Текст книги "Уэс и Торен (ЛП)"

Автор книги: Д. М. Колэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

  Проходя мимо, он чмокнул меня в щеку и поставил пустую коробку из-под обеда в раковину.

  – Хе-хе, добро пожаловать домой. Как на работе?

  Носа коснулось такое знакомое и привычное сочетание запахов: машинное масло, пот и дезодорант – так пах только он.

  – Как на работе, – отделался Уэсли лаконичным ответом и, подойдя сзади, обнял меня за талию. – Как насчет тебя? День удался? – он положил подбородок мне на плечо, приятно щекоча колючей щекой шею.

  – Вполне, хотя тянулся слишком долго, – ответил я, мелко нарезая помидор.

  – Хм, так ты собираешься снимать штаны?

  Я отложил нож на разделочную доску и искоса посмотрел на Уэсли.

  – Знаешь, по-моему ты зазнался.

  – Извини, – прошептал он, целуя меня в шею. – Сними штаны, пожалуйста?

  Его руки накрыли молнию на моих джинсах, а сам он, жарко дыша, прижался ко мне бедрами, давая почувствовать свое возбуждение.

  Вывернувшись, я повернулся к нему лицом.

  – Я думал, ты голоден.

  – Угу. Но секс сейчас, а еда позже, – объявил он, втягивая меня в глубокий поцелуй и ловко расстегивая мои штаны.

  – Стой! Уэсли! – Я попробовал было протестовать, но его ладонь уже прижалась ко мне, сжимая член через ткань боксеров, и, наверное, именно поэтому мои возражения прозвучали совсем не так убедительно, как мне бы того хотелось. От его манипуляций кровь бросилась мне в лицо, и я инстинктивно дернулся, зажимая рот рукой. – Не... не здесь.

  Уэсли молча дернул мои джинсы вниз и, взяв член в руки, нежно его погладил, сводя на нет все мое сопротивление.

  – Но мы никогда не занимались этим на кухне, – ухмыльнувшись, привел он вполне весомый довод. – И, кроме того, ты уже полностью готов.

  Мое тело расслабилось, уступая, а затем снова напряглось, стоило ему опуститься на колени и провести влажным языком по стволу от основания до головки. Его руки накрыли мои ягодицы и, разведя их в стороны, принялись умело ласкать отверстие кончиками пальцев.

  Чувствуя стремительное приближение оргазма, я сжал зубы и крепко зажмурился. Мгновение спустя волна удовольствия прокатилась по всему телу, накрывая меня с головой, и схлынула, не оставляя сил даже на то, чтобы просто стоять прямо: колени подогнулись, и, если бы не Уэсли, который поймал меня и, поддерживая, прислонил к столу, то я бы, наверное, секундой раньше очутился на полу.

  Когда наши глаза встретились, он мягко улыбнулся и прикоснулся к моим губам в легком поцелуе, постепенно превращая его в жаркое противоборство языков. Когда он расстегнул свои штаны и спустил их на бедра, я опустился на колени и как следует облизал его член, заменяя смазку собственной слюной.

  Поднявшись, я выпутался из ставшей ненужной одежды, оставив джинсы с нижним бельем валяться на полу.

  Уэсли подхватил меня под бедра и приподнял, усаживая на себя сверху и прижимая к своему животу.

  – А теперь вверх, – прошептал он, помогая мне устроиться на столе. Для равновесия мне пришлось ухватиться за край столешницы, а он тем временем устроился между моими коленями и подтянул меня к себе поближе.

  – Разведи ноги немного шире, – тихо попросил он, и, приподняв колени, я обхватил его ими за талию и крепко сжал.

  Глядя мне в глаза, Уэсли подался вперед, проникая в меня одним уверенным движением. Он всегда находил мой взгляд перед тем, как войти, и выражение его лица в эти мгновения невозможно было передать словами, но это определенно было самым сексуальным, что я когда-либо видел в своей жизни. Мне нравилось заниматься любовью лицом к лицу, просто чтобы иметь возможность видеть его, даже несмотря на то, что иногда моя спина принимала не совсем удобное положение.

  Обняв его руками за шею, я притянул Уэсли ближе, чувствуя, как мне передается его тепло: от него исходил жар как от печи. Каждое движение его бедер вырывало у меня судорожный вдох, заставляя задыхаться от нехватки кислорода и хватать губами воздух, открываясь навстречу толчкам и стараясь принять Уэсли как можно глубже, вобрать всего в себя.

