Текст книги "Звездочка и Коробок"

Автор книги: Дарен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Ну хорошо, – говорю. – Давай. – Все что угодно, лишь бы она замолчала. – Только по-быстрому и один раз, хорошо? И есть еще одна сложность. – Я оглядываюсь по сторонам. – Надо придумать, где мы этим займемся. Тут нельзя. Тут нас увидят. – Вот если сейчас можно было бы оказаться на улице и сделать это под синим небом, где оранжевый закат... Но на улице мы оказаться не можем. Потому что мы в поезде, и поезд идет. То есть это так говорится, что он идет. А на самом деле он едет. И даже если мы спрыгнем с него, потом мы его не догоним. Он уйдет. То есть уедет. И мы его не догоним. – Мы... – Я думаю, думаю, думаю. – Во, я придумал. Можно пойти в туалет. – Я открываю дверь в туалет и заглядываю туда. – Ой, извините. В следующий раз закрывайте дверь на замок.

И он закрывает ее на замок. Ну, этот дяденька в темном костюме в полоску, который сидит в туалете. Сидит и сердится, потому что он весь из себя сердитый.

Тут очень тесно. Ну, в туалете, который в поезде. И особенно – если пытаешься заниматься глупостями. Локти бьются о стенки. Коленки бьются о коленки, мои коленки – о Звездочкины.

Звездочка говорит мне прямо в ухо:

– Здесь мало места.

Она права, места мало. Даже если попробовать по-другому – все равно его мало. Мы пытаемся по-всякому: чтобы Звездочка села на унитаз, а я сел сверху, или чтобы я сел на унитаз, а Звездочка села сверху, или вот чтобы Звездочка села на раковину, а я был стоя, или чтобы я сел на раковину, а Звездочка – на унитаз, или чтобы Звездочка встала спиной к двери, а я встал рядом и обнял ее, и засунул язык ей в рот, но все равно неудобно и тесно, и коленки бьются о коленки.

Звездочка вздыхает и говорит:

– Нет, ничего не получится.

Я думаю.

– Да, – говорю. – А если попробовать так...

У меня есть идея.

– Давай снимем с себя вообще все. Ну, всю одежду. Даже носки и ботинки. Голые мы займем меньше места. И приклеимся друг к другу, если вспотеем. Я даже знаю, как это называется. Безопасный секс.

Одеваться обратно – тоже очень непросто. Мы со Звездочкой оба вспотели, и нам трудно отклеиться друг от друга, и мысли все норовят разбежаться, и невозможно на чем-то сосредоточиться. И мне еще надо вытереть живот, а то он весь в этой штуке. Ну, которая из моего безобразника. Отмотать туалетной бумаги и вытереть. Чтобы потом не запачкать трусы.

Вы не подумайте, у меня нет никакой паранойи, но у меня ощущение, что все смотрят на нас со Звездочкой и хотят проверить у нас билет. Билет один, он на кого-нибудь одного, но мы со Звездочкой не кто-то один, нас с ней двое.

Звездочка говорит:

– А почему у меня нет билета?

Я качаю головой.

– Я же тебе говорил, что тебе ехать не надо. Я должен был ехать один. Без тебя.

Звездочка говорит:

– Почему без меня?

– Потому что эта поездка – она по работе. А ты не работаешь на Коробка. Ты вообще не должна была ехать.

Я уже знаю, как это будет. Когда мы приедем. Когда сойдем с поезда. Звездочка перепрыгнет через турникет, ну, потому что она без билета, и эти ребята, которые контролеры, за ней погонятся, и догонят, и начнут разбираться, и посадят ее в тюрьму, и будут с ней обращаться невежливо и плохо. Потому что, когда ты на стразах, никто не обязан обращаться с тобой вежливо и хорошо.

* * *

У этого дяденьки нет ананаса на голове, ну, то есть шлема похожего на ананас. Но на нем синяя форма, и вид у него такой важный, и сразу понятно, что это не просто так дяденька. Мы со Звездочкой...

Погодите...

– Звездочка.

Куда она делась?

– Ствол. – Ее голос доносится снизу, откуда-то снизу. – Ствол. Я прячусь.

Я смотрю вниз и вижу Звездочку. Там, внизу. Где она прячется. Под платформой на рельсах, где только что стоял поезд, на котором мы ехали. Он тут постоял, ну, пока мы сходили, а потом сразу уехал. Я стою на краю платформы, а Звездочка прячется снизу, на рельсах. Ее голова – где-то на уровне моих ботинок.

