Текст книги "Звездочка и Коробок"

Автор книги: Дарен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Кот ни разу еще не поймал Мыша. Мышь убегает. Бумс– бумс-бумс. Трам-пам-пам. Бумс-бумс...

Паф.

Паф.

Отвязный Мышь достает пистолет и стреляет в кота. Стреляет два раза: в колено и в грудь. После пули в колено кот прекращает бежать. Останавливается на месте. А после пули, которая в грудь, у него останавливается сердце. Кот умирает. Теперь он мертвый. Ку-клукс-кот умер.

Он лежит на полу. Мышь подходит к нему. Прячет пистолет в норку, которая под полом. Там он будет надежно спрятан, и никто его не найдет. И вообще никто даже не догадается, кто это стрелял. Ну, что это был мышонок. Эти, которые с ананасами на головах, придут в полное недоумение. Да, именно туда они и придут. Отвязный Мышь улыбается, очень довольный собой. Да, он доволен собой. Ну еще бы. Он так ловко все провернул. Отвязный Мышь вытирает передние лапы о брюки, которых нет. Стоит, смотрит на мертвого кота. Стоит, уперев лапы в боки, которые коричневые и мультяшные. Водит языком по щеке, ну, изнутри. Щека смешно оттопыривается. Отвязный Мышь смотрит на мертвого кота. Восхищается своей работой, проделанной мастерски. На этот раз гадский кот точно мертв. То есть по-настоящему. Без дураков. Он уже больше не встанет. На этот раз все получилось.

У них с котом так всегда. Каждый раз. Отвязный Мышь издевается над котом как может. Делает с ним всякие штуки, с котом. Например, кот засыпает под гладильной доской. Мышь забирается на гладильную доску и скидывает утюг прямо на голову коту. Кот просыпается. На голове растет шишка. Она ярко-розовая и растет быстро-быстро, ну, как в мультфильмах. И вырастает до самой гладильной доски, которая у кота над головой. Мышь сходит с доски и встает прямо на шишку. Теперь шишка растет уже вниз. Мышь опускается вниз вместе с шишкой, как будто едет на лифте. Потом Мышь спрыгивает с котиной головы и убегает. Кот бросается вдогонку. Мышь выбегает на улицу, в сад. Обегает вокруг дома и опять возвращается в дом. Кот бежит следом. Вокруг дома – и в дом. Потому что он гонится за Мышом. Мышь бежит под гладильной доской. Кот налетает с разбегу на доску и глотает ее целиком. Теперь он становится той же формы, какой была гладильная доска. Обычно так все и бывает. Что-то типа того. Ну, что Отвязный Мышь делает с бедным котом.

Но догадайтесь, что происходит потом. Кот уже снова нормальный. Не как гладильная доска, а как самый обычный кот. Ну, то есть мультяшный. Причем он себя чувствует вполне бодро. И снова несется вдогонку за Мышом.

Вот что Отвязный Мышь делает с котом. Всякие хитрые каверзы. Только он зря старается. Что он только не делал с котом, но коту никогда ничего не делается. Кот всегда в полном порядке. И Мыша это бесит. Он уже начинает бояться, что он какой-то совсем глупый Мышь. Другие мыши над ним смеются. Одна девочка-мышь называет его педерастом. Говорит, что он никакой не мужчина, что не может справиться с каким-то убогим котом. Девочка-мышь надувает губки и качает головой. Говорит, что такому она не даст. То есть она этого не говорит, в смысле, вслух, но ее язык жестов говорит сам за себя. Такому придурку она не даст. Даже, мол, и не надейся. Пока не прибьешь этого урода-кота, тебе ничего не обломится, ни вот столечко.

Так что Отвязный Мышь идет к другу. В мультике этого нет, просто я догадался. Он идет к другу, и друг дает ему пистолет. А иначе откуда бы он взял пистолет, ну, из которого стрелял в кота? Да, именно так все и было. Отвязный Мышь пришел к другу. За пистолетом. У него было важное дело: убить кота. А то что бы он ни делал с котом, ну, Отвязный Мышь, коту никогда ничего не делается. И поэтому надо его убить. Из пистолета. Очень важное дело. И, конечно, под это дело друг дал ему пистолет. Вот как все было.

Отвязный Мышь очень доволен собой, это видно по его морде. У него все получилось. Он стоит, уперев лапы в боки, которые коричневые и мультяшные. Смотрит на мертвого кота, которого только что застрелил. Пахнет кровью. Это вполне настоящий запах котиной крови. Запах идет от экрана. В крови плавают волоски шерсти.

