Текст книги "Ловушка любви на празднике весны (СИ)"
Автор книги: Дарья Ву
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 17. Простая прогулка
Серая блуза, бежевая юбка. Волосы собраны в два низких хвоста, перевязанных толстыми блестящими лентами под цвет блузы. Оценив себя в отражении и упаковав ступни в тряпичную обувь на мягкой подошве, я отправилась на свидание с Лораном.
– Он же не подходит, – напомнила Мия перед выходом.
Вздохнув, я не ответила. Захватила сумочку, с которой ходила вчера, чтобы с ней упорхнуть на улицу.
– Оливер, вроде, тебе тоже не подходит, – лукаво заметила я.
Уж не знаю, когда Мия успела, но договорилась прогуляться с моим братом. Мы планировали как бы случайно встретиться и в случае необходимости помочь друг дружке улизнуть. Оливер и Лоран о нашей задумке не подозревали.
Мы разделились возле фонтана. Мия направилась к базару, а я в кафе, где сидели с мальчишками в прошлый раз. Они должны были прогуляться мимо и заметить нас сквозь окно. Так что я старательно подбирала столик, мысленно примеряясь, с какого лучше видно.
– В глубине есть места, – подсказал Лоран, ходя за мной следом.
– О, мне нравится здесь, – и улыбнувшись я плюхнулась под подоконник.
Юному магу ничего не оставалось, как сесть подле меня в ожидании разносчей.
Пока я спрашивала юношу о том, как прошëл его день, всë шло хорошо, но вот внятно ответить на его такой же вопрос у меня не вышло. Я всë лепетала про пьесу, мысленно кланяясь богам за особенность моей маски скрывать заалевшие лицо и шею. Надеюсь, из моего сбивчивого рассказа Лоран не понял, что помимо Мии была и другая кампания. В любом случае вскоре мы заказали по тарелке мяса с рассыпчатой кашей и тушëными овощами, и разговор сошëл на нет, сменившись жеванием.
На моë счастье, в окно постучали до того, как пришлось возвращаться к беседе.
Лоран удивился, я сделала вид, что тоже. Мия уверенно шагнула внутрь и заняла место за нашим столом, велев Ливу подтащить четвëртый стул.
Мия долго в тени оставаться никогда не любила, а потому быстро завязала разговор в нужном ей русле. Поначалу бранилась на своих работников, а после на начальство мальчишек за то, что не даëт им полноценного двухнедельного отпуска. Парни живо поддержали тему, а я заняла привычную молчаливую позицию и медленно ковырялась вилкой в заказанной сладости. Мия лишь изредка косилась в мою сторону.
– О, ты тоже слышала, что двое из их четы в городе? – спросил Лоран.
Я свела брови, пытаясь понять, о чëм разговор, но Мия так заулыбалась, что всë сразу встало на свои места. Оливер от живости подружкиного голоса даже недовольно запыхтел.
– Да-да, вчера услышала. Сейшелин, – при этом имени глаза Мии особенно заблестели, а голос зазвучал приторно мило, – приехал с одним из близнецов.
– Или с обоими, – заметил Оливер, дуясь на еë восторг.
– Рëмине самый младший из братьев, редко появляется при дворе, – проговорил Лоран. – Я слышал, он не любит официальные приёмы. Вряд ли с Сейшелином приехал он.
– Да-да, – закивала Мия. – Должно быть, Сейшелин приехал с Немуре. Но зачем им понадобилось в Ллод?
– К магам? – призадумался Лоран.
Я вздрогнула и покосилась на Оливера. Брат что-то жевал, опустив голову почти к тарелке, отчего. Глянула на Мию. Подруга столь живо развивала беседу, что не заметила моего замешательства. Лоран рассказывал про её кумира в среде лекарей. И пока они обсуждали Сейшелина и его способности, я задумалась о книге, посоветованной братом. И о том, что письма отец писал саадской вязью явно не с проста. Лоран восхищался магией, Мия врачеванием. Оливер старательно и медленно жевал морковную палочку, макая еë в чесночный соус. Я сверлила его взглядом. Брат явно что-то знал, а мне не договорил.
– Я слышал, что в Рëмине нет магии.
– Ну да? – нервно спросил Оливер, всем своим видом показывая, с каким нетерпением он ожидает смены темы разговора.
