Текст книги "Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП)"
Автор книги: Даринда Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Расследование, значит? – просияла Бруклин. – Да я для такого рождена!
– А я рожден для богатства и славы, но это к делу не относится. Я за.
Улыбнувшись, я на ощупь поискала цепочку с кулоном, которую подарил мне Глюк в память о родителях, но на шее ее не было.
– Цепочка пропала! – взвизгнула я и отчаянно заозиралась вокруг.
Друзья обшарили комнату, но все без толку.
– Тебя ведь сбил грузовик, – в конце концов проговорил Глюк. – Теперь она может быть где угодно.
Мои плечи расстроенно поникли.
– Она мне очень нравилась, Глюк.
Он пожал плечами:
– Я могу подарить тебе еще одну. Ее папа для тебя делал.
Я еле слышно ахнула:
– Ее сделал твой папа?
Вот теперь чувство вины разыгралось на всю катушку.
– Ага, зато сейчас у него уже есть форма для литья, так что он быстро сделает еще один кулон.
Вот только мне хотелось тот, который у меня уже был. Первый. Сделанный именно для меня в память о моих родителях.
По привычке я попыталась убрать пальцами волосы назад, но вместо волос ощутила заскорузлое кровавое месиво.
– Ну что ж, самое время принять душ.
Глава 7
Гибрид
– Представить не мог, что когда-нибудь скажу такое, но вы уверены, что нам стоит прогуливать уроки?
Мы с Бруклин удивленно уставились на Глюка. Сейчас мы втроем сидели в глюковском жалком подобии «субару» и направлялись к тому месту, где исчез Джаред. Я понятия не имела, с чего начать, поэтому решила, что логичнее всего пойти по собственным следам.
– Глюк, – выдавила я, когда начальный шок поугас, – ты совсем рехнулся? Тебе же всегда для прогулов хватало любого повода!
Бруклин рассмеялась, вспоминая все оправдания Глюка:
– Больше всего мне понравилось, когда ему якобы приснился кошмар о гигантских черепахах, и он не выспался, поэтому не мог сосредоточиться на занятиях и посчитал, что будет отвлекать весь класс. Ну и в интересах должного образования остальных учеников его должны были отпустить домой.
– О да! – усмехнулась я. – Повод был что надо.
– Смейтесь, смейтесь, – обиделся Глюк. – Вот только в день кошмарных черепах меня не разыскивал шериф.
– Он и сегодня тебя не разыскивает. Он ищет меня.
Вчера мне удалось увильнуть от беседы с шерифом, потому что я пожаловалась бабушке на больной живот. К сожалению, про живот я не врала. Хотя куриный суп, как всегда, оказался очень кстати.
Бруклин демонстративно фыркнула:
– Похоже, вся твоя мачистая крутизна растаяла, как мороженое в августе.
Продолжая вести допотопный «субару» по каньону, Глюк закатил глаза:
– Даже не пытайся использовать на мне джедайские трюки. Лор, ты уверена, что все случилось так далеко?
– Уверена, – отозвалась я и указала пальцем вперед. – Прямо вон там.
– Как твои ребра? – поинтересовалась Бруклин.
Я потыкала в себя пальцами.
– Кажется, уже лучше. Почти не болят. – Вдруг палец наткнулся на место, которое болело больше остальных, и я вздрогнула. – Или все-таки болят.
– У тебя там ужасные синяки, – проговорил Глюк. – Я все-таки считаю, что тебе нужно показаться врачу. Или хотя бы школьной медсестре.
– И как мне пойти к медсестре, чтобы бабушка с дедушкой не узнали? Она будет вынуждена сразу им позвонить.
Бруклин пожала плечами:
– Знаешь, Лор, они у тебя гораздо сильнее, чем ты думаешь.
– Знаю, но они не должны ничего узнать. Вообще никогда. Мои родители исчезли с лица земли. Что, по-твоему, почувствуют бабушка и дедушка, узнав, что со мной чуть не случилось то же самое? Разве что по другой причине.
