Текст книги "Уэс и Торен (ЛП)"

Автор книги: Д. М. Колэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

   – А что вы собираетесь делать? – спросила Алисия. Прислонившись к стене, она стала водить расческой по волосам.

   – Не знаю.

   – Почему бы вам не пойти с нами в кино?

   – У меня нет настроения на слезливую мелодраму, – сказал я, качая головой.

   – Да перестань, тебе же нравятся сопливые любовные истории вроде этой!

   В дверь постучали. Алисия бросилась в прихожую и распахнула ее прежде, чем я успел подняться с дивана.

   – Привет, Уэс!

   – Привет. Как дела?

   – Отлично. Проходи, – Алисия открыла дверь шире, пропуская Уэсли внутрь.

   На нем была белая футболка и голубые джинсы, темные волосы влажно блестели. Заметив меня, он улыбнулся.

   – Ты, должно быть, Уэс, – сказала мама, вытирая руки о кухонное полотенце.

   Уэсли посмотрел на нее, и его улыбка стала смущенной:

   – Верно. Добрый вечер.

   – Меня зовут Аманда, и я мама этих ребятишек, – представилась она с усмешкой, на что Алисия закатила глаза, а я застонал.

   – Приятно познакомиться, – сказал Уэсли и слегка склонил голову. Было забавно видеть его таким растерянным.

   Бросив взгляд в сторону, Уэсли провел ладонью по затылку, взъерошив волосы. Когда я подошел к нему, его улыбка выглядела несколько нервной.

   – Готов идти? – спросил я, и Уэсли кивнул.

   – Хорошо повеселитесь, ребята. И, Торен, не задерживайся допоздна, – бросила мама нам вслед.

   – Итак, чем займемся? Хочешь, пойдем поиграем в бильярд? – спросил Уэсли, заводя двигатель. Когда мы выезжали с парковки, он положил свободную руку на спинку моего сиденья.

   – Хорошо, только я не очень хорошо играю.

   – Ничего. Я тебя научу, – он взъерошил мои волосы.

   Спустя какое-то время мы подъехали к небольшому бильярдному клубу с говорящим названием "Кий". Внутри в полумраке располагалось десять или двенадцать игровых столов, прямо напротив задней стены находился маленький бар.

   Уэсли обменял права на набор бильярдных шаров, и мы направились к одному из дальних столов. Достав из-под него треугольник, Уэс принялся складывать шары внутрь.

   – Ты знаешь правила?

   – Да, мы играли с отцом, когда я был маленьким. До тех пор пока родители не развелись, – объяснил я.

   Уэсли молча смотрел на меня какое-то время, потом сказал только: "ясно", – и снова опустил глаза на стол.

   – Хочешь разбить? – спросил он, убирая треугольник.

   Я покачал головой, и тогда Уэсли ударил по шарам. Он успел загнать три из них в лузы, пока не промахнулся.

   Оглядев стол, я отыскал удобную позицию и наклонился, примеряясь к цели, пока Уэсли не решил мне помочь.

   – Почему бы тебе просто не рассчитать все углы при помощи формулы синуса, косинуса и тому подобной фигни? – предложил он со смехом.

   – Я не слишком хорош в математике. В отличие от алгебры, тригонометрические вычисления остаются для меня загадкой, – сказал я и ударил. Шары раскатились в разные стороны, и ни один не попал в лузу.

   – Мне нравится математика... когда я занимаюсь. Эй, может, нужна помощь? – я улыбнулся, и Уэсли подошел ближе. – Как насчет того, чтобы сделать игру более интересной? Если выиграю я, то получу поцелуй прямо на парковке. Настоящий поцелуй, – уточнил он, после чего отошел в сторону и отправил один из шаров прямиком в лузу.

   У меня не было шансов.

   Я оглядел людей за соседними столами, надеясь, что, когда мы выйдем отсюда, будет уже достаточно темно, потому что был уверен, что Уэсли непременно возьмет свое.

   Первую игру я продул, когда на столе оставалось еще четыре шара.

   – А если ты снова выиграешь?

   Придвинувшись, он наклонился к моему лицу:

   – Тогда я получаю два поцелуя.

   Усмехнувшись, Уэсли стал заново выкладывать шары, когда кто-то окликнул его и помахал рукой. Кивнув в знак приветствия, он повернулся обратно.