– Ага, – продолжал ничего не замечающий Лоран. – Говорят, это из-за его матери.
– А что с ней? – подивилась я.
– Она едва вынесла беременность и умерла вскоре после родов. Еë жизнь поддерживали магически всë то время, что она носила близнецов. Вроде как, для еë сохранности случайно даже их силы задействовали, – лекторским тоном пояснил Лоран.
– Да, Лели. Это известный факт, – подтвердила Мия.
– Она, говорят, умерла в родах, или сразу после них, – Лоран отчаянно пытался вспомнить, ведь его судя по всему радовало, что я включилась в беседу. – Как раз когда близнецов и рожала. До того у неё были лишь дочери. И, наконец, родился сын, да целых два! Но она умерла, а Рëмине украли.
– Погоди, – я потрясла головой, пытаясь уложить в ней новые знания. – Если Рëмине украли, откуда он взялся?
– Сейшелин вернул брата, когда тому стукнуло пятнадцать. Я слышал так.
– А я слышал, что он родился больной и слабый, поэтому его растили вдали от замка. Никто не верил, что младший сын выживет, – вставил Оливер. – Никто его не крал. Он воспитывался в собственном имении Сейшелина. Кому как ни семейному лекарю доверить такого ребëнка?
Меня нагружали рассказами о семье Рюгамине. И пусть в этих сведениях я не видела ничего для себя важного, но они навели на мысли одновременно занимательные и неправильные. Если мой будущий муж из Саада, если он как-то связан с правящей семейкой, то Лоран мне на замену определëнно не подходил. И тут весьма кстати Сир пригласил меня на Ханитте. Как только убедиться, что он не потеряет желания общаться со мной после праздника?
Со временем я расслабилась, наблюдая за спором брата и Лорана о младшем из сыновей Рюгамине. То ли он учëный, то ли ученик целителя, то ли вовсе подался в религию, а какие ещë варианты у сына без магии?
Версии его взросления у них кардинально отличались, но идти на компромисс никто не желал. Их перепалка веселила и забавляла. Аргументы сыпались один красноречивее другого и тем безумнее. Мы с Мией тихо хихикали над мальчишками и уплетали по второй порции сладостей.
Потом парни переключились на другую тему, их разговоры уходили всё дальше от нас и сегодняшнего дня. Мие это надоело.
– Оливер, – обратилась она к моему брату. – Если я правильно понимаю, то у нас сегодня свидание. Так?
Она ноготком прошлась по его руке от локтя к запястью.
– Я хочу танцевать. Куда же подевался мой кавалер? – Мия смотрела сквозь Оливер.
– Да здесь я, – отозвался он и безнадёжно вздохнул. – Здесь не танцуют.
– Мы можем перейти в другое место.
И не успела подруга озвучить название известной и полюбившейся ей питейной, как Лоран хлопнул в ладоши, словно о чëм-то вспомнил.
– Точно! Возле реки украшают сцену к Ханитте, а совсем рядом уже готово поле для танцев. И сегодня там обещали начать выступления. Пойдëм?
Он протянул ко мне руку ладонью вверх. Улыбнувшись, я подальше запихнула мысли о Сааде и в нëм живущих.
– С удовольствием, – я вложила свою руку в его.
Вчетвером мы отправились на окраину. Там развешивали украшения. Ленты и корзины с цветами, бутоны, переплетëнные с лентами в гирлянды, а ещë бумажные фонари, много-много. Мы шли на звуки флейты, барабана, какого-то струнного инструмента и женского пения.
Я уже практически полностью расслабилась, заулыбалась даже. Довольно осмотрела место, куда нас привëл Лоран. Мельком глянула на отдыхающих, задержала взгляд на выступающих. У одного из музыкантов на коленях лежал восьмиструнный инструмент, по которому беспрерывно танцевали его пальцы, потягивая то за одну, то за другую струну. Вокалистка пританцовывала и улыбалась. Красивая, тонкая, уверенная в себе, она показалась мне знакомой. Высокая блондинка с длинными распущенными волосами не прятала лица за маской. Еë витые рожки смотрелись изящно, а зелëные глаза лучились от удовольствия. Она то и дело улыбалась одному из зрителей, который стоял неподалëку и посылал ей ответные улыбки.
От лицезрения этой морды я непроизвольно скрежетнула зубами. И поспешила спрятаться за Лораном.