– Понимаю. И все же…
– Это здесь! – закричала я и с преувеличенным энтузиазмом стала тыкать пальцем в лобовое стекло. – Видите тормозные следы?
Съехав на обочину, Глюк повернулся к нам:
– Ладненько. И что дальше?
Метрах в пятистах от машины был тот самый холм, за которым скрылся Джаред. Прихватив бутылку воды, я открыла дверь:
– Пойдем на поиски.
***
Четыре часа спустя два моих лучших друга раздраженно глазели на меня в «Ява Лофте».
Уроки мы прогуляли целиком и полностью зря. Целый день поисков не принес никаких результатов. Мы не нашли ни следа Джареда. Ноги ныли. Раз тысячу я чуть не подвернула лодыжку, пока топала по неровной земле каньона. Плюс меня поедом ело беспокойство, из-за которого внутренности завязывались в тугие узлы. Куда подевался Джаред? Он ведь был ранен, а теперь наверняка где-то совсем один, голодный и замерзший.
И почему, бога ради, белый фургон «Туриста» наворачивает круги вокруг квартала?
– У тебя уже есть догадки, почему они такие сильные? – спросил Глюк, вырвав меня из раздумий. – У меня вот есть. Может быть, Джаред пришелец. До места, где случился розуэлльский инцидент, рукой подать. А может, он сверхъестественное существо. Демон или еще кто.
– Если вспомнить мое видение, то сверхъестественная подоплека подошла бы идеально, как бы дико это ни звучало. Но что тогда с Кэмероном? – спросила я. – В конце концов, это же Кэмерон Ласк. Мы знаем его с детского сада.
Пока мое воображение работало на всю катушку, я в обеих руках держала чашку моккачино.
– Стремно думать про садик, – проговорила Бруклин. – Кэмерон настоящий красавчик.
Мы с Глюком тут же удивленно уставились на подругу. Правда, взгляд Глюка был скорее раздраженным, чем удивленным.
– Но ведь так и есть, – огрызнулась Брук. – Он был красавчиком уже тогда, когда я сюда переехала в третьем классе, и остается красавчиком по сей день.
– Что ж, спорить не буду, – пожала я плечами. Пусть Кэмерон собаку съел на том, как строить из себя скучающего мрачного подростка, но девочки не просто так наперебой пытались его охмурить. К сожалению, их ждало одно разочарование. Образ одиночки Ласк возвел на совершенно новый уровень. – Просто он совершенно антисоциальный.
– Зато какая у него улыбка! – Бруклин словно впала в мечтательный транс и уставилась куда-то вдаль невидящими глазами.
– Улыбка? – ошалел Глюк. – Кэмерон Ласк лет сто не улыбался.
– Интересно, какая у него жизнь вне школы, – продолжала Брук, не обращая внимания на слова Глюка. – Вряд ли очень радужная. Достаточно только взглянуть на то, как он одевается.
В любой другой день недоумение на лице друга меня бы не волновало. Но сегодня в выражении его лица было что-то еще. Что-то отчаянное и близкое к боли. Тем не менее, Глюк почти сразу же справился с собой, уничтожив все доказательства того, что мнение Бруклин о Кэмероне его задело.
– Разве мы не говорим о том самом парне, который вчера пытался убить другое человеческое существо?
Вернувшись в реальность, Бруклин смерила Глюка сердитым взглядом:
– Ты сам только что сказал, что Джаред пришелец. У нас нет законов, запрещающих убивать инопланетян. – Вдруг она задумчиво склонила голову. – По крайней мере я о таких не знаю.
– Супер, – процедил сквозь зубы Глюк. – Теперь все случившееся выглядит замечательно.
Честное слово, я понимала друга, но сейчас не время предаваться личным обидам. Что бы ни произошло у них с Кэмероном во время похода (если там вообще что-то произошло), это не должно нас отвлекать. И все-таки я не могла точно сказать, почему расстроился Глюк. Из-за слов Бруклин или по какой-то другой причине.
