Текст книги "Дредноут"

Автор книги: Чери Прист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Что там происходит? – спросила Мерси, ни к кому конкретно не обращаясь.

Она уже потянулась к ручке, чтобы посмотреть самой, но тут дверь распахнулась и в вагон ввалился Горацио Корман в сопровождении белого как мел доктора Стинчкомба, который казался раненым или больным. Мужчина захлопнул за собой дверь. Кажется, он с удовольствием запер бы ее, но это было невозможно.

– Проклятые синештанники! – прорычал рейнджер.

– Вы должны понять, я и не представлял… – лепетал доктор.

– За твое представление я не дам и двух унций воробьиного дерьма! Это безумие!Это… это… – Он явно искал слово. – Это практически мятеж,и ты это и сам прекрасно знаешь!

– Мистер Корман! Доктор Стинчкомб! – прошипела с пола Мерси. – Ложитесь же, бога ради!

Оба мужчины упали, как камни, хотя Корман все косил глазом на дверь, точно ждал, что она в любой момент откроется.

– Миссис Линч, какого черта вы тут делаете?

– Где Сайрес Берри? Все еще там?

– Кто? Тупой солдатишка?

– Он очень мил, горе вы луковое! Он там?

– Да, он там, – буркнул рейнджер, – и там и останется. Этот псих Малверин Пардью пристрелил его минуты две назад. Вы наверняка слышали!

Справа кто-то охнул, и в проход вполз Джаспер Николс с кузеном.

– Тот рыжий тип убил рядового?

– Точно. Он обвинил мальчишку в каких-то гадких действиях, и когда тот попытался защититься, эта рыжая крыса господин ученый взял один из моих пистолетов и прикончил парня.

– Берри подчинялся приказам, – сказала Мерси слабым голосом.

– Может, и так, – отозвался рейнджер, – но только одному Богу известно, чьимименно. Между нами говоря, миссис Линч, я на все сто уверен, что мальчишка был шпионом.

– О, вы же не серьезно! – воскликнула девушка, забыв об осторожности.

– Хе, вполне серьезно. Я как-то раз застукал его, он пялился на сцепки. Думаю, он из тех, кто пытался их поломать. Если бы я догадался раньше, то спихнул бы его с поезда при первой возможности.

Джаспер Николс фыркнул, желая выразить этим недоверие к тому, что техасец стал бы затевать бой со шпионом-южанином. Корман же только зарычал в ответ:

– Я все время говорил, что хочу одного: добраться до Юты. Всех, кто встанет между мной и моей целью, я с удовольствием отправлю ко всем чертям.

Мерси внезапно вспомнила, что в той чужой телеграмме, которую она прочитала, были буквы СБ. Инициалы Сайреса Берри, но в свое время до нее это просто не дошло. В конце концов, у кучи людей такие же инициалы. У Сола Байрона, например. А может, это и не инициалы вовсе.

– Значит, вот что мы сейчас сделаем, – продолжил рейнджер, жестом подозвав проводников ближе. Люди сгрудились посреди прохода, где и места-то толком не было, так что все касались друг друга плечами и чувствовали запах чужого дыхания. – Вы, парни, можете запереть эти двери изнутри? Я знаю, все они открываются наружу, но должен же быть какой-то способ позакрывать их.

Проводники закивали, и Сол сказал:

– Там, справа, засов. Я могу его задвинуть.

Словно понимая, к чему это приведет, Джаспер предложил:

– Их можно зафиксировать и снаружи, если вы серьезно намерены не впустить этих людей в вагон.

– Отлично. Просчитывать на будущее – люблю эту черту в людях. Вы двое, как думаете, сумеете отгородить этот вагон от соседнего пассажирского, ресторана и последнего вагона?

– Да, сэр. Это всего минута.

– Тогда приступайте тотчас же. Я пойду вперед. Нужно потолковать с капитаном, – сказал он, мрачно скривившись.

Проводники, рассыпаясь в извинениях, протиснулись мимо Мерси и рейнджера, который буквально пополз к передней двери. Мерси последовала за ним – и схватила техасца за ногу, привлекая к себе внимание.

– Корман, капитан и близко не подпустит вас к переднему вагону.

– А что, они укрылись там? Не в первом спальном?

