Текст книги "Сталки. Затмение (СИ)"

Автор книги: Данил Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Мы ведь сможем взять их с собой? Да? Пожалуйста…

– Вы уверены, что они разделяют вашу нелюбовь к Федерации?

– Они же ещё маленькие, куда им это понять… – растерялась женщина.

– Вот видите. Выбирайте: или вы летите с нами, но без них, или здесь останутся ваши трупы.

В доказательство своих возможностей боец поднял дуло своего ружья.

Ответом явилось гробовое молчание, которое было расценено как знак согласия.

– Тогда на выход, – сказал боец, выключил головной фонарь и пошёл прочь.

А мало что понимающие, ошеломлённые «повстанцы» по одному стали выходить наружу, в не менее плотную тьму, чем в доме Совета. Напарник того, кто говорил с ними, дождался, пока все выйдут, и направился за всеми в конце образовавшейся колонны.

«Повстанцы» видели, как горит деревня, в которой они родились и жили многие годы. В которой завели семьи, у некоторых разрушенные сегодняшним восстанием и зачисткой. В которой надеялись жить и дальше, но при новых, установленных ими самими порядках.

– М-да, не так я себе это представлял… – пробормотал темноволосый сталкер, шедший первым в этой колонне, смотря по сторонам и не веря в наблюдаемый разгром.

– А как ещё? – ответил, обернувшись на ходу, боец впереди колонны. – Только отбросив всё, что есть, можно прийти к чему-то новому. Иначе никак.

– Да, но не такой же ценой! – В голосе сталкера прорезались нотки досады и боли.

– Иногда и такой. Это жизнь, а не мечты о прекрасном.

Темноволосый промолчал, сжав кулаки, стиснув зубы и продолжая идти вперёд, к видневшейся на берегу реки тёмной громаде десантного модуля.

А в следующий миг с грозным рыком налетел сзади на «конвойного». Прыгнул на него сзади, схватил за шею и попытался выхватить плазменное ружьё.

«Солдат» задёргался в хватке сталкера, стараясь сбросить того с себя и удержать в руках оружие. Темноволосый не отпускал и продолжал душить.

Другие сталки, шедшие следом, остановились, в растерянности наблюдая за схваткой.

Вдруг вдоль всей вставшей колонны будто бы пронеслась рыжая молния, заставив всех затаить дыхание от испуга.

Это был сгусток плазмы, выпущенный тем бойцом, который шёл позади цепочки сталков. Промелькнув в воздухе огненной полосой, заряд газа попал в темноволосого сталкера, висевшего на спине переднего «конвойного».

Казалось, тёмная фигура бойца вспыхнула. Но уже через мгновение загоревшийся «факел» свалился вниз, на снег, и стало понятно, что это тот самый мятежный сталкер. Он не успел вскрикнуть. Жар убил его быстрее.

А боец отряхнулся, смахивая остатки плазмы, похожей на напалм, поднял руку вверх в знак благодарности и пошёл дальше вперёд. Притихшие сталки с замыкающим «конвойным» направились следом.

Вскоре они добрались до модуля.

– Залезайте, – сказал передний боец, отступил на шаг в сторону и указал стволом ружья на открытый прямоугольный люк.

Сталки по одному, поникнув головами, стали забираться внутрь.

В это время со стороны лагеря показались ещё двое в таком же непроницаемо-чёрном облачении. Они несли на руках тело в серебристом комбинезоне, который поблёскивал в ярком свете их головных фонарей.

– Да это же Зелма! – воскликнул кто-то из сталков.

– Молчать, – сказал боец, следивший за тем, как местные жители залезают внутрь. – Стоп. Заносите. – Это уже тем двоим.

Боевики вклинились в колонну сталков и с Зелмой на руках забрались в модуль.

Человек в чёрном у люка хотел было объявить дальнейшую загрузку в аппарат, как вдруг со стороны сожжённого перелеска в него прилетела огненная струя. И ещё одна. И ещё.

Боец закричал от боли и принялся стаскивать с себя оплавленную экипировку. Его напарник в хвосте колонны тут же повалился на снег и несколько раз выстрелил туда, откуда прилетела плазма.