– Звездочка, ты чего...

Звездочка говорит:

– Я прячусь.

– Немедленно вылезай. Там опасно. Тебя поездом переедет. Поезд, знаешь ли, не остановится из-за тебя.

Она глупая, правда?

Не понимает, что это опасно.

– Я прячусь от того дяденьки. – Звездочка говорит: – Ну, который из этих... которые с ананасами на головах. А у меня нет билета.

– Нет, – говорю. – У него нет ананаса. Он не из этих, которые с ананасами на головах. Потому что на нем нет шлема, похожего на ананас. Это контролер. Он тебе ничего не сделает, только проверит билет.

– Тот самый, которого у меня нет?

– Ой. Тогда тебе и вправду лучше побыть там внизу, пока он не уйдет.

– Он не уйдет до обеденного перерыва. – Звездочка говорит: – И мне придется сидеть тут весь день.

– Он не уйдет на обеденный перерыв. Обед давно кончился. Уже вечер.

Звездочка говорит:

– Тогда почему он никак не уходит?

– Ну, наверное, он уже пообедал и даже поужинал. Наверное, он тут работает в ночную смену. Всю ночь до утра.

– Лучше бы он не работал всю ночь до утра, лучше бы он ушел прямо сейчас. А то через минуту приедет поезд, и меня тут раздавит. А я не хочу, чтобы меня раздавило. – Звездочка говорит: – Надо его обмануть.

– Нет, – говорю. – Даже и не пытайся. Только хуже получится. Ты совсем не умеешь обманывать.

– Почему не умею? Умею. – Звездочка говорит: – Я вспомнила, да. Я умею обманывать. Все время кого-то обманываю. У меня хорошо получается.

Контролер говорит:

– В чем проблемы?

Он подошел к нам и спрашивает.

– У нее нет билета.

Звездочка бьет меня кулаком по ботинку.

– Ствол. – Звездочка говорит: – У меня есть билет. Вот...

Контролер говорит:

– Барышня, вы не хотите оттуда вылезти?

Звездочка вылезает. Мы с этим дяденькой, ну, контролером, ей помогаем.

– Вот мой билет, посмотрите. – Звездочка сует руку в карман своих джинсов. Сейчас она будет его обманывать, контролера. Засунет руку в карман, вроде как чтобы достать билет, а потом сделает вид, будто не сможет его найти. Будто он потерялся. – О господи. Кажется, я его потеряла. Нет. Погодите. Это что...

Что она делает?

– Ой, кажется, у меня есть билет. – Звездочка говорит: – Ствол, смотри. У меня есть билет.

– Это не твой, – говорю. – У тебя вообще нет билета. Этот мой. Тот, который мне дал Коробок. Дай сюда.

– Нет, не дам. – Звездочка говорит: – Это мой. Он был у меня в кармане, и значит, он мой. Потому что он был у меня.

– Так нечестно. Это мой билет. У тебя, потому что, вообще нет билета. Просто мы все перепутали, и он оказался не в том кармане. Так что отдай его мне. Это мой.

Контролер говорит:

– Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке. А то я испугался, что вы упали с платформы.

Звездочка говорит:

– Это мой билет, правда. Вы не слушайте, что он говорит. У него вообще нет билета.

– Она врет, – говорю. – Она всегда врет, всегда. Это был мой билет. Она, наверное, его забрала, пока я не видел.

– Я вообще не проверяю билеты, – говорит контролер. – Я охранник.

– Упс.

Звездочка говорит:

– Тогда почему вы проверяете билеты?

Контролер говорит:

– Я не проверяю билеты. Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке.

Звездочка говорит:

– У меня есть билет.

Контролер говорит:

– Главное, вы не спускайтесь на рельсы. Это опасно.

Мы со Звездочкой звоним Коробку. Из телефона-автомата. Здесь, на вокзале. Набираем номер, который был в той записке, ну, которую мне дал Коробок. Коробок отвечает, и на экранчике на телефоне появляется его голова. Так что мы вроде как говорим не с самим Коробком, а с его головой. Хотя, конечно же, мы говорим с Коробком. Просто так кажется, что с головой.

– Звездочка, – говорю. – Смотри. Это Коробок.

Голова Коробка говорит:

– A-а. Агент Синий. Доброе утро.

Э...

– Коробок, ты все перепутал. Я не агент Синий, я...

