Текст книги "Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП)"
Автор книги: Даринда Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
Блюз десятого класса
– Значит, он назвал тебя запретным плодом? – уточнила Бруклин по пути к дальнему коридору, где мы договорились встретиться с парнями.
После опроса мисс Маллинз дала нам свободное время, так что я успела рассказать подруге обо всем, что говорил вчера Джаред. Точнее передала самые лучшие отрывки.
– Ага. Сказал, что из-за меня испытывает голод.
Всего лишь вспомнив об этих словах, я порозовела от восторга.
– Господи! Вот бы и мне стать хоть чьим-нибудь запретным плодом!
– Ну, фруктик ты тот еще.
– Есть такое дело.
Когда мы оказались на месте, Глюк вовсю расспрашивал Джареда о том, как становиться прозрачным, а меня не на шутку поразило внимание к нашей компании. Поразило и взбесило одновременно. Нам предстоит обсудить серьезные вещи, и меньше всего на свете нам нужны лишние уши, прислушивающиеся к каждому слову. Мы стояли в нише, покрытой со всех сторон плиткой, из-за которой звук, к сожалению, только усиливался.
– Получил расписание? – спросила я у Джареда, на котором были джинсы Кэмерона (что совершенно не радовало последнего), красно-черная футболка с логотипом Райли-Хай и бомбер Глюка, который Глюк так ни разу и не надел, потому что размер не подошел. В этой куртке друг в прямом смысле слова утопал, но был слишком ленивым, чтобы отослать ее обратно. Зато на Джареде она сидела как влитая.
– Получил. Похоже, меня отправляют в десятый класс.
Он передал мне сложенную вдвое бумажку, а во мне уже вспыхнула искорка восторга. Джаред станет десятиклассником, как и я. Ура!
– Правда, я сомневаюсь, что это хорошая идея, – продолжил он. – Мне кажется, я должен быть старше.
– Не переживай, ты отлично впишешься, – заверила Бруклин. – Кэмерон тоже учится в десятом классе, а вы с ним одного роста. Оба, блин, высоченные!
– Наверное, – с сомнениями пробормотал Джаред.
Казалось, Бруклин тоже бесят взгляды в нашу сторону. Одна из девочек чуть ли не из кожи вон лезла, чтобы выразить свою симпатию новому ученику Райли-Хай.
– Иди куда шла, девятиклашка, – буркнула Брук таким тоном, будто учиться в девятом классе вдруг стало чем-то позорным.
– Чувствуешь себя не в своей тарелке? – спросила я Джареда.
Он опустил голову:
– Да, но не потому, о чем думаешь ты.
В этот момент к нам поближе подошел Кэмерон и с приподнятыми бровями уставился на Бруклин:
– Это было грубо. Я впечатлен.
– Не стоит. – Брук вытянула шею, но девочка уже ушла дальше по коридору, поэтому подруге пришлось кричать: – Извини!
Кэмерон покачал головой:
– Вот так и разбиваются надежды об острые скалы сожалений.
– Ты был прав, – проговорила Бруклин. – Это было грубо.
– Мне ты постоянно грубишь, – встрял Глюк.
– Ты не в счет.
Глюк сложил на груди руки.
– Ну да. Я же всего лишь ил со дна водоема. Крошечный одноклеточный организм в многоклеточном мире.
– А о чем я думаю? – опять спросила я у Джареда.
Он коснулся пальцами моего подбородка и приподнял мое лицо. Я тут же замерла. Уголок красивых губ лукаво изогнулся, и от одного только пристального взгляда я приросла к полу. Может быть, Земля опять перестала вращаться по его воле, а время остановилось?
– Слушай, мальчик-амеба… – откуда-то из-за спины послышался голос Бруклин.
Значит, нет.
– … грубить тебе и совершенно незнакомому человеку – разные вещи. – Она сунула ладонь ему в руку. – Это все равно что подпалить шорты младшего брата, когда они все еще на нем. С незнакомцем ты же так не поступишь?
– Нет, наверное, – отозвался Глюк.
– Теперь тебе полегчало?
– Нет.
– Ты думаешь, что мне стыдно здесь находиться, – тихо, но уверенно проговорил Джаред, – а это очень далеко от истины.
