Текст книги "Сказки-секунды. Высматривая мага (СИ)"

Автор книги: Дарина Степанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Кареты, размеренно покачиваясь, пересекли ярмарочную площадь и друг за дружкой скрылись за поворотом. Только одна, последняя, остановилась у лавки портного. Дверца открылась, и наружу показалась изысканная барышня в шубке с собольей опушкой. Она вынула из муфты белую руку и тоненькими пальчиками поправила воротник. Сошла – казалось, даже снег скрипнул под её ногой мелодично, – и маленьким шагами двинулась ко входу. Звякнул колокольчик на двери, и барышня исчезла за порогом.

– Кто это? – завороженно повторила Грета.

– Платья продают здесь же. Зайдём, вот и узнаем.

Грета перестала егозить и, присмиревшая, вошла к портному вслед за папенькой. Внутри по стенам висели пёстрые ткани, в прилавках были разложены кружевные перчатки и броши, в уголке Грета заметила и платье – сказочное алое платье! – но больше всего её интересовала барышня, которая, стоя у прилавка, разглядывала перламутровую ткань. Она растянула её в своих великолепных, изящных пальцах и глядела, как материя переливается на свету. Улыбнувшись, она попросила о чём-то портного. Тот угодливо кивнул и защёлкал ножницами. Барышня отвернулась от прилавка и заметила Грету.

– Нехорошо таращиться, Гриша, – одёрнул её папенька. Незнакомка подняла голову на голос и рассмеялась (как стеклянные бусины посыпались):

– Ян Янович! Вот не ожидала! Как поживаете?

– Благодарю, прекрасно. Доброго утра!

– Вы наверняка за книгами, друг мой?

– Книги… Нет, Анна Витольдовна, нет, милая моя… Дочка подрастает. За обновой пришли.

– Дочка? – расширила глаза Анна Витольдовна. – И я не знала?

– Не взыщите! – рассмеялся папенька. – Прячу своё сокровище…

– А ко мне под крыло определить не думали?

***

– Я боюсь, папенька… – широко раскрыв глаза и отступая вглубь комнаты, прошептала Грета. – Я боюсь! Я не смогу! Не уходи, папенька!!

– Грета! Девочка моя, послушай! Мне нужно идти, нужно!

Ян Якович подошёл ближе, присел перед ней, взял за локти.

– Ты сумеешь, Грета, я знаю. Ты всё запомнила, ты всё сделаешь, как нужно. Храни Башню, Грета! Не впускай их! Никто не должен проникнуть внутрь!

– Да, да, папенька… Только… Если…А если они?.. – испуганно спросила она, цепляясь за папеньку.

– Если они прорвутся – беги к Маремьяне. Беги, что есть духу. Не жди меня!

– Папенька!..

– Всё, Грета. Мне пора. Начинай тотчас, как я уйду!

Стекло в окне звякнуло и задрожало. Грета заметила, как в нём мелькнуло тёмное громадное лицо с пронзительными точками зрачков. Она вскрикнула.

– Папенька!!!

– Начинай!

Он кинулся к своему столу, сунул за пазуху маленькую склянку, а потом выдвинул нижний ящик шкафа. Оттуда сверкнуло.

– Они близко! Грета, колдуй!

Отерев слёзы, Грета подбежала к окну и зашептала, зашептала то, чему учил её папенька. Сколько раз она видела, как он накладывает на Башню заклинания! Сколько раз, засыпая, перебирала в памяти магические фразы. Сколько раз повторяла его жесты. Не зря, не зря же она всё это делала!

Папенька выхватил из ящика плащ и, не прощаясь, исчез. Растворился в воздухе, успев только повелительным жестом указать ей на потолок. Грета знала – там, в самой маковке Башни, заключено самое ценное и опасное её таинство.

За стенами громыхнуло, с тонким звоном подпрыгнули на столе хрупкие приборы. Задрожал воздух. «Защита рушится!» – задохнулась Грета. – «Сейчас! Сейчас!»

