Текст книги "Кость в горле 2. Первая невеста (СИ)"
Автор книги: Дарья Верескова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
11.2
Неужели на свете нет других мужчин, которые не являются Тенбрайками?
Вопрос, конечно, был риторический.
От таких новостей мне сразу же захотелось выпить что-то покрепче чая. Но начинать утро с вина – вряд ли это хорошая идея.
Мама и Доротея обе смотрели на меня с разными выражениями лица – матушка с ожиданием и Доротея с вызовом. Очевидно до моего приезда они уже успели множество раз поругаться, и теперь ждали решения от «главы семьи».
– Фредерик Тенбрайк знает об этом? – спросила я осторожно.
Доротея медленно отпила из своей чашки, при этом делая это идеально, с оттопыренным мизинчиком. Ее осанка была безупречна.
– Нет. Мы никому не говорили, ждали твоего решения. Элли, что если он узнает и откажется жениться на Доротее? Нас ждёт очередной скандал, – мама ответила вместо Доротеи хотя я видела что сестра уже собиралась отвечать. Но теперь, когда мама ответила за нее, Доротея вновь замкнулась.
– Доротея… чего ты сама хочешь? – спросила я сестру.
– Это не ей решать, это должен решать глава рода! – тут же ответила матушка, вызвав у меня тяжёлый вздох.
– Мама, дай Доротее пожалуйста хоть слово вставить. – отрезала я.
Матушку всегда волновала репутация, я же не хотела чтобы наша семья жила только формальностями. Нужно находить компромисс.
– Доротея… чего ты хочешь? – повторила я вопрос.
Доротея прикусила нижнюю губу, смотря на нас и сквозь нас одновременно. Она выглядела так, будто готова была защищаться до последнего. Но я совсем не собиралась нападать на нее.
– Я хочу известить Фредди и потребовать чтобы он женился на мне – наконец произнесла она. – И я требую чтобы ты связалась с Эдмуном Тенбрайком, как глава рода. Я слышала, что вы с ним сейчас близко общаетесь.
Мне что-то не нравилось в том, что она говорила, но я не могла понять что. Не знаю почему она считала что мое общение с герцогом Тенбрайком что-то изменит. Она была слишком напряжена, и я ожидала подвоха.
– Ты не в позиции, чтобы требовать что-то от меня и разговаривать таким тоном, Доротея. Но я извещу Эдмуна Тенбрайка.
– И не смей осуждать меня! – взвилась внезапно сестра.
– Перестань разговаривать со мной таким тоном, Доротея, мои условия все еще в силе. Я спишу этот случай на нервы от беременности, но только в этот раз. Следи за своим языком. И я не собираюсь осуждать тебя за твою беременность, – сказала я, пожимая плечами и вызывая удивленные взгляды обеих. – Наоборот, я хочу поздравить тебя, но ты не выглядишь счастливой. Ты хочешь этого ребенка? Со здоровьем все в порядке?
После моих слов в комнате воцарилась полная тишина. Я решила не нарушать ее. Не знаю, чего они ждали, но беременность Доротеи точно не была плохой новостью. Даже если Фредди Тенбрайк не захочет взять ответственность, я не видела в этом неразрешимой проблемы. У нас есть достаточно средств и возможностей, чтобы обеспечить этому ребенку хорошую жизнь, а слухи со временем улягутся.
В ответ на мои вопросы Доротея неуверенно кивнула, причем не сразу. Возможно, она даже не задумывалась об этом.
Понятия не имею, как Доротея сблизилась с Фредериком Тенбрайком, но я очень надеялась что он не будет отказываться от собственного ребенка. Впереди был тяжелый разговор с герцогом и я не знала чего ждать.
– Но, Элли! Подумай, что скажут люди, если они откажутся. Имя Доротеи, имя Торнхар в очередной раз будет опозорено. Она снова спит с мужчиной вне брака и теперь даже забеременела от него! Подобное не происходит в благородных кругах! – Матушка наконец-то не выдержала.