Порой сквозь темные глаза я словно заглядывала ему в душу. Она была древней и знающей так много, что и представить нельзя. И все же Джаред выглядел в точности, как мы. Все его тело так и лучилось юным, невинным очарованием, о котором он будто и не подозревал. Кажется, в темных омутах я разглядела серебристые искорки. Обычно они появлялись, когда Джаред улыбался.
– Ты, ты, ты, ты и ты.
Я чуть не подскочила от неожиданности, услышав голос приближающегося директора.
– Все пятеро – ко мне в кабинет. Сейчас же.
От беспокойства зачастил пульс.
– Все пятеро? – переспросила я.
Брови мистера Дэвиса тут же сошлись над переносицей. Он явно думал, что я пытаюсь умничать, но это не так. Я всего лишь не хотела верить собственным ушам.
Не сказав больше ни слова, он резко развернулся и направился обратно в свой кабинет. Я покосилась на Джареда. Он больше не улыбался, а настороженно смотрел вслед уходящему директору.
Уже у кабинета мы увидели, как мистер Дэвис разговаривает с шерифом Вильянуэвой. Во мне вспыхнул страх. Ну все. Нам крышка. Правда, я не очень понимала почему. В конце концов, что плохого мы сделали? Разве что поиздевались над парочкой машин да разбили витрину в центре.
К нам повернулся директор Дэвис:
– Если вы вчетвером не против пройти в кабинет, мы с шерифом хотели бы поговорить с Лорелеей.
На моем плече тут же оказалась ладонь Джареда, а Кэмерон, Глюк и Бруклин нервно переглянулись.
– Конечно, мистер Дэвис, – наконец отозвалась Брук и шагнула к кабинету.
Проходя мимо, она с самым беззаботным на свете видом ухватила Джареда за рукав и потащила за собой.
Джаред оглянулся, но по его лицу я ничего толком не поняла. Вряд ли он волновался из-за того, что я могу наговорить лишнего. Скорее он больше переживал за меня, чем за себя.
– Похоже, у тебя появился новый друг, – сказал директор.
Я повернулась к нему.
– Есть что сказать по поводу Джареда Ковача?
Я посмотрела на мужчин по очереди. Шериф Вильянуэва не слишком высокий, но я слышала, он был чемпионом «Золотых перчаток»[5]5
«Золотые перчатки» – ежегодный турнир в США по любительскому боксу.
[Закрыть]. Выглядел он более чем внушительно, но черты лица смягчали подавляющее ощущение от его присутствия.
– Я рассказала все, что знаю, – пожала я плечами.
– Но вы явно проводите вместе время, – напирал мистер Дэвис. – Узнала что-нибудь новое?
Шериф сверлил меня пристальным взглядом и явно замечал каждый жест, каждую реакцию на вопросы директора. Я решила сотрудничать на все сто. Разве что чуточку уклончиво.
– У родителей Джареда, – начала я тихим голосом, будто собиралась поведать страшную тайну, – трудные времена. Он на время переехал к нам, а уж мы всеми силами стараемся отвлечь его от суицидальных мыслей. Он ужасно расстроен! Родители на грани развода. И вот-вот потеряют дом в Санта-Фе…
– Он же из Лос-Анджелеса был, – вставил мистер Дэвис.
Вот блин!
– Это да, – сбивчиво затараторила я, – я к тому и веду. Дом в Лос-Анджелесе они уже потеряли, а теперь на кону и дом в Санта-Фе.
– У них отберут уже второй дом?
– Могут. – Я мысленно взмолилась, чтобы директор мне поверил. – Если отец Джареда как можно скорее не найдет новую работу.
Повисла долгая пауза, после чего мистер Дэвис проворчал:
– Продолжай.
– В общем, он поживет у нас, пока его родители не решат, что будут делать дальше. Потому-то он и не ходил в школу. Надеялся вернуться домой и оглянуться не успел, как прошла аж целая неделя.
– Вы с ним родственники? – подал наконец голос шериф.
– Нет. То есть не совсем. Его родители близкие друзья моих бабушки и дедушки.
– Я думал, вы с ним только познакомились, – сказал мистер Дэвис.
– Так и есть. Но бабушка с дедушкой давно знают его папу.
Почему я несу такую ахинею?! Я же не хотела впутывать во все это бабушку и дедушку, а теперь один звонок – и мне конец. Все ясно: я сошла с ума. Где-то посреди царящего хаоса я окончательно и бесповоротно спятила.
