Текст книги "Тайная столица. Трагедия одной семьи (СИ)"

Автор книги: Дарья Богомолова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Молча выслушав ответ, учёный больше ничего не сказал, только предупредив Розу, что им придётся подняться на второй этаж дома. Оставлять её одну в машине было нельзя, да и девушка бы не согласилась, с отчаянной решимостью цеплявшаяся за его руку и готовая потратить последние силы на то, чтобы спасти сестру.

– Сколько вас?

– Трое и ещё несколько моих знакомых. Достаточно для того, чтобы охрана не мешала, – Виктор усмехнулся, поднимаясь по лестнице.

– Им были нужны вы.

– Естественно. С чего ещё им хватать вас и делать такое, – Виктор кивнул на девушку, намекая на её раны.

На выходе из подвалов они услышали приглушённый выстрел, и Роза прижалась к мужчине в попытке защититься. Вышедший из-за угла с пистолетом человек был одет в такой же камуфляж, как и учёный.

– Иди в машину, – кивнул ему в сторону дверей Виктор. – И возьми её с собой.

– Нет! – нашла силы возмутиться Роза. – Я должна найти сестру, она…

– Роза, все в порядке, – в который раз повторил Виктор, прижимая ладонь к её щеке и строго смотря в глаза. – Мы найдём её в целости и сохранности, но если рядом со мной будешь ты, я буду отвлекаться. Мне придётся не только драться ради спасения Анны, но и защищать тебя, и тогда пострадать можем мы все.

Некоторое время молча глядя ему в глаза, Роза пыталась найти аргументы в свою пользу, но в итоге сдалась. Кивнув, она осторожно отпустила руку мужчины и, слегка оттягивая вниз край водолазки, подошла к его помощнику.

– Держи, – последний снял свою куртку и кинул её Виктору. – Не соблазнять же ты их пришёл. Роза, идёмте. Я не дам Вас в обиду.

Надевая одолженную ему куртку, Виктор проводил молодых людей взглядом, после взглянув в сторону лестницы на второй этаж. Раздавшийся оттуда шум дал понять, что это верное направление, и учёный, не медля больше ни секунды, ринулся на лестницу.

Охраны по пути не попалось, замеченные камеры наблюдения уже были мертвы. По расчётам он находился возле нужных комнат, но звук падения тела раздался из соседней, которую прошёл первой.

Через порог перевалился человек с окровавленным месивом вместо лица, и следом за ним, ступая до неприличия бесшумно, вышел Феликс. Утерев кровь с уголка рта, глава корпорации заметил Виктора и быстро приблизился к нему, прикладывая палец к губам, хотя учёный и так понимал необходимость не шуметь.

В глазах Феликса блестел недобрый лихорадочный огонёк, и Виктор всерьёз стал опасаться, что пострадать могут и свои. Запомнив для себя необходимость следить за О’Двайером, мужчина вместе с ним двинулся дальше.

До нужных комнат они дошли в молчании. Всю охрану уже сняли и трупов было достаточно. Феликс на мгновение задался вопросом, видели ли они всех «друзей» Виктора, но решил оставить эти размышления на потом.

С главарём они столкнулись нос к носу: он выходил из комнаты, Феликс собирался войти. Судя по пистолету в мясистой ладони, мужчина все же заподозрил неладное, когда не смог связаться со своими подопечными в доме. Попытку пристрелить его глава корпорации пресёк, полоснув по чужой руке ножом, и мужчина взвыл от боли, роняя пистолет на пол.

Узнав одного из ближайших помощников Артана, Феликс попытался сдержать клокотавший внутри гнев.

– Вроде болтали с тобой сегодня, – криво улыбнулся Феликс, заталкивая мужчину обратно в комнату. – Где вторая?

Мужчина не кричал. Он зажимал кровоточившую рану на державшейся на остатках кожи и сухожилиях ладони, но не стенал и не орал. Когда он заговорил, голос его был почти ровным.

– Вы выиграли, – выдохнул мужчина. – Я сразу говорил Артану, что это херовая затея. Но Вацлав пообещал ему должность в империи.