– Да, – поспешно ответила она, все еще держась за подъем его сапога. – В первом пассажирском вообще никого. Но они никогда не впустят вас внутрь своего маленького форта. Черт, я попала туда только потому, что капитана ранили.

Рейнджер потянулся к засову, ухватился за него и оглянулся на девушку:

– Они позволили тебе? Дали увидеть, что там внутри?

– А вам какое дело? Сами говорили не раз, что вас абсолютно не волнует, что происходит сейчас между синими и серыми.

– Говорил, что думаю, и мнения не изменил. Но тут дело другое.

– То есть?

Он потянул засов, и дверь открылась, впустив поток обжигающего холода. Воздух взъерошил усы мужчины и сбил набекрень его шляпу; мистер Корман даже повысил голос, иначе его было бы не слышно;

– Потому что пока ты не сказала то, что сказала, я собирался предложить тебе остаться здесь. Но теперь, думаю, лучше будет, если ты пойдешь со мной. Мне нужен кто-то, у кого меньше вероятность быть пристреленным.

– Проклятие, мистер Корман!

– Сами проговорились, мэм. – Рейнджер, придерживая дверь, приподнялся, оставаясь в полусогнутом положении, сделал бросок к следующей двери и распахнул и ее. Мерси, не переставая ругаться, двинулась за ним.

И снова назад, через переполненные пассажирские вагоны, с ноющей спиной и на подгибающихся ногах, спотыкаясь о сумки и напуганных людей. Наконец они добрались до первого пассажирского, по-прежнему пустого. Только ветер, зловеще завывая, врывался сюда, проникая в несколько дыр, пробитых пулями в окнах.

Горацио Корман вполз в спальное купе и втащил за собой Мерси.

– Сюрпризы мне не нужны, – заявил он. – Говори, что у них там, в соседнем вагоне. Что они охраняют?

– Вы правда считаете, что Сайрес Берри был шпионом? – спросила девушка, словно и не услышав его.

– Да, но не думаю, что его убили именно за это. Похоже, Пардью решил, что мальчишка узнал, что там, сзади, и не хотел, чтобы об этом прослышал кто-либо еще. Ну а теперь скажите мне, что происходит впереди?

Она направила палец на его нос:

– Мне придется вам довериться.

– Чертова дура! Ты же знаешь, я и сам мог бы пристрелить Берри.

– Но если бы вы это сделали, – она подалась вперед, стараясь перекричать ветер, – доктор или проводник сказали бы что-нибудь, а они промолчали. – Она заглянула ему в глаза еще раз и выпалила: – Там золото! Золото! Они везут золото, тонны золота.

– За каким чертом? Уж точно не затем, чтобы оказать поддержку южанам?

– Зачем – не знаю! – Мерси откинулась на спинку сиденья, услышала, как зашуршала в ее кармане бумага, и извлекла комок, путешествовавший с ней уже полтора часа.

– Что это?

– Не знаю, нашла в том вагоне, – призналась она. – Но не читала. У вас есть огонь?

– Погоди. – Рейнджер распахнул плащ, под которым оказались жилет со множеством карманов и кобура с огромным, тускло блестящим шестизарядником.

– Мне показалось, проводник сказал, что у вас отобрали оружие, – заметила Мерси.

– Малверин Пардью идиот, – буркнул Корман. – Забрал две пушки, которые я носил спереди, а обыскать не удосужился. Может, он и великий ученый, но ни черта не смыслит в самозащите.

– Не знаю, – протянула Мерси, кажется, в сотый раз за день. – Он убил Сайреса Берри. Это чего-то да стоит.

– Нет, – мотнул головой рейнджер. – Потому что он защищал не себя. Он защищал то, что в последнем вагоне. И что бы там ни было, он думает, что оно стоит того, чтобы умереть самому или убить другого, и стреляет, как человек, убежденный, что закон на его стороне.

– О, он так считает?

– Я понял это, когда увидел. – Из бокового кармашка рейнджер извлек устройство размером с ладонь. Формой оно напоминало огурец, наполовину металлический, наполовину стеклянный. Корман нажал какую-то кнопку, и стекло вспыхнуло красным.

– Что… что это такое?