А потом входит тетенька-домоправительница.

Тетенька-домоправительница смотрит на мертвого кота. Кот совсем мертвый. Тетенька-домоправительница застывает на месте и не верит своим глазам. Как такое могло случиться?! Она любила кота, очень даже любила. С тех пор, как умер ее муж. Какой жестокий и несправедливый мир. А потом она видит, как Мышь лижет кровь, вытекающую из кота, ну, который убитый и мертвый. Это инстинкт, и он есть у любого живого животного: слизывать кровь, вытекающую из другого животного, которое мертвое.

Звездочка говорит:

– Если кот умер, тогда больше некому гоняться за мышкой.

– Да, – говорю. – Без кота получается полная ерунда, и я больше не буду смотреть эти мультики.

Звездочка говорит:

– Хотя этот мульт был смешной, правда, Ствол?

– Да, – говорю. – Этот – да. Но теперь, без кота, будет уже не смешно.

Коробок встает с кресла, оно очень удобное, кресло, сделано из металла и пластика, причем пластик – прозрачный, и там, внутри, – разноцветные перышки, которые видно. Очень красивое кресло. Коробок встает и говорит:

– Это последняя серия в сериале. Продолжения уже не будет. – Коробок говорит: – Вы что, ребята, газет не читаете?

Я качаю головой.

– Нет, – говорю. – Не читаем.

Мы со Звездочкой сидим на диване, он из прозрачного пластика, и поэтому видно, что там внутри. Внутри – вода, а в воде – пузырьки. Вода с пузырьками видна, потому что диван весь прозрачный. Мы только что посмотрели мультик.

Звездочка говорит:

– У нас нету времени на газеты.

– Пойдемте в спальню. – Коробок говорит: – И чем вы таким занимаетесь, что у вас нет времени на газеты?

– Не знаю. – Звездочка говорит: – Но у нас есть чем заняться.

Коробок идет в спальню. Мы со Звездочкой – тоже.

Коробок говорит:

– Например?

Звездочка пожимает плечами. Садится на одеяло, которое на кровати, и говорит:

– Ну, так. Всяким разным.

– Да, – говорю. – Всяким разным. Едим таблетки и все такое. Но мы не просим таблеток, совсем не просим. Правда, Звездочка? Мы зашли просто так, поболтать. Скажи, Звездочка.

Звездочка говорит:

– Ага. Мы ничего не просим, ты не подумай.

– Мы просто зашли к тебе в гости.

Звездочка говорит:

– Просто так, поболтать.

– Кстати, насчет поболтать. – Коробок говорит: – Я вас очень прошу, ребята, когда здесь будет мой папа и, кстати сказать, младший брат, если кто-то из вас заговорит о таблетках или о чем-то, так или иначе связанном с таблетками, я убью вас обоих. И ваших родителей заодно.

Я сажусь на кровать рядом со Звездочкой.

– И Клоуна Подушкина.

Звездочка говорит:

– Нет, Ствол, не надо Подушкина. Он же вообще ничего не сделал.

Это мы с ней так шутим.

– А вы, кстати, берите с него пример. И вообще ничего не делайте. – Коробок говорит: – Просто сидите, молчите и ешьте салат.

Звездочка говорит:

– То есть мы остаемся на ужин?

Коробок говорит:

– Ну, если у вас нет других планов на вечер.

– Нет, у нас нет. Правда, Звездочка?

Звездочка говорит:

– У нас нет планов еще лет на десять. Мы вообще ничего не планируем, только кушаем таблетки.

– Вот это меня и пугает. – Коробок говорит: – Вы, ребята, совсем головой повернулись на этих таблетках. И поэтому я повторю еще раз. Если кто-то из вас упомянет сами знаете о чем, когда здесь будет мой папа... И младший брат...

– Мы не будем их упоминать. – Звездочка качает головой. – Мы не скажем ни слова о... э... ну, ты знаешь, о чем.

– Я хочу, чтобы вы поняли. – Коробок говорит: – Слушайте очень внимательно...

Звездочка говорит:

– Да мы слушаем, слушаем.

– Читайте по губам...

Звездочка говорит:

– У нас нет времени, чтобы читать.

– Если. Кто-то из вас. Упомянет. Наркотики. Любые наркотики, независимо от формы впуска. Когда здесь будет мой папа. И младший брат. Я лично позабочусь. О том. Чтобы вам уже никогда. Не понадобились. Наркотики. Одно только упоминание. О таблетках. И вы не съедите. Уже ни одной таблетки. Все понятно?

