Текст книги "На зов тринадцатой могилы (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Датч, – проговорил Рейес, – неужели это так необходимо?

Я прекрасно понимала, о чем он думает: из-за него классный врач вынужден был выйти на пенсию. Не знаю, правда, классным врачом был хозяин дома или нет. Может, он был тем еще рукожопом, хотя я очень в этом сомневалась. Как минимум с пациентами он наверняка вел себя предельно тактично. У них с Рейесом было что-то общее.

– Ваша мама как раз начала тужиться, так что я увидел демона лишь на секунду, но могу сказать, что он был огромный.

Первая галочка.

– И весь черный.

Вторая галочка.

Передо мной Рейес появлялся в плаще, похожем на сплошные черные клубящиеся волны. Что тут скажешь? В юные годы у него была некоторая склонность к драматизму. Да и потом тоже. В образе Злодея он являлся мне постоянно, а прекратилось это лишь около года с копейками назад, после того как мы официально познакомились.

– Он был весь покрыт блестящей чешуей, – продолжал доктор Кларк, – а еще у него были огромные когти и заостренные на концах зубы.

Не то, не то и еще раз не то.

– Скотт, – тихонько проговорила миссис Кларк и коснулась плеча мужа.

А я сидела будто громом пораженная. Врач описывал далеко не Рейеса.

– Как я и говорил, это была всего лишь галлюцинация, но она казалась такой настоящей! – От воспоминаний глаза доктора наполнились слезами. – Особенно когда он вцепился зубами в ее плоть.

Я выронила стакан и, подскочив с дивана, перевернула журнальный столик. Потом опомнилась и присела за стаканом. Рядом присел заметно побледневший Рейес. Услышанное ошеломило его не меньше, чем меня.

– Принесу полотенце, – сказала миссис Кларк и убежала в кухню.

– Доктор Кларк, а раньше вы такое видели?

– Такое – точно нет.

Я застыла и посмотрела на него:

– Значит, видели что-то другое?

Он пожал одним плечом.

– В детстве.

То есть в детстве он видел сверхъестественный мир, а потом перерос эту способность. Слыхала я о таких вещах.

– Но вы ведь не можете всерьез верить, будто все это было на самом деле, дорогая, – сказал мне доктор Кларк, а его жена протянула полотенце.

Я промокнула ковер и решила, что нужно извиниться:

– Простите.

– Глупости! Его рассказы и меня пугают.

Рейес унес полотенце обратно в кухню, а я снова села на диван. Голова шла кругом.

– Значит, вы видели демона всего секунду?

– Да, и слава богу. Но он не был настоящим. На вашей маме не осталось ни царапинки. Мне все привиделось.

Врач слабо улыбнулся жене, но я ощущала его эмоции. Он лгал. Может быть, ради жены. Однако сам он знал, что демон был очень даже реальным.

– К счастью, больше я ничего подобного не видел, если не считать того раза, когда Гейл купила грязевую маску из Шри-Ланки. Чуть инфарктом меня не наградила. Честно говоря, я до сих пор думаю, что она это специально – хотела избавиться от меня ради денег по страховке.

Миссис Кларк в шутку треснула мужа по руке, и в ее глазах я безошибочно разглядела любовь.

– Понять не могу, почему их грязь считается лучше нашей.

Рейес вернулся, но остался стоять. Видимо, так он мне деликатно намекал, что пора уходить. Жаль, что во всяких деликатностях я полный профан.

– Поэтому вы и запросили вскрытие? – спросила я у врача. – Из-за того, что увидели?

– Вообще-то, на этом настаивал ваш отец.

– Серьезно?

Меня раздуло от гордости. Я знала, что папа любил маму. Да и как он мог ее не любить? Представить не могу, через что ему пришлось пройти, когда она умерла и оставила его с двумя детьми, один из которых только-только появился на свет.

– Он горевал, и ему нужны были ответы. К тому же он был копом.

– Это точно, был. Спасибо, доктор. И спасибо за то, что уделили нам время. – Я наклонилась, пожала ему руку, а потом повернулась к его жене. – Миссис Кларк.

– Берегите себя, милочка, – отозвалась она.

– Постараюсь.

Чуть ли не бегом мы выскочили на улицу. Едва за нами закрылась дверь, я согнулась пополам и сделала несколько глубоких вдохов. Рейес погладил меня по спине.