– И почему же ты не упомянула об этом, когда мы общались у меня в кабинете?
– Мистер Дэвис, мне было не по себе говорить о Джареде и его семье без его же согласия. Надеюсь, вы сумеете это понять. Джаред очень расстроен.
– Это ты уже говорила.
Бросив быстрый взгляд на директора, шериф поинтересовался:
– Тогда, может быть, расскажешь, что тебе известно о драке на Мэйн-стрит и о покалеченном «бьюике»?
– О драке?
– О драке. Между двумя высокими парнями. Один – брюнет, второй – блондин.
– То есть кто-то дрался? А когда это было?
– Во вторник. Приблизительно в то самое время, когда ты вышла из «Ява Лофта».
Набрав в легкие воздуха, я притворилась, будто понимаю, о чем речь:
– А разве там не землетрясение все разнесло? – Я смотрела то на одного, то на другого широко распахнутыми от удивления глазами. Точно надо в актрисы податься. – Я, знаете ли, все пропустила. Мне вечером обо всем рассказали Глюк с Бруклин. Можете у них спросить.
– То есть Джаред Ковач мог участвовать в драке, просто ты этого не видела?
– Шериф Вильянуэва, Джаред был с родителями в Санта-Фе. – Я вопросительно взглянула на директора. – Вы же помните, мистер Дэвис? Вчера у вас в кабинете я говорила, что Джаред расстроен и хочет побыть с родителями. В тот день он поздно вернулся. Так что он никак не причастен ни к драке, ни к землетрясению, ни к чему угодно, что там произошло.
Шериф смерил меня подозрительным взглядом:
– Мисс Макалистер, у меня несколько вполне надежных свидетелей. А если уж быть до конца честным, то и у Ковача, и у Ласка довольно побитый вид.
Знали бы вы хоть толику правды! Вслух я, конечно же, ничего не сказала, зато продолжала строить из себя само воплощение невинности.
Спустя несколько секунд и один дли-и-инный вздох шериф посмотрел на директора:
– Все без толку. Давайте вернемся в кабинет.
Когда мы вошли в кабинет мистера Дэвиса, я застыла прямо на пороге. Там были бабушка и дедушка. В кабинете директора. Не просто были, а сидели. В кабинете. Мистера Дэвиса. Пульс зашкалил.
Дедушка встал.
– А вы тут как оказались? – пробормотала я еле слышным из-за шока голосом.
– Билл, – начал директор Дэвис, – если вы согласитесь присесть, я все объясню.
Дедушка глянул на него, потом на шерифа и, когда все сели, сказал:
– Буду признателен, Алан.
– Но сначала я задам парочку вопросов мистеру Ковачу.
Директор Дэвис помолчал, ожидая возражений.
Я украдкой покосилась на Джареда. Что будет, если директор поймет, кто такой Джаред? Что он станет делать? Да и что он может сделать? Кто, бога ради, ему поверит?
Не знаю почему, но оптимистичный подход к ситуации нисколько не помогал успокоиться. Глядя на мистера Дэвиса, я чувствовала себя так, будто сердце вот-вот выскочит из груди.
Внезапно дедушкина ладонь оказалась на моей. Я глянула на него, и он мне подмигнул. В ясных серых глазах заискрилась улыбка, и я сразу же успокоилась.
– В бланке регистрации, – начал мистер Дэвис, – в графе даты рождения ты написал «Не установлено». Объяснить не потрудишься?
Все спокойствие как ветром сдуло. Он знает! Директор… все знает! Это было очевидно по выражению лица, по тому, как приподнялись его брови, по уверенной линии сжатых губ.
– Честно говоря, – безразлично пожал плечами Джаред, – не думал, что задержусь здесь так долго, чтобы пришлось что-то объяснять.
– И почему же это?
Я деликатно откашлялась:
– Эм-м, мистер Дэвис, разве я уже не прояснила этот момент?
– Прояснила, – отозвался он, не сводя глаз с Джареда.
Обойдя вокруг стола, шериф прислонился к столешнице и в упор посмотрел на дедушку. А потом, повергнув в панику все мои кишки, стал пересказывать все, что я ему наговорила. Слово в слово. Буква в букву. Меня передернуло. Я съежилась и попыталась уползти в саму себя. Прямо сейчас бабушка и дедушка слышали всю ложь, которую исторг мой нечестивый рот. Конец спектаклю. Я падала с каната, и падение обещало быть крайне болезненным.