Звездочка закрывает мне рот своей мокрой ладошкой, и я уже ничего не говорю, потому что, когда тебе закрывают рот, говорить неудобно. Звездочка говорит:

– Не называй никаких имен. А вдруг нас подслушают эти, которые с ананасами на головах.

– Прошу прощения, Коробок... Ой, Коробок, извини. Я тебя снова назвал по имени. – Коробок надел маску. Ну, на глаза. Он вообще любит такие вещи, но сейчас он надел маску не для красоты. А потому что у нас секретный разговор о таблетках. По телефону. Такой секретно-таблеточный разговор. Маска серебряная, с белыми блестками, и поэтому вся блестит.

– Без проблем, агент Синий. – Коробок говорит: – Коробок – это мой псевдоним. А мое настоящее имя все эти годы оставалось для вас непроницаемой тайной. Как в настоящее время и адрес, по которому надо доставить посылку. Переверните мою записку, и там, на другой стороне, будут два списка. Список улиц из двадцати пунктов, и список чисел, тоже из двадцати пунктов. Нужный нам дом находится по адресу, где название улицы стоит в списке улиц восьмым, а номер дома – в списке чисел вторым. Все понятно?

Нет, не понятно...

Звездочка говорит:

– Коробок, ты объясни, а то ничего не понятно.

Голова Коробка говорит:

– Агент Оранжевый, как вы вообще оказались в Гемптоне? Кто оплатил вам проезд?

– В каком еще в Гемптоне? – Звездочка говорит: – Я не в Гемптоне. Я тут в Дуркчестере, со Стволом.

Коробок закатывает глаза, как бы желая сказать: Звездочка, я на тебя поражаюсь. Прямо как я. Потому что я тоже, бывает, так на нее поражаюсь, что уже дальше некуда. Она вообще-то не глупая, но иногда может сморозить такую глупость... Голова Коробка говорит:

– Агент Оранжевый, обернитесь, пожалуйста, и прочитайте, что там написано, на здании вокзала. Ну и что там написано?

– Там написано... – Звездочка смотрит и говорит: – Там написано Вульвергемптон. Все правильно. Я в Вульвергемптоне, вместе с агентом Синим, и мы готовы... ну, выполнить поручение, которое нам поручили. Да, Коробок. Мы готовы.

– Моя записка. – Коробок говорит: – Вся информация зашифрована, на случай, если она попадет в руки служителей закона, которые с ананасами на головах. Собственно, вы для того мне и звоните. Чтобы я дал вам ключ к расшифровке этой зашифрованной информации. Чтобы узнать точный адрес. Куда нужно доставить посылку. На другой стороне записки. Два списка. Список с названиями улиц. Отсчитайте восьмую по списку улицу, сверху вниз. Отсчитайте. Нашли? Восьмую? Только не называйте ее вслух. Теперь найдем номер дома. Вам нужен второй номер по списку. Нашли? Вот и славно. Спросите там у прохожих, как добраться до этой улицы. Ну, которая вам нужна. Когда придете на нужную улицу, идите в дом, номер которого вы уже знаете. Это несложно.

Мы со Звездочкой киваем. Совсем несложно.

– Хорошо, Коробок, – говорю. – Сейчас мы пойдем на ту улицу, и найдем этих людей, ну, которых нам надо найти, и отдадим им таблетки.

Коробок говорит:

– Вот придурок, – и отключается.

И его больше нет на экране. Ну, его головы.

Дэнни Страйкер

Мы стучим в дверь – тук-тук-тук, – и нам открывает парень в таких широченных штанах. Высокий парень. В широченных штанах. Он говорит:

– О, привет.

А я говорю:

– Добрый вечер. Я – Ствол. Мы привезли вам таблетки. От Коробка.

– Ой, привет.

Звездочка говорит:

– Привет.

Мы со Звездочкой стоим на крыльце, перед домом, который в Вульвергемптоне. Сейчас уже вечер. Мы приехали из Лондона. Мы стоим – ждем, чтобы отдать этому парню таблетки.

– Вот, – говорю. – У нас ваши таблетки.

Парень в широких штанах говорит:

– Ваши таблетки.

– Э...

– Таблетки.

Он что, тупой?

– Э... таблетки.

– Да, ваши таблетки.

– Наши таблетки.

– Да, ваши. От Коробка.

Он говорит:

– Таблетки...

– Ваши таблетки.

Парень кивает.

