Текст книги "Уэс и Торен (ЛП)"

Автор книги: Д. М. Колэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

  Потянув молнию вниз, я приспустил его джинсы на бедра, достаточно для того, чтобы они не мешали мне свободно двигать рукой. Губы Уэсли вернулись к моему рту, надавили, превращая поцелуй в нетерпеливое трение и страстное сплетение языков, пока Уэсли не отстранился, продолжая сжимать мой член.

  – Я хочу, чтобы на этот раз ты был сверху, – прошептал он хрипло, пряча улыбку в уголках губ. А я не мог ответить, просто стоял и смотрел на него, чувствуя давление сильных пальцев. – Я думал об этом после той встречи с Кейт и Лисс. – Отступив и избавившись от джинсов, Уэсли опустился на кровать, достал из тумбочки смазку и передал ее мне. – Держи. Торен, я хочу тебя. Хочу, чтобы ты трахнул меня.

  Я судорожно вдохнул. Через каждый атом моего тела прошел маленький разряд тока, заставляя меня буквально сгорать от желания.

  Скинув одежду, я присоединился к Уэсли на кровати, устраиваясь между его раздвинутыми ногами, и выдавил на пальцы смазку. Придвинувшись ближе, он улегся на спину, а я, наклонившись вниз, провел языком по внушительного размера члену, нащупал вход и осторожно протолкнул один палец внутрь, одновременно смыкая губы на головке и нажимая кончиком языка на чувствительную вершину. Я старался не спешить и, только основательно размяв теплое кольцо мышц, присоединил к первому пальцу второй, продолжая сосать твердую плоть и чувствуя на языке выделяемую ею тягучую жидкость.

  Колени Уэсли закрывали от меня обзор, не давая видеть комнату и создавая иллюзию, как будто кроме нас в целом мире больше никого не существует. Я поднял глаза, чтобы взглянуть на Уэсли, и выражение его лица отозвалось болью в паху: он смотрел на меня расфокусированным взглядом, влажные губы раскрывались навстречу судорожно вдыхаемому воздуху. Сглотнув вдруг ставшим сухим горлом, я протолкнул три пальца, не переставая разминать нежное отверстие, и ткнулся носом в основание его члена, вдыхая мускусный запах, лизнул яички и почувствовал в волосах пальцы Уэсли.

  – Тебе... тебе следует поторопиться, – выдохнул он, потянув меня за волосы вверх и встречаясь со мной глазами.

  Я опустил взгляд на его стоящий член, увлажненный естественной смазкой и слюной, затем вернул его обратно на мучительно-сексуальное лицо и, вытащив пальцы, распределил лубрикант по своему члену. Уэсли приглашающе приподнял бедра, сжимая коленями мою талию, и я аккуратно нажал на вход, чем вызвал у Уэсли стон и рефлекторное сокращение мышц. Пересилив себя, он развел ноги шире, открываясь мне навстречу, и я обхватил пальцами его скользкий ствол, задвигал рукой вверх-вниз, толкаясь глубже, пока мои яички не коснулись теплой плоти.

  – Черт! Ааа, Торен! – прокричал Уэсли, выгнувшись в спине и сильнее сдавливая меня коленями, и я почти кончил только от звука его голоса и моего имени, но каким-то чудом сдержался и возобновил ритмичные толчки. Уэсли тяжело дышал подо мной, а мне казалось, словно я парю: ощущение полета и невесомости кружило голову, от него все замирало в груди и покалывало кончики пальцев рук и ног.

  – Toр... Тор, я сейчас... – прохрипел Уэсли, когда я в очередной раз толкнулся в него.

  – Я тоже. Уэс... Уэсли! – выкрикнул я, наращивая темп, двигаясь резче и жестче.

  Спустя бесконечно долгое мгновение и невероятно короткий миг Уэсли кончил. Его сперма попала мне на грудь и живот, и, излившись следом, я обессиленно повалился на него, задыхаясь и хватая ртом воздух. Его пальцы зарылись в мои волосы. Смущаясь, я поднял голову, вглядываясь в такое красивое и любимое лицо. И, все еще находясь внутри него, почувствовал, как снова наливается член, что заставило меня покраснеть еще больше.

  – Могу я... – пробормотал я робко. – Можно... еще раз?

