Текст книги "Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17
Неизвестный науке зверь

Через неделю в Райли-Свитч вовсю бушевало расследование дела о нападении на трех сотрудников канала «Турист» с причинением им телесных повреждений различной тяжести. Повреждений. О смерти никто не заикнулся. Все, что с момента приезда сняла съемочная группа, оказалось стерто, включая и любые объяснения того, что именно делали журналисты недалеко от дома, куда вломились злоумышленники. Никто из пострадавших ничего не вспомнил. Мало того, они с трудом помнили свои имена. Копы допросили чуть ли не каждого жителя в городе и исколесили вдоль и поперек всю округу в поисках хоть каких-нибудь зацепок, но результатов по-прежнему не было.

Я понимала, что, пропуская школу, могу вызвать подозрения, но не могла заставить себя даже выйти из дома. Казалось, будто благодаря тому, что я узнала и увидела, земля ушла из-под ног. И вдобавок исчез Джаред. В ту же секунду, когда он показал себя настоящего, я от него отвернулась. Практически прогнала его. И он ушел. Он говорил, что никого не убивал, и, очевидно, не солгал. А я ничего не хотела слышать.

И все-таки человеку свернули шею. Я слышала. Видела, как неестественно была вывернута голова, когда он упал на землю. Однако, если верить полицейским отчетам, никто не умер. Все трое были живы и в сознании. Я обвинила Джареда в худшем преступлении из всех, которые можно вообразить, и вынесла ему приговор раньше, чем он успел объясниться. Я не лучше тех, кто сжег мою прародительницу, провидицу Арабет, на улицах деревни. Без суда, не дав ей шанса защитить себя. Она стала жертвой людей, нафаршированных страхами и суевериями. Чем же я лучше?

В общем, у меня в голове толпились вопросы и сомнения по поводу произошедшего, поэтому я неделю отсиживалась дома. Пропустила целую неделю в школе! Такого не случалось с пятого класса, когда я умудрилась подхватить воспаление легких. Каждый день Брук таскала мне домашку, но та так и валялась на столе. Вместе с нетронутым обедом, который чуть раньше принесли бабушка и дедушка. Периодически они заглядывали узнать, как у меня дела. Я понимала, что им нужны ответы, но пока не могла об этом говорить. А если бы и могла, пришлось бы нагородить уйму лжи. Отговорки с плохим самочувствием рано или поздно потеряют актуальность. Вот только я понятия не имела, что сказать.

Словно этого мало, я опять потеряла цепочку с кулоном. И теперь она либо в доме Сатернов, либо валяется в лесу. Я переживала, что если цепочку найдут, то рано или поздно она приведет следователей к нам.

– Тут она, – сказал Глюк, когда они вместе с Бруклин вошли в мою комнату с пиццей и апельсиновой газировкой.

– Фух! – выдохнула подруга. – Я-то боялась, ты отправилась на гульки. Как-никак, вечер пятницы.

Улыбнувшись, я села. Моя кровать давно превратилась в стремное мятое месиво, как и пижама. Волосы, наверное, тоже, но поход в душ я все-таки осилила.

– Как прошла игра?

Глюк пожал плечами и подтащил к кровати маленький столик.

– Мы выиграли. А у тебя как день прошел?

Вроде бы устаканившаяся внутри меня депрессия опять взбрыкнула. Все, на что я смотрела, что делала и говорила, вызывало приступы глубочайшей тоски. Из-за отсутствия Джареда в сердце зияла дыра. Я повела себя с ним непростительно. После всего, что он для меня сделал, я при первой же возможности бросила его на съедение волкам.

Глубоко вздохнув, я сглотнула подкативший к горлу ком и спросила у Бруклин:

– Может, позовем его?

– Не знаю. Думаешь, надо?

– Ну, «Доктором Пеппером» ты уже запаслась, – я кивнула на упаковку из шести банок у нее в руках.

Брук печально улыбнулась. Из-за меня ей было грустно, и я чувствовала себя виноватой на все сто.

Подойдя к окну, подруга высунулась на улицу.

– Эй, блондинчик! У нас тут пицца. Может, оставишь ненадолго свой пост?

Минуту спустя Кэмерон залез в окно по пожарной лестнице. Брук сунула ему пиццу и газировку. Он закрыл окно и уселся на банкетке. Глюк уже занял место за моим письменным столом, а Брук устроилась в ногах кровати.

