Текст книги "Прекрасная голубая смерть"

Автор книги: Чарльз Финч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

На следующий день Ленокс проснулся в половине восьмого и посвятил ранние часы своего утра спокойным размышлениям. Ел он опять у себя в спальне, сидя в кресле, глядя на Сент-Джеймский парк и смакуя заключительную чашку кофе. И вновь пытался найти связь разобщенных улик, которые были рассыпаны в этом деле, будто кусочки загадочной картинки – но только разных картинок.

После ночи прикидывания так и эдак он заключил, что в визите Итедера был свой смысл. Итедер знал, что он уже расследует дело, Итедер сталкивается с собственными трудностями, и Итедер предпочитает попросить помощи у него, чем потерпеть неудачу на глазах всего света и Барнарда.

В конце-то концов, и раньше были десятки случаев, когда Итедер в конце концов соглашался забрать лавры Ленокса в обмен на удовольствие, которое Ленокс извлекал из разгадки дела. Однако никогда прежде не было подобной напряженности, никогда прежде Леноксу не ставилось столько палок в колеса, хотя и неизвестно, от кого все это исходило.

Он попросил Грэхема принести ему из библиотеки книгу о Перу и полчаса читал, воображая себя на тех дальних берегах только с компасом и ножом. Затем в половине десятого положил книгу, сменил халат на костюм, а удобные домашние туфли на замученные сапоги.

Он встретился с Итедером на углу Кларджес-стрит точно полчаса спустя. Великий инспектор держался не столь почтительно, как накануне вечером, но, сообразил Ленокс, за ними же следовала невидимая армия в ожидании распоряжений, а Итедер более кого-либо другого не допустил бы проявления слабости на глазах у подчиненных.

Несколько минут спустя они вошли в дом Барнарда. Ленокс еще в дверях ощутил, что его принципы изменили ему, но он скрепил сердце мыслью о вопросах без ответа, которые таились внутри, и заключил пакт с самим собой, что более не станет тревожиться, размышляя, поступил ли он непорядочно или нет, дав согласие пойти сюда. Увы, соблюдать такой пакт было нелегко. Однако хотя он и был дилетантом, ему удалось в достаточной мере опереться на профессионализм, чтобы дальнейшее свое время потратить с пользой, находя то, что сумеет найти, а не утишая свои скрупулы.

Дом действительно был пуст. Горничные завершили свою работу наверху, а мисс Гаррисон наблюдала за приготовлением дневной трапезы. Да и если кто-нибудь из прислуги случайно поднимется наверх, у кого достанет духа попасть на глаза инспектору Итедеру, а уж тем более – помешать ему в его розысках?

– Полагаю, гости изъявили вам согласие на обыск их комнат? – спросил Ленокс, когда они поднялись на четвертый этаж.

– Нет, – сказал Итедер. – Мистер Барнард дал мне ключ. Меньше беспокойства для них, сказал он. Он только не знает, что искать буду не я, а вы.

– А!

Начали они с комнаты, несомненно, Даффа, как подтвердил Итедер: письменный стол в идеальном порядке, спартанский гардероб и комод, не обремененный никакими личными предметами, кроме аптечки. Странно – хотя в ней не оказалось ничего неуместного. Мышьяка, например, хотя он пришелся бы очень кстати. Ленокс заглянул во все ящики стола и комода, а затем быстро осмотрел одежду, кратко проверяя карманы панталон. Он оглядел пол, памятуя, как ограничено его время, и не нашел там ничего. Затем покинул комнату, вновь размышляя о загадочном пузырьке с мышьяком.

Но, оказавшись в коридоре, он передумал и, не сказав ни слова Итедеру, повернулся на каблуках и возвратился в комнату. Там он порыскал по углам и наконец нашел то, что искал – мусорная корзинка загораживалась дверцей чуланчика.

– Жаль, жаль, – сказал он, беря ее в руки. – Из нее уже все выбросили.