Храм. Я видела еë в храме.
– Не понравилось? – растерялся юный маг.
– Ох, всë прекрасно, – глухо отозвалась я в поисках куда бы сесть, – но я, кажется, переела. Живот разболелся. Давай посидим?
Я нашла чудесное место за кустами, под раскидистым цветущим деревом. С нашего места хорошо просматривались танцующие Мия и Оливер. И Сир. Он тоже просматривался хорошо, но сквозь листву. Лоран же, посидев немного со мной, предложил купить сока и оставил одну.
Сир всë играл в гляделки с вокалисткой, а та завершала песнь. Белокурая красавица спустилась с деревянной сцены прямиком в его руки. Сир что-то шепнул девушке, и она рассмеялась, а затем отстранилась. Теперь она что-то сказала негодяю, и он согласно последовал за ней, а ведь ещë вчера предлагал мне вместе провести Ханитте.
Я без зазрения совести наблюдала за мужчиной, который, судя по всему, успевал флиртовать в нескольких направлениях. И раз уж одним из его направлений оказалась я, то и возмущение моë весьма оправдано. Я то уже поняла, что Лоран не подходит, и просто гуляла с ним. Да, это вовсе не свидание. Просто прогулка. Не свидание. Просто прогулка.
– Жаль.
Я отскочила от куста и виновато подняла взгляд. Лоран держал в каждой руке по стаканчику. Один протянул мне. Затем, помявшись, всë же опустился рядом и вздохнул.
– Ты так уверена, что это просто прогулка?
Спрашивать, произнесла ли я последнее вслух, нужды не было. Я лишь потупилась и тихонько попросила прощения.
– Нет, конечно, – захотелось оправдаться мне. – Ты очень хороший и интересный, но видишь как. Мне совсем хреново, – на этом я пригубилась к стакану, надеясь, что разговор завершëн.
– Да всë в порядке, – ласково убедил Лоран.
И едва я облегчëнно вздохнула, как поперхнулась от его новой фразы:
– Я же не тороплю ни с чем. Я знаю, что такое лунный цикл. У меня несколько сестëр. Вира в эти дни даже с кровати встаëт с трудом, у неë очень обильные. Почти неделю приходится перестилать еë постель ежедневно. И так каждый месяц. Хочешь, принесу тебе шоколада? Ей помогает. Ненадолго, правда. О, ещë хорошо приложить грелку к животу и пояснице, а Мика в лунный цикл любит горячие ванны…
Лоран столь воодушевлëнно рассказывал про способы, которыми его сëстры облегчали себе жизнь, что не заметил, как заговорил громче. И теперь, когда на нас обратили взоры случайные прохожие, а одна добродушная женщина подошла и шëпотом сказала мне, что при ней есть запасная тряпица, совершенно чистая и новая, не разу не пользованная, так что мне можно забрать себе, то я уверилась: Лоран не для меня.
Глава 18. Воспоминания
Мои ноги были тяжëлыми, будто весь день я бегала, а не сидела на пледике. Расставшись с мальчиками возле дома Мии, мы устало переступили порог. Подруга светилась от счастья, явно довольная прошедшим днëм. Я же еле стояла на ногах, причëм больше от обиды, чем от усталости. Пока Лоран нагружал меня жизненными премудростями своих сестëр, я не находила в себе смелости прервать его. К тому времени, когда в моей сумочке поселилась чужая новенькая тряпица, от которой я тоже не знала как оказаться, а Лоран затих, исчерпав объëмные познания о лунном цикле, Сир и блондинка куда-то пропали.
– Хорошо погуляли!
– Ага, – ответила я устало и, услышав, что Мия ставит чайник, тут же добавила, – мне шоколад!
Пока подруга что-то напевала на кухне, готовя напитки и высыпая сладости в вазочку, я лежала на постели лицом в подушку. Снизу поднимались ароматные запахи, и живот ответно заурчал, но сил подняться я не находила.
Лоран хороший парень, но не мой. С ним оказалось скучно. Я вовсе не ожидала, что день пройдëт подобным образом. И теперь у меня, похоже, отбирали выбор на свободу. Я то ожидала хорошенько отдохнуть, развлечься, провести день в веселье и лëгких беседах. Лоран же… Исчерпав советы от сестëр, вновь вернулся к политике, что меня совсем не интересовало. Я попыталась перевести тему разговора на праздник, поделилась, как мне нравятся убранства. Юный маг, каким-то непостижимым образом, превратил разговор о бумажных фонариках в философский трактат.
