Текст книги "На зов тринадцатой могилы (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Она блестела и сияла. И пусть она была идеально прозрачной, я все же могла при желании разглядеть в ней созданный когда-то Рейесом мир.

– Чарли! – с тревогой крикнула Ким.

Рейес стоял на коленях на полу с выгнутой спиной и запрокинутой головой, раскинув в агонии руки. Только он буквально окаменел, превратившись в мраморную скульптуру, изображавшую создание невероятной красоты. Любой бывалый критик мог бы поклясться, что это не живой человек, а произведение искусства.

В панике Ким присела рядом с Рейесом.

– Пожалуйста, Чарли!

Я присела с другой стороны и, мысленно взмолившись, чтобы все получилось, вынула из груди Рейеса кинжал. Мы стали ждать. Рядом со мной присел дядя Боб, но ничего не происходило.

«Всегда стремись к сердцу». В мыслях снова и снова вертелись эти слова.

Я склонилась над мужем, прижала ладонь к его груди там, где был нож, и поцеловала, отдавая ему частичку своей души.

С моих губ полилось тепло. Я отстранилась и стала наблюдать, как в Рейесе заново разливается жизнь, возвращая его телу цвета.

Я взяла руку дяди Боба и прижала к груди, словно это дало бы мне дополнительные силы. Он не стал возражать. Наоборот, обнял меня свободной рукой, а потом и крылом, и я отчаянно прижалась к нему.

Цвет распространялся по Рейесу медленно. Добравшись до груди, он запечатал все трещины. И вдруг, под напором одной мощной волны энергии, Рейес будто вырвался из каменного оцепенения и, упав на четвереньки, глубоко задышал. Потом сплюнул кровь и наконец взглянул на меня, прикрыв от света рукой самые красивые в мире глаза.

Это мы уже проходили. В самую первую нашу встречу, когда я еще училась в школе. Рейес стоял на четвереньках за мусорным контейнером в переулке, где его рвало после стычки с Эрлом Уокером. Подгоняемая вечным желанием помогать людям, я попыталась его спасти. Ему пришлось прикрыть глаза рукой от света на камере Джеммы. Сейчас я понимаю, что тогда он, наверное, прикрывался и от моего света тоже.

Я подалась ближе и прошептала его имя, а он задумчиво нахмурился:

– Мне показалось, или ты вогнала мне нож в грудь?

– Было дело. Мне очень-очень жаль!

Рейес осмотрелся по сторонам:

– Сработало?

– Да. Как ты узнал, что у меня на уме?

Он сел на корточки и окинул меня соблазнительным взглядом.

– Ты – это ты. Что еще тебе оставалось делать?

Ни капельки не радуясь такому объяснению, я уселась верхом на Рейесе и наградила его обалденным по части исполнения сердитым взглядом. Уверена, от такого любой смертный мужик напрудил бы в штаны. Но, конечно же, не Рейес Фэрроу.

Он просто уставился на мой рот.

Бывшие зараженные, они же бывшие одержимые демонами из адского измерения, которое никогда не должно было явиться в земной мир, потихоньку приходили в себя. По одному они поднимались и, судя по лицам, пытались понять, где очутились.

Оглядев освобожденных от демонов людей, я сказала дяде Бобу:

– Нам может понадобиться скорая. А то и две.

Рейес взял Ким за руку, а она, заливаясь слезами, поднесла его ладонь к губам. Мы помогли ему встать, как вдруг перед нами появился кое-кто еще. Я резко развернулась и встала в стойку из области карате. Уж не знаю на кой.

Своим присутствием нас решил почтить архангел Михаил. Не меньше чем на полметра он возвышался надо мной, сложив за спиной огромные крылья, которые даже в таком виде едва не касались потолка.

Он посмотрел на Рейеса, будто у них были общие дела.

С чего бы вдруг?

Потом архангел повернулся к дяде Бобу:

– Рафаэль.

– Микаэль, – в тон отозвался Диби, словно они были давними знакомыми. Причем я впервые услышала имя архангела в таком варианте.

До меня начинала доходить вся эта ангельская тема. Оказывается, я до сих пор не осознавала, что Диби – мой, блин, дядя Боб! – был небесным созданием. Но потихоньку положение дел менялось. Крылья подсобили.