– Мама, ну и что из этого? Ребенок в этом не виноват. Доротея хочет этого ребенка, и у нас есть все возможности дать ему прекрасную жизнь. Я ничего не знаю о Фредерике Тенбрайке, но возможно, он окажется достойным молодым человеком и сразу возьмет на себя ответственность? Последний вопрос, Доротея, ты точно уверена, что беременна? Он говорил что-нибудь про зелья против беременности?
Доротея подтвердила, что она точно беременна, и что Фредди Тенбрайк не принимал это дорогостоящее зелье; он не был хранителем и не имел титула, так что беспокоиться о бастардах для него не было большой нужды.
В итоге не стала терять ни минуты и сразу же написала письмо Эдмуну Тенбрайку. Не зная, был ли он еще в столице или уже отправился в герцогство разгребать свои проблемы, я отправила письмо на оба адреса. Не стала вдаваться в подробности и просто попросила обсудить вопрос моей сестры и его младшего сына.
В ожидании ответа я занялась своими делами: съездила на производство, осмотрела дорогу, испорченную строителями, посетила Крайний, где жило всего пятьдесят человек, все занятые в туризме. Навестила источник и даже отдала ему пару капель своей крови – никаких доказательств, что это как-то улучшает его работу, нет, но все хранители делились своей кровью с источником, когда была возможность.
Вечером того дня я даже получила от стеклодувов свою первую порцию бокалов с широкой чашей на тоненькой ножке. Взяв один из новеньких бокалов и бутылку вина, я вышла на просторный балкон второго этажа, с которого открывался вид на главную площадь Торнтри. Надо же провести контрольный тест? Надеюсь, что бокалы не лопнут у меня в руках.
Такой меня и застала Доротея, когда я проверяла качество бокалов.
– Прохлаждаешься?
Надеюсь, она не собирается упрекать меня в том, что я ничего не делаю, как в прошлом?
– Даже если и так, я имею на это право после двенадцати часов на ногах.
Не стала спрашивать ее, зачем она пришла. Наши отношения по-прежнему оставались напряженными; я ей не доверяла, а она меня недолюбливала.
Доротея сама села напротив и долго смотрела на гуляющие парочки и одинокого уличного музыканта на главной площади Торнтри.
– Почему ты не злишься на то, что я вновь спала с мужчиной вне брака?
Я придирчиво осматривала игру света на бокале.
– Меня не волнует, с кем ты спишь, если только ты не втягиваешь в это других и никому не вредишь. Мы признаем этого ребенка частью семьи в любом случае, тебе не о чем беспокоиться.
Доротея с непониманием ждала, что я ещё что-то скажу, но я молчала, а после с наслаждением пригубила вино.
Хорошо. Такая суета даже помогла немного унять душевную боль от всех поступков Феликса. Как же я хотела остаться в Торнхар, заниматься развитием Торнтри и деревень. Я очень хотела ввести что-то вроде минимальной бесплатной медицины в баронстве, и мне нужно было организовать бюджет для этого.Также необходимо было найти медиков, готовых работать даже с бездомными, и установить контроль за качеством услуг. Вернувшись в Торнтри, я поняла, насколько скучала по городу, по каждой улочке здесь.
Сквозь бокал я посмотрела на Доротею, представив ее с животом, и невольно вспомнила своих племянников из прошлой жизни, от чего на сердце сразу стало теплее.
– И это все, что ты скажешь? Забудь про это проклятое вино, мы ведь разговариваем! – сестра начала выходить из себя, недовольная тем, что я не набрасываюсь на нее с сотней упреков. А может, подсознательно желая этого, готовая защищаться.
– Лучше расскажи мне, чего нам ожидать от Фредерика Тенбрайка. Как ты вообще умудрилась начать общение с ним?
И Доротея рассказала мне – о том, как познакомилась с Фредди на балу в честь помолвки Филиппы, как начала с ним переписку, как стала приглашать его в Торнхар.
Я вспомнила, как Доротея искала кого-то во время бала,и в душе заскребли кошки – не могла ли она с самого начала задумать что-то подобное? И если да, то для чего? Испытывает ли она все ещё болезненную любовь к Оливеру? Между нами не было доверительных отношений, и вряд ли она скажет мне правду.