– Он мне и так не подходил, – проныла в подушку, но не помогло.
Лоран ведь хороший. И совсем не виноват, что скучный, что если пришëл к какому-то выводу, то его не остановить. Я вздыхала в подушку, даже когда Мия снизу позвала на сладкий перекус.
Выбор мой вдруг сузился до замужества, или… Без или. Слишком уж расслабленно Сир общался с блондинкой, а искать кого-то нового не хотелось. Времени-то всë меньше! Может, сбежать?
– Опять за своë? – Мия поднялась в комнату с широкой вазой в одной руке и двумя чашками в другой. – Освободи столик, поставлю тут. Ушки. Уже неделю лежат, но им ведь не страшно, да? Там ещë изюм в глазури. Поищи на дне.
– Как скажешь, – насилу поднявшись, я села в обнимку с подушкой. – Думаешь, не выйдет?
– Ты не сможешь.
– Почему это? Папа в полной уверенности, что я отдыхаю и вернусь по окончанию маскарада. Брат мне тоже доверяет.
– И я тебе доверяю, – посмеялась Мия. – Ты ж хорошая. Никогда против отца не пойдëшь. Только если силком тащить. И то, даже у меня не всегда выходит.
– Не правда.
– Не бурчи! Это даже здорово. Как бы мы познакомились, если б ты не была такой послушной?
Мия права. Если бы папа тогда меня не увëз, неизвестно как бы сложилась моя жизнь.
Тогда брат сбежал. Я не видела от него ни слëз, ни злобы, ничего. В один день он померк, словно духи вытянули из Оливера все чувства и эмоции. Пришëл домой. Обнял меня и держал так долго долго.
– Неужели? – взмолилась бабка, сидевшая со мной, и еë голос разбил окружившую нас тишину.
– Да, – с трудом протолкнул из себя брат и сжал меня пуще прежнего. – Всë.
Бабка заплакала. Брат отпустил меня, прошëл в свою комнату и закрылся. Вечером оказалось, что он собрал вещи в сумку и покинул дом через окно. Лишь тогда бабка подошла ко мне, взяла за руку и сказала, что я должна быть сильной, что скоро приедет мой отец, что мамы больше нет.
Воздух вокруг меня словно потяжелел. С трудом я пропускала его через ноздри. Воздух жëг глаза, оставляя за собой полосы слëз. Грудь сдавило, как если бы я попыталась влезть в наряд меньшего размера и вдобавок затянуть его тугим корсетом.
Я не понимала. Не хотела понимать. Даже, когда через два дня приехал отец и самолично завернул маму в серые ткани. Еë глаза закрылись, но спутать со сном еë было нельзя. Некогда пухлые щëки впали, челюсть опустилась, провалилась куда-то вниз. Грудь мамы не вздымалась от мерного дыхания спящего. Кожа окрасилась в болезненную серость.
Отец возложил еë на соломенную постель последнего сна и поджог. Он стоял возле меня и медленно гладил по голове, больно нажимая ладонью на макушку. Его жëсткие касания не успокаивали. Они будто раз за разом напоминали – мамы больше нет.
– Собирай вещи, – непреклонно сказал отец на новый день. – Мы уезжаем в Лодд.
Не помню, почему я тогда не хотела. Хотя, если задуматься, то понять можно.
В деревне я всë знала. Каждую улочку, каждое деревце. У меня были знакомые и друзья. А что предлагал папа?
Он хотел увезти меня неизвестно куда. В далëкий Лодд, где я была лишь пару раз и ничего не знала. В каждый прошлый приезд меня закрывали в доме, не выпуская дальше двора. Я почему-то полагала, что и теперь будет также. Отец запрëт меня, а сам с утра до вечера окажется занят. Ни мамы, ни брата, ни друзей.
Я плакала, кричала и била папу кулаками. Он позволял мне всë, стойко снося всплески безумных эмоций. Только остаться не дал. Когда огонь обиды затух, схватил в охапку и занëс в экипаж. Но когда мы добрались до отцовского дома, лучше не стало.
Поначалу я закрылась сама. Да, сейчас, вспоминая первые дни с папой, я понимаю, что он пытался вытянуть меня из ракушки, но я упорно заползала всë глубже.