  – Да-да, еще раз, – ответил Уэсли, прерывисто и часто дыша. Его вставший член прижался к моему животу, требуя внимания.

  Положив руку сзади мне на шею, Уэсли лихорадочно впился в мои припухшие губы, потираясь бедрами, обнял уже обеими руками, и я снова начал двигаться, скользя вдоль горячего и скользкого от пота тела. Меня опять переполняло сводящее с ума желание, отключившее разум и оставившее только один инстинкт: подаваться навстречу его бедрам, пытаясь оттянуть собственную разрядку, чтобы одновременно приблизить нас к грани. Я тонул в темных глазах Уэсли, а он – в моих, пока мы оба не достигли оргазма, выплескивая наше желание наружу.

  Рухнув на обмякшего Уэсли, я судорожно вдыхал вместе с воздухом аромат его разгоряченной кожи, мир перед глазами двоился и плыл, мышцы словно превратились в кисель, а внутри царила блаженная пустота.

  Уэсли обнял меня. И я был счастлив. Мы лежали в постели, и мимо нас текло время, не касаясь, проплывали минуты, навсегда отпечатываясь картинкой в памяти вместе с пропитавшим воздух запахом секса. И так продолжалось до тех пор, пока Уэсли не провел рукой по моим волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Закусив губу, я посмотрел на него и скатился в сторону, откидываясь на спину.

  – Ты сделал это специально, – сказал я, пялясь в потолок.

  – Сделал что?

  Я закрыл глаза, до сих пор ощущая жар, исходящий от его тела.

  – Ты знал, что через десять минут я уже не смогу остановиться.

  – Возможно, – ответил он со смешком.

  – И меня все еще ждет математика! – пожаловался я, прикрывая глаза ладонью. – Тебе придется взять на себя ответственность и помочь мне с решениями.

  – Знаю. И не отказываюсь, – легко согласился Уэсли, садясь. – Оденься. А я пока пойду умоюсь. – Взъерошив мои волосы, он поцеловал меня в лоб, но, ступив на пол, мгновенно схватился за поясницу. – О боже, я завтра весь день буду ковылять как старик, – прокомментировал Уэсли, бродя по комнате в поисках майки и джинсов, до того как исчезнуть в ванной.

  Я проводил его глазами, по-прежнему держащего руку на спине, а внутри росла и расцветала неуверенность пополам со смущением. Выбравшись из постели, я оделся и нерешительно замер перед дверью ванной. Она оказалась не заперта, и из-за нее доносился шум воды в раковине.

  Я прислонился спиной к стене, мучительно краснея.

  – Хм, Уэсли?

  – Да?

  – Как я справился? – спросил я тихо.

  – Что? Я не слышу. Что ты сказал?

  Уэсли возник в дверном проеме с полотенцем в руке.

  – Тебе... тебе понравилось? Как я справился, – повторил я, мои уши пылали.

  – А ты сомневаешься? – он улыбнулся. – Ты справился на отлично. Все было классно.

  – Понимаешь, я знаю, что не настолько хорош в этом, как ты. Кроме того у тебя имеется... определенное анатомическое преимущество. И если я могу заставить тебя почувствовать себя хотя бы на половину также хорошо, как ты меня, тогда все в порядке, – признался я тихо, разглядывая коврик кремового цвета на пороге.

  Подойдя вплотную, Уэсли нежно коснулся моих губ.

  – Если со мной ты чувствуешь себя хотя бы на половину также хорошо, как я себя, занимаясь этим с тобой, то... ну, будем считать, что нам обоим повезло, и мы находимся на правильном пути.

  Его ободряющие слова, сказанные мягким уверенным тоном, вызвали у меня улыбку.

  – Я так сильно тебя люблю, – прошептал я.

  – И я тоже тебя очень сильно люблю. А сейчас давай вернемся к твоей математике, потому что я рассчитываю на большое вознаграждение после того, как ты сдашь свой экзамен, – признался Уэсли с ухмылкой.

  Я поцеловал его и кивнул.

  – Договорились.

Глава 38

  – Подъем! Эй, пора вставать! Рождество наступило! – прокричала Алисия, запрыгивая на нас с Уэсли. – Ну же, поднимайтесь! Пошли скорее смотреть, что принес нам Санта!