– Это свет – для того, кому нужен свет, который не увидят другие, – объяснил он, беря из ее рук бумагу. Разгладив листок на колене, рейнджер помахал над ним своим приспособлением, как кондукторским жезлом. – Красный свет не слишком ярок, издалека его и не разглядеть.

– Прекрасно, но о чем говорится в документе?

– Это свидетельство.

– Вроде свидетельства о собственности?

– Угу. Отпечатано Дядюшкой Сэмом.

– Чье же оно?

– Пока ничье. Просто бланк. Дарственная на пахотные земли на территории Айовы.

Мерси повернула бумагу к себе и пригнулась почти к самому колену техасца, чтобы прочесть самой.

– Мистер Корман, там были сотнитаких бумажек, они летали по всему вагону.

– Что?

– Там… – Она резко взмахнула руками. – Кто-то вскрыл ящик, случайно. Окна были разбиты, и ветер разбросал бумаги – прошелся по помещению, как торнадо. Этот листок просто прилип ко мне, вот и все.

– И все они выглядели одинаково?

– Ну, по размеру и форме – да.

Рейнджер вертел бумагу, задумчиво складывая и расправляя ее.

– Они везут золото и дарственные на землю за запад. Но зачем? Полагаю, вам не удалось подлизаться к нашему капитану и выведать у него полезную информацию.

– Нет, конечно. Разве что, – после паузы сказала девушка, – он и сам не знает, что в последнем вагоне. Что бы ни творил там Пардью, он подчиняется кому-то, кто выше капитана, и все делается через голову Макградера.

– Похоже на то. Капитан показался мне принципиальным офицером, а принципиальным офицерам никогда не предоставляют всей информации. Хорошо, вот как мы поступим сейчас: ты отправишься в следующий вагон и вытащишь капитана сюда. Скажешь ему, что Берри мертв и я знаю, что случилось, и хочу поговорить с ним.

– Я думала, вы собирались ворваться в вагон под грохот выстрелов и все такое.

– Когда ж я такое сказал? Я собирался к ним постучаться, но теперь возникла идея получше, и эта идея – ты. Ну, иди. Доставишь его сюда.

– А я не затащу его в ловушку, а? – серьезно спросила Мерси, ловя взгляд мужчины над красным огоньком, все еще горящим в его руке.

– Нет, ты не затащишь его в ловушку. Ради бога, женщина. Просто приведи его.

Она встала, но, едва шагнула к двери, новый шквал треска и звона напомнил девушке о том, что снаружи стреляют и надо держать голову как можно ниже. Сгорбившись, она ухватила задвижку и толкнула створку, придерживая ее собственным телом, и выбросила вперед руки в попытке дотянуться до соседней двери. Наткнувшись на искомое, Мерси преодолела брешь, с тоской вспоминая об услужливом проводнике. Потом постучала – и распахнула дверь.

Нырнув внутрь и позволив створке захлопнуться за спиной, медсестра обнаружила, что на нее в упор смотрят дула трех винтовок и одного пистолета, которые опустились, едва военные узнали гостью.

– Миссис Линч, – вздохнул капитан и уронил дрожащую руку с пистолетом. – Что вы здесь делаете?

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала она, – с глазу на глаз, в соседнем вагоне. Пожалуйста. Это важно, – подчеркнула она, надеясь, что заинтриговала мужчину, не вызвав подозрений. – Насчет Сайреса Берри и последнего вагона. Там проблема, капитан.

Они стояли на коленях друг напротив друга в укрепленном «золотом» вагоне. Большинство бумаг уже убрали, но отдельные листки еще порхали над головами, а один на глазах Мерси вылетел в окно.

Наконец капитан принял решение:

– Хорошо. – Он сунул оружие за пояс и двинулся к девушке. – Хоббс, остаешься за главного.

Одной рукой Макградер стиснул ее ладонь, другой распахнул дверь.

Вместе они одолели раздираемую ледяным ветром черную щель, охая, шатаясь и ругаясь страшными словами. Наконец остановились на площадке пассажирского вагона, готовясь нырнуть внутрь относительно безопасного помещения, но медсестра не позволила капитану сразу открыть дверь, удержав его. Положив руку на затылок мужчины, она притянула его лицо к себе, так, чтобы он услышал, а ей не пришлось бы кричать.