– Олли, дорогая, открой дверь, – молил папа из коридора, его тень закрывала свет в тоненькой линии под дверью. – Я хочу поговорить.
Зарывшись в одеяло, я заткнула уши и отвернулась. Зажмурилась.
– О маме, – не сдавался папа.
Он терпеливо приходил изо дня в день, но я не открывала. Даже еду мне оставляли на подносе возле двери, позволяя самой подкрадываться к двери и в тишине пустого коридора втаскивать съестное в комнату.
Папа был терпелив. Издалека он наблюдал за тем, как постепенно я выбиралась из своей ракушки. Время от времени делал шаг в мою сторону, но вновь и вновь сталкивался с молчанием в ответ.
Постепенно, уподобясь котëнку, привезëнному в новый дом, я всë дальше отходила от выделенной мне комнаты, пока не осмелела в конец.
– Где ты была? – устало спрашивал папа, приняв строгую позу: сведя брови, наклонив голову, скрестив руки и выпрямив спину.
– Гуляла, – пищала в ответ, пряча руку с солнышком на запястье за спиной.
Отец неспешно перевëл взгляд серых глаз на спрятанную руку. Он будто видел меня насквозь.
– Что у тебя там? – в голосе его прозвучало любопытство, но и строгость осталась.
– Ничего!
– Покажи, – попросил почти ласково.
Протянув руку вперëд, я сжалась, скукожилась будто. Отец тогда не обратил внимания на новое украшение. Он расслабленно выпустил воздух. Его плечи слегка опустились, а на губах заиграла улыбка. Глаза, уставшие серые омуты, глядели на меня с любовью. Он сам держал что-то в руке.
– А я вот, – сказал тогда ласково, – нашëл у себя в ящике.
Он протянул мне фотокарточку. На ней улыбались двое: мама и папа. Брат стоял чуть в стороне. Мама держала его за руку, не позволяя удрать от фотографа. Второй рукой она накрывала чуть вздувшийся живот. Поверх еë пальцев лежали папины.
– Хочешь, оставь себе.
Я улыбнулась воспоминаниям. Сжала покрепче опустевшую чашку, не заметив, что выпила уже весь шоколад, и пригубила.
– Ты права, – проговорила тихо. – Я не могу подвести папу.
– Выйдешь замуж?
– А что остаëтся? Лоран, он… Хороший, конечно, парень, но как друг.
– А Сир? – Мия проказливо заулыбалась.
– А он падла, – и я рассказала о блондинке, с которой заметила сегодня негодяя.
– Но, может, я смогу уговорить папу? – добавила погодя. – В понедельник пойду к нему и обо всëм расспрошу. Не может же он без причины меня замуж отдавать.
Глава 19. Ханитте. Часть 1
С раннего утра Мия копошилась в вещах, выуживая нежные платья. Она пообещала помочь мне развеяться перед сложным днëм и позабыть Сира с Лораном. Заставила переодеться и долго кружила надо мной, сотворяя поистине чудесный облик.
Мои волосы были завиты и приподняты при помощи шпилек. Несколько прядей остались в свободном полёте. Невзирая на то, что мне предстояло облачиться в маску, Мия хорошенько постаралась и над макияжем глаз, делая их ярче благодаря подводке и блестящей туши.
В заключении Мия повязала мне на запястье розовую ленту для так называемой охоты на мужчин. Подруга точно знали, с кем проведëт вечер. Рю. Сир предложил мне встречу сам, но теперь я сомневалась, что мужчина придëт.
Как удивительно порой бывает, выбирая платье для Ханитте, я радовалась ажурному лифу и полупрозрачной струящейся юбке. Мне она казалась такой невесомой и элегантной, красивой, нежной и дерзкой одновременно. Я ждала именно этот день праздника, веря, что к его наступлению найду интересного юношу, на которого повяжу свою розовую ленту. И вот, теперь, когда я думала о предстоящей встрече, на которой мне необходимо прислуживать, то всякое желание к веселью пропало.
– Как думаешь, Рю не будет против, если я попытаюсь его обвязать? – вдруг занервничала Мия.
Я улыбнулась подруге и взяла еë за руку, слегка сжав.
– А ты обвяжи Сира.
– Я даже не знаю, придëт ли он.