– На нее напал демон, – пробормотала я, все еще не веря собственным ушам. К такому сценарию меня не готовили. – Меньше всего на свете я ожидала услышать нечто подобное.

– Я тоже.

Я выпрямилась и поскребла пальцами лицо.

– Но как?.. Почему?

– Это уже неважно.

– Ничего подобного. – Я пошла прочь от дома Кларков. – Неужели маму убил демон?

– Не знаю. Но я не стал бы сбрасывать его со счетов.

– Кого – его? – Когда Рейес не ответил, я и так все поняла. – Люцифера?

– Я бы сказал, он пытался помешать тебе родиться. Или хотел убить до того, как ты научишься себя защищать.

– Неудивительно, что ни Джемма, ни дядя Боб ничего странного не видели. Они просто не могли ничего увидеть. Но ты там тоже был. Ты видел демона?

– Я пришел, когда ты уже родилась. Меня призвал твой свет. Может быть, твой свет и убил демона еще до моего прихода.

– В голове не укладывается…

Рейес подошел ближе.

– Давай вернемся домой и перегруппируемся.

– Ладно, но по пути нужно кое-куда заехать. Куки прислала адрес возможного серийного убийцы. Надо его прощупать.

– Почему к тебе так и тянет всяких маньяков?

– Вот и я о том же. Я прямо какой-то маньякомагнит.

– Ты магнит для всего самого прекрасного и самого дерьмового.

И ведь не поспоришь.

***

Поскольку в адресах я разбиралась гораздо хуже Рейеса, Развалюху я припарковала в половине квартала от нужного дома – то бишь от дома Таниэля Проста. Поняв, что ошиблась, я всерьез (честно-честно) думала залезть обратно и проехать остаток улицы, но потом решила, что пешая прогулка пойдет мне на пользу. После ста лет в вакууме мне просто необходимо было прогуляться. Размять, так сказать, ноги. Увидеть мир. Ну или полквартала на улице Вязов.

– Как вам, кстати, имечко? Таниэль Ли Прост. Серийноубийственное, да?

Джемма разочарованно поцокала языком:

– Шарлотта Джин Дэвидсон, нельзя называть человека серийным убийцей только из-за имени.

– Джемма, он живет на улице Вязов. Таких совпадений не бывает.

Сложив на груди руки, сестра демонстративно расселась на заднем сиденье.

– Сдаюсь.

Забавная она у меня.

Дом Таниэля оказался маленькой каркасной треугольной постройкой. Перед домом стоял полусобранный «харлей», а сзади был припаркован красный «форд-раптор».

Я подошла к большому окну и заглянула внутрь, пока Рейес просматривал в сотовом новости.

– Свет не горит. Наверное, дома никого нет. Разве что…

– Разве что – что? – Рейес подошел ко мне.

– Глянь на верстак.

Посреди того, что, видимо, должно было быть гостиной, стоял самый натуральный верстак со сварочным аппаратом, шлифовальным станком и всякими другими инструментами, которые используют при работе с металлом. Имелись тут даже плавильный котел и наковальня.

– Он делает оружие.

– Ну все. – Рейес поднял телефон к уху. – Вызываем полицию.

Я выдала ему нечитабельное выражение лица и пошла осматриваться вокруг дома.

– Твою дивизию! – крикнула я сыну Сатаны. – У него тут везде жалюзи. – Вернувшись к передней части дома, я добавила: – Мы ведь всегда можем взять и прыгнуть внутрь.

– Я делал вещи и похуже. Но, может быть, сначала дадим ему шанс объясниться, прежде чем приговаривать его к смертельной инъекции?

– Похоже, ты не воспринимаешь этого парня всерьез.

– Пари видела его лишь раз, но уже сделала выводы.

– Ага, вот только Пари, как правило, не ошибается.

– Как тогда, когда она сказала тебе, что один из ее клиентов планирует ограбить банк, и ты явилась туда с дядей и двадцатью копами на хвосте, чтобы его остановить? А выяснилось, что он просто-напросто уборщик и планировал отдраить, а не ограбить банк? Вот так, значит, Пари не ошибается?

– Это совсем другая история. Того парня она неправильно поняла, а этот повырезал на себе десятки имен.