  Я потер глаза и улыбнулся: для меня стало уже привычкой встречать каждое рождественское утро с прыжка и криков Алисии. Уэсли же понадобилось несколько секунд, чтобы его широко распахнутые глаза вернули себе привычную форму. Лежа на спине на моей старой кровати в комнате, где я когда-то проводил большую часть времени либо занимаясь, либо мечтая о нем, он сонно улыбался.

  – Который час? – решил уточнить я на всякий случай.

  – Почти девять. А теперь, когда вы уже проснулись, шевелитесь! Ну давайте же, поднимайтесь! – поторапливала нас Алисия и, схватив за руки, пыталась самостоятельно вытянуть из постели. Глядя на нее, было трудно поверить, что ей уже исполнилось шестнадцать.

  – А с чего ты взяла, что Санта тебе что-то приготовил? – спросил я, освобождая запястье.

  Усевшись на колени между мной и Уэсли, Алисия чинно уперла руки в бока.

  – Потому что я весь год вела себя хорошо! И, если уж на то пошло, то Санта скорее подарит подарок мне, чем парочке гомиков! – снисходительно пояснила она с усмешкой и, увидев мою отвисшую челюсть, довольно хихикнула.

  – Держи ее! – выкрикнул я, опомнившись.

  Уэсли моментально среагировал и в следующую секунду повалил Алисию на кровать, начиная безжалостно щекотать.

  – Это была шутка! – рассмеялась она вскоре, запыхавшись от борьбы, но все еще не оставляя попыток улизнуть прочь. – Я пошутила! Сдаюсь! – От смеха на ее глазах выступили слезы, и все тело сотрясалось в непрерывных конвульсиях. Посчитав, что наказание пора заканчивать, я выпустил ее руки, и Уэсли остановился, позволяя ей освободиться. Тяжело дыша и все еще посмеиваясь, Алисия обессиленно сползла с кровати. – Вперед, Рождество пришло! Я вас жду!

  Уэсли выбрался из-под одеяла и принялся натягивать джинсы. А я покраснел, глядя на него в майке и боксерах, только сейчас осознав, что совсем забыл предупредить его об Алисии и ее ежегодном утреннем ритуале пробуждения. К счастью, сегодня ночью он спал одетым. Хотя, похоже, мои опасения были напрасны, потому что сестру, казалось, совершенно ничего не могло смутить и единственное, что у нее сейчас было на уме – это подарки: она с нетерпением переминалась на пороге, дожидаясь нас, чтобы вместе отправиться в гостиную.

  Мама тоже уже встала и стояла в халате у кофеварки.

  – Доброе утро! Счастливого Рождества! Ну как, Санта ночью заходил?

  Не сговариваясь, мы с Алисией бросились к нашим чулкам, висевшим в гостиной, и, сграбастав их, уселись на полу, торопясь проверить содержимое. Я посоветовал Уэсли поторопиться и последовать нашему примеру, в противном случае угрожая выяснить самолично, что внутри третьего, пока еще не тронутого чулка, на котором поверх красной материи цветным клеем с блестками было выведено его имя.

  На лице Уэсли отразились удивление и радость, и он присел рядом со мной, устроив свой первый сегодняшний "сюрприз" на коленях. Накануне Алисия призналась мне, что эта идея принадлежала маме. И сейчас, видя его взволнованное и счастливое лицо, я испытал ни с чем несравнимую радость и послал маме благодарную улыбку.

  На дне каждого чулка по семейной традиции лежало по апельсину, а сами они доверху были заполнены шоколадками и конфетами. И, кроме того, во всех находилось по компакт-диску: новый музыкальный альбом Эрика Клэптона для Алисии, коллекция песен Pixies для Уэсли и ранние записи короля блюза Би Би Кинга для меня.

  Потягивая кофе, мама наблюдала за нами с теплой улыбкой на губах.

  – Итак, что сначала: завтрак или подарки? – спросила она после того, как каждый из нас отблагодарил нашего "Санту" крепкими объятиями.

  – Подарки! Я хочу подарки! – закричала Алисия. – Подарки! Подарки! Подарки!