   Судя по тому количеству людей, которые периодически ему махали или останавливались, чтобы сказать "привет", Уэсли был здесь частым гостем. Человек за кассой даже знал его по имени.

   Уэсли как раз склонился над столом для удара, когда неожиданно к нам подбежала светловолосая девушка и повисла у него на шее.

   – Уэс! Где ты пропадал? Я так давно тебя не видела! Что же с тобой произошло, любовничек?

   Коротко обняв девушку, Уэсли взглянул на меня через ее плечо и почти сразу же отстранился. На его губах мелькнула улыбка. Здесь же, рядом с подругой, стояла коротко стриженная брюнетка и не сводила с меня глаз.

   – Хэй, Кейт. Как поживаешь? – как ни в чем не бывало спросил он и только тогда перевел взгляд на блондинку. – Привет, Лисса.

   Кейт уперла руки в бедра и нахмурила тонкие, идеальной формы брови:

   – Серьезно, мы не видели тебя целую вечность. Почему ты не появлялся?

   – Был занят, – ответил Уэсли, поглядывая на меня.

   Кейт проследила за его взглядом:

   – Кто этот красавчик? – спросила она, растягивая темно-красные губы в улыбке.

   Я смущенно оглянулся, чем вызвал у Уэсли смешок.

   – Это Торен. Торен, это Кейт и Лисса, – он поочередно указал на каждую девушку.

   – Привет. Приятно познакомиться.

   – Ого! Он еще и вежливый! – воскликнула Кейт, прикрывая рот рукой.

   Я отвел глаза, едва сдержавшись, чтобы не закатить их, потому что не мог терпеть, когда люди на пустом месте устраивали целое представление.

   Взглянув на меня, Лисса улыбнулась, но это была не обычная улыбка, а понимающая, как будто девушка говорила: "я все знаю". Кейт же снова переключила внимание на Уэсли, оглядывая бильярдный стол.

   – Возьмете нас в игру?

   – Я...

   – Мы с Уэсом против Лиссы и Торена. Я разобью, ладно? – сказала она быстро, забирая у Уэсли кий. Посмотрев на меня, тот пожал плечами.

   Мы сыграли четыре игры, и Уэсли с Кейт выиграли все, кроме одной. Лисса держалась довольно хорошо, но ей приходилось прикрывать мои промахи.

   Где-то через час мы вернули шары и все вместе направились на парковку. Я надеялся, что Уэсли забудет о договоре, который мы заключили во время первой игры.

   – Ну что ж, нам пора. Было здорово с вами увидеться, – сказал Уэсли, когда мы подошли к его машине.

   – Нужно будет повторить в ближайшем будущем, – ответила Кейт, делая шаг вперед и обнимая его. Затем она посмотрела на меня и улыбнулась. – Всем вместе.

   – Был рад с вами познакомиться, – сказал я. Уэсли уже открыл дверцу со стороны водителя.

   – Взаимно. До встречи, Торен. Пока, Уэс, – сказала Лисса, глядя мне прямо в глаза.

   Уэсли завел машину, и мы подождали, пока девушки вернутся в клуб. После он отвез меня домой, и я уже собирался было попрощаться, когда Уэсли внезапно прервал меня:

   – Подожди секунду. Ты же не забыл о нашем пари? К счастью, я не стал уточнять, на какой именно автостоянке это должно произойти.

   Он наклонился и поцеловал меня, толкаясь языком между губами и одновременно зарываясь пальцами в волосы.

   Я расслабился, потому что снаружи было темно, свет в салоне выключен, и это лишало меня страха, что нас может кто-то случайно увидеть.

   – До завтра, – сказал Уэсли, отстраняясь и выпрямляясь на водительском сиденье.

   – Спокойной ночи.

   У подъезда я помахал ему рукой, и Уэсли дождался, пока я не поднимусь на третий этаж, и только тогда тронулся с места.

   Я не мог удержаться от застенчивой улыбки, медленно расползающейся по лицу.

   Мы как будто побывали на свидании, и это было классно.

Глава 8

   Перед уроком истории Уэсли как обычно уже ждал меня у шкафчика и выглядел просто потрясающе в своих рваных джинсах и расстегнутой безрукавке, надетой поверх белой футболки.

