Текст книги "Другая история (Сборник конкурсных фентези-рассказов Темного Двора - Литературный клуб Lady-Webnice) (СИ)"

Автор книги: Дамский клуб LADY Сайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

На ум пришла Италия и Ксанти с удовольствием отправила их обоих в Рим. Погода там оказалась гостеприимной, а достопримечательности – манящими. Ксанти, смеясь и шутя, бродила по узким улочкам столицы, отмечая перемены к лучшему в настроении Спироса. Его глаза искрились восторженным блеском и заставляли её чувствовать себя счастливой. Это было самое невероятное приключение, случавшееся с ней, и самые радостные минуты в его жизни. Казалось, таких чудес не бывает и сказка не может длиться вечно, но пока они брали от ситуации все, что могли. После экскурсии по Колизею, где Спирос упивался историями о гладиаторах, а Ксанти гордилась тем, что угодила ему, они забрели в одно из уютных кафе в каком-то переулке, выбрав столик на летней площадке. Кто сказал, что демоны не любят есть?! Эти два были просто заворожены вкусом настоящей итальянской пиццы и тем фактом, что кормить друг друга – довольно-таки интимное занятие. Когда же время приблизилось к ночи, они прогуливались невдалеке от Пантеона, встречая появление первых звезд в небе, держась за руки. «Как же приятна на ощупь её ладошка...» – Спиро с восторгом смотрел на их сплетенные руки, поглаживая подушечками пальцев нежную кожу Ксанти, когда та вдруг остановилась и встала лицом к Спиросу. Вокруг царила полутьма, мелькали одинокие прохожие, а легкий прохладный ветерок приятно отличался от знойного дня. Ксанти внимательно смотрела в глаза цвета ночи, не в силах больше терпеть пытку всех этих дней – не сметь поцеловать Спиро.

– Скажи мне, Спирос, ты... знаешь, что такое поцелуй? Ну, в смысле, ты целовался с кем-то после смерти?.. – Ксанти нетерпеливо покусывала нижнюю губу, пока лицо Спиро отражало недоумение и волнение. Он поднял руку и погладил щеку Ксанти костяшками пальцев.

– Нет... я впервые слышу это слово. Может, раньше я и делал это, но сейчас... А что? – Спиро склонил голову, чтобы прижаться щекой к волосам Ксанти, вдыхая её запах, а саму демоницу сотрясла приятная дрожь. Она осторожно повернула голову так, что их губы оказались рядом.

– Это приятно... И я давно хочу попробовать это именно с тобой, – Ксанти легко коснулась своими губами теплых приоткрытых губ демона... И в этот момент их обоих словно ударило током, сквозь тела прокатывались волны безудержной страсти, а между ними мелькали искры. Спирос схватил Ксанти в объятия и крепко прижал к себе: одной рукой обхватил её за талию, а другую запустил ей в волосы. Ксанти вцепилась в его плечи, как будто из-под ног уходила земля, с жадностью углубляя поцелуй, умирая от жажды его тепла и силы. Её голова кружилась от желания, когда язык Спирос чисто инстинктивно начал страстный танец, сплетаясь с её языком. Дыхание обоих участилось, а внешность начала меняться, возвращая их истинный облик, благо, что наступила темнота ночи. Казалось, если прервать поцелуй, оба умрут, но...

– Спиро... нас увидят! О Боже, прошу, остановись, – Ксанти хрипло прошептала в жадные губы Спироса, который не мог оторвать себя от неё, даже понимая, что стал демоном опять...

– Ксанти... я хочу еще! Я не переживу, если мы остановимся, – его голос умолял.

– И я хочу, глупый! Но не здесь же... Куда бы ты сейчас хотел отправиться? – улыбаясь, спросила Ксанти, поглаживая кончиком пальца подбородок Спироса.

– Домой... Я хочу домой, Ксанти, – грустно ответил он, закрыв глаза, запоминая нежность её прикосновения, и яростное чувство собственника затопило его от ощущения её млеющей у него в объятиях.  – Ты знаешь, где я родился и умер? – смущенно спросил Спиро.

