Текст книги "Ловушка любви на празднике весны (СИ)"

Автор книги: Дарья Ву

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20. Ханитте. Часть 2

Вдруг мужчина тихонько захихикал. Я обернулась и увидела у него в руках брелок-зайку с ключами. Моя сумка раскрытая лежала между нами.

– Эй! Нельзя лазить по чужим сумкам!

– А я и не лазил. Зайчик свисал здесь, – с улыбкой он показал на угол сумочки. – Я просто потянул его за лапку.

– Всë равно, – я отобрала ключи и положила в сумочку, застегнула еë.

– Зайка любит заек, – промурлыкал Сир.

– Дурак!

Раскрытой ладонью я хлопнула его по груди. Сир пожаловался и подивился одновременно, чего это такая колючая? Он взял меня за руку, провëл пальцем по острым лучикам солнышка, изучая подвеску. Потянул меня за запястье, притягивая к себе.

– И кто же носит второй браслет? – серьëзно и строго, даже глаза его будто потемнели.

– Мия, – пискнула в ответ от удивления и набежавшего вдруг страха.

– Ты понимаешь, Зайка, что парные браслеты носят пары?

Я заморгала в ответ, а Сир лишь вздохнул. Погладил меня по щеке, провëл подушечкой большого пальца по нижней губе. Смотрел на меня с таким вожделением, что я ощущала, как от одного лишь взгляда горит моя кожа. Сначала уши и щëки, затем и шея, а после мне стало так жарко, что я вовсе не заметила, как он приблизился. Его губы были слегка приоткрыты.

– Зачем запускают фонари и кораблики? – пискнула я, смутившись и желая отвлечь мужчину от себя.

– Фонари с пожеланиями здоровья близким. Со внутренней стороны корабликов пишут свои желания, – нисколько не отвлëкшись, мягко проговорил он низким голосом и невесомо коснулся моих губ.

– Интересно, – протянула я отстраняясь. – Неужели все они сбываются?

– С этой ночи начинается пора магии, но нет, не все, нависал Сир надо мной, а я всë отползала.

Мужчина хмыкнул и откинулся на траву. Положил одну руку под голову, а второй держал меня, переплетая наши пальцы.

– Я бы хотела, чтобы праздник не заканчивался, – призналась честно.

– Я тоже.

– Почему?

– Всë-то тебе расскажи.

– Только про праздник.

– Харутте даëт свободу, Зайка. Мы можем делать и предлагать другим то, что не всегда осмелимся в обычной жизни. Например: станешь моей?

Мои щëки опалило жаром. Мужчина схватил меня и повалил на траву, подгребая под себя. Я сжалась и напряглась, но Сир ничего не делал. Только смотрел и ждал. Когда я успокоилась, заговорил тихо и ласково.

– Зайка, не сбегай от меня.

– Хорошо, – сглотнула. – Сегодня не убегу, но при одном условии, – я сощурила глаза, надеясь напугать его своим грозным видом.

– Каком?

– Сначала запустим кораблики!

Сир криво улыбнулся, но отстранился.

– А ты, – я отвела взгляд, не найдя в себе смелости смотреть в его глаза, – про праздник или нет?

– О чëм? – его дыхание коснулось моего уха.

С трудом произнося слова, повторила предложение стать его. Сир тихонько хихикнул и погладил меня по щеке.

– Если захочешь, то и после тоже.

С этими словами мужчина поднялся с примятой травы и пошëл обратно к громкой музыке, разноцветным фонарикам и празднующими. Слегка запоздало я тоже поднялась и догнала Сира по пути.

Нам удалось найти бумагу для корабликов и цветные карандаши. Сир старательно что-то выводил на листе, а после быстро-быстро сложил в кораблик. Я не торопилась. Задумалась. Засмотрелась на Сира. Он пошëл к реке, но остановился, поджидая меня.

И тогда я поняла, какое желание хочу загадать. Пусть не сбудется. Пусть глупость. Если Сир позволяет себе быть ребëнком, позволю и я.

«Пусть моим женихом окажется Сир», – чëтко вывела я и сложила кривоватый кораблик. Мы вместе запустили припозднившиеся судна. Я хотела спросить: что Сир загадал?

Захотела повязать ленточку на его запястье.

Сир смотрел на воду, а я неуклюже потянулась к его руке. Пальцы не слушались, пока обвязывала ленту. Сир терпеливо ждал. Вовсе не вскоре на его запястье образовался розовый бантик, кривой и перекошенный. Мужчина повертел запястьем, разглядывая труды моего творения, и я закрыла глаза, ожидая услышать какое-нибудь колкое замечание.