Паника превратилась в полномасштабную истерику, но каким-то чудом я все еще сидела молча рядом с дедушкой, словно превратилась в статую. Интересно, мне добавят срок за то, что я соврала прямо в глаза шерифу?
– Она сказала, что он поживет у вас. – Шериф вопросительно уставился на дедушку. – Это правда, Билл?
Не колеблясь ни секунды, вот прямо ни на мгновение не замешкавшись, дедушка ответил:
– Конечно, правда! Или, по-твоему, моя внучка станет тебе лгать, Девейн?
– Не думаю, – едва не запнулся в замешательстве шериф.
– Он поживет в квартирке за магазином, как только мы приведем там все в порядок. Нам обоим будет спокойнее, если он будет рядом. Правда, дорогая? – С этими словами дедушка повернулся к бабушке.
Та выдала ему в ответ сердитый взгляд:
– Я все еще считаю, что ему будет лучше в пустующей комнате наверху. В старой квартире сквозняки по всем углам.
– Ну же, милая! Мы уже все обсудили. Молодому человеку необходимо уединение.
– Знаю-знаю. Просто переживаю.
Я сидела, пришибленная по самую макушку. Если бы директор или шериф потрудились обратить на меня внимание, то сразу бы поняли, сколько лапши им только что навешали на уши. Не я ли говорила, что надо податься в актрисы? Если кто и должен покорить Голливуд, то точно бабушка с дедушкой.
Вернув на место собственную челюсть, я повернулась к Джареду и беззвучно спросила:
– Твоих рук дело?
С явно написанным на лице любопытством он покачал головой.
Мне хотелось расцеловать бабушку и дедушку, осыпать их любовью и благодарностью за то, что они у меня такие суперпуперклассные! Но это бы привлекло ненужное внимание со стороны находящихся поблизости властей. Мне и так предстояло объяснить уйму всего, когда мы вернемся домой. Здесь и сейчас я запретила себе об этом думать. Буду решать проблемы по мере их поступления.
А пока я упивалась мыслью, что у меня самые клевые на свете бабушка и дедушка.
И дышала, пока был шанс.
Глава 14
Срочные новости
– И как только тебе удалось выйти сухой из воды?
Я глянула на Бруклин. Мы обедали за привычным столиком, а по моему затылку вовсю ползал страх.
– Круто, ага, – отозвалась я, гадая, буду ли думать так же, когда приду домой.
– Твои бабушка и дедушка… ну просто…
– И не говори.
Мне не на шутку повезло, пусть даже и придется многое объяснять.
Однако, несмотря ни на что, день шел весьма неплохо. Мы сбежали от репортера, умудрились не попасть в наручники, плюс я выяснила, что у меня целых два (вы только представьте, два!) общих урока с неким мистером Джаредом Ковачем. Глядя, как он поглощает обед, я не могла сдержать улыбки. Точно так же он разделался и с завтраком, бедняга. Наверное, просто умирает от голода, раз уж никогда в жизни не ел.
– У нашего ангела-хранителя, – заметила Бруклин, – просыпается мощный энтузиазм, когда дело доходит до еды.
Между укусами Джаред дал себе время ответить:
– Понятия не имел, что еда может быть настолько вкусной.
Охваченные сомнениями и неясным отрицанием, мы все на несколько долгих минут уставились на свои подносы.
Первым очнулся Глюк:
– Значит, у тебя только три закона? А они похожи на заповеди? У нас вот их штук десять.
– Ты все еще можешь становиться прозрачным? – присоединилась к допросу Бруклин. – Как тогда, когда Кэмерон несколько раз выстрелил тебе в грудь? Кстати, это было очень грубо.
– Я бы тоже хотел увидеть фокус с прозрачностью, – добавил Глюк и уставился на Джареда таким взглядом, будто ждал, что тот и впрямь станет прозрачным посреди столовой.
Я прикинулась удивленной:
– Ну надо же! Для того, кто еще вчера не верил ни единому моему слову, ты прямо-таки до неузнаваемости изменился.
– Да ладно! Я тебе верил. Ну, почти. Так как? Можешь? – снова спросил Глюк у Джареда.
– Не знаю. Похоже, теперь я отчасти человек.
Кэмерон громко фыркнул.