  Наклонившись, он прижался к моим губам и, обхватив мой член рукой, потер чувствительную головку. И когда мой грудной стон перешел в жалобный всхлип, он тут же заглушил его, успокаивающе скользнув своими губами по моим и срывая с них очередной поцелуй. Когда же до конца оставалось совсем немного, он закрыл глаза и стиснул зубы, выдерживая темп.

  – Уэс... ли, я сейчас...

  – Ничего. Я все равно собирался ее постирать, – пробормотал он и сильно толкнулся вперед, входя до упора.

  Мои мышцы рефлекторно сжались и, вздрогнув, я кончил, забрызгав спермой его рубашку. Молочно белые капли странно контрастировали с темно-синим фоном, и, смутившись, я мучительно покраснел до кончиков пальцев на ногах.

  Уэсли присоединился ко мне несколько мгновений спустя. Кончая, он притянул меня к себя и крепко обнял.

  Когда он отстранился и вышел из меня, я почувствовал себя влажным и непривычно пустым.

  – Я люблю тебя, – прошептал Уэсли, целуя меня снова и снова, когда, заерзав, я сполз со стола прямо к нему в руки. – Пожалуй, я оставлю переодевание на потом. Иди приведи себя в порядок, а я пока закончу с ужином, – предложил он немного позже и шлепнул меня по заднице.

  Я кивнул и пошел в ванную, где одел недостающее и поправил одежду. Напоследок умывшись, я вернулся на кухню. Уэсли как раз дожаривал омлет. Подцепив лопаткой со сковородки, он разложил его по тарелкам, а я в это время поджарил пару ломтиков хлеба в тостере, и мы уселись на диван в гостиной, чтобы наконец поужинать перед телевизором.

  – Ах да, чуть не забыл: в следующую субботу Джереми устраивает вечеринку по случаю Хэллоуина. Его родителей не будет в городе, поэтому он собирает всех у себя, – сообщил Уэсли, ставя пустую тарелку на журнальный столик.

  – Звучит интересно, – ответил я, отправив в рот последний кусочек омлета: он получился очень вкусным, хотя Уэсли до сих пор уверял меня, что совершенно не умеет готовить, но на самом деле ему хорошо удавались блюда на скорую руку, например, тот же завтрак. В будущем мы собирались приобрести угольный гриль – это было его желанием. Он сказал, что может приготовить на нем все, что угодно, но пока у нас не было лишних денег.

  – Но есть одна маленькая проблема: он не пустит нас за порог, если мы не вырядимся в костюмы.

  Уэсли не принадлежал к числу тех, кто наряжается на Хэллоуин, но увидеть его в костюме было бы действительно забавно, а это значило, что мне нужно было придумать для него такой вариант, против которого он не стал бы возражать.

  – Ты уже знаешь, кем хочешь быть? – спросил я с усмешкой, в тайне наслаждаясь его замешательством.

  – Нет, но зато я знаю, кем хочу видеть тебя. – О, я слишком хорошо знал это выражение на лице Уэсли, чтобы строить хоть какие-то иллюзии на счет его дальнейших высказываний: – Всего два слова: французская горничная.

  – Одно слово: вето. – Не удержавшись, я закатил глаза и покачал головой. Ну и для пущей убедительности сложил руки на груди, тем самым выражая свою категоричность в этом вопросе.

  – Но почему? Тебе так пойдет!

  – Ни за что. Если тебе так уж хочется воспользоваться костюмом горничной – наряжайся в него сам!

  – Но у меня неподходящие ноги.

  – А у меня, значит, да? – Я не собирался уступать в этом споре. – Или ты забыл, что я тоже парень?

  – Но именно в этом вся соль: ты бы выглядел настоящим секси!

  Я вздохнул и встретился с ним глазами. Он уже знал, что потерпел поражение, но все еще пытался убедить меня в обратном. А я закрыл глаза и мысленно смирился с тем, что мой парень – извращенец. Милый извращенец. Пожалуй, это-то его и спасало.

  – Нет. Нет, нет и нет. Давай лучше ты будешь псом, а я твоим хозяином. Мы достанем тебе уши и хвост, а еще ты сможешь надеть тапочки, похожие на лапы. О, и ошейник тоже. И поводок. Ты будешь везде следовать за мной и выполнять любую мою команду.

