Текст книги "Вернувшийся (СИ)"

Автор книги: Дарья Нико

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

   – Все! Ничего не желаю слышать! – пуще прежнего разошлась Яревена, ускоряя шаг и уходя вперед. – Я бы еще поняла, вернись ты на собственную землю, дабы тут же и покончить со своей жизнью. Но ты довольно бодро ставишь на уши всю ятоллу, значит, имеешь планы и на собственное будущее. А человеку для этого силы нужны.

   – У тебя их явно переизбыток, – Раманд сцедил смешок в кулак, – раз уж ты взялась меня отчитывать.

   Она обернулась и зыркнула на него раздраженно.

   – Я собираюсь взяться готовить, – произнесла Яревена таким тоном, будто шах и мат кровному врагу поставила. – С видом что для тебя, раз уж твоя первая любовь укорила меня за невнимательное отношение к хозяину. Но больше для себя самой. В самом деле! Мы на юге, славящимся тем, что самый обычный стол способен удовлетворить самый изысканный вкус.

   Раманд не знал чему больше удивляться в этой громкой речи и от чего громче смеяться. Свидетель у него все-таки неподражаемый.

   – Яревена, – он осторожно остановил ее перед самым домом, – не надо стараться.

   – Я еще даже не начала.

   – Я с давних пор не привередлив в пище. Желудок испорчен, – признался он со вздохом.

   – Тоже Калеодон, – покосилась она на него напряженно.

   Раманд кивнул.

   Вот как. Значит не только шрамы.

   – Я готовила трапезы богов, – решив лишнего не надумывать, Яревена откинула волосы назад одним резким движением, – уж с тобой-то я справлюсь.

   Он в этом и не сомневался.

   – Раз уж у нас эпизод из супружеской жизни, то, полагаю, мне следовало бы пойти колоть дрова, но сегодня слишком жарко, – рассудил Раманд. – Может быть, я просто тут побуду?

   Под «тут» он подразумевал всю территорию Аркоста. Где-нибудь да укроется, трусливо сбежать, конечно же, не получится. Никуда ему с собственной земли не деться.

   – Нет уж, – Яревена оставалась категоричной, – из-за твоих слов мне теперь неуютно, но и от своих я отказаться не могу. Будешь развлекать меня.

   Она первой вошла в дом и решительно направилась в кухню. Та увеличилась, отвела от себя столовую комнату, оставив себе небольшое уютное пространство со всем необходимым.

   – Фокусами? – Раманд прошел следом за бывшей жрицей.

   – Историями! – объявила она вдруг с неожиданным для него восторгом. Он с сомнением косился на скалку и половник в ее руках, но неугодная отложила их в сторону.

   Плошки, тарелки. Мясо, птица. Груда овощей. Два десятка специй. Яревена собиралась справиться со всем этим всего лишь с помощью одних своих рук. Ну руки-то почти волшебные, может, и выйдет...

   Заранее захотелось есть, даже под ребрами от боли свело. Раманд присел поудобнее на своем месте, напротив бывшей жрицы, дабы не мешать масштабам всей ее затеи.

   – Я ничего о мире не знаю. А слухи до меня не доходят, – говорила она, не отрываясь от своего занятия, – сначала мне и дела до них не было, но сейчас, когда вне храма Пантеона жить стала, вдруг пожалела. Рассказывай, раз уж ты везде был. Что на востоке?

   Раманд поймал себя на том, что с удовольствием слушает ее красивый голос и смотрит за ней. И ее любопытство не раздражает, хотя он не любил вопросы и отвечать на них тоже не любил. Его жизнь всегда была его жизнью, весь его путь принадлежал лишь ему. Никто им не интересовался, никто не мог его понять. Она поймет? Может, если не до конца, то хотя бы часть? Не только она всю жизнь молчит о чем-то, не только ей хочется хоть кому-то рассказать.

   – Холоднее, чем у нас, теплее, чем на севере, – заговорил Раманд, подбирая слова. Если она так хочет узнать, он ей все расскажет. И тогда она тоже запомнит его, по-настоящему. – Там много дождей и много людей, там порты и корабли со всего света, базары, занимающие кварталы, и храмы, выбитые в цельных скалах. Там пьют яд змей, чтобы никогда не болеть. И тут же делают настойки на гнилых фруктах, один наперсток которой сваливает с ног любого.

