Текст книги "Львица по имени Лола (СИ)"
Автор книги: Дарья Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
9.8
***
– Дина… – он прикусывает изнутри щеку, чтобы не зевнуть до хруста. Щипает себя за бок, чтобы не вырубиться. Тело – не просто ватное, оно аморфное, кажется, Левка растекся и принял форму матраса. – Я сейчас отдохну и…
– Нет, – ее губы мягко касаются его лица. Как-то совсем иначе, но он не способен сейчас это оценить и проанализировать. – Я не хочу ничего больше сегодня. Я хочу это… осознать. Пережить еще раз в мыслях.
Ее голос… мечтательный, вы подумайте! Хотя, это же, черт побери, важное событие, как ни крути. Очередной степ из серии «степ бай степ». И его почти спящее сознание топит волна нежности. Но не тут-то было.
– Опять же, мне там Пруста надо дочитать… – Дина демонстративно тянется к тумбочке. Но он уже не дает, перехватывает, обнимает крепко, обхватывает ладонью попу.
– Нет, не думай даже, – она смеется и снова целует его в подбородок. – Давай спать. Счастье – это…
– … когда есть на кого закинуть ногу, – заканчивает Левка, привычно закидывая на себя Динино бедро. И уже почти сквозь сон слышит ее робкий вопрос:
– Тебе ведь понравилось?
– Я о таком даже не мечтал, – он способен только на такой ответ почти спящим мозгом. Но Дине он нравится, и, уткнув нос ему в плечо, она довольно сопит. А потом Левка засыпает.
***
Обретение нового опыта Дина проживала долго. Несколько дней прокручивала в голове все произошедшее. Даже постесняться успела утром, но Лев быстро смел ее смущение – у него это выходит очень легко. И когда сомнения рассеялись, Дина смогла полноценно наслаждаться воспоминаниями. О том, как это сладко, красиво и волшебно. И в этом нет ни капли, ни тени отвратительного и стыдного. Еще несколько месяцев назад Дина и помыслить не могла, что будет это делать с мужчиной – трогать руками. И не только… руками. Она вспыхнула румянцем и прижала к щеками только что вытащенную из стиральной машины влажную простынь. Да-да, на этой самой простыне она, она сама, по своей воле взяла – и взяла кое-что в рот. Ну он же миленький, как его не взять в рот, как не поцеловать, как не приласкать. Миленький и совсем не маленький. И Дина обязательно повторит этот эксперимент. Вот на этой же простыне. Она высохнет, Дина ее постелет и еще раз…
Но вышло иначе, и не на простынях на кровати, а на диване. И не Дина, а – Дину.
***
На Москву опустилась августовская жара. Жара, которая плавила мозги, отбивала всякое желание двигаться. Духота и зной вносили свои коррективы в ритм жизни мегаполиса.
Ян отменил несколько шоу. Жители Москвы разбегались по отпускам на моря или дачам, а гостями столицы клуб не заполнялся и на треть. Левка этому только радовался. Небольшое снижение доходов его не слишком волновало – в свое время хватило ума сформировать себе подушку безопасности, и теперь Лев мог спокойно пересидеть без работы не один месяц. А тут речь идет всего-то о неделе или двух. Их бы потратить на то, чтобы как-то двинуть ситуацию с Разиным, но…
Жара, духота, зной.
В такую погоду хочется только лежать, пить, есть фрукты.
И заниматься любовью.
9.9
***
При такой температуре воздуха лучше всего было бы ходить нагишом. Но поскольку цивилизация и все такое накладывали определённые рамки – Левка ограничился тонкими нейлоновыми шортами и футболкой без рукавов, а Дина – топиком на узких лямках и длинной невесомой батистовой юбкой. Компанию им составила миска спелых медовых абрикосов, желтых и полупрозрачных.
Миска стояла на столике, Дина сидела на диване, Левка намеревался на этот же диване прилечь.
– Сударыня, могу я прилечь к вам на колени?
– Нет, мой принц.
– Я хочу сказать – положить к вам голову на колени?
– Да, мой принц.
Темноволосая голова устраивается на мятного цвета юбке.
– Вы думаете, у меня были грубые мысли?
– Я ничего не думаю, мой принц, – к Левкиным губам прижали абрикос. – Ешь и не болтай. Терпеть не могу Гамлета.