– И что? На мне целая карта к адским вратам.

Я скрестила на груди руки и присела на полусобранный «харлей».

– Ладно, Фэрроу, колись. С чего вдруг ты так рьяно защищаешь этого парня?

– С того, что я бывал на его месте. Люди склонны осуждать тех, кого не знают. А иногда даже самые ужасные поступки совершаются из благих намерений.

– Мы все еще о Таниэле говорим? Видишь ли, я представить себе не могу таких благих намерений, которые объясняли бы систематическое убийство людей.

В ответ Рейес лишь склонил голову набок.

– Чего ты недоговариваешь? Ты все еще злишься на меня из-за Эмбер?

– Я все еще злюсь на тебя из-за того, что ты совершила поступок, даже не посоветовавшись со мной. Последствия твоей импульсивности задевают не тебя одну.

– И каковы шансы, что ты дал бы мне добро?

Рейес молча стиснул зубы.

– Вот и я о том же.

Из дома послышался мужской голос:

– Стульчик, на котором ты сидишь, не из дешевых.

Я подскочила с «харлея» и увидела, как с порога дома на меня смотрит голубоглазый и светловолосый парень примерно моего возраста.

Быстренько отряхнув место, где сидела моя задница, я сверкнула зубами:

– Прошу пардона. Ты Таниэль?

Прежде чем ответить, он открыл банку энергетика и поднес к губам:

– А кто спрашивает?

Он оказался моложе, чем я ожидала. Почти детское лицо мешало точно определить возраст, зато делало своего обладателя одновременно милым и до чертиков сексуальным. Хотя я, конечно же, ничего такого не заметила.

– Я хотела узнать, можно ли задать тебе парочку вопросов.

Мельком глянув на Рейеса, парень смотрел на меня секунд тридцать и только потом сказал:

– Валяй.

Чтобы быть поближе к Таниэлю и четче уловить его эмоции, я подошла к крыльцу и сиганула с места в карьер:

– Ты на днях никого, случайно, не убивал?

В конце концов, у меня дел по горло. И совершенно нет времени ходить вокруг да около. Однако единственной эмоцией, которую я сумела распознать, было раздражение. Разве что с маленькой примесью любопытства.

– Проклятье, – проворчал Таниэль и развернулся, явно собираясь зайти обратно в свое скромное жилище. – И что меня выдало?

Я двинулась следом. Было в нем что-то смутно знакомое. Что-то такое, что отозвалось во мне с первой секунды.

Пока я топала прямиком в логово убийцы (а может быть, и нет), Рейес явно не спешил присоединяться.

– Ты делаешь ножи, – сказала я под впечатлением от множества заточенных и прекрасно обработанных инструментов.

– Кроме прочего.

Таниэль держался ко мне спиной, так что лица я не видела, зато эмоции ощущала в полной мере. Вот только он ни капельки не волновался и не паниковал. Убивай я на досуге людей и меня бы напрямую об этом спросили, я бы как минимум слегка офонарела.

Впрочем, разве высокомерие не одна из характерных черт маньяка? Может быть, он считает себя неприкосновенным.

Что ж, если так, то у меня для него два слова: Аль Капоне.

На Таниэле была футболка с длинными рукавами, так что отметин, о которых говорила Пари, я не видела.

– Кто тебе сказал, что я кого-то убил? – спросил он.

– Никто. Это просто догадка.

Наконец он повернулся ко мне.

– Тогда тебе нужно сменить хобби.

– Может быть. А тебя, похоже, ни капельки не волнует мой визит. А вдруг я коп?

– Ты не коп. – Тут Таниэль кивнул на стоявшего на улице Рейеса. – А он и подавно. И в чем тогда дело? Тебя прислала мать Мерри?

По спине поползла колючая тревога.

– Ты знаешь Мерри?

– Знал.

Тревожное покалывание сменилось мощными ударами плохого предчувствия.

– А знаешь, даже забавно, что ты говоришь о ней в прошедшем времени.

Он прикончил энергетик в один присест.

– Да неужели? И почему?

– Потому что ее еще не нашли.

– Ты ужасно наивная, раз уж зашла в дом, считая, что я как-то связан с ее смертью.

– Значит, она мертва?

