Текст книги "Да здравствует король! (СИ)"

Автор книги: Чучело Мяучело

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17. Война некромантов

Глава 17. Война некромантов

Небольшая армия Фауста двигалась по лесу, осторожно ступая по замерзшей земле Леса Забвения. Вокруг царила гнетущая тишина, лишь хрустели под ногами ветки и снег, да шелестела одежда воинов, осторожно продвигавшимся вперёд. Маг понимал, что времени у них немного: если Марвик доберется до приграничных деревень, это станет катастрофой – мёртвых будет становиться всё больше, а живые будут гибнуть лишь ради пополнения его армии.

«Неуязвимых магов, захватывающих империи в одиночку, не бывает, – думал Фауст, сжимая поводья своего голема, – но пока его сдержат и найдут силы дать отпор, сколько еще он успеет уничтожить?» Чувство вины жгло Фауста изнутри, толкая к ещё большему упорству.

По пути, уже на подходе к Лесу Забвения, войско попало в неожиданную засаду. Из-за густых деревьев перед ними внезапно возникли несколько гримрутов – живые деревья-нежить, с тёмными, искажёнными злобой мордами на стволах. Марвик знал, что его могут начать преследовать, и оставил этих созданий сторожить след. Фауст мгновенно отреагировал, начав плести заклинание, когда один из гримрутов медленно начал поднимать свои ветви, уже направляя их на Ультана и Лину.

Эрай, не медля, запустил несколько пылающих шаров в ближайшее дерево-нежить, и жаркие языки пламени тут же принялись поедать чёрную древесину. Ультан, в приступе ярости, вгрызался в стволы топором, продолжая рубить даже уже сваленные деревья, словно желая убедиться, что они мертвы по-настоящему. Наконец, гримруты были побеждены, обратившись в пепел и щепки.

– Мог бы предупредить, что у вас тут в запасе пламя, – заметил Фауст, вытирая пот с лица. – Это нам пригодится!

– Не думал, что когда-нибудь понадобится, – скромно отозвался Эрай, смахивая пепел с рук.

Фауст внимательно осматривал путь, замечая места, где почва была вздыблена и разрыта.

– Здесь Марвик поднимал нежить, – угрюмо заключил он, обводя взглядом разрытую землю. Тревога становилась всё более ощутимой.

Демитрий, пытаясь отвлечь командира от мрачных мыслей, начал рассказывать старую историю.

– В Кастелланусе, – начал он, – жил когда-то король Лестат Завоеватель. Всю жизнь он провёл на войне, подчиняя соседей, расширяя королевство кровью и мечом. Такой-то воитель!

Фауст вслушивался в его слова, ощущая странное смешение тревоги и любопытства. Демитрий продолжал:

– И вот, в конце концов, Лестат пал в бою. Его сына, Генриха, короновали. Но вскоре после этого к трону явился сам Лестат и заявил, что не умирал и пришел за своим троном. Генрих не поверил и подозвал его ближе… сорвал шлем и увидел, что под ним – лицо трупа. Оказалось это какой-то необычный зомби. Некромант, чёртов колдун! Оживил короля, тот ходил, говорил, как живой! Никогда так и не нашли того некроманта…

Фауст, переваривая эту историю, усмехнулся.

– Необычный, говоришь, зомби? Как бы и нам не пришлось иметь дело с чем-то похожим, да ещё и от Марвика!

На лицах воинов виднелись напряжённые усмешки и затаённый страх.

Они шли медленно. Большая часть их небольшого войска была пешей, и это замедляло продвижение. Фауст смотрел на своих бойцов и чувствовал нарастающую тревогу: время было против них. Каждый шаг означал, что Марвик мог уже призвать новые силы, пополнив свои ряды за счёт крестьян и защитников Агорана.

– Надо торопиться, – пробормотал Фауст, ощущая нарастающую тревогу.

– Мы делаем всё, что можем, ваше величество, – ответил Демитрий, подойдя ближе. – Лес Забвения непростое место. Кто знает, что ещё нас здесь ждёт?