– Почему? – невнятно, но с абрикосом во рту иначе не получается.
– В школьном спектакле доводилось играть Офелию. Она идиотка.
– В этом весь смысл – разве нет?
– Ешь абрикосы! – ему в рот сунули очередной плод.
У абрикоса нежная бархатистая кожица, чуть надавишь – и течет сладкий густой сок, а там, внутри – нежная мягкость, которую только и остается что слизывать.
Левка выплюнул косточку и отправил ее на блюдце. Повернул голову… и ткнулся носом в низ женского живота. Туда где смыкаются бедра, где находится тайное средоточие женского, туда, где все наверняка такое же, как этот медовый спелый абрикос. Куда вдруг нестерпимо захотелось наконец-то прижаться губами и стереть все, что было до, очистить и оставить только свое…
Замерли оба.
– Прекрасная мысль – лежать между девичьих ног…
– Левушка… – шепчет она тихо, беспомощно, забыв к черту весь шекспировский текст. Почти испуганно.
– Предыдущий ответ мне нравился больше.
– Какой?
– Да, мой принц.
И он слышит этот ответ, когда она откидывает голову на спинку дивана и крепко зажмуривает глаза.
– Да, мой принц…
Сначала он целовал ее прямо сквозь мятный невесомый батист – живот, бедра, чувствовал, как робко и неумело касались его затылка и плеч ее пальцы – касались и снова отступали. Как начали дрожать бедра под его поцелуями.
Лев резко сел. Наклонился над ее запрокинутым в потолок лицом, поцеловал в губы. Он был уверен, что делает все правильно, он знал это твердо. Но Дина его поцелуй восприняла как вопрос, как просьбу о разрешении. И, не открывая глаз, снова прошептала:
– Да, мой принц…
Это было уже не позволение. Это – мольба. И в следующую секунду он уже стоял перед ней на коленях. Взметнулась ментоловым шатром невесомая юбка-солнце. Взметнулась – и скрыла темноволосую мужскую голову. Таинство дароприношения мужчиной женщине вершилось под покровом тончайшего мятного батиста.
Он снова целовал ее бедра – только уже не через ткань, а так – губами к коже. В мягком зеленоватом сумраке смотрел, как покрывается мурашками ее живот выше линии простых белых трусиков. А потом стянул их.
Долго-долго уговаривал колени снова разойтись в стороны, покрыл поцелуями каждый сантиметр гладкой кожи бедер. Чувствовал ее все нарастающую дрожь. А потом по-хозяйски обхватил ладонями бедра и припал губами.
Медовая, спелая, сладкая. Снаружи – нежная бархатистая кожа, внутри – гладкая влажная плоть. Как кошка, вылизывающая своего котенка до чистоты, он сейчас тоже языком убирал все, что отравляло когда-то Дину. Оставляя чистое влажное наслаждение. Но, впрочем, не вполне.
Когда Дина была уже почти на грани, он резко отстранился. С каким-то садистским наслаждением услышал ее громкий стон разочарования.
Тонкие нейлоновые шорты полетели на пол, снова взметнулась шатром ментоловая юбка, когда Левка устраивал Дину у себя на коленях. Впился жадным поцелуем в ее губы, делясь сладким, абрикосовым, медовым.
– А кончать ты будешь как положено хорошим девочкам… – хрипло и задыхаясь проворил он, – …от члена…
Хорошая абрикосовая девочка укусила его за слишком болтливый язык. Но что ей было приказано, исполнила беспрекословно. А после Левка гладил ее дрожащей рукой по дрожащей спине. Как их уносит-то, а? Уже обоих. Где и у кого вменяемость и разумность? Ау?
– Тебе ведь понравилось?
– Я о таком даже не мечтала…
9.10
***
Жара спала через неделю. Через неделю позвонил Разин. Как раз во время завтрака. Поздние завтраки стали уже их особым ритуалом. Почти семейным ритуалом. И тут, как раз когда Дина разливала кофе, а Левка курил в окно, раздался звонок телефона.
Лев обернулся. Дина вытирала ладони о джинсы и смотрела на телефон. Смотрел так, будто это была раскачивающаяся перед смертельным броском ядовитая змея. Он сразу понял, кто звонит, хотел схватить, забрать телефон, но Дина успела первой. И решительно поднесла аппарат к уху.