Теперь, когда все они были рядом, накатил жуткий голод. Я буквально проглотила два куска пиццы и притормозила, только когда зубы вгрызлись в третий.

– Честно говоря, не думал, что ты будешь есть, – разочарованно вздохнул Глюк, и я даже почти хихикнула. – Теперь придется попкорн делать.

– Ах да! Мы киношку принесли. – Брук вытащила из сумочки диск. – Твоя любимая.

Я глянула на обложку:

– «Шоу ужасов Рокки Хоррора» – не мой любимый фильм, а твой.

– Ага. Но я подумала, раз уж тебя все равно не заинтересовать теликом, так хоть саму себя порадую.

Что бы я делала без своих самых лучших на свете друзей? Минуточку… А что бы я без них делала? Вдруг они внезапно умрут, переедут, или их депортирую? Граждан США вообще могут депортировать в другие страны? Что мне без них делать?!!

В глазах запекло от слез, и я потянулась к тумбочке за ингалятором. Пшикнув в горло, я глубоко задышала и отвернулась, пока не возьму себя в руки.

– Тебе не нужно от нас прятаться, – проговорил Кэмерон.

Я не шелохнулась.

– Знаю. Просто мне стыдно.

– Лор, – начала Бруклин, – посмотри на меня.

Выдав себя с потрохами, я повернулась к подруге с мокрой от слез физиономией.

Брук наклонилась вперед и взяла меня за руки.

– Я не знаю, как тебе помочь.

– Ты уже помогаешь, – возразил Ласк со свойственной ему практичностью.

В глазах собралась новая порция слез. Осталось кому-нибудь только сказать что-то подходящее. Или неподходящее. Или вообще что угодно.

Я посмотрела на Глюка:

– У тебя так же было?

Судя по поджатым губам, вопрос застал его врасплох. Давным-давно мы договорились не спрашивать о весенних каникулах во втором классе, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Глюк уставился на кусок пиццы.

– Нет. Я вроде как… был в шоке. Да и не знаю толком, что произошло. Все как в тумане.

– Может быть, Кэмерон сумеет пролить свет? – Я покосилась на Ласка, приподняв брови.

– Я никогда ничего не рассказывал, – обалдел Глюк. – С чего ты взяла, что Кэмерон как-то в этом замешан?

– Просто предположила. Так я права или нет? – Никто из них не ответил, и я поняла, что не ошиблась. – Глюк, что тогда произошло? Это было похоже на то, что происходило здесь?

– Нет, солнце, – покачал головой Глюк. – И близко нет.

Я повернулась к Кэмерону:

– Это как-то связано с ангелами? С Джаредом?

– Нет, Лорелея, – ответил Ласк. – Это связано с двумя очень злыми людьми.

– Кэмерон! – прошипел Глюк и неловко заерзал на стуле.

Я решила не давить. Если связи с Джаредом нет, то и выпытывать нет смысла. По крайней мере пока.

– Каким он был? – ни с того ни с сего спросила Бруклин.

Я знала, о ком она спрашивает, потому что сама рассказывала друзьям о том, как изменился в лесу Джаред. Наверное, по моим словам они решили, что он превратился в огромное зеленое одноглазое чудище. Ничего такого, конечно, не было, но я честно не имела понятия, как описать Джареда таким, каким он был в лесу.

– Вы все равно мне не поверите.

– Давай-ка кое-что проясним, – начал Глюк. – Значит, мы собственными глазами видели такое, о чем другие люди и помыслить не могут. Остановку времени, фокус с опрозрачиванием, когда здоровенный рояль пролетает насквозь, изгнание бешеного полтергейста, волшебные провалы в памяти у трех человек сразу… но ты права. Тебе мы, ясное дело, не поверим.

– Ну серьезно, Лор, – поддержала друга Бруклин. – Куда уж тут страннее?

– Может, он стал похожим на мультяшного монстра? – предположил Глюк.

– Нет. – На мгновение я задумалась. – Он был… прекрасен.

– Прекрасен? Я думала, он страшным был. – Подруга явно не понимала, почему мне так сложно объяснять.

– А я и не говорю, что он не был страшным. Я лишь сказала, что он был прекрасен.

– Неужели девчонки и правда называют парней прекрасными? – вконец офонарел Кэмерон, и Бруклин усмехнулась.

– Ну ладно, – начала я, – но вы должны отнестись к моим словам непредвзято. Тебя это тоже касается, Глюк.