Ночь в Лесу Забвения выдалась особенно тревожной. Время тянулось невыносимо долго, словно само лесное пространство было пропитано атмосферой страха. На каждый шорох среди деревьев они вздрагивали, ожидая увидеть очередных мертвецов или даже самого Марвика. Лес, казалось, следил за каждым их движением, не отпуская своего напряжённого взгляда. Фауст, несмотря на усталость, надеялся, что Лунария снова явится ему во сне и даст совет. Но ночь прошла без её появления. Некромант лежал на холодной земле, уставившись в звёздное небо, и думал о том, как же все стало так сложно.

На рассвете они двинулись дальше. Лес становился менее густым, и воздух был пронизан сыростью и холодом. Внезапно они наткнулись на огромную свежую яму. Земля вокруг была выворочена, словно гигантские когти вцепились в неё и подняли целый кусок почвы. Фауст подошёл ближе и стал изучать следы. Его лицо стало мрачным.

– Чёрт возьми, это был старый погост… – прошептал он, переводя взгляд на спутников. – И он… встал и ушел.

Лина обомлела, а Игорь нахмурился, машинально сжимая рукоять меча.

– Марвик поднял Могильщика, – тихо произнёс Фауст, с отчётливым страхом в голосе. – Готовьтесь: если мы столкнемся с этим созданием, потребуется вся сила и решимость, какие только у нас есть.

С этими словами они двинулись дальше, но ужас, словно ледяная рука, незримо сопровождал их.

Ближе к полудню показался выход из леса, но едва воины обрадовались, как, внезапно, со всех сторон на них набросились упыри. Пивинс, размахивая самодельным знаменем с изображением черепа, неистово завопил:

– За короля-некроманта!

Воины Фауста с криками ворвались в схватку, сталкиваясь с нечистью. Лина и Игорь рубили упырей направо и налево, в то время как голем с Фаустом на спине разбрасывал их, словно диких собак. Эрай пускал огненные стрелы, которые сжигали мертвецов дотла. Кричащие и воющие, упыри бросались на них, но численное преимущество и решимость войска Свободного Пристанища делали своё дело. Они отделались лишь несколькими ранеными, и бой вскоре был окончен.

Когда упыри были повержены и все перевели дух, их взорам наконец открылось холодное, зимнее поле Агорана. Вид его вызвал у некоторых искреннюю радость, ведь многие давно не видели родные земли, оставленные в далёком прошлом. Но прежде чем радость успела разгореться, она была мгновенно погашена ужасом.

У замерзшего ручья неподвижно стоял Жнец. Его тень отбрасывалась далеко по снежной земле, а коса в руках зловеще поблёскивала под слабыми солнечными лучами. Фауст ощутил, как тишина сгустилась вокруг, и с ужасом осознал: Марвик послал своего верного палача преградить им путь.

– Это ещё кто такой? – выдохнула Лина, поднимая меч.

– Жнец, – глухо ответил Фауст, ощущая, как в груди нарастает тревога. – Один из самых мощных слуг смерти. Если Марвик его призвал, то дело очень плохо.

Эрай сделал шаг назад, его лицо побледнело.

– Что же делать? – спросил он, нервно оглядываясь по сторонам.

Фауст знал, что у них нет выбора.

– Держите строй, – громко сказал он. – Мы не можем отступать. Если победим Жнеца, может, это хоть как-то подорвет силы Марвика.

Жнец медленно поднял косу и, казалось, взглянул прямо на Фауста. Лёд сковал воздух вокруг, и каждый воин почувствовал, как их сердца сжимаются от холода и страха. Бой вот-вот должен был начаться.

Фауст и Эрай не стали ждать ни секунды и сразу же атаковали Жнеца заклинаниями. Их магические атаки заполнили воздух искрящейся энергией, которая устремилась в сторону жуткого создания. Жнец ринулся на них, размахивая своей огромной косой, и маги инстинктивно начали отступать, пытаясь не попасть под смертоносный удар.

– Назад! – крикнул Фауст, оглядываясь на своих товарищей. – Ни в коем случае нельзя, чтобы коса дотронулась до вас!