– Да, Игорь. Хорошо. Да, давай. Нет, сейчас не могу. Я тебе позже напишу, где и когда. Хорошо. До связи.
Лев затушил недокуренную сигарету, и они долго молчали. Потом Дина снова вернулась к прерванному занятию.
– Давай пить кофе. Я вчера купила такое вкусное и рассыпчатое печенье.
Да к черту печенье!
– Сам не ешь, так другим не мешай!
– Цыц, я кому сказал!
– Что ты ему скажешь? – Лев медленно опустился на стул.
Дина размеренно размешивала кофе. Подняла на него взгляд.
– Ты ревнуешь?
Кажется, она об этом уже спрашивала. Ничего не изменилось. Нет, стало еще хуже.
– Ужасно, – нехотя буркнул Левка.
Дина неожиданно встала, подошла и обняла его сзади за плечи. Он почувствовал, как к макушке прижались ее губы.
– Тебе глупо ревновать к нему. Он для меня теперь никто.
– Есть кое-что, что вас по-прежнему связывает, – он накрыл своей рукой ее ладонь на своем плече.
– Я знаю, – вздохнула Дина и еще раз прижалась губами к его макушке. – Я знаю, хороший мой, но…
– Позволь мне… – Лев не чувствует, с каким нажимом звучит его голос. Не просьбой, как на словах. А почти приказом. – Позволь мне пойти с тобой.
– Зачем? – в голосе Дины слышно изумление.
– Я… – он не может объяснить внятно. Все намешано в нем сейчас – и ревность, и опасение, и просто дикое нежелание, чтобы они встречались наедине. И плевать, что это буде публичное место! – Я просто… В качестве моральной поддержки. Вот.
– Левушка… – она вдруг гладит его по голове очень неожиданным движением, каким-то… раньше ей несвойственным. – Это только разозлит его, понимаешь? Я не хочу ссоры, скандала. Будет лучше, если мы с Игорем поговорим спокойно.
«А если он тебе что-то сделает?!» – хочется орать ему. Но понимает, что для такого поведения причин нет. Объективных. А то, что внутри все мерзко ноет от нехорошего предчувствия – это не объяснишь.
– Пообещай мне, – Лев резко развернулся и ткнулся лицом в ее грудь. А потом поднял лицо – Пообещай мне, что пошлешь его к черту. Совсем. Мы что-нибудь придумаем с «Ингер продакшн», я обещаю. Если я чем-то смогу помочь – я сделаю все, что от меня зависит. Но ты должна окончательно расстаться с… ним.
Она какое-то время молча смотрела на него сверху вниз. Потом кивнула.
– Хорошо. Обещаю. А теперь давай пить кофе.
9.11
***
Лев: Степка, как думаешь, у нас в роду мужики ревнивые?
Степан: Ты пьяный, что ли?
Лев: Три часа дня. Трезвый, конечно.
Он едва успел набрать сообщение, как раздался звонок. На экране красовались знакомые темные глаза из-под копны черных кудрей. Брат старшой, любимый.
Без шуток – любимый, без иронии. И родной не только по документам, а по крови, по духу. Что не отменяло того факта, что Степану Лев завидовал. Левка рос в тени звёздного брата. Какое-то время мечтал дорасти, дотянуться, сравняться. Но когда у тебя брат – капитан национальной сборной, двукратный олимпийский чемпион, и ты идешь по торговому центру, а там из магазина бытовой электроники с каждого экрана на тебя смотрит твой старший любимый брат, с которым вы все детство делили и кнуты, и пряники – попробуй, придумай, чем это можно перебить, что противопоставить. Левка на всю жизнь запомнил – даже пожалуй ярче, чем когда ты видишь брата из каждого телевизора – как Стёпку встречали после первой Олимпиады. Всю улицу несли на руках. Лева сам тогда не мог сдержать слез счастья, правда, не мог – слез счастья и гордости. За брата, за отца, за семью. Но кто он сам на фоне Стёпки? Да никто.
– Приветствую, светлейший.
– Чего у тебя случилось? – без предисловий начал Степка.
– Ничего.
– А что за вопросы?
– Так ты не ответил.
– Лелик, не делай мне нервы! – рявкнул Степан. – Что у тебя случилось, быстро выкладывай.