– Это мы уже проходили. Я на все сто непредвзятый и открытый всему новому. – Убедительности ради друг развел в стороны руки, показывая масштабы своей непредвзятости и открытости. – Как открытая книга. Как распахнутая дверь. Как мигающий красно-синим неоновый знак «ОТКРЫТО».

– Ширинка у тебя, кстати, в том же состоянии, – заметил Кэмерон.

– Вот блин! – Глюк отвернулся, застегнул «молнию» и опять повернулся к нам. – Все, я готов.

– Мы готовы, – поправила Бруклин. – И мы справимся, честно. Мы здесь ради тебя. Вывали эту ношу на нас, детка.

– Что ж, хорошо. – Несколько секунд я помолчала, надеясь, что друзья все-таки не сдадут меня в психушку. – В общем, он выглядел, как… как мрачный жнец.

В комнате воцарилась зловещая тишина. Все трое смотрели на меня с абсолютно пустыми лицами. Может, они меня не слышали?

Первым, как всегда, пришел в себя Глюк и, достав кусок пиццы из коробки, поинтересовался:

– Кто-нибудь пиццу еще будет?

– Глюк… – начала я, но Бруклин меня перебила.

– Как-то это прозвучало не слишком захватывающе, – разочарованно проговорила она.

Уж не знаю почему, но я почувствовала себя оскорбленной.

– А вы когда-нибудь видели хоть одного мрачного жнеца?

– Я видел, – поднял руку Кэмерон. – Но, вообще-то, он один и есть. Других нет.

Я посмотрела на него.

– Когда ты называл Джареда жнецом, я думала, что ты… ну… преувеличиваешь. Так он и правда мрачный жнец?

Ласк пожал плечами:

– Не совсем. То есть я вроде как точно не знаю. В смысле это одно из его названий. И если хочешь знать мое мнение, оно подходит ему лучше других.

– Значит, – вставила Бруклин, – у него есть коса? Ну, как в фильмах?

– Смешно, – буркнул Глюк. – Так пиццу кто-нибудь будет, или как?

Бруклин покосилась на него:

– Глюк! Перестань менять тему, – и повернулась к Ласку: – А если серьезно, ты косу видел?

– Нет у него никакой косы, – ответил тот. – Он и без косы убивает как два пальца об асфальт.

От этих слов что-то неясное словно стиснуло мне горло. Мое второе впечатление от Джареда в лесу было очень похожим на то, что говорил Кэмерон. Джареду не нужна была помощь оружия. А вот первое впечатление весьма конкретно выражалось словом «Офигеть!».

– Зато у него есть чумовой меч, за который я бы правую руку отдал, – продолжал Кэмерон.

– Точно. – Я подтянула колени к груди. – В моем видении у него был меч.

– И все равно он, говоришь, был прекрасен? – переспросила Брук.

– Да, – ответила я. – Поразительно, сногсшибающе прекрасен. Как дым и плоть одновременно. И он был такой сильный, что, наверное, при желании мог бы смять в комок фуру.

– Мог бы, – заметил Кэмерон, рассеянно глядя на свою пиццу, а потом откусил очередной кусок. – Поверь мне на слово.

От его слов стало только хуже.

Чтобы понять реакцию моей аудитории, я осмотрела комнату. Бруклин глубоко задумалась, а вот Глюк, похоже, весьма неплохо принял новости. В одной руке он держал коробку, в другой – кусок пиццы. Откусывая и пережевывая, он слегка щурился, будто пытался представить Джареда по моим рассказам. А вот Кэмерон выглядел спокойным как двери, словно сталкивался с подобными вещами ежедневно. Может быть, так оно и есть. Потихоньку я начинала понимать, какой была его жизнь. Видимо, он давно перестал удивляться таким феноменам.

Покончив с пиццей, он встал и выглянул в окно.

– Кэмерон, – проговорила я, вытирая салфеткой руки.

Он оглянулся и снова повернулся к окну.

– Как Джареду удалось усыпить тех людей? Я видела, как он к ним просто прикасался, а они падали.

– Не знаю, – вздохнул Ласк. – Я такого никогда не видел. – Он протер запотевшее стекло рукавом джинсовой куртки. – А еще я не понимаю, почему ты чувствовала от него тепло.

– Такого раньше не было? – удивилась я.

В ответ он покачал головой.

– Зато, – весомо вставил Глюк, – Джаред стер все улики после нашего визита в дом близняшек.