  Подбежав к небольшой елке, она принялась доставать из-под нее подарки и разносить их адресатам, в процессе напевая имена получателя и дарителя и пританцовывая как ребенок. Под удивленным взглядом Уэсли, который уселся в кресле, его колени стали заполняться красиво упакованными коробками. Видя такую реакцию, мама поддразнила его, сказав, что здесь нечему удивляться, и раз он теперь является частью нашей семьи, то и, следовательно, автоматически участвует в обмене подарками.

  Я улыбнулся, чувствуя, как сжимается горло: возможно, эти слова покажутся пафосными, но это действительно был лучший подарок, который я когда-либо мог желать.

  – Отлично! Я первая, – объявила Алисия, потянув на колени прямоугольную коробку. Сорвав бумагу, под крышкой она нашла голубое платье с широкой лентой вокруг талии и полукруглым вырезом на груди. Оно не только было красивым, но еще и идеально соответствовало ее стилю, и, прижав его к плечам, Алисия горячо поблагодарила маму за такой чудесный подарок.

  Следующей в кругу оказалась мама. Ее подарок, обернутый в красную бумагу и повязанный зеленой ленточкой, не являлся для мамы секретом, потому что она получала его каждый год: внутри маленькой коробочки находились духи – неизменный подарок папы на Рождество. После их развода мы с Алисией, подумав, решили продолжить эту традицию. Единственная разница по сравнению с предыдущими шестью годами заключалась в том, что в это Рождество на поздравительной открытке кроме двух имен появилось еще и третье.

  Улыбнувшись, мама поблагодарила нас всех троих за подарок.

  Настал черед Уэсли. Из всех коробок он выбрал одну большую, прямоугольной формы, и принялся аккуратно ее разворачивать. Посмеиваясь, Алисия наблюдала за тем, как он складывает бумагу пополам и кладет на пол. Внутри коробки лежали синие джинсы, которых действительно не доставало в гардеробе Уэсли, и темно-оранжевая рубашка с длинным рукавом. Когда он благодарил маму за подарок, на его скулах выступил румянец, что еще больше позабавило Алисию и вызвало у нее новый смешок.

  Наконец подошла моя очередь, и на первом круге я решил заглянуть в пакет с эльфами, которые радостно украшали огромную елку. Я знал, чьих это рук дело и, открывая подарок, улыбался сестре: она всегда выбирала для меня самую уродливую и идиотскую подарочную бумагу. Достав два DVD-диска, я от всего сердца сказал Алисии "спасибо": только самым близким людям была известна моя любовь к кунг-фу фильмам. Уэсли улыбнулся и поднял вверх большой палец, одобряя ее выбор: "Легенда о пьяном мастере" и "Защитник" – оба фильма оказались в числе наших любимых.

  На очередном кругу Уэсли положил на колени узкую плоскую коробку.

  – Нет! Ты пока не можешь ее открыть! – закричала Алисия.

  Он удивленно посмотрел на нее, затем на смятую бумагу на полу.

  – Но это последний.

  – Нет, у тебя еще остался конверт, – возразила сестра, хитро мне улыбнувшись.

  – О, – просто ответил Уэсли и отыскал под оберточной бумагой позабытый конверт со своим именем и нарисованным рядышком смайликом. Улыбнувшись мне, он открыл конверт и, когда доставал вложенную в него открытку, ему на колени упал сложенный вдвое листок бумаги. Бросив на него взгляд, Уэсли прочитал вслух, что было написано на открытке: "Нам доставят это в любое время. Счастливого Рождества! Я люблю тебя! Тор".

  Нахмурившись, он с недоумением повторил слово "доставят", взял листок, раскрыл и стал читать. И с каждой секундой его глаза становились все больше, а рот – приоткрывался.

  – Ты должно быть шутишь, – пробормотал он наконец, отрываясь от бумаги лишь на мгновение, чтобы взглянуть на мое лицо. – Неужели ты серьезно? Не могу поверить! Это же потрясающе!

  – У него имеется сразу две опции: угля и газа, и боковая горелка, – сказал я с радостным волнением, ведь я как никто другой знал, как сильно он хотел гриль.

  – Спасибо! – прокричал Уэсли, набрасываясь на меня, и под смех мамы с Алисией повалил на пол, так сильно стискивая в объятиях, что мне стало трудно дышать.

  После того, как он немного успокоился, я открыл свой последний подарок, обернутый в зеленую бумагу, и обнаружил под ней коробку с мобильным телефоном внутри.