Виктор прошёл к столу, осмотрев лежавшие на нем бумаги и едва сдержал удивление, увидев официальное распоряжение об убийстве главы корпорации.

– Я убью его прямо сейчас, ладно? – Феликс не спрашивал – ставил перед фактом.

Понимая желания друга, Виктор тем не менее не мог позволить такого своеволия, а потому молча покачал головой, продолжая изучать бумаги. Это не укрылось от внимания айрарца, издавшего каркающий смешок.

– Значит, слухи не врут, и глава корпорации – тряпка, которым командует блондинистая блядь.

Прежде, чем кто-то из двух советников что-то решил, дверь соседней комнаты открылась, и в дверном проёме появилась Анна. Взгляд девушки был расфокусирован, будто она была под действием какого-то препарата, а общий вид заставил вздрогнуть даже Виктора. Губы Анны были разбиты, неровно, наспех натянутая одежда едва ли скрывала синяки и кровоподтёки на теле.

Виктор первый рванулся вперёд, чтобы поддержать покачивавшуюся Анну. Феликс не мог заставить себя двинуться с места и молча наблюдал, как девушка обвисла на руке учёного, принявшегося её осматривать. Чёрные с синими прожилками пальцы порхали над телом бедняжки с лёгкостью, достойной врача, и, закончив, Виктор облегчённо выдохнул: значит, угрозы её жизни не было.

Появившийся в дверях человек подошёл к учёному, аккуратно забирая Анну у него из рук и сказал, что они закончили, поэтому девушку он отведёт к машине.

– Ты меня не убьёшь, – фыркнул помощник Артана, с прищуром глядя на Феликса. – Силёнок не хватит. Все говорят, что ты можешь только кудахтать о своём превосходстве.

– Ты похитил этих девушек, чуть не убил моих людей…

– И во всем виноват ты. Если бы ты давно уступил Златце место главы, никто из нас бы сейчас не мучился. Но ты думаешь, что тебе все по силам даже, когда люди вокруг тебя гибнут пачками.

Вздохнув, мужчина посмотрел на молча следившего за ними учёного.

– Ты ведь Виктор? Он тебя таким описывал. Не знаю, какой у Златце к тебе интерес, но он чуть ли не кончает от одного твоего имени. С ним выгоднее.

– Я вижу, – хмыкнул Виктор. – По тебе прямо заметно.

Феликс не сдержался, с силой впечатывая кулак в скулу мужчины, и тот запрокинулся назад, ударяясь затылком об пол.

– Да ладно тебе, за девку обиделся?! Ей даже понравилось – стонала, как миленькая.

– Миленькая, – спокойно повторил Феликс, слегка растягивая слово. – Очень смешно.

– Ты не сможешь!

На этот раз уверенности в голосе мужчины не было. Он с паникой во взгляде смотрел на приближавшегося Феликса, вооружённого ножом, и понимал, что смерть уже на пороге – в этом они были солидарны с главой. Лезвие вошло в тело по самую рукоять, разрывая мышцы, жир и проскальзывая между рёбер к самому сердцу. Мужчина попытался сказать ещё что-то, но закашлялся, и затих, когда Феликс провернул нож в ране. Он обмяк, все ещё прижимая к груди раненную ладонь, но та уже почти не кровоточила.

Расслабив пальцы, стискивавшие рукоять ножа, Феликс молча поднялся на ноги и ещё раз осмотрел тело перед собой.

Развернувшись, мужчина без единого слова вышел. Он слышал, как Виктор немного задержался в помещении, но потом догнал его. К счастью, у них было достаточное взаимопонимание, чтобы ни о чем не разговаривать.

Из гаража, когда они подошли, выехала одна машина. Притормозив, водитель опустил стекло, и Виктор отошёл к нему, сразу протягивая ладонь для рукопожатия. Они о чём-то переговорили, пожали руки ещё раз, и джип сорвался с места, резво выруливая на дорогу и скрываясь за поворотом.

Вторая машина оставалась им. Роза сидела на заднем сиденье, обнимая за плечи все ещё вялую сестру, и, подойдя к ним, Феликс на мгновение замер, не зная, что сказать. Сидевший за рулём Лючио искусал все губы, то и дело оглядываясь на девушек, и проверяя, все ли у них в порядке.