Звездочка говорит:

– Убери эту штуку.

– Он не заряжен. – Коробок опускает пистолет. Он весь черный, ну, пистолет. – Это я просто подчеркиваю важность сказанного. Чтобы вы поняли, что я не шучу.

Звездочка говорит:

– Он такой невоспитанный.

– Ты лучше слушай, что он говорит, – говорю я Звездочке. – Это важно. И делай, как он говорит. Чтобы ничего не испортить.

– Я ничего не испорчу, Ствол. И ничего не скажу, что нельзя говорить. Я же все понимаю, если про что-то нельзя говорить, я и не буду. И потом, он все равно не сможет сделать так, чтобы мы не ели таблеток. – Звездочка говорит: – Он не единственный человек, который может достать таблетки.

Коробок говорит:

– У меня в этом деле обширные связи.

Звездочка хмурится.

– Да, очень даже обширные. Вы себе даже не представляете. – Коробок говорит: – Вы вообще знаете, что такое картель?

Звездочка пожимает плечами.

Я тоже не знаю.

– Не стоит. Недооценивать. Силу. Голого чернокожего лондонца.

Звездочка пожимает плечами.

– Да я, собственно, ничего и не сказала.

– Хорошо. – Коробок встает. – Ладно, пора одеваться к ужину.

Коробок открывает шкаф. Шкаф – тоже прозрачный, как будто стеклянный, а все, что в шкафу, – как вода за стеклом. Коробок открывает стеклянную дверцу. И все, что в шкафу, высыпается наружу, как будто вода выливается и течет. Коробок шарит руками в воде, которая не вода, а одежда, выпавшая из шкафа, – выбирает, чего надеть. Достает что-то такое блестящее и красивое. Держит двумя руками. Это платье. Очень красивое. Коробок говорит:

– Посмотрите.

Звездочка встает с одеяла, которое белое. Подходит поближе, чтобы посмотреть.

– Ой, какое красивое.

Коробок говорит:

– Какой у тебя размер, Звездочка?

– Такой же, как у Ствола. – Звездочка говорит: – Только меньше.

– Только у нее попа больше.

Звездочка говорит:

– И еще у меня есть грудь.

Коробок улыбается:

– Да, я вижу.

Звездочка говорит:

– Я могу надеть, что хочу?

Коробок кивает:

– Если оно презентабельно.

Звездочка роется в вещах, вылившихся из шкафа. Берет, вертит в руках и кладет на место. Там есть синие вещи и есть оранжевые. А есть и не синие, и не оранжевые. Звездочка хочет чего-нибудь оранжевое. Она рассматривает все оранжевое, что есть.

– Ой, какие красивые.

Коробок говорит:

– Выбери что-нибудь и примерь.

Звездочка выбирает все вещи, которые оранжевые. Прикладывает к себе спереди и на попе, смотрит, подойдет или нет. Нет, это будет велико. Ой. Какое хорошее. Но опять велико. Звездочка бросает вещи на пол. Они оранжевые, как апельсиновый сок с газировкой. Как будто кто-то разлил на полу апельсиновый сок. Оранжевая шляпка, оранжевое платье, оранжевые носки.

– Ты тоже, Ствол, выбирай. – Коробок улыбается. – А то Звездочка выступит вся из себя красивая, а ты вроде как не при деле.

Звездочка говорит:

– А почему мне нельзя выступать? Я хочу выступить.

Коробок хмурится. Кажется, он не совсем правильно

ее понял.

– Она имеет в виду, что ей хочется покрасоваться. – Я тоже встаю с кровати. – Звездочка, ты, если хочешь, красуйся.

– Можно, да? – Звездочка говорит: – Да, Коробок? Можно?

– Да сколько угодно. – Коробок говорит: – Главное, сиди и помалкивай.

Звездочка говорит:

– А как же речь после ужина? Я хочу сказать речь.

– Ну, если без этого действительно не обойтись. – Коробок говорит: – Только коротко. И только после того, как уйдут папа с братом. А пока они будут здесь, вам вообще не обязательно ничего говорить.

– Я ничего не скажу. Ни единого слова. – Звездочка делает вид, что закрывает рот на застежку-молнию. Ну, как спереди на брюках.

Я нахожу себе брюки. Синие брюки. И еще – смокинг. Он тоже синий. И галстук-бабочку. Тоже синий. И синюю рубашку.