– Вот вы где! – к нам подошëл Рю. – Прости, Лели, но я его забираю.

– Сейчас? – Сир нахмурился.

– Да.

Сир выругался. Извинился передо мной и пошëл следом за Рю.

– Так просто уйдëшь? – расстроилась я.

Сир развернулся. В два шага возвратился и заключил моë лицо в свои ладони. Он целовал страстно, ярко и горячо, прикусывая губы. И прошептал мне в приоткрытый рот:

– Ты моя.

И побежал за Рю, который, казалось, ждать не собирался. Обида и приятная нега смешались, отчего меня одновременно одолели мурашки и неприятная тяжесть в животе.

Отвернувшись к реке я зажмурилась. Открыв глаза, разглядела наши кораблики. Медленно они покачивались на воде, отдаляясь от берега.

Тогда я не думала, как выгляжу со стороны. Кто бы о таком задумался?

Лезла в воду прямо в одежде. Платье мешало, путалось, утяжеляло. Я не сдавалась. Вода становилась всë глубже. Мягкое, илистое дно расползалось под ногами, не давая опоры. Кораблик Сира маячил прямо перед глазами, но дотянуться до него не получалось. Я поплыла. Кораблик застрял в тине. Протянула руку к намокшей бумаге. Схватилась и от радости забыла, что оказалась на глубине.

– Да! – вскрикнула я и ушла под воду.

К берегу торопилась как никогда. Старательно держала кораблик повыше. Очень уж не хотелось, чтобы бумага слиплась между собой.

На берегу мне было плевать на то, что платье вымокло и провоняло тиной. Неважно, что в волосах что-то запуталось. Я медленно, осторожно разворачивала кораблик. Вгляделась в написанное и взвыла от разочарования.

Ну конечно! На каком ещë языке Сир будет писать своë желание? Саадская вязь. Я закрыла глаза и открыла. Мало того что язык сложный, так ещë и знаки поплыли.

Смяв бывший кораблик в комок, швырнула обратно в воду и плюхнулась под деревом. Хотелось тоже сжаться в комок. К лицу прилипли водоросли. Ночной ветерок проказливо задувал под одежды. В носу засвербило.

Спустя время я неохотно поднялась из-под дерева и пошла к танцующим. Мия сидела на скамье и что-то жевала. На меня она смотрела широко раскрытыми глазами.

– Сир выкинул тебя в реку.

– Сама упала.

– Надеюсь, когда он ушëл? – осторожно поинтересовалась.

– После, – успокоила подругу.

Без лишних слов Мия передала мне свою тарелку. В ней лежали нарезанные фрукты с каким-то сладким соусом. Мы общались и наблюдали за танцующими парами. Мия хвасталась своей смелостью. Я поделилась своей. Рассказала о ленте.

– Здорово! – порадовалась Мия. – Ты молодец, Лели. Он богатый и вообще.

– Мия! – укоризненно покачала я головой и полезла в сумочку за платком. – Мне его деньги не нужны.

– Зато твоему отцу понадобятся. Думаешь, отдаст единственную дочурку за непойми кого?

Я промолчала, ведь, по сути, Сир неизвестно кто.

Мы макали фрукты в соус и веселились, обсуждая танцующих.

– Лели и Мия. Мия и Лели, – прозвучал за спиной отдалëнно знакомый голос. – Какие занятные имена.

Мы обернулись и увидели подвыпившего юношу мэо в злëной маске. Он выглядел незнакомо. Может, просто услышал наши имена и так пытался познакомиться?

– Занято, – отрезала Мия и отвернулась.

– Так ты со мной, да? – обиделся юноша. – Не узнала?

Он обошëл нашу скамейку и встал перед нами.

– Это же я, – развëл руками в стороны, отчего покачнулся и чуть было не упал. – Кай!

Мия аж задохнулась. Я подавилась кусочком фрукта. Кай покачиваясь подошëл к нам и сжал в объятиях. От него несло алкоголем. Мы же переглянулись, явно обе думая о том, как избавляться от старого знакомого.

Избавиться не вышло. Рю и Сир ушли, а больше никто бы нас не защитил. Устраивать скандал не хотелось. Вот и пришлось общаться.

Кай горевал, что совершил ошибку. Клялся Мие в вечной любви. Жаловался на свою судьбу и верил, что его примут с распростëртыми объятиями. Он совсем не ощущал вины и не осознавал, что ему не рады.

