Текст книги "Вернувшийся (СИ)"

Автор книги: Дарья Нико

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

   – Где вы были двадцать три года?

   – Везде.

   – Многое видели?

   Он оглянулся и внимательно всмотрелся в неугодную.

   – Я встречал людей, видевших гораздо больше моего. К чему вопросы?

   – Во время ритуала все ослепли. А вы нет. Почему?

   Вот к чему.

   Она себя не удержала. Раздражение всегда приводило Яревену на острые грани. Из-за этого она теперь не купается в тепле круга огней Пантеона, поэтому она бродит по городу с каким-то вернувшимся.

   Ей было интересно, изменится ли он из-за этого вопроса. Ослепли выжившие жертвы. Им застили глаза тьма и ужас, что привел за собой кровавый ритуал. Их лечили еще несколько недель, не всем вернули утраченное зрение. И это было еще одним камнем в сторону наследника Аркоста, что побывал на острове. Глаз не лишились лишь отступники, потому как именно они и призывали Запретных. Поэтому сына хозяина Аркоста подозревали в сговоре и обмане.

   Раманд не изменился.

   – Все несколько сложнее, – заговорил он более размеренным тоном, чем обычно. – Были те, кто не выдержал и ослеп, были те, кто оскопил себя сам, а были те, кто просто больше ничего не захотел видеть.

   Яревена почувствовала дрожь в руках, в горле появился ком. То, что она слышала, имело отношение к ней. Больше, чем она могла представить до своего опрометчивого любопытства, больше, чем Владыка знал.

   Этот человек был там. Он все видел. Он видел всех. И своего отца, резавшего горла жертвам, и жертв, до которых отступники не успели добраться. Что в его памяти? Что с его памятью? В бывшей жрице было столько отражений той самой ночи, но может ли она сравнивать себя с сыном бывшего Владыки? В ней лишь эхо, а в ее хозяине запечатлелся весь кошмар целиком.

   Яревена решила, что вряд ли выдержала бы такие воспоминания.

   – А я хотел видеть, – произнес Раманд просто. – Хотел, чтобы весь остальной мир, за рамками того острова, застил мой взгляд, чтобы я больше никогда не видел то, что увидел там.

   – Я... почти поняла, – произнесла она судорожно.

   – Это вряд ли.

   Он не хотел ее обидеть, он просто точно знал, что бывшая жрица не в силах представить или вообразить то, что было там, поэтому и понять не может. Это нормально. Это самое нормальное, что может быть с человеком.

   Больше за оставшуюся часть дороги никто из них не сказал ни слова.

   Старый храм, таившийся на одной из главных улиц, лишь на малую часть уходящий от центра города, являл собой боль Хаэссы. Оскверненное святилище. Напоминание прошлого. Когда его возводили, то надеялись, что стены будут купаться в свете вечно, никто не ждал, что судьба подведет к иной черте. От храма невозможно было избавиться. Святилища богов нельзя разрушать, да и у смертных сил бы не хватило. Можно лишь покинуть его. Его оставили, но с глаз он никуда не делся. Храм Отвергнутых для взора был приятнее, чем этот.

   – Не лезьте, – бросил Раманд, проходя внутрь.

   Яревена оскалилась ему в спину и осталась у порога. Одна из створок дверей уже рассыпалась, другая покосилась и держалась на последней петле. Здесь все ветхое и сыпется, того и гляди потолок рухнет. Бывшая жрица усердно сверлила взглядом потолочную балку. Что ей стоит упасть на чью-нибудь голову...

   Раманд, улавливая дурные помыслы своего Свидетеля, принялся изучать храм. Он был в нем детстве, но редко, и нутро святилища помнил плохо. Отец, поддавшись безумию, перестал ходить к Пантеону, для него они не были больше богами, которым следует поклоняться. Но именно отсюда отступники начали свое безумное шествие. Они разбили главный алтарь и воткнули в него крепкую ветку шиповника, разбросали крапиву повсюду, на дверь прибили бычью голову. Все для того, чтобы бессмертным было не просто прийти и успеть помешать кровавому ритуалу.