Левка молчал. Он уже пожалел, что написал Степке. Все равно ничего внятно объяснить не сможет. А у брата дел куча. Просто Лева не находил себе места, зная, что Дина сейчас встречается с Разиным.
– Ты зазнобу завел, что ли? – проявил внезапную догадливость Степка.
– Ну. Наверное, – неохотно буркнул Левка. Говорить на подобные темы он не привык. Тем более, с братом.
– Орел! – хохотнул Степан. – Хороша, видать, зазноба, если уже до ревности тебя довела. Как зовут?
Левка вздохнул. Стало, кажется, как-то полегче. Но обсуждать – не мог. Не готов.
– Да уж не Тура, можешь быть спокоен, – отшутился.
– Да уж это было бы странно, – фыркнул Степан. – Кстати, они прилетают на следующей неделе.
– В Москву?
– В Москву?
– А ты сам-то где сейчас?
– В Барселоне. Отыграю два матча и к ним. А там всем табором в Бразилию полетим. Я старшему обещал статую Христа показать. У него прямо страсть к большим объектам.
Левка рассмеялся. Племянники у него забавные. Если их видеть раз в полгода, не чаще.
– Как Ту это все терпит, я удивляюсь, – спросил Левка, отсмеявшись. – Всю жизнь с тобой на чемоданах, мотается за тобой с детьми по всему свету.
– Сам не знаю, как она это еще терпит, – вздохнул Степан. – Говорит, что им, викингам, не привыкать жить в походах. Я делаю вид, что верю. Слушай, ты бы с ней встретился, пока она в Москве будет. Она скучает по тебе. Тучка тебя почему-то любит.
– Почему-то! – передразнил Левка брата. – Потому что меня не любить нельзя, это же очевидно!
– Мы говорим о моей жене, если что! – огрызнулся Стёпка. – И любить она должна меня!
Настроение вдруг совсем повеселело. Дразнить старшего брата – это отдельное удовольствие, поймут только младшие.
– Ну вот я и получил ответ на свой вопрос про ревность.
– Ничего подобного! – по своей всегдашней бараньей привычке не согласился Степка. – Я не ревнивый! Но в морду, если что, дам без размышлений.
На этой жизнеутверждающей ноте братья распрощались. Левка клятвенно пообещал повидаться с Ту и младшими Степановичами.
9.12
***
– С каких пор мы встречаемся в кафе? – Игорь сверлит ее недовольным взглядом.
– В следующий раз мы можем встретиться в офисе моего отца, – пожимает плечами Дина. – Капучино, пожалуйста, – это подошедшему официанту.
– Зеленый чай, – вслед за ней делает заказ Игорь.
– У нас есть улун, тигуанинь, матча…
– Любой! – рявкает Игорь, и официант поспешно ретируется, забрав кожаные папки с меню. И, едва они остаются вдвоем, продолжает: – И что все это значит? Ты хотела отдохнуть от меня. Не отдохнула?
– Отдохнула, – те спокойствие и взрослость, которые Дина так усердно в себе выпестовывала, теперь вдруг сами собой нашлись внутри и совершенно спокойно себя проявили. Она не хотела больше казаться взрослой. Она стала взрослой. У нее появились цель и важные вещи, ради которых стоит жить и за которые стоит бороться. – Я отдохнула и кое-что поняла.
– И что же?
– Нам надо расстаться.
Принесли заказ, расставили на столе – большую белую чашку с капучино, чайник и чашку поменьше для чая.
Игорь откинулся на стуле, сложив руки на груди. Чай он пить явно не собирался.
– Так-так-так. Прелестно, – процедил он. – Продолжай, мне любопытно.
– А что именно тебе любопытно? – Дина пригубила кофе.
– Например, ты не хочешь мне объяснить причины своего поступка, мотивы, что произошло, что случилось?
– Нет. Не хочу.
Игорь никогда так не смотрел на Дину. Она вдруг поняла, почему люди иногда словно съёживались в его присутствии. Но себе она не позволила даже отвести взгляд.
– Значит, вот так?
– Значит, вот так.
– И к нотариусу мы, надо полагать, не пойдем.
– Надо полагать, – Дина сделала еще глоток.
– Что же, сама будешь управлять центром? – презрение в тоне Игорь и не думал скрывать.