   Яревена слушала его и пыталась не сбиваться, не отвлекаться от собственного занятия. Получалось плохо.

   – А север?

   – Острожен, что часто принимают за неприветливость. Продуваем всеми ветрами. До полярного круга мир почти как наш, за ним – иномирье. Дома стоят на сваях и не касаются земли. Там есть племена, которым текучая вода кажется божественным проявлением, потому что весь их мир изо льда. Сквозь льды прорастают травы и цветы, олени едят их, а люди едят оленей. Кожевники выделывают шкуры и те защищают их от ветров и мороза. Там все хищники.

   – А на западе? За океаном тоже был? – немного дрожащим голосом спросила Яревена.

   Она впервые слышала, чтобы так говорили. Она впервые слышала от него такую речь. Хозяин Аркоста наслаждался. Знал ли он сам насколько полюбил свой путь, и что тот пророс до основания в него? Должно быть, ему трудно быть здесь в ятолле. Узко, душно. Ему мало места. Всего, что здесь есть, ему должно быть недостаточно.

   – Запад огромен, – Раманд закинул руки за голову и потянулся всем телом. – Местами пустынен, местами перенаселен. Очень много языков. В одном городе говорят сразу на всех, а в другом соседние улицы не понимают друг друга. Там все посыпают красным перцем и предпочитают дуэли всем словесным спорам.

   Ей, жрице, знавшей только стены храма и всегда довольствовавшейся этим, вдруг захотелось узнать весь мир. Поглотить его. И она продолжила задавать вопросы. Он отвечал на все. Ему легко было говорить. Его научили рассказывать истории. За то ясмир и хотел держать подле себя изгнанного. Тот, кто умело говорит, думает тоже хорошо. А думающих в нынешний век мало. Правителю нужен каждый. Часть столичного двора за то же самое Раманда не возлюбила, считала, что тот своими речами опутывает сознание светлого правителя. Глупцы. Разве можно обмануть побратима бога? Ясмир был связан обоюдной клятвой с главой Пантеона. Честь которой до него не удостаивались четверо правителей Хаждана подряд.

   – ...Обезьян?! – Яревена ужаснулась и скривилась от представления.

   Все было готово, стол был весь заставлен. Время пролетело. За окном царила ночь. Но говорить хотелось еще о многом.

   – Да, – продолжал рассказывать Раманд, отодвигая от себя тарелку. Еле сил хватило все попробовать. – С большим удовольствием. Подается запеченная голова с отрезанной верхней частью черепа, они берут ложку и...

   – Достаточно! – неугодная судорожно глотнула воздуха и со звоном поставила чайную чашку на стол. – Пожалуй, не все хочу знать.

   Раманд рассмеялся.

   – Зря, так много интересных предпочтений. Человек на самом деле ест вообще все, единственное животное которое так неразборчиво. Например, правителю одного островного государства, согласно какому-то особому календарю, подают живых тараканов размером с палец...

   – Нет, пожалуйста, – Яревена принялась закрывать ладонями уши.

   – Верят, что увеличивает мужскую силу, – расхохотался Раманд.

   Она не разделяла его веселья и уже вообще не могла смотреть на расставленные тарелки. Весь аппетит пропал. Или это от того что она съела в пару раз больше обычного?

   – Давай ограничимся природой, погодой и какими-нибудь интересными, но безобидными традициями, – попросила она почти с мольбой в голосе.

   Ей нужно было смыть неприятные ощущения. Раманд серьезно задумался. Он тщательно выбирал. В его памяти, другой, отличной от той, что заштопана, от той, где гниль и болото, должно существовать нечто чрезвычайное, от чего дыхание у его Свидетеля перехватит.

   – Есть племя – коневоды, – заговорил он медленно, нанизывая каждое слово на невидимую нить. – Они не знают наших богов, они никогда не видели их. Они верят в то, что все связаны между собой, что они одна семья. И когда член семьи покидает их, на свет всегда рождается жеребенок. Они считают, что это душа умершего вернулась к ним. Они не убивают. Ни друг друга, ни лошадей. Они даже пауков и гусениц просто уносят из своих домов, сооруженных из соломы и глины. Они говорят, что если убить по злости или по глупости, то больше ни одна лошадь не родит. А значит, более ни одна душа не будет способна вернуться обратно в мир, значит, все племя вымрет. И вымрет весь мир.