Я-то надеялась, что противостояние между ним и Джаредом хоть немого ослабло, однако напряжение никуда не делось. Они по-прежнему бросали друг на друга угрожающие взгляды вкупе с мрачными минами.
Джаред невесело усмехнулся:
– То есть ты не согласен, что я частично стал человеком?
Наклонившись вперед, Кэмерон ответил таким тоном, будто умолял Джареда нанести первый удар:
– А ты хочешь присоединиться к компашке? Стать одним из нас?
В ответ Джаред пожал плечами.
– Так вот тебе срочные новости, жнец. Ты не человек и никогда им не будешь. Но ты уж точно та еще сволочь, а это уже что-то.
– Прекрати, Кэмерон. – Я сурово глянула на обоих.
Почему они никак не завязывают со своей смехотворной враждой? Разве мы уже это не проехали?
– Откуда нам знать, что ты не передумаешь? – спросил Ласк. – Тебе всего-то и надо – убить ее прямо сейчас, и ты вернешься к своей работенке еще до вечера.
На несколько долгих секунд Джаред превратился в статую, а потом неторопливо ответил:
– У нас так не делается.
– Неужели?
– Кроме того, Лорелея тут абсолютно ни при чем.
Тут решила вмешаться Бруклин:
– Вы когда-нибудь перестанете или нет?
– А если вы подеретесь, – взволнованно поинтересовался Глюк, – ты опять остановишь время?
Я закатила глаза.
– Блин, Глюк, мог бы хоть немного помочь, чтобы положить этому конец.
Он чуть не рассмеялся:
– Чтобы мне зад надрали? Ну уж нетушки.
Раздраженно стиснув зубы, я с трудом выдавила:
– Знаете что, мальчики? Если придется, я вам опять по коленкам двину.
– Мальчики? – переспросил Кэмерон.
Я уставила на него:
– Хорошенько подумайте, прежде чем развязывать Третью мировую войну в столовке.
Через пару секунд и Джаред, и Кэмерон развалились на своих стульях и уставились на стоявшие на столе подносы. Вот только я не знала, сколько продлится хрупкое перемирие. Вряд ли угрозы про коленки будут долго иметь эффект.
Само собой, вопрос о перемирии был не единственным, на который я не знала ответа. Еще я понятия не имела, сколько с нами пробудет Джаред, узнал ли его директор, и поверил ли нам шериф.
Да и что теперь будет делать Джаред? Останется ли он с нами на самом деле? Я вспомнила о сне. Была ли та женщина настоящей? Возложили ли на Джареда и правда какую-то миссию? Действительно ли он создан из света и тьмы? Нравится ли ему свитер цвета сливок, который сейчас на мне? А может, ему бы больше понравилось, если бы я убрала волосы наверх? Кого он предпочитает: невзрачных тощих барышень или девушек с шикарной грудью?
– Привет, Лорелея. Привет, Бруклин.
Нагло прервав процесс моих мысленных мучений, к нам подошла бесстрашная лидерша команды поддержки – она же уникальное создание, чье имя лучше не произносить вслух. Рядом с ней, как обычно, стояла Эмбер Гонсалес – ее правая рука. За спиной лидера, как и положено послушным адептам, маячили красотки-близнецы.
В ожидании ответа Табита и Эмбер (известные в узких кругах как Ти и Эй) с притворным дружелюбием глазели на нас с Бруклин.
– Привет, Глюк, – наконец сдалась Табита, поняв, что мы с подругой вовсе не собираемся отвечать.
Глюк выдал ей сияющую улыбку. С тех пор как он за несчастных три минуты починил ее ноутбук, Табита прониклась к нему человеческим отношением.
– Хотела узнать, как поживает новый ученик Райли-Хай.
Ну еще бы! Я раздраженно зыркнула на Эшли и Сидни Сатерн. Перед концертом в честь начала учебного года они надели красно-белую чирлидерскую форму, но все равно выглядели неопрятно. Больше скажу, обе практически прятались за Табитой и Эмбер и смотрели на Джареда так, будто он самый настоящий антихрист.
Любопытненько.
– Кажется, с Табитой ты уже знаком, – вежливо обратился к Джареду Глюк.
– Еще раз привет, Джаред Ковач, – тут же защебетала Табита. – В школе как раз приветственная неделя в честь начала учебного года, так что ты очень вовремя появился.