– Нам можно войти? – говорю. – Ну, чтобы отдать вам таблетки. Которые ваши.

– Коробок, говорите? – Парень в широких штанах говорит: – Прошу прощения, ребята, но я такого не знаю. Здесь такой не живет.

Мы со Звездочкой как дураки стоим на крыльце. Смотрим на этого парня, ну, который в широких штанах. Хотим отдать ему таблетки, чтобы он тоже дал нам таблетки, ну, которые он должен нам дать за таблетки, которые мы ему отдадим. Из тех самых, которые мы ему отдадим.

– Нам можно...

Звездочка говорит:

– Привет.

– Привет, привет. – Парень в широких штанах говорит: – То есть вы принесли нам таблетки?

– Да. – Я киваю. Все очень просто. – От Коробка.

– От кого?

– От Коробка, – говорю. – Из Лондона.

– Из Лондона.

– Да, от Коробка из Лондона. Мы приехали из Лондона, привезли вам таблетки. От Коробка. Он сказал, чтобы мы их отдали вам.

Парень кивает и говорит:

– Ага. Давайте еще раз, чтобы не ошибиться. Вы приехали из Лондона. Привезли нам таблетки. Которые для нас.

– Да, – говорю. – Все правильно.

Звездочка говорит:

– Привет.

Парень в широких штанах говорит:

– Просто так? За бесплатно?

Я пожимаю плечами:

– Ага.

– Э... – Парень в широких штанах чешет себе подбородок. – Ага. Все понятно. Ладно, ребята, входите. – Он идет по лестнице на второй этаж и кричит туда, вверх: – Леонард. Ленни. Иди сюда. Почтальоны пришли.

Мы со Звездочкой входим в дом. Мы здесь чужие, мы никого здесь не знаем. Мы входим в прихожую, где песочного цвета ковер с длинным ворсом, похожим на псиную шерсть, и он весь усыпан какими-то белыми крошками, эта белая крошка – куски штукатурки, которая сыплется с потолка, как будто и потолок тоже – собака с косматой шерстью, и эта собака периодически встряхивается, и с нее сыплется шерсть, то есть белая штукатурка, прямо на ковер, который в прихожей.

Парень в широких штанах говорит:

– Ленни. Лен.

Еще один парень спускается вниз по лестнице. Но только до середины, не до конца. Кажется, он нам не рад. Ну, не то чтобы очень. Хотя должен радоваться еще как. Потому что у нас для него кое-что есть. Кое-что, что ему нужно. Оно здесь, у  меня в джинсах, в пакетике. Пакетик, кстати, заметно так оттопыривается, как будто он рад, что его встречают. Он весь в черном, ну, этот парень, который на лестнице, весь в черном, как кукловод в театре кукол, который двигает марионетками и не хочет, чтобы его видели зрители, которые смотрят спектакль, и поэтому он одевается только в черное. И еще он в таких круглых темных очках, вроде как прячется за очками, как будто он хочет все видеть, но не хочет, чтобы видели его. Я вот совсем не такой, я другой. Я живу в настоящем, реальном мире. Со Звездочкой. И ем таблетки.

– Лен. – Парень, который в широких штанах, говорит: – Тут какой-то товарищ. Говорит что принес нам таблетки.

Парень, который на лестнице, говорит:

– Ага.

– Говорит, что приехал из Лондона. От какого-то Коробка.

Тот, который на лестнице, говорит:

– У меня в Лондоне нет никаких знакомых. А что за таблетки?

– Что за таблетки, приятель?

– Стразы. – Это я говорю тому парню, который в широких штанах. – И ешки.

– Стразы, Леонард. И ешки.

Тот, который на лестнице, говорит:

– И сколько их там?

Тот, который в широких штанах, спрашивает у меня:

– Сколько их?

– Целый пакетик. Большой пакетик. – Я прикасаюсь к пакетику через джинсы. Он там. Видно, как он оттопыривается. – Вот он, у меня в джинсах. Привязан к петельке для ремня.

– Он говорит, у него целый пакетик.

– Странно. Из Лондона. – Парень, который на лестнице, говорит: – И сколько он за них просит?

– Так в том и вся фишка. – Парень в широких штанах задумчиво чешет себе подбородок. – Он сказал, что отдаст нам таблетки за так. Сказал, чтобы мы отсыпали ему немножко, а остальное оставили себе.

– Он что, дебил?

– Нет, Ленни. Он не дебил. Просто немного того, ну, с приветом.

