Текст книги "Другая история (Сборник конкурсных фентези-рассказов Темного Двора - Литературный клуб Lady-Webnice) (СИ)"
Автор книги: Дамский клуб LADY Сайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
– Мне, может быть, и надоело… – Зло отвечаю я. – Зато
ты
этого уже не услышишь никогда. – Я тихо смеюсь, а его веселые искорки в глазах медленно гаснут. – Она правильно сделала, что послала тебя… Никчемный. Что у тебя есть? – Я видела, как с каждым словом его лицо становилось все мрачнее, но уже не могла остановиться. – Лекарства? К чему ты стремишься? Безнравственный ублюдок, привыкший к легким деньгам и забавам. Ты ничто. А ей нужно все… – Я сжимаю руки, и медленно добавляю. – Не потянешь…
– Пошла вон… – Четко произносит он. Глаза закрыты, жилка на виске подергивается. Я понимаю, что снотворного мне от него не добиться..., но все еще продолжаю стоять. Мой организм требует сна. Я не спала уже больше трех суток. И не смогу заснуть. Я знаю это. Отчаянье тяжелым камнем ложиться мне на плечи.
Зря я все это сказала.
– Цен…, – робко начинаю я, старательно разжимая кулаки…
– Пошла вон! – Сквозь зубы, еле сдерживаешь рычит он.
«Но я не могу…»
– Мне, правда, нужно… – Последняя попытка. Что-то знакомое шевельнулось в глубине сознания, но я не обращаю внимания. – Он открывает глаза. Смотрит на меня.
В них отражается бешенство…, злорадство…и …жалость…
– Правда? Тогда иди и поищи в другом месте… Здесь ты ничего не получишь. – Очень быстро выпрыгивает из постели, натягивает джинсы, и, окинув меня каким-то брезгливым взглядом, выволакивает на площадку. – Иди к Зубастому, он с удовольствием наградит тебя чем угодно за пару ласковых слов и нежных поглаживаний… – Циничный смешок, и дверь захлопывается у меня перед лицом.
Я оседаю на пол.
«Какая же я дура…»
…..
Именно Ценитель привез меня. Отобрал среди худших из худших. Я должна быть благодарна ему.
Должна
быть.
«Полигон».
Корабль, привезший нас сюда.
В этот, давно одичавший край мрака и темноты. Здесь дикие крысы размером с кошку, хищные птицы, не гнушающиеся испробовать человечину…, можно и живую.
Всякая мразь.
Корабль прибыл в порт города ранним утром, но небо было черным, словно ночью. Позднее я узнала, что
ночь
это нормально. Что
ночь
здесь всегда.
Странно, но я быстро привыкла. Это было так. А значит
правильно
.
Я не знала, откуда нас везут, не помнила ничего, что было
до
того, как я попала на корабль.
Силилась вспомнить, но
не
могла. Лишь вспышки света. Громкий смех. Звон бокалов. И …чье-то дыхание …
«… Свобода…»
– Как тебя зовут? – Спросила меня одна из нас. Та, что тоже плыла на корабле. Грязная, в рваных колготках, в разных туфлях.
Ее звали Хохотушка. Сначала я подумала, что это такое прозвище, и переспросила ее настоящее имя.
– Нет, нет… – засмеялась Хохотушка. – Это настоящее. Здесь у
всех
настоящее… – странная фраза, но я не стала уточнять, что она имела в виду. – Так как? Как тебя зовут?
Я хотела сказать…, и не смогла.
Качнула головой и отвернулась. Она весело захихикала.
– Да, ты права, может, и не важно. Скоро мы все расстанемся…
…
– Ценитель идет... Идет Ценитель… Он отберет лучшего… – услышала я шепоток.
– Слышишь, подруга. Идет Спец по кадрам… – Еще пара смешков. Теперь я понимала, почему ее звали именно так.
– Кто он?
– Тот, кто
выбирает
. В этом городе главное место – Театр. Я слышала, что с каждого груза невольников выбирают всего одного. Это
очень
завидное место. Нужно показать себя с лучшей стороны.
Я сжалась в комок, уже немного догадываясь о смысле ее слов.
Она очень живо поправила на себе то, что когда-то было одеждой. Пощипала себя за щеки. Улыбнулась…и застыла. Наверно, она думала, что выглядит очень привлекательно. Но лично мне было страшно. Страшно и противно смотреть на нее. На
всех
в этом месте. Всех девушек, что, быстро оживляясь, так же цепляли на лица «соблазнительные» улыбки, готовые …на
все.
