Текст книги "Не поддающийся (чувствам) (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Рена: И все-таки лучше, если бы сейчас на моем месте были вы.

София Ивановна: Если нельзя отправить кого-то важного, то надо отправить хотя бы красивого.

Рена: Мы же боремся против потребительского отношения к женщине.

София Ивановна: Красоту это не отменяет.

И вот в таком приподнятом настроении Золушка отправляется на бал.

***

Милана поправляет мне бабочку.

– До сих пор не могу привыкнуть, как ты похож на Марата. Просто одно лицо.

– По-моему, Ванька на него похож больше.

Милана улыбается.

– И с Ваней вы тоже очень похожи.

Не спорю. За окнами машины мелькают огни вечернего города. Милана снова поправляет мне галстук.

– То, что ты до сих пор не женат – это преступление.

– Ну, хоть ты не начинай!

Милана смеется.

– И не надейся соскочить с темы. У меня уже и платье приготовлено на твою свадьбу. Красивое и очень дорогое. А если я поправлюсь и не влезу в него? Подумай о судьбе платья!

Это вообще невозможно представить – чтобы Милана Ватаева, вторая жена моего отца, моя мачеха – и вдруг поправилась. Она всегда стройная, изящная, безупречная. А ведь родила моему отцу двух детей, моих брата и сестру, Ваню и Веру. Но я почему-то не помню ее в положении.

Когда-то я хотел ее возненавидеть за то, что она увела моего отца из семьи. Теперь я работаю вместе с ней на агрохолдинг «Балашовский», который принадлежит ее брату. Но не только. В числе акционеров Милана. Ее дети. И мы с Гульнарой тоже. Это решение Миланы и Артура. Именно поэтому меня в светской хронике часто называют наследным принцем «Балашовского».

Очень смешно. А мы просто работаем вместе на наше общее дело.

– Ты прекрасно выглядишь, – делаю попытку перевести разговор. Но с Миланой этот фокус не прокатывает.

– Кто эта девушка?

– Какая?

– С которой ты целовался на глазах у сестры.

Не сразу понимаю, о чем говорит мачеха. Потом вспоминаю. Ну, Гульнара! Втроем на одного – это вот вообще не по-братски!

– Какой-то дурацкий розыгрыш. Я и забыл уже.

– А Гуля говорит, что она хорошенькая.

– Она чучело.

– Значит, не забыл.

Получатся, нет. Меня впервые в жизни поцеловали на улице. Да еще и совершенно незнакомая девушка. И я почему-то помню. Ее несуразный пуховик. А еще губы – пухлые. И их мягкое прикосновение. В общем-то, это было приятно. Если бы не весь идиотизм ситуации.

– Все ясно… – голос Миланы негромкий.

– Что тебе ясно?

– Мы приехали, – отвечает она громче.

Когда-то я хотел возненавидеть эту женщину. Сейчас уважаю, как коллегу, почитаю, как жену отца и по-своему люблю. Но это не значит, что и ей я позволю манипулировать собой.

Глава 2.

Я замечаю Рустама Ватаева практически сразу – и это несмотря на то, что здесь очень много людей. Его трудно не заметить! Рустам Ватаев не потеряется ни в какой толпе. Как и его спутница. Я изучила уже достаточное количество информации о «Балашовском» и сразу узнаю ее. Это Милана Ватаева, одна из собственников агрохолдинга. У нее с Рустамом одинаковые фамилии, но она слишком молода для его матери. Впрочем, что я знаю о возможностях людей такого уровня дохода? Уходовая косметика класса «люкс», салоны красоты, пластика. Может быть, и мать. Тогда понятно, в кого Ватаев такой красавец.

Я судорожно вспоминаю инструкции Софии Ивановны, но у меня перехватывают инициативу. Кто-то из организаторов, цепко ухватив меня за локоть и что-то энергично тараторя о новом проекте нашего фонда, тащит меня в сторону фотозоны.

И Ватаевых!

Они же одни из титульных спонсоров. И давайте сделаем совместное фото, пожалуйста.

Милана Ватаева вежливо улыбается на представление меня ее королевской особе – и на том спасибо. Вблизи она, конечно… Ну, королева, да. А вот Рустам Ватаев смотрит на меня изучающе. Вежливой улыбки нет даже в зародыше.