Ее губы расплылись в пластмассовой, как у Барби, улыбке. Или так, или мой комплекс неполноценности опять поднял свою уродливую голову.
Лицо Джареда превратилось в маску терпеливого благодушия.
– А еще, – вставила Эмбер, едва не пуская слюни в адрес Джареда, – у нас традиция: все новички помогают в подготовке концерта.
– А это – Эмбер Гонсалес, – продолжил процедуру знакомства Глюк.
Ресницы Эмбер трепетали, как крылышки по уши влюбленной бабочки. Понять ее, конечно, можно, но, как бы сказала моя бабушка, меня только что капитально погладили против шерсти.
Губы Бруклин скептически съехали вбок.
– Традиция, говоришь?
– Новая, – выпалила Эмбер.
– Видимо, ты не улавливаешь самого значения этого слова.
Я поцокала языком:
– Ну же, Брук, не будем спорить о семантике. Что конкретно он должен делать?
– Тебе, Джаред Ковач, нужно только прийти. Все остальное мы сделаем сами.
Я ушам своим не верила. Рот Табиты исторг самое натуральное приглашение. Несмотря на жужжащее внутри меня бешенство, я вынудила себя успокоиться. Я ревную, а это жалкое зрелище. Табита с Эмбер подходят Джареду куда больше, чем я, а я тут, понимаешь, сижу неоново-зеленого цвета от зависти.
Внезапно послышался стук – Эшли уронила телефон, и он упал прямо под мой стул. Когда она за ним потянулась, длинный рукав задрался, и я увидела самую странную вещь за… сегодняшний день как минимум. Рука Эшли была вся в ранах. Встревожившись, я схватила ее за запястье и успела закатать рукав чуть выше локтя, но она почти сразу же отдернула руку. Тем не менее, от прикосновения я ощутила прилив страха. И больше ничего. Вот тебе и пророк, блин.
Не сказав ни слова, Эшли наградила меня злым взглядом и ретировалась к близняшке.
– Это еще что было? – шепотом спросила Брук, но мне не хотелось отвечать перед чирлидершами.
– В спортзале, в два часа, – сообщила Табита Джареду, подытожив свой подлый план.
Как только квартет отправился туда, куда отправляются лощеные красотки, Глюку, как обычно, понадобилось прокомментировать имя Табиты.
– Табита Синд! – мечтательно вздохнул он. – Девушку с таким звучным и интригующим именем нельзя не уважать.
Пока я смотрела, как Эмбер, Эшли и Сидни шагают за Табитой к другому столику, у меня в голове начал формироваться план. Мать близняшек бросила их ради какого-то инвестиционного брокера, но с тех пор прошло уже много времени. И Эшли, и Сидни сильно изменились, стали выглядеть подавленно и словно закрылись в себе. А вдруг над ними кто-то издевается? Если так, то нам нужно больше сведений, чтобы хоть как-то им помочь. Вряд ли за доказательство сойдут плохо уложенные волосы. Мало того, Эшли явно начала себя резать, и мне хотелось знать почему. Если с близняшками плохо обращаются дома, мне понадобятся железобетонные аргументы. С этим я смогу обратиться за помощью к бабушке и дедушке и надеяться, что этого хватит, чтобы девушек перевезли в безопасное место. Но сначала нужно точно узнать, кто довел их до такого состояния.
– Ну что ж, народ, – начала я, – пора организовать слежку. Надо выяснить, что происходит с Эш и Сид. Кто свободен сегодня вечером?
– Пятница на дворе! – запротестовал Глюк. – Плюс я под домашним арестом.
– Когда тебя это останавливало?
– Мы уже несколько дней толком не высыпаемся, – продолжал искать оправдания друг.
– Можно подумать, ты собираешься лечь пораньше. Говорю тебе, что-то происходит.
– Сегодня что-то точно произойдет. Футбольный матч. Я должен присутствовать.
– Да нет же, я о Сатернах. Видел руку Эшли? У них наверняка неприятности.
– Поверь мне, – вмешался Кэмерон, – с этими девчонками все нормально, если, конечно, не считать необычайно длинных ног.
Брук выдала ему натянутую улыбку:
– Спасибо за продиктованный членом комментарий.
– Всегда пожалуйста, конфетка, – ухмыльнулся Ласк. – Ревнуешь?