Он шел медленной, уверенной походкой человека знающего, что все в его руках. В его власти. Я сжалась еще больше. Внутри меня все замирало. Было страшно. Я не знала чего ждать. И тогда он остановился. Остановился прямо передо мной. Он поднял меня за подбородок и тихо произнес:
– Открой глаза… – А затем схватил и поднял на ноги. – Я забираю ее. Кто она? Имя…
– Не знаю, – ответил капитан корабля, и смачно сплюнул на палубу. – У нее нет имени. Мы подобрали ее в реке пару дней назад. Она была еще жива…, а тот, что плавал рядом… – капитал провел пальцем по шее, весьма наглядно показывая, что «тот» был уже мертв…
– Твое имя, – Он посмотрел на меня. – Как тебя зовут?
Я покачала головой.
– Она не знает. – Услышала я голос Хохотушки. – Возьми лучше меня, Ценитель, я знаю многое… – Хихикнула она.
– Пойдем. – Сказал он мне, даже не посмотрев на Хохотушку.
…
Так я в первый раз оказалась в его квартире.
Грязь. Пыль. Беспорядок. … Повсюду валяются какие-то лекарства….
Я стояла посреди комнаты, и не знала, что мне делать. Толи благодарить, толи удариться в истерику.
Я не была готова на
все
. Тогда нет.
– Не знаешь, значит. – Хмыкнул он.
Я покачала головой.
– Не важно. Ты, все равно, ты. – Бросил он загадочно, и закурил. – Есть хочешь?
– Я не готова на
все
… – Неизвестно для чего произнесла я.
Он засмеялся.
– Откуда ты знаешь?
…
Я жила у него 2 недели. Безымянная. Тихая. Безгласая.
Он ничего не требовал. Только каждый день спрашивал о моем имени.
Ценитель.
Он не был красавцем. Но в нем было, что-то очень притягивающее. Его хищный взгляд, чуть прищуренный, вызывал странное томление. Тело. Массивные плечи, узкие бедра. Так и хотелось дотронуться. Сжать.
В нем было, что-то смутно знакомое. Кажется, я его уже видела…когда-то…
С ним было легко.
И я хотела его. Почему-то.
…
– Ты не хочешь меня? – Однажды спросила я.
– Что? – Хмыкает он.
– Хочешь взять меня?
Хриплый смех.
– Может быть...
– Ты мог бы взять меня...
– Мог бы...
– Но я могу отказаться...
– Валяй...
– Так, ты не хочешь меня?
Снова хриплый смех.
– Ты такая прозрачная... – Медленно протянул он, задумчиво уставившись на меня. – Тебе всего лишь нужен сэкс… – Он подошел ближе, и нагнулся, почти касаясь моих губ своими… – Хочешь, что бы я трахнул тебя…
– Что? – Он говорил как-то странно, будто не со мной. Будто о чем, что мне неизвестно. Со смыслом.
– Ничего. – Бросил он нервно. – Не лезь ко мне со своими глупостями…
Он ушел.
На этом все и закончилось. Я больше не «лезла со своими глупостями».
…
– Что ты делаешь? – Шептал чей-то голос. Я открыла глаза и увидела две неясные тени в дверном проеме. – Я же вижу, ты хочешь оставить ее себе. – Шептал кто-то очень маленький, шептал каким-то гнусавым шепотом.
– И что? – Бросил …Ценитель. – Она моя.
– А как же Актриса?
Молчание.
– Ты забыл о ней, Ценитель?
Она
приоритет. И она нужна нам.
– Я не забыл о ней. И она все еще нужна
мне
. Но она сама выбрала свою судьбу… – Его голос стал злее. – Маленькая, избалованная сучка. Злобная потаскуха. Она заслужила это. – Послышался глухой удар. И звук рассыпающейся стенки.
– И что ты хочешь сделать? Наказать ее? Метатель тоже хотел, и что с ним теперь?
– Наказать? – Тихо повторил он, будто не слушая. – Да. И не только. Она будет умолять меня остаться с ней…, потому что без меня просто не выживет …
– Ценитель, послушай, – сдержанный голос показался мне знакомым, но я все еще не узнавала его – …не заигрывайся с этим. Ты встаешь на опасную дорожку. – Тихий вздох. – Гримерша должна исчезнуть. Иначе она будет мешать Актрисе.
– Посмотрим…
..
Чуть раньше он приводил меня в Театр.
Там я должна была стать
кем-то
. Та я должна была найти «себя».
Я нашла. И стала кем-то.
Я показала мастер класс по гриму. У меня очень хорошо получалась придавать даже самой незначительной внешности красоту и утонченность.
И я стала.