– Да куда он денется? Это просто праздник.
– Да. Где мы встретимся?
– На окраине города, возле реки. Вчера проходили мимо. Ну, идëм. Я только загляну всë ж в книжный. Подождëшь на улице?
Винный подготовился к концу первой недели. Мимо пробежала стайка из троих детей. Они вопили, что домой не пойдут. Следом бежала уставшая женщина и уверяла их: пора обедать. Я посмотрела, как веселится малышня, сбегая от, вероятно, матери, и подошла к ближайшему газону. Села на траву. Согнула ноги и положила лоб на поднятые колени. Закрыла глаза.
Мама больше жизни любила своих детей. Она всегда говорила, что нас у неë трое: Оливер, Олейна и госпиталь. Такая вот невесëлая шутка.
Когда вельможа с синими глазами ещë не выписался, в госпиталь привезли первую подозрительную больную. Она харкала кровью, с трудом передвигалась и быстро худела. При этом еë состояние сильно отличалось от любых болезней, с которыми ложились другие. Вскоре появились и новые больные, похожие на ту женщину. И, что пугало меня больше, лекари подхватывали странную хворь. Она косила одного за другим. Меня и Оливера мать к госпиталю не подпускала. Даже гулять по улице запретила, но разве мы слушались?
Оливер сбегал с друзьями. Я от брата сильно не отставала. Много раз удирала из дома, и всегда мы оба возвращались здоровые.
Как-то раз мама пришла домой совсем усталая. Она поцеловала меня и Лива, переоделась, сложила на своëм столе травы, мази и капсулы. Мама ходила по дому, погружëнная в свои мысли, а когда ушла обратно в госпиталь, я заметила, что травы остались. Надо же принести!
Завернув в тряпицу, я побежала с сушëными травами по пути, который знала с детства. В госпитале было необычайно много заболевших. К своему ужасу я видела на койках тех, кто в нëм работал. Я бежала по коридорам под звуки кашля и рвоты. И добралась до маминого кабинета. Еë на месте не было, но я чувствовала себя так неуютно, что не стала дожидаться. Положила травы на мамин стол и побежала домой.
На следующий день мне стало плохо.
Вскоре на одной из коек лежала я. Мама сумела поднять меня на ноги, но заразилась сама. Ей повезло меньше.
Зато, говорил папа, она нашла способ помочь другим. Мама сумела вылечить не только меня. Вот только ей новое лекарство не помогло. Без мамы госпиталь чуть не закрыли. Тогда папа увëз меня. Помню, он ходил мрачнее некуда. И напрягался от каждого моего чиха.
Я не знала, как отец сохранил третьего маминого ребëнка при жизни. И никогда не спрашивала. Я вообще мало интересовалась папиной работой. И не только ей, как оказалось. Ведь папа заботился и обо мне, и о госпитале, и даже об Оливере. Всë это из-за любви к маме.
Какая же я дура! Почему раньше не понимала, как ему тяжело? Никогда не пыталась помочь, а только добавляла забот.
Отныне же приняла решение, что всегда буду всë узнавать. И на встречу схожу, и вести себя там буду как положено. Вот только замуж не выйду! Придумаю: как, почему и зачем. И сумею донести до отца своë желание. Я обязательно его переубежу!
– Кого? – Мия склонилась надо мной и непонимающе заморгала.
– Отца, кого ж ещë.
Мы лавировали по Винному, ловко обходя влюблённые парочки. Таких сегодня гуляло особенно много. Довольные девушки и женщины жались к обвязанным лентами юношам и мужчинам. Я теребила ленту на своей руке и подумывала о том, чтобы выбросить её в ближайшую урну.
До вечера ещë оставалось время. Мия говорила: Рю с Сиром обещали подойти ближе к закату. Она предлагала до того времени развлечься какой-либо игрой. Потащила меня к столпившимся перед колышками парочкам. Там юноши и девушки старались закинуть как можно больше колец на выбранный колышек, чтобы выиграть сладкий подарок. Подруга вызвалась соревноваться, а я отнекалась и обещала посмотреть со стороны. Попятилась. Споткнулась и плюхнулась на попу, под собственный смех.
– А ты падаешь чаще, чем готова признать, – донёсся до меня знакомый весëлый мужской голос.