   Стоило мне его увидеть, как в животе мгновенно потеплело и я покраснел.

   – Что-то случилось? – спросил он, прислонившись к шкафчикам и продолжая удерживать сумку, перекинутую через плечо.

   – Ничего. А у тебя? – поинтересовался я, доставая книгу по истории.

   В ответ Уэсли начал жаловаться на то, что время нашего ланча не совпадает, из-за чего мы не можем вместе пообедать.

   Он говорил, а я слушал, улыбаясь и не забывая кивать до тех пор, пока не начался урок.

   Мистер Хэннити рассказал нам о предстоящем экзамене в пятницу и предупредил, что он будет посвящен тринадцатой, четырнадцатой и семнадцатой главам, поэтому нам следовало поторопиться и наверстать упущенное. Во время речи он несколько раз взглянул на Уэсли, и этого оказалось достаточно, чтобы даже я заметил.

   После урока Уэсли, не отрывая от учителя пристального взгляда, ждал, пока я соберу вещи, и при этом не переставал хмуриться.

   Мистер Хэннити всегда выделял его среди остальных учеников, проявляя к нему неизменную требовательность, которая, без сомнения, расстраивала Уэсли. Но я был уверен, что причина такого отношения со стороны учителя вызвана одной простой причиной: мистер Хэннити знал, что если бы Уэсли постарался, то смог бы добиться большего успеха в учебе.

   – Мы должны сходить в библиотеку за материалами для нашего проекта, – сказал я, складывая бумаги в папку.

   Уэсли простонал:

   – Ни в коем случае. Сегодня же понедельник. Кроме того, это может подождать.

   Я покачал головой и попытался убедить его в обратном, но Уэсли оставался непреклонен.

   Неожиданно из-за его спины раздался голос Джен:

   – Привет, Уэс. Что у вас здесь происходит? Я хотела узнать, не голоден ли ты. Мы могли бы вместе перекусить.

   Перед тем как обернуться, Уэсли нацепил на лицо приветливую улыбку:

   – Извини, но не могу. Я уже поддался на уговоры Торена затащить меня в библиотеку, поэтому как-нибудь в другой раз, – его слова прозвучали искренне.

   На лице Джен четко отразилось разочарование, но она быстро взяла себя в руки и растянула губы в улыбке:

   – Все в порядке. В другой раз, так в другой раз, – продолжая улыбаться, она перевела взгляд на меня, при этом ее глаза недобро сузились, и над головой точно собрались грозовые тучи. Я зябко поежился от почти ощутимого холода, который исходил от девушки.

   Еще немного провозившись, я наконец-то сложил все вещи, и мы вышли из класса. Уэсли снова пришлось ждать, пока я не заберу сумку и не закрою свой шкафчик на замок.

   – Куда это ты собрался? Моя машина в другой стороне, – остановил меня он, указывая в противоположном направлении.

   – Но ты сам сказал, что мы идем в библиотеку.

   – Да, но я не имел в виду, что мы на самом деле туда пойдем. Это был всего лишь предлог, чтобы Джен оставила меня в покое.

   – Тогда это нечестно, – сказал я с улыбкой. – Ты не можешь использовать меня в качестве алиби.

   Уэсли смотрел на меня несколько долгих секунд, затем, сдавшись, неохотно сделал пару шагов, как будто его ноги вдруг стали свинцовыми:

   – Хорошо. Ладно. Но только ненадолго, – уступил он.

   Нам удалось найти две книги по теме "Акт об исключении китайцев", и я записал их на свою читательскую карточку. Несмотря на то, что в библиотеке мы пробыли совсем немного времени, Уэсли ни на минуту не переставал жаловаться.

   После школы мы поехали к нему домой, и я вручил Уэсли одну из книг, чем вызвал новую волну жалоб. В конце концов, он согласился ее почитать, но с условием, что я позволю ему меня поцеловать. Мне оставалось только привычно покраснеть и согласиться.

   Следующий час мы посвятили выполнению домашнего задания и вместе подготовили упражнение по испанскому, потом поодиночке сделали уроки и по другим предметам.

   Отложив книгу, Уэсли достал небольшую курительную трубку и, набив ее марихуаной, полез в карман за зажигалкой.