– Если бы ты вернулся через неделю как ушëл, – насупилась подруга, – я бы, может, и задумалась.

– Я люблю тебя, детка, – стенал Кай. – Ты должна вернуться ко мне.

– Я вернуться? Это ты меня бросил!

– Эта стерва вскружила мне голову. Она играла со мной, – злился и хныкал Кай.

– Знаешь что? Мы очень устали и хотим домой, – вмешалась в разговор я, пытаясь донести до неудачливого ухажëра, что мы уходим.

Он не понял. Увязался следом и осыпал незнакомую мне девушку обвинениями и оскорблениями. Плакался. Поделился тем, как новая девушка ему изменила. Молил Мию вернуться к нему. Повторял, как скучал по ней и мечтал все эти дни вновь увидеть. Потом злился. Уверял, уговаривал, угрожал. Мия влепила Каю пощëчину и, едва сдерживая слëзы, сбежала. Я погналась следом. Так и ушли.

Кай за нами тогда не пошëл. Мы обрадовались, а зря.

Вернувшись к Мие я понимала, что не засну и гадала, чем бы таким заняться? Только собралась предложить подруге шарик Фишера и продолжить прогулку, как обратила внимание, что вновь не закрыла сумочку.

Не знаю почему, но мне захотелось проверить содержимое. Ключи с брелком-зайкой были на месте, а вот семейной печати не хватало.

Глава 21. Неожиданная встреча

Спрашивать у Мии смысла не было. Либо я выронила печать, когда уходила от реки, либо Сир вытащил. Я зажмурилась и хлопнула себя по щекам. Сир же никак не изменился после того, как брелок заметил, значит, не врал, в сумку не заглядывал. Покусывая губы почëсывая щеку, я расхаживала по первому этажу, не в силах успокоиться.

На всякий случай я ещë раз пошарила в сумочке. Высыпала всë содержимое и тщательно оглядела пол прихожей. Вышла на крыльцо и прищурилась. На улице оказалось вовсе не темно. Магические шары летали над дорожками, а на некоторых домах теперь висели бумажные фонарики, некоторые из них поднялись и медленно перемещались над Винным.

Прислушавшись к тишине дома, я убедилась, что Мия заснула, и вышла. Медленно повторила путь до реки, присаживаясь и шаря в траве руками, но ничего не нашла. На берегу я понадеялась, что печать утонула. По пути назад молила Яри и Ëми, чтобы нашедший отнëс печать в отдел городской стражи. В центральный отдел, где живут люди, а не мэо и тенери.

Возвратившись в дом подруги, медленно прикрыла за собой дверь. Не зная, что делать, я стащила с лица маску и положила еë на тумбу возле входа. Массируя уставшие виски направилась в душ. Спать не хотелось и хотелось одновременно. Я устала, ноги болели, а руки с трудом поднимались, но где-то в Винном валяется моя печать. И неясно, надо ли искать? Никто ж не видел, что она моя, значит, всë в порядке.

А как сказать отцу о потере? Заругает, отчитает, и, возможно, накажет.

Покусывая нижнюю губу, я поудобнее устроилась на диване в гостинной, предварительно заварив себе чай и нарезав бутербродов. Но так ни к одному и не притронулась, накрывшись пледом по плечи и опустив подбородок к груди.

– Лели, Лели, – тянула Мия моë имя всë громче. – Помнится, у тебя какие-то планы на сегодня.

– Я больше не пойду никуда с Лораном, – ответила сонно.

– Ах, так не с Сиром, – посмеялась подруга и легонько дëрнула меня за мочку уха. – А к отцу своему пойдëшь?

– Зачем?

– На повинную, – рассеялась Мия. – Работать, дурëха. У ваших сегодня встреча какая-то, разве нет?

И тут я бы подскочила, будь персонажем книги. Но вместо этого лишь неохотно открыла глаза и сразу же об этом пожалела. Яркий солнечный свет мгновенно ослепил. Потягиваясь и неспешно выбираясь из-под пледа, я, зевая, опустила ноги с дивана и села. Размяла шею и плечи.

– Завтрак? – поинтересовалась Мия, скрываясь на кухне.

Поглядев на часы, я согласилась. Как всегда, забыла узнать с кем встреча и сколь долго продлится. Лучше, на всякий случай, поесть. Бывало, встречи проходили лишь сорок минут, но порой они затягивались часа на четыре. И тогда, конечно, гостей угощали, но мне, как прислужнице, не доставалось ничего.