Я подняла взгляд на улыбающегося Сира и мысленно пожелала ему повторить мой пример. Пятая точка болела.
– Не поможешь?
Мужчина наклонился и аккуратно подхватив под мышки поставил на ноги. Осмотрел и потрепал по волосам, будто маленькую девочку.
– Я освободился пораньше, но всë равно опоздал к веселью, – посетовал Сир, наблюдая за Мией.
– А Рю?
– Ещë работает, но обязательно придëт. Хочешь поесть?
– А ты? – спросила я и в ответ получила взгляд, каким обычно смотрят на непонятливых детишек.
Я взглянула на Мию. Подруга высунув язычок прицеливалась, зачем-то встав на одну ногу. Сир наклонился ко мне и заговорщически предложил сбежать. Впрочем, ответа он не ждал. Подхватил меня под локоток и настойчиво утянул за собой.
Перед лавкой выстроилась нестройная дорожка покупателей. У хозяина можно было приобрести пирожки с копчёностями, острые салаты и пышные варëные булочки, но большая часть покупала запечённое мясо в хрустящей лепёшке, сдобренное перцем, луком и капустой.
– Хочу это, – указала я на медленно вращающийся вертел, с которого лавочник срезал румяное мясо и укладывал в раскрытую лепёшку.
– Не боишься подхватить заразу?
Я фыркнула. Сир пожал плечами и купил две лепëшки. Мы уселись на заборчик, и я потянулась за своей порцией.
– Погоди есть, – он передал мне обе лепёшки. – Я куплю нам чего-нибудь запить и вернусь.
– Учти, я голодная. Долго не бегай.
Спустя совсем немного времени мы наслаждались жирной пищей и травяным чаем. Я ела беззастенчиво, наклонившись вперёд, чтобы капли соуса падали наземь, а не мне на юбку. Слизывала, стекающие по пальцам жирные линии, и наблюдала за своим спутником. Мне почему-то казалось, что он заворчит: чего это есть прямо на улице и без столовых приборов? Пачкаться?
Улыбочка просилась на лицо первые мгновения, а потом я поняла, что ждала напрасно. Сир потерял ко мне интерес на время трапезы. Держал лепёшку на вытянутой руке, стараясь защитить одежду от жирных пятен, однако вгрызался как самый обычный паренёк из какой-нибудь небогатой семьи. Иногда прихлёбывал чай.
За время перекуса я основательно осмотрела Сира. Сегодня его вьющиеся волосы были собраны в высокий и густой пучок. На правую сторону лица падала косая чёлка. В ушах серёжки в виде красных точек.
Рубашка тоже была красноватой. Точнее тëмного багряного цвета. Брюки кофейного цвета. Ещë я заметила, что на шее у Сира виднелась цепочка, а что болталось на ней, нет. Что-то там было, но пряталось под рубашкой. Я вытянула шею.
– Сначала доешь, а после можем и уединиться, – хищно улыбнулся Сир.
Я вздрогнула и отвернулась.
– Что, блондинка оказалась против уединений? – высказала я и тут же прикусила язык.
Поздно. Сир на мгновенье замер и хитро посмотрел мне в глаза. Губы его дрогнули в улыбке.
– Эва предпочитает уединяться со своим мужем, – нежным тоном пояснил Сир, словно нависая надо мной. – Так что я весь твой. Так, чего ты хочешь?
– Может на стрельбище? – пискнула, прижав к себе лепëшку.
– Умеешь? – недоверчиво выгнул бровь мужчина.
– Спрашиваешь!
Не дожидаясь Сира, я почти что побежала к ограждëнному участку с деревянными цилиндрами, расставленными на разных расстояниях и высоте. Игрокам выдавали маленькие наручные арбалеты. В качестве призов обещались сладости.
Я деловито надела арбалет на правую руку. Сир встал рядом и вперился в меня взглядом. Уголки его губ поползли вверх, а клыки обнажились. Я сглотнула. Не смотреть на мужчину, только на цели! Сир подошëл ближе и встал за мной. Да так близко, что бëдрами я чувствовала, как он в меня упирается. Ладони мужчины легли на мои бока.
– Твои руки трясутся, – посмеиваясь шепнул мне на ухо и легонько дунул.
Я вздрогнула, а руки на самом деле затряслись. Ладошки вспотели. Я забыла как правильно дышать.
– Медленнее, – издевался Сир. – Смотри внимательно.