К этому времени Рейес уже стоял в дверях и наблюдал за нашим обменом любезностями.

Таниэль взглянул на него и сказал:

– Мне-то откуда знать?

– Хороший вопрос. А давай я задам тебе еще один?

– Не-а. – Выбросив банку в мусорное ведро, он пошел к холодильнику за второй. – Мне уже надоело отвечать на вопросы.

– Вообще-то, ты пока ни на один не ответил.

– Ничего подобного. Если посчитаешь все мои полуответы, получишь как минимум три полных.

Все-таки что-то в нем было такое… не совсем человеческое.

Он долго-долго смотрел на меня, как вдруг его глаза начали слезиться. Будто попала соринка. Или… будто он смотрел на очень яркий свет.

Прежде чем слезы полноценно потекли по щекам, он отвернулся, но как бы ни старался скрыть очевидное, я уже все увидела.

Святая какашка! Неужто теперь все в Альбукерке видят мир сверхъестественного? С каждой минутой я чувствовала себе все менее и менее особенной.

Как бы там ни было, Таниэль точно не маньяк.

– Слушай, тебе надо уехать из города.

– Волнуешься за меня?

Я провела пальцами по ножу с красивенной гравировкой.

– Зона заражения растет.

– У меня потрясный иммунитет.

– У Тифозной Мэри тоже такой был. А еще я слышала, у тебя высокий болевой порог.

Таниэль смерил меня подозрительным взглядом и спросил так тихо, что я едва расслышала:

– Кто ты?

Ну наконец-то.

– А почему ты спрашиваешь?

Он открыл второй энергетик.

– Просто так.

Ага, так я и поверила! Далеко не многие люди видят мой свет. То есть сейчас их, конечно, больше, чем, скажем, два дня назад, но все-таки. Таниэль знал, что я не просто человек. Что я что-то другое, как и он сам.

– По-моему, главный вопрос, – продолжал он, сделав посередине фразы глоток, – кто, черт возьми, он?

С этими словами он кивнул на Рейеса, который в ответ безразлично улыбнулся.

Глава 14

Поверь мне, ты умеешь танцевать!

Водка

Таниэль заявил, что ему надо на работу. Соврал, конечно, но ему явно хотелось от нас отделаться, и я его прекрасно понимала. К тому же я уже получила ответ, за которым пришла. Он не серийный убийца. Кто он на самом деле – тот еще вопрос, но конкретно сейчас это не имело значения.

Солнце уже садилось, так что мы помчались в штаб-квартиру, десятой дорогой объезжая Мглу, как чуму. В основном потому, что чумой она и была.

– Осталось два дня, – тихо сказала я, когда мы подъехали к воротам.

От того, что я озвучила факт, он стал еще тревожнее.

– Знаю. Только никак не могу взять толк, при чем тут смерть твоей матери.

– Добро пожаловать в Клуб Незнаек. Только сегодня всем членам скидка в пятьдесят процентов. Зато мы хоть от тени оторвались.

– Я все еще тут, – подала голос Джемма.

– Я не о тебе, солнце, а о другой…

Меня перебил Рейес, многозначительно откашлявшись и кивнув куда-то вверх.

– Вот же сукин сын!

Мглистый демон никуда не делся – парил поблизости, наблюдал и мозолил глаза. Надеюсь, на склад за нами он не пойдет, а предпочтет воплощать свою миссию на свежем воздухе.

Учитывая происходящее, нас всерьез беспокоил настрой команды. Я даже подумывала организовать всем приемы у Джеммы, но ей и самой мозгоправ был нужен не меньше, чем остальным. А то и больше. На нас-то никто пока не нападал.

Тем не менее, к нашему удивлению, команда работала как часы, даже несмотря на дикий стресс. Народ сидел за столом и в поте лица поедал пиццу, пил пиво и играл в покер на раздевание.

Молодцы!

Потом я заметила, что никто и не думает раздеваться. Ненавижу, когда так происходит. И все-таки всегда нужно искать светлую сторону даже в вечном беспроглядном проклятии, которое обязательно всех настигнет, если Мгла победит.

Я подалась к Рейесу:

– Будем считать это вечеринкой в честь моего возвращения.

Он изогнул бровь.