  Я растерянно ее разглядывал.

  Камера, интернет... – это был один из тех телефонов, который имел все мыслимые и немыслимые функции.

  – Это... это так здорово! – От волнения я даже начал заикаться.

  Уэсли с гордостью улыбнулся.

  – Теперь тебе больше не придется пользоваться платными телефонами, и я смогу поговорить с тобой всякий раз, когда захочу.

  – Я в восторге! Он такой красивый!

  – Дай взглянуть, – попросила Алисия, вынимая у меня из рук коробку. – Вау! Здесь есть все!

  – Ну, это конечно не гриль, но... – начал было Уэсли, но я его перебил:

  – Нет, это еще круче! Мне очень нравится. Спасибо!

  Я с улыбкой коснулся его руки.

  Закончив со всеми подарками, мы сложили их в одном месте и прибрались в гостиной, выбрасывая упаковочную бумагу в мусорный мешок, который позже Алисия отнесла в прихожую и поставила рядом со входной дверью.

  – Итак, что вы хотите на завтрак? – спросил я, заходя на кухню.

  – Toр, не беспокойтесь об этом. Я купила кофейный торт и булочки, – сказала мама, снова устраиваясь на диване с кружкой кофе.

  – Так даже лучше, – ответил я и начал накрывать на стол.

  Мы неторопливо позавтракали, обсуждая подарки и пересказывая друг другу старые рождественские истории. Такими темпами у нас получилось переодеть пижамы только к обеду, когда настало время играть в Скрэббл 2, что стало еще одной нашей семейной традицией после ухода отца. С того дня прошло целых шесть лет и пять, как мы переехали. Сначала мне казалось, что из-за расстояния, разделившего нас и остальных родственников, все праздники будут проходить грустно и безрадостно, но я ошибался: мы с Алисией полюбили проводить эти дни с мамой – нам было очень хорошо втроем. Теперь же нас стало четверо, и я то и дело ловил себя на том, что улыбаюсь.

  В процессе игры Уэсли стабильно занимал последнее место, что служило причиной непрекращающихся жалоб с его стороны. С завидным упрямством он пытался нас убедить, что не умеет играть, хотя, по правде говоря, у него неплохо получалось, учитывая, что он столкнулся с тремя серьезными и опытными противниками.

  В середине второй игры зазвонил телефон, и Алисия тут же бросилась отвечать, а мы продолжили играть, прислушиваясь к ее разговору с отцом. Когда в игре наступила ее очередь, нам пришлось остановиться и переждать, пока она расскажет папе о Джереми, школе, плаванье и своих подарках. Попрощавшись, она со счастливой улыбкой передала трубку мне и снова включилась в игру, а я принялся рассказывал отцу о себе: об учебе, работе и, конечно же, своих подарках.

  Мне было приятно слышать его голос. С тех пор, как мы сблизились с Уэсли, я со всей ясностью осознал, насколько важна семья, и то горькое чувство, что было у меня раньше по отношению к нему, постепенно таяло, уступая место гордости за своего папу.

  – Да ладно! Это даже не слово! – неожиданно прокричала Алисия, сверля меня взглядом.

  – А вот и нет! – ответил Уэсли так же громко.

  – Вау, у вас там довольно оживленно, – прокомментировал отец со смешком.

  – Ага, конечно! Пабст? И что оно значит? – требовательно спросила сестра.

  – Хм, да. Это все Скрэббл с ее азартом, – ответил я со смехом.

  – Это название торговой марки пива! – вызывающе отозвался Уэсли, складывая руки на груди.

  – Там с вами кто-то еще? Мне показалось, я слышал незнакомый голос, – спросил отец.

  – Имена собственные не прокатят! – авторитетно заявила Алисия.

  – Мм... – промычал я, колеблясь и рассматривая пол под ногами.

  – Это кто сказал? – возмутился Уэсли.

  – Ясно. У мамы наконец-то появился друг?

  – Я! И то же самое написано в правилах! – не собиралась уступать Алисия.

  – Хм, нет, он не мамин друг. На самом деле он, мм, мой парень, – пробормотал я, заливаясь краской.

  – О. О... Неужели? – спросил папа и, судя по голосу, он сейчас улыбался. – Рад за тебя. Расскажи мне о нем немного. Как его зовут?