Мы встаем втроем на фотозону, улыбаемся по команде фотографов – точнее, дежурно и широко улыбается Милана, я честно пытаюсь. Но безуспешно. Потому что неожиданно чувствую руку Рустама на своей пояснице.

Наверное, так принято при фотографировании для прессы. Наверное, другой рукой он придерживает мать – Ватаев стоит посредине, между нами. Но я едва не рухнула, когда почувствовала его руку.

И это стало началом катастрофы. Нас закончили снимать, и надо уступать место следующим. Делаю шаг и, естественно, кто бы сомневался, путаюсь в платье и каблуках. Одно цепляет другое, я теряю равновесие.

И падаю. Если бы не Ватаев.

Одна его рука снова оказывается у меня на пояснице, другая хватает за локоть.

– Осторожнее.

Боже мой, какой у нег голос. Низкий, густой. Очень мужской.

– Простите, – бормочу, обращаясь почему-то к Ватаевой. – У меня мало опыта в ношении такой одежды.

– Это бывает, – улыбается она. – А где София Ивановна?

Я цепляюсь за протянутую мне возможность диалога и в красках расписываю, как сипит моя начальница. Удостаиваюсь даже улыбки королевы «Балашовского» – кажется, вполне искренней.

Разговор переходит на наш новый проект помощи жертвам домашнего насилия. Эта беседа – в рамках поручения Софии Ивановны, и я очень довольна собой – что мне удается его выполнить. Если бы не Ватаев, молчаливой махиной возвышающийся рядом. Он не обронил ни слова. А вот его мать, оказывается, очень умная и приятная в общении женщина – если абстрагироваться от блеска бриллиантов в ее ушах и на шее.

– Рус, – она вдруг оборачивается к сыну. – Ты уже внес взнос в танцевальный фонд?

Он отрицательно качает головой.

– Самое время, – голос Ватаевой становится таким медоточивым, что я бы сразу заподозрила подвох. – Мне кажется, Рена будет не против подарить тебе танец.

– Понял, – впервые за весь разговор открывает Ватаев рот. Его взгляд проходится по мне. Лика обсыпала меня какой-то творящей чудеса пудрой для тела, а еще я самостоятельно применила по назначению дезодорант. Но сейчас, под взглядом Рустама Ватаева, чувствую, что мгновенно покрываюсь адреналиновым потом. А еще я понимаю, что он меня узнал. Узнал. Это совершенно точно. – Сейчас все сделаю.

Короткий кивок, и он уходит. Милану Ватаеву тут же перехватывает еще кто-то из жаждущих королевского внимания, а я отхожу к стене и пытаюсь отдышаться, обмахиваясь программкой. В этой самой программке, при более детальном изучении, обнаруживается то, что до этого прошло мимо моего внимания. Это именно то, о чем говорила Милана Ватаева сыну.

Танцевальный аукцион. Все танцы здесь платные. Мужчина, желающий потанцевать с дамой, должен внести деньги в специальный фонд. Благотворительный, естественно. Я поднимаю взгляд на большую информационную панель, размещенную под потолком. На ней отображается, что Рустам Ватаев, Агрохолдинг «Балашовский», только что купил танец с Реной Петровской, фонд «Ты не одна».

Приплыли. Меня купили! Меня, представительницу фонда, который как раз занимается защитой прав женщин.

Нет, конечно, все совсем не так, и это просто танец, и деньги от него пойдут на благое дело. Но есть в самой ситуации какая-то ирония. В целом, не очень добрая.

И только после этих всех философствований ко мне приходит вторая, запоздалая мысль. Мне придется танцевать с Рустамом Ватаевым!

– Рена?..

А вот и он. Это его дыхание проходится сзади по моей шее. А над залом уже плывет мелодия вальса.

Вальс, мать его, вальс!

Ленэра может собой гордится. Она это, вообще-то, всегда делает. Но тут отдельный повод. Оказывается, не зря меня кошмарили в детстве танцами и требованиями «держать спинку». Зато сейчас я не ударю в грязь лицом.

А вот снова запутаться в платье – могу. Особенно если рядом будет Ватаев.

Я медленно оборачиваюсь.

– Рустам?..