Гримерша. Я была Гримершей. И я мешала какой-то Актрисе…
…
Свет рамп все еще сверкал на ее изумительной коже. Белоснежная, чистая, гладкая. Она улыбалась. Как всегда.
Актриса.
Самая важная персона в Театре.
– Она была замужем за Метателем… – Смеялись дублерши. – Но изменяла ему с Ценителем. – Снова похотливые смешки. – Она был еще той шлюшкой. Говорят, они запирались на верхушке купола, и устраивали разнузданные оргии. Там были все.. – смешки… – все ничтожные жители города. Такие же порочные, как и они. – Смех никогда не смолкает. – Еще они ходили в
«Звериный напев»
– самое блудливое место города…. -Нет, они никогда не замолкнут. – Но ей и этого было мало…
…
Я ушла из его дома. Он меня даже не держал.
– Хочешь уйти? – Тихо спросил он. Тихо и с какой-то претензией.
– Да.
– Ну-ну… Давай. – Хмыкнул он.
И я ушла.
Сняла комнату в доме Театра. И в первую же ночь у меня появилась соседка. Точнее у
нее
появилась я.
Актриса.
– Новое лицо, – улыбалась она. – Ценитель знает толк в лицах…– Улыбалась и пудрила свой хорошенький носик. – Ну, не молчи… Ты не должна бояться меня. Мы так похожи.
– Это не так.
– Не так? – Чуть удивленно приподняла она бровь. – Почему же?
– Я не развратна. – Она засмеялась.
– Откуда ты знаешь?
…
Извращенцы. Она и Ценитель. И все, все, все в этом грязном городе разнузданности.
Я не была такой. Я
не
такая.
Я делала свою работу. Но каждую ночь приходила
она
и говорила, что-то такое дешевое, пытаясь подружиться со мной.
– Гримерша, я хочу, что бы мы стали друзьями. Позволь мне
быть здесь
. Я нужна всем. Они скучают по мне…
– Мне до этого нет никакого дела. – Обрывала я ее. – Я вообще не понимаю, чего ты хочешь от меня. Иди, развлекайся со своим любовником.
Комнату наполняет мелодичный смех.
– Ценитель не хочет сейчас меня. Он все еще злится на то, что я предпочла кайф и славу…, а не его… – Она небрежно пожимает плечами и тихо хихикает. – Сейчас он хочет тебя. – Задумчиво добавляет она. – Странно, мы одновременно так различны, хотя…
– Нет. Никаких «хотя». Я
не
такая. – Она закусывает губу, и уходит.
– Ну, да…
…
Она сияет. Сияет, как звезда. Как
положено
звезде.
Свежая. Чистая. Красивая. Идеальная, словно глянец. Я смотрю на нее и понимаю, что
мне
такой никогда не стать. Никогда не стать той веселой, беззаботной хохотушкой, которые привлекают мужчин своей игривой задорностью.
– Метатель, ты, как всегда великолепно смотрелся на арене! – С придыханием. Со смехом. И с восхищением мурлычет она ему в губы. Я качаю головой. Не удивительно, что ее все любят. Она – Звезда. Она –
Актриса
!
– Ты же знаешь, это для тебя, любовь моя…– Хрипло шепчет он, склоняясь к ее уху. –
Только
для тебя…
Свет рампы освещает их гладкую кожу. Они так точно подходят друг другу, что даже страшно.
– Идеальный мезальянс… – произношу я одними губами. Меня никто не видит. Никто не слышит. Я, словно призрак.
Одинокая Гримерша. В тени. Всегда в тени.
…
Пьяный смех. Дым сигарет. И все будто в замедленной съемке. Лишь
она
в центре этого праздника порока. Этого грязного пиршества. Улыбается. Сияет.
Минута. Косой взгляд в сторону.
Я улыбаюсь. Идеальна только на поверхности, а внутри – одни кочки и рытвины.
Я перевожу взгляд в сторону. Туда, куда смотрит
она ….
…
Я не спала три ночи. И это сказывалось на работе. Мазки стали грубее. Мне нужен был отдых.
Снотворное.
В этом чертовом городе не было аптек. Потому что все, нахрен, предпочитали подыхать…, а не лечится.
И не спроста, для чего лечение в канаве? Что бы дальше гнить?
Лекари.
Единственный шанс города.
Не знаю, откуда я о них узнала. Может, кто-то рассказал…, но я знала, что в городе есть Лекари. У них можно было купить все, что захочется.
Лекари
. На самом деле простые Продавцы разной дури, затуманивающей мозг.
В голове всплывают образы моего первого посещения квартиры Ценителя.