Она выскочила в центр комнаты, в то место, где только что растаял папенька. Закрыла глаза, чтобы не видеть страшных густеющих разводов на звенящем стекле. Сцепила пальцы, зажмурилась, чтоб не заплакать от страха, вдохнула – стены и пол сотряс ещё один удар, гулко отозвался медный колокол, – и резко распахнула глаза:

– А в этой Башне – истинное волшебство! И та, что с глазами речной воды…

Грета выговаривала заклинание Защиты, и чем дальше, тем глуше становился колокольный гул, тем тише дрожал пол.

– Среди миров чья-то тень застыла глухой стеной…

Она уже не боялась сбиться; лица за окнами стонали и выли, закручиваясь вокруг Башни, ветер крепчал, звенели ромбики стёкол, взметались вокруг неё бумаги и свитки, а она стояла среди этого и вихря, с ещё не высохшими слезами, с торжеством договаривая слова заклинания:

– Это что-то из моего сердца!

Звук магии завершился, застыл на мгновение над шпилем Башни, окутав её сиянием, а затем опал – низкий, густой, мощный.

Грета в исступлении вскинула руки и обвела ими мансарду. За окнами посветлело, едва заметно светился прозрачно-алый защитный контур. Стоило смолкнуть последнему звуку, стихнуть последнему вихрю, опуститься, покружившись, последнему свитку, и она упала на колени.

Наконец утих и звон в ушах. Грета подняла голову и дрожащими пальцами расправила платье, прислушиваясь. Ни стонов, ни свиста. Придя в себя, она подбежала к окну, опасливо выглянула наружу: внизу, у подножья Башни копошились тёмные тени, а в воздухе, напротив окон, за защитным куполом беззвучно пищали летучие мыши. Пищали, бились о купол, но прорваться не могли.

– Так вам! – крикнула Грета и показала мышам язык. – Так вам!

И быстренько шмыгнула в самую глубину комнаты. Теперь-то папенька непременно возьмёт её с собой на Совет!

***

– Командор Крас, потрудитесь поднять белый флаг! Мы пощадим вас!

– Никогда!

– Командор Крас, подумайте о Башне! Она будет разрушена! Поднимите белый флаг!

– Ни-ког-да!

– Подумайте о дочери!

Командор Ян Крас, твёрдый, как кремень, не вздрогнул. Не дёрнулась ни одна чёрточка его лица. Он сделал шаг в сторону и, не отрывая взгляда от собравшихся внизу полчищ, негромко позвал:

– Поди сюда, Гришенька.

Грета скользнула на балкон и тотчас отпрянула от перил – такой страх, такая темень кишела вокруг Башни. Папенька положил руки ей на плечи, выдвинул вперёд и крикнул:

– Это – Грета Крас, моя преемница, Хранитель Башни с того часа, как я погибну. А покуда фамилия Хранителя Башни – Крас, белому флагу не бывать!

Перепуганная Грета глядела вокруг, чувствуя, как немеют плечи, – так сильно сжал их папенька. Он кричал им что-то ещё, как вдруг чёрная крылатая тварь подлетела к ней и забила крыльями прямо в лицо. Грета вскрикнула, зажмурившись, и отчаянно замахнулась на неё рукой.

Внезапно полыхнувший свет был такой мощи, что глаза словно обожгло сквозь крепко сомкнутые веки. Она услышала глухой нестройный вопль. По рукам, до самых кончиков пальцев, прокатилась горячая волна, и ей показалось, что под ладонью теплеет камень перил.

– Руку! – крикнул ей папенька сквозь нарастающий визг и шум. – Подними руку!

Ослеплённая, Грета послушно вскинула руку ладонью вперёд. Слух сокрушил новый, полный ужаса вопль. Она приоткрыла глаза – они тотчас заслезились от дыма, пыли и света – и успела заметить, как широкий луч мечется по земле и воздуху, дотягиваясь до дальнего ледяного озера, сметая всё на своём пути. Луч прореживал ряды страшных существ, осаждавших Башню, сбивал с крыла летающих тварей. Грета воскликнула:

– Папенька, они уходят! – и взмахнула рукой, указывая на сгусток тьмы у горизонта, – тот, откуда к Красу обращался Горт. Оттуда раздался крик, низкий и утробный.