– У меня такое ощущение, что мы с тобой могли родиться только в одном месте... Так что наша дорога ведет в Грецию! Я соскучилась по морю, – задорно улыбнулась Ксанти, обнимая его за талию, и перемещаясь в пространстве и времени. Мгновение спустя их накрыла темнота знойной ночи на берегу Эгейского моря: небо сверкало звездами, легкий бриз освежал кожу, а само море манило спокойствием и штилем.  – Мы дома, Спиро... – Ксанти огляделась вокруг, удовлетворенная, что они оказались на диком пляже, окруженном со всех сторон скалами так, что никто не потревожит их. Затем она легонько потянула демона за собой, ступая в теплые морские волны, наслаждаясь моментом, о котором мечтала всю свою жизнь: стоять на родной земле и держать за руку самого родного мужчину во всем мире, забыть про Ад, боль, страх. Но она знала, что придется вернуться, поэтому не хотела упускать ни секунды: обернувшись, она голодным взглядом окинула Спироса, и по щелчку её пальцев его футболка испарилась, а в его глазах зеркально отразился тот же голод. Спиро стремительно привлек Ксанти к себе и впился в её губы настойчивым поцелуем, вздрагивая, когда кожу его груди и спины исследовали умелые руки демоницы. Лунная дорожка вела за горизонт, но вокруг сплетенных тел их двоих царил мрак, обостряя ощущения и посылая призрак безопасности: темнота – часть их жизни.

Ксанти таяла от вкуса Спироса, его бугрящихся мускулов под её ладонями и дрожи в её собственном теле после его поцелуев и прикосновений. Она с наслаждением вдыхала его запах и гладила ежик смоляных волос, из которого снова выглядывали треугольные рожки. Спиро был просто неудержим и неконтролируем в своей страсти, буквально срывая с Ксанти футболку и прокладывая дорожку горячих поцелуев от её шеи к груди. На секунду он остановился, глядя на обнаженное тело в его руках, в нерешительности сглатывая комок в горле, пытаясь понять, что происходит между ними. Но молчаливый взгляд Ксанти и её ладонь, которую она опустила туда, где в ускоренном темпе билось его сердце, дали ему уверенность в себе и её позволение продолжать начатое. Почему это казалось ему таким правильным и знакомым, как будто он это и раньше делал?! И сильнее всего было счастье, которое затопило Спироса изнутри, когда он понял, что никогда еще не был так близок к Ксантии, и она еще никогда не отвечала ему такой взаимностью, как в этот раз. Поэтому он заставил себя изменить темп и его руки продолжили мучительно медленно ласкать нежную кожу Ксанти, посылая волны желания сквозь неё. Они не заметили, когда оказались обнимающимися на песке, и даже вода не могла остудить их пыл.

– Что мы делаем, Ксанти? – прерывающимся шепотом спросил Спирос, нежно прикусывая мочку её уха. Ксанти выгнула спину, стараясь не застонать от отклика своего тела на его ласки.

– Я... не знаю, но думаю, это называется «заниматься любовью». И мне нравится, как ты это делаешь, – ответила она, силой мысли заставляя исчезнуть его штаны.

– Уф... ты не считаешь это вторжением в мое личное пространство? – засмеялся Спиро, глядя в бесстыжие медовые глаза Ксантии, прижатой его весом к земле. – Я ведь и сам мог их снять...

– Но моя идея нравится мне больше, мы все-таки не люди, а демоны, – ладонь Ксантии стала опускаться ниже по его груди, минуя кубики пресса, отчего Спиро забыл даже свое имя и лишь мог резко втягивать воздух сквозь сжатые зубы, в свою очередь, склоняя голову к её груди...