Коробок говорит:

– Эта штуковина явно тебе велика.

– Что? – говорю. – Рубашка?

– Нет. Галстук-бабочка. – Коробок смеется. Похоже, у него хорошее настроение. – У тебя лицо узкое, он его шире раза в полтора.

Мы со Звездочкой и Коробком стоим на крыльце у подъезда. Коробок поправляет свой галстук-бабочку, который черный и аккуратный. Подъезжает такси, тормозит у подъезда. Мы стоим, смотрим. Из машины выходит дяденька. Это папа Коробка. Он очень большой, просто очень, по сравнению с ним Коробок даже кажется маленьким, хотя он вовсе не маленький. Просто папа действительно очень большой. На футболке у папы написано: «Я – тот самый Ниггер, который впердолил твоей сестрице». Только он никому не впердоливал. Это просто такая футболка.

Потом из машины выходит мальчик. Он белый. Белый мальчик выходит из такси, которое черное. На крыше такси – такая прямоугольная серебристая штука, которая впитывает свет от неба, и от этого света работает мотор. Небо затянуто облаками. Сейчас весна.

Папа Коробка расплачивается с таксистом: достает свой специальный лазерный пистолет, который стреляет деньгами-цифрами, и стреляет деньгами-цифрами на специальный экранчик.

– Да, чуть не забыл. – Коробок говорит: – Еще одна деликатная тема. Почти такая же деликатная, как наркотики. Мой брат немножечко инвалид. У него плохо с ногами. Не всегда удается преодолевать некоторые препятствия без посторонней помощи. И он очень не любит, когда об этом говорят.

Брат Коробка доходит до подъезда вполне даже самостоятельно. Но там – восемь ступенек, и по ступенькам он не поднимается. Не может. Папа берет его на руки и несет вверх по ступенькам. Которых восемь. Коробок открывает дверь. Мы все заходим в подъезд.

Мы со Звездочкой проходим в гостиную следом за Коробком. Все молчат, ничего не говорят. Папа Коробка заходит в гостиную, брат Коробка заходит в гостиную. Брат садится в удобное кресло, которое сделано из металла и пластика. Пластик – прозрачный, и там, внутри, – разноцветные перышки, которые видно. Брат сидит в кресле. Оно прозрачное и очень красивое. Все остальные стоят. Папа Коробка говорит:

– Прошу прощения, Коробок. Мне надо воспользоваться уборной. А то в животе все скрутило.

Коробок кивает.

Брат Коробка улыбается. Смотрит на Звездочку и на меня. Он держит сумку, которая сделана в виде космического корабля. Он держит ее на коленях и обнимает двумя руками, как будто это его жена, которую он собирается поцеловать.

Коробок говорит:

– Далек, это Ствол и Звездочка. А это Далек. Мой брат.

Далек улыбается и говорит нам:

– Привет.

Звездочка улыбается Далеку, но молчит. Ничего не говорит. Прячется под своей шляпкой, которая оранжевая.

Я киваю и говорю:

– Привет, Далек.

Он белый, не черный.

Мы со Звездочкой и Коробком просто стоим, ничего не делаем. Я себя чувствую дураком. Все молчат, не говорят ни слова. Просто не знают, чего говорить.

Коробок откашливается.

Все молчат. Никто даже не просит... ну, сами знаете чего.

Далек говорит:

– Может быть, телик посмотрим?

Коробок идет к телевизору.

– Главное, чтобы там было чего смотреть.

Я говорю:

– Мы смотрели Отвязного Мыша. Последнюю серию в сериале. Совсем последнюю. – Я улыбаюсь. Как будто я самый умный. Потому что я видел последнюю серию про Мыша. Самую последнюю в сериале.

Далек говорит:

– Да, я ее уже видел. Да. Где кота застрелили. У меня есть все серии. На диске.

Я киваю:

– Ага.

– Коробок, у тебя новый телик?

Коробок кивает и говорит:

– Нравится?

– Ага, хороший. – Далек спрашивает: – А он с запахом?

Коробок кивает. Он сейчас очень красивый и элегантный в своем черном смокинге. Он говорит:

– Чего будем смотреть?

Далек пожимает плечами.

– Давай двадцатый канал, где Тупняк-Мультяшки. Там иногда повторяют «Убойных Мурашек». Они прикольные.