– На них! На Башню!!! – выдохнул раскалённый воздух Горт. Грете показалось, что её обожгло, как огнём печи.

– Папенька!..

Она кинулась к Яну, отбиваясь от налетевших мышей. Вновь сверкнула ослепительная вспышка, полыхнула алым и голубым. Завертелись, смешались небо и земля, заклокотал Горт, что-то крикнул папенька, и вдруг всё побелело и стихло. Последнее, что Грета запомнила, – белый луч, оказывается, бил из её ладоней.

***

Когда она пришла в себя, ей показалось: битва продолжается. Всё вокруг было белым, вращалось и шумело. Но, звук за звуком, шум утих, движение остановилось, и к предметам вернулись цвета. Грета приподнялась и оглянулась: она лежала в своей кровати, прямо в платье, поверх голубого бархатного покрывала. Вокруг было тихо, окна занавешены, а в проёме балкона виднелся привычный пейзаж – колокольня, зимние деревья, домики слободки и большое замёрзшее озеро на опушке леса.

В кресле рядом с её кроватью дремал папенька. Даже во сне он был мрачен, бледен и серьёзен. Брови почти сошлись у переносицы, а на его руках Грета заметила тёмные свежие ожоги.

– Папенька, – слабо позвала она. Ян тотчас очнулся.

– Гриша, сердечко моё… Гришенька… Как я испугался…

– Что случилось, папенька? Они ушли?

– Они ушли, – невесело кивнул Ян. – Ушли, но вряд ли надолго. Гриша-Гриша…

– Что с тобой, папенька? Ты обжёгся?

– Нет, – он наконец улыбнулся, протянул руку и погладил её по щеке. – Горишь… ляг, Грета, со мной всё в порядке.

– Тебя ранили эти?.. Горт?

– Я побоялся, что ты случайно попадёшь лучом в дом Маремьяны, перехватил твою руку. Вот и зацепило. Не переживай, Гриша.

– Так это… я тебя?.. Прости, папенька… Я сама не знаю, как так вышло! Я ничего не помню… Папенька… – Грете захотелось заплакать, она всхлипнула, прижавшись к его руке.

– Не плачь. Это проснулось твоё волшебство. Башня помогла тебе, и ты сумела её защитить. Сама.

– Сама?.. – Грета вспомнила ослепительный белый луч, бьющий из ладони. – Сама? – растерянно переспросила она. – Нет, папенька… Это ты…

– Это ты. Ты одна отогнала чудовищ, ты испугала Горта. Ты теперь – Хранитель Башни.

– А как же ты?

– Я должен найти их гнездо, найти сердцевину, выжечь её. Иначе от них не спастись.

– Ты уйдёшь, папенька? – с дрожью спросила Грета. – Когда?

– Утром. Вот дождусь, когда тебе полегчает… Не плачь, Гриша. Тебе надо продержаться всего-то до вечера.

– Ты вернёшься вечером?

«Я не вернусь никогда», – хотел сказать Крас, но вместо этого горько улыбнулся дочери.

– Я заколдовал Башню. Завтра в полночь она окажется вне времени. Я боюсь за тебя, Грета, здесь тебе придётся сложно, у тебя есть сила, но нет ни мастерства, ни опыта. Пока я ищу Горта, ты будешь не здесь.

– Не здесь?.. А где? – испуганно и растерянно прошептала Грета.

– В будущем. Я перемещу тебя в будущее. И если останусь жив – верну.

***

Маргарита сидела в траве. Трава звенела и пахла, как прежде; прежним было и небо – но и только. Всё остальное стремительно стёрлось, рассеялось и собралось вновь – в очертания чужих высоких домов, незнакомых лиц, нового времени.

Рита натянула на колени короткую голубую юбку. Съёжилась от прохлады, шедшей от вечерней земли, и ещё больше – от страха. Что с ней будет?.. Где она? И почему она – такая?..

