Текст книги "Бывшие. Соври, что любишь (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26

Ульяна

– Скажи, что ты не следишь за мной? – шиплю в лицо Никонову.

Он потягивает пиво из бутылки и ведет себя как ни в чем не бывало. Так, будто это вообще норма в сложившейся ситуации.

– Я сосед Влада и Юли. Вон мой дом, – указывает рукой в сторону последнего дома на улице.

– С каких это пор?

– Лет семь как. Лучше у отца спросить, это он покупал землю и затевал стройку.

Борюсь с желанием поругаться.

– Стечение обстоятельств прямо, да? – не могу удержаться от колкости.

– Конечно, – произносит он, спокойный, как удав.

– С трудом верится, – фыркаю я и отхожу от Максима.

Нет, ну правда – какова вероятность встретиться за пятьдесят километров от города в небольшом поселке?

Весь вечер мы то и дело цепляемся взглядами с Максимом. Вообще это удивительно, потому что одинокие дамочки налетели на Никонова, как…

Ну ладно, хорошо. Он красивый, богатый и одинокий, грех не налететь. Тем более когда ты одинокая и живешь в поселке, в котором любая мелочь, считай, событие вселенского масштаба. А тут целый холостяк на горизонте появился. Причем завидный жених.

Максим, будто привыкший к вниманию, чувствует себя легко. Отпускает ответные комментарии, купая женщин в лести, шутит. При этом периодически подключается к мужскому обществу и поддерживает диалог там.

Большинство присутствующих я знаю, поэтому мне легко находить с ними общий язык, а вот с какой радости Максим, который видит этих людей впервые, так легко влился в компанию – вопрос.

Я злюсь. Закипаю, да.

И ревную.

Вот ты дура, Ульяна. Взрослая же женщина! Состоявшаяся, умная, уважаемая. Ну о чем ты думаешь? Забыла, как с пузом ревела в подушку? Как словно помешанная вызванивала Никонова? А он там в своей Америке, на минуточку, женился и ребенка родил!

– Максим, а у вас свой бизнес, да? Знаете, я тут недавно тоже решила в бизнес уйти.

– Ой, Надька, ты трусами на маркетплейсе торгуешь. Бизнесменша!

– Максим, а у вас сынок есть, да? Так здорово, я обожаю детей!

– То-то ты, Элька, скинула свою дочку бабке на воспитание!

– Максим, а вы же недавно ремонт в доме делали? Можете посоветовать, где сейчас стройматериалы лучше закупать?

– Не смеши мои тапочки, Линка, у тебя дом еще первую революцию застал, дешевле его снести, чем ремонтировать!

И так по кругу. Одна пытается выделиться, остальные ее осаживают. Какая-то ерунда происходит, не иначе.

Алкоголя на столе прибавляется, градус настроения тоже меняется. Влад включает караоке, и народ начинает сходить с ума под Анечку Асти.

Дамы уже чуть ли не прыгают на Максима, а тот явно в шоке от происходящего, все давно перестало напоминать наивный флирт. Никонов пытается успокоить разбушевавшихся шальных императриц и свалить от греха подальше, но не получается, потому что местные тигрицы вцепились в него как клешнями.

Мои нервы заканчиваются под гогот и неумелое пение, и я решаю ретироваться на кухню и найти хозяйку. По-хорошему, надо валить отсюда. Хватит, нагулялась. Попрощаюсь и уйду домой. Конечно, было бы здорово вызвать такси, но его тут не дождешься ночью, а моя машина осталась дома, так как я планировала выпивать. Но ничего, пройдусь.

Юлю нахожу на кухне моющей посуду.

– Юль… – зову ее с порога.

– Ой, Улька, как хорошо, что ты заглянула. Можешь принести из сарая огурцы соленые? А то мужики смели все, я не ожидала.

– Да, конечно, – принесу ей банку, попрощаюсь и уйду.

Больше мне тут делать нечего. На брачные игры бегемотов я насмотрелась вдоволь.