***

Наследников королевского престола воспитывают по полной программе – не знаю, что это за программа, но она точно полная. Ватаев умеет вальс безупречно. Я тоже пока не спотыкаюсь и не путаюсь. Его ладонь на моей пояснице обжигает. Пальцы, которыми он держит мою руку, кажутся клещами. Где-то под синим платьем начинают трепыхаться редфлаги. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Прекрасно воспитанный наследник Балашовской империи опускает взгляд к источнику вдоха. А потом на меня поднимают темные-темные глаза.

– Рена, мне кажется, или мы с вами уже встречались?

***

Я долго не мог понять. Вообще впервые столкнулся с такими сомнениями.

К нам подводят красивую девушку в эффектном синем платье. Рена Петровская, представитель фонда «Ты не одна». Какие, оказывается, на благотворительные мероприятия ходят симпатичные представители. Я даже успел всесторонне оценить красавицу, и тут в какой-то момент… Она то ли улыбнулась, то ли… И я завис на ее губах. Они вдруг показались мне знакомыми.

Да ну, чушь какая-то. Как губы могут быть знакомыми, а девушка – нет? Или?..

Я тупил непозволительно долго. Все то время, пока нас фотографировали. Нас фотографировали, а я сверху смотрел на ее лицо. Не помню я лица! Я и губы-то думал, что не помню. Но почему-то уверен, что это те самые губы! Которые пару дней назад на улице коснулись моих.

На губы Рены Петровской невозможно не обратить внимания. Они пухлые. Они ярко-красные. Они притягивают взгляд. Те были без помады.

Она или не она?!

Я ее смущаю, это явно. И это довод в пользу того, что именно Рена Петровская меня тогда поцеловала. В какие игры она играет? И точно ли это была она?

Танец – отличный способ все это выяснить. Спасибо за идею, дорогая мачеха.

***

Мы, кажется, с вами уже встречались…

Что на это ответить?! Очень хочется ответить: «Когда кажется, надо креститься», но это неприемлемо, с какой стороны ни посмотри.

Он же меня узнал. Тогда зачем эти вопросы? Что за игра, Рустам Ватаев?

– Вам кажется или вы уверены?

Я не понимаю, откуда во мне взялось это дурацкое кокетство! В конце концов, мы оба знаем, что это была я. Что я его поцеловала! А наша сегодняшняя встреча – это такая редкая случайность, которая вдруг иногда берет – и случается.

Ватаев уверенно кружит меня по залу. У меня слегка кружится голова. Зато и редфлаги угомонились. Наверное, я привыкла к его рукам.

– Признаю, у меня есть некоторые сомнения. Но их можно легко устранить.

– Как?

– Так.

Он слегка наклоняет голову, его губы легко касаются моих.

– Да. Это были вы, Рена.

Вот это я понимаю – симметричный ответ! И следственный эксперимент заодно.

Самое поразительное, что во время этого эксперимента ни он, ни я не сбились с ритма.

– Вы на меня так внимательно смотрите, Рена… Что-то не так? Или только вам позволено целовать без разрешения?

Какие мы, оказывается… Недотроги!

– Помада отличная. Никаких следов.

Он не отвечает и продолжает кружить меня. Я пытаюсь прийти в себя. Ну что, мяч явно на моей стороне.

– Извините, Рустам, за эту глупую выходку с поцелуем.

– Ответного извинения не будет.

Ну что за реакция?! Будто его невинности лишили!

– Зачем вы это сделали, Рена?

– Проспорила желание. Поцелуй на спор.

– Почему именно я?

– Под руку подвернулись.

Хмыкает. Похоже, не верит, что Рустам Ватаев может просто «подвернуться под руку».

– У вас удивительное имя, Рена. Откуда?

– Мы цыгане.

Снова хмыкает. Снова не верит. А Ленэра меня бы за этот ответ прибила. Словесно, конечно. Она это умеет.

Музыка заканчивается.

Ватаев убирает руку с моей спины. А вот другую руку протягивает мне ладонью вверх.

– Погадаете?

Большая ладонь, сильные длинные пальцы. Линии на ладони четкие. Но я совершенно не знаю, что они означают. Но почему-то беру Рустама за запястье.

– Вижу неожиданную встречу.

– И что она мне сулит?

В голове крутится только «Дорогая дальняя, казенный дом».