Они провели на том пляже всю ночь и большую часть дня, не в силах оторваться друг от друга и делая перерывы только, чтобы подурачиться в морских волнах или поесть фруктов. Спиро старался запомнить каждую деталь в Ксанти и все почувствованное им за эти дни, все, что она подарила ему за такой короткий срок, и он больше не жалел о своем решении, понимая, что полюбил её еще сильнее. Глупо, но он даже не ощущал себя демоном, был уязвим. Ксанти постоянно улыбалась и шутила, восхищаясь Спиросом, не подозревая, что случится вскоре, но сам Страх с наступлением сумерек вспомнил, какой по счету шел день. Его передернуло, ужас ледяной волной прошел сквозь его естество, что испугало Ксанти – она не могла понять, в чем дело и почему грусть омрачила его лицо. Осталось совсем немного, Спирос понимал: пора все рассказать Ксанти и подготовить ей путь к побегу, поэтому он «одел» их обоих и привлек её к себе. Сидя на песке, он обнимал Ксанти сзади за талию, и её голова покоилась на его плече, а закат окрасил небо, неумолимо приближая конец их «каникул». Не желая больше оттягивать, Спиро еле слышно зашептал Ксанти на ухо, и с каждым его тихим словом её лицо все сильнее бледнело, тело вздрагивало, а руки сжались в кулаки – она не могла даже ответить, так как злость охватила её демоническую сущность и глаза стали ярко алыми. А потом Спиро рассказал о том, как именно выручил Ксанти, и её сердце, казалось, разбилось вдребезги от боли и горя, но и как выразить свою признательность словами она не знала – невозможно было осознать, что Спиро пожертвовал собой, когда мог просто уйти в сторону и молча сожалеть о ней.

– Моё время истекло, солнышко, Аид уже ждет, – Спиро в последний раз прижался щекой к её волосам и крепче обнял Ксанти. Она обернулась и отчаянно поцеловала его, чувствуя слезы в своих глазах. Спиро зажмурился и с тяжелым сердцем отстранился от Ксанти. – Мне пора, прости... Я демон, но я знаю теперь наверняка, что чувствую: я люблю тебя, мой ангел...

– Я... НЕТ, СПИРО!!! Стой!!! – крик Ксанти эхом отразился от скал, слезы покатились по её щекам, она упала на колени, направляя все свои силы на то, чтобы не умереть от боли в груди...

Спирос появился прямо в покоях улыбающегося Аида, преклоняя колени. Слёзы застилали его глаза, а крик Ксанти все еще отдавался в ушах, когда бог Преисподней перенес на нижний ярус их обоих и приковал Спиро цепями Гефеста к раскаленным камням.

– Добро пожаловать в настоящий Ад, глупец! Тебя ждет много интересного... – Аид грубо и удовлетворенно рассмеялся, когда в его руках появились две кожаные плети...

ГЛАВА 6: «С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной(де Сент-Экзюпери)»

Несколько месяцев Ксанти в отчаянии взывала к Аиду, пытаясь отыскать Спироса среди всех грешников во всем Аду, уже не надеясь на удачу, когда случайно забрела на один из самых известных злостными душами ярус. Она буквально сдержала вскрик, увидев, чем Аид был так занят всё это время: его плети с острыми шипами в размеренном темпе вонзались в тело Спиро, который при каждом ударе вздрагивал, но не издавал ни звука. Вся его кожа была испещрена ранами и глубокими порезами, с головы до ног он истекал кровью, а из одежды остались лишь искромсанные до колен штаны. И, кроме всего, она заметила, что Спиро больше не демон – его рога исчезли, а глаза были такого пронзительно зеленого цвета, что у неё дух захватило. Обжигающие языки пламени лизали его тело почти до самого пояса, оставляя кровавые ожоги. Он злобно зарычал на Аида, когда плеть хлестнула его по лицу, а Ксанти в ярости выскочила из укрытия и накинулась на бога. Он, зашипел от боли, когда ногти демоницы впились ему в горло и со всей силы отшвырнул её на камни, недалеко от Спироса. Ксанти поморщилась от боли, но метнула в Аида огненную молнию, поднимаясь на ноги. Тот в ответ сжал руку в кулак и горло Ксантии сжалось, не позволяя ей вдохнуть; она упала на камни, беспомощно пытаясь хватать ртом воздух. Глаза Аида метали искры, а сам он начал меняться, принимая истинную форму.

– НЕТ! Прекратите оба! Аид, ты обещал, у тебя есть я! – Спиро из последних сил пытался повысить охрипший от жажды и вкуса крови голос, в страхе наблюдая за схваткой, в которой у Ксанти не было ни единого шанса. Скотий резко опустил руку и Ксанти с жадностью начала глотать воздух, пытаясь подняться на ноги. – Уходи, Ксанти, прошу тебя, это мой выбор!..

– Ни за что! Это идиотизм, Спирос, я не могу бросить тебя ему на радость! – Ксанти от злости нахмурилась, становясь между Спиро и Аидом, который брезгливо морщился.

