-за твоего.

Нашего, Никонов… нашего….

– Не будет никаких проблем, Максим Аристархович. С Алексеем я поговорю, как и обещала.

Максим хмурится, словно размышляет, продолжать дальше или нет.

– Я не исключаю того, что Глеб мог действительно что-то сказать. У него сейчас сложный период. Мы уехали из его родной страны, тут все новое. Ему нелегко.

– Приму это к сведению, когда буду вести у него уроки. Все?

– Ты… его учительница? – смотрит на меня удивленно.

– Обществознания, да.

– Надо же… значит, добилась того, что хотела, – произносит отстраненно.

Я хотела семью с тобой, Максим. С тобой и нашим сыном. Это было главное мое желание.

Но у тебя были другие цели, да? Сдалась тебе безродная Улька.

– Между нами все кончено, Уль, – произносит он бесцветно.

– Ты не можешь так со мной поступить! Я беременна!

– Ну ты-то хоть не начинай, а?!

– Ты мне не веришь?

– Послушай, так бывает, когда люди встречаются, а потом расстаются. Удерживать меня мнимой беременностью, конечно, так себе решение. Я не люблю тебя, понимаешь?

Помню каждое слово, как будто это было вчера.

– Если это все, то я прошу тебя уйти. Мне нужно готовиться к уроку.

Он просто кивает и уходит. Даже не прощается.

Все ровно так же, как и тогда… двенадцать лет назад.

Девочки, огромное вам спасибо за комментарии и лайки 🩷

Если кто-то пропустил – у книги есть небольшая предыстория

Тут – https://litnet.com/shrt/tSxn

Глава 4

Ульяна

Естественно, весь день коту под хвост. Про подготовку к урокам – это я, конечно, мощно.

Но я бы сказала что угодно, лишь бы Максим ушел. Чтобы как можно скорее не видеть его, не слышать о нем ничего, не знать…

Уроки я отвела на автопилоте. Естественно, все мысли там, в кабинете директора и учительской. Слова Максима, жестокие, тяжелые – «твой сын» – до сих пор звенят в голове.

Закончив последний урок, направляюсь искать Ольгу, но нигде не могу найти. В ее классе пусто, в учительской ее тоже нет.

Достаю телефон.

– Оль, а ты сбежала, что ли?

В трубке слышится шум города.

– Уль, у меня так живот разболелся, что сил нет, понимаешь? Я забрала тетради и поехала домой. А ты хотела что-то? Конфликт обсудить?

– Да я так…

– Я с мальчишками поговорила, не знаю, конечно, насколько это поможет, – вздыхает удрученно. – Возраст, сама понимаешь. К ним обоим подход искать надо, короче. Так что, надеюсь, общими силами разберемся и конфликт будет исчерпан.

– Да, было бы здорово. До сих пор не понимаю, что же там у них такого случилось, что вывело Лешку из себя. Если дойдет до его тренера, Константина Олеговича, будет беда. Тот вообще не церемонится в таких случаях.

– Наверняка просто территорию метили, – усмехается. – Ты мне лучше скажи, что от тебя отец Глеба хотел?

Сердце тут же заходится в нервном ритме, голос моментально начинает дрожать, но я откашливаюсь и беру себя в руки.

– Ничего особенного, Оль. Попросил поговорить с сыном, да и все.

– Никаких угроз и прочего? – спрашивает настороженно.

– Нет, ты что!

– Хорошо. Кстати, ты обратила внимание, какой он крутой мужик? Я, когда впервые его увидела, еще перед началом учебного года, чуть язык не проглотила. Красавчик он, конечно.

Красавчик. Да. И в молодости был, и сейчас.

– Чем он занимается, Оль? – спрашиваю тихо.

– Говорят, он несколько лет жил в США, но сейчас вернулся. Бизнесмен он, короче.

– А почему пришел он, а не мать? – спрашиваю, а самой себе хочется дать подзатыльник за этот вопрос.

– Они в разводе, мать я вообще не видела. Контакт со школой держит только Максим Аристархович.

– Может, умерла? – бормочу едва слышно.

– Нет, ты что! Я так поняла, она в США осталась.