  – Уэсли, – ответил я, смущаясь еще больше.

  Все трое: мама, Алисия и Уэсли – удивленно уставились на меня, а я чувствовал, как мои уши с каждой секундой все больше нагреваются.

  – А, так значит он твой сосед? – догадался отец и ненадолго замолчал, думая о чем-то своем. – Вы начали встречаться еще до того, как стали жить вместе?

  – Да.

  – Звучит серьезно. Я искренне рад за тебя, Торен. И буду ждать вашу общую фотографию. Отправь мне на электронную почту, хорошо?

  – Да, обязательно, – пообещал я, все еще кожей ощущая на себе взгляд трех пар глаз и улыбнувшись, повернулся к ним спиной.

  – Твой голос звучит счастливо. И это делает счастливым меня. Не забудь скинуть мне фото и побольше рассказать о своем друге, ладно?

  – Обещаю. Передать тебе маму?

  – Да, позови ее. Счастливого Рождества, Toр! Я люблю тебя и буду ждать твое письмо!

  – С Рождеством, папа. Я тоже тебя люблю, – попрощался я и отдал трубку маме.

  – Ты сказал отцу? – сразу же набросилась на меня Алисия, сгорая от нетерпения.

  – Да, – подтвердил я, застенчиво глядя на Уэсли. Тепло улыбнувшись, он крепко меня обнял, и я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Все, кто был мне дорог, уже знали о нас. И от этого у меня на душе сделалось невероятно тепло и легко.

  Торжествуя, Алисия вскинула руки вверх и широко ухмыльнулась от уха до уха.

  – Отлично, старший братец! Ничто не сравниться с пожеланием счастливого Рождества, как слова: "Привет, папа! Я гей!".

* * *

  Остаток дня пролетел за играми и болтовней, потом был вкусный ужин и просмотр "Рождественской истории" (наша очередная семейная традиция). В половине десятого мы с Уэсли переступили порог нашей квартиры, с руками, полными пакетов и коробок.

  – Не забудь убрать еду в холодильник, – сказал я, сгружая ношу на диван.

  – Ага, – отозвался он с кухни, и следом хлопнула дверца холодильника. – Готов идти в кровать? – спросил Уэсли, через пару минут появляясь в гостиной с руками, всунутыми глубоко в карманы.

  – Неа. Мне еще не хочется спать, – ответил я, выбирая коробки с одеждой, чтобы сразу забрать с собой в спальню.

  – А кто говорил о сне? – притворно удивился он со слишком хорошо знакомой ухмылкой и, положив руки мне на талию, обнял, сладко целуя.

  – Тогда пойдем, – сказал я и, прежде чем потянуть Уэсли за собой, лизнул его губы.

  В спальне я усадил его на край кровати и, взяв его лицо в ладони, нежно поцеловал, чувствуя, как руки, до этого снова обхватившие мою талию, спускаются ниже.

  Решив действовать сразу, я опустился на колени, и Уэсли отклонился назад, упираясь руками в кровать, пока я расстегивал молнию на его джинсах. Освободив член, я погладил твердый ствол, затем провел языком по выпуклой вене и взял в рот головку, обвел языком, сомкнул губы плотнее и принялся усердно сосать, под дрожь Уэсли вбирая жаждущую плоть настолько глубоко, насколько мог.

  – Черт. Не могу поверить, что ты и вправду купил мне гриль, – выдохнул он, прикрывая глаза.

  Я едва не подавился и, освободив рот, уточнил:

  – Извини, я тебя не утомляю? А то ты совсем заскучал, – пояснил я с усмешкой и добавил, размазывая пальцем по головке смазку, – Похоже, тебя больше возбуждает гриль, чем я.

  – Что? Не правда. Ты же знаешь, я всегда готов для тебя, – ответил Уэсли с ухмылкой и провел рукой над стоящим членом, приглашая продолжить.

  Рассмеявшись, я поцеловал головку в том месте, где только что касался ее пальцем, и, взяв в ладонь яички, вернулся к прерванному занятию, добившись от Уэсли длительного стона, который, однако, прозвучал не совсем искренне.

  – Оох... угольная и газовая опции... О да, – промурлыкал Уэсли с лукавой улыбкой.

  – Что? Ну все! С меня хватит! – воскликнул я, вскакивая на ноги.