Михаил взглянул на Рейеса:

– Время пришло.

Рейес кивнул и освободился от меня и Ким.

– Какое еще время? – начала паниковать я и вцепилась в руку мужа. – Для чего пришло?

Михаил удостоил взглядом и меня:

– Договор был на три дня.

– Какой еще договор, Рейес?

– Рейазикин согласился занять свое место рядом с Братом, если Он отменит твое изгнание и позволит ему провести с тобой три дня. – Архангел уставился на Рейеса пронзительным взглядом. – Пора.

– Так вот как я выбралась из Мармелада?

Михаил с любопытством склонил голову.

А я ошеломленно застыла.

– Минуточку. Ты продал душу за три дня?!

Рейес приподнял мое лицо за подбородок.

– Я бы продал ее и за три часа.

– Рейазикин, – поторопил Михаил, и Рейес послушался.

Вот только я влезла перед ним и воззрилась на архангела:

– Теперь послушай меня, дружочек. Речь идет о днях, правильно?

Он не ответил, а продолжал смотреть на меня пытливым взглядом, будто пытался понять ход моих мыслей.

– Если речь о днях, то позволь мне тебя просветить. Я отсутствовала на Земле десять дней, а в Мармеладе прошла сотня лет. – Я шагнула ближе и ткнула «Микаэля» пальцем в грудь. – Так что, если верить твоему Боссу, один день считается за десять лет, верно?

И опять никакого ответа.

– Значит, мой муж проведет со мной в этом мире еще лет тридцать. Плюс-минус. Потому что это тебе не точная наука.

Михаил оглядел меня с головы до ног таким взглядом, словно я какое-то низшее существо, а потом сделал то, чего я от него никогда не видела. Почти улыбнулся! Почти. Один уголок его рта чуточку дернулся вверх.

– Или, – начал он, – мы можем придерживаться течения времени в мире моего Отца.

Я опять ткнула в него пальцем:

– Даже не пытайся меня надуть.

– Я бы не посмел, – безразлично проговорил архангел.

Удовлетворившись таким ответом, я расправила плечи.

– И сколько это будет времени?

– В моем мире за один земной день проходит тысяча лет.

Я задумалась. Фигово у меня с математикой. Пока я мучилась с подсчетами, во мне скромненько затеплилась надежда.

– Значит…

– Значит, – перебил Михаил, – я вернусь через три тысячи лет. Будьте готовы.

У Рейеса отвисла челюсть. У Ким тоже. Только сейчас я поняла, что моя тоже висит где-то на уровне пола.

Архангел повернулся к дяде Бобу и многозначительно произнес:

– Рафаэль.

Диби коротко кивнул, но я бросилась к нему и схватила за запястье.

– Это еще как понимать? Ты тоже намылился с ним уйти?

Дядя Боб улыбнулся:

– Мы заключили сделку.

– Да почему, елки-палки, Парень Сверху так зациклен на всяких сделках?

– Я должен был помочь вам, Чарли. И это был единственный способ.

– Но ты не можешь просто взять и уйти. А как же Куки с Эмбер?

– Они справятся.

Из моей груди вырвались рыдания, а я даже не подозревала, насколько расстроена.

– Пожалуйста, дядя Боб!

Я повисла у него на шее, будто могла привязать его к Земле.

Он обнял меня в ответ, окутав невероятной, безусловной любовью.

– Ты все отдал, чтобы сражаться вместе с нами. Как тогда, когда я родилась. Ты отдал все, чтобы остаться на Земле. Со мной. Прости меня, дядя Боб. Умоляю, останься!

– Это мне надо просить прощения, милая. Я хотел, чтобы ты сама нашла свой путь. Боялся, что, если вмешаюсь хоть чуточку, история изменится. Изменится твоя судьба.

– Рафаэль, – нетерпеливо поторопил архангел.

– Нет. – Я развернулась к нему с такой яростью, какой от себя и не ожидала. – Нет!

– Это не мое решение. Так решил Рафаэль.