   После этих слов наступила тишина. Нельзя было говорить сразу. Яревена судорожно сглотнула, уперев взгляд в стол. Надо же, как бывает. Тут отступники и подлые приятельницы, а там, оказывается, есть такие люди...

   – И что же, они, правда, так и живут? – спросила она, подняв на Раманда испытующий взгляд. – Разве есть в этом мире те, кого не тронули грехи?

   – Они живут так поколениями, – покачал он головой. – Я пробыл с ними полдня. Я бы остался с ними навсегда, если бы к тому моменту не спас себя десяток раз тем самым способом, который для них противоестественен. Я не мог их оскорблять.

   – Что ж, если так, то... хорошо. Я рада, что в мире есть чистые души. Но не рассказывай больше никому о них. Чем меньше людей и... богов знают о таких, тем лучше.

   Раманд согласился. Он рассказал ей, чтобы стало легче. Гниль и крики не объяли весь мир, это их ятолла сделала неправильный выбор.

   – Теперь ты убедилась в том, что я не упаду в голодный обморок? – уточнил он.

   – Да, – Яревена осталась довольна исполненной работой.

   – Я удивлю тебя еще больше, я теперь и спать хочу.

   Она тут же будто очнулась и увидела непроглядную южную темень за окном. Увлеклись. А ведь не последний день вместе, что все выспросить хочется.

   Бывшая жрица цепко поймала хитрую мысль, что не так-то и плохо Владыке служится, и что время еще есть, тоже хорошо. Поймала и затолкала подальше.

   Раманд поднялся из-за стола с надеждой добрести до комнаты, а не рухнуть посреди пути, но сон вдруг отшвырнули безжалостные руки боли. Он покачнулся на ногах и вцепился рукой в край стола.

   – Помочь добраться до спальни? – с насмешкой спросила Яревена.

   Он не услышал. Внутри все горело огнем, худшим, нежели он ворошил голыми руками. Очередная волна боли, изо рта хлынула кровь.

   Бывшая жрица сдавлено охнула и рывком встала на ноги.

   – Р...Раманд, что с тобой?

   Не было причин чтобы ему в одну секунду стало так плохо. Кроме одной.

   – Я ведь... ничего такого... – ее резко затрясло от страха.

   Зашарила глазами по столу. Какое из блюд? Чем она его так отравила? Все время же спрашивала, что можно добавлять, а что нельзя...

   Раманд быстро вылетел из кухни и покинул дом. Боль в груди разрасталась, но с нею он справлялась, а вот со своим бешенством нет. Это какой же смелый отыскался, чтобы вот так напасть на него? Приговор себе подписал.

   Яревена выскочила следом, пытаясь подобрать слова, объясниться.

   – Это не ты, – прохрипел он, прерывая ее невнятный лепет и утирая кровь с подбородка.

   Он наклонился и коснулся земли раскрытой ладонью. Сразу же ощутил жар в ней. Схоже с тем, что терзало Ериин, но не настолько глубокое. От его руки невидимой волной разлилась сила по всему Аркосту. Проявилось то, что раздирало хозяина и землю изнутри. Старательно не прятали, надо полагать времени не хватило.

   – Дрянь! – рявкнул Раманд и тут же закашлялся кровью.

   – Что это? – шепотом спросила Яревена, поравнявшись с ним.

   Тут и там загорелись бледно-зеленые огни. Они немного рассеивали темноту ночи, но таким зловещим светом, что невольно пробирала дрожь.

   – Земля заболела, – бросил он коротко. – Воды принеси.

   Неугодная метнулась в дом и вылетела обратно лишь секунду спустя, держа в руке чашку. Дух Аркоста вертелся юлой вокруг своего хозяина, тот сидел на земле, тяжело опершись об нее руками. Становилось все хуже. Он махнул рукой Яревене, и она приблизилась к нему, растерянная. Раманд выглядел так, будто тяжело болел уже целую декаду, лицо было бледным, скулы и нос заострились, в глазах поселился лихорадочный блеск.