Глюк насмешливо рассмеялся, а Бруклин закатила глаза:
– Мечтать не вредно.
Кэмерон бросил на Глюка удивленный взгляд, а потом снова уставился на свою вилку и проговорил, как будто только что вспомнил:
– А еще их преследует призрак.
– Чего? – Я подалась ближе. – Что ты сказал?
– Призрак, – повторил Ласк и пожал плечами. – Преследует их с тех пор, как они переехали в новый дом.
– Ты серьезно? Настоящий живой призрак?
– Призраки не живые, – как ни в чем не бывало заявил он.
Обалдеть. Знать не знала, что призраки существуют. Само собой, до вчерашнего дня я не была уверена, что существуют и ангелы. Впрочем, как и любые другие сверхъестественные существа. То есть я, конечно, верю в ангелов, но верить и увидеть одного из них собственными глазами – разные вещи. А еще я, блин, точно не знала, что я пророк.
Бруклин подозрительно сощурилась:
– Чушь. В том доме не может быть привидений. Его только что построили.
– Верно, – наконец подал голос Джаред, – но где его построили?
Кэмерон взглянул на него и покачал головой, будто они резко стали закадычными друзьями, а все мы превратились в клинических идиотов.
– Никто никогда не думает о земле.
Джаред повел бровью и согласно кивнул.
– Значит, призраки могут быть на самой земле? – уточнила Брук.
– Призраки могут быть где угодно. Как в доме, так и на земле. – Ласк принялся строить вигвам из столовых приборов. – Но это еще не все. – Он глянул на близняшек, а когда Глюк посмотрел туда же, поправил вилку, поддерживающую сооружение, и тихо добавил: – Они считают, что это их почившая бабушка.
– И это она? – спросила я.
– Нет, – ответил Джаред, поглядывая на результаты трудов Кэмерона. – Все бывает совсем не так.
Я раздраженно вздохнула:
– Однажды, Джаред Ковач, тебе придется объяснить, как именно все бывает, а пока мы должны что-то предпринять. – Наклонившись вперед, я обратилась только к нему: – Им нужно помочь.
Он нахмурился, но я не могла понять почему. Из-за меня или из-за яблочного десерта, который ему явно пришелся по душе.
– Что я должен сделать?
– Ты не задумывался, что, может быть, ты здесь именно поэтому? Чтобы помогать людям и использовать свои супергеройские силы на благо тех, кто… не такой супергеройский?
– Лорелея, – терпеливо начал Джаред, отодвинув поднос, – я здесь потому, что нарушил закон. Теперь я такая же углеродная форма жизни, как ты.
– Ты никогда не будешь такой же углеродной формой жизни, как я. Ты как Кэмерон. Сильный, могучий, практически несокрушимый.
– Практически?
Я откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. Как бы там ни было, Джаред на земле не просто так. Может быть, женщина из сна была настоящей. Может быть, она пыталась мне что-то сказать. Все, что со мной произошло, слишком поразительно и непонятно, чтобы оказаться простой случайностью.
– Неужели тебе самому ни капельки не любопытно?
– Не особенно.
Джаред кивнул на вигвам из нержавейки и лукаво улыбнулся, а секунду спустя стальное сооружение с грохотом развалилось. Что тут скажешь? Столовые приборы, как правило, скользят по скользким поверхностям.
Кэмерон сердито нахмурился, как будто Джаред причастен к уничтожению шедевра, и принялся отстраивать его заново.
– Эй, чувак, – ни с того ни с сего рассердился Глюк, – ты у меня вилку спер?
И тут меня осенило:
– Остерегайся тьмы.
– Что-что? – переспросила Бруклин.
Я удивленно повернулась к ней.
– До меня только что дошло, что написала Эшли у себя на руке. «Остерегайся тьмы».
– Написала на руке?
– Ну, не совсем. – Меня поражал тот факт, что Эшли вообще осмелилась себя покалечить. – Скорее вырезала.
Бруклин сморщилась:
– Это отвратительно. Мало ей, что ли, внимания?
– Не думаю, что она пыталась привлечь к себе внимание, Брук. Мне кажется, она напугана. До ужаса. Вы знаете, что это значит? – спросила я у Джареда и Кэмерона.
Ласк сгорбился, пряча мрачное лицо, и, крепко стиснув зубы, медленно процедил:
– Это значит, что нанесение себе увечий Бруклин считает отвратительным.