– Как вы?.. – глупее вопроса было не придумать, но он вырвался сам собой.

Ответить девушки не успели, а главу корпорации сместил вправо к пассажирской двери Виктор. Молча придержав Анну, на пару мгновений вышедшую из машины, учёный скользнул на место между девушками, чтобы осмотреть обеих, пока будут ехать домой, и помог Анне сесть обратно. Посмотрев на Феликса, она вяло улыбнулась.

– В машину, резче, – рыкнул на него Виктор.

Закрыв дверь, Феликс занял место рядом с Лючио, и хакер провернул ключ в замке зажигания. Машина заурчала, двинулась с места, и вскоре проклятый дом остался позади них.

На заднем сидении было тихо, Виктор почти неразличимо шептал что-то Розе, у которой, если Феликса не обманул слух, началась лихорадка. Анна отклонилась в сторону от них, стеклянным взглядом наблюдая за проносившимися за окном домами. Хоть так и нельзя было говорить, она была в состоянии лучшем, чем сестра, и можно было понять, почему Виктор уделял Розе больше внимания. Открытые раны и неизвестно сколько времени без одежды на холодном полу могли привести к чему угодно, начиная добавочной ко всему простудой и заканчивая заражением крови.

Закончив с осмотром обеих девушек, Виктор посоветовал выжать газ до максимума, чтобы как можно скорее оказаться на вертолётной площадке и затем – на острове. Обе девушки нашли удобное место, положив головы ему на плечи и, кажется, позволили усталости от прошедшего дня взять над собой верх.

Осторожно прикоснувшись к своей груди, Феликс осмотрел испачкавшиеся в крови пальцы.

– Вацлав отдал приказ всем подразделениям на твоё устранение. Пока его как главу ещё одобрили не все, у нас есть какой-то шанс, но в Айре нам больше сидеть нельзя.

– Вернёмся в империю, – произнёс Феликс, сжимая пальцы в кулак и пряча так следы крови на них. – Нужно найти доказательства того, что он ко всему причастен. Уничтожим его, и я пойду к Йоланте, чтобы все ей объяснить. – Помолчав, мужчина вспомнил, что его несколько задело. – Откуда Вацлав может знать про тебя?

– Понятия не имею, – Виктор со вздохом посмотрел в окно. – Но советники редко ассоциируются с моим именем – все изобретения и разработки я обозначаю как коллективные.

– Тогда все ещё сложнее.

– Нет. Одно подозрение у меня есть. Как думаешь, где Вацлав набрался столько наглости, связей и умения влиять на людей вкупе с бомбами и всем прочим?

Поначалу промолчав, Феликс скрестил руки на груди и мрачным взглядом уставился на дорогу.

– Вы ведь не намекаете на «Сопротивление»? – осторожно поинтересовался Лючио. – Это ведь сказки, что у советников есть аналог.

– В каждой сказке есть доля правды, – выдохнул Феликс. – У Златце и правда очень много возможностей и немаленькая сеть людей. Плюс, если бы он действовал в одиночку, он бы не знал про Виктора. Он не знал про него даже, когда работал с нами.

Лючио поджал губы, стараясь следить за дорогой, но не удержался от того, чтобы пару раз взглянуть на сидевших сзади через зеркало заднего вида. Внутри все переворачивалось от мысли, что он был бесполезен: расправившись с несколькими охранниками, в остальном он уступил Феликсу и Виктору. Последний вызывал все больше подозрений с каждой минутой и все меньше походил на обычного учёного, просто достаточно одарённого для того, чтобы трудиться на корпорацию.

Рядом раздался лёгкий шорох и, посмотрев на Феликса, Лючио увидел, что тот тихо достал из кармана пачку сигарет.

– Можно мне тоже?

– Следи за дорогой, – отмахнулся от него глава корпорации. – Покуришь дома.

Стоя у окна, Лиам слегка нахмурился, и не отрывал от прибывших на вертолётную площадку взгляд, пока в дом не зашли более менее твёрдо стоявшая на ногах Анна в сопровождении Феликса и практически подтаскиваемая Виктором Роза. Последним, когда мужчины уже исчезли с девушками в направлении подземной лаборатории, в коридоре появился Лючио, крутивший в руках незажженную сигарету.