   – Хочешь присоединиться? – спросил он, прикуривая и делая глубокий вдох.

   Я покачал головой. Мои пальцы судорожно стиснули учебник, который я перед этим удобно расположил на коленях.

   – Нет... Но спасибо за предложение.

   – Ну давай, не упрямься. Возможно, ты даже ничего особенного и не почувствуешь в первый раз, – уговаривал Уэсли, приподнимая брови и продолжая усмехаться.

   – Не думаю, что это хорошая идея, – ответил я, не поднимая глаз.

   – Ладно. Отлично, – разочарованно вздохнул он и, сделав очередную затяжку, придвинулся ко мне. – Тогда просто поцелуй меня.

   Не дожидаясь ответа, он наклонился и прижался своими губами к моим, раздвигая их и наполняя мои легкие дымом.

   Я закашлялся и вцепился в учебник, чтобы не дать ему соскользнуть с колен.

   Уэсли фыркнул, и я взглянул на него, сдвинув брови.

   – Так... Так нечестно! – прохрипел я в перерывах между приступами кашля.

   – Знаю, знаю. Но я ничего не мог с собой поделать, – он во второй раз протянул мне трубку. – Попробуй. Всего одна затяжка.

   Я молча посмотрел на него, потом перевел взгляд на трубку в его руке.

   – Я не умею.

   – Это просто, – сказа Уэсли, передавая ее мне. – Один глубокий вдох и дышишь, как обычно.

   Я снова опустил глаза на трубку с тлеющей травкой, и поднес мундштук к губам. Он был влажным от слюны Уэсли. Я сделал так, как он сказал, и постарался размеренно дышать, но очередной вдох вызвал новый приступ кашля.

   Уэсли похлопал меня по спине, забирая трубку.

   – Ничего. Тебе недостает немного практики, – "утешил" меня он, затягиваясь.

   Подождав, пока вытру выступившие на глазах слезы, Уэсли отдал мне трубку, и я попытался еще раз: приблизив мундштук к губам, вдохнул и выдохнул дым, и у меня получилось сделать это, не сорвавшись на кашель.

   Обрадованный, я взглянул на Уэсли. Мои глаза светились от гордости за маленькую победу.

   – Вот это другое дело, – улыбнулся он. – Продолжай в том же духе.

   Я попытался повторить предыдущий опыт, но на этот раз удача отвернулась от меня: в горле запершило, и, не удержавшись, я закашлялся, вдохнув сразу слишком много дыма.

   Засмеявшись, Уэсли вынул трубку из моих пальцев и снова стал хлопать по спине. Докурив, он сложил все обратно в ящик журнального столика и, захлопнув учебник на моих коленях, приобнял меня одной рукой.

   – Итак, что ты чувствуешь? Тебе хорошо?

   – Я... Я не знаю.

   – Значит, нет, потому что тогда ты бы обязательно почувствовал изменение. Что ж, может быть, в следующий раз, – он повернул мое лицо к себе и надавил большим пальцем на подбородок, вынуждая опустить голову ниже.

   Меня не переставляло удивлять, как же здорово он целуется.

   Уэсли провел рукой по моему животу и поцеловал в шею, затем между ключицами.

   Уверен, это в сто раз лучше, чем тот эффект, который мог бы оказать на меня наркотик.

   Внезапно снаружи раздался шум мотора, остановив наступление губ и языка Уэсли. Подняв на меня глаза, он на секунду нахмурился и, откинувшись на спинку дивана, недовольно проворчал:

   – Проклятье. Мама дома, – затем он посмотрел на меня, и на его губах отразилась полуулыбка. – А все так хорошо начиналось.

   Я оглядел комнату, одновременно поправляя на себе рубашку. Уэсли встал и потянулся, открывая полоску белой кожи и дорожку волос, начинавшуюся внизу живота и ведущую за пояс джинсов.

   Я с трудом сглотнул.

   – Привет, – поздоровался Уэсли, встречая маму на кухне.

   Сидя на краю дивана, я судорожно запихивал книгу в сумку и сразу же поднялся, стоило ей зайти в гостиную.

   – Привет, – сказала миссис Кэрролл с улыбкой.

   Когда она улыбалась, то прикрывала глаза.