Как бы то ни было, волноваться еще и об этом я никак не могла. Мне нужна была стопроцентная поддержка Глюка. Всеми фибрами души я хотела найти Джареда. Точнее мне нужно было его найти.
– Послушай, – решительно начала я, – Кэмерон сказал, что следил за Джаредом, а не за мной. Понятия не имею, как и зачем, но точно знаю, что Ласк – наш лучший шанс его найти. Предлагаю найти Кэмерона и надеяться, что по пути мы отыщем и Джареда.
Глюк покачал головой:
– Приближаться к Кэмерону Ласку не имею ни малейшего желания.
– Похоже на план, – подытожила Бруклин. – С чего начнем?
– Ни с чего. – В голосе Глюка отчетливо прозвучала горечь. – Мы не станем искать психопата, которого больше заботят его пушки, чем машина.
Упрямо стиснув зубы, я тяжело уставилась на Глюка. Через несколько секунд он все-таки сдался и бросил на стол мятую салфетку:
– Фиг с тобой. Но тренировки по футболу я пропускать не буду.
– Ты же помощник тренера. Неужели нельзя пропустить хоть одну тренировочку? – спросила я.
– Ты вообще знакома с тренером Чавесом? Придется вам обеим посидеть смирно, пока тренировка не закончится. А уже потом все вместе пустимся на поиски могучего Кэмерона.
– Мы уже большие девочки, Глюк, – оскорбленно заметила я.
Он подавился капучино и кашлял минут, эдак, двадцать, а потом смерил нас с Брук скептическим взглядом:
– Большие? Да вы обе метр с кепкой.
– Я имела в виду возраст.
– Метр с копейками.
– Глюк…
– Метр с капелькой.
– Ты вообще не о том говоришь.
– Метр с хвостиком, на ниточке, на сопельке…
Я испустила долгий и громкий вздох, чтобы моим раздражением пропитался весь воздух вокруг нас.
– В котором часу заканчивается тренировка?
***
– Классно! – заявила Бруклин, когда мы шли по дорожке, по обе стороны которой росли кусты, к дому Кэмерона. – Мы как три мушкетера в поисках правды, справедливости и американской мечты.
– Скорее как три слепые мышки[3]3
«Три слепые мышки» (вар. «Три слепых мышонка») – английский детский стишок и песня на него.
[Закрыть], – возразил Глюк, – которые то и дело спотыкаются, пытаясь отыскать в темноте головку сыра. Это просто дичь. Если вы не заметили, Кэмерон псих. К тому же мушкетеры были французами. Незачем им искать американскую мечту.
Глюк знал, где живет Кэмерон, но мы все равно убили уйму времени, пока искали маленький дом на колесах, втиснутый в рощу на самом дне долины. Дом был покрашен оливково-зеленой краской (настоящий камуфляж на фоне вечнозеленых растений) и стоял на треснутых шинах, которые, судя по виду, никто не менял кучу лет. С одной стороны дом «украшала» груда ржавеющего металла, поблескивавшего в лучах заходящего солнца.
– Видимо, я получила ответ на свой вопрос о жизни Кэмерона за стенами школы, – поморщилась от отвращения Бруклин.
– Может быть.
Правда в том, что дом не был похож на дома, за которыми никто не следит. Если не считать кучи ржавого металла, дворик вокруг дома был чистым и ухоженным. Никакого мусора, никаких буйно разросшихся кустов. Я ожидала увидеть перед домом пустые банки от пива и сломанные садовые стулья, но ничего такого здесь не было. Кэмерон действительно одевался так, словно бедствовал с самого рождения, но скорее всего одежду он выбирал по собственному вкусу, а не в угоду финансовому положению. Видимо, гранж просто-напросто был его стилем.
Я постучала в обитую винилом дверь, но никто не открыл.
– Теперь-то мы можем уйти? – спросил Глюк.