   Эти следы исчезли. Глава Пантеона, почувствовав шевеление Запретных и их неизмеримое довольство, догадался о людском проступке. Он прорвался в ятоллу именно через этот храм, сжег все препятствия на своем пути.

   Раманд скользил взглядом по разрушенным алтарям, по давно потухшему кругу огней. На втором ярусе ровно над ним на стене все лики правящих богов были затерты. Вместо них рассматривались еле уловимые штрихи других лиц. Запретные. Те, кого попытались призвать безумные люди. Откликнувшиеся и подступившие к порогу, что делил миры смертных и бессмертных. У них не получилось. Глава Пантеона все уничтожил быстрее. Злы ли Запретные из-за упущенного шанса или спокойно ждут новый? По всему миру всегда найдутся те, кто поддастся слабости и попытается.

   Раманд потратил много времени, но излазил все щели. При своей худобе пролезть он смог везде, где захотел.

   – Нашли, что искали? – спросила Яревена, когда Владыка выбрался на свет и, без конца отряхиваясь и снимая паутину с кудрявых волос, приблизился к ней.

   – Нет, – тряхнул он головой.

   – А что вы искали? – надо было вызнать, зачем он там пропадал столько времени.

   – А как вы думаете, что здесь происходит?

   – Все по воле богов, – ответила неугодная как истинная жрица. – В большей степени – Пантеона, в меньшей – Отвергнутых.

   – О Запретных забыли. Там, внутри, их лики.

   – Что? Нет! Нет!

   Яревена даже отшатнулась в ужасе. Должно быть для жрицы, сколько угодно бывшей, одна мысль уже испытание. Служители богов не говорят о тех, кто оскорбляет суть правящих. Запретные оскверняют своим существованием даже Отвергнутых. И для жрецов они хуже самого горького яда.

   – Почему? Почему они не причастны? – допытывался Раманд.

   – А почему вы так спокойно рассуждаете об этом? – вдруг вскричала неугодная, не совладав с эмоциями. – Не вас ли должно бросать в дрожь при одном их упоминании?

   – После восьми лет в Калеодоне меня трудно чем-то пронять.

   Яревена содрогнулась.

   – Калеодон?..

   В горле все пересохло, на языке осела горечь. Она с усилием втянула в себя воздух.

   Это не шутка. Хозяин Аркоста всегда говорит правду. А в их мире не положено шутить Запретными и Калеодоном. Последним в особенности. Преисподняя, что отыскала себе место на земле, не упоминалась никем и никогда.

   – Я не понимаю, – неугодная потерла лицо и шею руками, пытаясь как-то справиться с новым знанием. – Почему? Ваш отец погиб на острове под ударом главы Пантеона, вашего брата обезглавил ясмир. Почему их участь оказалась легче вашей?

   Худшее наказание из возможных. Свидетелю. Выжившему. За что?

   Раманд смотрел на небо. В Калеодоне, что закончился для него теперь уже много лет назад, неба не было. Его застилало едкий серый дым и падающий вверх пепел. Вулкан. Горнило. Вяло текущая раскаленная лава на склонах огромной горы. Ее огонь добывался человеческими руками. Он был ценен, он был важен. Он стоил жизни тем, кого отправляли к нему.

   Калеодон был избран самими людьми, как место каторги. Туда ссылали тех, кого человеческие законы покарать за содеянное не могли, и тех, над кем боги отказывались проводить суд, считая этих смертных столь низко павшими, что прикасаться к их душам было отвратительно.

   Он оказался среди них, стал одним из них. Его пропекло до самых костей. С него чулком слезала обгоревшая кожа. Он задыхался этим дымом и выжигал себе легкие жаром. Его по рукам и ногам связывали заклятия, тяжелее всяких кандалов. Одно из них стегало его бичом, если он работал медленно или недостаточно хорошо, другое не давало упасть замертво, покуда оставалась хотя бы толика сил. И Раманд проклинал то, что оказался двужильным. Таким крепким, что мог продолжать ходить по раскаленной докрасна земле прямо к лаве и таскать бесконечную череду телег, словно ломовая лошадь. Свою тяжкую ношу он сгружал в бочки, с которыми тоже кто-то работал. Но их работа казалась благом, они были далеко от вулкана, он не испепелял их и не плавил им кости. Лава уже почти остывала к тому моменту и не могла серьезно повредить. Он так и не попал на то место. Восемь лет он провел возле жидкого огня. Он тоже думал о том, чтобы утонуть в лаве, как это делали сдавшиеся, но лишь думал. Почему не сделал лишнего шага, сам не мог объяснить.