– Вы бы стали копаться в мусоре?

– Стал бы.

Итедер покачал головой, а Ленокс поставил корзинку на место и направился назад к двери. Но инспектор остановил его и указал на пол. Ленокс обернулся и увидел, что на пол спорхнул клочок бумаги и теперь высовывался из-под двери чуланчика.

– Превосходно, – сказал Ленокс и подобрал его. Он повернул клочок так, чтобы они могли прочесть одновременно. Добыча была мала, но интересна: £? ДС?

Ленокс вручил клочок своему спутнику и просто прошел в коридор, а затем в следующую комнату. Сомса, как оказалось. И хотя она была далеко не так прибрана, как комната Даффа – повсюду валялись личные мелочи, бланки для ставок на скачках и развлекательные романы, – ничего полезного не обнаружилось, а потому он прошел – по-прежнему со всей возможной быстротой – к следующей двери.

За ней он оказался в комнате Юстеса, и хотя она тоже, увы, ничего не дала, зато сообщила кое-что о вкусах ее обитателя. В гардеробе висела отутюженная одежда из толстой шерсти, будто выстроившийся батальон, а на бюро лежали аккуратные стопки памфлетов консервативной партии бок о бок с идеально отточенными карандашами и пачка голубых конвертов. Но никаких красок, что Ленокс счел странным. Единственным намеком на беспорядок оказался затерявшийся под кроватью носовой платок, от которого пахло перечной мятой и воском.

Спальня Клода была столь же предсказуемой, как и спальня его кузена: тот же хаос, что и у Сомса, но без намека на попытки навести хоть какой-то порядок. Одежду аккуратно повесили слуги, но, очевидно, Клод запретил им прикасаться к его столу и комоду, потому что и там, и там стояли стаканы с недопитым вином, безделушки и монеты валялись между свечами, как почти целыми, так и почти огарками, а также тряпки и исписанные листки, на подавляющем большинстве которых запечатлелись карточные долги – либо должен был он, либо должны были ему, но преимущественно его собственные. Либо он уже получил все выигранные деньги, либо был на редкость плохим игроком.

Последней была комната Поттса, и, войдя в нее, Ленокс ощутил наиболее сильный прилив стыда. Человек, с которым он почти не знаком, которого никто не принимает, с которым он, по всей вероятности, не встретится ни на каком званом вечере, так как Поттса туда не пригласят, но который мог быть каким угодно, даже приятным и добрым, в любом случае никак не заслужившим такое вторжение.

К тому же комната, мимолетно подумал Ленокс, была по-своему трогательной в некоторых отношениях. Поттс, увидел Ленокс, отказался от помощи горничных: свою одежду он, несомненно, сложил сам, причем, не жалея стараний, хотя плоды его труда страдали многими недостатками. Кровать была застелена профессиональной рукой, но дрова у камина явно уложил сам Поттс, поскольку в остальных комнатах они выглядели совсем по-другому – диагонально, по-деревенски, что предохраняло от пожара.

Впрочем, Ленокс, соблюдая свой пакт, выбросил все это из головы, включая даже то обстоятельство, что состояние комнаты расположило его к живущему в ней человеку, который создал себя сам.

Он быстро оглядел стол и комод, обнаружив только то, что могло бы лежать и у него самого: камею (видимо, с изображением дочери Поттса) и трутницу, а затем проверил одежду и мусорную корзинку – опорожнена ли она – оказалось, что опорожнена. Затем исследовал пол, но ничего не обнаружил.

В заключение он с внутренней дрожью заглянул в чемоданчик около кресла Поттса. Внутри лежали кое-какие документы, касающиеся предприятий Поттса, и серебряный кулон – возможно, для дочери, подумал Ленокс.

А затем Ленокс сунул руку в сумочку в уголке чемоданчика, и у него оборвалось сердце. Его пальцы схватили пузырек с резиновой пробкой, такой, в каких, он знал, хранятся яды. Он извлек его. Неточное подобие пузырька в комнате Пру Смит, но этого и не требовалось. В том был мышьяк, а не искомый яд.