– Ваши сюсюканья  вызывает у меня отвращение! Убирайся, Похоть, он не ради этого принес себя в жертву, чтоб ты тут геройствовала, – прорычал Аидоней, снова поднимая плеть.

– Пошел ты, самовлюбленный ублюдок! Тебе нужна я, так? Тогда попробуй взять, – Ксанти оскалилась, полностью приняв облик демоницы. Аид зарычал. А Спиро не верил своим глазам.

– Я убью тебя, Похоть, с удовольствием! – в руке бога появился кинжал, когда Ксанти резко обернулась к Спиросу и, заглянув в его полные ужаса глаза, нежно поцеловала.

– Я тоже люблю тебя, Спиро... – она едва успела договорить и кинжал вонзился в её спину с такой силой, что Спирос увидел его конец торчащий прямо из её сердца. Ксанти вздрогнула, но счастливо улыбнулась Спиросу, слабо прошептав последние слова. – Ты свободен, солнышко...

– НЕТ! КСАНТИ, НЕТ!!! – он в дикой агонии закричал, когда вся боль мира ворвалась в него. Его крик был слышен во всем Тартаре, когда тело Ксанти упало к его ногам. Глаза защипало от жгучих слез, а сердце медленно умирало вместе с каждым последним слабым ударом её сердца. Спиро пытался вырваться, чтобы в последний раз обнять Ксанти, но путы Гефеста мог снять только бог. Он знал, что кинжал, пронзивший её сердце, был сделан специально по заказу Аида тем же Гефестом, для непослушных слуг. Секунды быстро проносились, а Спиро неотрывно смотрел в наполненные любовью, которой он так добивался, глаза Ксанти, которая улыбалась ему, отдавая свою жизнь, как он думал, напрасно, но ради него. – Ксанти, ангел, зачем?..

– Потому что она спасла тебя уже в который раз, смертный! И мне это порядком надоело! – незнакомый раздраженный голос отозвался из-за спины Аида, а затем и его хозяин показался, ослепляя и без того растерзанного Спироса. Во всем снежно белом, блондин, он был ростом с Аида, но его синие глаза пылали недовольством и гневом. – Аид, ты мне тоже надоел своими играми! Знай я раньше про Ксанти, пожаловался бы Персефоне!

– Иди ты, Купидон, туда, откуда пришел! – обозленным тоном ответил Аид, видя, что тот остановил время и Спирос замер без движения.  – Что ты тут забыл? Они сами заключили...

– Сделку, дурак! И, как ты знаешь, её запрещено нарушать как одной стороне, так и другой! А ты сделал именно это: Ксанти тебя перехитрила и заставила убить её, тогда как ты обещал этому... Спиросу, не причинять ей вреда. Ты как маленький, Аид, они вдвоем тебя надули, – Амур расслабленно засмеялся, наблюдая, как лицо Аида скривилось от осознания его правоты, и тот раздраженно выдохнул. – Теперь они оба под моей защитой: любовь и все такое, понимаешь?! И я очень желаю отправить их на землю, чтобы они больше тут не мелькали...

– Ты ужасная задница, Куп! Когда-нибудь я тоже улучу момент для разговора с Психеей! – обиженно ответил Аидоней, с удовольствием наблюдая, как лицо бога Любви окаменело.

– Сделаешь так, и я припомню все твои пакости на совете, и закончим на этом! – Амур из воздуха выхватил свой кинжал, идентичный тому, что был у Аида и повернулся к Спиро. Снова запустив время, и не давая тому даже вздохнуть, он пронзил сердце Спироса. – Поблагодаришь потом, смертный, и не смейте разочаровать меня в моем решении! Счастливого пути! – тела Ксанти и Спироса мгновенно исчезли, когда Купидон щелкнул пальцами обеих рук.

– Не можешь без драматизма, да? – впервые искренне улыбнулся бог Подземного мира.

– Это же обязательная процедура, ты знаешь, – подмигнул Амур. – Ну ладно, я пойду, а то там её брат с ума сходит, надо его обрадовать – ему еще работать сверхурочно.

– Гаториус? Ему привет от меня! Помню, как сильно он хотел меня убить, – засмеялся Аид.