   – Они не знали, что со мной делать, – заговорил Раманд еле слышно, выныривая из омута воспоминаний на поверхность. – Ясмир и глава Пантеона признали меня невиновным, имея в виду, что я не содействовали ритуалу, но все же я был там. Ясмир принял решение о моем изгнании. Я благодарен ему за эту попытку, это ведь защита. Он хотел убрать меня подальше от родных земель, пока здесь еще все кровоточит.

   Он говорил неугодной все это, потому что потом она сможет стереть себе память. Когда Яревена ответит перед богами, то может избрать себе подобную награду. Раманд не сомневался в том, что она предпочтет это сделать. Знать его историю, слушать ее, слишком для любого человека. Каково бы ни было прошлое самой неугодной, приведшей ее к такому статусу, их нельзя сравнивать.

   – Попытку? – Яревена упирала взгляд в землю. Что-то мешало ей просто смотреть на хозяина Аркоста. Она не могла примириться с участью того, кого сама не признавала.

   Это даже не жестокость. Это за гранью допустимого. Судьба не справилась, не уберегла, не увела в сторону от удара. Куда она смотрела? Как позволила произойти такому?

   – Ясмир не мог следить за всем лично, – произнес Раманд голосом, в котором было много силы. Когда-то говорить о Калеодоне он не мог, но и это прошло. Все проходит, стоит только идти вперед. – Меня передали в другие руки. А эти руки... этот человек был отцом одной из жертв. Его сын был среди них. И он не мог смотреть на то, как его ребенок погиб, а порченая кровь человека это сделавшего продолжает жить. Но и убить он меня не мог, так как был под гнетом приказа главы Пантеона и ясмира. Поэтому Калеодон.

   Восемь лет. Целая вечность в месте, сравнимом с адом. Когда он ушел оттуда, когда те, к кому он обратился, увели его оттуда, он пошел на север. И утопал в его снегу, слеп от его льда несколько лет. Он не мог надышаться холодом. Он долго не мог избавиться от копоти в собственных легких и привкуса пепла на языке.

   – А что же потом? – Яревена проглотила ком в горле.

   Тяжелее этих слов были лишь те, что звучали из уст бессмертного, когда он лишал ее милости Пантеона.

   – Потом я вспомнил как молиться. Немного странно, – губы Раманда скривились в подобии улыбки. – Обычно люди с годами, в которых нет света, забывают это. Они считают, что боги отвернулись от них, и они тоже отворачиваются. А я начал кричать.

   – И кто услышал? – Яревена теперь не хотела знать ничего, но не имела права остановиться.

   – Помощь правящих я не принял, с тех пор к ним не обращаюсь. Но, как вам известно, у Отвергнутых тоже хватает сил.

   Вот как. Он сам определил себе еще одну меру наказания. Решив, что порченая кровь не должна просить Пантеон, он больше не поклонялся им. Может быть потом, когда пройдет еще двадцать с лишним лет...

   – Яревена, не смейте плакать о моей судьбе, – вдруг заговорил Раманд вполне человеческим голосом, и это немного привело неугодную в чувство. – Даже я ни одной слезы не проронил.

   Какая чувствительность сердца. Потому и жрица хорошая.

   Неугодная зажмурила глаза, упрямо мотнула головой.

   – Не думала даже!

   Он сделал вид, что поверил.

   – И не ждите, что я перестану задавать вопросы!

   – Конечно, – Раманд уже согласился с этой участью, – две тысячи, половина – ко мне.

   – Вот именно, – буркнула Яревена.

   – Задавайте свои вопросы, кроме как о том, что произойдет сейчас.

   Он вдруг подошел очень близко, резко развернул спиной к себе и взял ее за плечи, заставив замереть на месте. Неугодная поняла, что не может сдвинуться.