– Прежде чем мы войдем, скажу вот что. Сайрес Берри мертв, его убил мистер Пардью. Техасец видел, как это случилось, и доктор тоже.

Глаза Макградера расширились, а ее, наоборот, прищурились, защищаясь от ветра и темноты.

– Мистер Корман ждет в этом вагоне, – продолжила девушка. – Он потребовал беседы с вами. Он в поезде по делам Республики, а не Конфедерации и, думаю, скажет вам правду.

Капитан скорчил гримасу, означающую, что он боится, как бы Мерси не переоценила чистоту побуждений техасца, но все равно взялся за дверную ручку, повернул щеколду и впустил их обоих внутрь вагона.

Горацио Корман сидел развалившись на одной из мягких лавок, положив пистолет рядом, – не угрожая, но показывая, что у него есть оружие и он им не размахивает. Он смотрел из-под полей шляпы, и темно-серые прямоугольники теней прыгали по его лицу.

– Капитан Макградер. – Техасец не встал, когда Мерси и капитан крадучись пробрались к нему и сели напротив. – Вам, конечно, известно, что меня зовут Горацио Корман. И вам, конечно, неизвестно, что я рейнджер Республики Техас. И у вас, сэр, сейчас на руках чертовски большая проблема.

– Рад встрече, – кивнул капитан, похоже не удивившись ни одному из откровений собеседника. – Итак, что же у нас происходит?

– Ваш блондинчик-ефрейтор валяется мертвым в вагоне-ресторане, пристреленный Пардью, который, похоже, совсем слетел с катушек. Маленький дьявол окопался там сзади и, думаю, выполняет приказы кого-то, кто повыше вас рангом.

Все тем же нерадостным, но ровным тоном капитан признал:

– Ваша оценка ситуации практически верна.

– Вы уже почти прогнали южан, не так ли?

Капитан ответил не сразу. Все трое сидели молча и неподвижно, вслушиваясь в упрямую – но явно замедляющуюся – скороговорку бьющих по стенам пуль. Наконец Макградер заговорил:

– Да, я считаю, что ситуация под контролем.

– Хорошо. Потому что…

– Хорошо? Погодите-ка минуту, рейнджер Корман. Мне чертовски хорошо известны ваши симпатии, и я хочу знать…

– Нет, это вы послушайте меня, капитан, – в свою очередь перебил офицера техасец. – В данный момент я на стороне того, кто быстрее и безопаснее всего доставит меня в Солт-Лейк-Сити. Все эти разговоры и бахвальство насчет того, что это гражданский поезд, как мы оба знаем, – сплошное вранье. Я здесь на службе, ни в малейшей степени не касающейся вашей войны.

– Не могу сказать, что верю вам. Кто-то в этом поезде потихоньку-полегоньку саботирует поездку и снабжает южан информацией с момента отправления из Сент-Луиса.

– Полагаете, это я? – Корман похлопал себя по груди. – Сынок, – сказал он, хотя капитан, вероятно, был старше его, пусть даже всего на пару лет. – У меня есть на что тратить время и кроме попыток замедлить ход поезда, который мне отчаянно нужен. И кстати, можешь больше не беспокоиться о шпионе. Он мертв.

– О чем это вы?

– Это Берри, разве еще не дошло? Может, мальчишка и из Огайо, но тайники его души лежали куда южнее. Вам просто повезло, что он оказался не слишком умелым шпионом. Виной тому его юность, полагаю. Он знал о золоте, которое вы везете в следующем вагоне?

Макградер метнул взгляд на Мерси, но она, скрестив на груди руки, проигнорировала его.

– Конечно знал. Вы же видели его там, он стоял на этих ящиках, расстреливая «корзинки для мяса» и их седоков. – Но что-то в голосе капитана выдавало его неуверенность. – Но крайней мере, я думал, что он стреляет. Может, он сбивал с небес летучих мышей. Проклятие!

– А о том, что в заднем вагоне, ему было известно? – продолжил рейнджер.

– Сомневаюсь. Хотя, если подумать, я сам послал его туда, разрешив вломиться под любым предлогом, разведать – и распустить слух повсюду.