– А мы уверены, что стер? – с сомнением спросила Бруклин, упершись локтями в колени. – Следователи торчали там довольно долго. Копы не ведут настолько тщательные расследования, если речь не идет об убийстве или похищении. Может быть, пока мы тут с вами разговариваем, шериф сидит и просматривает записи журналистов.

Слова Бруклин тоже лишь усугубили ситуацию. Я и так давно превратилась в комок нервов, вымоченных в густой, липкой печали.

Спустя несколько минут и пару здоровенных глотков «Доктора Пеппера» Кэмерон внезапно заявил:

– Есть кое-что, Лор, с чем тебе рано или поздно придется смириться.

Я выпрямилась и, обнявшись с потрепанной плюшевой обезьянкой, придвинулась к изголовью кровати.

– Слушаю.

Казалось, Ласк колеблется, не зная, как правильно выразить мысли. А когда он заговорил, голос звучал почтительно, а слова явно были тщательно подобраны:

– Ты должна понимать, что изначально Джаред хороший, потому что он – свет. – Голубые глаза в упор посмотрели на меня, и я поняла, что мне не понравится конец этой речи. – Но одновременно он и тьма, Лор. Его создали с очень конкретной целью и наделили силами, превосходящими силы его собратьев. Когда высшие существа говорят о тьме, они имеют в виду полное отсутствие света. Полное отсутствие добра. Ты понимаешь, что это значит? – Я покачала головой, и он добавил: – Отсутствие добра – это вежливый способ ткнуть пальцем в зло. Отчасти Джаред, как ни крути, злой.

– Разве не о каждом можно сказать то же самое? – тут же бросилась я защищать Джареда. – Разве не все живое в нашем мире способно причинять зло?

Кэмерон нахмурился:

– Не так, как он. Даже не в том смысле. Я не говорю, что он может причинять зло, Лорелея. Я пытаюсь донести до тебя, что он и есть зло. Это такая же часть его натуры, как у тебя – рыжие волосы и дымчато-серые глаза. Это внутри него, в его, если хочешь, генетике. Это неотъемлемо и незыблемо прописано в его естестве.

– Как и добро, – возразила я.

– Верно. Но для полной ясности я напомню, что сверхъестественные сущности редко испытывают страх. Чтобы напугать Каспера до того, чтобы он наделал в штаны, надо обладать нехилыми способностями. Банальные полтергейсты не боятся ангелов, Лор. А Джареда они боятся до потери сознания.

Я глотнула газировки, потерла лицо о животик обезьянки и, решительно стоя на своем, заявила:

– Думаю, в нем больше добра, чем зла.

– Может быть. – Кэмерон прислонился спиной в оконной раме. – Я же не утверждаю обратного.

Наверное, нужно было как-то объяснить, почему у меня сложилось такое мнение.

– Когда я увидела его в лесу, – начала я, – то есть когда он изменился, я… я испугалась. И убежала от него. Он был такой огромный, такой сердитый… а я была уверена, что он убил репортера, вот и побежала.

– И правильно сделала, Лор, – кивнула Бруклин.

– Но когда я потом все обдумала, – продолжала я, – я поняла, что он меня защищал.

– Этого ты наверняка знать не можешь, – не согласился Кэмерон.

– В том-то и дело, что могу. Джаред прижал меня к земле, изменился, а потом напал на журналистов, потому что хотел меня защитить. Но я так испугалась, когда увидела его таким… Я такая, блин, девчонка! – Кажется, еще сильнее разочароваться в самой себе просто-напросто невозможно.

Бруклин придвинулась поближе и обняла меня за плечи.

– Жаль, что меня там не было. Извини, что тебе пришлось переживать все это в одиночку.

Я молча положила голову ей на плечо.

– Ты пережила серьезное потрясение, – проговорил Глюк. – Понадобится время, чтобы прийти в себя.

– Знаю, но мне кажется, дело не в этом. Я до сих пор поверить не могу, что Джаред ушел. Понимаю, как это звучит после всего, что случилось, и, наверное, не имею права по нему скучать, но…

– Да никуда он не ушел, тупица! – вздохнул Кэмерон.

Я вся подобралась и с надеждой уставилась на него.

– И не думал уходить, – недовольно пробурчал Ласк. – Все это время тут торчал.

– Где – тут?

– Почему, по-твоему, я днями кисну под твоей пожарной лестницей? До него буквально рукой подать.

И так я вернулась к жалкой и печальной версии себя.