Ему и правда не хотелось здесь находиться. Я уже собиралась ответить, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге оказался коренастый темноволосый человек в грязной серой футболке и с непочатой бутылкой пива в руке. Для начала он смерил нас подозрительным взглядом, а потом черты его лица смягчились от намека на улыбку.
Если это был отец Кэмерона, то они абсолютно не похожи. Кэмерон до смешного высокий, светловолосый и голубоглазый. А этот мужчина был среднего роста, с почти черными волосами и карими глазами. Кожа высохла и потемнела – он явно всю жизнь работал под палящим солнцем Нью-Мексико, а мощные руки и шея не имели ничего общего с долговязой фигурой Кэмерона.
– Эм-м, мистер Ласк? – неуверенно спросила я еле слышным тоном.
– Он самый, – как ни в чем не бывало ответил мужчина. – Если хотите что-нибудь мне продать, то наличности у меня нет. Да и вещей в доме за глаза.
– Нет-нет, – заговорила из-за моей спины Бруклин. – Мы только хотели узнать, дома ли Кэмерон.
– Серьезно? – удивился хозяин дома. – Значит, вы к моему сыну? – Он посмотрел прямо на меня спокойным, знающим взглядом. – Понятия не имел, что он может спустить с тебя глаз.
Обалдев, я словно к месту приросла.
– Так вы в курсе, что он за мной следил?
– Может быть, зайдете? – улыбнулся мужчина так ласково и убедительно, как могут улыбаться серийные убийцы, о которых я читала. – Выпьете чего-нибудь? – добавил он, когда мы перешагнули порог.
Оказалось, внутри домика очень даже симпатично. Повсюду светло-бежевые и пепельно-древесные оттенки. Интерьер казался теплым и уютным. У дальней стены потрескивали бревнышки в горящей печи.
– Мне пива, – со всей серьезностью ответил Глюк.
– А мне тогда от одного до пяти в федеральной тюрьме, – рассмеялся мистер Ласк, – так что забудь. В холодильнике есть газировка. Бери, если хочешь.
Пока Глюк шарил в кухне, я восхищенно оглядывала дом Кэмерона.
– Понимаю, – улыбнулся хозяин. – Наверняка ты ожидала увидеть здесь оливковый ковер и обои с золотым тиснением. Частенько такое слышу.
Как я ни старалась держать себя в руках, все равно густо покраснела. Видимо, удивление на моем лице вполне могли принять за оскорбление.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил мистер Ласк.
Глюк принес на всех бутылку нашей любимой апельсиновой газировки и сел рядом с Бруклин на маленький диванчик. Я же опустилась в удобное мягкое кресло, в котором можно было спать сутками.
– Прошу прощения за наряд, – проговорил хозяин. – Я работал над домом. Не ожидал приятных гостей.
Знала же, блин, что надо было позвонить. Бабушка всегда говорит, что появляться на чьем-то пороге без приглашения грубо. Но мне не хотелось давать Кэмерону фору, поэтому мы решили положиться на элемент неожиданности, хотя вряд ли нам бы это как-то помогло.
– Над этим домом работали? – уточнила Бруклин.
– Нет, – усмехнулся мистер Ласк, словно сама мысль об этом его позабавила. – Над домом Кэмерона. Мы строим ему дом с тех пор, как ему стукнуло… лет одиннадцать, наверное. Хорошо, что мы начали пораньше, да? – подмигнул он.
Поведение этого мужчины сразило меня наповал. Учитывая характер Кэмерона, который вечно сердится и хмурится, я ожидала увидеть страшное чудище. Может быть, даже гада, кто регулярно поколачивает своих домочадцев. А вместо этого встретила очаровательного, искреннего и трудолюбивого джентльмена.
Я тихонько откашлялась:
– Могу я спросить, что вы имели в виду?
– Можешь, конечно. – Мистер Ласк поставил все еще закрытую бутылку пива на журнальный столик. Видимо, не хотел пить при нас. – Он уже несколько дней этим занят. И вообще время от времени дает себе это задание. Говорит, присматривает за тобой.