Утром прошёл дождь, и в траве двора ещё стояли мелкие лужи. Рита, медленно поднявшись, подошла к одной из них и склонилась над мутной водой. Кроме неба и зелёных стеблей она увидела в лужице отражение почти взрослой девушки, напуганной, светловолосой, в голубом платье.

Девочка на чужбине

Девочка поела холодной картошки с солью, запила крепким густым чаем. Во рту стало горько и горячо. Стоило ей сделать ещё глоток, как велели подниматься. Чёрные платья широкой дугой потянулись к дверям. Зашелестели подолы и длинные рукава. Тишина стала глубже от шелеста.

Страх выходил из берегов. Девочка с трудом сдерживала слёзы. Пугливо жалась к стенам, прячась от громких голосов, басов, окриков.

Высокие огромные стрельчатые окна, глухая музыка из темноты ниш, ряды воспитанниц в тёмных платьях. Девочка вытерла слёзы и пошла вслед за вереницей. Они шли в спальни – в первую, во вторую, в третью… До девочки очередь дошла в шестой. Она нырнула в сумрак маленькой комнаты в четыре кровати, сняла платье, юркнула в прохладу постели.

Кололось шерстяное покрывало. Девочка съежилась, уткнувшись подбородком в колени, сжала кулачки, зажмурилась. Солнце зашло, закрылось тучами, потемнело. Она различала только контуры предметов, чёрные и плавные на фоне окна. Три кровати пустовали.

Девочка больше не хотела есть, а только спать. Она подумала, что больше никогда не будет счастлива.

Тёплый дом

…И вообще – весь её дом был сытным, уютным, тёплым. В кухне, на большой лаковой высокой тумбе с трещинками и домашними выбоинками, стояла белая кастрюля бульону. Большая, тёплая, чистая, с нарисованными на боку жёлтыми грушами. Она подняла крышку – и в лицо пахнуло паром, сытным жирным ароматом мяса и разваренной картошки.

И кровать у неё была – домашняя, большая, уютная. В две подушки в наволочках с незабудками, рыхлых, мягких, проминавшихся под головой. С тёплым тонким лёгким одеялом. Укутаешься в него, оно тебя обнимает. Так и хотелось забраться туда, в эту кровать, с одной стороны огороженную стеной, с другой – столом, защищённую от холода и печалей всего мира. В изголовье висел Ловец снов, шуршал коричневыми пёрышками, золотился руной в середине. А рядом – старинная коричневая карта, с оранжевыми материками, бежевыми странами и золотистым компасом в углу.

А внизу, под кроватью, – небольшая картонная коробочка. В ней приютилась крупная жёлтая картошка, головки мелкого золотого лука и бледные, поспевающие в тишине томаты.

Школа волшебства

Прим.: написано для журнала «Волшебный»

***

Удивительный способ успокоиться: вдыхаешь на четыре счёта, на семь задерживаешь дыхание, на восемь выдыхаешь. Я прочла о нём, подумав: ерунда из соц. сетей. Кто бы мне сказал, что в тот день я воспользуюсь им не раз!

Неприятности сыпались, как сухие горошинки: с треском, не поймаешь-не соберёшь! Толпа у лифтов, душная кабина, сумка с ноутбуком так и норовит сползти с плеча. Голова раскалывается от одной лишь мысли о домашних заданиях…

Добравшись до своего этажа, со вздохом достаю ключи и готовлюсь к борьбе с замком. Прижимаю дверь коленом, верчу ключ, дёргаю ручку. От суеты становится жарко, сумка всё-таки падает на пол, я нервничаю всё сильней. Вот тогда-то впервые пригождается «способ спокойствия».