Сталки застыли на месте. Кто-то догадался спрятаться за модуль, кто-то просто лёг на землю и прикрыл голову руками.

А огонь с той стороны не прекращался. Вскоре оба боевика превратились в живые факелы, а их крики стали еле слышными стонами и затихли.

Сталки могли видеть, как из остатков перелеска вышло несколько таких же тёмных фигур с плазменными ружьями. Новые бойцы тут же рассредоточились на пару сагней друг от друга и, пригнувшись, бегом направились к модулю – центру текущих событий.

Только это явно были солдаты федеральной армии.

Внезапно из горящей деревни им наперерез побежало ещё несколько боевиков. Завязалась новая перестрелка. Кто-то из сталков на всякий случай запрыгнул в люк, чтобы не быть заживо изжаренным.

– Ну, что встали? Быстро в модуль! – крикнул остальным жителям один из боевиков, отстреливаясь на бегу от противников уже совсем рядом с аппаратом.

Последние «повстанцы» без единого звука загрузились внутрь десантного модуля.

Туда же запрыгнули и боевики, напоследок пальнув ещё по нескольку раз в федералов, которые как раз подбегали к аппарату.

Люк закрылся, когда солдатам оставалось преодолеть до него какой-то десяток метров. Они стали стрелять по модулю, но сгустки плазмы лишь обтекали его обшивку, чуть оплавляя темнеющий металл.

А затем раздался негромкий, но всё нарастающий гул двигателя, из-под днища модуля вырвалось тусклое бело-голубое пламя выхлопа, и аппарат стартовал, перевёрнутой свечой взмыв вверх и быстро растворившись в черноте ночного неба.

А пятёрка солдат осталась на поверхности планеты – наедине с горящей деревней, из которой только теперь начали выбегать дети, не решившиеся выйти наружу раньше.

Прошло всего пятнадцать минут с начала катастрофы на этом берегу Сталки. Но эти минуты стоили селению всей его истории и жизней как минимум половины жителей.

А остальные в данный момент никак не могли на это повлиять. И самое худшее – солдаты тоже.

Часть 1. Нападение: 2. Вечер. Планета

Лес (200 сагней к северо-северо-востоку от Сталочной), 18:47 федерального времени.

Отбежав от деревни на расстояние, показавшееся ему достаточным, Плющ остановился, чтобы перевести дух и подождать остальных: Ласа с Омелем и Ксюню. Возможно, их догонят и велк Нурс, и кто-нибудь ещё из деревни…

– Погони нет? – спросил Плющ у Ласа, когда тот затормозил и прислонился к дереву рядом с другом, всё также неся на плече Омеля.

– Не знаем… – ответила Ксюня, остановившись около них и шумно дыша после бега. – Мы не оборачивались… Не думаю, что нас заметили. Мы ведь не попали под свет тех огоньков, пока бежали к лесу…

– «Огоньков»… – скривившись, сказал Плющ. – Вы хотя бы видели, что это не просто яркие точки, а что они горят на лбу у людей полностью в чёрном и с такими же ружьями, как у федеральных солдат? «Огоньки»…

– Что, правда? – спросил Лас и оглянулся в сторону деревни.

– Да лучше бы я всё это придумал… Вы хоть знаете, что они творили? Они стреляли в сталков, в таких же жителей, как мы! Вот бы знать, кто… Хотя я уже догадываюсь. Видимо, к «повстанцам» помощь прибыла…

– Да, но как они узнали, когда у нас всё началось? – спросила Ксюня.

– А что тут непонятного: в нужный момент им обо всём сообщил их агент на Сталкерре, – пожал плечами Плющ. – Узнал бы, кто это, – убил бы на месте…

– Плющ, тебе… – начал было Лас, но вдруг рядом кто-то сказал:

– Уф, хорошо, что я вас догнал, а то бы убежали к Первосталку в одно место, потом вас искать замучился бы…

– Отец? Ты всё-таки направился за нами? – обрадовался Плющ.