Надев простые одежды: широкие брюки в пол и свободного кроя рубашку, я собрала волосы в объëмную косу, прикрыв верхушки ушей. Маску с собой не брала, сумку тоже.

На встречу я пришла заранее, когда к приходу гостей ещë готовились. Как и положено, отец и ещë двое глав семей Воронов уже присутствовали. Поприветствовав их, я собралась на кухню, но отец остановил.

– Олли, сегодня ты будешь в зале. Следи, чтобы у гостей было всë желаемое. Это очень важно. Покажи себя с лучшей стороны, – наставлял отец, а я слушала вполуха.

Войдя в зал, где будет проходить будущая встреча, я напряглась. Комната сочетала в себе смесь стилей характерных для полуострова Камней и для Саада. Кресла и диваны стояли без ножек, разделял их невысокий и широкий стол, какие можно было встретить в Винном. Высокие окна занавесили тяжëлыми шторами, а между ними возвышались вазы с засушенными цветами, обычными для Лодда. Вдоль стен также стояли весьма обычные для местных приземистые тумбы и высокие в потолок буфеты с застеклëнными дверцами.

На столе же ожидали кушанья, явно закупленные в Винном, и несколько чайничков с длинными узкими носиками.

– Сегодня будут важные персоны, – набравшись смелости, поинтересовалась я у одной из прислужниц, молча ставящих сладости.

– Братья Рюгамине, – подтвердила та мои худшие опасения.

Всë расставляли, поправляли, перепроверяли. Затем уже вносили документацию, раскладывали отдельными стопками, для каждого, кто будет присутствовать на встрече. И, незадолго до приезда Рюгамине, я подошла к отцу. Схватила его за манжету. Сглотнув, тихонько спросила, правда ли, что будут сыновья владыки Саада.

– Да, – кивнул отец. – Ты должна показать, что тоже достойна носить это имя.

– Ты, ты же говорил, я свободна, пока праздник, – первое, что сумела выдавить из себя.

– Так и есть, Олейна, – подтвердил отец. – Но неужели ты думала, что я не позволю тебе хоть раз увидеть жениха до свадьбы?

– Жениха?

– Конечно, он старше, – неверно оценил мою интонацию отец, – но Сейшелин и не человек.

За целителя. Ну, конечно. Этот Сейшелин наверняка и сам изучает яды ничуть не менее рьяно отца. И поэтому-то брат советовал почитать труды Огневаго, а я книгу хоть и взяла, но так и не открыла.

Оставшееся до встречи время я пробыла как в тумане. Слегка отрешëнно стоя то там, то тут. Мельком заметила, как помимо кресел внесли твëрдые подушки для того, чтобы можно было сидеть на них. Кто-то поинтересовался, придут ли братья одни или с охраной. И, наконец, спустя какое-то время, объявили о прибытии Рюгамине.

Внутри меня что-то сжалось с их приходом. Первым вошëл светловолосый тенери. Весь его облик выражал спокойствие и собранность. поклонился и, чинно поприветствовав присутствующих, Сейшелин сел в одно из кресел. Следом скучающе зашëл младший брат. Он молча опустился на плоскую подушку возле кресла, подобрав ноги под себя, распрямил спину. Чëрные как смоль волосы, яркие синие глаза, подëрнутые тьмой магического истощения, голода, всë в его облике оказалось до боли знакомым. Сейшелин представил его именем Рëмине.

Я порывисто вдохнула и отвернулась к окну.

Белая деревянная рама смотрелась так, словно еë недавно подкрашивали, причëм поверх старой краски. Местами белый смотрелся ярче и выпуклее. По стеклу с внешней стороны полз маленький рыжий жук. Он быстро перебирал лапками.

– Убери, – спокойный голос вновь привлëк моë внимание.

Рëмине свëл брови над переносицей, скривил уголки губ, но спрятал сигарету по велению брата. Однако, пока один из магов выступал с начальной речью, чтобы напомнить всем тему собрания, а ей, кто бы мог подумать, оказалось подписание контракта на совместную разработку магического оружия, Рëмине потянулся за сигаретой и даже успел воткнуть один кончик себе в рот.

– Здесь не курят, – строго высказалась я, удивив и себя, и не только.

Лишь теперь, похоже, меня заметили гости. Сейшелин прошëлся по мне поверхностным взглядом, но признал.

– Госпожа фом Эллерт, – склонил голову в приветствии, – рад нашей встрече.