– Скорее в честь признания тебя банкротом. – Хищно улыбнувшись, он присоединился к незаконному веселью и добавил: – Надеюсь, ты прихватила с собой наличку.

– А я надеюсь, что ты припрятал где-нибудь симпатичную коробочку для своей задницы, потому что ее я точно выиграю со всем причитающимся.

Спустя мгновение я уже была в плену мерцающего взгляда.

– Мечтать не вредно, Дэвидсон.

Я чуть не расхохоталась. По фамилии Рейес называет меня только в играх. Что тут скажешь? Он серьезно относится к конкуренции, и моя изувеченная «Монополия» – прямое тому доказательство.

Еще у меня когда-то имелся коврик для твистера, но тот пострадал по иным причинам.

Прежде чем влиться в компашку бездельников, я подошла к Джемме узнать, все ли с ней путем, и села рядом:

– Играть будешь?

– Нет. Просто посмотрю.

– Играть же веселее! – Я ткнула ее локтем в бок, но ответа не получила. – Я знаю, Джем, что ты волнуешься из-за Уайетта.

Она кивнула:

– Никак не могу с ним связаться.

– Может, попросим дядю Боба?

– Хорошо.

Еще в детстве Джемма была ужасно капризной, но в этот раз я ее понимала. Страх за жизнь любимого человека – это вам не прогулочка по парку. Ну разве что по парку юрского периода. Тогда может быть.

Прямоугольный стол, за которым собрались игроки, никогда бы не выиграл звание «Лучшего стола для игры в покер», но далеко не все столы ищут такого внимания и одобрения. Зато за нашим здоровенным листом металла сидели самые лучшие в мире люди, с которыми мне повезло водить знакомство.

Рейес сел между Куки и Эмбер, рядом с которыми уже сидели Диби и Квентин с Мейко на коленях. Все они держали карты так, чтобы никто не увидел. Остальные места за столом были заняты Гарретом, Ошем, Пари, Донованом, Майклом и Эриком. Считай, вся команда в сборе.

Почти.

Папе бы все это очень понравилось, и не потому, что в молодости он был заядлым игроком. Он бы наслаждался этим моментом не меньше, чем я.

И сейчас я впитывала картинку всеми порами, запоминая каждое лицо, каждую улыбку, каждый взрыв смеха. Комнату переполняли величие и дары, коим нет в мире равных. Здесь были бог, воин, спиритуалист, целитель, ученый, маг, страж, правитель и горстка хранителей.

Мой мир. Мои люди. Конечно, любого из них я могла уделать в карты в два счета, но все равно это были мои люди.

Мы с Джеммой подкрались к Диби со спины. Отчасти – чтобы спросить об Уайетте, но в основном – чтобы перепугать до полусмерти. Я столько раз видела, как он играет в карты, что попросту не могла упустить такой шанс.

Наклонившись к самому его плечу, я поинтересовалась:

– Новостей от Уайетта не было?

Запаниковав, дядя Боб согнулся, чтобы прикрыть карты, и недоверчиво сощурился. О да, подозрительный видок ему очень идет!

– Чего надо? – проворчал он.

– Джемма хочет узнать, не было ли новостей от Уайетта.

Диби расслабился, но лишь слегка. Мудро.

– Нет, и это хорошо. Значит, с ним все в порядке. – А потом, не поднимая головы, добавил: – Ты как, Джемма?

Та кивнула:

– Краше не бывает.

– Вот это настрой! – одобрила я и треснула сестру по спине. – Дядя Боб, а это хорошо, если у тебя две дамы вместе с мелкими картами разных мастей в придачу?

Скрипнув зубами, Диби испустил долгий-предолгий вздох и бросил карты на стол:

– Я пас.

– Значит, нехорошо?

***

Выпустить пар – вот как называется то, чем мы занимались. За последний год мы вместе столько пережили, что заслужили возможность чуточку расслабиться. И не только. Еще мы заслужили кофе и шоколадные печенюшки. И то, и другое я планировала незамедлительно пустить в ход.

С покером у меня по жизни две проблемы. Во-первых, я туго запоминаю, что чем бьется. Вопрос, который я задала Диби, был предельно честным. Время выбрано, конечно, не самое удачное, но вопрос задавался целиком и полностью искренне.