В балконную дверь постучали, и я кивком разрешила войти служанке – она несла письмо от герцога Тенбрайк, который приглашал всю нашу семью завтра в свое поместье. Но он сразу предупредил, что мне может не понравиться то, что я услышу
11.3
До столицы герцогства Тенбрайк, Брайморалла, мы добрались очень быстро. В конце концов, герцог был нашим соседом, хотя его территория и превышала нашу во множество раз. Я в который раз убедилась, насколько сложно управлять такой обширной территорией. Другие города и тем более деревни герцогства не шли ни в какое сравнение с их центральным городом, который постоянно находился под пристальным надзором Эдмуна Тенбрайка.
Доротея заметно нервничала, я показала ей письмо, но она отказалась объяснять что-либо. Она выглядела сердито и решила ехать. Сестра была очень гордой и явно не хотела показывать, что между ней и Фредериком Тенбрайк все было совсем не так идеально, как она пыталась показать. В душе меня терзали сомнения, но я и не могла точно сказать, что меня беспокоит. Одно было ясно: предстоящий разговор обещал быть непростым.
Думаю, что вскоре мы и сами все узнаем.
Герцог Эдмун Тенбрайк и его семья встречали нас полным составом. Даже герцогиня, которая обычно не покидает столицу, специально приехала, чтобы оказать честь семье бывшей невесты своего старшего сына.
Удивительно, как их отношение к нам изменилось после того, как у нас появились деньги, сильный источник и слава. Ведь мы приглашали герцогиню посетить нас множество раз, когда были в изгнании, и когда я считалась невестой Оливера. Но она ни разу удостоила нас своим визитом, даже не написала вежливый отказ, не говоря уже о том, чтобы самой пригласить нас.
Вежливо поприветствовав всех, я сразу же бросила цепкий взгляд на Фредерика Тенбрайка. Молодой человек явно был взволнован, тревожно смотрел то на меня, то на собственного отца, как будто нас двоих опасался больше всего.
После краткого обмена приветствиями герцогиня пригласила нас в изумрудную гостиную на дегустацию изысканных десертов из Элорана. На пути в комнату, она говорила о том, как прекрасно, что меня и Эдмуна Тенбрайка наградили новыми титулами, что мы заслуживаем этого и не бережем себя, сразу же вернувшись в свои земли. Я уже и забыла, что герцогиня почти никогда не покидает столицу и живет жизнью «светской львицы».
Оливер шёл рядом со мной, демонстрируя безупречные манеры, никак не показывая, что новости о том, что наша помолвка официально закончена, его чем-то расстраивают. Надеюсь, так и было, и меня не ждут никакие сюрпризы.
Десерты из Элорана меня не особо интересовали, я с нетерпением ждала возможности поговорить с Эдмуном Тенбрайком. В отличие от меня, моя мать и Доротея с энтузиазмом включились в беседу и теперь задавали герцогине вопросы о жизни в столице. Эти вежливые разговоры о еде, интерьере и последних событиях в королевстве могли бы продолжаться бесконечно, если бы в меня случайно не попал фантик от конфеты. Обернувшись, я заметила девочку с рогаткой, которая уже готовилась запустить следующий фантик.
– Джессалин, немедленно прекрати! – воскликнула герцогиня Тенбрайк. – Где твои няньки? Где Лила?
В комнату ворвалась худая женщина, попытавшаяся увести Джессалин, но малышка сопротивлялась, запустила следующий фантик в свою мать и убежала, звонко смеясь.
– Извините за неудобства, Джессалин совсем одичала в поместье. Она упорно отказывается жить в столице, – герцогиня покачала головой, словно это было настоящей трагедией.
– Все в порядке, Ваша Светлость, Джессалин все еще ребенок. Я уверена, что с возрастом она станет настоящей леди. Такое самовыражение, к тому же, способствует развитию моторики в её возрасте, – умно заметила я, и герцогиня кивнула в знак согласия, словно она считала точно так же. – Если вы не возражаете, Ваша Светлость, я бы хотела успеть вернуться в Торнхар до наступления ночи, – с намеком посмотрела на Эдмуна Тенбрайка.