  Толкнув его на кровать, я оседлал его бедра и стал расстегивать свою молнию.

  – Эй, я пошутил! – рассмеялся этот мерзавец, внимательно наблюдая за моими руками.

  – В наказание ты должен сделать так, чтобы я кончил раньше тебя.

  – И как это отличается от любого другого раза? – Усмехнувшись, Уэсли протянул руку и, обхватив мой член ладонью, сжал пальцы.

  Мне было нечего возразить: он действительно всегда заставлял меня кончать раньше, за исключением тех случаев, когда Уэсли был слишком возбужден, чтобы терпеть дольше, или когда мы кончали одновременно.

  Неожиданно он резко выпрямился и толкнул меня спиной на кровать, а потом, схватив мои джинсы, стянул их до лодыжек и развел мои колени в стороны. Плотоядно улыбнувшись, как будто перед ним сервирован вкуснейший обед, Уэсли стал дрочить мой возбужденный член и лихорадочно лизать яички, всасывая их по одному в свой теплый рот.

  На мгновение мое тело словно онемело, а затем я почувствовал, как меня пронзает жгучее удовольствие, растекаясь жидким огнем по венам. Я отзывался на каждое движение, толкаясь все глубже во влажную жаркую глубину, одновременно ощущая проникновение пальца Уэсли. И когда почувствовал приближение разрядки, мне понадобилось все мое самообладание, чтобы прервать любимого: взяв за подбородок, я приподнял лицо Уэсли, встречаясь с хитрыми темными глазами.

  – Я хочу, чтобы мы кончили вместе.

  – Но ты сказал, что я должен...

  – Да просто вставь мне уже! – сорвался я и тут же вспыхнул под изумленным взглядом Уэсли, поняв, что именно только что сказал.

  – Боже, если бы ты только видел себя сейчас. Ты такой милый, – произнес он с улыбкой.

  Окончательно избавив меня от штанов, Уэсли вскинул мои ноги себе на плечи и, направляя себя рукой, нажал на вход, не отрывая взгляда от моих глаз.

  Мое тело приняло его с нетерпением, и, когда он начал двигаться, я схватился за углы подушки и сжал их в руках. Почувствовав, как сократились мои внутренние мышцы, он закрыл один глаз и, стискивая зубы, снова толкнулся вперед. И я ответил на это движение, вскинув бедра ему навстречу, заставив Уэсли протяжно застонать: мы оба находились уже на самой грани.

  Всхлипнув, я выдохнул его имя, он прошептал мое, и мы кончили, выплескивая нашу страсть наружу, а потом я жадно хватал воздух, улавливая над собой прерывистое дыхание Уэсли.

  После того, как мы немного перевели дух, он мягко поцеловал меня в губы и опустил голову на мою грудь.

  – Не могу поверить, что ты купил мне гриль.

   Скрэббл 2 – от англ. Scrabble – 'рыться в поисках чего-либо' – настольная игра, в которую могут играть от 2 до 4 человек, выкладывая слова из имеющихся у них букв в поле размером 15 x 15. В русскоязычной среде известна под названием 'Эрудит'.

Глава 39

  – С Наступающим, Торен, – поздравила меня Жанин, пока я натягивал пальто. – Подожди минутку, я сейчас, – добавила она, засовывая в рабочий фартук кошелек.

  Мы вместе вернулись в начало магазина, где она положила деньги в кассу, попутно расспрашивая меня о планах на вечер. И я рассказал ей, что мы с Уэсли приглашены на вечеринку к другу Кейт и Лиссы.

  – Ну, увидимся в Новом году, – сказал я, махнув на прощание рукой, и вышел в морозный вечер. На часах было немногим больше шести, и я сомневался, стоит ли заходить в магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин. И так как автобус пришел позже обычного, то я решил сразу идти домой.

  Уэсли сидел на диване с банкой пива, закинув ноги на журнальный столик.

  – Хэй, малыш. Как прошел день?

  – Хорошо, но медленно, – ответил я, снимая пальто и перекидывая его через спинку стула, стоящего возле кухонного стола. – Что у тебя?

  – Аналогично. За целый день всего лишь две работы и обе по смене масла.

  Уэсли хлопнул рукой по подушке рядом с собой и глотнул еще пива, но я покачал головой.