– Ладно. Раз уж твой Папочка так любит сделки, давай заключим сделку. – Я подняла стеклянную сферу с Мглой внутри. – Меняю адский мир на дядю.

– Решено. – Забрав у меня шарик, Михаил тут же испарился.

– Дерьмо на палочке! Знать не знала, что будет так легко. Наверное, он до смерти боялся, что мы опять выпустим ад в мире его Отца.

Я демонстративно фыркнула. Вот ведь глупый архангел!

– Как тебе это удалось? – обалдел Диби.

– Что именно? Фыркнуть?

– Вести переговоры с Михаилом. Никто не ведет переговоры с Михаилом. Никогда. Ты… ты невероятная!

– Похоже на то. А тебя, значит, зовут Рафаэль. Но ты ведь не тот самый Рафаэль[9]9
  Архангел Рафаэль (или Рафаил) по Книге Еноха считается вторым в ряду архангелов после Михаила.


[Закрыть]?

Дядя Боб выдал мне самодовольную улыбочку:

– Не знал, что я знаменит.

Я опять на нем повисла, а он и не думал сопротивляться. Даже погладил меня пером по щеке. Странная у меня жизнь.

Я глянула на благоверного.

– У нас в запасе три тысячи лет, чтобы найти еще одну лазейку. Кстати о птичках… – Со всей дури я треснула его кулаком в плечо, а он лишь задумчиво сдвинул брови. – Поверить не могу, что ты такое учудил!

– Что именно? Торговался за возвращение моей жены?

– За каких-то несчастных три дня?!

Рейес притянул меня в объятия.

– Выбора не было. Через три дня ты бы начала действовать мне на нервы.

– Вот оно что! А теперь главный вопрос: что, черт возьми, ты будешь со мной делать следующие три тысячи лет?

– Что-нибудь придумаю.

Глава 24

Чарли Дэвидсон и Рейес Фэрроу – это когда непреодолимая сила сталкивается с неподвижным объектом.

Факт

Мы могли бы остаться дома, но там еще оказывали помощь нескольким бывшим одержимым, поэтому решено было еще одну ночь провести в штаб-квартире. Весь вечер мы названивали народу и рассказывали хорошие новости. В частности, о том, что с адским измерением мы разобрались и обменяли его Михаилу на Диби.

Признаюсь, было приятно.

Пришлось, правда, поугрожать дяде. Он сам хотел позвонить жене, но она, на секундочку, моя лучшая подруга. Значит, и звонить должна была я. Диби тарахтел что-то о супружеских правах на сообщение важных новостей, а я пригрозила, что расскажу Куки о крыльях. Крылья, кстати, опять пропали, но было у меня подозрение, что Диби может обзавестись ими снова в любой момент.

Зуб даю, подруге эта фишка понравится!

Когда с обзвонами было покончено и ко мне вернулся слух после радостных визгов Куки, Рейес приготовил ужин. Да-да. Этого мужчину рвали на куски, собственная жена засадила нож ему в сердце, он умер, превратился в камень, вернулся к жизни… и все равно сумел состряпать буррито с зеленым чили.

Что тут скажешь? Рейес никогда себе не изменяет.

Пока он готовил, я побежала на крышу посмотреть на огни Альбукерке без противного налета Мглы. Карантин наверняка скоро снимут, военное положение отменят. И все же, не считая душевного здоровья многих и многих людей, погибло тринадцать человек. Тринадцать смертей стали результатом того, что я натворила.

Думать об этом было невыносимо. У всех тринадцати были серьезные психические расстройства, отчего их положение становилось еще более опасным.

Пока я терзалась мыслями о том, как могла бы всех исцелить, послышался женский голос:

– Ты к себе слишком строга.

Я повернулась и увидела стоявшую в потемках женщину-призрака. Как правило, призраки почти черно-белые, с сильно приглушенными цветами, но эта женщина показалась мне особенно яркой. Невероятно красивая, она…

Я присмотрелась повнимательнее и ошарашенно моргнула. Прошло несколько минут, прежде чем ко мне вернулся дар речи, а когда он вернулся, я смогла выдавить одно-единственное слово:

– Мама?

Я боялась сказать хоть что-то вслух. А вдруг она исчезнет? Вдруг я как-то одним только голосом все испорчу?