– Есть такое дело, – кивнула я. – Но вы знаете, почему он это делает?
– Можно и так сказать. Только я не вижу того, что видит он. И меня это более чем устраивает.
То есть Кэмерон что-то видит? В моей груди расцвела надежда. Может быть, я наконец-то получу хоть какие-нибудь ответы.
– Однако никаких конкретных ответов у меня нет. Если, конечно, ты пришла за этим.
И моя надежа тут же увяла.
Похоже, мистер Ласк уловил мое разочарование. Наклонившись вперед, он посмотрел на меня понимающим взглядом и тихо проговорил:
– Жаль, что я знаю так мало. Я бы помог тебе, если бы мог. Да я бы и сыну помог, будь у меня шанс. Он почти ничего мне не рассказывает. Впрочем, как всегда.
– Почему? – отчаянно спросила Бруклин, будто и ей не хватало ответов. – Почему он такой… ну…
– Упрямый? – договорил за нее мистер Ласк.
– Да!
Он покачал головой, не обратив внимания на чрезмерный энтузиазм Брук.
– Он такой с тех пор, как его мама скончалась. Упертый как осел.
– Соболезную по поводу вашей жены, – сказала я с искренним сожалением.
– А я – по поводу твоих родителей. Я знал их обоих.
Я удивленно ахнула:
– Вы знали маму и папу?
– Само собой. Я ведь работал с твоим отцом на железной дороге. Требовательный был человек, но справедливый. Твоя мама ему спуску не давала. Огонь, а не женщина! – Он лучезарно мне улыбнулся. – Как и ты, если верить слухам.
Я не удержалась и с гордостью улыбнулась, а потом сглотнула подступивший к горлу ком.
– Я плохо их помню.
– Естественно. Ты ведь была совсем маленькой, когда все произошло.
– А сколько было Кэмерону, когда… вашей жены не стало?
В карих глазах засияла такая печаль, что я тут же пожалела, что задала этот вопрос и теперь не могла забрать его обратно. Но мистер Ласк, похоже, ничего не заметил.
– Два года. Почти три. Уже тогда Кэмерон это видел. Видел, что оно придет за ней и заберет ее у нас.
Я замерла. В груди что-то болезненно сжалось.
– Что он видел? – еле слышно спросила я.
Мистер Ласк поднял голову.
– А сама не знаешь?
Вручив мне газировку, Глюк уселся обратно на диванчик и скрестил на груди руки, словно отказывался слушать разговор. Я быстренько глотнула и почувствовала, как от пузырьков повлажнели глаза. Только откашлявшись, я ответила:
– Мистер Ласк, я ничего не знаю, кроме того факта, что ничего не знаю.
Губы хозяина дома сложились в понимающую улыбку.
– Зови меня Дэвид. Получается, мы с тобой в одной лодке. Я знаю лишь обрывочные кусочки, которые мой сын выкрикивает во сне по ночам. Я давно понял, что лучше не задавать вопросов.
– Он кричит во сне? – выпрямившись, переспросила Бруклин, чье лицо выражало крайнее беспокойство.
Лишь сейчас я поняла, насколько небезразличен ей Кэмерон. Как я не заметила этого раньше? Почему сама Бруклин ничего мне не рассказывала? И с чего вдруг Глюк так напрягся, что едва не скрипит зубами? Ревнует к Кэмерону или просто волнуется за Брук? Мы втроем так давно дружим, что мне и в голову не приходило, что у Глюка могут быть к ней чувства.
– Бывает иногда, – ответил мистер Ласк.
Бруклин снова откинулась на диванные подушки.
– Мистер Ласк, – начала я и тут же получила притворно сердитый взгляд в ответ. – Простите, Дэвид. Поверьте, что бы ни было вам известно, это намного больше, чем знаем мы. Нам поможет все, что вы сможете рассказать. Я лишь пытаюсь понять, что происходит, – добавила я, заметив, что мой собеседник готов возразить.