– Новые впечатления, – бормочу, разжимая пальцы. Оборачиваюсь и почти врезаюсь в другого мужчину.

На нем тоже черный костюм, белоснежная рубашка. Среднего роста худощавый улыбчивый шатен.

– Рена?.. – у него приятный голос.

Ну, положим. А ты кто такой?! Еще один спонсор? И тут же я имею возможность наблюдать рукопожатие двух мужчин.

– Добрый вечер, Рустам.

– Добрый вечер, Леонид. Ты знаком с Реной?

Они оба поворачиваются ко мне. Я в душе не гребу, что это за Леонид!

А он улыбается мне так, будто мы дружим с детства.

– Нет. Только надеюсь на знакомство. Я купил следующий танец Рены.

Ой, как же мне не нравится, как это звучит: «Купил танец Рены»!

Ватаев выразительно поднимает бровь.

– Рена стоит недешево.

– Для благого дела ничего не жалко, – усмехается неизвестный мне Леонид.

Так вот для чего эти синие атласные шпильки! Чтобы со всей силы наступить на блестящую мужскую туфлю! Кто ты такой, чтобы говорить, что я сколько-то стою?!

Не успеваю.

Ватаев коротко кивает и делает шаг назад.

– Рена прекрасно танцует.

***

– Что здесь делает Каминский?

Милана не скрывает недовольство в голосе.

– Я отдал ему пригласительный. А что?

– На таких мероприятиях обычно присутствуют представители семьи. Каминский – наемный сотрудник. К тому же, работает у нас совсем недавно.

– Именно поэтому. Я обещал за ним присмотреть.

– Ты именно это сейчас и делаешь?

– Именно это я сейчас и делаю.

Мы оба смотрим на танцующую пару – Рену и Леонида. Они неплохо смотрятся вместе. И мне это почему-то не нравится.

Поворачиваюсь к Милане.

– Потанцуешь со мной?

– Лучше бы ты танцевал с Реной.

– Почему?

– С ней можно целоваться.

Та-а-а-ак… А кто виноват? Сам и виноват. Сам и подставился. Зачем-то поддался импульсу.

– Ты давно знаком с Реной Петровской?

Очень любопытный вопрос. Разброс ответа от «только что познакомился» до «несколько дней». Это смотря с какого момента считать знакомство – с поцелуя или с представления по имени. Пока я раздумываю над ответом, Милана приходит к собственным выводам.

– Это там самая девушка, верно? С которой тебя видела Гульнара?

– С чего ты взяла?

– Ой, не опирайся! – Милана взмахивает рукой. – Это же элементарно проверить. Я знаю ее имя. Я показываю фото Гуле. И вопрос решен. Помни, чистосердечное признание смягчает меру наказания.

Очень смешно! И откуда она взялась на мою голову, эта Рена Петровская со своей цыганской магией?!

– Это она.

– Прелестно.

Это такое многозначительное «прелестно», что я нуждаюсь в срочном спасении. И оно приходит со стороны упитанного краснолицего мужчины с блестящей лысиной.

– Милана Антоновна, имею намерение ангажировать вас на танец.

Милана смотрит на табло. Танец с ней купил представитель металлургической компании. Отказаться у нее нет права. Она улыбается «металлургу», вкладывая свою ладонь в его.

– Пригласи на следующий танец Рену, Рустам. Каминский – совсем не пара для нее.

А я, конечно, пара. За спиной «металлурга» делаю Милане универсальный жест «я слежу за тобой». Отец же меня потом непременно спросит, кто это кружил его жену в танце. А Рену Петровскую пусть развлекает Леонид Каминский. Я его завтра аккуратно и без суеты расспрошу.

***

– Рена, я приношу свои искренние извинения за то, что нарушил ваши с Рустамом планы.

– У нас не было никаких планов.

– Ваш нежный поцелуй и пожатие рук говорили об обратном.

Я все-таки спотыкаюсь. Этот новоявленный Леонид танцует намного хуже Ватаева. А еще несет всякую чушь.

Какая-то непрекращающаяся череда неуместных поцелуев! Сначала я целую Ватаева на спор, потом он целует меня в виде следственного эксперимента. Что там про «три раза – тенденция»? Нет-нет, третьего поцелуя нам не надо! Мне – точно. Ватаеву, подозреваю, тоже.