Что-то ответив крикнувшей ему с кухни Алве, молодой человек подошёл к Лиаму и остановился рядом.

– Как они?

– Он сказал, жить будут, – избегая называть хозяина дома по имени, отозвался Лючио. – Зажигалки нет?

– Держи, – глава кадровиков протянул ему тонкую зажигалку. – И кто это был?

– Хрен знает. Феликс мне теперь ничего толком не объясняет, все шепчется со своим дружком. Они из дома вышли, как будто там призрак Даны увидели. И вроде как Вацлав его знает.

Помолчав, молодой человек с раздражением смял сигарету в руках.

– Такое чувство, что я вообще нужен только, чтоб машину вести.

– Ой-ой, – слабо улыбнулся Лиам. – Кажется, кто-то ревнует.

Шутка не прошла бесследно, заставив Лючио помрачнеть ещё больше, и глава кадровиков, вздохнув, положил ладонь ему на плечо.

– Лючи, ты себя недооцениваешь. На тебе держатся наши защитные системы, да и вообще в вопросе компьютеров ты хорош. Просто… ну просто кто-то создан для полевой работы, а кто-то идеален в удалённой помощи.

Сказанное только усугубило положение. Стряхнув со своего плеча чужую ладонь, Лючио развернулся и ушёл в сторону лестницы на второй этаж, оставив после себя только небрежно брошенный на пол комок, в который превратилась сигарета.

Со стороны раздался усталый вздох, и Роза, выныривая из дремотного состояния, повернула голову набок. Виктор стоял к ней спиной, осматривая Анну и задавая ей в вполголоса вопросы, на которые девушка отвечала только «да» или «нет». Закончив, учёный посмотрел на капельницу с каким-то раствором, должным смягчить остаточный эффект от действия наркотика, и отошёл к столу.

– Все плохо? – нашла в себе силы усмехнуться Роза.

Её вело от лихорадки, и если бы она не лежала, то уже давно свалилась бы на пол. В таких случаях обычно стоило не напрягать организм лишней болтовнёй и прочим, но мозг пока отказывался поверить, что все взаправду и творившееся целый день подошло к концу.

– Зачем так пессимистично, – хмыкнул Виктор, ища что-то в ящике. – Могло быть и хуже. Взгляни на вашу подругу, и поймёшь, о чем я.

В сторону Робин, до сих пор не пришедшей в себя, смотреть не хотелось. Было страшно увидеть, чем для неё обернулся этот налёт на дом.

– Никогда не думала, что ассистент генерального – работа с риском для жизни, – выдохнула Роза.

Виктор закончил поиски и подошёл к ней с какой-то банкой в руках. Отставив её на край кушетки, мужчина надел перчатки и наклонился над Розой, в который раз осмотрев ожоги. Когда к ранам прикоснулось что-то холодное и слегка пощипывавшее, Роза поначалу дёрнулась, но для разгореченной кожи подобный контраст был столь облегчающим, что возмущаться сразу же расхотелось.

– Тебе надо отдохнуть. И под этим я подразумеваю не лежать и хлопать своими чудесными глазками в потолок, а сон.

– Не хочется.

– Надо, – спокойно парировал Виктор, нанося мазь на ожоги. – Знаешь, это все не сказки о том, что организм восстанавливается во время сна.

Некоторое время прислушиваясь к собственным ощущениям, Роза молчала и смотрела в потолок. В голове как-то зацепилась фраза про её глаза, и уставший измученный разум чудесным образом сумел сделать из этого свои выводы.

– Виктор…

– Да?

– Почему ты в корпорации?

Мужчина закончил обрабатывать ожоги, закрыл банку и, стянув перчатки, кинул их в мусорку неподалёку. Присев на край кушетки, он сцепил пальцы на коленке и чуть наклонил голову – за этим движением последовали его волосы, золотистыми волнами спавшие на плечо.

– В каком смысле, дорогая?