Вздохнув, он откинулся на спинку кресла. На фоне светлой обивки загорелая кожа казалась тенью. Спустя несколько долгих мгновений мистер Ласк все же заговорил.
– Он называет его жнецом.
Бруклин подскочила на месте, а вот Глюк, казалось, даже не слышал последних слов. Вернув подруге газировку, я уперлась локтями в колени.
– Говорит, оно окутано тьмой, – продолжал мистер Ласк, глядя на огонь, – и приходит за людьми раньше срока. Не знаю, почему Кэмерон видит это, но он видел всегда. Как и другие вещи. Его мать утверждала, что у него особый дар. Верила ему, даже когда ему было два года. Однажды мы были в ресторане в Альбукерке, и Кэмерон сказал матери, что за соседним столиком сидит мертвая женщина.
Представив эту картину, я затаила дыхание, но сосредоточилась на том, чтобы никак не реагировать, не показывать мистеру Ласку, насколько встревожили меня его слова.
– Вы ему не поверили? – мягко спросила я, как бы меняя тему.
– В тот раз – нет. – Казалось, отец Кэмерона сожалеет о том времени. – Но его мать все знала и пыталась убедить меня в его правоте. Однако слишком сложно было такое переварить.
– Он очень силен, – вмешался наконец Глюк и сморщился, будто от отвращения. – Это часть его дара?
Если мистер Ласк и заметил выражение лица Глюка, то вида не подал.
– Наверное, – пожал он одним плечом. – Точно не знаю. Но мой сын практически несокрушимый. Всегда таким был. Его мама говорила, что это наш маленький секрет. Она боялась, что узнав обо всем, люди начнут задавать вопросы и, возможно, даже отнимут его у нас.
– Вы не знаете, где он может сейчас быть? – спросила Брук.
Мистер Ласк покачал головой:
– Не имею ни малейшего понятия.
***
– А у вас как дела? – спросил Глюк как ни в чем не бывало. Даже брови приподнял, словно вчера вечером не пыхтел от злости всю обратную дорогу после визита к отцу Кэмерона.
Я бросила учебники на парту, прямо сейчас решив отложить запланированный допрос. У нас и так забот полон рот. Ни к чему подливать масла Глюку в огонь. Пусть в нашей жизни царит полный хаос, но уроки начинаются ровно в восемь утра. Несмотря на смягчающие, так сказать, обстоятельства, школа просто-напросто не желает менять свой неустанный график.
Вдобавок ночью мне опять приснился сон, который тревожит меня уже не впервые. Я глотаю что-то темное, а оно пытается сбежать и в процессе раздирает меня на части. Как всегда, когда мне снится этот сон, я проснулась, мокрая от пота и тяжело дыша. А потом до утра ворочалась в постели, снова и снова гадая, где же Джаред, и все ли с ним в порядке.
Имея за плечами три несчастных часа сна, я в бешенстве повернулась к Глюку:
– Мало того, что я не выспалась, так меня еще и на веки вечные посадили под домашний арест.
– И меня, – сказала только что вошедшая в класс Бруклин. – Мама рвала и метала, будто я совершила вооруженное ограбление.
– Как тебе это удается? – спросила я у Глюка – мастера прогулов и прочих непродуктивных мероприятий. – Прогуливать уроки и выходить сухим из воды?
Теперь, когда все внимание было приковано к нему, Глюк просиял, однако с ответом не торопился. Сначала пригладил волосы и отполировал ногти о куртку с эмблемой Райли-Хай. Лишь потом подался к нам поближе, будто собирался посвятить нас в некую древнюю тайну за семью печатями, и тихо-тихо поговорил:
– Это талант, леди. Чистейшей воды талант.
Бруклин сощурилась:
– Тебя тоже отругали на чем свет стоит, да?
– Ага, – сознался друг. – И посадили под домашний арест навсегда плюс еще два дня.
Я восхищенно присвистнула:
– Ого! Это же дольше жизни.