   – Я могу помочь? – прошептала она жалобно.

   – Ты помогаешь, – ответил он сипло, подавая знак духу.

   Кошка мягко ступила к Яревене. В ней было то же беспокойство, что и в бывшей жрице, даже сережка в свете странных огней взблескивала испугано. Дух носом ткнулся в воду, понюхал, проверил, раскрыл пасть и осторожно коснулся одним клыком края чашки. В воду закапал яд. Три капли. Хозяин Аркоста вырвал посудину из рук неугодной и залпом выпил. Посидел, опустив голову.

   – Что происходит? – спросила Яревена у духа. Она как-то враз прониклась к кошке добротой.

   Хвостатая повела ушами и ничего не ответила, только тыкалась носом в хозяйскую ладонь.

   – Раманд, пожалуйста, – бывшая жрица тоже потянулась к нему рукой.

   – Так! – рявкнул вдруг хозяин Аркоста, чем напугал обеих своих спутниц до икоты.

   Дух с гневным мявом отскочил подальше от беспокойного хозяина, уже бодро поднимавшегося на ноги. Неугодная взирала на него с яростью. Он подал ей руку.

   – Я уж понадеялась, что ты решился нас от своего присутствия избавить, – проговорила она ядовито, принимая помощь и вставая.

   – Не так скоро.

   – Так какого черта?!

   – Кости. Здесь повсюду закопаны кости, – Раманд обводил глазами территорию Аркоста. В только что расцветших садах и на свободной земле всюду бледнели коварные огоньки.

   – Но ритуал очищения ведь завершился, – произнесла Яревена, припоминая яму. – Не могло здесь столько остаться.

   – А это свежие. Сегодня закопали.

   – Что? Здесь кто-то был?! – она даже головой по сторонам завертела, будто могла отыскать врага прямо сейчас.

   – Был, пока я с Хестой разбирался.

   Хозяин Аркоста не выглядел мрачным, он был преисполнен темноты.

   – Надо выкопать до рассвета, иначе прорастут. Все здесь вывернут.

   Аркост, только-только утвердившийся на ногах, только развернувший крылья, только сделавший первый вдох, снова попал под угрозу. Эту скверну он даже не смог вовремя показать своему хозяину. Кости не тяжелые, тонкие. Птенцов, котят, щенков. Были бы от кого постарше, то Аркост бы почувствовал неладное, понял опасность, а так... принял за крупные пылинки.

   – Огонь в Ериин, Хеста с этим сердцем, ты в поисках следов Запретных, – голос Яревены наполнялся дрожью все больше.

   – Я не нашел никаких следов, – ответил он твердо, глядя на нее.

   – Пока не нашел, да? – она искала в его лице ответы. Знала, что поймет, стоит ему лишь на секунду не справиться с эмоциями. Но он то ли справлялся, то ли она не видела так хорошо, как сама думала.

   Раманд приблизился к бывшей жрице, встал рядом.

   – Все это ритуальная черная магия. Она позволяет вредить людям, иногда очень сильно вредить, – говорил он размеренно и тихо, как сказку читал. Нужно привести неугодную в чувство, иначе с ней случится настоящая истерика. – Магия Запретных отличается тем, что вредит богам, правящим и низложенным. Все, что происходит сейчас, это не подготовка, по крайней мере, не к призыву. Призыв Запретных стремителен, изобилует жертвами и жестокостью. Всего этого, как видишь, нет. И да, ты права, пока что нет. А теперь успокойся, начни дышать нормально, я пока тут разберусь.

   Он слегка коснулся ее руки, тут же развернулся и пошел к огонькам. Яревена глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Что-то совсем сил не осталось. Раньше она такой не была, справлялась. Почему сейчас все изменилось? Она стала недовольна собой.

   – Я помогу, – выкрикнула Яревена, бросаясь догонять хозяина Аркоста. Дело отвлечет ее от размышлений.

   – Нет, – отрезал Раманд, даже рукой махнул, отгоняя прочь.

   – Это был не вопрос.

   – Забыла, кто хозяин?

   – Ты мне хозяин как Свидетелю, не перебарщивай.

   – Иногда так хочется за розги взяться, – протяжно вздохнул Раманд.