– А что мне оставалось делать? – сказал велк Нурс, выходя из темноты к молодым людям. – Там бы меня однозначно убили… впрочем, как и вас всех. Я Зору и Крузу успел крикнуть, чтобы собирали остальных, кто убежал в лес, и детей спасали, а сам рванул за вами: вы мне все тоже вроде как дети…

– Что там? Очень опасно? – спросила Ксюня.

– Очень, – вздохнул Нурс. – Многих убили… Но вы мне дороги – все: и ты, Плющ, и остальные, – и я не мог вас бросить в такой момент.

– А мама? – спросил Плющ. – С ней что?

– До начала всего этого беспорядка я сказал ей оставаться дома. Будем надеяться, что её не тронут.

– Отец… ты… бросил маму там, когда?.. – От потрясения Плющ не мог нормально говорить.

Лас и Ксюня тоже с ужасом взглянули на велка.

– Плющ, ну включи мозги! Ты уже должен был догадаться, что это нападение было подстроено теми же, кто подготовил и распространил воззвание. Взрывы означали уничтожение местных федеральных объектов – а значит, и влияния Федерации на планете. Собственно, чего и добивались «повстанцы». Но те, с луны, зачем-то им помогли. Зачем? Им явно нужны не мы. Пока Федерация здесь не утвердилась, мы не представляем из себя никакой силы. А значит, на нас можно и не обращать внимания. Другое дело – «повстанцы». Если Сталкерра, по сути, сейчас полностью обезврежена, то их использовать здесь смысла нет. Следовательно, нападавшие прилетели за ними. А дом Совета ближе к месту посадки, чем наш! Отсюда и вывод. Вероятный…

– Вероятный?! То есть ты даже не уверен, что она жива! Я такого от тебя не ожидал, пап!

– Не кричи, а то нас услышат и пристрелят… Всё, что мы можем сделать, это подождать, пока те улетят с «повстанцами», и вернуться в деревню! Плющ, не позволяй эмоциям застилать твой ум, и ты увидишь гораздо больше вариантов действий. А за мать не беспокойся. Я её подробно проинструктировал, сказал, чтобы в случае чего спряталась под лавку, потому что вряд ли эти станут всё досконально проверять; а если дом загорится, чтоб выбегала и пряталась в бане… Вот увидишь, Плющ: когда мы вернёмся, ты найдёшь свою мать целой и невредимой. Только, скорее всего, малость испуганной.

– Всё равно, отец, – покачал головой Плющ, – так не поступают. Что будет, если ты ошибёшься?

– Этого я себе никогда не прощу и в тот же миг откажусь от своих рационалистических убеждений. Но как поступил ты? Крикнул всем бежать и унёсся в лес, только тебя и видели.

– Я надеялся, что ты…

– Надеяться надо или на себя, или на того, кого надо спасти. Я понадеялся на жену – и с большой вероятностью спас и её, и себя. А ты?

– Я понял, отец, – потупился Плющ. – Извини. Так когда, ты говорил, можно будет вернуться в деревню?

– По моим расчётам, на всё про всё у нападавших должно уйти минут пятнадцать. Пока вы убегали и мы тут разговаривали, прошло десять. Значит, если пойдём обратно шагом, то почти точно вернёмся, когда они уже улетят.

– Так что мы стоим? Пошли скорее! – сказал Плющ.

– Сам на себе Омеля потащишь? – поинтересовался Лас, к этому моменту сидевший с Ксюней на снегу; безвольное тело подростка лежало рядом.

– Ну, если настаиваешь…

Плющ не договорил. В эту секунду он почувствовал, как ему в спину упёрлось что-то твёрдое.

Что-то, по форме напоминающее дуло плазменного ружья.

– Стоять, не двигаться, – раздался сзади чей-то шёпот на русском языке. – Всем встать, поднять руки, бросить оружие, назвать себя.

Нурс, Лас, Плющ и Ксюня повиновались; если велк знал пару федеральных языков достаточно давно, то юноши и сталочка вспомнили недавние тайные занятия с Зелмой и тот минимум, что они уже изучили.

На снег упали самопал и трое ножен с мачетами. Тихо прозвучали четыре имени.