  Это была шутка, всего лишь попытка отвлечь Уэсли от идеи с горничной, но он на самом деле воспринял мои слова серьезно.

  – Ты будешь котом, а я псом, – подытожил он, и в уголке его губ притаилась улыбка.

  По правде говоря, я бы еще рассмотрел и другие варианты, например, образ пирата или Дракулы, но предложение Уэсли мне тоже понравилось. Пока он не продолжил:

  – Помнишь женщину-кошку? Ты можешь быть как Холли Берри или Мишель Пфайффер – на твой выбор.

  Сначала я просто уставился на Уэсли, осмысливая его слова, но потом, быстро придя в себя, мстительно схватил его за щеки.

  – И почему все твои разговоры всегда сводятся к одному и тому же? Какой же ты все-таки извращенец!

  – Эй! Да я же просто пошутил! – пожаловался он, отталкивая мои руки и потирая покрасневшие щеки. – Ой.

  – Ты заслужил это, потому что ты большой ребенок.

  – Ладно, тогда мы будем просто кот и пес, и ты можешь быть любой кошкой, какой только захочешь, – сдался он, скользя рукой по моей спине и обнимая меня за плечи. – Пока ты со мной, ты можешь быть кем угодно.

Глава 32

  Синие джинсы, черная водолазка и такого же цвета тапочки, похожие на большие кошачьи лапы – вот из чего состоял мой костюм в тот вечер. Образ дополняли длинный хвост и уши, крепившиеся на обруче. Последним штрихом стала раскраска лица: кончик носа я закрасил черной краской и нарисовал на щеках усы. И мои усилия не пропали даром: своим внешним видом я привел Уэсли в восторг, но сам почему-то чувствовал себя немного глупо. Зато Уэсли в своем костюме выглядел по-настоящему мило: из одежды на нем были голубые джинсы и коричневая рубашка с длинным рукавом, а коричневые уши, хвост, тапочки и красный ошейник превращали его в пса. Мои уговоры добавить к последнему аксессуару еще и поводок ни к чему не привели, зато после долгих споров Уэсли позволил мне пририсовать ему усы и нос.

  – Добро пожаловать! Проходите, – поприветствовал нас Джереми с порога, распахивая дверь шире. На нем была майка в белую и красную полоску, на голове внушительно сидела черная шляпа с черепом и перекрещенными костями, а один глаз зловеще прикрывала повязка. Он выглядел очень забавно, а накладная борода и серебристый пластиковый меч, висевший на поясе, придавали его облику еще большую живописность.

  – Хэй, капитан, – поздоровался Уэсли и, наклонившись, поднял с пола две упаковки с шестью бутылками пива в каждой.

  Джереми кивнул в сторону кухни, уверяя, что в холодильнике еще достаточно места.

  – В чем дело, Toрен? Проходи, не стесняйся. – Джереми улыбнулся и дружески похлопал меня по спине. Подошедший Уэсли забрал мою упаковку с пивом и снова исчез на кухне. – Я так рад, парни, что вы смогли прийти.

  – Спасибо. Я тоже рад, что мы здесь. Хм, у нас остались кое-какие конфеты со вчерашнего дня. И я подумал, что будет хорошей идеей принести их с собой. – Я протянул Джереми пластиковый цилиндр, наполненный шоколадными батончиками с разными начинками. – Не так много наряженных детишек постучало в нашу дверь, как я ожидал.

  – Отлично, спасибо, – ответил Джереми, забирая коробку и закрывая за мной дверь.

  Я огляделся. Дом оказался внутри таким же большим, как и снаружи. В гостиной уже собралось человек десять. Некоторых из них я помнил еще со школы, но лично знаком не был.

  Миновав меня, Джереми направился на кухню, и в этот момент из нее выбежала Алисия: бахрома ее костюма двигалась вместе с ней, создавая эффект игривости и привлекая внимание окружающих.

  – Чао, Торен! О боже, ты такой потрясный!

  По ее голосу я тут же определил, что она уже успела хорошенько выпить.

  Засмеявшись, я внимательно оглядел ее с ног до головы.

  – Прекрасно выглядишь.