Коробок выставляет вперед указательный палец и делает вид, что стреляет в телик. Это такая специальная комбинация пальцев, чтобы телевизор включился. Телевизор включается. Это большой телевизор, хороший. Самой последней модели.

Далек говорит:

– Папа тоже купил новый телик. С трехмерным изображением, и с запахом. И экран – в два раза больше, чем у тебя. Классный телик.

Коробок кивает.

– Нет, этот не надо. – Это Далек говорит про мультфильм, который идет по Тупняк-Мультяшкам. – Я думал, там будут «Мурашки».

Я сижу на диване, который весь из прозрачного пластика, и видно, что там внутри. Внутри – вода с пузырьками. Звездочка тоже сидит на диване, рядом со мной. Пластик мягкий и тихонько колышется под нами. Пузырьки в воде тоже колышутся.

Далек говорит:

– Выключи, Коробок. Это полный отстой.

– А у тебя это есть? Ну, на диске?

Далек смотрит на меня, как на какого-то идиота. Как

будто я сказал глупость.

– Ты что, больной? Это же полный отстой. У нас в киношколе такое никто не смотрит.

Я киваю:

– Ага.

– Полный отстой.

Это мультик. Называется «Разуй глаза». Он про девочку, у которой родился ребенок. Родился совсем-совсем мертвым. И вот она, эта девочка, ходит ко всяким ученым и показывает им ребенка. Который мертвый. А они говорят, что не могут ничем помочь. А она говорит: «Это мой ребенок, и он мертвый». А они: «Извините. Тут уже ничего не сделаешь».

Далек говорит:

– Включи Девятый Мультяшный.

Коробок не включает Девятый Мультяшный. Он вообще выключает телик. Папа заходит обратно в гостиную. Он говорит:

– Прошу прощения, леди и джентльмены. У меня, видите ли, учащенное мочеиспускание. Регулярное недомогание, которое нельзя запускать и тем более – пускать на самотек. Так что приходится отлучаться в уборную в учащенном режиме. И за кишечником тоже надо следить.

– Папа, это мои друзья, Ствол и Звездочка. – Коробок поправляет свой галстук-бабочку. – Из моей школы.

Э...

Из какой школы? Мы вообще в школу не ходим, уже давно. Что он такое придумал?

Звездочка делает такое лицо, ну, чтобы по лицу не было ничего видно.

– Рад познакомиться. – Папа Коробка хлопает в ладоши. Которые черные и большие. Он улыбается и говорит: – Кто-нибудь хочет есть? Я так очень хочу. Как раз освободил себе место под плотный ужин. Где будем ужинать? В саду? Да, это правильно. На свежем воздухе. Коробок, ты так нарядился, мне прямо стыдно за свой внешний вид. Ладно, ребята, пойдемте в сад.

Коробок живет в доме, где на заднем дворе разбит сад. Такой уютный и круглый. Там только трава, цветов нет. Ни цветов, ни деревьев. Но он все равно называется садом. И там светит солнце. Забавно, правда? Когда мы выходили на улицу раньше, там, у подъезда, не было никакого солнца. Только тучи и ветер. Но в саду нет ни ветра, ни туч. Только солнце. Которое светит. Там стоит круглый стол, а вокруг стола – стулья. И на них светит солнце. Стол стоит посреди круглого бассейна, который мелкий и маленький, чуть-чуть больше стола. Стулья стоят на траве вокруг маленького бассейна. Мы сидим на стульях вокруг стола, опустив ноги в бассейн. А в бассейне – вода.

Коробка еще нет. Мы сидим вчетвером: мы со Звездочкой, папа Коробка и Далек. Все молчат, не говорят ничего.

Коробок подходит к столу с подносом. На подносе – еда, угощение. Коробок ставит поднос с угощением на стол. Это малиновые динозавры, вырезанные из вареной свеклы. Коробок говорит:

– Свекольный салат.

Папа Коробка, который большой, чернокожий и лысый, говорит:

– Обожаю свекольный салат.

Далек морщит нос. Он, наверное, не любит свеклу.

Звездочка берет салфетку, и салфетка разворачивается в гирлянду из человечков, держащихся за руки. На лице у Звездочки написано: это что за фигня? Но вслух она не говорит вообще ничего. Прячется под своей шляпкой.

Коробок говорит:

– Бумажные пещерные люди.

Папа Коробка говорит:

– Видно, что ты хорошо подготовился к встрече гостей. И тематику выбрал удачную. Далек, тебе нравятся динозавры?