Затем оба бога испарились, отправившись по своим делам. Купидон объяснился с Гато, а Аид перенесся на землю, оставаясь в тени, чтобы понаблюдать за бывшими подопечными...

ЭПИЛОГ: «Зорко лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь (де С.-Э.)»

В момент, когда Спиро впервые очнулся после «смерти», лежащим на песке, он не ожидал увидеть рядом с собой дрожащую Ксанти, осматривающую свою грудь в поисках зияющей раны от кинжала, которой и след простыл, и его чуть дар речи не покинул. Целых два дня они просто держали друг друга в объятиях и не могли поверить в то, что случилось, и почему они оказались именно в этом месте. Кто оказался настолько сильным, чтобы помочь им и вернул из царства мертвых в царство живых?! Кто дал им возможность еще раз поцеловать друг друга?..

Когда Купидон отослал Ксанти и Спироса в мир людей, Гаториус дал им указания, как быть дальше. Так как Ксанти часто бывала среди людей, ей было не сложно быстро привыкнуть, но Спиро был растерян, пока Амур не вернул ему воспоминания из его человеческой жизни. Тогда Спироса немного шокировало все, что всплыло в памяти, и боль утраты семьи неприятно засела в сердце, но в этом сердце теперь царило и другое чувство – все, что случилось в Аду, они с Ксанти никогда не забудут, и её жертва ради него поразила его до глубины души. Пусть они и смертные, но он ни о чем не жалел – теперь у них есть свобода от Ада и Рая, боги отныне для них лишь просто миф. Кроме того, они оба осознали, что мир людей не так уж плох, пусть и с недостатками, а жизнь ценна и прекрасна лишь тогда, когда конечна. Им потребуется много времени, чтоб научится сосуществовать с людьми и покупать все необходимое, а не делать это из воздуха, как все ещё иногда пытался Спиро, а Ксанти подшучивала над ним. Зато ему очень нравилось, что он может работать и быть просто мужчиной – снова защитник и добытчик. Дом, по их просьбе, Гато нашел в Греции, недалеко от того места, где Спиро и Ксанти провели свои «каникулы», и где теперь они могли спокойно обустраиваться. Можно было бы сказать, что это похоже на сказку, но все отнюдь не так. Спиро все еще боялся каждую секунду, что он просто сошел с ума от горя или же Аид заберет их обоих опять в Ад. И Ксанти до сих пор не могла выкинуть из головы перекошенное от ужаса и боли лицо Спироса и свою смерть, ощущения от которой она не пожелала бы испытать вновь и никогда не скажет о них никому. И в самом человеческом мире их поджидала уйма опасностей и трудностей, что неизбежно, но раз они есть друг у друга, вдвоем легче, чем в одиночку...

– Он всё еще смотрит?! – спросил Спирос у Ксанти, лежа рядом с ней на горячем песчаном берегу. Прошло два месяца, а Аид до сих пор иногда приходил на скалы вокруг пляжа, чтобы понаблюдать за ними, и Спиро был не уверен, зачем именно он это делал, никогда не подходя к ним поговорить. Но какой бы ни была его причина, они с Ксанти привыкли к его присутствию.

– Да... Он стоит на утесе, но из-за солнца я не могу разглядеть его лицо... А зачем тебе?! – она подняла голову, чтоб взглянуть на Спиро, положив подбородок ему на грудь. Его улыбка опять заставила её сердце забиться быстрее, а его изумрудные глаза светились весельем и нежностью.

– Вот за этим... – Спирос резко перекатился вместе с Ксанти, оказавшись сверху, и жадно припал к её губам в голодном поцелуе. Волна желания накрыла Ксанти молниеносно. – Я люблю тебя, ангел... и дразнить бога, – засмеялся Спиро, лишь на секунду отрываясь от её губ...

Аид грустно улыбнулся, отводя взгляд от влюбленной парочки, и подставил лицо ветру, трепавшему кудри его смоляных волос, вдыхая ароматы своей родины... Когда-то давно он часто прогуливался по землям Греции... И почему он забыл, каково это: что-то любить или наслаждаться мелочами?! Каким бы плохим он не был, он всё еще умел чувствовать, просто не имел права выставлять это напоказ – бог Ада не имеет права на слабость или отдых, такая роскошь не доступна даже его братьям

(3),

лишь не многие из их Пантеона осмеливаются пойти против устоявшегося порядка... И первый раз Аиду захотелось стать одним из них, бросить все ненадолго и взять «отпуск», но...