– Что это? – спросил Итедер.

– Я не уверен.

– Так заберите с собой.

Глупость этого человека была ошеломляющей.

– Думаю, мы оставим его тут, – сказал Ленокс.

Итедер пожал плечами.

– Как угодно. Но он его не хватился бы.

– Он бы его не хватился в случае, если пузырек никакого значения не имеет. Иначе он хватился бы его сразу же.

– Пожалуй.

Итедер – хотя бы не на людях – давал передышку своему служебному упрямству и разговаривал любезно, если возникала идея предпочтительнее его собственной – что, вероятно, случалось с ним, прикинул Ленокс, чаще, чем время от времени.

Ленокс достал из кармана маленький медицинский набор, которым его снабдил Мак-Коннелл, включавший ватный тампон, стеклянную баночку и пинцет. Он извлек пробку из пузырька Поттса, макнул в него тампон, использовав пинцет, затем аккуратно опустил тампон в баночку, завинтил крышку и опустил баночку себе в карман.

– Нам надо арестовать Поттса? – спросил Итедер.

– Нет, – отрезал Ленокс, чье терпение висело на волоске. К тому же он проголодался.

– В любом случае то, что вы взяли, вам лучше отдать мне.

Ленокс обернулся к нему.

– Полученные результаты будут вам пересланы немедленно, но я хочу, чтобы анализ сделал человек понадежней ваших людей в Ярде и работающий быстрее.

Итедер оскорбился.

– Чем плохи люди Ярда?

– Ничем, ничем, – сказал Ленокс. – Вы мне доверяете?

Итедер только посмотрел на него, поджав губы.

– Уверяю вас, таким образом результаты будут получены быстрее – в пределах двух дней, знаете ли. А это, возможно, поспособствует скорейшему раскрытию дела. И никто не узнает, что я содействовал вашим усилиям.

Как и предполагалось, это произвело успокаивающий эффект, и Итедер кивнул, однако продолжал молчать.

– Сколько у меня еще осталось времени? – спросил Ленокс, убирая пузырек назад в чемоданчик и тщательно возвращая все на свои места.

– Пять минут, – сказал Итедер.

– Только?

– Боюсь, не дольше.

– В таком случае покажите мне лестницу на следующий этаж. Пожалуйста.

– На следующий этаж?

– Да, инспектор.

– Там ничего нет, мистер Ленокс, ну, одни цветы.

– Над нами оранжерея?

– Верно, – сказал Итедер. – Никакого толку смотреть.

– Тем не менее, я брошу быстрый взгляд.

Инспектор выразительно покачал головой, будто выражая полное пренебрежение к быстрым взглядам, однако проводил Ленокса к карликовой лестнице в конце коридора.

– Я останусь тут. В нашем саду цветов в избытке, – усмехнулся Итедер.

– Как угодно, – сказал Ленокс, радуясь краткому одиночеству.

На полпути вверх лесенка повернула под прямым углом, и Ленокс потерял Итедера из вида. Наверху лесенки действительно находилась дверь оранжереи, но рядом оказалась еще одна дверь. Перед ней стоял крупный мужчина в сером костюме, но с осанкой бобби.

– Можно мне открыть эту дверь и заглянуть внутрь? – спросил Ленокс.

– Нет, – сказал мужчина.

– По полицейскому делу?

– Нет.

– Вы с Итедером?

– Нет.

Ленокс на мгновение задумался над тем, какую тактику избрать.

– Послушайте, вы женаты? – спросил он.

– Да.

– Тут убили девушку, ей и двадцати пяти не было, и я всего только пытаюсь установить, кто это сделал.

– Сожалею, сэр.

– Я ведь знаю, что внутри этой комнаты.

– Сомневаюсь, сэр.

Ленокс вынул из кармана шиллинг и подержал его в воздухе.