   – Время теряем. Ты позабыл в своих путешествиях, что здесь ранние рассветы. Солнце скоро встанет.

   Это вызвало у него нервный смешок. Она с ним пререкается, а он время, видите ли, теряет. Раманд бросил взгляд на руки неугодной.

   – Даже тебе будет больно.

   – Больнее, чем в тот раз, когда ты в огонь полез? – задумчиво спросила Яревена.

   – Нет, не так, но нельзя сравнивать.

   – Значит, справлюсь.

   И ринулась вперед него!

   – Яра, не смей! Чтоб тебя!

   Пришлось догонять. Она уже добежала до ближайшего огонька и коснулась его. Обожгло. Она одернула руку и рассмотрела ладонь. Следов не было.

   – Шрамов не останется, только боль, – зло бросил Раманд, проходя мимо.

   Вот уж точно неугодная! Никому не угождает, все по-своему делает. Точно задолжает собственному Свидетелю. Как будто ему это надо. Чем платить-то потом?

   Яревена проводила хозяина Аркоста взглядом. Мало времени, потом разберутся, кто прав. Упрямо сжав губы, она снова схватила огонек. Тот боролся за свою жизнь, упорно цеплялся косточками-корешками, но она вырвала его, смирившись с тем, что руки, за полгода позабывшие, что такое тепло, пропекает до костей.

   На ее счету огоньков оказалось больше чем полсотни. Хозяин Аркоста был куда быстрее и сноровистее, Яревена даже знать не хотела какое количество у него. Кто здесь побывал? Кто это сделал? Неужели Хеста лишь отвлек, чтобы пробраться и все здесь изгадить?

   Не Запретные. Владыка сказал, что пока еще это не Запретные. Бывшая жрица верила. Отголоском в ней звучали чужие крики, и она знала, чем отличается магия призыва, от остального. Пока что еще в их ятолле никто также не кричал. Она надеялась не услышать. Не увидеть, не узнать.

   Люди вредят людям. Страшно и тоже больно, но пусть так, нежели люди опять захотят навредить богам. Тогда уж точно спасения не будет.

   Не найдя рядом с собой огней, Яревена пошла отыскивать хозяина Аркоста. Небо уже светлело. Идти пришлось далеко, пересекать один из садов до конца.

   – Я буду просить у богов особой милости за исполняемый долг, – объявила неугодная Раманду в спину.

   Он поднялся и медленно выдохнул, душа в ладони огонек. Работа оказалось тяжелой.

   – Еще один, – указала Яревена под широкие листы папоротника и сама потянулась к нему. Вырвала, не почувствовав жжения.

   – Какой-то не такой...

   Откуда-то из земли вырвалась стрела, пронеслась, просвистела сквозь сотни шагов, нацеленная в голову тому, кто попался в ловушку. Стремительная и жадная остро заточенная сталь почти добилась желаемого. Раманд перехватил ее за древко. Яревена смотрела на острие стрелы у самого носа, с кристальной ясностью осознавая, что выиграла новую жизнь. Хозяин Аркоста одной рукой сломал стрелу. Она, замагиченная, была прочнее железа, но он этого не заметил.

   Яревена, прикрыв глаза, на одном выдохе произнесла пару десятков самых грязных слов, что только ей вспомнились.

   – Вот теперь тебя в скудной речи не обвинишь, – проговорил Раманд, задумчиво оглядывая вырванные из земли кости.

   Неугодная косилась на брошенную на землю стрелу, что испускала серый дымок. Так и истает, уже неопасная.

   – Я буду просить у богов не милости за исполняемый долг, – тут же запротиворечила она собственным словам, – а даров!

   – Твое право. Просить мы все горазды, – пробормотал хозяин Аркоста.

   Яревена почесала нос. Нужно или не нужно думать о том, что она избежала смерти? Нужно или не нужно благодарить? Не захотелось, не стала. У черной магии часто бывают ловушки. Попалась и ладно. Жива ведь.

   – Что теперь? Жечь? – спросила она как ни в чем не бывало, скрывая трясущиеся руки за спиной.

   Даже избавив землю Аркоста от скверны, нельзя кости оставлять вот так лежать. Солнце их не уничтожит.

   – Задохнемся, – бросил Раманд, выискивая что-то по сторонам.