Наконец и Мерси подала голос:

– Вы говорили мне, что не знаете, тела там или нечто иное. А если бы вы сказали это при нем, как думаете, он передал бы это кому-то?

– Я скажу, что думаю, миссис Линч, – ответил капитан. – Все это время поговаривали, что вы заодно с техасцем. Я попытался взглянуть с другой стороны…

Не дожидаясь, когда он сформулирует обвинение, Мерси выпалила:

– Я из Вирджинии. Работала в Робертсоновском госпитале в Ричмонде. И это единственное, в чем я вам когда-либо солгала. Мой муж – Филипп Линч, он умер в лагере Андерсонвилль, а я еду повидаться с отцом. – Они сидели рядом, но девушка переместилась, чтобы смотреть в лицо капитану. – Со мной дело обстоит точно так же, как с мистером Корманом. Нам просто нужно попасть на запад. Никто из нас не сделал бы ничего, что задержало бы поезд или нанесло ему вред. И никто из нас никак не связан со шпионажем.

Слова медсестры повисли в черноте ночного воздуха. Троица молчала, постепенно осознавая, что никто больше не стреляет, разве только где-то вдалеке. Это означало лишь одно – враг отступает.

Они одновременно встали, бросились к выходящим на юг окнам и прижались к стеклам – тем, которые уцелели. И Мерси с искренним облегчением воскликнула:

– Смотрите, они уходят!

– Слава богу, – кивнул Корман и повернулся к капитану: – Вы, и я, и она… – он показал на Мерси, – мы все теперь в одной команде.

– Почему это? – не понял офицер.

– Потому что каждого из нас кто-то предал. Знаю, мое слово немного значит, но позвольте сказать вот что: я знаком с одним из-тех парней, что участвовали в первом налете, который ни к чему не привел. Они были просто разведчики, и вам это известно не хуже, чем мне. Но я послал ему телеграмму из Топики, пытаясь разобраться, что происходит, и надеюсь в Денвере получить ответ. Я рассказал это вам в знак добрых намерений и собираюсь предупредить парня, чтобы поезд оставили в покое.

– И все-таки, зачем вам это?

Рейнджер скрежетнул зубами:

– Все, что мне нужно, это добраться до Солт-Лейк-Сити. Этот поезд доставит меня туда быстрее любого другого, и в моих интересах позаботиться о том, чтобы он в пути не развалился на части. Не глупи, приятель. Я пытаюсь помочь.

Мужчины мерили взглядами друг друга, пока не вмешалась Мерси:

– Слушайте, парни. У всех нас, Господних созданий, есть тут работа, и все мы ходим попасть на запад и заняться своими делами. Но, мне кажется, нужно подумать немного и об одном чужом деле.

– Что вы имеете в виду? – спросил капитан.

– Я имею в виду: мы должны выяснить, что там, в конце поезда? Потому что это секрет побольше и поважнее нескольких тонн золота и целой кипы дарственных на землю, – как бы небрежно добавила она, – а мистер Пардью – последний человек на земле, которому я доверила бы ответственность за такую тайну.

– Вы предлагаете мне ослушаться приказа.

– Вы подтолкнули Сайреса Берри поступить так же, – возразила девушка, – когда послали его в хвост. Вам хотелось знать, но разобраться вы боялись. Но что бы там ни было, Пардью готов за это убить – и, уверена, убивает не просто так, а согласно чьим-то распоряжениям. Он любой ценой должен доставить свое сокровище в Бойсе.

С исчезновением барабанящих по обшивке пуль поезд замедлил ход, перейдя с головокружительной скорости на обычную. Он, конечно, не тащился, но и не мчался так, что двигатель пожирал все топливо, которое мог сжечь, – до последней капли. Тишину пустого пассажирского вагона нарушал лишь назойливый свист врывающегося в разбитые окна вихря.

Но вдалеке – в такой дали, что едва ли они разглядели бы там что-либо, даже если бы светило солнце, – вдоль линии горизонта скользила крохотная мерцающая точка. И из этой дали ледяной ветер прерий принес эхо долгого, монотонного звука – точно один поезд взывал к другому.

– Что это? – спросила Мерси, показав пальцем, хотя все они смотрели туда, на одну светящуюся точку в милях и милях отсюда, катящуюся, точно гладкий мраморный шарик, по какому-то другому пути.