– Попробую, – безмятежно ответила Дина. – Давно пора было начать. Я, конечно, очень тебе благодарна за все, что ты для меня сделал, но больше я не могу пользоваться твоей добротой и расположением ко мне. Ради памяти папы.
А вот тут Игорь Разин похолодел. Ровный тон, чашка в руке не шелохнется и… и чистейшая, тончайшая издевка в каждом ее слове. Да когда же ты такие клыки отрастила, девочка? Или кто… их тебе подарил?
Игорю на секунду прикрыл глаза, выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Что же, желаю успехов! – он резко встал. – Извини, я спешу. Надеюсь, тебя не затруднит расплатиться за меня? – кивнул на чайник с чаем. – Ты же теперь дама состоятельная, владелица своего собственного продюсерского центра!
Кофе Дина допила в одиночестве. Расплатилась. О том, что это было только начало расплаты, Дина тогда, конечно, не догадывалась.
Глава 10. Может быть я наивнее всех на планете
В окна стучала гроза. Стучала порывами ветра, дробью капель, грохотом грома, от которого дребезжали стекла. И блестели в отсветах молний.
Гроза была мощная и налетела внезапно. Точно так же, восемь лет назад, за окнами гремела гроза. Гремела так, что звонок телефона был едва слышен. А когда Игорь все же услышал и взял трубку, там ему сказали, что Андрея Ингер больше нет.
Игорь прошёл на кухню, протянул руку к чайнику – и передумал. Щелкнул зажигалкой, прикурил. Андрей тоже курил. А жена его за это ругала.
Игорь прикрыл глаза. Андрей стоял перед его внутренним взглядом словно живой, настоящий. За все прошедшие годы Игорь так и не смог его забыть, не смог смириться с потерей.
Говорят, пока в России есть водка, профессией психоаналитика здесь на жизнь не заработать. Наверное, это так. Здесь Игорь не хотел копаться в себе. Но когда пришлось проторчать несколько недель в Штатах – он вдруг взял и пошел на прием. Зря пошел. Расковыряли все. Заодно прочитали лекцию о латентной гомосексуальности. Про какие-то исследования рассказывали. Плюнул, послал к черту.
Но сейчас, глядя на то, как текут по стеклу тяжелые капли, подсвечиваемые отблесками молний, слушая грозный рокот грома, Игорь вдруг признался себе.
Все правда.
Он любил Андрея. Считал, что как друга. Но бешено ненавидел его жену, был против их брака, не мог себя сдерживать в отношении к ней. Андрей, кажется, догадывался – по крайней мере о том, что Игорь недолюбливает его жену. Смеялся, хлопал по плечу и говорил: «Старик, нашей дружбе это никак не помешает». А Игорь ревновал – ревновал к тому, как Андрей обнимал ее, как целовал. И тщательно запихивал, заталкивал вглубь в себе эту ревность, эти эмоции.
Восемь лет прошло. Восемь лет нет в живых Андрея Ингер. А болит все так же. Болит от того, что уже ничего не исправить. А как было больно, когда ушел Андрей… Выть хотелось, что не решился, не признался, и теперь уже вообще – никак, никогда…
И очень хотелось найти виновных. Игорь тогда решил для себя, что к этому как-то причастна жена Андрея, что наверняка она отвлекала, спровоцировала аварию – ведь Андрей очень хорошо водил машину. Игорь почти уверил себя в этом. Но наказать ее за это не было никакой возможности – они погибли оба.
Осталась их дочка. Дина.
Игорь взялся ее опекать из самых лучших побуждений. Он был уверен, что случись беда с ним самим – Андрей бы не оставил Алису. Ну и, опять же, нельзя было отдать в чужие руки их с Андреем дело – «Ингер Продакшн». Конечно, это было детище Андрея, его гениально выстреливший проект. Но Андрей сам говорил, что без Игоря ничего бы не было, что помощь Игоря была неоценима. Правда, последние пару лет перед смертью Андрея все больше обязанностей Игоря переходило к жене Андрея. Она потихоньку вытесняла Игоря из жизни Андрея, по крайней мере, из профессиональной.
А потом – все кончилось. И все, что осталось – по справедливости досталось Игорю. «Ингер Продакшн» и Дина.