Герцог сразу же согласился:
– Конечно, пройдём в мой кабинет. – Однако, заметив мой взгляд на Франсис, он быстро исправился. – Давайте лучше пройдём на веранду в западном крыле. Мисс Вэллс сможет следить за нами из дома. Если вы не против, я хотел бы поговорить с вами первой.
Перед тем как уйти, я строго посмотрела на мать, словно говоря ей взглядом: «Не пасуй перед герцогиней! Мы ничем не хуже».
Мы с герцогом устроились на веранде, Франсис наблюдала за нами из-за открытых дверей. Фредди Тенбрайк и Доротея ожидали своего приглашения.
– Могу я узнать, по какой причине вы желаете поговорить со мной отдельно, Ваша Светлость? – спросила я.
– Фредди отрицает свое отцовство. Но перед тем, как разговаривать с ними двумя и выяснять обстоятельства, я хотел предложить вам вариант, который устроит всех. Фредди женится на миледи Доротее, если вы выйдете замуж за Оливера.
Я усмехнулась, уж я то думала, эта история давно закончилась. Мы уже даже не обручены.
– Вопрос моего замужества решает Его Величество, – ответила я, стремясь избежать дискуссии о том, почему я не желаю выходить замуж за Оливера.
– Я уверен, что Его Величество учтёт ваше мнение, если вы его попросите. Я даже могу добавить в контракт пункт, что после рождения двух детей и в случае вашего развода с Оливером титул останется с вами. Кроме того, на случай развода, вы будете заниматься воспитанием детей поровну с отцом.
Голос герцога звучал холодно, будто он проводил обычную деловую сделку. При этом я заметила, что мужчина выглядел очень уставшим.
– Это предложение мне не интересно, Ваша Светлость. Я не настолько сильно отчаялась выдать замуж свою сестру, – честно ответила я. Немного грубовато, но Эдмун Тенбрайк и так знал, что я не видела в Оливере потенциала. – Я надеюсь построить семью со своим будущим мужем, хотя бы попытаться, а не входить в брак только ради детей-хранителей.
– И что же, вы примете в род незаконнорожденного ребенка? Вы хоть понимаете, какой это позор?
– Понимаю. Но вы и сами знаете, что слухи со временем улягутся.
Герцог выглядел задумчивым, но кивнул, принимая мои аргументы.
– Думаю, стоит пригласить Фредди и вашу сестру. Я бы хотел включить сына в этот разговор и провести его по возможности открыто, дать ему самому шанс принимать решения.
Теперь мы стояли вчетвером на веранде, и я уловила вопросительный взгляд Фредди на своего отца – ранее герцог всегда принимал решения самостоятельно. А сейчас почему-то решил дать сыну шанс объясниться и решить самому.
– Начнём, пожалуй, – сказал герцог Тенбрайк, и я кивнула, следя за нервно переглядывающимися Доротеей и Фредди.
– Да. Ваша Светлость, моя сестра утверждает, что носит дитя от вашего младшего сына. Фредерик Тенбрайк не является хранителем. Согласно протоколу, мы сейчас должны обсуждать детали их будущего брака.
– Это не так! – неожиданно вмешался Фредди, и я с удивлением посмотрела на него. Моё внимание явно смутило его, и он тут же замолк.
Что за детский сад? Обменялась взглядами с Доротеей.
– Вы отрицаете, что у вас была связь с моей сестрой, милорд?
Младший Тенбрайк заметно смутился под моим взглядом, но вскоре взял себя в руки, выпрямился и начал говорить более уверенно.
– Прошу прощения, Ваша Милость.. Я не отрицаю связи с миледи Доротеей. Но это не мой ребенок.
– Давайте присядем и обсудим это спокойно, – предложила я, и герцог кивнул. Честно говоря, Эдмун Тенбрайк выглядел не лучшим образом – с его возвращения из тюрьмы прошло всего несколько дней, и видимо, он почти не спал, разбираясь с делами, накопившимися за время его отсутствия. – Ваша Светлость, вы уверены, что готовы продолжить разговор?
Эдмун Тенбрайк устало кивнул и попросил принести ему укрепляющий чай.