– Облом, скажи? В общем, мне пора на урок. Увидимся за обедом.
Когда Глюк ушел, я повернулась к Бруклин:
– Как думаешь, нас оставят после уроков?
Однако ответила мне не подруга, а женский голос постарше прямо у меня за спиной:
– Я бы на ближайшее время строить планы не стала.
Я оглянулась на мисс Маллинз – мою учительницу по физике, а она протянула мне крайне официального вида бумажку, которую я с ужасом развернула.
– Меня вызывают к директору?
– Похоже на то, – ответила учительница, глядя на меня поверх очков. – И поскорее.
– Мамочки! – проныла я, выходя из класса. – Бабушка меня точно убьет.
***
Итак, меня вызвали на ковер.
Сидя в кабинете директора и ожидая непонятно чего, я глазела на плюшевого медведя, которого водрузили прямо на компьютер мистера Дэвиса. Что ж, очень даже в тему. Все называли директора Медведем, и сегодня меня это ни капельки не успокаивало. Чем дольше я тут сидела, тем громче звенели и без того измотанные нервы. А я все пялилась на медведя и думала, какая муха меня укусила, чтобы я решилась прогулять целый день и пуститься на поиски Гудини. Джаред исчез. Испарился. И Кэмерон, похоже, последовал его примеру.
В пятидесятый раз я закатила глаза. Меня вызвали, блин, к директору, словно вчера мне бед было мало.
Видимо, доведенная до автоматизма школьная система тут же сделала звонок мне домой, как только выяснилось, что у меня нет официальных причин пропускать уроки. Когда я оказалась дома (а это было уже после установленного для меня комендантского часа), бабушка с дедушкой уже знали о прогуле, основательно меня отругали и посадили под домашний арест до конца отведенных мне природой дней.
Однако дедушка в меня верил и не мог понять, как это его звездочка просто так прогуляла целый день учебы. Наверняка у меня имелось хорошее объяснение. К сожалению, придумать так быстро что-то правдоподобное я не успела – никак не ожидала, что они так скоро все узнают. А сказать правду не могла. Они бы тут же позвонили знакомому психологу из Лос-Лунаса. Поэтому я соврала. Сказала, что прогуляла, потому что забыла подготовиться к тесту.
– Все ясно, – подытожил дедушка, расстроив меня тем, как быстро ополчился против меня. – Сади ее под домашний арест хоть до конца жизни, но бога ради, Вера, не отбирай у нее телефон. Она этого не переживет.
Вспомнив этот момент, я рассмеялась. В этом весь дедушка: лает, но не кусает. А вот бабушку стоило поостеречься. При желании эта женщина могла смести все на своем пути. Слава богу, такое желание возникало у нее нечасто.
В кармане завибрировал сотовый. Я достала его и сощурилась, пытаясь прочесть на разбитом экране сообщение от Бруклин.
«Ну как? Тебя уже разобрали на молекулы?»
Я улыбнулась и напечатала ответ:
«Медведя в пещере пока нет. Молись за меня. Изо всех сил молись».
Засунув телефон обратно в карман, я решила осмотреться в кабинете директора. До стандартов школьной ассистентки по административным вопросам кабинет не дотягивал (по этому поводу ассистентка готова была ругаться хоть каждый день), но порядок здесь всегда соблюдался отменный. Вот только не сегодня. По всему столу огромными стопками были разбросаны книги, газетные вырезки и клочки бумаги, на которых кто-то что-то писал впопыхах.
Внезапно до меня дошло, что книги – это старые ежегодники Райли-Хай. Пара из них была открыта, и на страницах виднелись пометки толстым черным маркером. Разыгралось любопытство, и я приподнялась, чтобы хоть одним глазком увидеть, что задумал наш крепкий во всех смыслах директор. Я как раз вовсю пялилась на лицо с общей фотографии, которое директор Дэвис обвел и пометил звездочкой, как вдруг ежегодник захлопнулся прямо у меня под носом.