Дина в те годы, на стыке детства и юности, поразительно походила на Андрея. Она носила короткую стрижку, джинсы и рубашки, и Игорь вздрагивал, когда она внезапно появлялась перед его глазами. Ему казалось, что это Андрей – молодой, живой, юный, как в те времена, когда они только-только познакомились. В какой момент того страшного, первого года после ухода Андрея зародилась эта мысль – Игорь не знал. Но она проросла и засела крепко. Более того…
10.2
Игорь закашлялся. Прикурил еще одну, провел пальцем по стеклу, следуя за каплей. В стекле отражался немолодой человек с черными глазами и некрасиво опущенными уголками широкого рта.
Более того, он планировал склонить Дину к анальному сексу. Ну, что уж, как говорится, полная реконструкция возможных событий и упущенных моментов. И девочка девственницей останется. Всем же хорошо будет.
Не смог. Он и так еле-еле смог добиться от нее близости. Обычной. Традиционной. Которая не приносила ему особого удовлетворения. О чем-то большем можно было просто забыть – если не прибегать к насилию, а этого Игорь не хотел, не мог. А уговорами и манипуляциями удалось лишь раздвинуть ей ноги. В награду получить эти долбаные спазмы и отношения с малолеткой, в которые он втянулся, потому что отступать было поздно.
А теперь что мы имеем? Ну, бросила его Дина. Игорь засмеялся и снова закашлялся дымом. Его – и бросили. Смех один. И, главное – кто? Сопливая малолетка, с которой не секс – а одно мучение. Туда и дорога, как говорится. Не так уж и нужен теперь Игорю секс, а если вдруг – так можно купить на два часа хорошую послушную девочку, худенькую и с короткой стрижкой. А то и вовсе на старости лет мальчика таки попробовать. Игорь ещё раз засмеялся и опять закашлялся.
Есть только одно «но». На послушных девочек и горячих мальчиков нужны деньги. Равно как и на многое другое. У Игоря своего не было ничего, он всегда был рядом с Андреем, всегда при нем, кормился от его проектов, питался его теплом. Потом – потом его кормушкой стала «Ингер Продакшн». А теперь что же? Его лишат его кормушки?
Нет, так дело не пойдет.
Игорь прошелся по кухне, потом выдвинулся в гостиную, достал из бара виски, потом обратно, на кухню, за льдом. И сигареты, и спиртное для него под запретом. Но не до запретов сейчас.
Это решение приняла не Дина. Решение принял кто-то, стоящий за ней. Кто же? У Дины завелся е*арь на стороне? Или кто-то под него копает, под Игоря, с целью отобрать бизнес?
Но кто-то там есть, в тени, пока невидимый.
Весь круг общения Дины Игорь очень хорошо представлял. И не находил там человека, который был способен вызвать в ней такие перемены. Значит, это кто-то неизвестный. Кто же ты? Ну-ка, покажись, мил-человек.
Игорь сделал себе еще одну порцию. Тоха ему говорил, что видел Дину с каким-то хлыщом на фестивале в Сочи. Так, может быть, это он? Тот, кто мутит воду в Игоревом пруду?
Надо было жениться на Дине – посетила его вдруг неожиданная мысль. Сейчас бы этих проблем не было, и «Инегр продакшн» лежала бы у него в кармане. Почему же эта светлая идея пришла в голову так поздно?! Хотя, может быть, и не поздно. Надо выяснить, что это за тип, продумать все хорошенько и разыграть все чисто, к своей пользе. Не могло там все далеко зайти. Все вернём на круги своя.
Игорь отсалютовал своему отражению в темном стекле. Там, в окне отражался немолодой лысый человек, по лицу которого текли капли дождя. Как слезы.
10.3
***
– Сергей Леонидович, добрый день.
– Здравствуйте.
– Я к вам с просьбой.
– Догадался. Слушаю вас.
– Мне нужно найти человека.
– А чуть подробнее?
– Я не знаю, кто он, – Игорь отодвинул в сторону чашку с травяным чаем. За загул с сигаретами и виски приходилось расплачиваться. – Имею словесное описание внешности. И довольно точное указание, где последний раз его видели. И с кем.
– Негусто, – ровно произнес его собеседник. – Будет дорого.
– Догадываюсь. Но шансы найти есть?
– Найдем, – все так же ровно. – Когда найдем – что делать?
– Ничего. Пока мне просто нужно полное досье на этого человека.
– Ясно. Срочность?
– Еще вчера надо было, – вздохнул Игорь.