– Объясните, пожалуйста, почему вы считаете, что ребенок, которого носит Доротея, не ваш?
– Я не могу такое обсуждать при вас, Ваша Милость! Вы благородная юная девушка, и я не допущу, чтобы такие разговоры проходили в вашем присутствии.
То есть при мне он обсуждать подобное не готов, а при Доротее мог? Почему-то это рассердило меня.
– Прежде всего, я глава семьи Торнхар. Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду, иначе я вновь подниму вопрос о вашем браке с моей сестрой.
Фредерик Тенбрайк отчаянно покраснел и выдавил из себя:
– Миледи Доротея и я были близки всего дважды. И оба раза я… очень внимательно следил, чтобы никаких последствий не было.
Я прекрасно понимала, что он имел в виду. Доротея сидела рядом со мной, красная как свекла, и избегала взглядов всех присутствующих, особенно Эдмуна Тенбрайка.
– Ваша Светлость, если вы позволите. Доротея утверждает обратное. Мы ведь можем выяснить правду, отправиться к маг-медикам и установить, совпадают ли биологические ритмы вашего сына с ребенком, – предложила я компромисс.
Эдмун Тенбрайк реагировал с удивительным равнодушием, словно его не волновал исход проверки.
– Фредди? – герцог обратился к сыну, давая ему выбор.
– Я женюсь на миледи Доротее, только если подтвердится, что это мой ребенок, – решительно ответил Фредерик.
– Извините, мне нужно отлучиться, – тихо попросила я, и, дождавшись кивка, увела Доротею в сторону.
– Это то, чего ты хочешь? Я повторяю, мы можем принять этого ребенка в семью и не связываться с Тенбрайками, раз они не хотят иметь с нами дела.
Доротея долго молчала, но затем на её лицо вернулось упрямое воинственное выражение, и она твёрдо кивнула:
– Да, это то, чего я хочу.
Решение было принято. Тем же днём мы отправились в лучшую частную маг-клинику Брайморалла. Сопровождать нас вызвался Оливер, и сейчас он сидел рядом со мной в широкой коляске. Прохожие бросали на нас любопытные взгляды, некоторые улыбались, вероятно, думая, что мы с Оливером «миримся». Оливер, казалось, был совсем не против этого и, наоборот, всячески старался ухаживать за мной – подавал руку, придерживал двери и прочее.
Когда я появилась в клинике, девушка, сидящая в приемной, вежливо улыбнулась и спросила мое имя и цель визита. Через полчаса маг-медик по очереди просканировал Доротею и Фредерика, постоянно записывая результаты в свой журнал.
Нас посадили в маленькой приемной, мама нервничала настолько, что ее почти трясло. Она опасалась нового скандала и беспокоилась о том, сколько людей видели нас вместе у входа в клинику. Доротея и Фредерик тоже были в напряжении, обмениваясь почти враждебными взглядами – если они в итоге окажутся семейной парой, им будет очень непросто.
Наконец, через час маг-медик вышел из своего кабинета и протянул мне и Эдмуну Тенбрайку по листу бумаги.
Фредерик Тенбрайк не являлся отцом ребенка Доротеи.
11.4
Доротея выглядела ошеломленной.
– Насколько я могу быть уверена в этих результатах, – тихо шипела я на Эдмуна Тенбрайка в приемной, когда медик ушел.
– Я бы не стал врать вам о подобном, миледи Торнхар. Но вы можете провести независимую проверку на своих землях, если не доверяете мне. И если бы ваша сестра носила моего будущего внука, я ни за что бы не отказался от них.
Возвращались мы в полной тишине, Доротея и мама не поднимали глаз от пола, боясь реакции окружающих, а Фредерик Тенбрайк лучился самодовольством, так как его слова оказались правдой. Я же держала голову прямо, но про себя думала о том, как по возможности замять скандалы – все видели нас в поместье Тенбрайк и посещающих клинику. Интересно, Доротея знала, что Фредди не отец? Почему-то мне казалось, что нет, иначе она не отправилась бы с нами так уверенно к маг-медику.