После десяти минут отчаянных попыток я наконец попадаю в квартиру. Красная, взлохмаченная, вваливаюсь в прихожую. Сумка на тумбочку, туфли (ах, как вы натёрли мне пальчик!), и вы знайте своё место в обувной полке! Разматывая шарф, прохожу в кухню. Настежь распахиваю балкон и гляжу на вечереющий город. Вот я и дома. До утра можно забыть о неприятностях за порогом, можно заварить ягодного чаю, нырнуть в гнездо из одеял, спрятаться в какой-нибудь хорошей книге. Отдохнуть душой.

Чайник фыркает, сигналя: я готов, хозяйка! Достаю печенье, коробочку заварки… и понимаю, что «способ покоя» снова придётся кстати: из-под раковины бежит тоненькая струйка. Оставив кружку, лезу разбираться. В результате моих усилий лопается шланг с холодной водой, меня окатывает с головы до ног. Сижу на полу, ошарашенная, мокрая, не понимая: что делать? Тугая струя хлещет на линолеум. Через минуту в квартире хаос: соседи снизу, слой воды в три сантиметра, плавающие всюду тряпки и тазы…

Холодную воду перекрыли, я ликвидировала локальное наводнение, дочиста отмыла сначала пол, потом и себя. Сижу за столом и тихонечко говорю: вдохнуть на четыре счёта. Задержать дыхание. Выдохнуть на восемь.

Выпив, наконец, чаю, высушив волосы, разобравшись с домашкой, я всё-таки устраиваюсь с книгой. Хотя бы пять минут душевной тишины в награду за суматошный день. Позже, в полудрёме, я вижу стеклянные горошинки, которые со звоном раскатываются по стеклу: дзинь… дзинь… кап…

Мчусь в кухню. Прорвало второй шланг. Нервно хихикая, перекрываю горячую воду. Сижу посреди тёплой лужи (хорошо, ночью течёт не кипяток), и почти на автомате: вдох. Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь. Выдох. Поднимаюсь, ухватившись за стол, и случайно смахиваю на пол какой-то конверт. Я не жду писем, наверное, это кому-то из соседей. Но краем глаза замечаю адресата: я.

«…! Уведомляем вас о том, что на основании сегодняшнего дня вы только что прошли отбор в Школу Волшебниц. Занятия начинаются со следующей недели. Ждём вас!»

***

«Заботу о красоте надо начинать с сердца и души, иначе никакая косметика не поможет». Эти слова пришли мне в голову, когда я стояла перед яркой витриной и рассматривала лаки, помады и тени. Не то чтобы я активно красилась, но… имидж требует. Как-никак, теперь я учусь в Школе Волшебниц! А женщина, которая не пользуется косметикой, слишком высокого мнения о себе…

Может быть, стоит попробовать что-то броское? Чтобы сразу выделиться из толпы. Что-то необычное, вроде пронзительных ведьминских румян или накладных ноготков со стразами… С другой стороны, оригинальность может привести и к маскараду. Хороша я буду, явившись в первый день напомаженной, словно клоунесса! Что же касается ногтей… Это визитная карточка девушки, а я совсем не хочу, чтобы меня приняли за вампиршу или гота.

Пожалуй, начать надо с чего-то поскромнее. Оттолкнёмся от одежды. Но с этим легче, никаких правил относительно формы в письме не было. Только совет: «не слишком уходите от классики». Полезно, ничего не скажешь!

Я повертелась перед зеркалом в том и в этом, остановившись в конце концов на простенькой блузке и бежевой юбочке в складку. Девушку, одетую в светлое, сложно привести в дурное настроение. А я хочу быть спокойной, уравновешенной и бодрой, тем более первый день в Школе.

Я оглядела себя ещё раз, и костюм показался вполне приемлемым. Добавить бы только изюминку… Кружевной воротничок? Почему бы нет! Кружево – словно подражание фантазии природы.

С аксессуарами проще. Серёжки-гвоздики, скромно и со вкусом. Тонкий лёгонький браслет. Колечко. Изящный серебристый кулон… Стоп, а вот его не нужно! Выбираешь аксессуары – сними то, что надела последним.