   За спиной сначала царила тишина, а потом грохот сотряс несколько улиц вокруг. Яревена заслонила ладонями уши. Чужие руки отчего-то давили на плечи слишком сильно, а еще ладони хозяина Аркоста были горячими. Слишком большой контраст с ее собственными руками.

   Инстинкт требовал и обернуться, и бежать со всех ног, но Раманд удерживал бывшую жрицу. Он краем глаза следил за тем, как одна из его теней разносит старый храм в щепки, превращает в груду обломков. На благо. Ему уже давно пора сгинуть. Люди уничтожить его не могут, а боги не хотят. По неведомым для смертных причинам. А он может, он имеет отношение к обоим мирам и имеет силы, способные свершить такое деяние. Да и тени полезно побесноваться. Застоялась, начала скучать и злиться, что не отпускают далеко.

   Она размялась и вернулась, спряталась в человеческой тени. Затаилась до времени.

   Раманд отнял руки от Яревены, как бы случайно коснувшись ее кожи ниже локтя. Тот же холод, что он однажды уже ощутил, когда она на него замахнулась при первой встрече. Снова отметив, что не только чернота является клеймом. Стужа в венах. И она живет с ней, также как он с пеплом вулкана в крови.

   Яревена испугано вытаращилась на хозяина Аркоста, потом почти вывернув шею, заглянула через его плечо. Над разрушенным храмом витал густой столб пыли.

   – Что вы?.. Да как же... Владыка!

   Она произнесла это странным голосом. Раманд так и не понял, одобрила или нет.

   На улицах начал подниматься шум, голоса приближались со всех сторон. То все стороной это место обходили, а сейчас будут рассматривать и лезть близко-близко.

   – Ты как всегда шумишь.

   Раманд обернулся на голос. И кажется, на его лице появилось некое подобие улыбки. Тот самый владелец чайного домика в нижнем городе, которого он помнил. Значит, заметил тогда все же? Старик, а глаз все тот же.

   – Мое почтение, Алро, – Владыка слегка склонил голову.

   Тот улыбнулся, махнул рукой.

   – Пойдемте.

  Глава 9.

   Раманд уверено зашагал за стариком, ноги у которого чеканили шаг довольно твердо. Яревена закатила глаза в знак негодования, но поплелась следом. Путь до нижнего города занял время, но дал возможность уйти ото всех. Пусть верхний город на ушах постоит да поищет того, кто такое дело натворил. Даже если и заподозрят Владыку, отыскать его не смогут. Не подумают у подножия холмов рыскать.

   Алро тоненькими переулками нижнего города, где не было лишних глаз, привел обоих в свои владения. В черные двери пропустил и во внутренних комнатах, где нет посетителей, расположил. Два помещения, объединенные в одно, давали много пространство. Оно делилось по какому-то особому устройству хозяина, только ему самому и ведомому. И на кабинет походило, и на столовую, и даже немного на спальню. Предметов и мебели здесь присутствовало много.

   – Совсем не изменились, – оценил Раманд, как и в первый раз. Сюда он тоже пару раз попадал. И тоже помнил.

   – А я и не хотел, – хохотнул Алро.

   Здесь все двести лет ничего не менялось. Он был пятым владельцем этого места. Семейное дело, передающееся из рук в руки. Такое стоило беречь в первозданном виде.

   – Хорошо, когда есть память о корнях, – произнес Раманд.

   – Пророс – не выкорчуешь, – протянул старик многозначительно.

   Яревена, почувствовав себя немного неловко, завертела головой по сторонам. Под взгляд попали стеклянные шкафы в другом конце большой комнаты. За их прозрачными стенами прятались красивые чайные сервизы. Скорее ради украшения и хвастовства, чем для ежедневного пользования. Посетители приобретали таковые по баснословной цене. Бывшая жрица узнала тонкую работу, исполненную мастерства и изящества. В храме, в котором она жила и служила, были такие. Подавались богам во время их трапез.

   – Присмотрите что-нибудь себе, дорогая, – произнес Алро, приметив ее интерес. Ему было наплевать, что она неугодная. Он просто улыбался ей. – Вам уступлю так. В честь возвращения этого мальчика.