– Мой брат заседает в Парламенте.

Какое-то впечатление это как будто произвело, но мужчина все-таки покачал головой. Нет.

– Пожалуйста, – сказал Ленокс. – вы ни на секунду не спустите с меня глаз.

Тот не сказал ничего.

– Ее звали Пру.

– Я думал, вы знаете, что в этой комнате. Зачем вам смотреть еще раз?

– Там может быть улика, что-то жизненно важное, чего никто другой не увидит.

Пятнадцать секунд мужчина неотрывно смотрел на него сверху вниз, а потом сказал:

– Ну ладно, но у вас будет только одна минута. Скоро смена караула.

– Благодарю вас, благодарю вас, – сказал Ленокс.

Он приоткрыл дверь. Он, собственно, не знал, чего ожидал увидеть, но в любом случае не то, что увидел – туго перевязанные упаковочные ящики без каких-либо явных глазу пометок. Помещение было обширным, но пустым, если не считать ящиков. Единственной дверью была та, которую приоткрыл Ленокс, хотя на самом краю, в углу, граничащем с оранжереей, была половина светового люка – но люк был покрыт пылью, да и во всяком случае был слишком маленьким.

Он быстро оглядел помещение. Видеть там было нечего – крупный мужчина был прав.

– Мистер Ленокс! – прогремел вверх по лестнице голос Итедера.

Он еще раз осмотрелся в обескураженности. Он ведь так неколебимо был уверен, что это помещение как-то связано с делом, но если так, оно не открыло ему ни единого своего секрета.

Что-то – он не понял, что именно – заставило его взглянуть вверх, и тотчас его уныние развеялось, ибо он увидел руку, смахивающую пыль с люка. Со всей быстротой и бесшумностью, на какие он был способен, Ленокс почти прикрыл дверь, оставив себе смотровую щелочку. Рука продолжала смахивать слой пыли со стекол, но вот они очистились, и к стеклу приблизилось лицо.

– Ленокс! – в эту же самую секунду закричал Итедер (абсолютно в его духе, подумал Ленокс), и лицо исчезло так же быстро, как и возникло. Ленокс тихо затворил дверь и поблагодарил стража. Спускался он медленно, но его мысли неслись вихрем.

– Что-нибудь? – спросил Итедер, когда Ленокс появился в виду.

– Нет.

Но это была ложь, так как в пыльном стекле он неопровержимо увидел розовую бодрую физиономию спортсмена-ветерана – Джека Сомса.

Глава 28

– Вижу, тут побывал Барнард, – сказал Ленокс, снимая пальто в прихожей леди Джейн.

– Чарльз, ты что-то рановато, – сказала она. – Еще только начало четвертого.

Он взглянул на свои часы.

– Ты права, прошу прощения.

– Не надо. Ничего страшного. Я просто читала. Ты голоден?

– Ужасно.

Она позвала Керка и попросила его подать еду и чай в гостиную.

– Барнард был здесь, – сообщила она, – только я его не приняла.

– Он что-нибудь оставил?

– Только изъявление любезностей и, конечно, вот эту орхидею.

Ленокс нагнулся понюхать цветок. Затем с улыбкой выпрямился.

– Ах, Джейн, прости пожалуйста, – сказал он. – У меня чернейшее настроение, и я не знал куда деваться.

– В таком случае я рада, что ты направился сюда, – сказала она и подвела его к розовой кушетке. Едва она договорила, как Ленокс себя почувствовал много лучше. – Где ты ел второй завтрак?

– Я его вообще не ел.

– Чарльз!

– Зашел в закусочную, но только выпил пинту.

– Пива?

– Я ведь сказал, что был в чернейшем настроении.

– Что случилось?

Он взмахнул рукой, встал и начал беспокойно расхаживать по комнате.

– Абсолютно ничего, – сказал он. – Трудно сказать.

Она промолчала.

– Зачем, по-твоему, Барнард нанес тебе визит?