– Да, динозавры прикольные. – Далек говорит: – Но я не люблю свеклу.

– Ну, один раз можно себя пересилить. – Папа Коробка говорит: – А ты, Коробок, сядешь с нами?

Коробок снимает передник и садится за стол, такой элегантный в своем черном смокинге. Мы все сидим за столом. Мы со Звездочкой, Далек, папа Коробка и сам Коробок. Сидим в кружок, потому что стол круглый.

Папа Коробка говорит:

– Так вы тоже учитесь в театральной школе?

Звездочка молча кивает. Ест свеклу.

Я тоже киваю. Потом улыбаюсь и говорю:

– Да, с Коробком.

Папа Коробка говорит:

– На одном курсе?

Я пожимаю плечами. Сую руки в карманы своего смокинга, который синий.

Коробок говорит:

– Да, мы все с одного курса.

– Все вместе. – Папа Коробка говорит: – Вам нравится, Ствол?

Я киваю. Мне нравится.

– И Звездочка. Настоящие театральные имена. Звездочка, а вам нравится там учиться?

Звездочка молча кивает.

– Вы мечтаете стать актрисой?

Звездочка молча кивает. Думает о... сами знаете, о чем.

– Вы еще очень молоды. – Папа Коробка говорит: – Хорошо начинать молодым.

Звездочка молчит, держит рот на замке. И правильно делает. Потому что ей лучше молчать. Если она что-то скажет, это будет про таблетки.

– Это похвально, когда молодежь к чему-то стремится. Расскажите о ваших стремлениях, Звездочка. Как вам видится ваше будущее?

Звездочка пожимает плечами. Она не хочет ничего рассказывать. Это все – очень личное.

– Папа. – Коробок поправляет свой галстук-бабочку. – Понимаешь, Звездочка немая. То есть не то чтобы совсем немая. Это временное явление. У нее была операция на горле. И сейчас ей нельзя говорить. И будет нельзя еще несколько лет.

Папа Коробка говорит:

– А...

– Так обидно. – Коробок говорит: – У нее очень красивый голос.

Звездочка хмурится. Потом открывает рот. И высовывает язык. Показывает на него пальцем. Язык весь малиновый от свеклы.

– А, ну... да. – Папа Коробка явно смущается и говорит: – Ствол, может быть, вы... э... сможете перевести.

Я сердито смотрю на Коробка. Он меня в это втянул, а мне теперь отдуваться.

Ну ладно. Сейчас я что-нибудь придумаю. Я поправляю свой галстук-бабочку, который синий. Надо что-то придумать. Причем выступить в лучшем виде. А что еще остается? Я постараюсь сделать все как надо. Очень постараюсь. Я говорю:

– Звездочка хочет стать актрисой. Играть в театре всякие женские роли в красивых костюмах. Произносить речи и все такое. Ну, после ужина. – Я пожимаю плечами. Не знаю, что еще сказать.

– Великолепно. – Папа Коробка говорит: – А вы, Ствол?

– Ну... – Я улыбаюсь и поправляю свой галстук-бабочку. Он похож на цветок. На пышный синий весенний цветок. Сейчас весна. – Ну... – говорю. – И я тоже.

– Ага. – Папа Коробка улыбается. Он очень крупный мужчина. Большой-пребольшой. – Игры с переодеваниями, мужчины на женских ролях. Театр на этом всегда и стоял. Ну а ты, Коробок? Расскажи нам о своих стремлениях, чтобы уже завершить эту тему.

Коробок молчит, не говорит ничего. Смотрит на динозавров из свеклы у себя на тарелке.

– Папа, ты же все знаешь.

– Ты хочешь открыть свой собственный концептуальный театр.

– Ну вот, ты и сам знаешь. – Коробок говорит: – И зачем спрашиваешь, если знаешь?

– Я просто надеялся, что ты, может быть, передумал.

– Папа. – Коробок говорит: – Если я брошу школу...

– Через три года. Когда получишь диплом. Тогда можешь делать, что хочешь.

– Если я брошу ее сейчас...

Папа Коробка хмурится.

– Через три года, когда ты получишь диплом, у тебя будет место в Новом Викторианском.

Коробок поправляет свой галстук-бабочку.

– Папа, я знаю, что делаю.

– Ничего ты не знаешь и ничего ты не делаешь. – Папа Коробка говорит: – Вот где этот твой театр? Где это хваленое новое шоу? Почему я его не видел?

– У нас нет времени. – Коробок говорит: – Вот если бы я бросил школу...