Оказавшись в поместье Тенбрайк, все, чего я хотела, это побыстрее убраться и начать решать с Доротеей вопрос того, кто же на самом деле отец ребенка, и что вообще случилось. Но герцог настоял на том, чтобы мы остались на ужин, подготовка к которому заняла целый день.
До ужина оставалось еще несколько часов, Доротея пожаловалась на головную боль, поэтому мне пришлось отложить наш разговор. Я же решила воспользоваться возможностью и прогуляться по живописным улочкам Брайморолла, ревниво осмотреть их дороги, торговые ряды, озеленение, ресторации и даже систему ливневой канализации.
Во время прогулки ко мне и Франсис присоединился Оливер, и сделал это на глазах у большого количества людей, так, что я не могла его просто отослать. Франсис, поняв что мы продолжим прогулку вместе с ним, теперь тактично шла позади нас.
– Извини, что так получилось, – произнес Оливер. – Я понятия не имею, как они смогли скрыть это от всех.
– Не важно, – пробормотала я. Надеюсь, он не считает, что я сейчас при нем буду обсуждать семейные проблемы? – Простите, я не собираюсь с вами обсуждать личную жизнь моей сестры. Я могу вам чем-то помочь?
– Я всего лишь хотел показать тебе нашу столицу, раз уж ты решила отправиться на прогулку. Буду вести себя идеально, обещаю.
Меня не устраивало то, что он обращался ко мне на ты и делал вид, что мы друзья, но в остальном маркиз действительно вел себя идеально. Те эмоции, которые я испытывала от его измены с Доротеей давно улеглись, как будто все это было в прошлой жизни.
Гулять с Оливером по Браймораллу оказалось неожиданно весело: он знал истории почти каждого дома в центре города, рассказывал о грабежах, пожарах и запретных зельях, которые когда-то готовили там. Это было довольно весело, мой бывший жених также проводил меня до местной ярмарки и купил мне самый отвратительный десерт, который я пробовала в своей жизни. Глядя на моё кислое лицо, он весело смеялся, говоря, что в составе десерта находится очень редкий фрукт, который половина людей ненавидит и другая половина обожает.
Все это время Оливер был очень обходительным, постоянно подавал мне руку на неровных участках дороги, следил за тем, чтобы никто в толпе случайно не толкнул меня и даже не забывал включать в разговор скучающую Франсис. Вкупе с его потрясающей внешностью это очень подкупало, я видела, что юные девушки буквально таяли, видя его, а более взрослые женщины часто поворачивали голову вслед будущему герцогу.
Вернувшись в поместье, мы застали там встревоженную матушку: она сказала мне, что Доротея и Фредерик уединились и сейчас разговаривали на повышенных тонах. Я не хотела в это вмешиваться, пусть разберутся, но Оливер тут же устремился в комнату, где они спорили, и я последовала за ним.
– Делаешь вид, будто не знаешь меня, даже не навестил, не проверил после всего того, что случилось! Зачем тогда ты писал мне, зачем приглашал, давал ложную надежду?
– Я приглашал, потому что ты сама этого хотела! Ты сама повела нас тогда на озеро, хотя я и говорил, что это неприлично! А сейчас пытаешься повесить на меня чужого ребенка, хотя ты нагуляла его с кем-то другим.
Доротея была на взводе – я мало разбиралась в беременностях, но, наверное, ей вредно так волноваться?
– Перестаньте! Вас весь дом слышит, – строго сказал Оливер, и Доротея, увидев его, истерично засмеялась.
– А вот и ещё один кобель рода Тенбрайк, не способный взять на себя ответственность и вести себя достойно.
– Доротея, тебе ли говорить про достоинство, ты сама спала сначала с ним, а после со мной, – Фредерик Тенбрайк явно не собирался просто так это оставлять, но увидев меня, внезапно очень смутился и покраснел.