– А зовут ее как? – остановите меня кто-нибудь.

– Дай вспомнить… – задумчиво произносит Оля и начинает перебирать: – Мона, Ника…

– Моника?

– Да! – и тут же удивленно: – А ты откуда знаешь?

– Сложила Мона и Ника, – вру я.

– А-а-а, – тянет недоверчиво Ольга. – Ой, мой автобус подъехал, Уль. Я побежала, пока!

Ольга отключается, а я откидываюсь на стуле. Значит, все было именно так, как я и думала. Максим уехал в США к своей бывшей девушке. Уехал и зажил счастливо. Они поженились. Вот, ребенка родили.

Варюсь в жалости к себе за то, что, пока он там семью строил, я тут одна воспитывала его сына.

Вообще у нас с Максимом все получилось прозаично, конечно.

Он мой препод, я его студентка. Жаркий роман, который продлился аж целый семестр, а потом Никонов спокойно уехал из страны. Обещал, что вернется и все будет как прежде.

Врал.

Но что поделать, это в мужской немоногамной натуре.

Я честно рассказала Максиму о своей беременности, а он просто не поверил мне, подумав, что таким образом я пытаюсь его удержать.

Думаю, сейчас самое лучшее решение – пойти домой. Лешка должен быть на тренировке, обычно он возвращается вечером. Я выхожу на улицу, завожу свой старенький «Фольксваген Поло» и выезжаю на проспект, направляясь домой.

По дороге заезжаю в супермаркет, покупаю недостающие продукты на ужин и бутылку вина. Уже дома откупориваю ее, наливаю себе бокал и цежу потихоньку, пока готовлю ужин.

Сын приходит чуть позже обычного.

– Я дома, ма! – кричит из прихожей.

– Я на кухне! – кричу ему в ответ, и уже через минуту в дверях появляется Леша.

Ему только одиннадцать, но он уже ростом практически с меня. Невольно ищу сходство с Глебом. Общее что-то, конечно, есть. Но сходство неявное. На Максима Леша похож больше.

Сын тянет носом воздух.

– Вот это запахи! Что на ужин?

– Курочка с овощами, – улыбаюсь.

– Ням!

Растущему организму требуется еды больше, чем взрослому. Что поделать, учеба и тренировки очень энергозатратны.

– По какому поводу винишко? – кивает на полупустой бокал, а сам устало плюхается на стул. – Из-за меня, что ль?

Отчасти. Косвенно.

Объяснить сложно…

– Да так… Ты мне лучше расскажи, что у вас случилось с Глебом?

– Я знаю-знаю, – щетинится тут же. – Драться – плохо. Любой конфликт можно решить простым разговором. И бла-бла-бла.

Откладываю лопатку и поворачиваюсь к Леше лицом.

– Я спросила не об этом, – говорю тихо, мягко улыбаясь сыну.

– Ничего не случилось, – отворачивается.

Подхожу к Леше, сажусь рядом на стул, беру его руку в свою.

– Ты знаешь, что я люблю тебя? – спрашиваю мягко.

Сын удивленно смотрит на меня.

– Ты чего, мам?

– Знаешь?

– Знаю, – говорит тихо.

– Я всегда останусь на твоей стороне, чтобы ты ни сделал. Буду защищать тебя в любой ситуации. Даже если на тебе действительно будет лежать вина за что-то, я не перестану тебя любить.

– Мам, – Лешка едва сглатывает, глаза на мокром месте.

– Если тебя обижают, об этом нужно говорить. Если обижаешь ты, ты должен понимать, что это плохо. Обижать слабых – удел трусов. Если у тебя конфликт с другим мальчиком, равным тебе, можно постараться найти выход. Он всегда есть. Глеб не показался мне отморозком.

– Да там ничего не было, мам, – вздыхает Лешка. – Он мне мат, я ему. Ну и все. Никто не травил никого.

– Я понимаю, – глажу его по волосам. – И еще. Ты должен помнить, что всегда сможешь прийти ко мне с любым вопросом.

– Ну не прям с каждым! – Леша шмыгает носом. – Кое с чем я все-таки пойду к папе.

И улыбается, уже спокойнее.

– К папе так к папе, – согласно киваю.