Жнец поднял косу и взмахнул ею, словно разрезая само пространство перед собой. Его движения были плавными, но угрожающими, каждый взмах косы сопровождался ледяным ветром, который пробирал до костей. Пытаясь отвлечь внимание Жнеца от магов, несколько воинов из группы Фауста начали дразнить его, бросаясь камнями и выкрикивая оскорбления. Они бегали вокруг существа, заставляя его беспорядочно размахивать своей косой.

Рори и Демитрий, воспользовавшись замешательством, прокрались через заросли с обратной стороны замерзшего ручья. Они прицелились, и почти одновременно раздался залп. Пули и стрелы ударили в спину Жнеца, заставив его развернуться к новым врагам. В этот момент из леса выскочили деревянные големы Петра, тяжело ступая по снегу. Они окружили Жнеца и начали молотить его кулаками, их удары гулко раздавались по всей поляне.

Вперед вышел сам Пётр с барабаном, и, ударяя в него, управлял движениями своих творений. Жнец с яростью размахивал косой, но удары были бесполезны – големы лишь слегка шатались, но продолжали свою атаку.

Фауст внезапно осознал причину: големы не были живыми в традиционном смысле, и они не принадлежали ни к миру живых, ни к миру мёртвых. Эти создания не имели души, которую мог бы забрать Жнец, и потому были для него неуязвимы.

Эта мысль дала Фаусту смелость. Он решил рискнуть и провернуть опасный трюк, который ему никогда раньше не приходилось выполнять – попытаться вторгнуться в разум Жнеца, разумной нежити. Маг сосредоточился и начал проникать в сознание Жнеца, постепенно отрываясь от реальности.

– Держитесь! – прохрипел он, стоя на големе и закрыв глаза. Он увидел перед собой мрачный мир, наполненный чернотой и жуткими фигурами. Там, в этом месте, Жнецы были не просто слугами смерти, а её стражами и судьями, сортировщиками душ, которые решали, в какой мир направить каждую душу.

Фауст понял, что Жнец был крайне зол. Его против воли вытащили в чужой мир, где он не мог выполнять свою изначальную функцию, и потому его ярость и агрессивность были безмерными. Присмотревшись, он заметил тонкую красную нить, связывающую Жнеца с каким-то источником далеко в темноте. Нить словно держала его в этом мире.

– Я освобожу тебя, – прошептал Фауст, потянувшись к нити. Его пальцы дрожали, но он осторожно взял её и разорвал.

Реальность взорвалась оглушительным воплем. Жнец заскрежетал и исчез в клубах чёрного дыма, словно его никогда и не было. Фауст рухнул с голема на землю, измотанный и истощённый. Воины немедленно кинулись к нему,

Игорь и Лина подбежали первыми, их лица были полны беспокойства.

– Что с тобой, мой король? – спросила Лина, опускаясь на колени рядом с Фаустом.

– Я... – прошептал он, слабо улыбаясь. – Я видел мир смерти... Мы должны торопиться... У нас нет времени, чтобы лежать.

Он попытался встать, но ноги подкосились. Лина и Игорь подхватили его под руки и помогли подняться. Глаза Фауста были полны усталости, но в них горел огонь решимости.

– Я понял одно, – прохрипел он, опираясь на плечо Игоря. – В разум верховных существ смерти лучше не лезть. Их миры... Их мысли... Это нечто непостижимое. Можно потерять рассудок, просто пытаясь их понять.

Эрай нервно кивнул, все ещё потрясённый тем, что они только что видели.

– Тогда давайте двигаться, – сказал он. – У нас нет времени. Если мы будем медлить, Марвик поднимет ещё больше мертвецов.

Все воины были готовы продолжить путь, осознавая, что их ждет впереди ещё больше опасностей. Фауст понимал, что им нужно торопиться, пока не стало слишком поздно.

Когда они приблизились к замку, перед ними предстала картина страшного разорения. Ворота замка были выбиты, куски дерева и металла валялись повсюду, словно кто-то с яростью растерзал их. Тела защитников и нежити лежали вперемешку, покоясь в кровавых лужах на снегу. Фауст почувствовал, как к горлу подступает ком, но не позволил себе остановиться.

Посреди этой хаотичной сцены, неподалёку от ворот, стояла призрачная фигура Марвика. Безумный некромант, окутанный зловещим светом, казался воплощением разрушения, которое он принес.