Горацио Корман поправил шляпу, нахлобучив ее поглубже на голову, чтобы не сорвал ветер, и сказал:

– Если мне будет позволено, миссис Линч, я сказал бы, что это, вероятно, «Шенандоа».

16

«Дредноут» прибыл в Денвер на следующее утро, рано-рано, и задержался там на несколько часов, встав на ремонт. Большинство пассажиров высадились с бранью и со слезами.

Союз принес извинения и выдал расписки, гарантирующие места в других поездах, которые доставят пассажиров к пунктам назначения. Из всех пассажиров вагона Мерси остались лишь Теодора Клэй и ее неукротимая тетушка Норин Баттерфилд; из прочих присутствовавших при нападении «корзинок для мяса» лишь дюжина решилась продержаться до конца. Как следствие, железнодорожная служба отцепила от состава четыре опустевших спальных вагона, не тронув лишь три, где разместились солдаты и горстка наиболее смелых пассажиров.

Решившиеся остаться сидели в поезде, пока шел ремонт, поскольку капитан заявил, что они должны отправиться немедленно, как только завершатся работы. Единственным исключением был Горацио Корман, который покинул свой вагон с молчаливого разрешения капитана, к великому удивлению и тревоге прочих военнослужащих.

Пардью все так же прятался в вагоне-ресторане, где он уже практически жил. Как и прочие пассажиры, он остался на борту, пока денверские мастера стеклили окна, пополняли боеприпасы, наполняли котлы и латали самые заметные дыры, оставленные пулями. Он сидел у единственного входа в последний вагон, охраняя его, а в моменты вынужденного отдыха – должен же человек когда-нибудь спать – его сменял первый помощник и правая рука Оскар Хайс. Большинство притязаний на соблюдение порядка, закона и субординации исчерпали себя за последние двадцать четыре часа путешествия, и если Малверин Пардью и изображал когда-то уважение к капитану подразделения, теперь он совершенно перестал притворяться.

Вокруг утихали вскипевшие было страсти, а Теодора Клэй вернулась во второй пассажирский вагон и уселась напротив Мерси, хотя они с тетушкой переместились в купе по другую сторону прохода, благо число пассажиров значительно уменьшилось. Положив руки на колени, крепко стиснув ткань юбки и подавшись вперед, мисс Клэй проговорила:

– Дела становятся все хуже и хуже.

– Угу, – осторожно откликнулась Мерси, поскольку подозревала, что соседка явилась не просто нанести светский визит.

– Я говорила с капитаном, – продолжила та, – и пыталась поговорить с мистером Пардью. Теперь вам уже, должно быть, известно, что он сумасшедший. Слышали, что он застрелил Сайреса Берри?

– Угу.

На лоб Теодоры набежали морщины, потом кожа разгладилась:

– Ах да. Говорят, ваш друг, техасец, был там, когда это случилось. Полагаю, он сообщил вам. Отлично. – Она наконец оставила платье в покое и выпрямилась, размышляя, какой еще информацией нужно поделиться. – В любом случае… относительно мистера Пардью…

– Сумасшедшего…

– Вооруженного сумасшедшего, что еще прелестнее. Он никуда не ходит, не пьет ни чая, ни кофе, просто сидит на стуле возле двери с винчестером на коленях и рассованными куда придется пистолетами. Я назвала бы это перегибом, но это уж на ваше усмотрение. У нормальных людей к таким вещам более сдержанный подход.

– На самом деле он не псих. У него просто есть работа, и он твердо намерен выполнить ее.

– Как бы то ни было… У вас есть хоть малейшее представление об этой его работе? Потому что никто, похоже, не знает, что в том последнем вагоне, кроме тел погибших солдат. И я думаю, мы должны это выяснить.

– Мы? В смысле – вы и я?

– Вот именно. Вы и я. В какой-то безумный миг я почти решилась просить вашего техасского друга о подмоге, но он по какой-то причине покинул поезд. Молюсь, чтобы он не присоединился к нам снова, это было бы так некстати.

– Он вернется. Ему нужно получить телеграммы.