Леонид трактует мое молчание по своему.

– Простите, если я был бестактен, Рена.

Какой душка. Извиняться умеет, в отличие от Ватаева. Дался он мне! Киваю в знак принятия извинений и перевожу разговор.

– Скажите, Леонид, а кто та дама, с которой пришел Рустам Ватаев?

Положим, я знаю ее имя. Но кем она приходится Рустаму – все-таки интересно. Леонид смотрит на меня с веселым любопытством.

– Вы не знаете?

– Нет, – мне не нравится его взгляд, и я решаю пойти на попятный. – Если это секрет, то на ответе не настаиваю.

– Какой же это секрет. Это Милана Ватаева. Она… – эффектная пауза. – Мачеха Рустама.

– Мачеха?! – вот это поворот.

– Вы знаете, мне не очень нравится это слово. Точнее, какой у него ореол в русском языке. Вот по-английски – другое дело: stepmother. Мама следующего уровня. Это как раз про вице-президента «Балашовского»… – еще одна многозначительная пауза. – Где я имею честь работать.

У этого Леонида, похоже, слегка западает кнопка «Пафос». Но, с другой стороны, с «Балашовским» надо дружить, они финансируют наш новый проект. Поэтому я образцово хлопаю ресницами и расспрашиваю Леонида, как выяснилось, Каминского, о его работе на «Балашовский».

Интермедия 2. Фея Сирени и Фея, рассыпающая хлебные крошки

– Зиля, здравствуй.

– Здравствуй, моя дорогая.

– Не отвлекаю тебя?

Танзиля откидывается в кресле.

– Как ты меня можешь отвлечь, Милана?

– Элементарно. Мы обе работающие женщины. Если у меня выдалась свободная минутка, это еще не значит, что она есть у тебя.

– Я всегда рада тебя слышать, Милана. Или что-то случилось?

– Случилось. Но не плохое, успокойся!

– Разговор телефонный?

– Можно и по телефону. Но я бы с удовольствием выпила с тобой кофе. Я как раз недалеко от твоего офиса. Посидим в кофейне?

– Конечно.

***

Эта кофейня чем-то похожа на ту, в которой они когда-то впервые встретились. Две женщины, любящие одного мужчину. В итоге он остался только с одной. И та, которой досталась победа в этой не случившейся войне, так и живет с чувством вины перед своей вроде бы и не соперницей.

– Привет, моя красавица.

– Милана, прекрати. Ты захваливаешь меня.

– Ты и в самом деле прекрасно выглядишь.

– Так, рассказывай, что случилось!

Милана усмехается.

– С твоей ипохондрией надо что-то делать. В общем, слушай. Я нашла невесту для Рустама.

Ответом Милане звонкий смех. А потом Танзиля качает головой.

– Я его с кем только не знакомила, Мила. Бесполезно.

– Все понимаю, моя хорошая. Но я видела, как он на нее смотрел. А он на нее смотрел, Зиля. Еще как смотрел. И поцеловал. Дважды. На глазах у Гули, а потом на моих глазах.

Две женщины внимательно смотрят друг на друга.

– Что говорит Марат?

– Я попросила его собрать досье на нее и ее семью.

Зиля после паузы решительно кивает.

– А теперь рассказывай. Я хочу знать все о ней.

Спустя две чашки кофе между двумя женщинами заключается союз – немного оборонительный и преимущественно наступательный.

***

Заканчивается очередное занятие, я беру телефон, чтобы проверить звонки и сообщения. Оказывается, мне звонила Вася. Перезваниваю. На заднем фоне сразу слышится детский крик.

– Извини, наверное, я не вовремя.

– Все нормально! Сейчас буду кормить.

Крик и в самом деле стихает.

– Вась, давай, я перезвоню. Или что-то срочное?

– Нет, просто соскучилась. Поболтай со мной.

– А как же сын? Ты же его кормишь.

– Ай! – смеется Вася. – В декретном отпуске очень хорошо развивается умение делать несколько дел одновременно. Давай, рассказывай. Как у вас дела?