– Почему ты пришёл к ним работать? Мне кажется, это явно было не единственным предложением на рынке. – Помолчав, Роза добавила. – У тебя в голове просто кладезь знаний. Бионика, лечение тех, кому другие врачи пророчат кому, наверняка куча исследований ещё до всего этого. Ты мог бы работать в каком-то научном институте или быть его главой. Был председателем министерства здоровья, в конце концов.

Поначалу Виктор промолчал, задумчиво перебирая большими пальцами и наблюдая за этим действом.

– Это вопрос, на который даже я сам себе ответить не могу. Наверное, я здесь, потому что… – мужчина вздохнул и потёр переносицу, хмуря брови. – Я не знаю. Честно. Может быть, потому что я могу быть никому неизвестен – это уменьшает количество проблем. Может, из-за средств.

– У тебя есть свой остров, вертолёт и, кто знает, сколько всего ещё.

– И то верно, – тихо рассмеялся учёный.

Они оба помолчали ещё немного.

– Не знаю, – Виктор покачал головой. – Наверное, это тот самый вопрос, на который я никогда не найду ответа.

Роза улыбнулась, вновь переводя взгляд в потолок. В лаборатории был приглушён свет и пахло медикаментами, слегка попискивали приборы, а она сама была в худшем состоянии из возможных, но говорить просто так, без риска, что кто-то вклинится в диалог, было приятно. Разум начал успокаиваться, понимая, что теперь они в безопасности хотя бы на какой-то срок.

– Все, – Виктор легонько похлопал её по ладони и поднялся на ноги. – Тебе надо отдыхать. Может быть, пока будешь спать, я придумаю ответ.

– Не удивлюсь, если так. Наклонись, пожалуйста. На секундочку.

Глянув на неё с лёгким удивлением, Виктор все же выполнил просьбу и наклонился, держа руки в карманах халата. Одна рука, не занятая капельницей, могла нормально двигаться, и Роза, подтянув мужчину совсем близко за воротник кофты, оставила лёгкий поцелуй на его щеке.

– Спасибо.

– Не за что, – мягко улыбнулся учёный, не торопясь разгибаться. – Увидимся позже.

Глава 17. Тихие воды

В «Солейсе» царила пустота и та приятная тишина, которая нарушалась редким звоном бокалов и шуршанием швабры по полу. За окном был отвратительный мрачный день, подобные которому становились в осень нормальным явлением: страна будто погружалась в девятимесячную зиму разом, без перехода от лета к промежуточному времени года.

Где-то там, снаружи, закрывались зонтами и капюшонами от противной мороси люди, спешили по своим делам.

Где-то там шныряли, обыскивая каждую конспиративную квартиру советники, и большинство из них только делали вид, что что-то ищут, потому что они могли быть в чём-то недовольны Феликсом, но Вацлава не любили больше.

Где-то там патрулировало улицы имперское управление национальной безопасности, внимательно приглядывавшееся к каждому и сравнивавшее лица с фотографиями на ориентировках.

В «Солейсе» было тепло и уютно, и проблемы внешнего мира были отделены от него до той минуты, когда вечером он открывал двери и пускал внутрь себя всех этих людей, желающих за кружкой пива или более крепкого напитка обсудить дневные проблемы.

Стакан отзывался лёгким не то скрипом, не то писком на каждый круг подушечки пальца по кромке. Раньше люди могли извлекать из посуды музыку, играя целые композиции, но в нынешние времена все это сошло на нет, уступив место музыке в телефонах, сплошь одинаковой и пользовавшей схожие мотивы ещё на этапе создания.

Тяжело вздохнув, Дивна провёл ладонью по лицу и упёрся в её основание подбородком. Последние пару дней они не выходили на связь с Феликсом, и мужчина знал только, что Розу с её сестрой удалось спасти, а также информацию, полученную во время небольшого рейда. Во время последнего сеанса связи рядом с Феликсом не было даже Лючио, и Дивна позволил себе мысль о том, что их маленькая команда трещит по швам, распадаясь на куски.

У него самого все шло не лучше: Вацлав отказался услышать и понять слова о том, что при желании поговорить нужно назначать встречу, и два предыдущих утра начинались для Дивны со звонков и слов: «Я уже еду к вам». На третий день, проснувшись раньше того времени, когда ему звонил Златце, советник императрицы выключил телефон и уехал из дома. Там остались только рабочие, заканчивавшие установку новых окон.