– Ангел и демон... могли бы и поблагодарить! Это же я научил их быть сильными и уметь жертвовать друг ради друга – 300 лет потратил, провозившись с ними, – нахмурился Аид, глядя, как Спиро и Ксанти счастливо смеются над чем-то. Боль омрачила его красивое лицо. – Даже этот союз Купидон разрешил... Так почему же ты, Сеф, всё еще не можешь принять меня?..

– Это не правда, просто ты не желаешь увидеть то, что лежит у тебя под носом, Аид, – бог вздрогнул, когда внезапно рядом с ним из ниоткуда появилась Персефона. На ней были черные зауженные джинсы и белая обтягивающая футболка без рукавов. У Аида перехватило дыхание, при виде его прекрасной богини-жены, лицо которой было спокойным с чертами смягченными лаской, а в её глазах он увидел эмоцию, которую не надеялся уже увидеть никогда... Его сердце грозило выпрыгнуть из груди, когда она подошла вплотную к нему и положила ладони ему на талию. – Ты бываешь ужасно несносным и противным, но я каждый раз возвращаюсь в Ад, ради тебя... Просто ты так глубоко запрятал свою доброту, что я отчаялась достучаться до неё, а к моим чувствам к тебе это не имеет никакого отношения!.. И после того, что ты подарил этим двум, я люблю тебя еще сильнее, чем раньше, – Персефона храбро смотрела в глаза Аиду.

– Сеф, я... ничего не сделал, это все Куп... – она оборвала его на полуслове, притянув к себе и нежно поцеловав. Руки Аида мгновенно сомкнулись вокруг неё, когда он углубил поцелуй и забыл обо всем на свете, чувствуя, как она отвечает на его ласки. Он столько лет страдал, столько ночей мечтал о ней, столько слов хотел сказать, но они все не смогли бы описать того, что он сейчас ощущал. – Моя Сеф... Я так долго хотел признаться тебе, но ждал: прости меня!

– Не стоит... я всё знаю – я часто подглядывала за тобой и во сне ты разговариваешь, – богиня счастливо засмеялась в шею Аиду, губы которого тоже дернулись в подобии улыбки – он не мог поверить в свою удачу. – Знаешь, чем хороша твоя пустыня Тартара, Аидоней?!

– Чем она может быть хороша, Сеф?! – Аид недоуменно взглянул на богиню сверху вниз.

– Потому, что даже в ней есть родники... такие, как встреча Спиро и Ксанти, как мой родник, который я нашла именно в Аду... – она лукаво улыбнулась и подмигнула богу Преисподней.

– И что это за родник?!.. – хриплым голосом спросил Аид, страшась ответа.

– Ты... – серьезно ответила Персефона, беря его лицо в свои ладони. – Только ты, Аид!

– Сеф, я так люблю тебя, если бы ты знала! – Аид крепко обнял её, чувствуя, как исцеляются его многовековые раны в душе и в сердце, а тепло её тела согревает лучше жаркого пламени.

– Теперь знаю и это главное! Но если мы потеряем ещё хотя бы одну минуту, я сама привяжу тебя в Аду, и буду мучить за столько лет моего воздержания! – Персефона гневно взглянула на мужа, когда ветер многократно отразил его радостный смех от прибрежных скал.

– Слушаюсь, моя богиня... – и Аид мгновенно испарился в воздухе вместе с Персефоной...

Но их приключения – это уже абсолютно отдельная история...

Примечания:

  *

Антуан де Сент-Экзюпери

«Маленький принц».

**Ксантия, Xantia

(от греч.)– красивая.

***Спиро

,

Спирос, Spiro

(от греч.) – дух.

(1)Скотий

(«Темный»)

– эпитет Аида.

(2)Аидоней

– имя Аида.

(3) Братья Аида

– Зевс, Посейдон.