   Отыскав подходящую ветку у молодой вишенки, он оторвал ее от дерева, избавил от листов, одним ударом выбил сердцевину, а еще двумя сделал дырочки. Подул в наскоро сотворенный свисток, Яревена прислушалась к длинному протяжному звуку.

   Хозяин Аркоста призвал птиц. Целую стаю пернатых. Разномастных, со всей округи. Они вертели головами и таращились глазами-бусинами на людей. Он поднял руку, и первая птица опустилась ему на ладонь. Без всякой жалости, не медля, он вонзил поднятую с земли кость, той в крыло. Птица закричала от боли, забилась, но взлететь без приказа не могла. Раманд, покончив, отбросил пернатую на землю, та судорожно была единственным здоровым крылом. Пришел черед следующей. И следующей.

   Яревена отвернулась, не смогла смотреть. Какие-то секунды, а под ногами уже сотня или две искалеченных крылатых. Все они кричали от боли. Их крики могли поспорить с теми, которыми она была проклята всю свою жизнь. Затошнило.

   – Прошу прощения за нелицеприятное зрелище, – произнес Раманд без дрожи в голосе, без сожаления. Он продолжал, как палач, привыкший к своей работе.

   – И за жестокость тоже извинись, – сдавленно проговорила Яревена, боясь смотреть прямо на него. Она боялась увидеть его в другом свете. В искаженном. Да в свете ли он?! – Не понимаю, зачем так. Можно ведь иначе...

   – Это хорошо, – сказал Владыка как-то странно, вонзая очередную кость в очередное крыло. – Если вдруг поймешь, то знай, ты вошла в число тех, кто познал силу, а вот душу, скорее всего, спасти не смог.

   Яревена резко обернулась к нему. Эти слова, который он как всегда произнес тихо и вскользь, поразили ее. В этот же миг Раманд хлопнул в ладоши, и вся стая искалеченных птиц поднялась в воздух. Улетела вместе со скверной, тратя на полет последние капли жизни.

   – Вернутся к тому, кто устроил все это, – пояснил он, глядя в небо.

   Неугодная судорожно вздохнула.

   – А проследить за ними и узнать врага? – нельзя было об этом не подумать. И Гихра кружил над головой.

   – За такой магией не уследишь. Ослепнешь. Но нашему врагу тоже придется несладко.

   Птицы рухнут замертво на его земле и заполонят все вокруг. Нужен целый ритуал чтобы избавиться от них. Сложнее чем тот, что произвели они только что.

   А жаль, что проследить нельзя. Раманд бы вмиг разобрался с изувером, затеявшим все это.

   – Полагаю, теперь враг оценит твою силу, – произнесла Яревена сухо. – В следующий раз он может нанести соразмерный удар и сломить Аркост вместе с тобой.

   Она не знала, зачем говорила это. Не для того, чтобы обидеть его, не для того, чтобы испугать себя. Просто она начинала понимать, насколько все серьезно. Ериин со своим огнем и Хеста со своим сердцем не даровали ей осознания, а жалобные крики птиц пробили до основ. Она тряхнула головой. Поняла, что хозяин Аркоста молчит и смотрит на нее с особой пристальностью.

   – Нет такого удара, – наконец ответил Раманд на ее слова. – В Хаэссе никто не обладает долженствующей силой.

   Яревена не приняла его самоуверенность. Глупо считать себя всесильным, когда одно имя уже тяжкий груз.

   – Ну, теперь-то уж точно знаем, что враг реальный. Раз на меня напал, значит, я ему знатно на хвост надавил. А то как призрак прячется. С ними сражаться я не обучен.

   – Призраков не существует, – проговорила Яревена и тут же вздрогнула, – не существует ведь?

   Она смотрела на Раманда округлившимися глазами. Теперь уж он не смотрел на нее, изучал небо. Вместо слов лишь пожал плечами.

   Неугодная ушла, убежала, спряталась в доме и даже дверь свою на замок закрыла. Отопрет не раньше полудня. Выйдет наружу, только когда солнце встанет в зените, при нем не так страшно.