Слова Феликса о причастности «Сопротивления» одолевали сильнее всего: эти ребята были ярыми противниками идеи о том, что советники отвечали за жизни всех вокруг. Они отделились от корпорации так давно, что никто уже толком не помнил, с чего все началось, и даже всеми почитаемая железная леди Дана О’Двайер ни разу не смогла полноценно объяснить своим детям, откуда вылезло это общество. Известно было лишь то, что они старались время от времени напомнить о себе, саботируя какие-либо события, и в целом существовали ещё более незаметно, чем советники.

Где-то там, по улицам якобы ходили их внедрённые агенты, которые считали советников иными тварями, захватившими власть. «Сопротивление» тошнило от идеи равенства бессмертных, гхарад, людей и драконидов, а также всех прочих, и они были ярыми патриотами рода человеческого. Уровень их развитости, организованности, знаний – все оставалось за кадром.

Однако теперь на горизонте появился новый факт. «Сопротивление» могло быть реальным и, может, даже было осведомлено обо всем, что происходило. Это только усугубляло ситуацию, но и в то же время её упрощало. Если Вацлав был с ними в одной лодке, подослан ими и творил все на их деньги, его полное и безоговорочное уничтожение стало бы тем предупреждением, которое нельзя было проигнорировать. А если у него вдруг были данные о хотя бы одной базе, то это была бы радостная сказка со счастливым концом, подумалось Дивне.

Их с Виктором поиски не увенчались успехом, но во время разговора по телефону учёный словно бы играючи подкинул идею, что эти глаза и звезды, донимавшие во снах, как-то связаны именно с «Сопротивлением». Это было одной из причин, по которым с утра пораньше Ибрис вынужден был отвлечься от работы и пустить советника императрицы в закрытый до шести часов вечера бар.

– Платным тебе вход сделаю, – хозяин заведения сел на соседний стул и положил между ними на стойку книгу.

Опустив взгляд на увесистый томик, Дивна оценил качество кожаной обложки, от которой слегка тянуло бараном. Овец и все производные от них мужчина страсть как не любил, потому что в четыре года по жестокой воле судьбы и скудоумию соседских детей был прозван именно барашком. Они считали, что логическая цепочка «белые волосы – белая овца» – достаточное объяснение. Наличие чёрных, коричневых и серых овец отвергалось соседскими идиотами также, как существование любых богов – атеистами.

– Мне самому искать? – вернувшись взглядом к собеседнику, Дивна сплёл пальцы в замок и прижался к ним щекой. – И что, так сложно застегнуть две лишних пуговицы?

Ибрис проигнорировал замечание о рубашке, расстёгнутой на трёх верхних пуговицах, что вполне сочеталось с одноцветными тёмными жилеткой и пиджаком.

– Да, руки у тебя не отсохнут.

Дивна шикнул на мужчину, напомнив на пару секунд недовольного кота, но не стал спорить и подтянул к себе книгу. Запах, хоть был и не слишком выделявшимся, но раздражал, и мужчина поморщился, расстёгивая тонкий ремешок, служивший замком. Надежда на содержание или хотя бы название исчезла, разбившись о суровую реальность, в которой книга начиналась сразу с первой же записи.

– Это что, твой личный дневник?

– Не-е-ет, – протянул Ибрис, с усмешкой закуривая сигару. – В моем на первой странице рисуночек тебя с оторванной головой.

– Ой-ой-ой, смотрите, кто-то научился язвить, – передразнил Дивна, пролистывая книгу.

Записи разнились, начиная от описания каких-то странных существ и артефактов древности, среди которых после половины книги попался лишь один знакомый. Это напоминало журнал исследователя, который гулял по странам времён Третьей или вовсе Второй Эпохи, когда что-то, слишком сильно выбивавшееся за рамки, ещё существовало. В тем времена по земле ходили огромные странные твари – не то драконы, не то ящерицы-переростки – были с виду обычные люди, носившие в своих телах существ мрачных и жестоких, были те, кого считали богами при жизни, и огромные птицы, способные раздавить человека одной лапой.