Рëмине следов приличного воспитания не предъявил. Хмыкнув, он вынул сигарету, но заулыбался и слегка склонил голову набок, как делают коты, разглядывая что-либо.

– Юная Эллерт, – протянул хищно, – почему стоим?

И впрямь. Все успели рассесться. Видно было, как некоторые из магов с трудом пристроили ноги, явно недовольные получившейся позой преклонения колен. На ногах остались лишь помощники да прислужники.

Посмотрев на отца, я надеялась, что он предложит сесть возле него, но нет. Не успел.

– Иди к нам, – весело предложил Рëмине, пересаживаясь с подушки на пол и хлопая по освободившемуся месту. – Ну же, красавица.

– Прости его, – ровным тоном вмешался Сейшелин, из-за чего улыбка на устах Рëмине застыла. – Если не против, я буду рад твоему присутствию.

И всë же он тоже приглашал сесть между ними.

Ещë раз с надеждой глянув на отца, я не нашла в нëм поддержки. На негнущихся ногах обошла мужчин позади. Порадовалась, что надела штаны, а не юбку, и опустилась на колени между братьями Рюгамине.

Мне вовсе не хотелось присутствовать на встрече. Сердце беспорядочно билось в груди. Пусть обо мне позабыли, едва усадив, я напряглась так сильно, что болели плечи и руки, а ещë колени, в которые упëрлась ладонями.

Общение началось с классических вопросов ни о чëм. Отец расспросил их об успехах в каком-то саадском походе, пожелал долгих лет правления их отцу, а уж после перешëл к сути дела. Всë это время Сейшелин сосредоточенно и доброжелательно общался с ним, тогда как Рëмине в обсуждения никак не встревал. Он, усевшись расслабленно и опëршись одной рукой о пол, беззастенчиво осматривал меня. Сосредоточенно даже. Из-за этого и я, ощущая на себе взгляд, то и дело посматривала на него в ответ. Так, за нашими гляделками, я вовсе не заметила, как Сейшелин и главы магических семей что-то подписали. И пусть время от времени я всë же прислуживала братьям Рюгамине, подливая им напитки и подавая закуски, момент, когда было решено устроить перерыв, проморгала.

Почти все покинули комнату. Осталась одна прислужница, охранник в дверях, я и братья Рюгамине. Осознав, в каком я положении, испуганно перебирала в голове варианты для вменяемого побега

– Не бойся меня, – произнëс вдруг Сейшелин расстроенно. – Я никогда тебя не обижу.

Не зная, что ответить, лишь сдавленно кивнула. Я ощущала на себе изучающих взгляд, но не рисковала поднимать взора в ответ.

– А меня можешь бояться, – смешливо предложил Рëмине, наклонившись почти к моему уху.

– Прекрати поясничать, – попросил Сейшелин.

– Я-то? Она ещë Аро не встречала.

– Рë-ми-не, – в интонациях старшего брата появился оттенок раздражения.

И я не сдержала вдруг нахлынувшего смеха. Заткнула себе рот ладонью. Попыталась извиниться, но икнула от страха и лишь зажмурилась, не имея возможности спрятаться.

– Что ты наделал, – тëплая ладонь целителя легла мне на лопатки, делясь теплом и расслабленностью.

Жар сосредоточился между лопатками, но ощущался приятно. Плечи и руки потяжелели. Я вздрогнула, как бывало, когда после холодной улицы попадала в нагретую камином комнату. И за накатившей вдруг сонливостью едва разбирала голоса. Рëмине, кажется, обвинял Сейшелина в излишней усердности. Тот и сам подивился чему-то. А потом меня стало клонить. Упëршись руками в колени, я старалась удержаться.

– Сейчас, – прошелестел чей-то голос, а на лоб опустилось нечто прохладное. – Прости, Эллерт.

– У меня есть имя.

– А она ничего, – посмеялся кто-то.

Перед глазами всë плыло, но теперь я могла сидеть ровно и различать, кто говорит. Хотя, если, вдруг, в разговор одновременно вступало несколько голосов, они смешивались. Зато я поняла, что перерыв завершился. Обсуждение продолжалось. И теперь, когда маги заговорили об условиях, вступил Рëмине. С колкостью, но верностью, он пресекал любые попытки магов извлечь побольше выгоды от сделки. Для меня же самым важным оставалось то, что никто не заметил моего странного состояния. Мысли спутывались, как в тумане, но сидеть ровно удавалось. Хотя, наверное, лучше бы я вникала в разговоры, тогда бы не вздрогнула, когда поверх моей ладони легла мужская.