– Что вы здесь делаете? – спросил боец в чёрном, всё ещё держа группу под прицелом. – А это кто? – указал он дулом на бессознательного Омеля. – Вы его похитили?

– Деревня подверглась нападению, – сказал Нурс. – Мы спаслись, но часть населения погибла, а остальных, скорее всего, забрали. Это Омель, его зацепили во время попытки восстания; мы не могли его бросить.

– Чьё нападение? Кого именно и почему забрали? Какое восстание?

– А можно сперва узнать, кто вы и по какому праву?.. – заговорил было Плющ, но умолк, когда боец нацелил ружьё на него.

– Рядовой Глебов, федеральные силы Сталкерры. Ну, отвечайте!

Нурс вкратце описал солдату ситуацию. В это время остальные вздохнули с облегчением: если боец не врёт, то им, вероятнее всего, сейчас ничего не угрожает.

– …Вот, собирались отправиться обратно, чтобы разведать текущую обстановку, – закончил велк. – Можно хоть руки опустить?

– Отойдите на пару шагов и опустите руки. Ближе не подходить. Я доложу начальству, – сказал солдат и, наблюдая за тем, как сталки отступают чуть дальше, переключил микрофон на канал связи своего отряда.

Прошло около минуты. Затем Глебов вновь активировал внешний динамик и сказал:

– Оставайтесь здесь. Я нужен в отделении. Без глупостей, а то…

Вдруг где-то неподалёку послышались выстрелы из бластеров и плазменных ружей – еле различимые «пиу-пиу» и «фххх». Засверкали зелёные и рыжие ленты – следы выстрелов различными видами газов.

– Вниз! – приказал солдат сталкам, сам лёг на снег и с ружьём в руках пополз в сторону выстрелов.

– Что это? – прошептала Ксюня, распластавшись на земле рядом с остальными.

Лас протянул руку, обнял сталочку и шепнул ей на ухо:

– Наверное, враги. Но ты не бойся: я с тобой; и солдаты с ними должны справиться…

«Те самые враги, которые стреляли из-за деревьев по сталкам, – подумал Плющ, – и которые, очевидно, потом пошли за нами. Мы были на волоске от гибели…»

Выстрелы то сливались в непрерывный шум, то слышались отдельными звуками, постепенно смещаясь в сторону и вдаль. Вскоре зелёные лучи бластеров вовсе пропали; оранжевые струи плазмы ещё какое-то время неслись в направлении, где те исчезли, но потом перестали. Остались только рассеянные рыжие точки – там, где пролетел горячий газ, вяло разгорались деревья.

– Ну вот и всё, – сказал Нурс, не поднимаясь, однако, со снега. – Вроде прекратили. Сейчас дождёмся солдат и пойдём назад.

– А встать когда можно будет? – спросила Ксюня. – Мне уже холодно лежать…

– Потерпи, надо убедиться, что опасность миновала, – сказал Лас, прижимая к себе подругу.

Ещё некоторое время прошло в тишине; лишь доносились до слуха какие-то отдалённые шорохи. Затем всё стихло.

Рядовой Глебов не возвращался.

– По-видимому, можно идти обратно, – проговорил велк Нурс и осторожно поднялся на ноги.

Ничего не произошло: ни шороха, ни выстрела.

– Вставайте, – сказал Нурс остальным. – Пора узнать, что сталось с нашей деревней.

* * *

Спутник Сталкерры, 18:57 федерального времени.

– Уже стартовали? Отлично, – сказал он в коммуникатор, находясь, как обычно, в полутёмном просторном помещении, служившем ему кабинетом. – К вашему прибытию всё будет подготовлено. Из шлюза поведёте всех в зал номер один… кроме разведчицы: её – в бокс номер три. Понятно? Хорошо. Отбой.

Переключив канал, он снова заговорил в устройство:

– Нужно развернуть отражающие экраны на обращённой к солнцу стороне. Да, срочно! Если раньше скорость вращения спасала станцию от перегрева, то теперь, когда главные двигатели удерживают нас точно над деревней, прежняя равномерность будет нарушена. Ночь, конечно, охладит поверхность, но с утра надо быть уже готовыми. Всё, выполняйте.