– Его вели несколько людей, – Ибрис перегнулся через стойку и достал два стакана к бутылке, которую вытащил ранее. – Один умирал, второй находил и продолжал записывать наблюдения.

– В одной семье?

– Я ни слова не сказал о семье. – Разлив по стаканам янтарного цвета напиток, мужчина подвинул один к Дивне. – “Гленли”, не беспокойся.

Поначалу одаривший стакан неприязненным взглядом, Дивна при знакомом названии сразу же изменил своё отношение. Отпив немного излюбленного “Гленли”, входившего в список лучших марок каредана в мире, мужчина вернулся к пролистыванию книги, пока где-то за серединой не наткнулся на изображение глаза, сформированное из соединённых между собой линиями звёздочек. Дивна хмыкнул, поднимая взгляд к потолку, и поджал губы. Это было хоть каким-то соответствием, но казалось донельзя притянутым за уши – просто картинка в неизвестном журнале неизвестного автора оказалась примерно подходившей под сон, который нормальный человек бы уже забыл.

– Странно все это, – произнёс Дивна, посмотрев на хозяина бара.

– Что именно? – Ибрис наклонил голову к плечу, и не глядя стряхнул пепел с сигары, попав чётко в пепельницу.

– Вообще все. Внезапно вернувшийся Вацлав, взрывы все эти. Как ни прискорбно, но меня тянет согласиться с Вольштейном насчёт “Сопро-… Что с тобой?

При звуке фамилии учёного Ибрис вдруг подавился дымом также, как это обычно делали решившие в первый раз покурить школьники. Все ещё откашливаясь и морщась, мужчина отмахнулся рукой то ли от Дивны, то ли от злополучного дыма, после чего на пару мгновений отвернулся. Дыхание восстановилось, и Ибрис, вновь спокойный, повернулся обратно, в этот раз затягиваясь без каких-либо проблем.

– Не в то горло воздух пошёл. – Отмахнулся мужчина от Дивны.

Решив не выяснять, какое горло является “не тем”, Адриан вернулся взглядом к журналу.

– Фамилия странная.

– Какая? Вольштейн? – Дивна искоса глянул на хозяина бара. – Он вроде как из Сабахта.

– Зеленоглазый блондин…

– Уволь меня от твоих фантазий, чудовище. Я никак страницу прочитать не могу!

– Потому что ты тупенький, – Ибрис со смешком ткнул мужчину в висок пальцем.

Наконец, дочитав страницу, из текста Дивна понял, что изображённый символ был обнаружен случайно и принадлежал мелкой группировке, которая в последующем переквалифицировалась в нечто большее. В дальнейшем изображение из нескольких звёзд сменилось на полноценное изображение глаза, в котором звезда была вместо зрачка, но старый вариант не потерял своей силы среди приверженцев идеи.

– Ладно, спасибо. – Вздохнул Дивна, закрывая книгу. – Это мало помогло, но было забавно.

Допив каредан, мужчина слегка поморщился и посмотрел на время. Часовая стрелка замерла в районе двух часов, так что, пожалуй, можно было включать телефон, до этого радовавший блаженной тишиной. Когда на ожившем экране высветилось уведомление о двадцати звонках от Вацлава и тех, кто ныне состоял его в окружении, а также вылетело несколько сообщений, среди которых затерялось одно вялое от Освальда, Дивна подумал, что держать телефон выключенным было не такой плохой идеей.

– Погоди, почему, если Сабахт, то зеленоглазый блондин? – Адриан нахмурился, мотнув головой, и перевёл взгляд с телефона на хозяина “Солейса”. – Они ж там брюнеты и тёмно-русые сплошь. И глаза у них не зелёные.

– Да? – с беззаботным видом переспросил Ибрис. – Странно, а я всегда думал, что северяне светлые.