– Конечно, вы можете быть в этом уверены, – спокойно проговорил отцу Сейшелин, а я гадала, на что же он отвечал.

Однако, момент, когда в комнате остались представители лишь двух семей: Рюгамине и Эллерт, я заметила. Похоже, вот уже некоторое время обсуждалась помолвка. Я мелко дрожала и в какой-то момент ощутила успокаивающее тепло на своей руке, но Сейшелин резко остановил сам себя. Он нахмурился, похоже, вспомнив, как я отреагировала на его магию в прошлый раз. Тепло вернулось. Однако, теперь оно шло тонкой, едва заметной струйкой. Меня не сморило, лишь растеклось успокоение. Я даже, наконец, вычленила кто что говорил. Но мне это не понравилось. Там промелькнула не только сегодняшняя сделка, а также забота о мамином госпитале. И пока отец и Сейшелин говорили о маме, первый напрягся. Потом они возвратились ко мне. Обсуждали дату отъезда и официальной передачи из одной семьи в другую. Сейшелин от себя обещал достойный выкуп за невесту. Отец, следуя традициям, отказался. Сейшелин, ведомый ими же, настоял.

Вроде говорили про моë будущее, а вставить ни слова не позволяли.

– Позволите нам пообщаться? – попросил Сейшелин.

– Конечно, конечно, – заторопился подняться отец.

– Нет нужды. Здесь душно. Пойдëм во двор? – предложил мне Сейшелин, но ответить не дал.

Потянул за собой, крепко, но безболезненно сжимая мою руку. Видя, что встаю, Сейшелин отпустил. Покачнувшись, я случайно чуть не упала на Рëмине. Поспешно извинилась, в смущении прикрыв лицо ладошками. Рëмине не ответил. Он как-то странно посмотрел на меня, будто в замешательстве.

Опустив голову, я покорно пошла следом за Сейшелином. Рëмине, который до этого скучал, последовал за нами, вдруг заинтересовавшись.

– Погоди-ка, погоди.

– Оставь нас, – велел Сейшелин брату.

– Э, нет, – рыкнул вдруг Рëмине. – Она ж тебя всë равно не интересует.

Старший брат нахмурился и быстро заговорил с младшим на саадском. Столь беглого общения мне прежде слышать не доводилось. Я разобрала лишь несколько отдельных слов. Зато обратившись ко мне Сейшелин в первую очередь извинился, на саадском.

– Ты понимаешь меня? – спросил он медленно.

– Немного, – также медленно ответила я.

Всë же писать и читать проще, чем говорить. Бурча под нос, Рëмине нас оставил.

Во дворе стояли широкие каменные скамьи. В центре возвышался ступенчатый фонтан, а вокруг него благоухали приземистые цветы. Сейшелин предложил сесть на одну из скамеек. Я вновь сжалась, а он погладил меня по голове, успокаивая.

– Не бойся меня, Олейна. Я никогда ни к чему тебя принуждать не стану.

– Вы знали маму? – словно проталкивая нечто, застрявшее в горле, проговорила я.

– Знал, – ласково произнëс Сейшелин. – Твоя мать была чудесной целительницей. Мы обучались у одного наставника, а потом она заявила, что откроет свой госпиталь.

– Мама была в Сааде?

– Да. Она пришла в госпиталь к наставнику сама и неделю ежедневно доказывала, что достойна обучаться у него. Ценави был поражëн еë настойчивостью. В итоге Эстер стала одной из лучших.

– Я совсем не такая. Во мне магии ни капли.

– Это не так, – уверенно произнëс Сейшелин. – Магия есть в каждом.

– Но пользоваться ей могут не все.

– Это не страшно, – он вновь погладил меня по голове.

Я сжалась, не зная, что сказать. И надо ли? Я всë слышала. Гарант не столько для сегодняшней сделки, сколько для продления жизни маминого госпиталя. Предложил меня отец, а выбрал не Сейшелин. За него тоже решили.

– Ваш брат сказал, я вам не интересна, – произнесла зачем-то. – У вас кто-то есть?

Я сжалась, закусила нижнюю губу. Вот только Сейшелин на мой вопрос отреагировал спокойно. Покачал головой и сообщил, что отношений не имеет.

Разговор не клеился. Мы посидели молча. Затем Сейшелин откланялся, уточнив, не надо ли меня проводить. А я была рада остаться одна. И только провожая его взглядом до выхода со двора заметила, что Рëмине всë это время ждал снаружи, недовольно наблюдая за нами.