  – Надеюсь, ты не забыл, что сегодня вечером мы идем на вечеринку. – Повысив голос, я склонился перед открытым холодильником и, достав себе банку лимонада, пошел в гостиную.

  – Ага, – отозвался он без энтузиазма, пытаясь скрыть зевок. Откинув голову на спинку дивана, Уэсли тихо вздохнул.

  – Не хочешь идти?

  – Нет, все нормально. Можем сходить, – ответил он, глядя в потолок.

  – Это не ответ на мой вопрос, – заметил я с усмешкой. – Ты хочешь идти или нет?

  – Не очень, – честно сказал он с улыбкой.

  Я пристроился рядом и положил ноги на столик.

  – Честно говоря, я тоже не очень хочу, – признался я, ставя банку на живот. – Я бы лучше остался дома и провел этот вечер вдвоем. Но тогда тебе придется позвонить Кейт и предупредить, что нас не будет.

  Уэсли повернул голову в мою сторону и несколько секунд просто смотрел на меня нечитаемым взглядом. Наконец он сказал: "Поцелуй меня".

  Я наклонился и мягко коснулся его губ.

  – Ладно, давай сюда телефон. – Поднявшись, я выполнил его просьбу. – И да, после звонка мы пойдем за покупками.

  – Зачем?

  – За мясом.

  – Что?

  – Мясо, – повторил Уэсли снова и пояснил с ухмылкой, – Я приготовлю тебе самый вкусный ужин, который ты когда-либо ел.

  – Ладно. Тогда пока ты будешь звонить, я пойду переоденусь, – сказал я с улыбкой и, демонстративно потянувшись, удалился в спальню, на ходу покачивая бедрами.

  Меняя белую рабочую рубашку и форменные штаны на рубашку с длинным рукавом и голубые джинсы, я прислушивался к голосу Уэсли, извиняющемуся перед Кейт за наше отсутствие. Закончив, я вернулся в гостиную, и мы отправились в продуктовый магазин, где провели около двадцати минут в мясном отделе, потому что Уэсли все никак не мог определиться с мясом для стейка. В итоге продавец посоветовал нам взять карбонат, что мы и сделали, добавив к приоритетной покупке брокколи, картошку и французский багет.

  Дома Уэсли поставил гриль на балкон и разжег уголь, затем, подождав, пока он прогорит, начал поджаривать мясо. За это время я приготовил все остальное: подогрел багет в духовке и сварил картошку вместе с брокколи. Уэсли накрыл стол, и мы по полной насладились вкусным романтическим ужином на двоих (Уэсли не шутил, когда говорил, что может приготовить на гриле все, что угодно: я и в самом деле почувствовал себя, как на королевском пиру).

  Убирая после ужина посуду, я тихо радовался удачному выбору подарка, о чем свидетельствовала негаснущая улыбка Уэсли. Пока я прибирался на кухне, он занялся чисткой гриля, используя средство, полученное от Алисии на Рождество.

  Разобравшись со всеми делами, я уселся на диване. Немного погодя ко мне присоединился Уэсли. Пристроившись сбоку, он с озорной улыбкой извлек из сигаретной пачки самокрутку и поинтересовался, хочу ли я продолжить празднование. Я кивнул. Раскурив сигарету, Уэсли отдал ее мне, и мы принялись передавать ее друг другу до тех пор, пока от нее не остался бычок.

  Время текло, постепенно приближаясь к полуночи, и я не заметил, как тело сделалось легким, а голова – пустой.

  Опустив руку на бедро Уэсли, я спросил:

  – Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?

  Соблазнительно улыбнувшись, он накрыл мою руку своей.

  Хихикнув, я убрал руку и, хлопнув себя по колену, громко провозгласил:

  – Кунг-фу!

  Лицо Уэсли вытянулось, но, пересилив разочарование, он кивнул.

  – И что за фильм?

  – С Брюсом Ли. Или с Джеки Чаном – у него почти все фильмы смешные. А может с Джетом Ли – он тоже прикольный... – принялся размышлять я вслух.

  – Как насчет "Выхода дракона"?

  – Нет, мы недавно его смотрели. Давай или "Разборку в Бронксе", или "Кулак ярости", – предложил я, кивая в знак согласия с самим собой.