Раньше Дивна не слишком обращал на это внимание, но теперь или вынужденный следить за каждым и подозревать во всем сразу, или, наоборот, переставший отвлекаться на что-то стороннее, он заметил одну особенность – Ибрис менялся. Не переживал постепенно личностный рост от простого владельца бара к владельцу бара с тонкой душевной организацией, нет. Во время разговоров, если вслушиваться и присматриваться, можно было с точностью до секунды отмечать мгновения, в которые мужчина начинал немного иначе говорить, немного иначе двигаться. Обычный Ибрис никаких особенных ощущений не вызывал, но этот, менявшийся, напоминал старого умудрённого опытом льва, который до сих пор сохранил в себе стать и мощь, заставлявшую молодняк жаться по углам, хотя сам при этом никому не угрожал и в целом вёл себя преувеличенно спокойно.

Возникало чувство, что рядом оказывался другой человек, но Адриан вдруг почувствовал внутри острое нежелание закапываться в подробности. Ему бы не понравилось то, что он мог узнать.

– Посмотри на народ в империи, – фыркнул Дивна. – Какие светлые северяне, ну?

Телефон на стойке завибрировал, и Адриан почувствовал, что его самовольный отгул закончился. Постучав по пустому стакану с очевидной просьбой повторить, мужчина схватил телефон и, ответив, соскочил со стула.

Ибрис налил отошедшему в сторону знакомому ещё каредана, как и себе, и, отставив бутылку обратно на полку в стойке, посмотрел на журнал. Сам не зная того, Дивна ответил на один лёгкий вопрос – впрочем, он сам послужил и причиной его появления.

В другое время, без детища в виде “Солейса” можно было с радостью сунуться в Айру, утоляя своё желание взглянуть на загадочного Вольштейна, но в нынешние времена больше хотелось все же другого: чтобы Адриан Дивна начал приходить в рабочие часы заведения.

Солнце пробивалось сквозь неплотно задвинутые шторы, мешая нормально спать, потому что усиленно светило ей в лицо. Попытка отвернуться не привела ни к чему существенному, потому что лучи начали печь затылок, и Роза, поморщившись, открыла глаза. Её комната, которую до определённого возраста они делили с Анной, казалась в свете дня не такой противной, какой стала за последнее время, но с приходом вечера бы все изменилось.

Потерев глаза, Роза почувствовала ломоту во всем теле. Память напоминала затянутое трясиной болото, в котором ничего не разглядишь, и причин не самых приятных ощущений вспомнить она не могла. Может перегрузила себя на работе или, наконец, записалась в тренажерный зал, как и хотела – а может причина была совершенно иной, не разберёшь. Закрыв лицо ладонями, девушка зевнула и почувствовала прикосновение тёплых пальцев к плечу.

– Время просыпаться.

Комната исчезла, а на смену ей, стоило только открыть глаза, пришло ярко освещённое белое помещение лаборатории. Повернув голову налево, Роза увидела, что сестры уже не было на соседней кушетке, и испытала облегчение: значит, с Анной все было в порядке. С правой стороны стоял Виктор, мягко улыбавшийся и будто намеренно не спешивший убирать руку от её плеча, касался оголённой кожи самыми кончиками пальцев.

– В жизни так не высыпалась, – честно призналась Роза, потирая глаза. – Анна уже в порядке?

– Наркотическое опьянение сошло ещё позавчера, – учёный коротко улыбнулся, – а синяки и ссадины не требуют бесконечно лежать.

– Позавчера? – Роза почувствовала, что ей стало дурно. – Сколько я…

– Сегодня третий день. Насчёт сестры…

– Что?

– Я могу помочь с ранами физическими, – произнёс Виктор, выглядя несколько подавленным, – но моральный аспект – это не ко мне. Девочка в шоке, и я надеюсь, что это не станет её перманентным состоянием. Кажется, с ней взялась сидеть Алва.

Роза поджала губы и посмотрела на первое, что попалось – этим оказался передвижной стол с медицинскими инструментами. С одной стороны она хотела быть с Анной рядом, поддержать её, с другой… Каждый раз в детстве, пытаясь успокоить сестру, она делала только хуже. Слова утешения никогда не были её сильной стороной.

Пока она лежала, размышляя об Анне, Виктор успел аккуратно извлечь иглу катетера от капельницы из её руки и заставил согнуть в локте. Послушно держа руку, как требовалось, девушка вернулась мыслями к нынешнему моменту только, когда учёный наклонился к ней с целью осмотреть, а затем обработать ожоги.