Ну что ж… я готова? Наверное, да! Вымыть перед сном голову, как следует выспаться, чтобы наутро выглядеть свежей и отдохнувшей… И не забыть, ни в коем случае не забыть, что главное – милые манеры, рассудительность и строгий режим дня, как говорила Коко Шанель:)

***

Денёк накануне выдался ещё тот, и утром я не могла разомкнуть веки. В странном полусне размышляла: может быть, мне всё приснилось? И сейчас я лежу в кровати у себя дома?.. Я приоткрыла один глаз и вздрогнула: нет, я не дома. Я в Школе Волшебства! И сегодня – первый учебный день!

***

Вокруг разливался удивительный, сладкий, с кислинкой запах цитрусовых. Как я узнала позже – это делалось специально. Аромат лимонов, грейпфрутов и апельсинов отлично бодрит и заряжает энергией, – самое то в начале учебного дня! К слову, этот запах ещё и успокаивает головную боль: нужно всего-то протереть лоб долькой лимона.

Я вскочила с кровати и полетела умываться. Холодная вода с утра, конечно, отлично помогает проснуться, но она делает кожу сухой и бледной. Поэтому – долой ледяную струю, умываемся водой комнатной температуры.

***

Вернувшись в комнату, я обнаружила разбросанные со вчерашнего дня одёжки. Натянула блузку, схватила юбку и совершенно растерялась, позабыв, куда подевала колготки.

Сколько раз я говорила себе собираться заранее! Что сложного в том, чтобы ещё с вечера сложить вещи и приготовить одежду? И никакой нервотрёпки утром. Решено, с сегодняшнего дня буду делать именно так. И именно с сегодняшнего! Сколько можно ждать понедельника? Начать можно в любой день, главное – мотивация. А моя мотивация звенит и заливается: звонок к завтраку!

Бежать-бежать-бежать… Завтрак – это святое. Не зря говорят: завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу. Но до обеда ещё далеко, до ужина тем более, а вот если хочешь сохранить фигуру, пропускать завтрак – ни-ни. Калории, которые поступают в организм с утра, сжигаются гораздо быстрее и легче. Так почему бы не порадовать себя полезным и вкусным завтраком?

Надеюсь, он и вправду окажется полезным и вкусным. Как бы только справиться с волнением… Сегодня я буду учиться волшебству – от одной мысли захватывает дух!

***

– Эй, копуши! – Нас окликнули так резко, что мы обе подпрыгнули. В дверях, распахнувшихся навстречу, стояла и насмешливо глядела на нас высокая рыжеволосая девушка.

– Рита, – представилась она. – Куратор опоздавших новичков.

– Мы разве опоздали? – испуганно спросила я. – Простите…

– Опоздать не опоздали, но чем прибегать впритык, лучше всегда прийти заранее. И почему вы без формы?

– Без формы? – недоумённо протянула моя новая знакомая. – Нужна форма?..

– А как ты думала! – хихикнула, пробегая мимо, девчонка в тёмной юбке, жакете и форменном галстуке. – Разоделась, как на парад!

Я моментально сникла. Так долго, тщательно выбирала, что надеть, и нате вам – опростоволосилась… К тому же едва не опоздала. Ещё порог не переступила, а уже неприятности!..

– Кто сказал тебе, что будет просто? – словно прочла мои мысли куратор. – Посмеялись над твоей одеждой – а ты сразу в кусты?

– Меня никто не предупредил, что в Школе носят форму… Я даже не знаю, где её купить! – чуть не плача, пробормотала я.

– Значит, будешь ходит в том, в чём одета. Тем более выглядишь ты прекрасно. И перестань распускать сопли, не успела приехать, как глаза на мокром месте!

Я сглотнула комок в горле, шмыгнула и кивнула.

– На, – уже мягче сказала Рита, протягивая платок. – Лучше высморкайся, чем ходить шмыгать.

– А вдруг на меня будут пальцем показывать? Мол, что за выскочка, ходит не в форме!

– Не бойся непохожести, Аника, все люди разные. Оттого-то жизнь и интересна! Пойдём, покажу тебе комнату, а потом спустишься на обед.