Василиса Матвеева – тоже инструктор по самообороне. Я, собственно, сейчас замещаю ее. И именно благодаря ей я на этом месте. Вася – натура деятельная, и в декретном отпуске откровенно скучает по делу. Я рассказываю ей про наши группы, расписание, про новости в целом. Вася мне – про то, что договорилась со свекровью, и та согласилась сидеть с малышом. Пока никакой конкретики, но я понимаю, что Вася собирается выходить на работу. Что при этом будет со мной? Двух тренеров фонду не надо. Значит, надо поговорить с Софией Ивановной. Но не прямо вот сейчас, а когда Вася будет уже точно выходить на работу.

Прощаюсь с Васей. И только-только берусь за ворот кимоно, как в дверь раздевалки стучат. Едва успеваю ответить, как она открывается.

За дверью наш администратор Злата.

– Рена, зайди к Софии Ивановне!

– Сейчас, только переоденусь.

– Срочно!

– Вот прямо… – кошусь на свое кимоно.

– Прямо! Потом налево. И бегом.

Да что ж там такое могло случиться, что прямо бегом? У нас тут все-таки своеобразная атмосфера, и так, чтобы бегом и срочно – редкость. Промокаю шею полотенцем, поправляю ворот кимоно и иду. Не бегом, но быстро.

А вот и причина. Сидит напротив Софии Ивановны.

– Здравствуйте, Рена.

Я смотрю на бриллиантовое кольцо на ее пальце. Она – на мое кимоно.

– Удобно для отрабатывания захватов, – зачем-то даю пояснения. А потом спохватываюсь: – Здравствуйте, Милана.

София Ивановна страдальчески изламывает брови. Что, надо было по отчеству? Но ведь ее мне именно так и представили – Милана Ватаева. Без отчества.

– Рена у нас ведет курсы по самообороне. Ну и вообще, моя правая рука и палочка-выручалочка.

София Ивановна откровенно привирает, но я не понимаю, зачем. Наш фонд – про настоящую честную благотворительность, а не про отмывание денег, как нередко, увы, бывает. Поэтому у нас нет тут больших зарплатных фондов и раздутых штатов. Каждый, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. И я на самом деле не только инструктор по самообороне, но и веду часть делопроизводства, а так же выполняю разные поручения Софии Ивановны и вообще делаю все, что говорят. Как и все, работающие здесь. Но я все равно не понимаю, к чему эти слова Софии Ивановны.

– Я уже оценила, насколько хорошо Рена владеет всей информацией, – церемонно склоняет голову Ватаева. – Мы очень продуктивно побеседовали на прошедшем мероприятии. София Ивановна, вы не возражаете, если я украду у вас Рену на чашечку кофе?

Так. А меня кто-нибудь спросит? Но София Ивановна лучезарно улыбается и согласно кивает. Если я сейчас начну отказываться, то это будет выглядеть глупо. А тут и Ватаева решает поинтересоваться моим мнением.

– Вы же не против, Рена?

Ну, теперь-то вообще отказываться не с руки. Все равно у меня до начала занятий вечерних групп есть еще три часа. Киваю.

– Я только переоденусь.

***

Кофейня приличная, но не такая, где кофе по цене хорошего обеда. Мы располагаемся за столиком у окна.

– Самооборона – не самое распространенное занятие для девушки.

Так. Милана Ватаева, похоже, решила приступить к делу сразу. Мне бы еще понять, что это за дело.

– Кто-то же должен учить этому женщин.

– Безусловно, – дипломатично соглашается Ватаева. – Но у вас такое блестящее образование, Рена.

Значит, на меня собирали досье. Интересно, насколько полное? Интересно, с какой целью? Я смотрю на красивую эффектную женщину, сидящую напротив меня.

– Милана, может быть, вы сразу сделаете мне предложение?

После паузы она смеется. У нее неожиданно мягкий грудной смех.

– Рена, вы прелесть, – я не реагирую на комплимент. Мне на самом некомфортно, даже тревожно. От того, что я не понимаю, что от меня нужно этой красивой женщине с бриллиантами на пальцах и в ушах. Милана перестает смеяться, делает глоток кофе. И без перехода огорошивает меня. – Вы правы, Рена. Я хочу предложить вам работу.

Это неожиданно. Очень неожиданно. Буквально полчаса назад я думала о своих перспективах работы в фонде. И теперь вот…

– Вам требуются уроки самообороны?

Снова мягкий смех.

– Выслушайте меня, Рена.

Киваю. Ради этого мы здесь, верно?