– Ага, невинная жертва химии. – Парень, который на лестнице, говорит: – Ну, пусть заходит. – Он спускается ниже, еще на пару ступенек, так что теперь он уже видит меня, а не только я вижу его, хотя он по-прежнему стоит на лестнице. Он во всем черном: в черных джинсах, в черной водолазке, в черных тяжелых ботинках на толстой подошве, у него даже волосы черные и похожи на черную шапку, а кожа – розовая и вся какая-то пятнистая, мне он не нравится, мне не хочется с ним разговаривать, ну, по-приятельски, как со Звездочкой или с этим парнем в широких штанах, потому что он наверняка страшно рассердится, если с ним заговорить по-приятельски. Он, похоже, этого не любит. Даже вот парень, который в широких штанах, больше с ним не заговаривает. Боится, наверное, что он рассердится. Тот, который на лестнице.

Мы со Звездочкой стоим в прихожей на косматом ковре в белой крошке.

Парень, который на лестнице, говорит:

– Вы проходите. Не стесняйтесь. И давайте ваши таблетки.

Мы со Звездочкой проходим вперед. Делаем все, что он нам говорит, этот парень, который на лестнице. Как будто мы куклы-марионетки. Как будто...

Как будто мы куклы-марионетки, а он – наш кукловод, и он нами двигает, как куклами в кукольном театре, и заставляет нас делать то, что ему хочется, чтобы мы делали. Надо скорее уходить. Нам со Звездочкой надо скорее уходить отсюда, пока мы еще управляем своими ногами. Этот парень, который в широких штанах, прикрепляет веревочки к нашим рукам и ногам, а концы этих веревочек отдает парню, который на лестнице, ну, который кукловод, и он дергает за веревочки, и заставляет нас прыгать и танцевать какой-то совсем неприличный танец, и мы – словно куклы в кукольном театре, а тот, второй парень, который в широких штанах, он стоит чуть поодаль, как бы на заднем плане, и его широкие штанины, они как декорации, ну, как будто он тут работает декорацией, в кукольном театре, где мы со Звездочкой – куклы, а тот парень, который на лестнице, он кукловод, и все это вместе – театр марионеток. А ведь мы зашли только затем, чтобы отдать им таблетки.

Звездочка говорит:

– Ствол.

Парень в широких штанах говорит:

– Леонард. Принеси ему воды.

Кукловод говорит:

– Нет, Уэйн. Лучше ты принеси. И лучше не воды, а

пива.

– Ствол. – Звездочка бьет меня по щекам. – Ствол.

– Ладно, сейчас принесу. – Парень, который в широких штанах, уходит куда-то в глубь дома.

– Ствол. – Звездочка бьет меня по щекам. – Ствол, ты здесь? Ствол.

Нет. Я не здесь. Это как будто...

Нет. Это как будто...

Как будто я вижу их, а они меня не видят. Или нет, наоборот. Как будто они меня видят, а я их не вижу. Нет. Как будто я вижу их, и они тоже видят меня, но в то же время как будто не видят. Или, может быть, я их не вижу. Или они – меня. Ну, как будто меня здесь нет. Как будто меня вообще нет, нигде. И поэтому меня не видно. Или нет...

Кукловод говорит:

– Господи.

Звездочка говорит:

– Ствол.

Кукловод говорит:

– Ну, где там Уэйн с пивом?

Как будто они меня видят, и я вижу их, но меня все равно нигде нет. Как будто меня нет вообще. Как будто...

Это неправильно. Так не должно быть. Потому что не быть мне не хочется, а хочется быть – здесь и сейчас – так же, как все. Я не хочу ничего невозможного. Мне просто не нравится, когда я есть, но меня вроде как нет. Мне это не нравится. И сейчас я скажу...

– Это неправильно.

– Ствол. – Звездочка говорит: – Все в порядке.

Кукловод говорит:

– Все в порядке. А вот и Уэйн.

Парень, который в широких штанах, возвращается в прихожую. Несет банку с пивом. Открывает ее, и пена высовывается наружу, как белый язык.

– На, выпей, дружище.

Кукловод, который на лестнице, говорит:

– С ним все в порядке. Ему больше не нужно пива. Давай его мне. В смысле, пиво.

Звездочка говорит:

– Ему нужно пиво. Да, Ствол?

Парень, который на лестнице, говорит, глядя на парня, который в широких штанах:

– Уэйн. Дай мне пиво.