Участок Котовых я помню – провела тут много времени в подростковом возрасте. Глобально тут ничего не поменялось, так что иду к четко намеченной цели, периодически спотыкаясь о неровности тротуарной плитки. В сарае включаю свет, который тут же тускло освещает пространство, и осматриваюсь, ища, где хранятся закрутки.

Почти ничего не вижу, света откровенно не хватает, чтобы осветить всю площадь сарая.

Когда открывается, а затем с шумом захлопывается дверь, я дергаюсь и выпрямляюсь, пытаясь присмотреться к человеку, который зашел внутрь.

– Кто тут? – спрашиваю дрожащим голосом, потому что вижу, что это крупная, явно мужская фигура.

Глава 27

Ульяна

– Привет, Уль, – звучит усталое, а я, расслабившись, выдыхаю.

Хорошо, что это Максим, а не какой-нибудь пьяный друг Влада.

– Как у тебя получилось сбежать от них? – намекаю на дам, которые весь вечер вертелись вокруг моего бывшего.

– Не без труда, – тихо посмеивается Никонов.

– Понятно. Сюда зачем пришел? – переминаюсь с ноги на ногу.

– Поговорить хотел.

Закатываю глаза и отворачиваюсь, снова возвращаясь к поиску солений, но огурцы все никак не находятся.

– Не о чем нам с тобой разговаривать, Максим, – произношу это совершенно спокойно, без каких-либо намеков на скандал.

Слышу шорох и вижу, что Никонов подходит ближе.

– Есть, Ульяна, – настаивает на своем.

– О чем? О том, как ты наплел мне с три короба, навешал лапши на уши, а сам уехал из страны на двенадцать лет? К другой?

– А говоришь, не о чем. – Никто из нас не усмехается, разговор серьезный.

Но я устала за сегодняшний день. Мне не хочется ворошить прошлое. Пустое все это.

Плюнув на злосчастные огурцы, отодвигаюсь от стеллажей и поворачиваюсь к Никонову. В сарае места совсем немного, так что мы оказываемся достаточно близко, лицом к лицу.

– Ты опоздал с этим разговором на двенадцать лет, Максим, – произношу на выдохе. – Тогда, много лет назад, я бы послушала тебя. Узнала бы твою версию событий. Может прониклась бы даже. А сейчас твоя правда не нужна мне. У меня своя жизнь, семья, дом, работа. Совершенно не до тебя и твоего покаяния.

– Какая семья, Уль? Думаешь, я не знаю, что нет никакой семьи? – он не издевается надо мной, в вопросе ни грамма сарказма.

– На что ты намекаешь?

– На то, что развелась ты со своим мужем, – говорит уверенно.

– Откуда узнал? Разнюхивал, выспрашивал обо мне? – заглядываю Максиму в лицо, но оно непроницаемо.

– Нет. Глеб сказал, а ему Лешка.

Так, ладно, спокойно. Такое вполне возможно.

– Моя семья – это мой сын, Максим. И то, что у меня нет мужа, вовсе не значит, что я одна.

Вообще-то, ухажер есть – отец моего бывшего ученика, который периодически напоминает о себе и зовет на свидание. Правда, я так ни разу на него и не сходила.

– И где он, твой мужчина? – Максим потирает бровь.

– Я не обязана отчитываться перед тобой.

Прохожу мимо него, но Никонов не пускает. Обхватывает меня за талию, разворачивает лицом к себе.

– Я скучал по тебе, Уль, – выдыхает мне в волосы.

Во рту мгновенно пересыхает, а сердце начинает учащенно биться. Я не ожидала услышать эти слова. Что угодно, но точно не их.

– Прекрати! – пытаюсь выпутаться, но Никонов впивается пальцами в талию еще сильнее.

Я хватаюсь за руки Максима, не давая ему ничего сделать, отталкиваюсь от него, чтобы не притянул меня к себе ближе.

– Я уехал, потому что моя бывшая девушка сказала о своей беременности. Мне нужно было убедиться в том, что она врет. Но когда я приехал в Америку, она уже была на шестом месяце.

– Значит, ты сделал выбор в пользу беременной бывшей? – говорить тяжело.

– Я сделал выбор в пользу своего ребенка, Ульяна.