Они ругаются, спорят.

– Если бы я бросил школу...

– Если ты бросишь школу, ты ничего не добьешься в жизни.

– Я создам что-то новое, что-то свое.

– Ты ничего не создашь. Что-то не делается из ничего, Коробок. Всегда нужна база. – Папа Коробка говорит: – Тебе нужно образование.

– А когда ты чернокожий – это как вообще? В смысле, как ощущения?

Папа Коробка смотрит на меня и говорит:

– Что?

Я пожимаю плечами.

Папа Коробка говорит:

– Что ты сказал, Ствол?

Я пожимаю плечами.

– Ничего, – говорю. – Просто спросил.

Папа Коробка смотрит на меня странно. Одна половина его лица улыбается, а другая совсем даже не улыбается.

– Как ощущения, когда ты черный? Я что-то не понимаю, о чем ты.

Все смотрят на меня. Мой галстук-бабочка вянет и умирает. Ну, как цветок, который завял и умер.

– Да не знаю. Я просто хотел сменить тему.

Папа Коробка говорит:

– А мы не хотим менять тему.

Коробок говорит:

– Нет, папа. Хотим.

Папа Коробка смотрит на меня. Качает головой. Одна половина его лица улыбается, а другая совсем даже нет.

– Говоришь, чернокожий. А при чем тут цвет кожи?

Я говорю:

– Я совсем не хотел вас обидеть. Я спросил чисто из любопытства. Просто я никогда не был черным. И мне интересно, как это бывает.

– А, понятно. – Папа Коробка говорит: – Это ваши актерские приемы. Как вжиться в роль и все прочее.

– Нет, – говорю. – Просто мне интересно, как это, если ты черный. В смысле, вообще.

Папа Коробка качает головой и говорит:

– Да точно так же, как если ты белый. Что за болезненный интерес к цвету кожи? Мы здесь вообще не о том говорим. Да, Коробок?

Коробок качает головой.

– Да, – говорю. – Вы говорили про театр.

Папа Коробка улыбается и говорит:

– Правильно. – Он улыбается и говорит. – А вот скажи мне, Ствол, если бы мы не говорили о театре, о чем бы мы говорили, по-твоему?

– О том, как это бывает, когда ты черный.

Папа Коробка качает головой. Трет рукой шею. Она, наверное, болит, потому что он часто качает головой. Он смотрит на Коробка и говорит:

– Он, кажется, не понимает. Ствол, ты должен понять, что для нас это вообще никакая не тема для разговора.

– Для меня тоже, – говорю. – Если кто-то вдруг черный, я отношусь к этому очень даже нормально. Да, Звездочка?

Звездочка быстро кивает.

– Мы любим черных, – говорю.

Звездочка не говорит ничего. Просто кивает.

Папа Коробка говорит:

– Нам не нужно, чтобы нас любили только из-за цвета кожи.

Я говорю:

– Мы любим вас, потому что вы черные, и вовсе не потому.

Звездочка кивает. Ее оранжевая шляпка ходит вверх– вниз.

– Правда, Звездочка? – говорю. – Это круто, если черный. Так же круто, как если ты гомосек. Нет, правда.

Папа Коробка говорит:

– Кто?

– Гомосек, – говорю. – Ну, гей.

Далек кусает губу. Ему смешно. Но он пытается не рассмеяться.

Папа Коробка кладет вилку на стол. Похоже, ему надоело. Есть свеклу. Которая в форме малиновых динозавров.

– Да, Коробок, если у вас все такие... там у вас в театральной школе... тогда ты, наверное, прав, и тебе надо оттуда уйти.

Коробок улыбается и говорит:

– Да, у нас все такие.

– Может, нам стоит подумать о том, чтобы ты перевелся в другую школу.

– Да школы все одинаковые.

– Ты не прав, Коробок. Одни школы лучше, другие – хуже.

– Наша школа – одна из лучших. И теперь ты понимаешь, почему я не могу там учиться. Чем скорее я оттуда уйду...

Папа Коробка хмурится. Он кладет руки на стол. У него очень большие руки. Большие и черные. Сразу видно, что, если они за что схватятся, эти руки, они уже этого не упустят. Папа Коробка говорит:

– Ты уверен, что эти двое учатся с тобой в Пиккадилли?

Я улыбаюсь.

Звездочка сидит, запустив руку под юбку.