  – Спасибо! Ты только посмотри на это! – Она двинула бедрами, и бахрома затанцевала, переливаясь на свету.

  На Алисии было красное платье с глубоким вырезом в стиле кабаре 20-ых годов прошлого века. Ее голову опоясывала широкая лента с прикрепленным к ней пером, а шею обхватывала длинная жемчужная нить, завязанная узлом.

  У меня была красивая сестра, и, судя по Джереми, который, используя любой повод, то и дело бросал в ее сторону заинтересованные взгляды, он думал точно также.

  – И знаешь что? – продолжила Алисия, явно собираясь поделиться со мной какой-то важной новостью. – Вся бахрома приклеена и скреплена между собой обычным степлером! Мне помогала мама.

  – Степлером? – переспросил я. В этом была вся Алисия: супер-предприимчивая и успешная бизнесвумен Марта Стюарт.

  – Эй, Алисия! – позвал голос Уэсли из кухни, а спустя секунду появился и он сам, неся в руках две бутылки пива. – Ты промчалась мимо меня и даже не поздоровалась, – пожаловался он, передавая мне пиво, и состроил обиженную мину.

  – О, Уэс! Прости. Наверное я тебя не заметила! – тут же всполошилась сестра, торопливо обнимая его. И когда Уэсли встал рядом со мной, она еще раз прошлась по нам пристальным взглядом. – До чего же вы классные! Пес и кот! Задумка супер!

  Дурачась, Уэсли закатил глаза, и мне пришлось пихнуть его локтем в бок. А потом мы все вместе пошли на кухню, где находилось большинство гостей. Судя по приветствиям, которыми они одаривали Уэсли, многие из них довольно хорошо его знали. На меня же поглядывали с любопытством. Большая часть из присутствующих пользовалась в школе популярностью и, наверное, они все были удивлены, в первый раз увидев меня на одной из своих вечеринок. Конечно, представляя меня, Уэсли не стал афишировать наши отношения, за что я был ему благодарен, но наши костюмы не могли не вызвать определенных вопросов. К тому же теперешнее поведение Уэсли нисколько не отличалось от обычного, и через некоторое время я пришел к выводу, что каждый здесь знает о нас. Но присутствующие все равно продолжали вести себя естественно и непринужденно, и постепенно я расслабился и почувствовал себя увереннее. Хотя, вполне возможно, что причиной тому стало уже второе по счету пиво.

  – Прошу минуточку внимания! Объявляется набор для участия в следующих играх: пивной пинг-понг в подвале и "Человек-коробка" за кухонным столом, – провозгласил Джереми, размахивая над головой картонной коробкой с вырезанным на боку круглым отверстием.

  Уэсли подтолкнул меня к кухонному столу и сам сел рядом. Джереми и Алисия устроились с другой стороны и еще трое других ребят присоединились к нам, подтащив стулья к столу. Остальные спустились в подвал или продолжили болтать в гостиной.

  – Как в нее играть? – спросила Алисия, делая глоток пива.

  – О, это очень простая и веселая игра. Об основных правилах я расскажу сейчас, а остальные объясню в процессе, – ответил Джереми, беря в руки кубик.

  Как оказалось, основная фишка игры заключалась в том, что тот, кому выпадало одиннадцать или двенадцать, становился "человеком-с-коробкой-на-голове" и должен был носить ее до тех пор, пока его не сменит кто-то другой, а также выполнять задания остальных участников. Каждая комбинация имела свое значение и подразумевала определенное действие, например, установление нового правила, раздачу напитков или еще что-то, носившее название "водопад".

  – По сути, цель этой игры – всего лишь позволить тебе напиться в рекордные сроки, – прокомментировал Уэсли, отпивая из бутылки и улыбаясь. – И я прослежу за тем, чтобы вы все побыстрее набрались.

  – И я тоже! – поддакнула Алисия, кивая.

  – Просто помните, что одиннадцать и двенадцать – это зло, и надейтесь на лучшее, – шутливо предостерег Джереми, и игра началась.

  Я честно помнил. И надеялся. Но это не спасло меня и уже на втором круге мне досталось одиннадцать, и с этого момента любой за столом мог приказать мне выпить в любое время и по абсолютно любой причине. Я попал, но больше всего меня беспокоило, что может придумать Уэсли, если вдруг мне выпадет делать то, что он скажет. В итоге я провел в коробке больше половины игры и примерно тогда же потерял счет выпитому пиву, зато чувствовал себя легким, почти невесомым, как плывущая по воде деревянная щепка.