Звездочка говорит:

– Ему нужно пиво. Да, Ствол?

Я молчу, ничего не говорю. Я лежу на ковре в прихожей, и ворсинки щекочут мне ноздри.

Звездочка говорит:

– Ствол, ведь ты хочешь пива?

Да, я хочу пива. Сегодня был длинный день. Мы проделали долгий путь, и я хочу пива.

Звездочка говорит:

– В общем, дайте нам пива.

– Да с ним все в порядке. Смотри. – Кукловод говорит: – Не нужно ему никакого пива. А тебе – и подавно. Это мое пиво, и я делаю с ним, что хочу. И сейчас я хочу его выпить.

– Но...

Кукловод говорит:

– Никаких «но».

Парень в широких штанах говорит:

– Вы, ребята, идите в гостиную.

Мы заходим в гостиную, она очень маленькая. Для того чтобы зайти в эту маленькую гостиную, надо сперва перелезть через велосипед. Перелезаем, заходим. На стенах – плакаты со всякими музыкантами из свингующих шестидесятых. Один музыкант – голый по пояс, с бородой и кудрявыми волосами. Другой музыкант – чернокожий – курит большой косяк с веселой травой. На двери, которая ведет в кухню, ну или куда она там везет, большой плакат с дяденькой в синей форме и в желтом шлеме в форме ананаса, даже не в шлеме, а просто с такой головой, как ананас, и внизу идет надпись: «Опасайтесь людей с ананасами вместо голов». Еще там есть камин, каминная полка вся заставлена открытками, и там стоит кактус в горшочке, такой зеленый. На диванчике перед камином сидит девчонка в зеленой кофте, с длинными-длинными волосами. Курит косяк с веселой травкой. Она, эта девочка, говорит:

– Леонард, что там за шум?

– Э... – Кукловод трет очки. – Да тут ребята приехали из Лондона. Привезли нам таблетки.

– Круто. – Девочка с длинными волосами говорит: – А что за таблетки?

– Ну, просто таблетки, – говорю я. – Коробок попросил привезти их вам.

– Какие именно просто таблетки? – Девочка с длинными волосами затягивается веселой травкой. – Экстази?

– Ну, есть и экстази, но немного. Но в основном – стразы. Судя по ощущениям, как они прыгают у меня в джинсах, это именно стразы. Хотя я не заглядывал в пакетик.

Девочка с длинными волосами говорит:

– Вы прямо сегодня из Лондона?

– Да, мы приехали на поезде. Мы со Звездочкой.

– Тебя так зовут? Звездочка?

Звездочка говорит:

– Ну да. Типа того.

– Круто.

Кукловод говорит:

– Ну, доставайте свои таблетки.

– Сперва пусть они сядут, Ленни. – Девочка с длинными волосами смотрит на него строго и говорит: – Они же приехали из Лондона, только что с поезда.

Кукловод говорит:

– Ага. И еще, я так думаю, надо их угостить чаем с печеньем. Господи, Бекки, по-моему, самое умное, это быстрее их спровадить.

– Садитесь. – Девочка с длинными волосами смотрит на выпуклость у меня на джинсах. Это не безобразник, безобразники не бывают такими большими. Это всего лишь пакетик с таблетками. Но она, эта девочка с длинными волосами, смотрит на него так, как будто это мой безобразник. Она похлопывает по дивану рядом с собой. У нее длинные волосы и зеленая кофта. Я сажусь на то место, где она хлопала. Рядом с ней. Звездочка тоже садится. Рядом со мной. Мы сидим на диванчике, все трое, как на цветастой ладошке какого-то доброго великана из сказки.

Кукловод говорит:

– Так где эти ваши таблетки?

– У меня в джинсах, – говорю. – Они там спрятаны.

Я встаю и расстегиваю ширинку...

Упс. Это не пакетик с таблетками.

Это мой безобразник.

Кукловод говорит, закатив глаза:

– Господи.

Девочка с длинными волосами облизывается.

Звездочка хмурится.

Я его потерял. Ну, пакетик с таблетками. Я же помню, как Коробок привязал его к петельке для ремня. Очень хорошо помню. Потом я заправил пакетик в джинсы, потом – вообще ничего не помню. А потом мы вошли в этот дом, и кто-то из этих ребят спросил, где таблетки, и я показал себе на джинсы, ну, что они там, таблетки. У меня в джинсах. И пакетик еще выпирал. Только это был никакой не пакетик. Это был мой безобразник. И он выпирал у меня из джинсов. Получается, у меня встало на этих парней. Хотя я вообще не интересуюсь парнями.