А мой ребенок? Наш?! Как же Лешка? Ведь он твой! Черт возьми, да он даже похож на тебя! Пройдет еще несколько лет, и он станет твоей маленькой копией. Но тебе до этого нет никакого дела, да, Максим?

– Ты должна меня понять. У тебя у самой сын.

Твой сын, черт бы тебя побрал! Твой!

– Как ты мне тогда сказал, Максим? Не нужна, да? А сейчас к чему это все? Резко нужна стала? Чего ты добиваешься?

– Я хочу, чтобы ты поняла мои мотивы.

– Я поняла. Окей. Дальше что? – внутри меня все кровоточит от боли.

Воспоминания не свежи, но они живы, до сих пор причиняют боль.

Максим по-прежнему не отпускает меня, но и не делает еще больших попыток к сближению.

– Чего ты ждал от меня? Сочувствия? Пожалеть тебя?

– Ты поступил со мной некрасиво, Максим. Сначала соврал, а потом отмахнулся от меня. Знаешь, через что я прошла? Знаешь, сколько слез выплакала? Нет, конечно, не знаешь. Ведь ты сделал выбор в пользу другой.

Убираю руки с предплечий Максима и грубо стираю слезы со своих щек.

– Прости меня, Уля. Но по-другому я не могу. Глеб мой сын, понимаешь?

Тихо выдыхаю, губы дрожат.

– Понимаю. Ты даже себе не представляешь, насколько я понимаю. Все? Этого ты хотел? Прощения? Прощаю, Макс. Зла не держу. Теперь точно все?

– Нет, не все, Уля, – произносит резко. – Я хочу, чтобы мы…

– Нет никаких «мы», Никонов. Есть ты и твой сын. А есть я и мой сын. «Нас» не существует.

– Уля, – у него заканчивается терпение, но мне вообще-то наплевать.

– Я ухожу, дальнейший разговор не имеет смысла. Мы все друг другу сказали.

Разворачиваюсь, намереваясь уйти, но слышу, как Максим идет за мной.

Украдкой я вытираю щеки, которые стали мокрыми.

Заходить в дом не собираюсь. Пусть Юля сама разбирается со своими банками и склянками. Не прощаясь, выхожу на улицу, иду по грунтовой дороге.

Ночью в поселке очень тихо, слышно буквально каждый шорох, поэтому я оборачиваюсь, когда до меня доносится шум позади.

Максим. Идет за мной и курит.

– Не нужно, Никонов, – бросаю ему через спину.

– Иди домой, Уля, – отвечает мне хрипло.

Злюсь, но иду. Слезы высохли, осталась одна усталость. И отражение звука шагов позади.

– Твой дом в другой стороне.

– Я в курсе, где мой дом.

Продолжаем в том же духе. Я иду впереди, он отстает на несколько метров.

– Я почти пришла. Уходи.

Но он не уходит. Продолжает идти следом за мной, не прекращая курить.

– Ты слышишь меня?

– Слышу.

Когда я дохожу до калитки, опускаю ручку и оборачиваюсь.

Максим не подходит ближе, стоит и ждет, когда я войду внутрь.

– Все это не имеет смысла. Больше нет ничего, – говорю тихо.

– Значит нет, – отвечает мне так же тихо.

Глава 28

Максим

То, что дача и дом отца Ульяны находятся в одном и том же коттеджном поселке, действительно стечение обстоятельств. А вот то, что мы оказались здесь в то же время, что и Стафеевы, – нет.

Глеб с Лешей сдружились. Именно поэтому Глеб в курсе всех передвижений своего друга и его матери. Он уговорил меня приехать сюда, а я и не был особо против.

– Па, мы с Лешкой и его дедом договорились в лес пойти, за грибами. Можно?

– Там будут только Леша и его дед? – спрашиваю аккуратно.

Мне надо знать, идет ли с ними Ульяна. Потому что мне кажется, вот увидит она меня в компании своей семьи, и снова случится ссора.

– Да, мама Леши остается дома.

– Можно. Только я с вами пойду. – Вдруг получится у отца Ульяны узнать что-то о его дочери?