Кэт Ричардсон

Ловушка для ангела (Мессалина)

Она опять это сделала! Как шестилетний ребенок мог трижды за день сбежать от няни, взломав (!) дверь детской комнаты искривленной скрепкой? Хотя это еще что! На прошлой неделе хитрая бестия связала простыни и полотенца и спустилась с балкона второго этажа по этой импровизированной веревке. Ангел еле успел удержать развязывающийся узел, спасая девчонку от переломов и ушибов. Да за этот год, что Олей служит Хранителем, в его шевелюре появилось два седых волоса. И это в неполные тринадцать лет.

– Магдалина О'Коннор, – визгливый голос миссис Хендерсон резанул по ушам, видимо нерадивая няня наконец-то оторвалась от очередной мыльной оперы и решила проведать  свою воспитанницу.

Олей рассмеялся, представив как она испугалась, обнаружив, что замкнутая ею лично на ключ дверь оказалась открыта, а бесенка и след простыл. А нечего запирать ребенка и пялиться весь день в ящик! Девчонке только повод дай, а уж шкоду она мгновенно изобретет.

Сидя на карнизе, ангел ждал, когда Магдалина выскочит из дома. За прошедший год он изучил все ее уловки, поэтому знал, что она спряталась под лестницей, после того как выбралась из детской, а когда няня поднялась на второй этаж, стала красться к выходу.

А вот и она! Из двери показалась маленькая девочка с растрепанными светлыми кудряшками. На ней было розовое платьице, с оторванным кружевом, наспех накинутая красная курточка, красная же беретка и белые (хотя нет, уже серые) колготы. Ботиночки она держала в руках, тихонько на цыпочках выскальзывая на улицу. На пороге, на пару секунд задержалась, обуваясь. Потом побежала к ближайшим кустам, где замерла, настороженно поглядывая в сторону дома. Миссис Хендерсон так и не показалась. Тогда весело улыбнувшись, чертовка побежала к забору. Лихо перемахнув через него, она потрусила к реке. Олей медленно спланировал с карниза, замел следы, оставленные подопечной на свежевыпавшем снегу – он присмотрит за девочкой куда лучше её непутевой няни – и полетел вслед за ней.

Магдалина любила реку в любое время года, но особенно зимой. Ли не замерзала, как и остальные реки в Англии, только вдоль берега ее окаймлял тонкий узорчатый лед. Девочка могла часами сидеть и глядеть на темную водную гладь, изредка пуская по ней плоские камушки.

– Раз! Два! Три! Четыре! Пять! – считала она круги. – Рекорд! – подпрыгнула от радости Магдалина, когда снаряд в шестой раз скользнул по поверхности и пошел ко дну.

Наигравшись с рекой и порядочно замерзнув, девочка потопала к заброшенной ветряной мельнице в ста метрах выше по течению. Она не работала уже лет двадцать, но у местных жителей не хватало духу снести ветхое строение. Ходили легенды, что там живут призраки, и им очень не понравится, если их дом разберут по бревнышку. Магдалина сама их не видела, но очень надеялась однажды встретиться с таинственными привидениями.

Дверь уже давно не закрывалась, покачиваясь на одной петле. Магдалина прошла в темный проем, вдохнув знакомый запах зерна, который не выветрился с годами. Внутри было довольно мрачно, но из-за старости стены мельницы покосились и между досками то тут, то там проникали вовнутрь и «полосили» пыльный пол лучики света. Наверх вела шаткая лестница – она явно провалилась бы под весом взрослого человека, но девочка легко взбиралась по ней. Там, выше, было маленькое окошко, через которое она выбиралась на площадку между лопастями мельницы.

Уже давно у Магдалины была одна мечта. Она хотела летать. Не на самолете, не на дельтоплане и даже не на воздушном шаре. А как сказочная фея или ангел, обманув законы природы. И, стоя на высоте около десяти метров, она как никогда хотела обрести крылья, чтобы взмыть в небо подобно птице. Раскинув руки в стороны, девочка зажмурилась и представила как ветер подхватывает ее и несет, несет...

– Магдалина, – испуганный крик откуда-то снизу заставил ее очнуться от мечтаний. Глянув на землю, она с ужасом увидела своего отца и заламывающую руки мать. Понимая, что в этот раз отлучением от телевизора не отделается, она поспешила спуститься.