И он снова переключил канал – на этот раз со внутренней связи на комм одного из агентов на планете, подсоединяясь напрямую, без помощи ретранслятора, который был уничтожен истребителями.

Вопреки ожиданиям, ответа не последовало.

Пять, десять, тридцать секунд. Минута.

Агент не отвечал.

«Предатель, – скрипнул зубами человек в полутёмном помещении. – Ведь я с самого начала догадывался, что он ненадёжен… Или, может, его случайно пристрелили наши? Потребую у них отчёт, и если это не так, прикажу агентам найти и убить его к чёртовой матери. Вместе со всеми, кто будет рядом…»

Он встал из-за стола, поправил на одной ноге магнитоступ и вышел из кабинета лёгкой, пружинящей в условиях низкой гравитации походкой.

Надо было лично проследить за всем, чтобы потом всё пошло как по маслу.

* * *

Лес (700 метров к северо-западу от Сталочной), 19:03.

Три тени в тёмно-зелёных комбинезонах и куртках бежали по лесу, петляя между деревьями.

Сегодняшнюю миссию они выполнили лишь частично. Они не предполагали, что некоторые аборигены побегут не на север, как сделало большинство из них, а на северо-восток, мимо уничтоженного перелеска. А пойдя за ними, нарвались на солдат, почему-то оказавшихся на этом берегу реки…

«Хорошо, хоть убежать смогли, – подумал Джордж Каспер, тихо ругаясь сквозь зубы. – Если мы не дождёмся подкрепления с нашей базы, то на нас можно будет ставить крест. Почему десант выслали только на зачистку деревни, а не для противодействия федералам?.. Главное – спастись сейчас. А потом мы за всё отыграемся…»

Неожиданно он вспомнил фрагмент карты леса, которую вместе с остальными изучал в лагере, и внутри Джорджа затеплилась надежда.

Он поравнялся с другой тенью, у которой тёмной была и кожа, и зашептал на бегу, превращая слова в невнятную скороговорку выдохов, почти не отличимую от ветра:

– Через сто метров будет небольшая ложбинка. Там мы сможем укрыться, а если нас всё же заметят, дадим бой. Передай Мики. Это наш шанс…

– Понял, – раздалось такое же дуновение, и Рауль Мванза отделился от товарища, направившись к ещё одному члену их троицы, Мики Ямато, бежавшей параллельно им чуть справа.

«Прости, Мэтт, – подумал Джордж, обращаясь к убитому им полчаса назад экологу. – Простите все. Так надо».

* * *

Деревня Сталочная, 19:10.

– Ну как, всё чисто? – шёпотом спросил Лас у велка Нурса, держа за руку всё не приходящего в себя, прислонённого к дереву Омеля.

– Не знаю, – скрипнул тот зубами. – Отсюда почти ничего не видно… Хотя, похоже, там кто-то огонь сбивает… И трупы с окраины убрали… Короче, проверить надо. Идём по одному, крадучись. Следите, чтобы вас не заметили, пока это не нужно. Я первый.

И он выскользнул из-за деревьев на северной окраине селения, тенью направившись в сторону строений.

Сталочная теперь представляла собой жалкое зрелище. Часть домов, конечно, уцелела, но более чем половина испытала на себе действие плазмы. И они либо догорали, либо их сейчас пытались тушить снегом фигуры в чёрной, отражающей цвет огня экипировке.

Прислонившись к одной из крайних построек, Нурс взглянул вдоль восточной и в направлении южной окраины. В свете пожара там было видно небольшую толпу – в основном детей, но также там стояли и несколько «взрослых» силуэтов. Одни были полностью в чёрном, на других виднелись деревенские меховые куртки.

«Значит, кто-то всё же выжил, – с облегчением подумал Нурс. – Раз там дети, следовательно, нападавшие уже улетели: им дети ни к чему… А взрослые – это, вероятно, те, кто не дал детям разбежаться и погибнуть… Сначала пойду к себе: вдруг мой дом не сгорел, и Иша до сих пор прячется там?»

Велк осторожно пошёл между домами в направлении своего жилища. Похоже, все собрались на берегу: пройдя сагней тридцать по горящей «улице», он не встретил ни единой живой души.