– Без сомнения, для того, чтобы напомнить про завтрашний бал. Так у него заведено.

– Мы поедем вместе?

– Да, конечно, хотя Тото тоже хочет поехать со мной.

– И с Томасом?

– Нет. Томас не хочет, а ей все равно. Никто и внимания не обратит, если она приедет одна. Но ты мог бы написать ему.

– Не исключено. – Он взял в руки серебряную вазу, полную лилий и понюхал их. – Джейн, – сказал он, – ты поверила бы, что Джек Сомс способен кого-то убить?

– Вот почему ты расстроен?

– Ничего определенного нет, но это мог быть и он.

– Как ужасно!

– Да.

– Чарльз, что произошло? Ты мне не расскажешь?

– Не могу, пока не удостоверюсь. К тому же частично это секрет.

– Секрет твоего брата?

– Да.

Вошел Керк с чаем и сандвичами, Ленокс ощутил голод человека, который долго ничего не ел, но осознает это, только увидев еду.

– Сахар? – спросила леди Джейн.

– Да, – сказал он. – Но только как исключение.

– Сколько сандвичей?

– Я бы сказал, двенадцать.

Леди Джейн засмеялась и протянула ему чашку, а затем положила на тарелку три маленьких сандвича и поставила тарелку на стол возле него. Она была странной, эта новая близость, которую породило между ними это дело. Ленокс почти осмелился подумать о… но нет, так не годится.

– Ну, а другие гости Барнарда? – спросила она.

– Быть может, быть может. Против каждого из них есть кое-что. Жаль, я не знаю о Даффе больше.

– Значит, Джек не безоговорочно?

– Да, не безоговорочно.

Наступила пауза.

– Я должна кое в чем признаться, – сказала леди Джейн.

– В чем же?

– Не думаю, что Барнард преподнес мне орхидею только из-за бала.

– То есть?

– Мне кажется, он… ну, то, что вы с Тото говорите об его интересе ко мне…

– Только и всего?

– Не совсем. Помнишь, я спросила, не следует ли мне воспользоваться знакомством с ним и попытаться что-нибудь выяснить? Я знаю, ты сказал, чтобы я так не поступала, но я поступила. Я должна попытаться помочь тебе, тем более после того, как эти двое на тебя напали.

От ее слов какая-то камера в сердце Ленокса больно сжалась.

– Джейн, неужели ты не понимаешь опасности того, что ты сделала? Я сказал, что тебе не следует так поступать по причине… что, если с тобой что-нибудь случится? Я и подумать об этом не могу. – Он даже не заметил, как взял ее руку в свои. – Ты прекратишь?

– Да-да, даю слово. Видишь ли, я оказалась совершенной неумехой. Абсолютной недотепой.

– Что произошло?

– Мы вчера завтракали с ним, я и Хелена Эделайн, а затем я провела сокрушительно нудную часть дня в ботаническом саду, где он директорствует.

– В ботаническом саду?

– Ты представить себе не можешь! – Она засмеялась. – Такая мука слушать, как Барнард бубнит про кору и листья разного рода и так далее. Он заставил меня взять парочку, скот эдакий. И сам взял несколько. Мои все еще валяются где-то тут. Пучок желтоватых таких листьев, смотри, не споткнись об него. Я готова была придушить его одной из его дурацких орхидей. Как он распространялся!

– И ничего интересного ты не узнала?

– Боюсь, что нет. Я глядела туда-сюда самым дилетантским образом, а экономка была готова меня убить, и даже Барнард что-то заподозрил. Полагаю, ему показалось не слишком обычным, что леди Хелена и я исчезли на полчаса. Собственно, я ее использовала, чтобы поразнюхать. Но потерпела полное фиаско, как тебе доложила.

Они уже дружно смеялись, и Ленокс почувствовал, что снова способен дышать.

– Жаль-жаль, – сказал он. – И ты так храбро приступила к этому.