Во-вторых (и я воспринимаю это одновременно как благословение и проклятие), я ставлю по-крупному. А значит, по-крупному и проигрываю. Впрочем, проигрываю я деньги Рейеса, так что… Судя по всему, мой сыскной бизнес обанкротился. Надо будет потом хорошенько пообвинять Куки в растрате.

Эмбер дала снять колоду Квентину, а потом начала сдавать карты и вдруг затараторила на незнакомом мне (мне, которая знает все языки на свете!) наречии:

– Играем в Техасский холдем с джокерами. Вход по червонцу.

Представления не имею, о чем шла речь. Эта барышня как алмаз с уймой граней – глубоких, пугающих граней.

Закончив, Эмбер показала жестами все, что сказала, Квентину, который выдал ей в ответ универсальную рокерскую «козу». Клянусь, этот пацан родился ради покера. Любой предательски выдающий жест он видел с расстояния в километр, а в ясные дни – и в полтора.

Судя по всему, Мейко до сих пор не понимал, что Квентин глухой, потому что задавал ему вопрос за вопросом, показывал то туда, то сюда, ну и сидел (то есть парил) на коленях у Квентина, а не у кого-то еще. Тот был единственным человеком среди собравшихся, кто видел мальчика и мог в полной мере его игнорировать.

Мейко тоже показал Эмбер «козу», после чего они с Квентином дали друг другу пять, причем в голубых глазах последнего так и искрилось веселье, когда ладошка мальчика прошла насквозь. У меня возникли серьезные подозрения, что когда-нибудь Квентин станет замечательным отцом. И если это у него случится с Эмбер, то пусть оно случится еще очень и очень нескоро. Где-нибудь лет через десять, а то и двадцать.

Несколько часов спустя я еще никого толком не уделала, зато хорошенько всех раздраконила. Дядя Боб вовсю грозился всех нас перебить по очереди и орал не своим голосом, что нечестно играть в покер с кучкой мутантов, обладающих суперсилами. Я предположила, что обзывательства – это его ни разу не тихий крик о помощи, но отправиться на лечение Диби упорно не соглашался. Донован любезно предложил отрогипнолить его, но я покачала головой. Дядя Боб нас просто-напросто арестует. И меня – в первую очередь.

– А ты, дорогуша, хуже всех! – заявил Диби, тыча в меня пальцем.

Спорить я не стала. В основном потому, что он прав. И все же как он мог меня винить? Смухлевать всегда лучше, чем проиграть.

Зато Куки методично доказывала, что она та еще крутышка. Кто бы знал? А вот Ош… ну, он явно решил, что сегодняшний вечер проходит под названием «Катите бочку на Чарли». Поклясться могу, что на прошлой неделе такой вечерок уже был.

Ош ущипнул себя за переносицу.

– Как это ты помнишь все живые и мертвые языки на земле, не говоря уже о куче неземных, но никак не можешь запомнить, что фулл-хаус бьет флеш? И у тебя так много выдающих жестов, что невозможно понять, что именно выдает каждый из них!

– Там, откуда я родом, это называется стратегией.

– А там, откуда я родом, это называется мотивом для убийства.

– Да что ты говоришь? – Я подалась ближе, изобразила лицом лучший вариант Моны Лизы и добавила намеренно тише: – Зато я прекрасно помню, что дама богов всегда бьет джокера демонов. Ну и как? На этот раз меня что-то выдало?

Мы с Куки хлопнулись ладонями, пока она тасовала карты. Оказывается, сдавать мы должны были по очереди. И никто меня об этом не предупредил. Тасовать карты я совершенно не умею, в чем все убедились, когда я минут двадцать пыталась засунуть одну половину колоды в другую. Клянусь, выглядит этот фокус гораздо проще, чем есть на самом деле.

Игра так затянулась, что в конце концов мы с Рейесом все меньше внимания уделяли стратегии, и все больше – флирту. Каждый обжигающий взгляд вызывал бешеный трепет. Каждый раз, когда Рейес облизывал нижнюю губу, я согревалась в интимных местах.

Ош велел нам валить в спальню.

Гаррет предложил свою, только чтобы мы ушли как можно скорее.

Диби предложил снять номер в отеле где-нибудь подальше от склада. Например, в Китае.

После нескольких неприкрытых просьб о милосердии у меня возникло подозрение, что народ жаждет от нас избавиться.