– Это Марвик! – крикнул Фауст, ускоряя голема до предела. – Эй, Марвик!

Призрачная фигура медленно повернулась, её глаза сверкнули холодным светом, наполненным презрением и ненавистью.

– Ах, вот вы где, – крикнул Марвик, голос его раздавался как эхо в пустоте. – Я знал, что вы ослушаетесь меня, глупые подмастерья. Теперь пеняйте на себя, болваны! Моей целью было лишь уничтожить Агоран и Ливонию...

Марвик резко поднял руки, и перед Фаустом замаячил зловещий зелёный череп, материализовавшийся из воздуха. Череп, свирепо ухмыляясь, пронёсся через армию Фауста, превращая его бойцов в пепел и разбрасывая их останки по полю. Ужас охватил мага, когда он увидел, как в одно мгновение часть его армии была уничтожена.

– Нет! – закричал Фауст, но его голос утонул в реве разрушения.

Марвик вновь поднял руки, и второй череп уже взмывал в воздух, готовый обрушиться на оставшихся бойцов. Армия Фауста, увидев эту невероятную силу, начала разбегаться, охваченная паникой и страхом. Некромант осознал, что его планы рушатся прямо на глазах. Он понимал, что если не остановить Марвика сейчас, то его жестокость и разрушение поглотят всё на своём пути. Но он знал как это сделать...

– А теперь твоя очередь, юный некромант, – злобно проговорил Марвик, нацелив смертельную магию на Фауста.

Фауст приготовился к смертельному удару, но вместо ужасающей боли смерти он внезапно оказался в знакомом пустом пространстве – Безвременье. В этот раз его появление здесь было как внезапный толчок, словно кто-то силой выдернул его из реальности.

Перед ним стояла Лунария, её лицо было сосредоточенным и напряжённым. Она посмотрела на Фауста с явным недовольством.

– Ты даже не представляешь, как много сил мне понадобилось, чтобы выдернуть бодрствующего человека в Безвременье, – резко сказала она, скрестив руки на груди.

Фауст почувствовал, как его сердце бьется в груди как молот, осознавая, что он оказался на волосок от гибели. И теперь ему предстояло выяснить, почему Лунария решила вмешаться и что ему делать дальше.

Глава 18. Тряпичный дракон

Глава 18. Тряпичный дракон

Лунария, сложив руки за спиной, важно шагала по крошечному острову в Безвременье. Её шаги были уверенными и лёгкими, как будто здесь, среди звёзд и безмолвных миров, она чувствовала себя как дома. Она остановилась, повернулась к Фаусту и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

– Если я верну тебя в реальность прямо сейчас, ты сразу погибнешь от удара Марвика. А может быть, не сразу, – добавила она с тенью улыбки, – возможно, ты помучаешься ещё немного.

Фауст нахмурился, не понимая, к чему клонит эльфийка. Он почесал голову и спросил:

– Как же быть теперь? Какие у меня есть варианты?

Лунария вздохнула и посмотрела на него с лёгким укором, как учительница на нерадивого ученика.

– Я ожидала, что ты окажешься сообразительнее, Фауст. – Она сделала паузу, давая ему время осознать её слова. – Тебя может спасти только аспект времени. Если ты освоишь силу времени, ты сможешь победить Марвика. Другого выхода нет.

Фауст задумчиво покачал головой, раздумывая над её словами. Ему не нравилось ощущение, что им манипулируют.

– Всё это выглядит так, будто ты специально всё подстроила, – заметил он, с подозрением вглядываясь в её лицо.

Лунария лукаво улыбнулась, её глаза блеснули из-под полуприкрытых век.

– Ты подозреваешь не тех в коварстве, – ответила она. – Твой учитель Яраш и его друг Драз – вот кто плели заговоры. Они мечтали о королевстве магов, планировали через тебя установить магократию и править, используя тебя как марионетку. Но их планы разрушились из-за Эдмунда. Яраш не просто так крутился при дворе десятилетиями. Он выискивал королевского отпрыска с талантом к магии, чтобы воплотить свои амбиции.