– О, но одна неожиданность все-таки была.

– Какая?

– Как называется этот яд?

– Bella indigo?

– У него он имеется.

– Что-о!

– В оранжерее у него между орхидеями было много пузырьков и еще всякой всячины. Я быстренько их оглядела, и это название показалось мне знакомым. Но он пятилетней давности.

– Откуда ты знаешь?

– На этикетке была дата. Но хотя бы из этого следует, что в доме этого яда полно, во всяком случае, в оранжерее.

– Поразительно, – пробормотал Ленокс. – И он мог нарочно поставить не ту дату.

Леди Джейн это не показалось столь же интересным, как Леноксу.

– Хотя от меня толку оказалось мало, Чарльз, но ты-то, может быть, узнаешь, что произошло. – И она улыбнулась ему.

– Спасибо. – Он глотнул чаю и впился зубами в краешек сандвича. – Мои любимые помидоры, – сказал он и улыбнулся ей в ответ.

Полчаса спустя, заметно ободрившись, он расстался с леди Джейн и прошел несколько шагов назад к своему дому.

Он размышлял об оранжерее, когда у двери его встретил Грэхем.

– Сэр Эдмунд в библиотеке, сэр, – сказал он.

– Неужели?

– Да, сэр.

– Я пойду к нему.

И правда, его брат нанес ему один из редких своих визитов. Он сидел в правом из двух кресел у огня, с чайным подносом рядом, и смотрел в окно.

– Эдмунд, – сказал Ленокс, – какой приятный сюрприз.

– Мне сказали, что вчера вечером ты приезжал ко мне, – сказал баронет, оборачиваясь с улыбкой. В руке он держал чашку с чаем.

– Совершенно верно. Не нальешь ли ты мне?

Сэр Эдмунд исполнил его просьбу, но снова заговорил лишь тогда, когда Ленокс удобно расположился во втором кресле.

– Как дело?

– Ставит в тупик.

– Кто это сделал?

Ленокс поднял брови.

– Хм-м-м.

– Ты не знаешь?

– Возможно, и знаю, но вывод не из приятных. Благодаря чистейшей удаче, возможно, я обнаружил, что это был Джек Сомс.

– Сомс!

– Да.

– Невозможно. В крайнем случае я могу представить себе, что у него карточные долги. Но хладнокровное убийство? Это немыслимо.

– Возможно, ты прав. Однако выглядит это достаточно скверно.

– Как ты это установил?

– Сегодня утром я был в доме Барнарда…

– Как ты умудрился?

– Меня попросил Итедер. Он совсем увяз.

– Человек, которого ты так ненавидишь?

– Я ни к кому ненависти не питаю.

– Но речь же о нем?

– Да.

Сэр Эдмунд задумчиво посмотрел в огонь.

– Полагаю, скоро с неба посыплются лягушки.

– Возможно.

– Лучше не выходить из дома, когда это начнется. Выпачкаешься.

– Я видел, как Сомс высматривал доступ в охраняемое помещение.

– Что-о!

– Да.

– Почему ты мне сразу не сказал? Нам необходимо… Мы должны…

– Никакой опасности нет.

– То есть как?

– Я видел его сквозь световой люк, и он никак не смог бы протащить хотя бы один ящик сквозь него.

– Так что же он делал?

– Оглядывал помещение. Полагаю, он предпримет попытку завтра вечером во время бала. Если это он.

– Ты так думаешь?

Ленокс пожал плечами.

– Трудно сказать. Что тебе известно о его финансовом положении?

– Боюсь, он совсем на мели. Ах, вот что! Он подбирается к золоту!

– Полагаю, что так.

– Но он мог просто выйти поразмяться, Чарльз. Я скорее поверю этому, чем в то, что Сомс способен кого-то убить. Он же мог просто смотреть на эти проклятущие орхидеи.

Ленокс покачал головой.