Погодите. Эго вообще не мои джинсы. Они какие-то слишком тугие, они мне явно малы. И поэтому мой безобразник так из них выпирал. Ну, потому что ему было тесно.

– Звездочка, – говорю. – Кажется, мы перепугали джинсы.

Кукловод говорит:

– Ну так что там с таблетками?

– Звездочка, я их не потерял. Смотри, что получилось – Я объясняю: – Когда мы закончили с глупостями в туалете, мы перепутали джинсы. Ты надела мои, а я – твои. Твои меньше моих. Но я все равно их надел. И поэтому мой безобразник из них выпирал. Ну, как будто он очень большой. Но все дело в джинсах, которые тесные.

Кукловод говорит:

– Замечательно.

– Давай, Звездочка, – говорю. – Поменяемся джинсами.

Кукловод качает головой.

Звездочка вытягивает ноги.

– Да нет. Это мои джинсы, на мне. Я всегда ношу чуть мешковатые. – Она смотрит на свои ноги и вдруг начинает смеяться. Она и вправду смешная, Звездочка. В моих джинсах, которые ей велики. И я тоже смешной. В ее джинсах. Нам надо переодеться обратно. И отдать этому парню таблетки. Ну, пока он не рассердился.

Кукловод говорит:

– Что она делает?

Звездочка встает с диванчика, который похож на ладошку сказочного великана, разрисованную в цветочек, расстегивает ширинку и снимает с себя джинсы. Все смотрят, вытаращив глаза. Парень, который в широких штанах, открывает стеклянную дверь и выходит на улицу, где небольшой садик и ночь. Девочка с длинными волосами сидит на диванчике, как на ладошке сказочного великана. Я сижу рядом с ней. Я уже снял свои джинсы. То есть не свои, а Звездочкины. Ну, которые были на мне. Девочка с длинными волосами смотрит на мои трусы, на моего безобразника, смотрит на моего безобразника и облизывается, ее саму почти не видно за этими длинными волосами, но я все равно вижу, куда она смотрит, она протягивает мне косяк. Ну, с веселой травой. Кукловод сидит в кресле. На подлокотнике кресла какие-то пятна, как будто голубь на какал. Он весь в черном, ну, этот парень, в черной водолазке, и в черных ботинках, и в черных джинсах, и с черными волосами, и он пьет пиво, вторую банку. Первую он уже выпил, а теперь пьет вторую. Он весь в черном, как кукловод в кукольном театре. Который водит марионеток. Но сейчас он вообще никого не водит. Сейчас он просто сидит, и пьет пиво, и пачкает рукав водолазки в голубиных какашках, ну, которые на подлокотнике кресла. Только он этого не замечает. Сидит с умным видом, в своих круглых очках, потихоньку пьет пиво и сочиняет стихотворение, ну, то есть вид у него такой, как будто он сочиняет стихотворение, подбирает в уме слова, сдувает с них паутину и пыль, словно он их надыбал в доме у Прим, где все в пыли и паутине, и прикладывает их друг к другу, и когда получается хорошо, он их склеивает в стихи, которые сочиняет в уме. И еще смотрит на Звездочку. На ее голые тонкие ножки. Они такие смешные, правда? Но я люблю Звездочку, очень сильно люблю, и меня ее ноги совсем не смешат. Ну, ни капельки.

– Господи. – Кукловод качает головой. – Печальное зрелище. Душераздирающее.

Звездочка стоит, приспустив мои джинсы до коленок, и отвязывает пакетик с таблетками, который привязан к петельке для ремня; подцепляет его ногтями, накрашенными оранжевым лаком, похожим на апельсиновый сок с газировкой. Потом она отдает пакетик этому парню, который как кукловод во всем черном, и он высыпает таблетки на маленький пластмассовый поднос, который он поднял с пола, высыпает их, как кусочки паззла, и начинает считать.

Кукловод говорит:

– Надо проверить, все ли на месте.

Я пожимаю плечами. Надеваю спои джинсы. Звездочка смотрит недобро. На этого парня, который как кукловод, Она ему выскажет все, что думает, если он сейчас скажет, что таблетки не все на месте.

Кукловод говорит:

– Сейчас посчитаем.

Звездочка говорит:

– Они все на месте.