– Только если они не какие-нибудь самозванцы. – Коробок смеется и говорит: – Папа, как ты не понимаешь, сейчас все самое лучшее рождается из андеграунда. Времена изменились. Сейчас все по-другому. Не так, как было, когда ты учился.

Звездочка поднимает руку. Рука вся в крови.

Папа Коробка поднимается из-за стола.

– О господи...

– Звездочка.

Звездочка смотрит на меня и говорит:

– У меня месячные, так что ты лучше заткнись.

Папа Коробка говорит:

– Может, закончим уже со свекольным салатом и приступим к горячему?

– Звездочка. – Я качаю голову. – Как не стыдно?!

Звездочка говорит:

– Что естественно, то не стыдно.

Папа Коробка говорит:

– Наверное, ей надо в ванную. Да, Коробок? – Он садится на место. Опускает ноги в бассейн, и из бассейна летят брызги. Ноги большие, и брызг очень много.

Коробок говорит:

– Звездочка, тебе, наверное, надо в ванную?

Звездочка говорит:

– Да, я туда и иду.

– Завтра же позвоню в Пиккадилли, прямо с утра. – Папа Коробка смотрит на Коробка и говорит: – Ты, кажется, говорил, что она немая.

Коробок качает головой.

– Я говорил, что ей нельзя разговаривать. Нельзя напрягать голосовые связки.

Звездочка поднимается из-за стола. Идет по зеленой траве под сияющим солнцем, которое светит вовсю. На ходу задирает платье, спускает трусики.

Я говорю ей:

– Звездочка, веди себя прилично. Здесь тебе не автобусная остановка.

Коробок смотрит на меня и говорит:

– Ствол, ты бы сходил вместе с ней. Чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

– Я тут вообще ни при чем.

Далек говорит:

– А что с ней не так?

Папа Коробка смотрит на своего второго сына, который даже не черный.

– Далек. Иди поиграй. И Ствола тоже возьми, поиграйте с ним вместе.

Далек улыбается и говорит:

– Ага, мы пойдем поиграем. – Он встает и берет свою сумку, которая в виде космического корабля. – И ты тоже потом приходи, Коробок.

Коробок бьет себя пальцем по кончику носа и говорит:

– Ствол, не забудь, что я тебе говорил.

Я поднимаюсь из-за стола. Держа руки в карманах своего синего смокинга. В воде в бассейне – кровь. Не то чтобы много, но есть. Мы в саду.

А вся штука в том...

Нет. Я лучше не буду ничего говорить. Это не тема для разговоров.

Хотя ладно, скажу. Вся штука в том, что, если ты черный, на самом деле ты никакой не черный. Ты коричневый, как шоколадка. И в этом нет ничего плохого.

Далек вытирает ноги серебряным полотенцем, оно все такое блестящее, потому что все в блестках, и блестки липнут к ногам Далека, и хотя ноги сухие, они кажутся мокрыми из-за блесток. Мы с Далеком сидим в гостиной. Он дает мне полотенце. Я вытираю ноги. К ногам липнут блестки. У меня все ноги в серебряных блестках. Далек держит свою сумку, которая в виде космического корабля. Держит ее двумя руками, прижимая к себе. Как будто собрался с ней целоваться. Мы с Далеком сидим на полу, на прозрачном ковре. Далек открывает сумку и высыпает на ковер игрушки. Мы с Далеком сидим на прозрачном ковре вместе с рассыпанными игрушками. Далек говорит:

– Убойные Мурашки.

– Что? – говорю.

– Русский отряд космических амеб. – Далек говорит: – Ты что, не знаешь?

– Э...

– Ствол, это мультик такой. – Далек говорит: – Неужели не знаешь?

– Знаю, конечно. Это мультик такой. По телику.

– Ты что, не смотрел?

Я пожимаю плечами.

– Обязательно посмотри. Замечательный мульт. Его все смотрят. – Далек говорит: – И ты обязательно посмотри.

– Посмотрю.

Далек показывает мне игрушки. Это фигурки героев. Очень хорошие, правда? Далек мне их показывает. Говорит, кого как зовут. И немножко рассказывает о каждом. Я знаю, как их зовут. Про них есть книжка. Далек показывает мне книжку. Там написано: «В мире загнивающей органической материи, где все формы жизни погибли, выживет только Русский отряд космических амеб™». Они питаются бактериями и боятся только инцистирования. Русский отряд космических амеб ™. Так написано в книжке. И еще там написано, что надо собрать всю серию фигурок. Их там миллион, в этой серии. И у Далека все они есть.