Доротея, услышав это, зловеще усмехнулась и обратилась к Оливеру:
– Оливер, хочешь я расскажу тебе большой секрет Фредди? – услышав это, младший брат Оливера поднял испуганные глаза на будущего герцога Тенбрайк. – Ты наверное считаешь себя настоящим кумиром для Фредди? На самом деле он отчаянно завидует тебе и ненавидит тебя. Фредди единственный мужчина в семье без титула, а ведь ты уже будущий герцог, но твой папа передал вассальный титул маркиза именно тебе и ты даже не подумал о том чтобы дать его своему младшему братику. Наоборот, заманиваешь этим титулом разных дур, обещая им что разведешься со своей женой хранительницей и они будут маркизами.
После её слов в комнате повисла тяжёлая тишина. Я подумала, что если это правда, то Оливер так и не изменился – меня он тоже когда-то пытался заманить подобными обещаниями. Нужно увести Доротею отсюда, сейчас она на эмоциях и может сказать что-то, о чем позже пожалеет.
– Он также рассказывает всем твои грязные секреты, Оливер, например то, как ты заказываешь в борделях девушек похожих на мою сестру, или то, что ты не был верен ни единой девушке за всю свою жизнь. Но мне кажется, он просто завидует и старается подражать тебе. Вот только никто на него не смотрит, он является “лишним Тенбрайком”, “младшим Тенбрайком”, ни одна женщина даже не знает его имени, настолько он находится в твоей тени.
Фредерик Тенбрайк выглядел так, будто готов был провалиться под землю. Наверняка его чувства были очень личными и болезненными. В этой семье проблем было не меньше, чем у нас, но Доротея вывалила их все наружу.
– Доротея, пожалуйста, давай выйдем на веранду – попросила я. – Этот спор не приведет ни к чему хорошему, вы все только расстроите друг друга.
– Нет! – воскликнула она гневно. – Хватит притворяться святошей, Элли! Мне надоело, что все думают, будто об меня можно вытирать ноги, будто я – женщина второго сорта, недостойная замужества.
– Но ты и есть женщина второго сорта! Только легкодоступная, гулящая женщина будет спать так с мужчинами вне замужества. Никто не хочет тебя, все хотят только твою сестру, ты же являешься грязным пятном этой семьи.
Боги, какое это средневековье, просто сил нет. Я чувствовала себя так, будто смотрю второсортное телешоу.
– Замолчи! Ты же сам говорил мне, что хотел детей, утверждал, что если будут последствия, ты возьмёшь на себя ответственность и что ты лучше своего брата. – Голос Доротеи дрожал от гнева и боли.
– Ты совсем сумасшедшая, если веришь, что кто-нибудь женится на такой как...
– Тишина! – перебила я. – Интересно, а кто же был партнером Доротеи? Дайте угадаю... Фредерик Тенбрайк, это же были вы? Не делает ли это вас таким же легкодоступным и разгульным? – Мне все это безумно надоело, будто благородные люди разом растеряли все достоинство.
Младший из сыновей Тенбрайк посмотрел на меня удивленно, вновь смутился, но после поднял голову и ответил, как он думал, с достоинством.
– Я – мужчина, это другое.
– И почему же это другое? С какой стати подобные двойные стандарты? Вы участвовали в тех же самых “преступлениях”, в которых вы сейчас обвиняете мою сестру. Если вы верите, что то, что между вами было, является чем-то плохим, то вы точно также запачканы в этом, вы точно такой же легкодоступный, гуляющий мужчина второго сорта, однако вы стоите здесь и изображаете святую невинность, как будто бы вы рядом со свечкой проходили, а не участвовали в этом. – В полнейшей тишине схватила Доротею за запястье и увела. Сестра не сопротивлялась.
Вряд ли моя отповедь хоть кого-то впечатлила, скорее они подумали, что я очень странная и неадекватная. Мужчина в этом мире, по мнению окружающих, может спать с кем угодно, но он при этом не легкодоступный, а вот женщина, с которой он спит – да. Да, Доротея совершила много ошибок, но неужели она одна ответственна за все последствия?
Выведя сестру на пустую террасу, я усадила её в кресло. Из дома доносились громкие голоса: Оливер и Фредерик продолжали свою ссору. Пусть. Матушка попыталась подойти к нам, но я остановила её взглядом – мне нужно было поговорить с Доротеей наедине. Хотя и с матушкой потом тоже надо будет поговорить, наверняка этот разговор навсегда скажется на их самооценке.