Кукловод продолжает считать. Он уже не сочиняет в уме стихи, сейчас у него в уме только подсчеты.

Звездочка говорит:

– Мы ни одной штучки не взяли. Вообще ни одной.

Кукловод поднимает глаза, смотрит на Звездочку:

– Что?

Звездочка говорит:

– Мы не взяли себе ни одной.

– Звездочка, – говорю. – Не надо.

– А почему ты об этом заговорила? – Он, наверное, считает себя самым умным.

Звездочка пожимает плечами.

– Ага. Все на месте. Поймаешь? – Кукловод набирает целую горсть стразов, синих с оранжевым, и бросает их Звездочке, и она что-то ловит, а что-то падает на пол, на ковер, который весь в белой крошке. Звездочка смотрит на них, ну, на таблетки, которые упали. Которые она не смогла поймать. Сейчас что-то будет. Сейчас она его просто убьет.

Он сам напросился.

Сейчас она ему выскажет все, что думает. Вот прямо сейчас.

Нет, погодите. Она подбирает таблетки с пола.

А как он на нее смотрит, на Звездочку. Как будто хочет сказать: давай подбирай все, что упало, иначе он заберет их назад, и нам вообще ничего не достанется, ничего. Он – кукловод, а мы – его куклы, и он нами водит, и так будет всегда.

Все молчат. Звездочка подбирает таблетки.

Девочка с длинными волосами говорит:

– Так вы только сегодня из Лондона? – Она улыбается мне, ну, как будто заигрывает, и передает мне косяк, и трогает свои длинные волосы. Тоже как будто заигрывает.

– Да, – говорю. – Мы приехали из Лондона, сегодня. Привезли вам таблетки, от Коробка. Он нас отправил сюда, чтобы мы передали их вам. Таблетки. От Коробка.

Девочка с длинными волосами говорит:

– А что за загадочный Коробок?

Я молчу, ничего не говорю. Она спрашивает не меня, а кукловода, ну, который весь в черном, и сидит в своем кресле, и кушает стразы, как карамельки.

– Леонард, котик. – Девочка с длинными волосами говорит: – Я тебе задала вопрос. Вопрос очень простой.

– Э... ну... – Кукловоду не очень удобно сейчас говорить; у него рот набит стразами. – Это один мой приятель, из Лондона. Ты его не знаешь.

– Это когда же ты был в Лондоне?

– Слушай, Бекки, это просто знакомый, и все.

– Ага. – Девочка с длинными волосами говорит: – Круто.

Все молчат.

Звездочка говорит этой девочке с длинными волосами:

– Тебе нравится тут, в Дуркчестере, Бекки?

Это вообще никакой не Дуркчестер. Это вообще Вульвергемптон. У нее все перепуталось в голове. Нам надо срочно принять таблетки. А то ей совсем поплохеет.

Девочка с длинными волосами говорит:

– Э...

– Звездочка, – говорю. – Это вообще никакой не Дуркчестер. Это вообще Вульвергемптон.

Звездочка говорит:

– Я знаю. Я просто хотела сменить тему.

– А ты здесь живешь, правда, Бекки. – Я даже запомнил, как ее зовут. Когда я произношу ее имя, она снова трогает свои волосы, которые очень красивого цвета. Как грецкий орех.

– Да, живу. Мы все учимся в универе. Я, Ленни и Уэйн. – Бекки говорит: – А вы тоже где-нибудь учитесь? Еще в школе, наверное?

– Мы. Ну...

Звездочка говорит:

– Мы не учимся, мы изучаем. Мы изучаем друг друга, да, Ствол?

Я пожимаю плечами.

Звездочка говорит:

– У нас с ним большое взаимное изучение.

Бекки улыбается мне и говорит:

– Ствол – это твое настоящее имя?

– Ага.

– Или это какое-то сокращение?

– Нет. Хотя да. Сокращение. Ну, чтобы было удобнее ко мне обращаться.

– Ага.

Кукловод говорит:

– Странное имя.

Бекки говорит:

– Очень хорошее имя.

Кукловод, похоже, решил проявить интерес. Он говорит:

– А чем занимаются ваши родители?

– Ну... я не помню.

Да и откуда мне знать?

– А твои? – Теперь кукловод обращается к Звездочке. Звездочка говорит:

– Чем занимается папа, не знаю. А мама работает на шпинате.

– Где работает? – Кукловод вообще ничего не понял. Звездочка поясняет:

– На шпинате.

– А это что?