– Мне нужен человек, который будет курировать работу с благотворительными организациями. У нас большие планы в этом направлении, ваш фонд – не единственный, с кем мы планируем сотрудничать. Эту работу курировала моя падчерица, сестра Рустама, – она бросает нам меня внимательный взгляд, и я почему-то киваю – то ли тому, что понимаю, о ком она говорит, то ли тому, что даже видела эту девушку. – Но сейчас она ждет ребенка. С учетом того, что мы планируем расширение данного направления, мне нужен человек, который это все будет вести. Именно это работу я и предлагаю вам, Рена.

Ни хрена себе. Я умудряюсь не сказать этого вслух. Я не знаю, чего ждала от разговора с Миланой Ватаевой. Но точно не этого.

– А почему не София Ивановна? – выпаливаю первое, что приходит в голову.

– А почему она?

– Ну… Она опытная.

– Мне не нужен ее опыт. Мне нужен человек, который будет развивать это направление у нас.

– Я инструктор по самообороне!

– И еще гонец по всем поручениям от Софии Ивановны – она мне сама об этом сказала. Вы знаете всю эту кухню изнутри, Рена. Сколько вы уже работает в фонде?

Ватаева знает ответ на этот вопрос, явно. Если уж в курсе про мое образование. Но зачем-то спрашивает меня.

– Почти два года.

– За это время можно получить значительный опыт. А еще у вас красный диплом по социологии.

– Вы собрали на меня досье?

– Я всегда тщательно подхожу к выбору тех, с кем работаю.

Милана молча пьет кофе. Ждет. Дает мне время. Но…

– Мне надо подумать.

– Конечно, – она изящным жестом протягивает мне визитку. – Здесь мой прямой личный номер. Буду ждать вашего решения, Рена.

Охренеть. О-хре-неть. В таком настроении и пью кофе.

***

– Я все видела! – Лика буквально подпрыгивает.

Я вручаю ей пакет с вещами.

– Это хорошо. Значит, не надо ничего рассказывать. Тем более, фото я не сделала. Извини.

– Он тебя поцеловал!

Я оседаю на диван. Как это так вышло?! Ватаев, вот кто тебя за язык тянул?! В смысле, поцелуй без языка был, конечно, но… Нас спалил этот «имеющий честь» Леонид. И… эта мысль пришибает меня только сейчас… вполне возможно, этот поцелуй видела Милана Ватаева. Тогда на ее предложение можно смотреть с другой точки зрения. Да нет… Да… Да?! Нет, об этом буду думать потом.

А теперь еще выясняется, что и Ликуша в курсе. Как?!

– Откуда?

Лика демонстрирует мне экран своего смартфона. И я вижу четкий профиль Ватаева и краткое – реально краткое! – соприкосновение наших губ. Секунда буквально! Но кто-то же это все отследил и снял!

– Кто?! – выдыхаю.

– А! – взмахивает рукой Лика. – Из кейтеринга девочка сняла.

Я снова смотрю на повторе наш с Ватаевым поцелуй. Нет, в принципе, если абстрагироваться – красиво. Привлекательный мужчина целует красивую девушку. Да, даже на снятом с чужого телефона видео я выгляжу как конфетка.

– Вот видишь, как ты меня классно собрала. Ватаев не устоял.

Фиг Лику собьешь с пути.

– Потом познакомишь меня с каким-нибудь его другом, – заявляет безапелляционно.

– Ты о чем?

– Знаешь, о чем. В конце концов, именно я тебя с ним познакомила!

Хоть плачь, хоть смейся.

– Ты сестра мне или нет? – дожимает меня Лика. – Я тоже хочу замуж за олигарха!

Нет, тут только смеяться. Хотя, в принципе… У Лики анамнез отягощенный. Ее мама, моя тетя – как раз пример «удачно вышла замуж». За успешного состоятельного мужчину лет на пятнадцать ее старше. Так что для Лики такая ролевая модель вполне себе рабочая.

– Я как раз и познакомилась вчера с другом Ватаева. Некто Леонид Каминский.

– О?! – Лика делает стойку на смартфоне. И через несколько секунд снова показывает мне экран. – Он?

Как она это делает?!

– Он.

Лика, нахмурив гладкий лобик, еще несколько секунд изучает что-то на экране, а потом кивает решительно.