Подняв руку, я не справилась. Одна за другой, упустила все положенные мне попытки.
– А теперь смотри, как это делается, – Сир мягко отодвинул меня в сторонку.
Ухмыльнулся. Надел арбалет и сбил пять из пяти деревянных цилиндров. Выиграл палку сладкой ваты, которую отдал мне. Потом мы наблюдали за народными танцами, где к нам присоединились Мия и Рю. Бродили среди палаток и ели на ходу вплоть до начала танцев.
Да, рядом с рекой, прямо на берегу, устроили деревянный настил с фонариками и лентами. Там выступали музыканты, а мэо, тенери и люди танцевали. Мия, конечно, утянула Рю в самую гущу. Мы с Сиром остались одни. Я неловко переминалась с ноги на ногу. Мужчина, казалось, потерял ко мне интерес, изучая окружение. Я последовала его примеру и засмотрелась на парочки, которые беззастенчиво и открыто кружились на деревянном настиле.
– Только посмотри на них, – добродушно засмеялся Сир и кивнул в сторону Рю и Мии.
Я взглянула на подругу и заулыбалась. Она достала розовую ленту и, пока Рю рассматривал магические светлячки, быстрым движением обвязала его запястье. Ни разу не дрогнула еë рука. Только затянув тугой узел Мия опустила смущëнно голову. Рю обернулся к ней. Поднял и оглядел свою руку. Этой же рукой он погладил девушку по волосам и что-то ей сказал. Красная лицом и ушами Мия посмотрела на Рю. Он нежно еë поцеловал.
– А ты не хочешь? – лукаво потянулся ко мне Сир.
– Целоваться? – я захлопала ресничками.
– Повязать ленту.
– Надо подумать, – нахмурилась почти искренне.
– Подумай, – подбодрил мужчина и схватил меня за руку. – А пока пойдëм.
Сир утащил меня танцевать. Мы кружились, и в этот миг я позабыла всë, что терзало. Не было проблем отца и семьи. Только Сир и я. Он улыбался, кружа меня под звуки флейты и барабанов. Прижимал так близко, что я ощущала мужской жар. Обвила руки вокруг его шеи. Смотрела в глаза.
Мужчина подался ко мне, а я к нему. На этот раз Сир целовал ярче. Это нельзя было назвать нежным и осторожным прикосновением, как то было на пледе. Сейчас Сир требовательно прижимался ко мне, заставляя отвечать и терять голову. Его руки жадно вцепились в мою талию. Я отклонялась назад, надеясь поймать ртом хоть немного воздуха. Сир не отпускал, наклоняясь за мной. Жар от него согревал и меня, податливо расползаясь от шеи вверх и вниз, колючими разрядами заполняя всë тело до кончиков пальцев.
Музыка не успела завершиться, когда Сир подхватил меня и варварски закинул себе на плечо. Я взвизгнула и в притворном испуге заколотила по его спине кулаками. Сир в ответ хлопнул меня раскрытой ладонью по заднице и засмеялся в голос.
Он унëс меня от развлекающихся и усадил на берегу неширокой реки. Над нами раскинулось широкое дерево. Листва шелестела в ночном ветерке. Сир сел рядом со мной и с мурлычущим звуком чмокнул в открытое плечо.
– Зачем мы здесь?
– Подожди, Зайка. Скоро увидишь.
– Мне так хорошо с тобой, – неожиданно для самой себя сказала я.
– И мне.
Сир смотрел на реку, а я на него. Мужчина улыбался, замечая мой взгляд. Он кивнул и сказал, что началось. Я моргнула и повернулась к реке. Мимо нас один за другим поплыли одинокие бумажные кораблики. Их становилось всë больше. Красные, зелëные, жëлтые, казалось, здесь собрались все возможные цвета. Первые кружились, столкнувшись со вторыми. Какие-то тонули, другие покачивались и держались на волнах. Я видела, как застревали некоторые в зарослях камыша. А потом кораблики и воду озарили маленькие жëлтые огоньки. Я подняла голову, ожидая увидеть магические шары и восторженно ахнула. В небо ускользали бумажные фонарики. Они были жëлтыми все до одного, а ещë на них тëмными силуэтами нарисовали птиц. Зрелище показалось мне столь завораживающим, что я совсем не замечала, чем занят Сир.