– Я один раз побывал в оранжерее с леди Джейн. Барнард пригласил нас на завтрак, а потом сводил наверх. Я увидел ряд световых люков. Во-первых, забираться туда и крайне трудно, и бесполезно – двери нет, а оказавшись там, ничего увидеть нельзя, и прогуляться по крыше невозможно. Придется обойти всю оранжерею. Следовательно, надо хотеть забраться туда. А во-вторых, и главное: Сомс смотрел сквозь стекло. Слишком уж стройно для совпадения.

– Однако есть и еще кое-что, – сказал Эдмунд, удовлетворенный заключительным выводом брата.

– Да?

– Девушка же не могла ничего знать, даже если и увидела, как он высматривает и подглядывает.

– Возможно, он думал, что она знает, и занервничал, – сказал Ленокс. – Не думаю, что он вор и убийца по натуре. Им мог овладеть панический страх.

– Но разбирается ли он в ядах?

– Не знаю. Но, разумеется, он живет неподалеку от Оксфорда и учился там с тобой.

– В один год со мной, – сказал сэр Эдмунд.

– Да.

Тем не менее, доводы его брата были весомыми. Так приятно оттачивать с ним свои идеи, был ли Сомс ВЫНУЖДЕН убить Пру Смит? Скорее всего нет.

– Джек Сомс…

– Ты должен рассказать мне подробнее о его финансах, Эдмунд.

– Я это слышал от Роберта Кэмпа, но, полагаю, это общеизвестно.

– Что сказал Кэмп?

– Что Сомс еле держался на плаву, даже хуже, чем кто-либо предполагал, а затем проиграл несколько пари, вынужден был уплатить особенно большие долги лавочникам и окончательно разорился. Более или менее. Живет в кредит.

– Это только сплетни?

– Не знаю. Может быть. В любом случае ты уже это слышал, верно?

– От Грэхема.

– Уж он-то меньше всего лжец.

– Что у него еще осталось?

– Говорят, наличными он почти не располагает, – сказал сэр Эдмунд, беря еще одну ячменную лепешку и намазывая ее сбитыми сливками. – Полагаю, он мог позаимствовать у друзей.

– Друзей у него очень много.

– Однако их становится заметно меньше, если ты нуждаешься в деньгах.

– Ты прав. Просто ужасно, – сказал Ленокс.

– В любом случае ужасно для этой девушки, мисс Смит.

– Да, конечно.

– Впрочем, по всему Лондону люди живут без всяких средств. Да, бесспорно, говорят, будто Сомс на полной мели, но что мы, собственно, об этом знаем?

Иногда брат поражал Ленокса.

– Ты, разумеется, прав.

– И в любом случае у него же, полагаю, есть «Пасифик».

– «Пасифик»?

– Чарльз, ты же, конечно, знаешь. Не сходит с газетных страниц.

– Боюсь, что нет. Я редко заглядываю на деловые страницы.

– Он состоит в правлении «Пасифик траст», торговой компании. Они же должны ему что-то платить.

– Сколько человек в правлении?

– Не то семь, не то восемь. Вернее, семь: число должно быть нечетным.

– А что он должен делать?

– Голосовать. Совсем недавно он всех там допек, потому что его голос оказался решающим в каком-то вопросе, точно не знаю в каком. Могу только сказать, я очень благодарен отцу, что он вложил наши деньги под пять процентов.

– И я тоже, – сказал Ленокс, прикидывая. – Послушай, Эдмунд, ты мне не поможешь на барнардовском балу?

– Отсюда следует, что мне придется быть там?

– Да.

– Черт побери!

– Так ты там будешь?

– Конечно, буду. Не терплю балы.

– Знаю. Но только подумай: так или иначе, ты скоро вернешься в деревню, а мне очень поможешь.

Сэр Эдмунд повеселел.

– Очень хороший довод, Чарльз. Очень хороший. – Он засмеялся и взял еще лепешку, но сначала протянул блюдо брату, и тот тоже взял одну, хотя его голод был утолен.