Мне нужно найти к ней подход, подобраться ближе.

Выдвигаемся в лес вчетвером.

– Максим, – протягиваю руку отцу Ули, и тот пожимает ее.

– Роман Сергеевич, – кивает мне.

Отцу Ули около шестидесяти, но он выглядит очень бодрым.

– Куда направимся Роман Сергеевич? Я эти места совсем не знаю.

– Туда пойдем, – ведет рукой. – Там поляна есть, я прошлой осенью грибов насобирал, мама дорогая! И засолил, и насушил, и с картошечкой нажарил.

Мальчишки убегают вперед, но нам по-прежнему их видно.

– А ты, Максим, с Ульяной знаком, да? Лешка вроде говорил.

– Да, Леша и Глеб в одном классе учатся, а Ульяна ведет у них обществознание.

Про наше более близкое знакомство не говорю. Я не знаю, называла ли Ульяна мое имя, когда мы встречались, но ее отец выглядит так, будто он не в курсе.

– Это с Глебом они что-то не поделили? – смеется по-доброму.

– Только в самом начале, а потом сами видите – подружились.

– Лешка вообще спокойный. Я был удивлен, когда дочка сказала мне, что он подрался.

– Наверное, в отца пошел. Денис, насколько я помню, всегда спокойный был.

Наступаю на ветку, и она хрустит под ногами.

– Денис? – настороженно спрашивает Роман Сергеевич.

– Ну да, Денис. Он же отец Леши?

Бросаю взгляд на мужчину и вижу, что он хмурится. Что? Не жалует своего зятя, пусть и бывшего? Не совсем понимаю.

– А ты сам-то откуда про Дениса знаешь?

– Когда-то давно я преподавал у Дениса и Ули экономику.

– Неужто? – Рома Сергеевич выглядит удивленным. – Кто бы мог подумать! А Улька-то мне ничего не говорила.

– Забыла, наверное, – высказываю предположение, но на самом деле ясно понимаю, почему она ничего не сказала.

– Действительно, земля круглая, – хмыкает озадаченно.

– А вы тут давно живете? Места у вас красивые, – обходными путями принимаюсь интересоваться жизнью Ульяны.

– Сразу и не вспомню. Лет пять или около того. Переехал сюда, как Уля с Денисом развелась. А места тут и вправду хорошие. Приезжайте как-нибудь, на рыбалку сходим. Знаете, Максим, какую я щуку в прошлом году поймал! Сейчас фотографию покажу.

К нам подбегают мальчишки и наперебой рассказывают о том, сколько у них получилось найти грибов.

– Максим, смотрите, сплошных белых набрал! – Леша с азартом показывает полное лукошко грибов.

– Вот это да!

– Пап, а у меня глянь, полная корзина! – кричит Глеб, перебивая Лешу.

– Да вы оба молодцы!

За несколько часов, проведенных с отцом Ульяны, информации получается раздобыть мало, но самое главное – то, что Ульяна давно не живет с Денисом, – я все же узнаю.

Ближе к вечеру, когда пакеты и корзины были забиты под завязку, мы с Глебом хотели отправиться домой, но после слов Романа Сергеевича: «За такой улов надо по рюмашке пропустить!», круто изменили свой маршрут.

Когда подъехали к дому отца Ули, в глаза сразу бросилась «Тесла» Дениса. Значит, приехал.

– О-о, – тянет довольный Роман Сергеевич, – и Дениска тут! Пойдем-пойдем, Максим, не стесняйся.

Интересно, что он тут делает? Развелись, а приезжает как к себе домой. Идем с Глебом за отцом Ули и Лешкой, а внутри застаем странную картину.

Денис держит Улю за плечо, а та уперла ему руки в грудь, будто отталкивает его.

Я не знаю, что у них произошло, но эта картина вызывает у меня приступ гнева. Возникает ощущение, что Денис хотел чего-то добиться от Ули.

Увидев меня, он опускает руку и хмыкает:

– Что, все семейство в сборе?

Глава 29

Ульяна

Денис нагрянул словно гром среди ясного неба. Расхристанный, глаза безумные. Стоит на пороге и дышит так, будто бежал от самого города.