«…какие-то лекарства…»
Ценитель был лекарем. В другой ситуации я ни за что не пошла бы к нему. Но он был единственным лекарем, которого я знала, а мне
нужно
было снотворное. Сильное, что бы уснуть тяжелым сном.
Без
сновидений.
….
И вот, он прогнал меня, я сижу здесь, на грязном полу. Опустошенная. Выброшенная за дверь, словно какая-то собака.
– Что же мне теперь делать? – Произношу я одними губами.
«…Иди к Зубастому, он с удовольствием наградит тебя чем угодно за пару ласковых слов и нежных поглаживаний…»
Зубастый? Почему-то это имя мне знакомо. Мой последний выход.
Я поднимаюсь. Бреду по унылой улице. Еле держусь на ногах. Хочется спать, но я знаю, что даже если сейчас упаду – я не засну. Буду только валяться на дороге, тихо поскуливая от бессилия.
– Ээээй, красавица!! – Я оборачиваюсь. Ко мне идет незнакомый человек. Или знакомый?
Маленький рост. Гнусавый голос.
– Что ты здесь делаешь?
– Мне нужен Зубастый. – Тихо отвечаю я. Лицо карлика меняется.
– Зачем?
– Хочу купить некоторое лекарство… – Он хмыкает и кивает.
– Ну, хорошо… Тебя проводить?
– Пожалуйста…
– Так как ты, сказала, тебя зовут? – спрашивает он, махая в сторону какой-то темной двери в конце улицы.
– Я не говорила. – Он приподнимает бровь. – Гримерша…
– Аааа, – протягивает он. – Значит, Актриса не вернулась…
– Разве она куда-то уезжала?
– Ну, тебе лучше знать…
…
«Звериный напев»
Так называлось место, в которое меня привел коротышка. Мрачное, но сравнительно чистое пространство, все было заполнено людьми. Разными. Маленькими и высокими, красивыми и уродливыми, богатыми и бедными…
Повсюду мерцали вспышки света. Громкий смех заполнял просторное помещение. Звон бокалов. Дым сигарет.
Я схватилась пальцами за виски. Это место было злым и грязным.
И я знала его. Я уже
была
здесь раньше.
Кажется....
…
Световые вспышки и громкая музыка. Зал плывет в коком-то замедленном ритме танца. Плавно. И в тоже время очень быстро.
Смех.
Громкий
смех. Он везде. Повсюду. Окружает меня, наполняет.
Грудной смех. Веселый.
Мой
смех.
– Прими это, малышка… – Шепчет кто-то мне на ухо. Я не вижу лица, но это не важно.
Здесь
не важно.
– Что это? – Я беру крошечную таблеточку.
– Свобода…
….
– Что тебе нужно на этот раз от меня?
– V-41
– Что? – Его удивленный возглас, и округленные глаза, заставили ее рассмеяться. – Когда ты подсела на эту дурь? – Грубо спрашивает он.
– Какая разница? Цен, мне, правда, нужно… – Жалобно проскулила она, и рухнула в кресло. – Разве ты не окажешь мне услугу? Ну, по старой …дружбе?
– И на это ты променяла меня? На
зависимость
?
Его волосы взлохмачены. Губы кривятся в ехидной полуулыбке. Глаза прищурены..., как всегда. Он всегда такой.
– Нееет. – Улыбается она, поглаживая пальчиком обивку кресла. – На зависимость
и
славу. Я не могу без этого, Цен. Мне
нужно
обожание.
– Метатель пади
обожает
тебя…
– Да, – самоуверенно произносит девушка.
– Тогда иди к нему, и требуй с него свою дозу… – Ее глаза наполнились слезами.
– Цен… – в ужасе шепчет она. – Нет, Цен, он не поймет…
Мужчина устало проводит рукой по лицу.
– Уходи,
Актриса…
….
– Дорогая, – протягивает он, улыбаясь. Плотоядно так, выпячивая на обозрение свои острые зубы.
Зубастый.
– Чем на этот раз могу быть тебе полезным?
– Я … – Он смеется.
– Знаешь, я уж думал, что чем-то обидел тебя… – Разводит он руки. – Ты так давно не заглядывала к нам.
– Что?
– Или теперь тебя снабжает Ценитель? – Он не дает мне ничего сказать. – Только посмотри на себя, выглядишь, как отбросы. Где твой лоск? – Он качает головой. – Наверняка, давно не принимала «конфетку»… – Злобный смешок. – Ну что? Наверно, и заснуть не можешь?