Обернулся: кто-то чуть в отдалении крался за ним следом. «Это, скорее всего, Лас или Плющ, – подумалось Нурсу. – По крайней мере, об этом не надо беспокоиться».

Велк не удивился, увидев свой дом кучей догорающих брёвен. В душе что-то еле ощутимо дёрнулось, но Нурс унял это острое и в то же время тягостное чувство и мысленно сказал себе: «Иша не глупа. Она ни за что не осталась бы в охваченном огнём доме. И я обязательно найду её живой. Я обещал Плющу. И обещание должно быть выполнено».

С замирающим сердцем велк прокрался к бане, стоявшей за домом всего в паре сагней и по счастливой случайности не загоревшейся. Дрожащей рукой приотворил дверь и заглянул внутрь, в полную темноту. Тихо позвал:

– Иша, ты тут? Это я, Нурс…

– Нурс! – прозвучало из мрака, и велку на шею бросился кто-то тёплый и знакомый. – Ты жив!..

– Ну конечно, жив, дорогая, – сказал велк, обнимая жену. – Шесть лет жил в лесу – и ничего; и теперь вот тоже…

– Ты сравнил… Тогда не было всей этой опасности, а было лишь твоё упрямство. Но сейчас…

– Успокойся. Самое страшное позади. Мы выжили, а это главное. Солдаты справятся с остатками мятежников, и больше нас никто не потревожит…

– А Плющ? С ним всё хорошо? Где он?

– Я здесь, мам, – услышал Нурс сзади голос сына. – Ты жива! С тобой ничего не случилось?

– Всё в порядке, Плющ, – ответила женщина, обнимая теперь обоих. – Единственная неприятность – это то, что нам потребуется новый дом. Важнее же, что вы целы и невредимы, а значит, мы вместе сможем идти дальше. – Иша огляделась, и её радость от воссоединения с семьёй после получасового кошмара схлынула вмиг. – Что с деревней? Кто-то погиб, да?

– Кто-то… – печально кивнул велк. – Половина жителей примерно… А «повстанцев» забрали те же, кто и напал на нас. Так что всего сталков осталось человек пятнадцать, не больше. Мы втроём, Лас, Ксюня, кто-то из детей, может, парочка взрослых…

– Как же это так… – Ошарашенная Иша положила голову на грудь мужу. – Неужели нападавшие оказались на такое способны?..

– К сожалению, это так. Эх, лучше бы нашу планету вообще не открывали вновь, а пролетели мимо…

– Плющ, ну где ты там? Я уже устал его тащить… – раздался сзади напряжённый голос Ласа.

Все обернулись. В двух шагах от них стояли Лас, который с трудом удерживал на руках Омеля, и приобнимавшая парня Ксюня. На их лицах в свете огня были чётко различимы озабоченность и тревога.

– Лас, Ксюня, и вы живы!.. – сказала Иша, подбегая к ним, но остановилась, увидев бессознательного Омеля. – Что с ним?

– При восстании по голове ударили, – отдуваясь, ответил Лас. – До сих пор в таком состоянии…

– Так, больше вы никуда его не понесёте. Заносите в баню, потом ждите снаружи. А то мало ли что с ним от вашей тряски будет…

Лас из последних сил внёс подростка в небольшое тёмное помещение и аккуратно опустил на дощатый пол. Затем, пошатываясь, вышел наружу, привалился к косяку двери и устало выдохнул:

– Всё!.. Давайте уже пойдём на берег, узнаем, что же тут сейчас творится…

– Идите, идите, – сказала Иша, проходя мимо него в темноту бани. – Я присмотрю за Омелем.

И она закрыла дверь, оставив всех на морозе посреди полыхающей деревни.

Велк Нурс махнул рукой, и молодые люди пошли вслед за ним на южную окраину.

Настало время собраться всем вместе и решить, что делать дальше.

* * *

Лес (800 метров к северо-западу от Сталочной), 19:11.

– Приближаются… – прошептал Джордж, выглянув из-за края ложбинки, который находился на уровне его глаз, в холодный сумрак леса и держа наготове бластер.