  Кубик, брошенный Алисией, показал двенадцать, и я с удовольствием осуществил свою месть, точно также как и Уэсли, и особенно Джереми. После ее третьего или четвертого пива мы решили устроить небольшой перерыв, чтобы дать нам с сестрой время немного прийти в себя или, попросту говоря, протрезветь.

  Уэсли вышел за сигаретами, и по какой-то непонятной причине я решил, что мне нужно еще пива. В холодильнике оставалось всего пять бутылок из восемнадцати, что мы принесли, и я даже не представлял, сколько из них опустошил самостоятельно.

  Ухмыльнувшись, я пожал плечами и откупорил холодную бутылку.

  – Эй, Торен, как самочувствие? – спросил Джереми, наклоняясь и доставая из холодильника пиво.

  – Отлично. – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал вполне трезво, но все равно не смог удержаться от дурацкой ухмылки. – А ты как?

  – Уже готов, – ответил Джереми радостно и подцепил крышку открывалкой. – Наверное, мне скоро придется притормозить Алисию.

  – Похоже на то, – сказал я, кивая. – Даже будучи трезвой как стеклышко она может быть невыносимой.

  – Это точно, – согласился Джереми с улыбкой. – Но она такая веселая. И красивая! – добавил он, слегка краснея и перекатывая пиво в руках. – Знаешь, мне она очень нравится. Я, конечно, в курсе, что она только что рассталась со своим парнем, но у меня самые серьезные намерения, – признался он, смущенно глядя в пол.

  Мне было приятно слушать его. То, как он волновался, пытаясь выразить свои чувства, вызвало у меня нечто наподобие умиления. Он хотел заручиться моим одобрением, ведь в конце-концов я был старшим братом девушки, за которой он собирался ухаживать. И в то же самое время мы оба знали, что я уже дал свое согласие.

  – Думаю, ты ей тоже нравишься, но все происходит слишком быстро, и она пока не готова к новым отношениям. Соблюдай ее темп и, уверен, у вас все получится, – сказал я перед тем, как сделать большой глоток пива.

  Лицо Джереми разом просветлело, и он довольно усмехнулся. Я без труда угадывал его мысли, чему, наверное, сильно способствовал алкоголь в моей крови.

  Джереми хлопнул меня по спине и облегченно рассмеялся.

  – Ты прав, Тор, – сказал он, продолжая похлопывать меня. – Я думаю точно также. И, знаешь, вы с Уэсли идеально подходите друг другу. Мы вместе выросли, и, должен тебе признаться, он всегда был своенравным засранцем, но с тех пор, как вы вместе, он по-настоящему счастлив, и это чувствуется! Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду на вашей стороне.

  Покраснев, я перевел взгляд на бутылку в своих руках и пробормотал, чувствуя, как вспыхивают щеки:

  – С-спасибо.

  Внутри росло странное, но, безусловно, приятное чувство, вызванное словами одобрения и поддержки со стороны Джереми. Я улыбнулся, ощущая, как в груди разливается тепло. И на этот раз дело было совсем не в алкоголе.

  – Эй, Кэрролл! Куда это ты подевался? Я не видел тебя целую вечность!

  Услышав фамилию Уэсли, я инстинктивно поднял голову, чтобы узнать в двух вошедших Алана Данна и Бенни Райта.

  – И не говори, Алан. Что нового? Как жизнь? Привет, Бен, – ответил Уэсли, встречаясь своим кулаком с кулаком Алана и кивая Бенни.

  – Отлично, но где ты пропадал? Мы не виделись с самого выпуска, – продолжил допытываться Алан, оглядывая собравшихся.

  – Эй, Уэс! Пойдем сыграем во вторую игру! – вдруг вмешалась в разговор Алисия, возникая из ниоткуда.

  Алан удивленно оглядел ее с головы до ног, и по его лицу медленно расползлась улыбка. Тем временем Алисия успела схватить Уэсли за руку и начала нетерпеливо тянуть в сторону.

  – Кто это? – спросил Алан, взглянув на Уэсли и тут же снова обратив все свое внимание на Алисию.