Попросила слугу, стоящего неподалеку, принести стакан воды и передала его Доротее, после чего проследила, чтобы рядом с нами никого не было и села напротив нее.
– Кто является настоящим отцом ребенка?
– Я действительно считала, что отцом был Фредди... но если это не он, то отец Тоби… Тобиас Бейли, – увидев мое недоуменное лицо, она произнесла – это сын нашего управляющего. Я не знаю, как так получилось, мы с ним давно дружили, у нас была только одна ночь, после того как Фредди разорвал со мной отношения, назвал меня гулящей и недостойной. – Она внезапно всхлипнула и в первый раз позволила себе заплакать. – Я просто хотела почувствовать себя нужной, не навязываться, хотя бы раз, хотела почувствовать, что меня любят.
Похоже, у Доротеи сложились совершенно неправильные представления об отношениях между мужчиной и женщиной. Я чувствовала себя так, будто была старше Доротеи на сто лет. Хотя… так и было. Встала, подошла к ней поближе и положила руку на ее голову, слегка погладив и притянув к себе. В ответ на это сестра разрыдалась ещё громче, уткнувшись лицом мне в живот, и я позволила этому длиться столько времени, сколько она хочет.
Наверное это было неправильно, взгляды этого мира очень сильно отличались от моих. Но я просто не могла заставить себя упрекать Доротею за подобное. Пусть выплачет все, что в ней накопилось.
Когда ее слёзы утихли, я снова села перед ней.
– Скажи, почему Фредерик Тенбрайк?
Доротея шмыгнула покрасневшим идеальным носом.
– Я хотела восстановить репутацию. Думала… что таким образом все исправлю. Если на мне женится другой Тенбрайк, то все разговоры сразу прекратятся, правда? Со мной вновь можно будет дружить, можно будет общаться. Я вновь буду достойной.
– Это была единственная причина? – то, как Доротея отводила глаза, мне не нравилось.
Сестра посмотрела на меня, невесело усмехнулась, а потом произнесла:
– Нет. Я надеялась быть ближе к Оливеру. Хотела, чтобы он увидел, что потерял. Мечтала, что, живя под одной крышей, он влюбится в меня. Но теперь я бы ему отказала.
Я молча смотрела на медленно плывущие облака, размышляя о сложности женской души. Мы обижаемся, но в тоже время хотим, чтобы тот, кто нас обидел, влюбился в нас, раскаялся в своих поступках.
– Ты все ещё любишь его? – спросила я осторожно, готовая к тому, что Доротея может закрыться от меня.
– Я уже не знаю, что такое любовь, Элли. То, что я испытывала с Оливером… Я не верю, что какой-либо другой мужчина способен дать мне такие чувства, эмоции. Он заботился и беспокоился обо мне – но только в моменты страсти, когда держал меня в своих объятиях. В те моменты я чувствовала себя богиней, будто он молился на меня. Я убедила себя, что он любил меня, но это было опьянением от наших ночей. Как будто, деля со мной постель, он был другим человеком, и только в постели я могла вернуть его, настоящего.
Я молчала, давая ей время. Это были её тайные мысли, которые ей самой было трудно признать.
– Почему мужчины такие, Элли? Почему они готовы заботиться о женщине, замечать ее, слушать ее только в тот момент, когда та делит с ними постель? Неужели это все, что мы можем дать? Но ведь после они же упрекают меня за то, что я недостойна быть женой…
– Это не так, Доротея. Хотя постель, вероятно, самый быстрый и легкий способ привязать к себе мужчину, но, как видишь, ненадежный. Пожалуйста, давай вернемся в наш особняк. Твоя ценность не определяется мнением окружающих, твоими ошибками или твоей невинностью. Прекрати искать одобрение у тех, кому ты не нужна, будь то герцоги или короли. Вспомни о своих интересах, о том, что делает тебя уникальной. А насчет любви… любви не может быть без доверия, так что твои чувства к Оливеру – не любовь. Просто сильные эмоции от неуверенности в себе, которую ты тщательно скрываешь, и кратковременное облегчение этих эмоций, которое ты получала в постели с ним.