Фауст не поверил своим ушам. Яраш, его наставник, и Драз, которого он презирал, были замешаны в этом заговоре? В нём закипела ярость, и он начал громко ругаться, проклиная всё на свете.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – выкрикнул он, сжав кулаки.

Лунария пожала плечами, словно ей было всё равно.

– Я хрономант, а не прорицатель, – спокойно ответила она. – Когда в твоей временной линии снова появился Яраш, мне стало ясно, что он замышляет. Только тогда его истинные намерения стали видны, когда смогла взглянуть в его прошлое.

Фауст тяжело сел на холодный камень, чувствуя, как весь мир обрушивается на него. Он закрыл лицо руками и пробормотал:

– Больше всего мне хочется спрыгнуть сейчас в эту звёздную бездну и закончить всё раз и навсегда.

Лунария тихо рассмеялась, словно Фауст сказал что-то забавное.

– Ты просто снова окажешься на острове, – сказала она. – В Безвременье нельзя умереть; здесь время зациклено.

Фауст поднял голову, его глаза потемнели от отчаяния и усталости.

– Так что, – медленно произнёс он, – у меня нет выбора, кроме как стать хрономантом?

Лунария вздохнула и спокойно ответила:

– Есть ещё один выбор – умереть от рук безумца. Но ты вряд ли хочешь такого исхода.

Она начала обходить остров, её движения были грациозными и почти танцующими, как у птицы, делающей круги на ветру.

– Пока ты здесь, время в реальности замерло, – сказала Лунария, её голос эхом разнёсся по безмолвному пространству. – У нас есть вечность, чтобы обучить тебя аспекту времени. Здесь нет голода, жажды и усталости, так что мы можем заниматься непрерывно.

Фауст провёл рукой по лицу, стараясь успокоиться. Он понимал, что Лунария права. Может быть, время действительно его единственный шанс.

– Видимо, моя судьба – объединить смерть и время, – сказал он, смирившись с неизбежным.

Глаза Лунарии загорелись, она остановилась и с улыбкой произнесла:

– Это самое идеальное сочетание, ваше величество!

И у них начались занятия! Лунария плавно водила руками в воздухе, словно дирижёр оркестра, объясняя Фаусту принципы хрономантии. Её движения были точны и размеренны, как будто она вплетала магию в само пространство вокруг них.

– Время – это не просто поток, в котором мы живём, – начала она с чувством, не глядя на Фауста, но он чувствовал, как её слова словно окутывают его. – Время – это ткань, сотканная из песчинок, которые называются кванты. Эти кванты невидимы и неосязаемы, но я научу тебя их чувствовать.

Фауст кивнул, стараясь уловить её мысль. Время, как ткань? Это было нечто новое, нечто необычное для его привычного понимания.

– Значит, время похоже на песчаную бурю? – спросил он, пытаясь представить себе это.

Лунария улыбнулась, чуть приподняв уголки губ, её глаза заблестели от удовольствия.

– Да, можно сказать и так. – Она поднесла руку к его лбу, словно хотела передать ему видение. – Талант хрономанта в том, чтобы выхватывать эти песчинки и играть с ними, лепить из них нечто новое, изменять течение времени по своему желанию. Это великое знание и великий дар!

Фауст ощутил лёгкое покалывание на коже, как будто песчинки времени уже начали обволакивать его. Внутри него что-то дрогнуло, и он понял, что этот дар был больше, чем он мог представить.

Лунария внезапно остановилась, её лицо стало серьёзным и даже суровым.

– Но прежде чем мы продолжим, Фауст, – её голос стал твёрдым, как сталь, – поклянись, что не будешь учить этому кого попало!

Маг удивился её резкости. Почему вдруг такая серьёзность? Но глядя в её глаза, он понял, что хрономантия – это не просто ещё одна магия. Это что-то более глубокое и опасное.

– Я обещаю, – сказал он медленно, чувствуя вес её слов. – Я не буду учить этому кого попало.

Лунария, услышав его обещание, улыбнулась с облегчением и кивнула.