От неожиданности я подскочила едва ли не до потолка.
– Нашли что-нибудь интересное? – спросил мистер Дэвис.
Прижимая руку к груди, я ответила самым беспечным на свете тоном:
– Нет. Это старые ежегодники?
Прежде чем ответить, директор решил не спеша устроиться в кресле поудобнее. Мистер Дэвис – высокий, широкоплечий и опасный человек. В одну минуту он может угомонить разъяренную кобру, а в следующую – отправить самого мощного футболиста из Райли-Хай домой в слезах. Но мне директор Дэвис всегда нравился. Оставалось лишь надеяться, что эта наша встреча ничего не изменит.
– Да, мисс Макалистер, это старые ежегодники. Я не хотел вас напугать. У меня всего пара вопросов, а потом вы свободны.
– То есть мне не грозят неприятности? – изумилась я.
– А должны?
Он устремил на меня проницательный взгляд из тех, что, по-моему, пригодились бы, если бы когда-нибудь ученика Райли-Хай заподозрили в международном шпионаже.
– Что вы! Нет, конечно! – захихикала я, делая все возможное, чтобы меня не уличили в каких бы то ни было преступлениях. Например, в прогуле. Должно быть, директор еще не в курсе. – Просто пошутила.
Еще несколько секунд он продолжал смотреть на меня, а потом спросил:
– Что вам известно о нашем новичке – Джареде Коваче?
Быть того не может! Почему директор задает мне вопросы о Джареде?
– О Джареде? Боюсь, совсем не много. Мы познакомились всего пару дней назад.
– Понимаю. Я видел, как вы разговаривали. Со стороны казалось, вы дружите.
– Ну, можно сказать, что мы и правда дружим. Точнее…
– Вы знакомы с его родителями?
– Лично – нет. Он попал в беду?
На мгновение взгляд директора опустился к открытому ежегоднику, который он тут же захлопнул и вновь посмотрел на меня:
– С самого прибытия к нам он не посетил ни одного урока. Я решил, что вы, возможно, знаете что-нибудь о его ситуации.
– О какой еще ситуации?
– Я не могу связаться с его родителями. Номер, который он нам дал, не обслуживается.
– Понятно. – Я отчаянно старалась быть на шаг впереди мистера Дэвиса, вот только трудно обогнать медведя, особенно если не видишь земли под ногами. Я даже подумала свернуться в позе зародыша или прикинуться камнем, но директор может счесть это странным. – Насколько я понимаю, у родителей Джареда возникли проблемы.
– Проблемы какого рода? – заинтригованно уточнил директор.
– Мистер Дэвис, не думаю, что я должна отвечать за Джареда.
– Заверяю вас, мисс Макалистер, все, что вы скажете, останется строго конфиденциальным.
– Понимаю, но я и правда почти ничего не знаю. Он лишь сказал, что у родителей какие-то проблемы, и… – Изо всех сил я пыталась придумать какое-нибудь оправдание, почему Джареда не было на уроках. – И они пытаются во всем разобраться, а Джаред хочет побыть с ними. Наверное, именно поэтому его и не было в школе.
Трудно сказать, купился мистер Дэвис на мою ложь или нет. Постучав ручкой по столу, он смерил меня тяжелым взглядом, а потом без предупреждения резко встал и протянул мне руку.
– Спасибо, что заскочили, мисс Макалистер.
Я поднялась со стула, и моя ладонь утонула в ладони директора. Так тактично, как только могла, я покосилась на ежегодник на столе.
Есть! Его напечатали в тысяча девятьсот семьдесят седьмом.
– Конни даст вам разрешение вернуться в класс.
– Ага, спасибо. Если что-нибудь услышу, дам вам знать.
В улыбке мистера Дэвиса было больше подозрительности, чем искренности.
– Договорились.
Выходя из кабинета, я уже придумывала способ сообщить Глюку и Бруклин, что сегодня нам снова предстоит прогулять уроки.