   В остаток ночи душащая тревога не давала уснуть, но все же отпустила. Вместо нее пришли сновидения, краткие, обрывочные, непонятные. Проснулась Яревена разбитой и долго лежала, глядя в потолок, подавшемуся уже не в высь, а в ширь. Комната увеличилась знатно. Ничего не сделалось Аркосту, они успели и спасли его, он продолжал набирать силу.

   Кому-то это серьезно не нравится. И это, и то, что Раманд объявил себя Владыкой. Все сошлось, все совпало. Только неугодной не повезло! Она всю свою удачу исчерпала, когда против богов выстояла.

   Поднявшись, Яревена не нашла в себе сил даже искупаться, только умылась. В доме кроме себя никого не обнаружила, пришлось выходить наружу. Хозяин Аркоста только закончил упражняться. Неужто разрешил себе проспать рассвет?

   Раманд сидел на земле, низко опустив голову, выравнивая дыхание. Яревена топталась на крыльце. Спросить что ли? Пусть обучит какой технике. Ей нужно научиться справляться с гневом. И со страхом. В последнее время страха в ней было больше, чем за всю жизнь.

   – Поедим? – спросил Раманд, вскидывая голову.

   Неугодная нахмурилась.

   – Не хочу.

   – Обмен ролями? – усмехнулся он, поднимаясь и накидывая на себя рубаху.

   Конечно же, ей это не понравилось, поэтому она унеслась на кухню и из духа противоречия решила съесть вообще все, до чего только смогла дотянуться. Раманд наблюдал и качал головой.

   – Я думал, что если позволить тебе плакать, кричать и топать ногами, то лучше не сделается, – начал он вдруг рассуждать вслух, – но может тебе стоит попробовать?

   Яревена грохнула ложкой о тарелку, словно ядовитую змею отшвырнула.

   – А кто мне сказал, что слезы бесполезны? И из-за кого я и так постоянно кричу? Скоро голос сорву.

   – Ох, ты не только самая красивая, но и самая сложная женщина из всех, кого я встречал.

   – Может быть, ты просто мало встречал, – пожала она плечиками, – ходил по буреломам, какие уж там женщины.

   – Обсудим мой опыт? – хохотнул Раманд.

   Яревена фыркнула. Вот уж точно не тема для разговора.

   Кошка, дух Аркоста, смирно лежавшая все это время возле ног своего хозяина, вдруг громко рыкнула и подскочила на лапы. Заводила глазами по полу кухни, заскребла прочные деревянные доски когтями, слыша исходящий от скрытой земли странный звук. Даже твердая рука хозяина на холке не заставила ее отвлечься, кошка скалилась.

   – Полоза видимо слышит, – рассудила Яревена. Отвергнутый ворочался во сне, она тоже это чувствовала.

   Плохо ему, сон все сильнее давит, как гора. И ему не выбраться.

   – Нем-Аку здесь? – спросил Раманд изменившимся голосом.

   – Да, – ответила неугодная беспечно, – спит беспробудным сном уже тысячу ночей.

   – Яра.

   – Почему ты меня так называешь? – проговорила она сердито.

   – Потому что хочется, – рыкнул хозяин Аркоста. По-настоящему рыкнул, будто зверь какой. – Скажи, что я должен был сделать, чтобы узнать о столь необычном соседстве раньше?

   Произошедшие в нем перемены ей не понравились. Под таким взглядом она может воспламениться, только пепел останется. Она даже отодвинулась вместе со стулом.

   – Какое тебе дело до него? С Отвергнутыми что только не случается. Под руку кому из Пантеона в неурочный час попался. Могли наказать.

   Могли. Но таких совпадений не бывает.

   – Идиотка, – протянул Раманд.

   – Да как ты смеешь, – задохнулась Яревена. – Окончательно зарвался...

   Хозяин Аркоста грохнул кулаком по столу, тот треснул, развалился на две кривые части. Все полетело на пол вместе с ним, наводнив столовую невообразимым грохотом. Неугодная сжалась в комок от вдруг вцепившегося в позвоночник страха. Она никогда еще не видела Владыку в таком бешенстве, и все оно было направлено целиком на нее.

   Раманд наклонился в ее сторону и подвинул бывшую жрицу к себе вместе со стулом, заставив быть так близко к себе, что дыхание смешалось. Только неугодная дышать перестала, ожидая, что ее голову расколют сейчас также как несчастный стол.