   Яревена, получив разрешение, отошла смотреть сервизы, чтобы позволить двоим давним знакомым поговорить.

   – Не буду спрашивать как ты, – заговорил старик иначе, стоило им присесть друг против друга на тонкие ковры у пустого стола. По правилам Владыку угощают только, когда тот сам требует. – И так все вижу.

   Раманд качнул головой.

   – О себе расскажите?

   В детстве Алро казался добрым другом. Можно догадаться, что в юношестве он мог бы стать хорошим советчиком, если бы наследнику Аркоста оказалось суждено расти здесь. Не случилось.

   – А что старику говорить? – держатель чайного домика махнул рукой. Ему действительно было много лет, и морщины покрывали его, цвет из густых волос почти исчез, а глаза выглядели бледными. Но присутствие духа в нем чувствовалось все тоже. – Живу себе и живу, и еще поживу. Неплохо мне на этом свете, несмотря на все, что было... все равно неплохо.

   Мачеха работала именно здесь. Долго проработала и здесь же встретила отца. На свою беду. Алро хорошо относился к своей работнице и печалился по-своему, когда обо всем узнал, сейчас тоже загрустил, но на десятую долю от прежнего. Все-таки не дочь, не родная кровь, просто жалко, что невинную душу сгубили.

   – Так надолго ты к нам? – отбросил Алро воспоминания.

   – Коли я Владыка, значит, надолго, – рассудил Раманд.

   Старик прищурился.

   – Ой, врешь. Вижу ведь, что замыслил всякое.

   – Не без этого, – легко согласился хозяин Аркоста.

   – Ты наведи порядок, наведи, – одобрительно покивал Алро. – Тем более если вздумаешь снова уйти. Ятолла без хозяйской руки слишком долго, дурно ей без этого, как строптивой девице.

   – Я не укротитель, – уголки губ у Раманда дрогнули.

   – Ой ли?

   Тот пожал плечами и осторожно мотнул головой в сторону Яревены, что продолжала пребывать в дальнем конце комнаты.

   – Тут не ровен час самого скрутят и поджарят на медленном огне.

   Старик хохотнул.

   – Не знаю, кто там что себе думает, а по мне, так она гордость ятоллы. Абсолютно свободный дух, ну где таких сейчас встретишь? Все перед кем-то преклоняются, перед богами али людьми. А перед этой хоть сами Запретные явятся, так она им рожи расцарапает.

   Алро произнес и тут же испугался упоминания, крепко сжал челюсти.

   – Прости.

   – Ничего, переболело, – на его же манер махнул рукой Раманд.

   Старик кивнул. Во Владыке не чувствовалось слабостей. Как хорошо. Хаэсса заслужила такого. Столько времени неприкаянная, ненужная, хватит с нее. Всему свой срок. Какое бы горе не было, жизнь должна двигаться дальше.

   – Так хватит у тебя сил справиться? – призвал к ответу Алро хозяина Аркоста. – Могу я на старости лет не волноваться лишний раз?

   – Сил полно, девать некуда.

   – Вон как, – вскинул брови старик. – Ну что ж...дерзай, а если надо будет спрятаться, приходи.

   Раманд коротким поклоном выразил свою благодарность.

   – Приглашений я пока еще ни от кого не слышал. Все только в пропасть посылают.

   Алро снова бросил взгляд в спину Яревене.

   – Что ж с вами молодыми делать, характеры еще не приглажены как следует. Доживете до моих лет, поуспокоитесь.

   – Нам и так неплохо, – протянул Раманд с довольным видом.

   – О, ясно-ясно, ну на всякие такие страсти у меня уж давно сил нет.

   Они поговорили еще о том и другом, просто разговаривать тоже было приятно. Небольшая передышка в бурном потоке.

   – Можем возвращаться, – произнес Раманд меньше чем через час, подойдя к Яревене, – и вам лучше пойти со мной.

   – Почему же? – его Свидетель, отбросив впечатления о страшной истории Калеодона, вспомнила, что нужно упрямиться.