   – Мам, это Торен. Торен, это моя мама, – представил нас Уэсли, и в этот момент я почувствовал искреннюю радость оттого, что так и не поймал кайф.

   Я взялся за ремень сумки, пытаясь справиться с волнением.

   – Эм, добрый день. Приятно познакомиться, – произнес я, слегка склонив голову.

   – Ах да, Торен. Уэсли рассказывал мне о тебе. Вы ведь вместе работаете над школьным проектом? Я – Синди, и тоже рада нашему знакомству, – ее улыбка вышла несколько кривоватой. Мама Уэсли с точностью подходила под определение "худой", скорее даже тощей, на ее лице было слишком много косметики, а волосы выглядели пересушенными и наводили на мысли о злоупотреблении химической завивкой. – Уэс, я оставила продукты в машине. Занеси их в дом, хорошо?

   Уэсли закатил глаза, но послушно пошел выполнять просьбу, оставив нас наедине в задымленной комнате. Я несколько тревожно разглядывал окружающую обстановку, пока миссис Кэрролл доставала пачку сигарет из своей сумочки. Они были очень тонкими и длиной около шести дюймов.

   – По какому предмету ваш проект? – спросила она.

   Когда она говорила, то сигарета, зажатая между ее губами, прыгала то вверх, то вниз.

   – История. "Акт об исключении китайцев".

   – Что?

   – "Акт об исключении китайцев" 1882-ого года, – вежливо повторил я.

   Уэсли пришел обратно, ловко удерживая в руках четыре пакета, и принялся о чем-то болтать с миссис Кэрролл, помогая ей разбирать покупки, а я в это время все так же неловко стоял посреди гостиной.

   Закончив на кухне, Уэсли вернулся в комнату и присел на диван, поглаживая подушку рядом с собой. После того, как я уселся, он взял учебник по математике и улыбнулся мне.

   Миссис Кэрролл переступила порог и изумленно ахнула:

   – Черт возьми, не верю своим глазам. Уэс, неужели ты делаешь домашнее задание? – в ответ Уэсли выразительно закатил глаза и насмешливо кивнул. – В это так трудно поверить, – рассмеялась она и, поперхнувшись, кашлянула в кулак. Затянувшись сигаретой, она снова начала кашлять. – Торен, хочешь остаться на ужин?

   – Хм, спасибо, но я думаю, что...

   – Да перестань. Я приготовлю курицу с зеленой фасолью. Почему бы тебе у нас не задержаться? Ответ "нет" в любом случае не принимается.

   – Хорошо... Спасибо, – сдался я.

   Победоносно улыбнувшись, миссис Кэрролл снова скрылась на кухне. Уэсли мне улыбнулся, но, несмотря на это, я снова начал волноваться.

   Отец Уэсли пришел домой как раз тогда, когда миссис Кэрролл накрывала на стол. Высокого роста и плотного телосложения, с хорошо развитыми от постоянного физического труда мышцами, он выглядел естественно в своей рабочей одежде. И невозможно было не заметить грязь на его руках. Он уставился на меня, и я неловко улыбнулся. Уэсли представил нас друг другу, и миссис Кэрролл позвала всех к столу.

   Разговор во время еды ничем не отличался от любого другого, обычно поддерживаемого за столом. Я вежливо съел все, что положили на мою тарелку, хотя курица явно подгорела, а фасоль была безвкусной. Я понимал, что готовлю значительно лучше миссис Кэрролл, и чувствовал себя виноватым из-за того, что не смог оценить ее усилия.

   – Торен, напомни мне тему вашего с Уэсли проекта, – попросила миссис Кэрролл, ковыряясь в своем куске курицы.

   Все лица обратились в мою сторону, и мои щеки запылали. Уэсли толкнул меня ногой под столом и улыбнулся.

   Я опустил глаза на свою тарелку и тяжело сглотнул.

   – Эм, "Акт об исключении китайцев" восьмидесятых годов, – тихо ответил я, пытаясь разрезать жесткий кусочек курицы.

   – О, Фрэнк! Ты не поверишь, – воскликнула миссис Кэрролл, хлопая ладонью по столу. – Когда я пришла домой, Уэсли делал домашнее задание!

   Мистер Кэрролл хрипло рассмеялся, но кривоватая улыбка на лице мужчины производила странное впечатление, словно давалась ему с трудом.