Несмотря на царящую вокруг темень, Джордж ясно различал приближающиеся силуэты солдат. Незадолго до внедрения ему сделали операцию, и теперь в условиях ночного освещения у него автоматически включались имплантаты в глазах, дающие возможность инфракрасного зрения. Так что, не имея специальной экипировки, он был почти в равных условиях с военнослужащими.

Разве что у него не было защитного комбинезона и шлема. Но, если всё пойдёт, как он рассчитывал, всё это и не понадобится.

Сбоку застыли в таких же позах Рауль и Мики. Если африканец был ростом с Джорджа и ему не надо было вставать на мыски, чтобы увидеть, что впереди, то невысокой японке пришлось забраться на небольшой выступ на дне ложбинки, чтобы её край не заслонял обзор.

У них тоже имелись особые импланты: у Рауля – микрофоны направленного действия в ушах, так как он и без того обладал природным ночным зрением; у Мики – ультразвуковой микроизлучатель и мозговой эхолот, позволяющие формировать акустические образы.

В результате все трое агентов были готовы встретиться в бою с солдатами Федерации. Но лишь в подобных обстоятельствах – ночью и на расстоянии.

– Приготовились… – шепнул Джордж; его палец напрягся на кнопке стрельбы бластера.

Пять силуэтов… Три слева – с ними должны были разобраться Рауль и Мики, один прямо по курсу и один справа. Движутся по расходящимся лучам прямо навстречу, к ложбине. Расстояние – метров пятьдесят, сокращается… сорок… тридцать…

Пора действовать.

Луч бластера разорвал ночную темень и унёсся вперёд. Солдат, шедший прямо на Джорджа, пошатнулся, упал, но успел выстрелить. Джордж увидел инфракрасным зрением сверхгорячее облако плазмы, которое пронеслось по снегу, испаряя его и заставляя кипеть землю под ним, и прошло всего в паре метров от американца, обдав того жаром и оставив красно-фиолетовый след на сетчатке.

Суперзрение временно оказалось нерабочим. Джордж наугад выстрелил ещё трижды, целясь то прямо, то чуть вправо и уже понимая, что это с большой вероятностью – конец. По крайней мере, для него.

Краем левого глаза, где след яркого облака не застилал взор, он заметил, что Рауль и Мики активно отстреливаются, уходя по ложбине влево, на север. В них летели струи плазмы, но проносились над краем природной траншеи, за который агенты успевали спрятаться между своими выстрелами.

«Бросают меня… – подумал Джордж. – Если я пойду за ними, то снова заставлю нас всех убегать. И не факт, что мы убежим… Значит, придётся отвлечь этих на себя».

И он, высунувшись из-за края, принялся палить из бластера туда, где, как ему казалось, находились солдаты, которых он определил как своих противников.

Вдруг периферийным зрением Джордж различил тень, скользнувшую рядом с ним на дно ложбинки. «Нет!!!» – успел подумать он, поворачиваясь к этой тени и стреляя в неё в упор, но было поздно.

Солдат дёрнулся от попадания, но удержался на ногах – должно быть, спасла броня-экипировка – и ударил перед собой прикладом оружия.

Удар пришёлся Джорджу в скулу. Лицо будто бы взорвалось, выключив остальную голову, и ночная тьма залепила зрачки.

Джордж упал на снег. Из разжавшейся руки выпал наполовину разряженный бластер.

* * *

Деревня Сталочная, 19:17.

Когда между ними и берегом осталась всего пара рядов строений, Нурс вдруг сделал всем знак остановиться. Выглянул из-за угла одного из немногочисленных неповреждённых домов и увидел какие-то тёмные на фоне пожара тени, которые, судя по всему, закидывали снегом горящую постройку. «Наверное, это те самые, которых я заметил с северной окраины, – подумал велк. – Попробовали в одном месте, не получилось – переключились на другой дом… Только не потушат они ничего. Зря время теряют…»

И он вышел из-за угла и, не обращая внимания на бессильных что-либо изменить «пожарных», направился к небольшой толпе, которая виднелась в просвете между крайними домами с юга.