   – Потому что, как вы и заметили, я сегодня убил человека, и вы были на моей стороне. Не будем давать людям лишний повод для гнева.

   В том был смысл. Да вот только говорил ее хозяин спокойно. Он говорил спокойно обо всем. Маска? А что под ней? Котел или пустыня?

   Той же магической тропой вернулись обратно в Аркост. Яревена обнаружила, что дом стал заметно больше. Под порывом ветра теперь не развалится. Территория стала свободнее, чище, трава ложилась под ноги ласковой волной, обозначились черты садов, им еще предстояло расцвести и набрать силу. Земля быстро вспоминала хозяина и вкус могущества.

   Кошка, завидев неугодную, шипела и гнула спину дугой. Дух окреп, подрос, даже уже мог охотиться. И кажется, планировал в качестве своей жертвы видеть бывшую жрицу. Как только достигнет своих положенных размеров, тут же погонит прочь. Яревена видела кровожадный блеск в ее глазах.

   – Не буду скрывать, что благодарна за безопасность, – заговорила она издалека, – но вынуждена проявить наглость...

   – Для вас это естественно, – произнес Раманд.

   Яревена осеклась. В хозяине Аркоста снова не было эмоций. Но этот таинственный блеск в глазах точно насмешка над ней. Он веселится за ее счет.

   – Я есть хочу! – рявкнула она.

   Раманд искренне удивился, темные брови чуть приподнялись. После чего как следует подумал над словами своего Свидетеля.

   – Вам стоило раньше обратить мое внимание, – Раманд решительно вошел в дом, пересек главную комнату и подошел к противоположной от входа стене. Прислонив к ней руку, он заставил появиться дверь. Дом заскрипел, переживая быстрые перемены в своем внутреннем устройстве.

   – Нормальным людям не нужно напоминать о естественных вещах, – кривила полные губы Яревена и дергала себя за мочку уха, в которой торчала сережка-гвоздик. – Вы вообще бываете голодны?

   Хозяин Аркоста пожал плечами. Взявшись за ручку новой двери, он распахнул ее и представил глазам неугодной широкую кухню, совмещенную со столовой. Больше пространства пока не выиграть.

   – Думаю, найдется все необходимое.

   Раманд приглашал бывшую жрицу войти внутрь. Но в столовые и кухни вперед хозяев не входят. Это обычай не ятоллы, так принято во всей стране.

   – Вы сами меня сюда притащили, а теперь вам не подходит моя компания? – Яревена мгновенно уловила в этом оскорбление для себя. Ведь значит, он не собирается делить с ней стол.

   – Вовсе нет. Просто меня действительно не беспокоит голод.

   Неугодная окинула хозяина Аркоста многозначительным взглядом. Подумалось, что мясо на эти кости нужно наращивать насильно. В самом деле, велико подозрение что в ней веса больше.

   Яревена гордо вошла в кухню и не следила уже за тем, куда делся Владыка.

   Ела без аппетита, будто стащила кусок хлеба из сиротского приюта. Разозлившись на себя за нелепые мысли, ушла к себе в комнату. Та поднялась, расположилась под только появившимся вторым потолком. Яревена закрыла себя здесь. В самом деле, как вести себя рядом с этим человеком? В нем много силы и много воли. Он вернулся в место, повинное в его изгнании, он смотрит на людей, заставивших его путь уйти в Калеодон. Он вправе злиться и ненавидеть их в ответ. Но от ненависти и гнева ее хозяин избавлен. Если бы она собственными глазами не увидела сегодняшний поединок, то до сих пор бы наивно полагала, что в нем нет ничего выдающегося, кроме странного желания навлечь на себя неприятности.

   Она Свидетель не просто Владыки ятоллы. Она вблизи созерцает того, о ком проще рассказывать в легендах. Такие люди – выдумка. Их сказка страшная и злая, от нее становится больно, и слезы застилают глаза...

   Яревена вырвалась из сна из-за этих ощущений. Что-то происходило, что-то дурное. Дышать трудно, жарко и вкус пепла на губах. Она слышала во сне ветер. Это все от него.