– Не могу…
– Ну-ну-ну…, ничего, милая. Сейчас мы тебя живо подлечим… – Он хватает меня за руки и тянет себе на колени. Я падаю, на сопротивление сил нет. Мне не нравится это. Но я чувствую себя …нормально. Будто в своей тарелке…
Нет. Я
не
такая.
– Нет!
– Что случилось, Актриса…
В ужасе я отшатываюсь назад.
– Я не Актриса. Я
не
такая.
– Что…? – Его секундное замешательство прерывается все понимающей улыбкой. Усмехается. – Ну да, ну да… Слышал, что теперь ты Гримерша… Что с твоей памятью, дорогая? Метатель так сильно наказал тебя, что отбил все воспоминания? – Его злобный смех становится громче. Злее. Я поворачиваюсь и убегаю. Дальше. Дальше от него. От этого гнезда разврата.
Бегу вдоль темного коридора. Смех и шепот. Смех и шепот.
В голове, как молот, звучат слова…
«…Мы подобрали ее в реке пару дней назад. Она была еще жива…, а тот, что плавал рядом…»
«…– Гримерша, я хочу, что бы мы стали друзьями.
Позволь мне быть здесь
. Я нужна всем. Они скучают по мне…»
« … Значит, Актриса не вернулась…
– Разве она куда-то уезжала?
– Ну, тебе лучше знать…»
«…и мне кажется, что это уже было, но я не уверена. Может быть. Или нет? Я
не уверена»
.
…
«…Мы подобрали ее в реке пару дней назад. Она была еще жива…, а тот, что плавал рядом…»
«…в реке пару дней назад…»
«…тот, что был рядом…»
Нет, это не может быть правдой.
…
– Ты маленькая дрянь! Ты похотливая сучка! Как ты могла….??! Как ты посмела только…??!!! – Он в ярости. Я чувствую, как гнев, бешенство и презрение накатывают на него буйными волнами.
– Метатель, послушай… – Страх. Даже я услышала в своем голосе отчетливый страх. Никогда прежде Метатель не кричал на меня. Он любил. Обожал. Одаривал меня подарками. Я была его маленькой принцессой.
Примадонна Театра.
– Заткнись! – Рычит он. Я испуганно умолкаю.
– Эй, Метатель, не делай из мухи слона… Ну, повеселилась девочка…
– Ты гнусный урод,
Зубастый
! – Метатель сжимает руки в кулаки. Медленно выдыхает. Я закрываю глаза. Слышу, как смеется Зубастый. Как он уходит. Ему больше не до меня. Он получил свое. И я тоже…
Тонкой паутинкой экстаза нирвана уже начинает опутывать меня. Голова становится легкой. Мысли будто покидают разум. Я еще слышу, как бушует Метатель, но мне все равно. V-41 начинает свое действие.
Ни он, ни Ценитель…, ни даже Зубастый уже не имеют значения. Они, как перевалочный пункт. Почему-то это мысль приводит меня в восторг.
Перевалочный пункт.
– Актриса, – меня кто-то грубо хватает за руку, и тащит…, тащит
куда-то
. – Ты достаточно поиграла в свои развратные игры. Ценитель, Зубастый…Думаешь, мне приятно слышать шепот у себя за спиной? – Он говорит, но слова только слегка касаются моего разума, я практически не понимаю его…
– Метатель… – Я протягиваю руки, прижимаюсь ближе. Откровеннее. Это ничего, что он злится, скоро он обо всем забудет. Забудет со мной.
– Нет. – Он отшвыривает меня в сторону, и я падаю на что-то очень холодное и жесткое. Металлический настил. Порт? – Ты заплатишь мне за все, что творила со мной! Сука! Ценитель прав, ты просто избалованная маленькая дрянь!
– Метатель….
– Ты заслужила это!!! – В голове по-прежнему хаос, но, кажется, я начинаю понимать, что на этот раз Метатель так легко не успокоится.
– Ты знаешь о Ценителе…? – неуверенно спрашиваю я.
– Знаю? – Будто выплевывает он. – Ну, разумеется, я знаю.
Все
знают. И все шушукаются, все смеются над нами…, надо
мной
… Когда мы стоим на арене, ты понимаешь это???!!!
– Я…
– Нет, – продолжает он, будто не слыша меня, – конечно, ты не понимаешь. Ты не ведешь ничего кроме себя. Кроме
своего
удовольствия. Кроме
своих
желаний. Идеальная Актриса. – Смеется он, и затем, грубо добавляет. – Порочная шлюха… Ты обманывала меня с Ценителем, а теперь послала и его… – Он делает пару глубоких вдохов. – Что, нашла что-то получше?
– Метатель…
– Таблетки… – С призрением выдыхает он. – Ты просто жалкая… И я тоже.