– Хорошо, – мягко сказала она, её лицо снова смягчилось. – Хрономантия – слишком ценное и слишком опасное знание. Мудрый хрономант должен чувствовать течение времени, слышать музыку миллионов песчинок и понимать, как их движения складываются в величественное течение истории! Но если ты не осторожен, можешь наделать вещей, которые могут уничтожить Вселенную.

Фауст напрягся, вглядываясь в её лицо, чтобы понять, шутит ли она или говорит всерьёз. Казалось, что Лунария была абсолютно серьёзна.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, чувствуя, как его сердце учащённо бьётся.

– Парадоксы, – коротко ответила она. – Никогда не проверяй кванты на парадоксы! Если от твоего действия ты не знаешь, какой будет результат, или если этот результат кажется странным и едва укладывается в голове, – не делай этого. Понял?

Фауст кивнул, пытаясь осознать серьёзность её предупреждения.

– Да, я понял.

Лунария жестом пригласила его подойти к огромным песочным часам, стоящим на острове, и велела ему прикоснуться к ним. Фауст осторожно поднял руку и дотронулся до стекла, чувствуя, как время закручивается вокруг него, как ветер в буре.

Сначала ничего не произошло, но затем он начал видеть свою жизнь, как в обратной перемотке. События мелькали перед его глазами: его детство, обучение у Яраша, бегство из Агорана... Всё это пронеслось перед ним, словно песчаная буря, несущаяся сквозь пустыню.

– Это... невероятно, – прошептал он, глаза его широко распахнулись. – Если я что-то забуду, то могу просто «перемотать» время назад и всё вспомнить!

Лунария рассмеялась, её смех был звонким и чистым, как звуки колокольчиков на ветру.

– Ты очень практичен, Фауст! – воскликнула она. – У эльфов проблемы с памятью начинаются к семисотому столетию жизни, поэтому мне пока это не нужно. А вот тебе, человеку, да.

Она продолжила:

– Но это не просто полезный инструмент. Ты понимаешь, что хрономантия – нечто более великое и фундаментальное, чем машины из идей моего брата? Время – это основа всего сущего, и управлять им – значит управлять самой реальностью.

Фауст слушал её, пытаясь осмыслить всё, что она говорила. Он всегда считал, что магия – это мощь и власть, но теперь видел её в новом свете. Магия была чем-то гораздо более значимым.

Занятия продолжались бесконечно, и Фауст не знал, сколько времени прошло, потому что в Безвременье не было обычного течения времени. Лунария учила его видеть кванты, объясняла, что такое суперпозиция и энтанглмент.

– Суперпозиция – это состояние, в котором кванты могут существовать в нескольких местах одновременно, – объясняла она, водя руками по воздуху, создавая причудливые узоры из энергии. – Это как когда ты хочешь одновременно быть в двух местах. Магия времени позволяет тебе делать это.

– А что насчёт энтанглмента? – спросил Фауст, пытаясь уловить суть её слов.

– Энтанглмент – это связь между квантами, – ответила Лунария. – Два кванта могут быть связаны на расстоянии, и изменения в одном квантуме влияют на другой, независимо от того, насколько они далеки друг от друга.

Фауст кивнул, осознавая, насколько сложна и загадочна была магия времени. Но чем больше он учился, тем больше чувствовал, что начинает понимать эту величественную силу. Он ощущал, как его разум расширяется, как его восприятие реальности меняется.

– Хорошо, – сказала Лунария, прерывая его мысли. – Мы многого добились, но нам предстоит ещё долгий путь. И помни, Фауст: время – это не просто магия, это жизнь. Управляй временем мудро, и ты сможешь изменить весь мир.

Когда обучение завершилось, Фауст, испытывая странную тоску, спросил Лунарию:

– Мы сможем встретиться когда-нибудь не в Безвременье?

Эльфийка с горечью опустила глаза.

– Вряд ли, Фауст, – прошептала она, и прежде чем он успел ответить, его унесло из безвременной тишины обратно в смертную реальность.

Слепящий свет зимнего утра пробивался сквозь остатки снегопада, свежий воздух пропитан запахом гари и гниения, а вдалеке раздавались крики ужаса его верных солдат. Фауст вернулся в жестокую реальность, но теперь он был другим – хроно-некромантом, уникальным магом во всем мире.