  – Привет! Я Алисия, – ответила она вместо Уэсли. Отпустив его руку, сестра широко улыбнулась и слегка поклонилась. А потом сделала резкое движение корпусом, демонстрируя игру бахромы на своем платье.

  Я неосознанно усмехнулся: она всегда была легкой в общении и дружелюбной, а в нетрезвом состоянии эти качества усиливались еще больше.

  – Неплохо, дружище. Совсем неплохо, – протянул Алан, лукаво улыбаясь Уэсли, и мое сердце пропустило удар: до меня только сейчас дошло, что он принял мою сестру за подружку моего парня. – Ну и заставил же ты меня поволноваться, особенно после всех тех слухов, что распускает Джен, – продолжал между тем Алан, скользя по Алисии оценивающим взглядом.

  Мои челюсти машинально сжались, стоило мне услышать знакомое имя, но я заставил себя успокоиться и, отхлебнув из бутылки, стиснул ее в руках.

  – Что? О чем это ты? – переспросил Уэсли, бросив на Алисию короткий взгляд. – Что говорит Джен?

  – Она поливает тебя грязью, утверждая, что ты сменил ориентиры, если ты понимаешь, о чем я. Ты же сам первый внезапно ни с того ни с сего стал водиться с тем мелким педиком со школы. Но сейчас я вижу, что твои вкусы нисколько не изменились, – пояснил Алан со смехом.

  Мое сердце оборвалось. Упало вниз и исчезло в бездонной пустоте: он говорил обо мне. Еще никто и никогда не называл меня так. Всего одно единственное слово резануло слух, подобно бритве, задевая что-то глубоко внутри. Руки сами собой сжались вокруг бутылки, но даже сквозь внутренние переживания я чувствовал на себе взгляд Джереми.

  – О ком это ты? – громко спросила Алисия. На конце фразы ее голос сорвался.

  – Да был у нас в школе один педик. Забыл его имя.

  – Торен? – спросил Уэсли.

  – Да, точно. Не знаю, почему...

  – Да ты самый настоящий мудак! – перебила Алисия, ее голос стал тоньше и дрожал от еле сдерживаемых эмоций.

  – Что ты сказала? – переспросил Алан, прищурившись.

  – Не знала, что ты к тому же еще и глухой. Я сказала, что ты мудак.

  – Да что ты о себе возомнила, дура? – зло бросил он.

  – Она сестра моего парня, придурок, – сказал Уэсли, резко и отрывисто. – И получше следи за своим гребанным ртом, – предупредил он, вскинув подбородок и глядя прямо в глаза Алану.

  Я через силу сглотнул разом пересохшим горлом.

  Джереми вышел из кухни и подошел к стоящим в гостиной Уэсли, Алисии и Алану. А я остался стоять и молча наблюдать за происходящим, не в силах сделать и шага: мои ноги словно приросли к полу.

  – Ты, должно быть, издеваешься надо мной! – воскликнул Алан, качая головой. Увидев Джереми, он вопросительно поднял руки. – Ты знал?

  – Слушай, если ты собираешься и дальше вести себя как урод, то почему бы тебе сразу не уйти? – вместо ответа предложил Джереми, останавливаясь рядом с Алисией и скрещивая руки на груди.

  Алан снова покачал головой.

  – Что за черт? И я сейчас должен поверить, что тебе нравятся парни, только потому, что какой-то пидор положил глаз на твою задницу?

  Каждое его слово заставляло невидимый обруч вокруг моей груди сжиматься все сильнее, а меня – задыхаться от нехватки кислорода. Я с трудом сглотнул и закусил губу, пытаясь удержать слезы. Уэсли защищал меня на глазах у всех. Рядом с ним находились Джереми и Алисия, а я в это время даже не мог себя заставить элементарно подойти к нему и встать рядом. И поэтому чувствовал себя последним трусом, но ничего не мог с собой поделать.

  – Я же сказал тебе следить за языком! – выкрикнул Уэсли и, выбросив руку вперед, врезал Алану в челюсть, силой удара отбросив того на пару шагов.

  Схватившись рукой за подбородок, Алан выпрямился, зло глядя на Уэсли.

  – Какого черта?

  – Алан, почему бы тебе просто не уйти? – Джереми выступил вперед, закрывая собой Алисию на случай, если тому взбредет в голову махать кулаками.