В голове сумбур, но я чувствую, как он хватает меня. Крепко. Так, что бы не вырвалась. Несет куда-то. Слышу плеск воды.
– Метатель…
– Молчи! Это хороший финал плохой пьесы… – мрачно произносит он. – Ты же знаешь, дорогая… – Смеется он. – Давай, доиграем все до конца.
Это последнее, что он произносит. Еще минута и холодные воды накрывают меня с головой. Мгновение. Темнота.
…
Я сияю. Сияю, как звезда. Как положено звезде.
Свежая. Чистая. Красивая. Идеальная, словно глянец. Они все смотрят на меня и завидуют мне, потому что им
никогда
не стать такими. Я идеальна. Я совершенна. И я получаю все, что хочу. Всегда. Везде.
Днем на арене. Ночью в своем клубе.
…
Пьяный смех. Дым сигарет. И все будто в замедленной съемке. Только я в центре этого праздника порока. Королева этой вечеринки. Этого грязного пиршества. Улыбаюсь. Сияю.
Минута. Косой взгляд в сторону…
Ценитель, Зубастый, Метатель…
Я могу смотреть на кого угодно. И каждый посмотрит в ответ, ожидая, когда я позову.
Световые вспышки и громкая музыка наполняют зал мрачной таинственностью. Притяжением порока. Я плыву в каком-то странном замедленном ритме танца. Плавно. И в тоже время очень быстро.
Смех.
Громкий
смех. Он окружает меня, наполняет.
– Прими это, малышка… – Шепчет кто-то мне на ухо. Я не вижу лица, но это не важно.
Здесь
не важно.
– Что это? – Я беру крошечную таблеточку.
– Свобода…
…
Воспоминания.
Они в моей голове. Это не может быть правдой, но это правда.
– Ты расстроена? – Тихо спрашивает она. Я молчу. Она вздыхает. – Не надо расстраиваться. Ты же жива. – Снова вздыхает. – Теперь ты понимаешь, почему мне
надо
с тобой подружиться? Я забочусь о нас. – Еще один вздох. – И о них. Я нужна им, Гримерша… Позволь мне занять…– Она мнется – …хоть иногда
свое
место… Я не прогоняю тебя. Будь вместе со мной. Давай сыграем эту роль
вместе
…
Флэйм
«Ты думаешь, что знаешь меня?» (Флэйм)
…Думаешь, человек не может быть
абсолютно хорошим?
НЕТ.
Даже если ты не знаешь, но где-то
внутри…,
где-то глубже, чем на поверхности,
скрывается нечто…, способное на все.
И нужно только правильно надавить,
что бы оно выбралось на поверхность,
разрушая все на своем пути…
..Но пока оно спит…, ты можешь не
волноваться…
И можешь дальше играть свою давно
заученную роль…
… Начало…
Мне никогда не снились сны. Сны – это мечты. Сны – это Надежда. У нас нет ни того, ни другого. Есть только вода и отчаяние.
Вода. Я всегда знала только воду. Везде. Повсюду. От нее никуда не деться. Мир, который был когда-то – остался в прошлом. Во «вчера».
Одинокое, брошенное «вчера».
– Блисс, – доносит до меня ветер. – Спускайся.
Блисс.
Блаженство. Мне нравится мое имя. Единственное яркое пятно в черно-белом мире. Бестолковая жизнь.
Мы движемся в каком-то хаотичном порядке, без целей, границ, каких-то ориентиров. По кругу, по кругу…
И этот замкнутый круг, в который мы все попались, не хочет выпускать нас. Выхода нет… Так и сидим в немой тоске у края пропасти, где только тишина изредка прерывается воем ветра.
– Блисс. – Голос становится громче.
Без смысла.
В наших судьбах его не может быть. Это, как игра. Жестокая, бесконечная игра, правила которой нам забыли рассказать.
«Правила – это блеф. Их никогда не было. – Говорит Ла. – Ни в той жизни, ни в этой. Не думай о них, Блисс. Представь, что это караул. Смена подошла к концу, и на вахту заступила новая».
Вот и все. Так я и думаю. Стараюсь.
Холодный ветер резким порывом отбрасывает волосы с лица, открывает изуродованный глаз.
Невозможность что-то изменить раньше приводила в негодование. Ярость. Руки сами собой сжимались в кулаки, и хотелось кричать. Кричать так громко, что бы услышал весь мир.
… – Я знаю, ты хороший человек, Блисс. – Говорил он. А я только улыбалась.
Безнадежность.
День за днем, месяц за месяцем, год за годом…одно и тоже. Окружение – Вода.