Зависть, между прочим, никого не красит.

И все же кое-что полезное за время игры мы сделали: составили план.

Учитывая, что нам предстояло спасти мир, можно было бы подумать, что хорошенько отоспаться – хорошая мысль. А может, даже замечательная, но только не для Команды Пип. О нет! Мы не спали всю ночь, ставя на кон будущее наших детей и обсуждая всевозможные варианты того, как не дать адскому миру поглотить наш. И, чем дольше мы играли, тем круче предлагались варианты.

У меня, например, была идея попросить Рейеса создать еще один мир, не шибко адский, и переселить туда все население Земли. К сожалению, он чуток заржавел по части создания миров. И это печально, потому что мне бы очень хотелось пожить там, где облака красные, океаны фиолетовые, а маленькие существа под названием кофечки какают кофейными зернами.

Ей-богу, как только, так сразу пойду на курсы создания миров.

Гаррет предлагал шарахнуть атомной бомбой. По аду, а не по моей идее.

Пари хотела загадить измерение компьютерным вирусом. Она у нас фанатка «Дня независимости» и Уилла Смита. В основном, правда, Уилла Смита.

Квентин предложил убрать ад через портал – то бишь через меня. Вот только отправить адское измерение через меня прямиком в рай – не лучший способ завести друзей и обрасти влиятельными связями среди небожителей. То есть конкретно с Богом.

Рейес тоже портал, но сквозь его тьму можно попасть только в ад к Люциферу. Пусть это непросто, но возможно, и все же речь шла об одной и той же реальности – как о двух городах в одной стране.

Дядя Боб ратовал за то, чтобы поднять армию. Он не мог понять, почему Брат Рейеса отсиживается в сторонке сложа ручки. Тут мы с Диби были на одной волне. Я тоже не могла взять в толк, о чем, черт возьми, думает Большая Шишка. Он вполне мог послать своих ангелов на подмогу и не дать мглистым демонам завладевать людьми.

Куки считала, что было бы весело отправить в эпицентр хаоса ее бывшего. Не потому, что он мог бы как-то остановить адское измерение или порешить демонов, а просто потому, что это было бы весело.

Трио байкеров настаивало, чтобы я призвала адских псов Пип и отправила их потрошить мглистых демонов, в результате чего измерение останется безобидным. Вот только я сомневалась, что Дюжина причинит хоть какой-то ущерб всему адскому миру. Мы понятия не имели, сколько там демонов. Вполне могло оказаться, что миллионы.

Так идеи и сыпались одна за другой, пока не зазвучали варианты вроде «А давайте мы их запеним из огнетушителей!» или «А что, если у демонов аллергия на клубнику? Накормим всех людей клубникой!».

В конце концов нас остановила Эмбер, благослови ее Господь:

– Почему бы просто не взять и не засунуть ад в еще один кусочек стекла?

Об этом я и размышляла, когда первые лучи солнца подзолотили горизонт.

– Как тебе вообще это удалось? – спросила я у Рейеса, поднимая ставку до ста миллионов баксов.

Играть остались только трое: Рейес, Ош и я.

Джемма ушла спать несколько часов назад. Гаррет вернулся к своим переводам, проиграв Квентину в смелом, но идиотском противостоянии дом и мотоцикл. Сам Квентин и Эмбер уснули прямо за столом, заставив нас передавать карты над их головами, пока Мейко заплетал Эмбер косы. Точнее пытался заплетать, поскольку никак не мог взять ее волосы в ручки. Байкеры удалились испить бурбона под марафон «Баффи – истребительницы вампиров», заявив, что если миру пришел конец, то они умрут, глядя на то, как Сара Мишель Геллар надирает задницы демонам. А Куки с Диби обнимались в укромном уголке и тихонько обсуждали, чем займутся, когда все это кончится. Но, видимо, не очень тихонько, потому что я явно не горела желанием узнать, какой шикарный массаж умеет делать Диби, и как Куки хочет каждый божий день делать то, что он любит делать с ее…

– Как мне это удалось? – переспросил Рейес, прервав мои мысли. – Для начала я посмотрел в карты и не сделал ставку на сто лямов с парой двоек.