– Не собственник, но вполне. Знакомь!

Легко сказать…

***

– Чего такая загруженная, Ренчик?

Мы с дядей пьем поздний вечерний чай. Ленэра не одобряет, но она уже спит. У нее отбой в десять.

Вздыхаю.

– Мне предложение сделали.

– Да неужели замуж? – бессердечно троллит меня Аир. Я тыкаю его кулаком в плечо. Я, наверное, единственный человек, который может безнаказанно тыкать кулаком в подполковника спецслужбы. Но мне доставляет удовольствие эта безнаказанность. Она приносит мне чувство безопасности. Аир ничего не знает, но позволяет мне. Мне кажется, он что-то чувствует.

– Работа новая.

– А что со старой? Тебе же там все нравилось.

– Девочка из декрета выходит. На чьем месте я работаю.

Аир кивает и подливает нам чаю.

– И куда тебе предложили? Так же инструктором или по специальности?

Еще раз вздыхаю.

– Вроде как… по специальности.

– Вот Ленэра обрадуется, – а потом Аир смотрит на меня внимательнее. – Давай. Рассказывай.

Я рассказываю. Честно. Но с некоторыми ремарками. В моей режиссерской версии отсутствуют поцелуи с Ватаевым. Оба.

Аир слушает меня внимательно.

– Что тебя смущает?

– Не очень понимаю, зачем им именно я.

– Но ты в состоянии справиться с этой работой? Твое мнение? Как ты считаешь?

Я даже не раздумываю над ответом. Я об этом уже много думала и знаю, что сказать.

– Справлюсь.

– Ну, вот и ответ.

– Но почему именно я?!

– Так получилось, что ты познакомилась лично с человеком, который принимает решение. И так получилось, что именно в этот момент им нужен такой человек, как ты. Бинго!

Я недоверчиво смотрю на дядю.

– И все?

– Такие люди принимают решения быстро. Они умеют это делать.

Как-то все слишком просто.

– Но…

– Я пробью их. Завтра или послезавтра расскажу.

Ну вот, это другое дело.

***

Мы снова чаевничаем вдвоем. На кухне пахнет выпечкой. Но Ленэра строго сказала, что это на завтрак.

– Ну что, поздравляю тебя. Тебя тоже пробили.

– Куда?!

Аир усмехается.

– Некто Марат Ватаев собирал на тебя полное досье.

– Кто это? – навостряю уши на фамилию «Ватаев».

– Начбез «Балашовского».

– Кем он приходится Милане Ватаевой?

– Муж.

Значит… Значит, если Милана Ватаева Рустаму мачеха, то Марат Ватаев – его отец? Рустам – сын начбеза? Так, что за неуместный интерес к Ватаевым? Или… или уместный? Если я все же буду там работать…

Меня все-таки не отпускает мысль, что предложение Миланы Ватаевой как-то связано поцелуем ее пасынка. Дичь, конечно, но…

– Ну и зачем им на меня досье?

– Очевидно, что они хотят видеть тебя у себя. Очевидно, что речь идет о серьезной работе.

– Мгм…

– А вот что узнал я. Компания солидная, работают в белую, репутация хорошая. К ним были претензии, но это следствие разборок между собственниками. Делили бурно.

– Поделили?

– Да. Сейчас там у руля Артур Балашов, он брат Миланы Ватаевой. Ничего подозрительного сказать не могу, ни про него, ни про сестру его, ни про начбеза. Они – трое главных людей в «Балашовском». Артур Балашов – вообще мужик из стали, похоже. В результате аварии ослеп, но не сдулся, не спился, отжал у отца компанию, восстановил зрение.

– Звучит как сюжет мелодрамы.

– У тебя есть шанс посмотреть своими глазами, Рена. Если тебе нужно мое мнение – это место точно безопасное. А с точки зрения карьеры и работы – решать тебе. Они люди солидные и приличные. И если тебе нужен еще и мой совет, то вон он. Соглашайся.

Мнением и советом подполковника спецслужбы пренебрегать нельзя. Особенно если он твой дядя. Встаю, обнимаю Аира за плечи, целую в густую полуседую макушку стального цвета. И тут я, пожалуй, тоже единственный человек, который может себе такое позволить в отношении Аира Петровского.

– Спасибо.