   Ночь проявила значение слов Кмар-Яцына. Пришел враг-ветер. Обрушил свою длань на ятоллу, давя ее безжалостно до самого хруста. Но хуже, что Ериин на своей земле встретил другую стихию – огонь. И эти двое, объединившись, начали дикую пляску. Голодное пламя на невидимых крыльях разлилось по сторонам. Дом попытался сбросить его, затушить, но вместо того чтобы ослабнуть, пламя ужом скользнуло по магической тропе и лизнуло одним своим языком пару домов в городе.

   Начался хаос.

   Яревена вылетела из своей комнаты и быстро спустилась вниз.

   – Куда это с такой резвостью? – перехватил ее за руки хозяин Аркоста.

   – Выпустите, – взмолилась неугодная, – выпустите!

   В пламени горел храм Отвергнутых. Она слышала его, она чувствовала его. Ее легкие наполнялись едким дымом, что катался темными клубами по нутру святилища.

   Раманд видел это в ней. Она не злилась, она забыла, чего добивается своего гневом. Она выглядела иначе, нежели он знал до этого. Аркост слышал вой ветра и рев огня. В ночном небе на юго-востоке был виден яркий отблеск пламени. Но Дом был в безопасности. Из-за своей слабости он не мог привлечь ничье внимание. А единственную тропу легко было перекрыть. Беде сюда не пробраться.

   – Будете тушить огонь голыми руками? – спросил Раманд, следя за растущим страхом неугодной.

   – Я не знаю, но я должна... – она продолжала вырываться.

   – Нет, этого вы не должны делать, смертные богов не спасают.

   Она упрямо мотнула головой и вновь рванулась, пришлось схватить еще крепче.

   – Яревена, у вас сил не хватит! – Раманд встряхнул ее.

   Она таращилась на него перепуганными глазами, что совсем ей не подходило. В ней не должно быть страха, внутри нее – сталь. Он при первом же взгляде это в ней увидел.

   – А у вас? – она судорожно сглотнула и уже сама вцепилась в него. – У вас хватит?

   Раманд понял, что нужно идти навстречу огню как можно скорее. Иначе он станет свидетелем того, как неугодная, не сломавшаяся под волей богов, примется просить его. Это будет слишком. Есть вещи, которые не должны случаться.

   – Успокойтесь, – произнес он тихо, – явление огня, также как и выворотня, означает слабость ятоллы. Это мой долг, сражаться с бедой.

   Что же происходит с краем? Что так сильно мучает, что свои страдания ятолла переносит на всех?

   Гихра уже кружил над городом. Раманд смотрел с высоты его полета на город и Ериин, следил за пламенем. Изучив его достаточно, он приказал ястребу мчаться к храму Отвергнутых. Птица, подчиненная воле своего хозяина, подлетела к святилищу.

   Раманд в ту же секунду развернул тропу и ступил на нее. Яревене оставалось лишь следовать за Владыкой. Роль Свидетеля – быть рядом со своим хозяином, когда он исполняет свою роль. Вдруг ощущение жара и удушливости схлынуло, будто волна во время отлива. Она даже не сразу поверила в ощущения. Это сбило с толку. Неужели храм рухнул?..

   – Гихра потушил огонь, – ответил на ее мысли хозяин Аркоста. Ястребу хватило пары мощных взмахов крыльями, чтобы уничтожить пламя. Птицу это существенно ослабило, но зато неугодная избавится от страхов. Это показалось куда важнее. – Вы забываете, что теперь не одна.

   Яревена уперла ему взгляд в спину. Она не поняла и половины из того, что произошло. Но кажется, как и с комнатой, хозяин Аркоста в первую очередь позаботился о своем Свидетеле. И это в миг, когда вся ятолла в опасности. Ей стало стыдно за то, что она не сдержалась, поддалась слабости и заставила себя защищать.

   – Простите... и спасибо, – прошептала Яревена. Услышал ли ее слова Раманд, осталось неизвестно.

   Магическая тропа привела их в Ериин. Благодаря Гихра Раманд выследил очаг. Владыка мог входить в любой Дом без разрешения, что более никому не позволено. Некоторым здешним обитателям его появление понравилось так же, как нравится быку красная тряпка.