– Спасибо, – я удручённо поплелась следом, комкая платочек. Надо же было так случиться – первый день, и так неудачно… Теперь мне кажется, все за моей спиной шушукаются и шепчут: новенькая! Глупенькая!

Я тяжело вздохнула, вслед за Ритой вошла в комнату и огляделась. Вполне ничего: не тесно, спокойные тона, светлые стены словно «раздвигают» пространство. Вот только я бы добавила цвета: пёстрое покрывало или занавески отлично оживят интерьер. Главное, не переборщить. Всё-таки цвет сильно влияет на настроение, мысли и даже здоровье. Помнится, мне всегда хотелось спальню в синих тонах – безмятежность, лёгкость, свежесть и глубина. Теперь для этого самое время! Не беда, что стены белые. Вот ещё немного, подучусь колдовать, а там – махну рукой, и комната станет такой, какой я хочу!

Только вот что мешало мне обустроить свою комнатку дома? Махать палочкой, конечно, просто и здорово, но ведь и обыкновенных обоев, клея, фантазии и трудолюбия никто не отменял…

Занятая своими мыслями, я не заметила, как куда-то подевалась Рита. Она же куратор, вспомнилось мне. Наверняка пошла разыскивать других, таких же, как я, глупышек, растерявшихся в первый день.

Стало грустно и обидно. Не могла она ещё чуть-чуть побыть со мной?! Но, в конце концов, люди не могут принадлежать мне одной. Делиться надо уметь не только вещами, но и вниманием…

***

Ох-хо-хо, что же это такое? Почему на столе столько вилочек, ложечек, солонок?.. Я, конечно, девушка вежливая, воспитанная, но мои знания о столовом этикете ограничиваются только тем, что вилку нужно держать левой, а нож – правой рукой.

Я растерянно огляделась по сторонам. Недалеко от себя с облегчением заметила Риту – она ободряюще улыбнулась мне и кивнула на тарелки: вперёд, завтракай! А я бы и рада, голод не тётка, но с чего начать?

Первое блюдо было изумительным, второе – не менее изысканным. Но если с ними я справилась, исподтишка глядя, как пользуются приборами другие, то с десертом оказалась настоящая беда. Нечто красивое и пышное, в виде розовой башенки в изящной фарфоровой вазочке. Но стоило мне тронуть башенку ложкой, как она опасно накренилась. Я попробовала вилкой: уже лучше, пирожное устояло, но как же взять кусочек?.. А если его полагается есть руками?.. Я почувствовала себя настоящей дикаркой, но всё же решила попробовать.

Ой! Розовая башенка, словно живая, выпрыгнула из вазочки. Может быть, десерт превратился в милую розовую лягушку? Ух ты! Наверное, сейчас будет урок трансфигурации? Где-то я об этом читала! Чудеса начинаются!

Но, увы, крошки всего лишь просыпались на блюдце, суфле попало на скатерть, а моя юбка, моя новенькая, чудесная, хоть и не форменная юбочка, стала обладательницей шикарного жирного пятна в виде жабы!

– Растяпа! – голос за спиной прозвучал хоть и тихо, но резко. Я вздрогнула, выронив вилку.

– Вот только не надо нырять за ней под стол! – так же тихонько предупредила Рита. – Возьми салфетку и протри юбку. Когда доешь, приведёшь себя в порядок.

Она присела рядом, и из её снисходительно-терпеливых разъяснений я поняла вот что:

Десерт всё-таки едят ложкой;Если что-то можно взять вилкой – лучше взять это вилкой;А дальше всего от тарелки, оказывается, лежат те приборы, пользоваться которыми нужно в первую очередь.

Мда, завтрак отказался не самым простым испытанием. Но, выходя из столовой, я поймала себя на том, что мне понравилось. И изысканная сервировка, и необычные блюда, и даже все эти этикетные манерности… Где-то я видела фразу: сервируй стол с таким вкусом, на какой только способен. Кажется, сегодня я поняла, в чём её смысл. Может быть, это и есть настоящее волшебство – создавать обстановку и настроение своими руками?