   – Да уж, действительно редкость, – пробормотал он.

   При взгляде на Уэсли его улыбка исчезла.

   – Ага, такая же редкость, как и мама у плиты, – проворчал Уэсли и тут же улыбнулся, превращая свои слова в шутку.

   Миссис Кэрролл засмеялась, но ее муж бросил вилку на тарелку, а его лицо снова сделалось мрачным, и это угрюмое выражение казалось для него самым подходящим.

   – Следи за языком, – предупредил он и посмотрел на Уэсли, прищурив глаза.

   – Фрэнк... – начала было миссис Кэрролл, но остановилась, бросив взгляд в мою сторону.

   – Извинись перед матерью, – потребовал мистер Кэрролл.

   – Это была всего лишь шутка.

   – Разве ты не слышал меня? Я сказал, извинись...

   – Хорошо. Мам, я прошу прощения, – тихо сказал Уэсли, опуская голову.

   За столом наступила неловкая тишина. Я не смел поднять глаза от тарелки. Мистер Кэрролл продолжил спокойно есть, как будто абсолютно ничего не случилось. Уэсли посмотрел на меня, а миссис Кэрролл тяжело вздохнула. Она спросила, не хочет ли кто добавки, и ответом было единодушное "нет".

   – Если хочешь, мы могли бы пойти поиграть в бильярд, – обратился ко мне Уэсли, наконец нарушив молчание.

   Я посмотрел ему прямо в глаза:

   – Но уже поздно, а нам завтра в школу.

   На мои слова Уэсли только рассмеялся. Миссис Кэрролл улыбнулась, и я смущенно покраснел.

   – Ну и что? Поехали. Я прослежу, чтобы ты оказался дома не позднее разумного времени, – настаивал он, и я в конце концов кивнул.

   – Перед уходом помоги матери убрать со стола, – сказал мистер Кэрролл прежде, чем уйти в гостиную.

   Мама Уэсли пообещала, что справится сама и сказала, что мы можем спокойно идти развлекаться. Я попрощался и пошел в гостиную забрать сумку, чувствуя на себе тяжелый взгляд мистера Кэрролла, который выводил меня из равновесия. Дождавшись, пока я не вернусь, Уэсли подтолкнул меня к выходу и вышел следом на улицу. Только когда за нами закрылась дверь, я полной грудью вдохнул теплый вечерний воздух и с облегчением выдохнул.

   Мы снова поехали в "Кий" и устроились за одним из дальних столов. Уэсли одержал победу во всех партиях, предварительно взяв с меня обещание, что победитель получает поцелуй на автостоянке.

   – Извини, если за ужином было что-то не так. Мои родители... немного странные, – неожиданно сказал Уэсли, перегнувшись через стол.

   – Мне они показались довольно милыми.

   Он посмотрел на меня снизу вверх и усмехнулся:

   – Иногда ты сам бываешь чересчур милым.

   Я засмеялся, а про себя подумал, что мистер Кэрролл мне совсем не понравился. Мне не нравилось то, как он обращался с Уэсли, не нравился его слишком пристальный взгляд, который заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке, слишком уязвимым.

   Я постарался выкинуть эти неприятные мысли из головы, в чем мне очень помогла рука Уэсли на той части тела, что ниже спины, мигом заставив забыть обо всем.

   – Эй! Что ты делаешь? – прошипел я, оглядываясь по сторонам. В заведении было довольно пусто, но вокруг все равно находились люди.

   – Сомневаюсь, что кто-либо видел. Я не мог удержаться, – ответил он с улыбкой. – У тебя шикарная задница.

   Я закатил глаза, и Уэсли насмешливо извинился.

   Предупредив его, что мне надо ненадолго отлучиться, я пошел в туалет и, только оказавшись там, сделал глубокий вдох. Прикосновение Уэсли пьянило, и мне пришлось постараться, чтобы внешне по-прежнему оставаться спокойным.

   Когда я вернулся в зал, то увидел, что он разговаривает с двумя девушками. И они совершенно не были похожи на Кейт и Лиссу. Приблизившись, я узнал в них Джен и Оливию, и нерешительно остановился возле стола.

   – О, Торен, – сказала Джен. Встретившись со мной взглядом, Уэсли многозначительно закатил глаза. – Я и не знала, что ты тоже здесь.