Однако мама лишь улыбнулась в ответ:

– Удивительно, что ты меня помнишь. Мы виделись всего раз, причем ты была вся в первородной смазке.

Теперь ясно, откуда растут ноги у моего чувства юмора.

Я бросилась к маме и обняла изо всех сил.

– Мам, как ты здесь очутилась?

– Ты меня призвала.

– То есть как это? – Я отклонилась и всмотрелась в ее лицо. Какая же она красивая! – Я призвала? Но как? Я даже не знала, что так может быть!

– Во время сражения ты воззвала к моей силе, а значит, призвала и меня. Кстати, я рада, что ты воспользовалась подсказками.

– Но откуда ты узнала, что они мне понадобятся?

– Я ведь была провидицей, в конце концов. При жизни, конечно.

– Провидицей? То есть пророком?

– Да. Когда меня убил тот демон, меня прямо-таки атаковали видения. Потому я и передала сообщение через твою сестру.

– Как она, кстати?

Мама мягко рассмеялась:

– Такая же красавица, как ты.

Я прикрыла ладонью рот, но свободной рукой все еще держалась за маму, боясь отпустить.

– Ты останешься?

– Не могу. Я уже перешла на другую сторону, поэтому, даже когда ты меня призываешь, могу остаться лишь ненадолго. Но мне хотелось поговорить с тобой. Тебя что-то беспокоит. Знай: когда тебя что-то беспокоит, когда само нутро тебе что-то подсказывает, речь почти всегда идет о чем-то важном. Поэтому прислушивайся к себе.

– Откуда ты… забудь. Прислушиваться к себе. Усекла.

Мама начала исчезать.

– Подожди! – отчаявшись, крикнула я и попыталась схватить ее за руку, но было поздно. Мои пальцы прошли насквозь.

– Я вернусь, – услышала я мамин голос, который растворялся в воздухе так же быстро, как она сама. – Когда она подрастет.

– Она? – Но моя мама, женщина, о которой у меня остались лишь намеки на воспоминания, уже ушла. – Погоди же! Я должна знать! Что за фигня была со львом?!

Не получив ответа, я снова посмотрела на россыпь городских огней. Никакими словами не описать, как я люблю этот мир. Мне посчастливилось выторговать себе еще немного времени здесь, но вряд ли трех тысяч лет будет достаточно.

Так что же меня беспокоит? Ну, кроме очевидного.

И тут я получила ответ. Все это время он буквально торчал под носом.

Я побежала вниз. Дядя Боб маячил в кухне и донимал Рейеса вопросами из оперы «сколько еще ждать». Как ребенок, ей-богу. Хотя понять его можно. Буррито в исполнении Рейеса вкусны настолько, что вызывают зависимость.

– Я нашла решение.

– Отлично, – отозвался Рейес, обернул внутренности буррито тортильей и вручил шедевр ангелу-предателю. – А то я уже запереживал.

– Я знаю, как нам уберечь Пип и при этом видеть, как она растет. А еще я встретилась с мамой.

Тут мне внимание было обеспечено.

– Как?

– Я случайно ее призвала.

– Нет, как нам уберечь Пип?

– Нужно создать безопасную зону, как та, что вокруг Ватикана, которая защищает город от тебя.

– Тебе нельзя в Ватикан? – удивился Диби.

– И Мгла, кстати, была похожа на Ватикан. Мы не могли там дематериализоваться.

– Ладно, – протянул Рейес, все еще не понимая, к чему я веду.

– Нам нужно создать такую зону вокруг Пип. То есть вокруг города. Любого города, где захотят жить Лоэры. Мы сможем видеть, как она растет, и не бояться, что демон или любая другая сверхъестественная хреновина до нее доберется.

– И как же мы сможем видеть ее каждый день?

– Источником безопасной зоны будет наша энергия. Точнее этим источником будем мы. Мы сможем каждую секунду ее защищать. Просто не совсем так, как представляли изначально. Помнишь, что говорил Панду? Твоя тьма – пустота, которую нужно заполнить моим светом. Думаю, у нас получится. Плюс мы останемся вместе, а когда понадобимся Пип, будем тут как тут.