Руки больше не сжимаются – они опустились. Бесполезно.
Я сижу возле стены, которую не в силах преодолеть. Бьюсь об нее головой, руками, в стремлении разбить, разнести преграду, но в итоге понимаю, что у меня нет сил. Нет сил на то, что бы преодолеть эту стену.
… Это ощущение своей ничтожности давит, конечно, но больше не волнует…
– Блисс. – Раздается за моей спиной. – Ты меня слышишь?
– Слышу.
– Тогда что? – Он тяжело вздыхает. – Ты хороший человек, Блисс…
– Я занята. – Грубо обрываю его, уже так надоевшую, речь.
– Чем же?
Я промолчала.
– Ты хороший человек, Блисс… – Начинает он снова…
Вступление.
Когда вода хлынула из берегов, меня еще не было на свете. Я появилась позже. Много позже. Тогда, когда никто практически уже и не помнил
тех
дней. Остались только истории. Россказни стариков.
Была суша. Земля без воды. Деревья. Камни. Кустарники.
Ерунда. Все это сказки. Вода – вот наш мир. Наш собственный придуманный мир. Она повсюду.
Огромный, непобедимый океан.
Мы живем стайками. Небольшими поселениями. Наши дома построены из всего, что мы находим. Определенных названий для материала нет.
Они крепятся к плотам, соединенным между собой крепкими веревками.
У нас есть Староста поселение. В его руках сосредоточена вся власть.
Именно он принимает решения кого впустить в поселение, кого выпустить из него. Когда оправляться в плавание за необходимыми продуктами. И когда (и как) оборонятся от мародеров.
Дирк
. Так звали нашего Старосту. «Чуть за сорок он все еще выглядел вполне ничего» – Так говорила мама. По-моему, она была в него влюблена. По-моему, в него были влюблены все незамужние женщины нашего поселения.
Это не важно. Дирк – ничто. Можете забыть о нем со спокойной совестью. В
моей
истории его не будет.
Но будет Дин. Немного.
Дин приходится внуком Ла. Самой старой женщины нашей общины. Она знала все. И когда рассказывала
свои
истории – я ей верила.
Она знала все, и говорила тоже все. Говорила о
том
времени. О Земле.
Еще ода версия….
– Ла рассказывала мне об этом. – Он сидит на крыше, смотрит в даль, а его губы тронуты чуть заметной улыбкой.
– Об
этом
?
– О том, как вода вышла из берегов. – Дин смотрит на меня своими синими глазами, проникает внутрь, хочет, что бы я ему верила.
– И как? – улыбаюсь я. Улыбаюсь просто потому, что не могу не улыбаться. Когда смотришь на него, на Дина, хочется улыбаться. Хочется верить. Верить ему. Верить в то, что еще не все кончено.
– Он сделал это. Он наказал нас. – Просто отвечает Дин, и отводит глаза. Снова смотрит в даль. На бескрайние просторы океана. Я тоже смотрю, но меня не покидает ощущение, что я не вижу чего-то очень важного. Кажется, что Дин видит не просто воду, а что-то большее. Я же всегда вижу
только
воду.
– Что ты видишь? – Спрашивает он, будто читая мои мысли.
– Воду. – Выдыхаю я.
Тихий смех.
– Нет, это не просто вода. Это
его
Царство. Понимаешь? – Снова взгляд в мою сторону. –
Его
.
– Бога? – насмешливо бросаю, и чувствую, как ветер колышет мои волосы.
– Бога? – С кривой усмешкой переспрашивает Дин. – Нет, Блисс, не Бога. А
его
. – Он поджимает губы, будто съел нечто кислое, и едко усмехается. –
Шершня
.
Я очень внимательно смотрю в его лицо, но не нахожу признаков смеха. Шутки.
– Шершня?
– Это он наказал нас. Он повелевает всем этим царством воды.
– Не понимаю.
– Что тут непонятного? – Раздражается он. – Ла рассказывала, что видела его. Видела, как он рушил города. Это он выпустил воды из берегов. – Чуть помедлив, он продолжает. Теперь в его голосе насмешка. – Хозяин Морей и Океанов… Повелитель Маскарада. Он –
Шершень
. – Снова тихий смех. – Маска за маской…Он может предстать каким угодно, Блисс, но его истинный облик ужасен.
Жуткое существо
, говорила Ла.
– И ты этому веришь? – Я приподнимаю бровь. На моем лице недоверие и сомнение. Дин хмурится
– Ла никогда не врет. – Просто говорит он. Встает и прыгает с крыши на парапет чуть ниже. Я вскакиваю.