Перед ним летел зеленый череп, но Фауст, чувствуя новые силы в своих руках, зачерпнул песчинки времени и сжал их в ладонях. Мир вокруг замер, и череп застыл в воздухе, как будто его удерживала невидимая сила. Фауст усмехнулся – он объехал зависшее в воздухе заклинание, его голем тяжело ступал по снегу, оставляя глубокие следы.

Марвик, видя происходящее, был в ужасе. Лицо безумного некроманта перекосило от страха – он никогда не сталкивался с такой магией. Все его привычные методы были бессильны против манипуляций Фауста со временем.

Фауст сосредоточился и зачерпнул ещё песчинок времени. Он ощущал, как сила хрономантии струится по его венам, наполняя его могущественной энергией. Направив свою волю на Марвика, он замедлил кванты времени вокруг него. Безумный некромант двигался медленно, как будто погруженный в вязкий туман. Его губы едва шевелились, произнося заклинание, которое оставалось недосказанным.

Но Фауст знал, что не сможет держать это состояние вечно. Аспект времени забирал слишком много сил, и он уже чувствовал, как его магические резервы истощаются. Лоб его покрылся испариной, руки слегка дрожали.

– Укрывайтесь! – крикнул он, предчувствуя, что третий череп Марвика вот-вот вырвется на свободу.

Лина мгновенно поняла, что нужно делать, и громко передала его приказ:

– Укрывайтесь все, сейчас же!

Замедление времени окончилось, и череп, который ранее завис в воздухе, полетел дальше, но уже не нашел новых жертв.

Собрав остатки своих сил, Фауст приказал голему со всей мощью ударить по замедленному Марвику. Громовой удар раздался по всему полю битвы, когда массивный кулак голема обрушился на некроманта. Раздался жуткий, затихающий вопль, и на снег упал череп Марвика.

Фауст, спрыгнув с голема, подошёл к черепу и с яростью растоптал его каблуком. С каждым ударом он чувствовал, как освобождается от тяжести, которая лежала на его душе.

– Вот так, мразь, – прошипел он сквозь сжатые зубы. – Не шути со временем, иначе окажешься на свалке истории!

Он обернулся, чтобы посмотреть на своих воинов. Они выглядели уставшими и измотанными, многие из них были ранены, но все они стояли, их глаза блестели от решимости и гордости. Фауст поднял вверх руку с посохом и издал громкий победный клич, который эхом разнесся по окрестностям.

– За победу! – крикнул он, и его армия, хоть и поредевшая, ответила ему таким же кличем, скандируя и поднимая оружие.

Пивинс, подняв упавшее знамя с изображением черепа в короне, радостно размахивал им, смеясь и крича от радости. Небо прояснялось, и в свете зимнего рассвета они выглядели как настоящие герои, готовые сразиться за свою землю.

Фауст повернулся к замку и увидел своего давнего врага – короля Эдмунда, некогда герцога. Эдмунд стоял неподвижно, его лицо выражало смесь удивления и недоверия. Непонятно было, чему он был больше удивлён – смерти Марвика или появлению Фауста.

Эдмунд шагнул вперёд, его руки сжимали рукоять меча, но взгляд не отрывался от Фауста. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих костров и шёпотом ветра. В этом взгляде были и вопросы, и недовольство, и, возможно, даже капля уважения.

Фауст знал, что сейчас начнётся разговор, который они откладывали все эти годы.

С вершины замка Клоуид за Фаустом внимательно наблюдали стрелки. Их арбалеты были наготове, но они не стреляли, видимо ожидая приказа от короля. Фауст улыбнулся Эдмунду, пытаясь показать, что не собирается причинять вреда. Эдмунд, напряжённый и осторожный, всё же рискнул подойти ближе.

– Какого чёрта тут происходило? – спросил он, оглядывая разрушенное поле битвы.

– Один магический эксперимент магов из Диких Земель вышел из-под контроля, – спокойно, но уклончиво, объяснил Фауст. – Марвик Бездушный вернулся в мир живых. Мы преследовали его, чтобы остановить этого безумца.

Эдмунд, всё ещё полон недоверия, нахмурился:

– Так это не твоих рук дело?