  – Как будто я хочу оставаться в обществе педиков, – процедил он, все еще не отнимая руки от лица. Его пристальный взгляд по-прежнему был прикован к Уэсли, потом он метнул его на Джереми, затем развернулся и ушел, сопровождаемый Бенни, который так и не сказал ни слова за все это время.

  Уэсли потряс рукой, продолжая смотреть на открытую дверь, пока Джереми не пошел и не закрыл ее. Его челюсти были крепко сжаты, в прищуренных глазах плескалась злость. И только когда Алисия коснулась его руки, он позволил себе сделать глубокий вдох, а потом оглянулся через плечо и нашел меня глазами, все также стоящего на кухне и сжимающего в пальцах бутылку. Не отрывая от меня глаз, он шагнул мимо Алисии и Джереми, и я сделал глубокий вдох. Подойдя, Уэсли обнял меня, так сильно сдавил в объятиях, что я почувствовал, как его ребра вжимаются в мои. Все остальные, ставшие невольными свидетелями разыгравшейся сцены, перестали иметь значение. Больше ничего не имело значения.

  Я прижался к Уэсли и спрятал лицо на его плече, утыкаясь носом в шею. Меня переполняло странное чувство гордости, ведь он ударил другого, чтобы защитить меня.

  – Мне очень жаль. Ты в порядке? – спросил Уэсли, приподнимая мою голову за подбородок и вглядываясь в мое лицо.

  Кивнув, я слабо улыбнулся:

  – Как твоя рука?

  Опустив глаза, я осторожно погладил его костяшки кончиками пальцев.

  Я кожей чувствовал чужие взгляды, хоть окружающие и пытались сделать вид, что ничего особенного не произошло. И я был не против разделить этот момент нашей близости с другими, поэтому я просто улыбнулся Уэсли, и он улыбнулся в ответ, вынимая пиво из моих пальцев и залпом осушая бутылку. К нам присоединились Алисия с Джереми, и тот поспешил извиниться за глупость Алана. Алисия же не удержалась от проклятий в его адрес, и очень скоро мы уже все вместе смеялись.

  Вечер продолжался и мне оставалось только тихо надеяться, что к концу вечеринки в нашей компании найдется хотя бы один достаточно трезвый человек, который сможет сесть за руль: я хотел в наш с Уэсли дом. События вечера и его поступок вкупе с выпитым алкоголем заставили меня перенервничать и немного возбудиться, что не могло не беспокоить и уж тем более не отвлекать. Но в итоге мы все втроем остались на ночь у Джереми, играя в пивной пинг-понг до тех пор, пока в доме не закончилось все пиво. И проснулись только к трем часам следующего дня, который, к счастью, был выходным как у Уэсли, так и у меня. Утомленные и мучимые похмельем, мы пообедали фаст-фудом и поехали домой. И уже в восемь снова оказались в постели.

Глава 33

  – Просто кошмарный тест! – пожаловался Марк, хмурясь и качая головой. – Как ты справился?

  – Думаю, неплохо. У меня только два неправильных ответа, – сказал я, выходя следом за ним из кабинета.

  – Там было всего лишь два вопроса, – усмехнулся Марк, поправляя ремень сумки.

  – Знаю. Я совершенно безнадежен в математике, – признался я, застегивая пальто при выходе из здания.

  С Марком мы познакомились на лекции по вычислительному анализу и как-то сразу сошлись. Во-первых, нас роднила общая неприязнь к математике, а, во-вторых, – он тоже был геем. Так что с нами сработал принцип "рыбак рыбака видит издалека", и мы довольно быстро сдружились.

  – Какие планы на день благодарения? – Марк взглянул на меня сквозь темные пряди волос, которые усиленно трепал холодный ветер.

  – Пока не знаю. Мы с Уэсли собираемся поехать к моей маме, но мне бы хотелось, чтобы он навестил и своих родителей тоже. Они не виделись со дня переезда.

  – Да, плохи дела, – отозвался Марк тихо, глядя на тротуар. – Это заняло какое-то время, но нам с Джаредом в конце концов удалось составить приемлемое расписание семейных праздников: день благодарения мы проводим с его семьей, а Рождество – с моей. И еще нам приходится ночевать в доме моих родителей, потому что маме до сих пор нравится играть в Санта-Клауса, – признался он немного смущенно. – Я хочу сказать, мне двадцать четыре, и я все еще получаю подарки от Санты! И опять: утро Рождества у моих, а весь оставшийся день – у его родителей. Чтобы составить это расписание, нам понадобилось несколько лет, зато теперь все идет, как по маслу.