Там действительно стояли в основном дети – десяток плачущих, сбившихся в кучку фигурок разного роста. Рядом стояли двое солдат и… велк Зор, который что-то негромко втолковывал маленьким жертвам сегодняшнего кошмара.

– Эй! – решился крикнуть Нурс и вышел из-за домов, размахивая руками над собой.

Бойцы в тот же миг развернулись в его сторону, нацелив на него свои ружья.

– Да это свой! Не стреляйте, – сказал им Зор, что-то тихо сказал детям и повернулся к Нурсу и выходящим следом за ним Ласу, Плющу и Ксюне. – Вы выжили. Хвала Первосталку…

– Знаешь же, что его не существует, – ответил Нурс, пожимая руку коллеге по Совету. – Если б он был, он бы не допустил того, что произошло сегодня… Это все? – спросил он, указав подбородком на группу детей чуть в отдалении.

– Да, – глухо сказал Зор. – Круза застрелили зелёным лучом из леса. Прочих велков убили те в чёрном. Остальные… сам понимаешь… Я скрывался от нападавших за домами, а когда увели всех «бунтарей», я стал обходить все дома и выводить оттуда детей на берег, подальше от огня, и лишь затем вышел сам… Больше никому помочь я не смог.

– Не вини себя: никто бы не смог…

– От этого не легче.

Велк Зор повернулся к Ласу, Плющу и Ксюне, стоявших в сагни от них с Нурсом чуть в стороне и ближе к остаткам деревни. Шагнул навстречу. По очереди вперил в каждого тяжёлый испытующий взгляд.

Никто не отвёл глаза. Молодые сталкеры выдержали взор бывшего наставника с таким же каменным выражением на лицах. Ксюня посмотрела на Зора снизу вверх, чуть испуганно и растерянно, словно бы прося чего-то. «Не утешения, – понял велк. – Надежды».

– Это не навсегда, Ксюня, – сказал он, обращаясь к сталочке и пустив в голос всю ту силу, которая обычно убеждала жителей сильнее любых его слов. – Они уничтожили всё, что представляло здесь хоть какую-то ценность, и забрали тех, кого хотели. Больше им незачем возвращаться. Но если и вернутся, мы будем к этому готовы. Солдаты говорят, что у них с базы почти все смогли спастись и скоро прибудут сюда. Вот увидишь: мы выживем. Обязательно.

– Спасибо, велк Зор, – прошептала Ксюня, шагнула к нему и обняла его – не как Ласа, а как своего умершего несколько лет назад отца.

«В знак благодарности, – решил велк, обнимая её как дочь, которой у него никогда не было. – За то, во что никто из нас не верит, но в чём я попытался её убедить».

В этот момент Плющ кашлянул и сказал:

– Похоже, сюда кто-то идёт. По восточной окраине.

Велк Зор отстранил от себя Ксюню и вместе с остальными повернулся туда, где между горящей деревней и взорванным перелеском шли ко всем две фигуры в чёрном, таща кого-то под руки.

Когда они приблизились, стало видно, что на безвольном теле в руках у солдат – тёмно-зелёная одежда эколога.

Один из бойцов, стоявших около кучки детей, которые теперь уже не плакали, а с интересом, как и все, смотрели на «конвой», пошёл навстречу группе. Сталки ничего не услышали, но Плющ подумал, что солдат, вероятно, говорит со своими по внутреннему каналу.

Догадывался молодой сталкер и о том, что по этому каналу в данный момент звучало.

«Назовитесь. Кто это с вами?»

Солдаты сообщают свои имена и звания, а один из них говорит:

«"Зелёный". Был в лесу. Напал на нас, пришлось вырубить».

После взрыва лагеря эколог, которого притащили из леса, с северной стороны, показался Плющу очень подозрительным. Тем более, что, присмотревшись, сталкер узнал его в лицо.

И, по всей видимости, трупом эколог не был. А иначе зачем его было тащить сюда?..

«Похоже, кое о чём мы слишком долго не догадывались», – подумал Плющ.

Он не подозревал, что не догадывается о чём-то не менее важном. О чём-то, что могло изменить его отношение к людям куда сильнее. И в частности, к…