Рейес наградил меня офонаревшим взглядом:

– Гениально!

Я кивнула, офонаревшая от самой себя:

– А я о чем?

Как только решение нашлось, мы уже не могли думать ни о чем другом.

Пока мы ели, составляли план и разговаривали с Лоэрами о том, где бы им хотелось жить, по телику передали, что Альбукерке больше не представляет опасности заражения.

– Все закончилось так же внезапно, как началось, – вещал репортер одного из новостных каналов. – Статистика впечатляет: лишь тринадцать человек погибло от эпидемии, тогда как по прогнозам ЦКЗ ожидалось десятки тысяч жертв.

Кадр сменился, показав репортера-женщину:

– К другим новостям. Ученые в недоумении. За прошлые выходные часть пустыни Сахара оказалась покрыта сплошным массивом стекла. Научных объяснений на данный момент нет. Лишь догадки о том, что могло вызвать нагревание огромного количества песка до такой температуры, чтобы образовалась настолько чистая, мерцающая голубыми проблесками стеклянная поверхность. Однако люди со всего мира уже жаждут увидеть собственными глазами этот феномен. Некоторые даже называют это чудом.

Я поймала на себе ласковый, но в то же время пытливый взгляд Рейеса.

– В чем дело? – смутилась я.

– Если мы это сделаем, то уже не станем вмешиваться в методы воспитания Лоэров.

Мне хватило ума прикинуться оскорбленной:

– Да я и не думала!

На его губах заиграла улыбка, которую давно следовало признать незаконной.

– Значит, когда они будут заставлять Пип есть шпинат, ты не будешь вмешиваться?

– Во-первых, заставлять детей есть шпинат – стремно, жестоко, и надо придумать за это уголовное наказание. Во-вторых, я им целиком и полностью доверяю.

Определившись с решением, мы попросили Диби попрощаться со всеми за нас. Он с пониманием согласился. Я переживала о том, как все воспримет Куки. Но у нее же есть Диби. О чем еще может мечтать женщина?

Я все еще поражалась тому, что этот человек, мой родной дядя, был ангелом. Небожителем. Небесным воином. Понять не могу, почему он остался на земле и занялся неблагодарной работой, где смерть на обмане и разочарованием погоняет. Да еще и окруженный людьми, которых, наверное, за равных никак не мог себе считать.

И все же он остался.

Снова без крыльев, он крепко меня обнял. Он пах как молния, дождь и корица.

Я вдохнула его запах и прошептала:

– Прости, дядя Боб.

– Не смей извиняться!

Я обняла его еще крепче, впитывая, запоминая ощущения, и отстранилась. А через секунду мы с Рейесом исчезли и появились в городе, который выбрали Лоэры. Точнее миссис Лоэр. Оказалось, что ее самое любимое место на всей планете – Санта-Фе.

Наверное, даже если бы мы хотели передумать, то уже не смогли бы. Само наше решение тянуло нас друг к другу, как планеты – к неминуемому столкновению.

Темная улица, мерцающие звезды, теплый ветерок…

Я шагнула к Рейесу, и мой свет пролился в бездну, именуемую Рейазикином. Наши молекулы забурлили, закипели, слились, а потом разделились, разрослись, пока над городом, где будет расти наша дочь, не образовался защитный купол. Теперь мы сможем видеть с небес, как она растет. Сможем защитить ее от всего, пока не придет время ей оставить след в истории человечества.

Когда мы вознеслись, я обратила взор на миссис Лоэр, которая напевала колыбельную и качала мою дочь, пока она не уснула. Я посмотрела на все, что ее окружает, и поняла, что чего-то не хватает.

Я проверила весь город. Потом весь штат. Потом всю планету и вселенную.

– Рейес? – позвала я, пока он покусывал мне ухо.

Образно выражаясь, конечно, поскольку теперь ни у кого из нас не было тел.

– Да? – отозвался он тем же богатым, глубоким, соблазнительным голосом, от которого таяли мои уже несуществующие коленки.

На всякий случай я просканировала вселенную еще раз и ткнула локтем в бок бога, который был рядом.

– А Ош-то где?

***

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.