– Это еще дороже.
– Я, вроде бы, не был замечен в платежной неисполнительности, – этот разговор Игоря раздражал, а человек, с которым он говорил – пугал. Обращаться к нему Игорь не любил, но сейчас ситуация была безвыходная.
– Не были, – все так же спокойно согласился собеседник. Кажется, у него чин полковника. – Я просто уточняю. Завтра позвоню.
– Уже завтра найдёте?! – Игорь не смог не выдать изумления.
– Завтра в любом случае будет какая-то информация. А теперь я жду информации от вас.
***
Игорь долго изучал полученные бумаги. Прочитал несколько раз, пристально рассматривал фотографии. А потом откинулся в кресле. И расхохотался.
Господи, каких он себе ужасов напридумывать успел. А тут мальчишка. Мальчишка в платье и перьях. Смех один. Дел на один щелчок. Припугнуть – и сам исчезнет.
Однако эта была первая мысль. А потом пришла вторая. Пацан на Кулика работает. А если это он по поручению Кулика Дину обхаживает? Хозяин «Синей каракатицы» прямо ему сказал, правда, после долгих заигрываний и реверансов, что хочет войти в состав учредителей «Ингер продакшн». Говорил про свои активы, что готов продать клуб, лишь бы войти в этот бизнес – уж очень ему хотелось стать продюсером. Мечта детства, видимо.
Игорь хмыкнул. Если за пацаном стоит Кулик – это меняет дело. От него не отмахнешься, не откупишься и не запугаешь. По крайней мере, по щелчку и запросто.
К тому же, есть и другой фактор. А если Дина всерьез увлеклась этим парнем? Мальчишка, судя по фото, смазливый. Да и девка из него получилась вдувабельная. Интересно, он Дину в каком образе шпилит, в штанах или платье? А, может, у Дины тоже латентная тяга к лицам своего пола, и мальчишка ей подыгрывает? Или она вообще не знает… о роде занятий своего кавалера?
Эта мысль только на первый взгляд казалась парадоксальной, но чем больше думал об этом Игорь, тем больше она казалась правильной. Тогда все складывается. В одну не очень хорошую для Игоря, но вполне понятную и все объясняющую схему. Есть в ней пара белых пятен, но на суть они не влияют. Бизнес у меня вздумали оттяпать, голубчики-кулики-каракатицы-львицы? А нате-ка, выкусите.
Сейчас быстро ваш зоопарк к ногтю прижмем.
Игорь постучал карандашом по губам. Так, первоначальное намерение действовать через пацана, припугнуть его, теперь явно выглядело ошибочным. Там Кулик, там тылы прикрыты. Надо заходить со стороны Дины. Сразу с козырей. Вы недооценивает мое влияние, зверушки. Девочку знаю лучше вашего, и вам ее не видать. Ни Дины Ингер, ни «Ингер Продакшн». Кишка тонка с Игорем Разиным тягаться.
10.4
***
– Не понимаю, зачем нам через три дня снова встречаться, – Дина размешивает кофе в чашке. Она раздражена, но пытается это скрыть. Девочка и в самом деле повзрослела. Теперь совсем Ингер.
– Как успехи в освоении азов управления продюсерским центром? – Игорь игнорирует вопрос. Он в абсолютно выигрышной позиции и поэтому может позволить себе игру по своим правилам. Ему уже доложили, что Дина затребовала копии уставных документов – знакомиться.
– Понемногу разбираюсь, – ровно отвечает она. И Игорь вдруг отчетливо осознает, что тогда, семь лет назад он свалял дурака. Девочка слишком умна. И с ней надо было договариваться по-хорошему. Ну, ничего милая, и на тебя управу найдем.
– Помощь нужна?
– Спасибо. Пока справляюсь сама.
Так, ладно хватит ходить вокруг до около.
– Я бы на твоем месте все же подумал о предложенной помощи, Дина, – его голос стелется мягчайшей ватой, течет сладчайшей патокой. – Помнишь, я говорил тебе о том, как много вокруг тебя желающих прибрать к рукам «Ингер Продакшн»?
– Помню, Игорь, я это очень хорошо помню, – ее голос по медоточивости может соперничать с его.
– Так зачем же ты подпустила жадного мальчишку так близко к делу своего отца?
– Что ты имеешь в виду?