Ла никогда не врет.
– Почему
Шершень
? – Догнав его, я встаю перед ним, не давая прохода. Это интересно. Новая история.
Еще одна версия
....
– А почему
Блисс
? – Усмехается он.
– Это мое имя.
– А это – его. – Небрежное пожатие плеч. Я улыбаюсь.
– Так, он, значит, Король, да?
– Что-то вроде… – Дин снова пожимает плечами, а потом резко меняет тему. – Давай сбежим, а? Давай сбежим
вместе
, Блисс.
Я смеюсь. И говорю, что это хорошая шутка.
– Нет. – Качает головой. – Это не шутка. Я хочу вырваться из этого аквариума. Говорят там, – он окидывает рукой весь океан, – где-то есть земля…
– Где-то? – Мой недоверчивый тон охлаждает его пыл.
– Ты не веришь.
– Нет. Брось мечтать, Дин.
Где-то там
нет земли… Ее
нигде
нет.
– Сью бы с тобой не согласилась. – Обиженно говорит он. Я хмурюсь.
– Вот и отправляйся со Сью.
– Я хочу с тобой.
– А я не хочу.
Всем было известно, что я «мало чего хочу». Безразличная по натуре я воспринимала общество только нескольких людей, среди которых был и Дин – Иногда. Сью – Всегда.
Большей
частью. Моя маленькая сестричка Сью.
Я любила ее и не могла прогнать, даже если и хотела.
Мы разные, и, все-таки, одно.
Я не большая активистка. Вся жизненная энергия во мне давно умерла. Когда? Да я, наверно, родилась уже усталой. Меня привлекали уединенные места. Тишина. Размышления.
Я такая.
Безразличная. Так думают все.
Высокая, стройная, с черными, прямыми волосами, струящимися по спине, словно шелк. И моя спокойная натура только добавляет мне шарма, придавая нечто возвышенное словам и движениям.
Сью была другой. Она так же, как и я, была черноволосой. Но ее волосы скорее напоминали грубо сшитую шапку.
Прыткая, порывистая, ростом не больше метра пятидесяти, моя маленькая сестренка совсем не была на меня похожа.
Может быть, только изредка в ней просыпалось нечто пассивное. Что-то из глубин, что было похоже на меня. Что-то, что она скрывала за маской жизнелюбия. Притворщица.
Сью
. Я любила ее, свою маленькую сестренку.
Всего лишь…
– Да, Ла говорила о нем. – Без интереса произносит Сью, вертя в руках маленькое, зеленое яблочко.
Мы сидим на крыше моего дома. Я только что пересказала ей свой разговор с Дином, а она и бровью не повела.
– Это не интересно. – Заявляет она. – Всего лишь миф, понимаешь? – Кусает яблоко, и усердно пережевывает. – Сказка о том, об этом… как было. – Пожимает она плечами.
– Так ты веришь или нет?
– Наверно. – Снова пожимает она плечами. – Но это
не
интересно.
– Значит, не веришь. – Констатирую я, и кладу голову на свои подтянутые колени.
– Может, и не верю. Какая разница? – Легкомысленно щебечет она.
– А мне интересно. – Задумчиво произношу я. – Может, принять предложение Дина? Знаешь, – поднимаю голову и перевожу взгляд на Сью, – он ведь собирается уехать.
– Слышала. Говорил. Он хочет, что бы и ты поехала.
Отвечаю «да», и вздыхаю. Он
хочет
. Я
нет
. Но мне
интересно
.
…
-
Шершень
– ядовитое существо.
Морской демон
. Он принимает любой облик, может запудрить мозги, но на самом деле он опасен и жесток. Его поцелуй ядовит, и этот яд, может убить тебя, или изуродовать, зависит от его желания. Лишь одно его слово – и появляется боль.
– Весьма драматично рассказываешь, Ла.
Она смеется своим почти беззубым ртом, втягивает дым из трубки.
– Думаешь, это россказни. – Качает головой. – Тогда зачем пришла?
– Интересно.
– Тебе? – Удивляется Ла. – Ну, надо же…
Я высокомерно задираю подбородок.
– Мне
интересно
. – Повторяю я.
– Тогда плыви с Дином, вместо того, чтобы тратить мое время. – Резко заявляет она.
Я ухожу, окинув ее пренебрежительным взглядом.
«И поплыву».
…
– Я еду.
– Правда?
– И ты едешь со мной.
– Согласна. Все, что угодно, лишь бы подальше от скуки. – Сью оглядывает свое небольшое жилище, и я понимаю, что проснулось
это -
тоска. Она больше не может веселиться