Я закатила глаза:
– Да не об этом я! «Остерегайся тьмы». Что это значит?
Кэмерон повел плечом и кивнул на Джареда:
– Спроси у героя-любовничка.
Джаред бросил на него тяжелый взгляд.
– Похоже, у мистера Ковача имеется определенная репутация, – продолжал Кэмерон.
– Какая? – спросила я.
– У меня нет никакой репутации, – резким тоном проговорил Джаред.
– Да ладно тебе, жнец! – тихо рассмеялся Ласк. – Ты вполне можешь им все рассказать.
Джаред наклонился к нему:
– Давай обсудим это на улице.
– Коленки! – предупредила я. – На мне сегодня ботинки со стальными носами. Не советую меня бесить.
Однако никто и не думал отступать. Блин! Так и знала, что угрозы про коленки долго не протянут.
Кэмерон широко улыбнулся:
– Посланники обязаны подчиняться всяческим приказам, отвечать на какие угодно молитвы и исполнять какие угодно просьбы. В том числе и связанные со сверхъестественными существами.
– Вроде призраков? – уточнила Бруклин.
– Вот именно. Как и люди, призраки бывают злыми. Любой дурак может помолиться о том, чтобы изгнать призрака. Достаточно всего лишь верить в Большую Шишку – и бум! – Ласк изобразил судейский жест, означавший, что какому-то игроку пора убираться с поля. – Противного мелкого полтергейста больше нет. И угадайте, кто отсылает их пинком под зад на вечные муки в аду?
Кэмерон вопросительно глянул на меня, но я боялась пошевелиться.
– Все верно, – продолжал он. – Этим занимается наш знакомый жнец. Азраэль в своем деле вроде как эксперт. И призрачный мир не слишком высокого о нем мнения. Я ведь прав, Аз?
Джаред застыл, как статуя. По-моему, даже не дышал. Лично мне сама идея сказанного показалась захватывающей. Это ж надо! Но Джареда, похоже, злило, что Кэмерон вообще об этом заговорил. Бросив на меня украдкой взгляд, он уставился на сложенные на столе руки и крепко стиснул челюсти.
– Значит, призрак, увязавшийся за красотками Сатерн, в курсе, что Джаред здесь?
– Призрак узнал об этом с того самого момента, как жнец начал тебя преследовать.
– Кэмерон, – с намеком на укор начала я, – Джаред меня не преследовал. Он делал свою работу. Мы ведь об этом уже говорили, помнишь?
Усмехнувшись, Кэмерон покачал головой:
– Я тебя умоляю, Лорелея! Включи уже, наконец, мозг.
– В смысле? – оскорбилась я.
– Ангелы, посланники, или как там их, к черту, надо называть с точки зрения политкорректности, мастерски умеют манипулировать пространством и временем.
– Настоятельно рекомендую тебе заткнуться прямо сейчас, – процедил Джаред.
– Они могут появляться и исчезать молниеносно.
– Ласк…
– Он вполне мог нарисоваться, забрать тебя и испариться раньше, чем я его увидел. Да даже раньше, чем я успел почувствовать его присутствие в нашем мире. Но он этого не сделал. Как по-твоему, почему?
Резко оттолкнув стул назад, Джаред встал. Ни секунды не раздумывая, Кэмерон сделал то же самое. Стол чуть не перевернулся, а эти двое стояли и изо всех сил пытались друг друга запугать. Я вскочила на ноги и старательно попыталась втиснуться между ними. Ей-богу, с тем же успехом я могла бы пытаться сдвинуть с места две бетонные стены.
Упершись ладонями в грудь каждому, я сердито прошипела:
– Хотите, чтобы сюда примчался директор? – Я глянула на одного, потом на второго. – Или чтобы у шерифа появился повод для подозрений? Он уже убежден, что причиной сценария с землетрясением были вы. А вы вот так запросто хотите преподнести ему на блюдечке доказательства?
Секунду спустя Джаред посмотрел на меня потемневшими от злости глазами.
– Надень на своего пса намордник, – сказал он и развернулся, явно намереваясь уйти.
Не в этот раз, елки-палки.
Я схватила его за футболку и заставила оглянуться.
– Это правда?
Неужели он действительно меня преследовал? Но зачем? Чтобы наблюдать за мной? Присматривать?