– Не что, а кого. Некто Кузьменко. Лев Аркадьевич. Знакомое имя?
Глаза ее, темно-карие, сделались, кажется, совсем черными. Дина шумно выдохнула и резко отодвинула от себя чашку кофе.
– Ты следил за мной!
– Детка, вы не слишком скрывали ваш миленький романчик. И речь сейчас не о том, что ты изменила мне. Да-да, это именно так и называется, – он взмахом руки попросил ее не перебивать. – Я понимаю, я немолод, лысый, наверное, кажусь скучным и нудным и не даю тебе то, что требует твое молодое тело. Но я всегда, что бы между нами не случилось, стою на страже твоих интересов, Дина. И что я вижу теперь? Чужие и непорядочные люди с помощью смазливого мальчика пытаются через тебя прибрать к рукам бизнес Андрея.
Дина сидела ровно и не сводила с него напряженного взгляда. А потом откинулась на спинку стула.
– Ты просто завидуешь.
– Завидую? – он изогнул бровь.
– Завидуешь. И все извращаешь. Лев – взрослый, умный, прекрасно образованный человек. Он работает в музее. На бизнес моего отца ему плевать, его интересую я!
Дина начала нервничать. Прекрасно. Игорь тоже откинулся на стуле. И рассмеялся. Почти с искренним весельем.
– Работает в музее? Прекрасно образован? У парня прекрасное воображение, вот это точно! Надо же, какую историю сочинил, любо-дорого послушать.
– Так, все, мне это надоело, – Дина начала вставать.
– Сидеть, – негромко приказал Игорь. Нагнулся и достал и портфеля файл с документами. – Вот здесь – полное досье на твоего красавчика, Дина. У него образования – одиннадцать классов Он даже не пэтэушник, понимаешь? Прекрасно образованный, говоришь? Да он гопник. Кого ты к себе подпустила, Дина?
– Ты врешь!
– Читай, – он протянул файл, но не спешил ни передавать его ей в руки, ни класть на стол. – Только скажи мне сначала. У вас как – он тебя шпилит по нечетным дням членом, а ты его по четным страпоном? Тебе реально нравятся мужики, которые носят платья и красят губы?
– Твои намеки омерзительны! – лицо Дины все-таки пошло алыми пятнами.
Файл с бумагами шлепнулся на стол.
– Читай.
10.5
***
Первое, что Дина увидела – два фото. Одно – Льва, другое – Лолы. Как фото разных людей оказались на одном листе бумаге? А следующая строчка разъяснила разом все.
«Лев Аркадьевич Кузьменко, сценический псевдоним – Лола Лайонс». И со звуком защёлкнувшейся в паз собачки замка мгновенно сомкнулись две детали паззла. Делая из двух людей одного.
Взгляд Дины еще скользил дальше по строчкам, но смысл напечатанных слов от нее ускользал. В голове сухо отстукивало – Лев-Лола-Лев-Лола-Лев-Лола-Лев-Лола…
– Воды принесите, – словно сквозь вату услышала Дина голос Игоря. – Девушке плохо. Дина, детка, ты совсем белая.
Белая… Когда-то в Европе белый был цвет траура, вдовий цвет. Сейчас – цвет невесты. Дина белая. Не став невестой, она уже вдова.
Принесли воды, и она послушно выпила.
– Ты не все прочла, я вижу, – Игорь взял ее за руку, и у Дины не хватило сил ее отнять. Да не все ли равно. – Я расскажу тебе самое главное. Он работает на Кулика. Помнишь, когда мы в первый раз пришли «Синюю каракатицу»? – Дина безучастно кивнула. – Тогда Кулик просил меня пустить его в состав учредителей «Ингер Продакшн». Я отказал – он мутный тип и не внушает мне доверия. Но Кулик решил зайти с другой стороны, и по его указанию этот парень начал обхаживать тебя. Не знаю, насколько далеко все зашло, но поверь мне – все ложь. Возьми документы с собой, почитай. Нет никакого прекрасного образования, ни работы в музее, ни остального, что бы он там тебе не плел. Это всего лишь роль, чтобы внушить тебе доверие, Дина. А на самом деле…
– Замолчи! – она это выкрикнула. И потом добавила – уже тихо. Почти шёпотом. – Пожалуйста, замолчи. Я… мне надо побыть одной…