  Я улыбнулся и попробовал представить себе Рождество в кругу семьи Уэсли. По позвоночнику тут же прошел неприятный озноб, что нисколько не помешало мне искренне порадоваться за друга. Он был старше, умнее, и вдохновлял меня своим примером. К тому же Марк дружил с профессором Китнером и был сторонником однополых браков. Он и его парень, Джаред, носили одинаковые кольца как символ своих чувств. Теперь им только оставалось получить все те преимущества, которыми могли свободно пользоваться гетеросексуальные пары.

  – Не уверен, что с семьей Уэсли что-то получится. Дело в том, что его родители... Они с самого начала были против наших отношений. Но моя мама отнеслась к этому иначе и теперь считает Уэсли вторым сыном, – сказал я, легко улыбаясь и пряча руки в карманы.

  – Мне жаль, что так вышло с его семьей, – посочувствовал Марк, опуская взгляд и качая головой.

  Я молча кивнул и посмотрел прямо перед собой. По кампусу в разные стороны то и дело сновали студенты. На некоторых из них были только свитера, другие носили по-зимнему толстые пальто и куртки. И по тому, насколько по-разному были одеты все эти люди, трудно было угадать, какое именно время года сейчас наступило. Один из парней в свитере был удивительно похож на Уэсли, и я прищурился, пытаясь разглядеть его получше. Спустя мгновение мое сердце забилось чаще, и лицо осветила широкая улыбка. Это и в правду был он, и я громко окликнул его по имени, старательно махая. Увидев меня, Уэсли улыбнулся и направился в мою сторону, но, заметив рядом со мной Марка, разом помрачнел и перестал улыбаться.

  – Привет! Что ты здесь делаешь? – спросил я, чувствуя легкое головокружение и трепет во всем теле. Сегодня Уэсли выглядел еще красивее, чем обычно, и меня переполняло приятное возбуждение от того, что я наконец могу познакомить его с Марком.

  – Я подумал, что мы могли бы пообедать вдвоем, – сказал он, угрюмо глядя на Марка.

  – Конечно, с удовольствием! – Еще ни разу Уэсли не навещал меня во время занятий, и я был невыразимо счастлив видеть его здесь. Сегодня был понедельник – его выходной, поэтому я знал, сколько усилий ему понадобилось, чтобы прийти сюда. – О, прости! – опомнился я и, хлопнув себя ладонью по лбу, обернулся к Марку. – Марк, это Уэсли, мой парень. Уэсли, это Марк.

  Марк протянул руку, и Уэсли пожал ее. Его лицо расслабилось, как если бы он испытал облегчение.

  – Приятно познакомиться. Торен все время только о тебе и говорит, – сказал Марк с улыбкой, и я почувствовал, что краснею. – Но мне пора на лекцию. Торен, увидимся в среду. Уэсли, еще раз рад нашему знакомству. И приятного аппетита! – попятившись, Марк помахал и, повернувшись, заторопился на учебу.

  Махнув ему в ответ, я перевел взгляд на Уэсли.

  – Пойдем, только плачу я, – выдвинул я свое условие, открыто беря его за руку.

  Улыбнувшись, Уэсли позволил мне себя вести.

  Мы пошли в кафе, находившееся на территории кампуса. Здесь же располагались Макдональдс, Сабвей и Домино. Мы взяли разные пиццы, а потом, усевшись за столик, разделили их на двоих, но, как оказалось, Уэсли был почти не голоден. Он словно полностью погрузился в себя, как будто его что-то беспокоило. Не то чтобы это была депрессия, но что-то определенно было не так. Но когда я попробовал выяснить, в чем дело, Уэсли все отрицал, объяснив свое состояние обычной усталостью. Он действительно был сильно занят на работе в последние дни, и, зная это, я не стал настаивать. Вместо этого я перевел разговор на другую тему и пожаловался на тест по математике, взяв с Уэсли обещание помочь мне в ее изучении. Он был одним из тех счастливчиков, кому было достаточно всего лишь прочесть учебник, чтобы понять материал, в то время как мне требовалось подробное устное изложение.