   – Пошел вон! – выкрикнул какой-то мальчишка-подросток. – Тебе нечего здесь делать! Мы сами справимся! Пока не явился, все спокойнее было!

   Силы голоса у него хватило, чтобы перебить рев пламени, что бушевало на территории Дома совершенно по-хозяйски. Люди ничего не могли с ним сделать.

   – Умолкни! – к нему подбежала мать и ударила по губам. Она со страхом смотрела на Владыку, склоняя голову. – Благодарим вас за помощь.

   После сегодняшнего полудня Ериин принял решение, сделал выбор. Раманд не любил ни церемоний, ни излишнего подобострастия, но сейчас они нужны. Не позволят никому мешаться у него под ногами.

   Яревена следила за тем, как он приблизился к юго-восточному углу дома, больше всего пострадавшего за эти короткие мгновения. Тут уже все прогорело дочерна. Она заслонила рот и нос рукавом, чтобы немного защититься от пепла и гари.

   Раманда огонь волновал в той же степени, в какой беспокоит горящая спичка. Он изучал сосредоточение пламени внимательно и неспешно. Познав жар Калеодона, меняешь восприятие. Здесь было жарко для кого угодно, кроме него.

   И вдруг, закатав рукава, он залез в огонь голыми руками по самые локти. Яревена вскрикнула, даже ринулась вытаскивать его из пламени. Но он настойчиво отодвинул ее от себя плечом и продолжил сосредоточенно поводить руками внутри огня.

   – Вам не больно? – пораженно выдохнула она.

   – Это несущественная боль.

   Обожженные до мяса руки это для него несущественная боль? К горлу подступила тошнота, голова пошла кругом от зрелища.

   Он сумасшедший, он точно сумасшедший.

   Наконец Раманд за что-то ухватился и стал тянуть наверх. Даже ему это далось нелегко и не с первого раза. Из огня он вытащил какой-то странный бурдюк. Яревена понятия не имела что это, но ей инстинктивно стало противно. От бесформенного мешка тянуло резким запахом гнили. А хозяин Аркоста его поочередно поднес близко к глазам и к носу.

   – Кожа человеческая, – вынес Раманд вердикт, и Яревена вздрогнула всем телом.

   Он без всякой осторожности грохнул бурдюк на землю, и тот лопнул с тихим мерзким звуком. Из его нутра медленно вытекла какая-то дрянь, разного размера куски, перепачканные подозрительной темно-бардовой жидкостью.

   – А вот жилы и кишки звериные, – как следует в них покопавшись, возвестил Раманд.

   Тошнота и головокружение усилились. Яревена заставляла себя смотреть. Она всегда хорошо служила, сейчас нужно перетерпеть. Перетерпеть и не грохнуться в обморок, как изнеженной барышне. Ей нельзя. В ее жизни был миг, когда она танцевала на битом стекле. И станцевала же! Боги остались довольны.

   Неугодная должна была смотреть, она и смотрела. Видела, как быстро на хозяине Аркоста затягиваются раны. Их уже не было, когда он снова вернулся к огню. Снова полез в него... Воздух густо полнился запахом горелой плоти.

   Раманд вытащил несколько мешков, и пламя в Ериин вслед за этим сразу же потухло.

   – Мерзость, – кривилась Яревена, отступая на шаг назад, чтобы не перепачкать сандалии в крови и ошметках.

   – Вот уж точно, – согласился Раманд, махая рукой людям, что стояли в стороне и со страхом следили за действиями Владыки.

   Его жесты, без всяких слов, были истолкованы совершенно правильно. Ему подали полотенца и тазы с водой. Он принялся умываться прямо с головой.

   – Готовятся к чему-то грандиозному, – отфыркиваясь, проговорил он.

   Любопытство распирало узнать, кто и к чему. Уже достаточно для плахи. Никакой тюрьмы не будет. Только высшая мера. И Раманд очень рассчитывал на то, чтобы самому привести приговор в исполнение.

   – Мне бы ваше спокойствие, – проговорила Яревена, наблюдая за тем, как он вытирает руки и лицо. Целый, невредимый.