На середине лестницы одна из ступеней пошатнулась и девочка, споткнувшись, потеряла равновесие. Тщетно взмахнув руками чтобы вновь обрести устойчивость, в следующую секунду она полетела вниз. Крик застрял в горле, когда прямо у земли ее кто-то подхватил и плавно опустил вниз. Оглядевшись, Магдалина никого не увидела, только белое перышко зацепилось за край ее платья. Осторожно взяв его, она, изумленная своим предположением, но не найдя других достойных объяснений произошедшему, прошептала: «Ангел». В этот миг хитрая улыбка сменила испуг – в маленькой светловолосой головке созрела очередная сногсшибательная и зубодробительная идея – и, отряхнувшись, чертовка весело побежала на улицу.

Родители подскочили к Магдалине с бледными от ужаса лицами. Миссис О'Коннор подхватила дочь на руки и крепко сжала ее трясущимися руками, а ее супруг схватившись за голову благодарил судьбу, что все кончилось благополучно. Да, они знали, что девчонка не отличается смиренным поведением, но раньше ее шалости не были настолько опасными. Даже когда она в зоопарке просунула руку в клетку к тигру, или пыталась залезть во включенный духовой шкаф, да ведь история с газонокосилкой казалась просто шуткой по сравнению с этим. Наблюдать, как твой ребенок стоит на шатком выступе на высоте трехэтажного дома – это кошмар наяву.

– Мамочка, папочка, я больше никогда так не буду, – Магдалина посмотрела кристально честным взглядом на родителей, но в глубине ее глаз искрились дьявольские огоньки. Сейчас она была готова обещать что угодно, потому что вынашивала в голове глобальный план... по поимке ангела.

Олей вернулся на небо поздно вечером, когда убедился, что его подопечная уснула. Раздраженно стягивая золотистую рубашку, он мечтал, чтобы эта гадкая девчонка быстрее выросла! Ну сколько еще ему спасать эту чертовку? Как бы ему хотелось отшлепать девчонку, чтобы ей сидеть стало больно. Родители нещадно баловали свое единственное чадо и прощали ей любые шалости, а ему расхлебывать последствия такого лояльного воспитания.

Спустившись в столовую к ужину, он поцеловал в щеку мать, которая как всегда вернулась с работы в хорошем настроении и сел за уставленный едой стол. Аппетита не было. Зато мама уплетала тушеную картошку и горошек с довольным видом. Олей знал, что ее нынешний подопечный – интеллигентный писатель детективов – никогда не доставлял своему хранителю и десятой доли того беспокойства и нервотрепки, которые ежедневно получал он.

– Как прошел день, милый? – мама поставила перед Олеем тарелку с салатом.

– Правду?

Она с улыбкой кивнула.

– Ужасно! Когда же эта мелкая вырастет? Скоро пойду лечить расшатанные нервы у доктора Гиппократиуса.

– Она просто маленькая девочка, одинокий ребенок, которому нужны друзья, – мама многозначительно подмигнула Олею, – или хотя бы один друг

– Это же нарушение правил! – ангел недоверчиво уставился на мать.

– Ты на собственном примере знаешь, что иногда правила нужно нарушать. Хотя бы покажи ей, каким прекрасным может быть мир. Исполни одну ее мечту. Это поможет, вот увидишь.

Уже позже, лежа в кровати без сна, Олей думал о том, что ни один человек не может быть абсолютно плохим, хоть крупица добра живет и в самом жестоком преступнике. Что уж говорить о шкодливом чертенке, которая была его подопечной. И мама, вероятно, права, нужно дать девчонке шанс исправиться.

Магдалина не спала, она только на минуту закрыла глаза и, посапывая, притворилась для родителей. Зато когда те ушли, она шустро вскочила с кровати и стала искать все, что помогло бы ей поймать ангела. «Всем известно, что они летают, значит, у них должны быть крылья», – рассуждала девочка, – «я ведь не заберу их навсегда, только на один день. Полетаю и верну».

Она достала из-под кровати веревку, на которой раньше висели качели, на секунду задумалась и завязала ее в узел как для поимки оленей – это показывали по телевизору. Там говорили, что животное наступает в этот узел, и он затягивается, удерживая его за лапу. Должно получиться и с ангелом. Еще нужна была приманка. Магдалина задумчиво огляделась вокруг: «интересно, что любят ангелы? Может быть мороженое?» На кухне как раз осталась одна порция шоколадного с миндалем.