– Дэн? Как ты тут оказался? Что-то случилось?

Он проходит в дом, наступает на меня. Шаги тяжелые, голос хриплый:

– Не могу я так больше, Ульяна.

– Что не можешь? Я не понимаю. С МариноНа работе неприятности? – перебираю в голове первые попавшиеся варианты.

Я дохожу до холодильника и упираюсь в него спиной. Денис замирает посреди кухни – взгляд темный, непривычно злой. Грешным делом думаю, не принял ли он какой-то наркотик? Уж больно неадекватное поведение у всегда спокойного Дениса.

Его грудная клетка быстро поднимается и опускается от тяжелого дыхания, а затем он выдает:

– Я больше так не могу, – произносит на одном выдохе.

Плечи у него опускаются. Такое ощущение, что все проблемы мира легли на них и они вот-вот сломается. Раз и навсегда.

– Ты как кислота, выжгла все внутри. Ни есть нормально, ни спать, ни жить, – закрываю рот ладонью, когда слышу это. – Скажи, что мне сделать, чтобы больше не болело? Смотрю на жену, а вижу тебя. Называю ее твоим именем. Прикасаться к ней не могу, потому что она не ты.

Я не могу вдохнуть. В груди все сковывает свинцом, горячие слезы застилают глаза. Теперь я чувствую его боль и безумие, словно свое. Вижу, как Денис иссыхается прямо на моих глазах, открываясь мне…

– Денис, не знаю, что сказать тебе, – шепчу сухими губами. – Я еще тогда тебе сказала, что не люблю. Ты замечательный, самый лучший…

– Замолчи! – грубо обрывает меня. – Не смей. Ни слова о любви и о том, какой я хороший. Я не хочу быть хорошим для тебя. Пусть лучше буду мудаком, может, хоть так у тебя появятся какие-то чувства ко мне?

Я быстро моргаю, пытаясь переварить все, что только что услышала.

– Зачем ты это мне говоришь?

– Столько лет прошло, а ты до сих пор ждешь его.

– Я не жду никого.

– Он променял тебя на другую, а ты продолжаешь любить его.

– Перестань.

– Как мне урвать хоть каплю твоей любви, Ульяна? Самую малость? Мне хватит и ее. Я буду это чувство хранить, как самую большую ценность. Сберегу, никому не отдам.

Роняю лицо в ладони, пытаюсь прийти в себя, а когда поднимаю голову, Денис стоит еще ближе.

– Денис, мы говорили об этом много раз. Если бы все зависело от моего выбора, я бы хотела полюбить тебя, но разве на чувства можно повлиять?

– Уж мне ли не знать, что нельзя, – слова даются ему с трудом.

– Тебе лучше уехать. Наверняка Марина переживает за тебя.

– Я хочу развестись с ней, Ульяна.

Закусываю губу и виновато опускаю глаза, чувствуя, что ответственна и за чужой брак.

– Прости, – снова плачу.

– Не надо… Тут только моя вина. Поступаю с Мариной так же, как ты со мной.

– Прости… – что мне еще сказать?

Я никогда не лезла в их брак, не навязывалась сама и не навязывала Лешку Денису. После развода ушла из его жизни, ведь прекрасно понимала, что ему надо жить дальше.

Дэн подходит вплотную, берет меня за руку, так, чтобы я встала лицом к лицу с ним.

– Давай попробуем начать все заново? – обдает горячим дыханием лицо.

Я не верю. Попросту не могу поверить в то, что он серьезно.

– Денис, ты сошел с ума?

– Да.

– У нас и в первый раз не вышло ничего. Во второй будет еще хуже. Да и я не пойду на это. Я не люблю тебя, Дэн!

Пытаюсь выпутаться из его хватки, и как раз в это время открывается дверь. На пороге появляются мой отец с Лешкой. И Максим с Глебом.

Дэн отпускает меня и говорит:

– Что, все семейство в сборе?

Я понимаю: бывший муж сейчас в таком состоянии, что может полезть в драку.

– Папа! – выкрикивает Лешка, ставит корзину с грибами и бежит к Денису.