   – Хм, привет, – я постарался выглядеть равнодушным.

   – Ну, увидимся завтра в школе, – сказал Уэсли, покручивая в руке кий.

   Джен посмотрела сначала на него, потом снова на меня, при этом ее глаза недобро сузились.

   – Как насчет одной игры? – спросила она, делая шаг к Уэсли.

   – Сожалею, но нам на самом деле пора. Правда, Торен? – Уэсли мне улыбнулся.

   Было совершенно очевидно, что Джен не понравился его ответ. Она хмуро поглядела на меня, потом стала уговаривать Уэсли остаться, но он молча собирал шары и, закончив, бросил только: "Увидимся" и слабо помахал девушкам рукой на прощание. Я последовал за ним к выходу, чувствуя удовлетворение.

   Когда мы подошли к машине, я открыл дверцу и забрался внутрь на тот случай, если Уэсли захочет прямо сейчас получить свой приз.

   Сев за руль, он завел двигатель и, схватив меня за волосы, впился в мои губы с такой силой, что по всему телу прокатилась горячая волна, отдавшись дрожью внизу живота.

   – Наверное, я сейчас должен отвезти тебя домой, – прошептал он, гладя меня по щеке кончиками пальцев.

   Я не хотел, чтобы этот вечер заканчивался на одном поцелуе, поэтому подождал, пока Уэсли притормозит напротив моего дома и, потянувшись, сам его поцеловал.

   Машина дернулась вперед, и Уэсли пробормотал: "Упс". Включив ручной тормоз, он повернулся ко мне и жарко ответил на поцелуй.

   Вернувшись домой, я пошел спать раньше обычного. И, лежа в кровати, все еще чувствовал запах Уэсли, представлял прикосновения его рук, губ, языка... даже...

   Тело опалило жаром. Прикусив губу, я со стоном кончил и почти сразу же провалился в глубокий сон.

Глава 9

   Я зевнул и положил подбородок на руку, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании по математике, которое нужно было успеть закончить до начала урока.

   – Итак, Торен, что происходит?

   Перед моей партой стояли Джен и Оливия. Первая не сводила с меня пристального взгляда, на лице второй застыла так хорошо знакомая пренебрежительная улыбка. Обе пользовались в школе популярностью, привлекая завистливые взгляды одних и вызывая презрительные смешки у других, и я не имел ни малейшего понятия, почему вдруг они со мной заговорили.

   – Ничего, – ответил я небрежно, стараясь при этом выглядеть собранным и равнодушным, как будто для меня в порядке вещей разговаривать с девушками их положения.

   – В последнее время ты слишком часто крутишься возле Уэсли. Похоже, из-за этого у него совсем не остается времени на нас, – сказала Оливия, скрестив руки на груди.

   Мое сердце пропустило удар и, на мгновение замерев, ухнуло вниз.

   Уэсли же не мог им ничего рассказать, верно? Значит, мне оставалось только надеяться, что ни Джен, ни Оливия не заметили, как я разволновался при упоминании его имени.

   Джен ядовито усмехнулась и приподняла брови:

   – Ты же понимаешь, что это просто любопытство? Ничего личного... но нам интересно, проявляешь ли ты такую же заботу обо всех его нуждах?

   – О чем, черт возьми, ты говоришь? – мои руки сжались в кулаки. – Мы всего лишь вместе работаем над проектом по истории, – я опустил глаза. Взгляд остановился на вырезанных в верхнем углу парты словах: "я ненавижу школу".

   – Ой, извини. Мы не имели в виду ничего такого, – хихикнула Оливия. – Это была всего лишь шутка. Не бери в голову, – развернувшись, она подтолкнула Джен к выходу. Их плечи вздрагивали от тихого смеха.

   Наконец они удалились, оставив меня краснеть и злиться в одиночестве. Почему они не спросили об этом Уэсли? Выходит, ему разрешается быть геем, только потому что у него есть популярность и прирожденная способность нравиться окружающим, а со мной можно не считаться? К тому же, это Уэсли заботился о моих потребностях. Что бы они сказали на это? Поверили бы, что он сам первый проявил ко мне интерес и взял на себя инициативу в наших отношениях?