Сердце воспарило! Душа вознеслась в рай! Меня с головой захлестнула сумасшедшая эйфория. Джаред здесь! Он никуда не ушел. Не вернулся к своей работе.

– Ты знаешь, где он? – спросила Брук.

– Нет, но чувствую, что он рядом.

– Что именно ты чувствуешь? – ухватилась я за соломинку. Не зная, увижу ли Джареда снова, я жаждала любого упоминания о нем, любой крохи информации.

Крепко стиснув зубы, Кэмерон наконец еле слышно ответил:

– Я чувствую боль.

Не раздумывая, я рванула к окну и принялась осматривать улицу.

– Он ранен? Или попал в какую-то ловушку?

– Его боль не такая. Она похожа на твою. Глубокая, отчаянная. Честно говоря, с вами двумя я в шаге от самоубийства.

Я положила ладонь на стекло и молча взмолилась, чтобы Джаред вернулся. От одной лишь мысли, что он еще где-то здесь и не ушел на веки вечные, в глазах опять запекло от слез.

– Пожалуйста, не плачь.

– Твою ж… – Глюк свалился со стула, а Бруклин вскрикнула и зажала рот обеими руками.

Я закрыла глаза. Голос Джареда был для меня как дождь в выжженной пустыне – желанный и оживляющий.

– Прости, Лорелея, я не хотел тебя напугать.

Ни о чем не думая, я отвернулась от окна и бросилась к Джареду. Он подхватил меня на лету и крепко прижал к себе, укрыв теплом от всего мира.

– Прости.

– Нет, – еле-еле выдавила я в приступе какого-то истерического смеха. – Это ты меня прости.

– Тебе не за что извиняться.

– Ты снова и снова спасал мне жизнь, а я предала тебя, глазом не моргнув.

– Ты меня не предавала. – Джаред выдохнул, словно все это время задерживал дыхание. – Тебе было страшно.

– Господи! – Я крепко обняла его руками за шею и ногами – за талию. – Ты вернулся… Я так переживала!

– Извини.

– Нет, ты меня извини!

– Да бога ради! – воскликнула Бруклин. – Кончайте уже с извинениями! И кстати, – она смерила Джареда угрожающим взглядом, – где, фиг тебя дери, тебя носило?

Он уткнулся носом мне в шею.

– Я посчитал целесообразным держаться на расстоянии, если ты больше не захочешь меня видеть.

– Я тебя умоляю! – закатил глаза Глюк. – Если тупица и конфетка не захотят тебя больше видеть, тебе об этом сразу сообщат.

Я слегка отстранилась, чтобы посмотреть на Джареда. Челюсти были покрыты темной щетиной, волосы спутались, а глаза горели от бурлящих эмоций. Губы сложились в кривоватую ухмылку, и я, не сдержавшись, громко вздохнула. Ей-богу, Джаред будто только что сошел с глянцевой обложки.

Он покосился на Кэмерона и кивнул в знак приветствия:

– Кэмерон.

– Джаред, – в тон отозвался тот.

Прохладное, конечно, выдалось приветствие, но лучше, чем девять раундов на смерть в доме Макалистеров. Темные глаза заглянули в мои, и на этот раз ждать я не стала. Жизнь слишком коротка. Прижавшись ближе, я поцеловала Джареда прямо в губы. Поцелуй сразу стал серьезнее, глубже, отчаяннее, словно нам обоим нужно было напиться друг другом. Мои губы приоткрылись, и горячий язык тут же воспользовался приглашением. Тепло, которое излучал Джаред, пропитало ткань моей пижамы и льнуло к коже. В порыве страсти он выдохнул, и я вдохнула его дыхание всеми легкими.

– Как-то неудобненько, – послышался издалека голос Глюка.

И сразу же кто-то постучал в дверь.

– Солнышко, можно войти?

Это была бабушка. Я оторвалась от Джареда и спрыгнула на пол. Голова кружилась. Дышалось все еще с трудом. Поспешно осмотревшись в поисках улик, которые нужно срочно спрятать, я поняла, что прятать, собственно, нечего. Ладно, справлюсь.

Глубоко вздохнув и улыбнувшись Джареду, я выпрямилась, расправила на себе пижаму и ответила:

– Заходи, бабуль.

Медленно открыв дверь, бабушка заглянула в комнату и довольным тоном проговорила:

– Ты поела!

Я оглянулась на пустую коробку из-под пиццы.

– Ага. Чувствую себя намного лучше.