– Жаль это слышать. Но даже если так, он мог бы быть человеком, который уберет с дороги мистера Пардью или проскользнет мимо того, второго, исполняющего поручения мистера Пардью. В конце концов, не думаю, что его слишком терзали бы угрызения совести, если бы пришлось пристрелить их обоих. Эти техасцы… Кошмарные люди, вся их порода.

– Я частенько говорила то же самое о женщинах-янки, но вы же не слышали, чтобы я распространялась об этом, не так ли? – парировала Мерси.

Мисс Клэй моментально заткнулась, но, видно, решила не углубляться в подробности. В конце концов, среди северных районов, так же как и среди южных, существовали классовые различия, и всем это было известно. Так что либо мисс Клэй сочтет себя оскорбленной уроженкой Среднего Запада, либо она уже решила, что имеет дело с серым предателем, – и примирилась с этим, потому что не стала заострять внимание на замечании медсестры. Она только сказала:

– Идемте, миссис Линч. К чему грубить? Я хочу, чтобы мы с вами работали совместно.

– И почему же? – поинтересовалась Мерси.

Теодора Клэй снова подалась вперед и заговорила тихо-тихо, чтобы не разбудить дремавшую рядом тетушку:

– Потому что я хочу знать, чтоубило тех парней.

– Могу поспорить, что это было прямое попадание пушечного ядра или нечто подобное. Оторванная рука, например, или нога. Не исключено, что там действительно погибшие солдаты, а их обычно убивает то, что я сказала.

Теодора Клэй кивнула:

– Это или инфекция, или… – она перешла на едва слышный шепот, – яд.

– Яд? – повторила Мерси – слишком громко, по мнению мисс Клэй.

Та пожала плечами и замахала руками, как бы говоря, что ни в чем не уверена, но план составлен и она намерена реализовать его.

– Яд или какое-то иное отравление. Я… я подслушала кое-что.

– Неужто?

– Да, те мексиканские инспектора, они…

– Они все еще в поезде?

– Да, – торопливо ответила мисс Клэй, спеша вернуться к своей идее. – Они перебрались в следующий вагон. Они обсуждали какое-то заболевание или отравляющее вещество, которое могло инфицировать их пропавших солдат. Я знаю, вы говорили с ними.

– Возможно, они что-то такое упоминали. – Или, скорее, упоминала она,но Мерси об этом умолчала.

Мисс Клэй, начиная сердиться, сказала:

– Мистер Пардью говорил с тем парнем, Хайсом.

– О пропавших мексиканцах?

– Да. Он читал газету – там, у себя, засев, как жаба в болоте, – а я просто пыталась раздобыть завтрак. Он говорил мистеру Хайсу, мол, то, что могло изменить столько сотен людей разом, станет грозным оружием – если дело именно в этом.И вскоре, если он добьется своего, Союз будет производить такое оружие.

Теперь нахмурилась Мерси:

– Превратить болезнь или отраву в оружие? Никогда не слышала ни о чем подобном.

– Я слышала, – подчеркнула мисс Клэй. – Во время франко-индейской войны правительство подарило враждебным племенам одеяла, зараженные вирусом оспы. Это было дешевле и проще, чем истреблять их.

– Какой омерзительный подход!

– Воистину омерзительный! Но это армия, миссис Линч, а не школьный двор с ребятишками. Их работа – разрушать и убивать во имя собственной нации. Они делают то, что должны, стараясь сделать это как можно дешевле и как можно эффективнее. А что может быть коварнее и действеннее невидимой заразы?

Мерси подняла палец и, отвечая, машинально чертила закорючки – маленькие знаки вопроса – на столе между ними.

– Но проблема с невидимой заразой очевидна, не так ли? Заражая других; ты непременно заразишь и своих.

– Да, потребуются определенные исследования и опыты, но разве не этим занимается мистер Пардью? И это оправдывало бы его пребывание в поезде в качестве пассажира. Он ученый,и охраняет свои научные находки. Бережет для военных, – подчеркнула девушка.

– Звучит чудовищно, но с него станется.

– Я тоже так считаю. – Рот мисс Клэй скривился отнюдь не в улыбке – просто она таким образом констатировала тот факт, что они с медсестрой теперь в одной лодке. – И вот почему мы должны воспользоваться возможностью, пока поезд на стоянке, проникнуть в последний вагон и посмотреть, что там внутри.