   Я закрыл глаза и тяжело вздохнул. Для нас существовали разные правила. Я снова опустил подбородок на руку. Уэсли находился на совершенно иной социальной ступени, нежели я. Даже если бы он вдруг стал наряжаться в женские платья, то совсем скоро стал бы законодателем новой моды. Если бы это сделал я, то меня бы попросту загрызли.

   По дороге домой я попытался выяснить у Уэсли, говорил ли он кому-нибудь... о нас. Я чувствовал себя странно, употребляя это слово, как будто оно не совсем подходило к нашим... отношениям, словно претендуя на нечто большее. Но было еще кое-что, что заставляло меня чувствовать себя неуверенно. Уэсли говорил, что я ему нравлюсь, но откуда мне было знать, насколько серьезны его слова? Что если для него наше общение – не больше, чем способ утолить любопытство?

   – Нет. Ты же ясно дал понять, что хочешь сохранить наши отношения в тайне, поэтому с какой стати я должен был кому-то что-то рассказывать?

   Отвернувшись к окну, я нахмурился. Казалось, он каким-то образом точно знал, о чем я думаю большую часть времени.

   Удерживая одну руку на руле, другой Уэсли похлопал меня по ноге. Бросив на него взгляд, я снова отвернулся к окну.

   – Ты ведь знаком с Джен и Оливией? – спросил я. Уэсли кивнул, не переставая следить за дорогой. – Сегодня они спрашивали... почему ты проводишь со мной столько времени. Или что-то типа того. Еще они сказали, что ты перестал с ними общаться.

   Уэсли раздраженно выдохнул через нос:

   – И что они хотели этим сказать? Как будто у меня раньше было на них время, – судя по всему, он не разделял общего мнения о Джен и Оливии: для него они были не популярными, а скорее навязчивыми. – И что ты ответил?

   – Сказал, что мы делаем вместе проект по истории.

   Я не собирался говорить Уэсли о последних словах Джен и Оливии по поводу "удовлетворения его нужд". Я не хотел знать, делала ли когда-нибудь одна из них нечто подобное для него. Я хотел быть для него первым точно так же, как он – для меня, несмотря на то, что понимал, насколько глупо было на это надеяться. Если бы Уэсли не относился к числу сексуально-озабоченных подростков, то это был бы уже не Уэсли.

   – Представляешь, что было бы, если бы они узнали правду, – сказал он с усмешкой. Я через силу рассмеялся, но на самом деле не почувствовал ничего, кроме паники. – Я как-то не думал об этом прежде. Все произошло слишком неожиданно. Мы стали проводить вместе много времени. Неудивительно, что это привлекло столько внимания, – Уэсли повернул ко мне голову и положил свободную руку на спинку моего сиденья. – Не беспокойся об этом. Если хочешь, я поговорю с Джен и Оливией.

   – Не нужно. Все в порядке.

   Мы въехали на территорию жилого комплекса, и Уэсли припарковался в нескольких минутах ходьбы от моего дома. Когда я напомнил ему взять свою сумку, он застонал, но подчинился и стал ждать, пока я обойду машину.

   Я не мог не отметить, как здорово он выглядит сегодня. На нем, как обычно, красовались рваные джинсы, ставшие своеобразной визитной карточкой Уэсли, а поверх белой футболки была надета небрежно расстегнутая рубашка. Темные волосы трепал теплый ветерок, и на его губах сияла улыбка, предназначенная только для меня. Больше всего на свете я любил его улыбку.

   Когда мы поднялись по лестнице на третий этаж, Уэсли приобнял меня за плечи, заставляя чувствовать одновременно беспокойство и головокружение. Я постарался не думать о том, что кто-либо может нас увидеть. Даже если и так, нет ничего предосудительного в том, что его рука лежит на моих плечах. Когда я стал возиться с замком, рука Уэсли скользнула вниз и сжала мой зад, а на все мои протесты он коротко велел мне поторопиться.

   Оказавшись внутри, Уэсли тут же бросил сумку на пол, как будто она была полной кирпичей, и потянул мою вниз с моего плеча. Он поцеловал меня, наступая и подталкивая к дивану до тех пор, пока я не упал на подушки. Опустившись на колени, он задрал мою рубашку, зацеловывая и вылизывая мой живот, пока его руки проворно расстегивали ремень и освобождали меня от штанов.