Бабушка улыбнулась мне так, как обычно улыбается, когда у нее что-то на уме. Надо было сразу догадаться, что она что-то задумала!

– Вот и славненько, – кивнула она и осмотрела всех собравшихся в моей спальне. – Вам бы, детки, спуститься на минутку вниз.

– Но…

Вот только моих возражений она уже не слышала, потому что закрыла дверь. А потом неожиданно распахнула ее и добавила:

– Всех касается.

– Но…

Зря старалась. Бабушка ушла.

Господи! Эта женщина резвее, чем думает. Но посади ее за руль «бьюика»…

– Эм-м, лучше тебе переодеться, – заметил Глюк.

– Блин, ты прав. – Робко улыбнувшись Джареду, я только сейчас поняла, как выгляжу, и бросилась на поиски джинсов и черной футболки. – Я быстро.

Боясь встретиться взглядом с Джаредом, я рванула в ванную. Клянусь всем святым, что есть на свете, если с волосами что-то не так, в воскресенье в церкви нам с Богом предстоит очень долгий разговор.

Быстренько переодевшись, я почистила зубы и провела мокрыми руками по метелке, которая приделана к моей макушке и у нормальных людей называется волосами. Ничего кошмарного там не было, но, как говорится, нет предела совершенству. Собирать волосы я не стала и молча помолилась о том, чтобы Джареду нравились рыжие. Ну или темно-рыжие. Без разницы. Кажется, он ничего против моего цвета волос не имел, так что пока все в порядке. Однажды в третьем классе мальчик бросил меня потому, что до перемены в школьном дворе понятия не имел, что я рыжая. Наша любовь продлилась аж двадцать минут. Короче говоря, пока мы с Джаредом не выйдем на солнце, можно ничего не бояться.

Я вышла к народу, но мои глаза сразу отыскали Джареда. Он стоял у стены, сложив на груди руки, и одобрительно смотрел на меня.

– Мы готовы? – спросила я дрожащим голосом.

– Я никуда не иду, – заявил Кэмерон.

Брук резко повернулась к нему с отвисшей челюстью.

– Бабушка Лор сказала «всех касается». Значит, и тебя тоже.

– Да плевал я, – бросил Ласк и двинул к пожарной лестнице.

Однако подруга успела схватить его за футболку.

– И не мечтай. Если хоть одному из нас предстоит расстрел, то нас всех расстреляют.

– Разве расстрелы не запрещены законом? – встрял Глюк.

– Думаете, это из-за рояля Сатернов? – нервно спросила я. Наверняка инструмент стоил целое состояние. – Все, народ, нам крышка.

Джаред мрачно поджал губы:

– Сомневаюсь, что кого-то внизу волнует рояль Сатернов.

– Тогда, наверное, все путем.

Я глянула на Брук, и та кивнула, явно нервничая не меньше меня.

Уже у лестницы Джаред взял меня за руку. Бруклин тащила Кэмерона за край футболки, а Глюк замыкал шествие. Лестница вела в кухню, но голоса слышались из гостиной. Причем голоса не бабушки и дедушки.

Обалдев, я покосилась на Джареда:

– Что ты имел в виду, когда сказал про кого-то внизу? Кто там вообще?

Мы уже дошли до двери в гостиную, где он вдруг резко остановился и шагнул ко мне:

– Лорелея, что бы ни было сегодня сказано и сделано, не забывай, кто я.

Улыбнуться мне так и не удалось.

– А кто ты?

Я ничего не понимала. Кто пришел ко мне домой? И как это связано с Джаредом?

Он глубоко вздохнул:

– Я все тот же, кого ты знала пять минут назад. Ничего не изменилось.

Я попыталась подумать рационально. Что вообще я знаю о Джареде? Каждая толика информации, которую я о нем узнавала, противоречила остальным, будто я собирала пазл, в котором кусочки не желали соединяться друг с другом. Зато я знала наверняка, что он спас мне жизнь. И не раз. Разве это не должно что-то значить?

За спиной Джареда возник Кэмерон и с уверенной ухмылочкой поинтересовался:

– Нервничаешь?

– Да что, блин, происходит? – запаниковала я.

Ласк прошел мимо нас, взялся за ручку раздвижной двери и, угрожающе улыбнувшись, объявил:

– Шоу начинается.

Дверь открылась, и мы оказались перед набитой людьми гостиной. Словно кто-то приготовил для нас вечеринку-сюрприз, вот только вечеринкой тут и не пахло.