Слава богу, что он переключается в этот момент. Переводит взгляд на моего сына и распахивает объятия.

– Привет, Лех, – произносит сдавленно.

А мне хочется провалиться сквозь землю, потому настоящий отец Леши рядом. Все видит, но правды не знает.

Максим тяжелым взглядом смотрит на меня, а я быстро нацепляю маску беззаботности, улыбаюсь, надеясь, что за улыбкой не будет видно, что я плакала.

– Здравствуй, Денис, – мой отец протягивает руку.

Денис пожимает ее и переводит взгляд на Максима.

– Пойдем выйдем, – бросает ему.

– Что происходит? – отец вмешивается, когда замечает, что происходит что-то не то.

Денис и Максим выходят на улицу, оставляя в доме тягостное ощущение.

– Пап! – выкрикивает Глеб.

Мальчики ничего не понимают, папа тоже в шоке, а я срываюсь и бегу за мужчинами. Они отошли от дома, вижу, что Денис со злостью что-то выговаривает Максиму, толкает его. Тот толкается в ответ.

– Эй! – бегу к ним. – Перестаньте немедленно! Денис!

Врезаюсь в мужчин, и тут же мне прилетает удар локтем в живот. Я вскрикиваю.

– Ульяна!

– Уля!

Вдвоем подаются ко мне, подхватывают с двух сторон, а я сгибаюсь пополам. Перед глазами пляшут мушки от боли, сразу же подкатывает тошнота.

В этот момент выходит из дома отец.

В руках ружье. Смотрит на всех строго. Понятно, что отец никогда не поднимет оружие на человека, оно нужно больше для того, чтобы осадить мужчин.

– Денис, тебе пора, – говорит твердо.

Бывший муж не уходит, держит меня.

– Уходи, Денис. Уходи, – молю его.

Стафеев наконец отступает и спиной вперед идет к калитке.

Растрепанный, с красными глазами, он смотрит на меня, а кажется, что прожигает взглядом.

В этот момент из дома выбегает Лешка и бежит к нему, но Дэн выставляет руку, останавливая моего сына.

– Пап! – Лешка тормозит и медлит, растерянно переводит взгляд с него на меня.

Денис смотрит на Лешку с болезненным выражением лица, качает головой.

– Пап! – надрывно кричит мой сын.

Я перестаю чувствовать свою боль. Теперь красным пульсирует острая боль моего сына. Я знаю это ощущение. Когда тебя оставляют и ты не видишь больше смысла в своей жизни.

– Прости, – Денис качает головой, разворачивается и уходит, сбегает.

– Папа! – уже со слезами в голосе вопит Лешка, но Стафеев садится в машину и с ревом трогается, поднимая пыль. – Денис!

Леша выкрикивает его имя, когда машина срывается и уезжает.

Выпутываюсь из рук Максима и бегу к сыну. Обнимаю его, но он вырывается и залетает в дом. Меня покидают силы, и я едва не падаю на сырую землю, но мою руку перехватывает Максим и усаживает на лавочку, которая стоит рядом.

Обвожу взглядом место действия.

Глеб растерянно прячет глаза, стоя в дверях, отец вздыхает и хмурится. Поднимаю глаза на Максима, который смотрит в упор.

– Что он сказал тебе? – спрашиваю его.

– Сказал, что, если бы не я, у вас с ним все было бы по-другому. Что я виноват во всем. Наверняка ты лучше меня знаешь, о чем он говорил.

Подходит отец и становится напротив нас.

– Максим, думаю, вам с Глебом лучше уйти, – произносит безапелляционно.

– Хорошо, – соглашается Максим. – Уль, ты как? Как живот? Может, свозить тебя в больницу?

– Ничего не нужно, Максим, – говорю устало. – Мне уже лучше, а тебе правда стоит уехать.

Никонов кивает и жестом подзывает сына. Глеб подходит и говорит тихо:

– До свидания.

Когда машина Никонова скрывается из поля зрения, отец тяжело вздыхает:

– Кажется, настало время поговорить про настоящего отца Леши, да, дочь?

совсем скоро, девочки... совсем скоро