Брови Мерси взлетели на лоб.

– Вы же не серьезно.

– Конечно серьезно. Я даже переобулась ради такого случая.

– Браво, – хмыкнула Мерси. – И что вы собираетесь делать? Я уже пробовала убедить капитана вмешаться. Может, вы соблазните мистера Пардью, чтобы…

– Не ерничайте. И не забывайте, что я просила и вас принять в этом участие. Это, без сомнения, будет отвратительно. И совершенно необязательно, чтобы разгневанный капитан предстал перед своим начальством и заявил, что все, находящееся в пределах его компетенции, ему прекрасно известно. Увы, я не могу убедить его не рыпаться. Жуткий человек с жутким чувством долга.

– С ним все в порядке. Оставьте его в покое.

Мисс Клэй фыркнула:

– Как скажете. Но идемте же. – Она сменила тему, поднявшись. – Мы с вами отправляемся на разведку.

– И что же мы будем делать?

– Мы прощупаем почву и проберемся в вагон.

– Как? Двери там закрыты и опечатаны. Спорю, вы и сами это видели, когда поезд задерживался на станциях и все выходили размять ноги. Но даже если бы там все было нараспашку, между нами и вагоном стоит мистер Пардью со своей очень большой пушкой. Или мистер Хайс, хотя разница невелика.

– Думайте масштабнее. Думайте выше. – Она достала пару тонких перчаток из телячьей кожи и, не прекращая застегивать их пуговки, объяснила: – Мы пойдем наверх. На крыше есть аварийный люк. Он предназначен для выхода людей, не для входа, но, если я не ошибаюсь, люк должен работать и так, и так. – Закончив с перчатками, мисс Клэй продолжила: – Вот как мы поступим: пройдем в последний пассажирский вагон, взберемся по боковой лесенке на крышу, переползем на вагон-ресторан и потом перепрыгнем на последний вагон.

– Ты спятила! – воскликнула Мерси, хотя план ее уже взбудоражил.

– Я спятила, и я иду. И мне требуется ваша медицинская… – она запнулась, не желая, видно, говорить, но призрачная надежда на то, что лесть может к чему-то да привести, заставила аристократку закончить: – экспертиза.

– Ох, бога ради!

– Пожалуйста, миссис Линч. Ремонтники уже разобрались с задней частью состава и перешли к паровозу и первому вагону. Мы простоим тут не больше часа.

– Хорошо, – сказала Мерси, отложила сумку, встала, поправила пояс С револьверами, который теперь носила почти постоянно, и набросила на плечи плащ, не надев капюшона.

Последовав за Теодорой Клэй из их вагона в соседний, она не стала говорить, что предстоящий поход может обернуться гонкой на время. Медсестра не рассказала своей спутнице о «Шенандоа», поезде Конфедерации, который мчал по северо-западному пути, чтобы поскорее доставить «корзинки для мяса» и натравить их на «Дредноут». Она не стала упоминать, что действительно беседовала с техасцем и что он считает, что «Шенандоа» все еще следует параллельным курсом, сместившись к юго-востоку, но не отставая, несмотря на поражение. Если ему повезет, Горацио Корман в данный момент получает телеграмму, которая даст знать, насколько его подозрения близки к истине. А если повезет им всем, в телеграмме будет сказано, что «Шенандоа» сдался, повернул назад и возвращается в Даллас.

А тем временем поезд остановился в Денвере всего на несколько часов, хотя должен был задержаться на всю ночь для проверки и инспекции. Дело в том, что в Денвере ждала телеграмма от разведки Союза, в которой, несомненно, предупреждалось о той же возможности и советовалось ускорить все ремонтные работы.

Итак, пока состав ремонтировали и вносили разные улучшения, которые обеспечат его движение следующую тысячу миль, Мерси Линч шагала за Теодорой Клэй к точке между последним пассажирским и служебным вагонами. Так странно было стоять в переходе, не сражаясь с порывами ветра, – но не более странно, чем наблюдать, как мисс Клэй ловко карабкается по железной лесенке и уже на крыше вагона встает на колени, подбадривая Мерси и торопя присоединиться к ней.