– И вовсе у меня не пара двоек! – возмущенно запыхтела я. – Откуда ты знаешь, что у меня пара двоек? Ты что, всю ночь мухлевал?!

– А то, – отозвался муж и с лукавой улыбкой вырвал карты из моих рук.

Ош проворчал что-то нечленораздельное и бросил свои карты на стол:

– Чувак, я же мог выиграть! Сейчас был бы богатеньким Буратино.

– С чем бы ты выиграл? С парой троек?

Ош надулся и пожал плечами, а я встала из-за стола и стиснула зубы.

– Раз уж ты потрудился спросить, то я спрашивала о том, как тебе удалось засунуть адское измерение в божественное стекло.

Изначально адский мир находился в похожем на опал кулоне, который назывался «божественное стекло». Сбежав из ада, Рейес разрушил камень. Но как вообще в нем оказался целый мир?

– Я не засовывал мир в стекло. Я его построил прямо внутри.

Пока он заново сдавал карты, я зачарованно подалась вперед:

– Как?

Он лишь приподнял бровь.

– Да ладно тебе, Рейес! Как ты это сделал? Как создал целый мир внутри малюсенького стеклышка?

Рейес перестал сдавать и мрачно уставился на меня:

– Это моя работа.

Когда мой рот сложился в тонкую скептическую линию, он попытался объяснить нечто настолько мистическое и волшебное, что просто-напросто не укладывалось у меня в голове:

– А как ты дышишь? Как бьется твое сердце? Это происходит само собой. Так и я создавал миры.

– Понятненько. – Я выпрямилась на стуле. – И все-таки как?

От беспомощной улыбки смягчились красивые черты, идеально подчеркнутые однодневной щетиной.

– Я могу рассказать, но потом придется тебя убить.

– Ну, рискни.

– Боже ты мой! Опять двадцать пять! – Ош сполз по стулу. – Больше я не выдержу.

– Обзавидовался? – спросила я.

Вот только мне никак не удавалось отделаться от мыслей о том, что сказала Эмбер. Божественное стекло считалось неразрушимым потому, что его создал бог. То бишь Рейес. И все же он его разбил. Возможно, он был единственным, кто мог уничтожить стекло. Может быть, как создатель, он имел с кулоном какую-то связь, дававшую ему контроль и власть над заключенным там миром.

Я смотрела на нас троих – самых могущественных существ в этом мире – и без тени сомнения осознавала, что ключ к решению проблемы сводится к нам. Что в итоге где-то среди нас кроется выход из царящего хаоса.

– У меня еще одна идея, – задумчиво сощурилась я.

Рейес и Ош внимательно уставились на меня.

– Я хочу повидаться с Панду.

– С Панду? – нахмурился Ош. – С пацаном, который написал книжки?

Я кивнула:

– Он пророк. Может, он видел что-то в нашем прошлом или даже будущем, что могло бы нам помочь.

– А при чем тут смерть твоей матери? – спросил даэва.

– Один из духов сказал мне, что я должна узнать, как она умерла, чтобы остановить адское измерение.

– И как? Узнала?

Рейес встал из-за стола и пошел к кофеварке сделать еще кофе.

– Мы над этим работаем. А почему ты спрашиваешь? – Он повернулся к Ошу. – Хочешь чем-то поделиться?

– Я ее душой не трапезничал, если ты об этом, – ухмыльнулся Ош.

И все же он жил на земле не один век.

– Ты что-то знаешь, Ош? – спросила я, начиная волноваться. – Слышал что-нибудь?

На его лице отчетливо читалось сочувствие.

– Нет, сладкая. Я знал, что ты появишься. А кто, черт возьми, не знал? Но кроме того, что твоя мама умерла в родах, я ничего не слышал.

– Ты знал, что я появлюсь?

– Конечно. И, если бы догадывался, какой занозой в заднице ты станешь, сам бы не дал тебе родиться.

Я опустила взгляд.

– Шучу, сладкая.

– Не в этом дело. Мы считаем, что кто-то действительно пытался не дать мне родиться. Что на маму напал демон буквально перед моим появлением на свет.

Лицо Оша сделалось каменным. Не меньше тридцати секунд он смотрел на меня, прежде чем спросил:

– Почему вы так думаете?

– Человек, который в детстве видел мир сверхъестественного, увидел демона, но лишь на мгновение.