Фауст отрицательно мотнул головой:

– Нет, ни за что бы не пожелал своему королевству стать выжженной землёй, населённой мертвыми. Ты же знаешь, – сказал он твердо, – как много я был готов отдать за свое королевство.

Эдмунд начал закипать:

– Да как... да ты... да ты же сам...

Фауст мягко перебил его:

– То, что я некромант, не означает, что я стремлюсь обратить всё в мертвечину. Некромантия – это инструмент, а как им воспользоваться – большой вопрос. Мечом можно защищать семью, а можно грабить прохожих. Сам меч не выбирает, как его используют.

Эдмунд смотрел на него с выражением непонимания и даже некоторого разочарования. В его глазах Фауст всегда был источником зла, вечным врагом.

В этот момент к ним стал подходить архиепископ Бельмонт с небольшим отрядом рыцарей. Их доспехи блестели на утреннем солнце, а лица были суровыми и сосредоточенными. Эдмунд поднял руку, давая знак остановиться, и рыцари замедлили шаги.

– Понял, о чём ты, – сказал Эдмунд, кивнув. – Что ж, спасибо, ты помог спасти Агоран.

– Можешь оставить благодарности, – отмахнулся Фауст, стараясь выглядеть легкомысленно, но внутри всё ещё чувствуя напряжение.

Эдмунд, глядя на Фауста, казался озадаченным:

– И что же ты сделаешь теперь, Фауст? Я вижу, ты силён. Ты можешь убить меня или пленить. Я почти беззащитен здесь.

Фауст на мгновение закрыл глаза, пытаясь найти ответ в глубинах своей души. Он вспомнил свою жизнь, свои ошибки и боль, которую он пережил. Наконец, он вздохнул и ответил:

– Нет. Правь дальше, Эдмунд. Ты это заслужил, подданные любят тебя. Агорану нужен мир.

Король Агорана не мог найти слов. Он видел перед собой врага, но теперь начинал видеть и нечто большее – человека, который прошёл через тьму и остался в каком-то смысле светлым.

– Прости, – сказал Эдмунд тихо. – Мы были врагами, но я теперь вижу, что ты оказался достойным рыцарем Агорана.

Фауст улыбнулся, но в его улыбке была усталость и понимание:

– Я всегда был рыцарем, Эдмунд. Просто оказался марионеткой в чужой игре, а ты был ослеплён ненавистью.

Эдмунд кивнул, признавая правоту этих слов:

– Возможно, так и было. – Он протянул руку. – Мир, Фауст?

Фауст, немного колеблясь, всё же пожал руку короля. Это был символ перемирия, возможно, даже начала нового этапа в их жизни.

– Может быть, ты хочешь какую-нибудь награду? – предложил Эдмунд.

Фауст задумался на мгновение, и его взгляд стал более задумчивым:

– Да, – ответил он. – Я хочу иметь возможность свободно посещать Агоран при желании. А ещё... что там с сундуком?

Эдмунд удивился:

– С каким сундуком?

– В моей комнате стоял сундук с моими вещами, – пояснил Фауст. – Тряпичный дракон, понимаешь?

Эдмунд рассмеялся, впервые за всё это время:

– Никто не заходил в ту комнату с тех пор, как ты покинул замок. Думаю, никто не осмеливался трогать твои вещи. Я передам подданным, чтобы они нашли способ вернуть тебе содержимое сундука. Особенно дракона.

Фауст кивнул в знак благодарности. Это было важно для него – вернуть частичку своего прошлого, своего детства, символ чего-то невинного и дорогого.

Бельмонт, наблюдавший за этим диалогом, удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Он не ожидал увидеть мирное разрешение ситуации между двумя королями.

Эдмунд обернулся к своим людям и кивнул, показывая, что можно расслабиться.

– Мы отправим твоего дракона как можно скорее, – сказал Эдмунд, возвращаясь к разговору с Фаустом. – И пусть это будет началом нового времени для нас обоих.

В свете зимнего утра, среди еще догоравших следов битвы, Фауст сделал шаг назад, разрывая связь с прошлым. Король Эдмунд поклонился ему с легким уважением в глазах, которое заслуживают лишь старые, благородные враги.