   – Один из низложенных здесь и ты молчишь, – говорил ее хозяин вкрадчивым шепотом и, казалось, что ядовитые змеи вползают прямо под кожу.

   Он очень осторожно убрал прядь волос с ее лица, обманчиво нежным движением. Яревена кожей чувствовала, как мелко дрожат у него руки. Точно убьет. Свернет шею как котенку.

   – Я не молчу, я... – произнесла она сдавленно, путаясь мыслями. – Разве ты не знал? Ты ведь всю ятоллу видишь.

   – Тут ты права, – вдруг произнес он почти нормальным голосом и отклонился назад, – я должен был увидеть, но не смог. Как и врага. Знаешь, почему? Это слепые пятна, так иногда камень под самой ногой не замечаешь. Если бы все легко было увидеть, мы бы не калечились.

   Яревена изучала его лицо, следила за тем мигом, когда он снова обратится к ярости на нее. Но вспышка прошла, пронеслась возле самого виска, только слегка задела. Владыка погрузился в думы.

   – Тысяча ночей это почти три года, – заговорил он спустя время, поднимаясь со своего места. – Немногим раньше, чем все здесь началось. Впрочем, может, с этого все и началось.

   Она слушала его с неверием, даже головой замотала.

   – Это слишком. Хочешь сказать, что и богов кто-то усыпляет? Никто такой силой не управляет.

   – Яра, я достаточно разочаровался в твоих умственных способностях. Не усугубляй, – бросил Раманд безжалостно.

   Бывшая жрица закусила губу. Если бы не чувство вины, взявшееся из ниоткуда, она бы его ударила прямо сейчас. Никто не смеет так с ней разговаривать. Но... если правда полоз под рукой человека сдался, а правящие и ни при чем? Она ведь не спрашивала у Руи-Эхал, а бессмертная все одно только твердила.

   Она принялась нервно прикусывать ноготки.

   – Нужно его разбудить, – произнес Раманд.

   Должен же он знать, кто бессмертному колыбельную спел. И ясно теперь почему жила такая, из-за него и спит, хотя также ярка, как раньше. Сон Нем-Аку на всю ятоллу пологом лег. То-то ясмир с опозданием беду почуял. Для него каждая ятолла, как своя собственная вена. А Хаэсса тихой оставалась, даже когда злоключения с ней начались. Только время спустя стало известно о неладном, и то скорее из слухов, чем из предчувствий. Так можно было бы и вовсе опоздать.

   – Его даже невеста разбудить не может, – буркнула Яревена, пряча от Владыки глаза. Не хватало только еще виноватой сделаться. Если выяснится, что только этими словами и решалась вся беда, он ее ровно под той яблонькой, что цветет здесь краше всего, и прикопает.

   – Слишком нежно будит, – лицо хозяин Аркоста исказилось, черты заострились, стали строже, ничего хорошего это не предвещало. – Веди.

   – Я Руи-Эхал привечала, она меня к нему не водила, – оправдалась неугодная.

   – Значит, зови возлюбленную, – потребовал Раманд, резко схватил бывшую жрицу за руку и подвинул к себе.

   Через секунду они оказались на улице подле ее дома. Яревена задыхалась. Такое перемещение по магической тропе даже ведущему вредит, не то что ведомому. Раманд оттолкнул ее от себя.

   Пришлось плестись в дом. Сразу в комнату. Огонь алтарю и слова Отвергнутым. Неугодная могла лишь звать богиню, Руи-Эхал сама решала приходить или нет. Может и не прийти. А ощущение скорой расправы тем временем вонзалось в бывшую жрицу все глубже. Хозяин Аркоста зол как стая демонов, сдерживается только потому что не до того сейчас.

   Яревена смотрела на алтарные камни неотрывно, чуть не скулила от досады, что дело скоро не решается. Отдадут ее собакам Дарз-Аша на растерзание, вот так все будет. Те отчего-то Владыку слушаются.

   Раманд, прождав достаточно, подошел к алтарю и прислонил к пылающим камням перстень, дарованный ясмиром. Алтарные камни пошли трещинами и вспыхнули ярче. Должно богине поторопиться, не тот момент, чтобы смертные терпение проявляли.