Текст книги "Возмездие обреченных"

Автор книги: Чарльз Буковски

Соавторы: Джон Фанте
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Кино стало настолько дрянным, что я должен был взбодриться. Я стал кричать, давая актерам указания. Но они не слушались. Я продолжал орать.

В конце концов какой-то парень не выдержал и крикнул мне:

– Может, ты заткнешься, мужик?

– Я Чинаски! – заорал я в ответ. – Если кто и имеет право хаять это кино, так это я!

Кино крутилось дальше, а Гарабалди все не пьянел. Под конец он оказался на пляже с молоденькой хиппующей бабенкой. Она была в купальнике, и он обнял ее ноги. На заднем плане пенился прибой, ветер ворошил волосы на голове Гарабалди. Он начал декламировать стихотворение об атомной бомбе, которое я написал пару десятков лет назад. Оно поясняло нам, насколько мы были безжалостны и глупы, создав атомного монстра. Гарабалди выдвинул предположение, что когда-то в далеком прошлом мы уже совершали такую ошибку, что однажды мы уже просрали свой шанс, и разве это нас научило чему-нибудь, и научит ли? Затем он оторвался от ног своей подружки и уставился на волны и кружащих над ними чаек.

– ВЗОРВАТЬ ЭТО ДЕРЬМО К ЧЕРТУ! – проорал я, и фильм закончился под шелест аплодисментов.

Мы вышли из зала и оказались в баре вместе с Блэкманом, Бенджи, и в окружении толпы. Мы сидели за столиком, и Сара настоятельно советовала мне заткнуться. Почему-то, стараясь быть учтивым, я оскорбил официанта. Люди утомляют меня, они постоянно оскорбляются; если ты говоришь не то, чего бы они хотели слышать, они воспринимают это как оскорбление.

Все время, пока мы сидели в баре, они бухтели про фильм. Я попробовал сменить тему, заводил разговор о лошадях, боксерских матчах, по они упорно возвращались к картине, им не хотелось признаться в провале, потому что это означало признать собственное поражение. Вот так.

Следующее, что я помню: мы с Сарой мчимся по незнакомому шоссе – мы заблудились. Я понятия не имел, что это было за шоссе. Но у нас еще оставались вино и сигареты. Пошел дождь. Видимость была плохой, но не настолько, чтобы я не заметил в зеркале заднего вида мигание красных огоньков. Я прижался к обочине.

Меня подвел тест на алкоголь, и следующее, что я помню, это – мои руки оказались за спиной, и на них позвякивали наручники. Меня выдернули из машины на дорогу. Наручники терзали запястья. Дождь хлестал нещадно. Вода стекала по спине в трусы. Копов было штук пять или шесть, в желтых дождевиках, у двоих были мощные фонарики. Они пытались разговаривать с Сарой, которая тоже лыка не вязала.

– ЭЙ! – орал я им из-под дождя. – Я ВЕЛИЧАЙШИЙ ПИСАТЕЛЬ ДВАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ! ЭТО ГАК ВЫ ОБХОДИТЕСЬ С БЕССМЕРТНЫМИ?

Один из копов подошел ко мне и наставил на меня свой фонарик.

– Это ты-то писатель? И что ты пишешь?

– Пошлые рассказы. Меня ждет Нобелевская премия.

Нас с Сарой затолкали на заднее сиденье полицейской машины. Один из копов повел мою машину.

– Ужас, – шептала Сара, – что с нами будет?

Она еще не имела дел с полицией, в отличие от меня.

– Все будет нормально, – успокаивал я ее.

Потом, и это очень странно, я отключился. Когда очнулся, наручников не было. Мы с Сарой сидели в моей машине. Машина стояла перед полицейским участком. Где? Понятия не имею.

– Сара, а где копы?

– Не знаю.

Я пощупал замок зажигания. Ключей не было.

– Сара, у тебя есть ключи?

– Нет. Они и мои забрали.

Я ничего не понимал.

– Может, нам дали передышку, – предположил я. – Наверное, они оставили нас здесь, чтобы мы протрезвели.

– Похоже, так, – согласилась Сара.

– Хуйня какая.

У меня были запасные ключи. Я всегда носил их в заднем кармашке брюк – запасные ключи на экстренный случай. Только бы они оказались на месте. Я полез в задний карман, там было мокро и там были ключи!

– Мы спасены, – объявил я, – мы валим отсюда!

– Нет-нет! Я не хочу, чтобы ты ехал в таком состоянии! Ты убьешь нас!

Она капризничала, это копы так на нее подействовали.

Я вставил ключи в замок зажигания и запустил двигатель. Боже, я воскрес!

– Нет-нет! Не надо! – вопила Сара.

– Уф, эти ребята будут очень удивлены! – ухмыльнулся я и выехал со стоянки на дорогу.

Вскоре я обнаружил выезд на шоссе, свернул, и мы снова покатили черт знает куда.

– Ты едешь слишком быстро! – визжала Сара.

– Пустяки, – отвечал я.

– Слишком быстро! Слишком быстро!

И тут я услышал истошный ужасающий вопль. Сара набросилась на меня и принялась драть ногтями мне морду. Я не мог защититься. По-прежнему лил дождь, и я должен был крепко держать руль. Вдоволь поизмывавшись над моей физиономией, она успокоилась. Мы ехали дальше. Наконец я стал кое-что узнавать, мы двигались в нужном направлении. Мало того, мы были почти у цели. Совсем скоро мы припарковались у нашего дома. Опять помогли запасные ключи, с их помощью я открыл бардачок и откопал там ключи от входной двери. Как только мы оказались в доме, Сара тут же завалилась спать. Я сидел на ступеньках, приложив влажное полотенце к лицу, и упивался совершенным бегством…

На следующей день, порывшись в телефонной книге, я записался на укол от столбняка. В просторном холле было битком от пьяных и покалеченных моряков. Это был травмпункт торгового флота. Девица протянула мне пространную анкету. Я вернул ее обратно.

– Вы не моряк? – удивилась она.

– А как это вы догадались?

– Ну вот, она оскорбилась. Опять я сделал это.

Меня завели в маленькую комнатку, и я просидел там 30 минут. Затем пришла сестра и сделала мне укол.

– Это вас женщина поранила, так ведь? – спросила она.

– Так-так.

– Все равно вы к ней вернетесь, попомните мои слова.

– Да я и не уходил.

Все это было полтора года тому назад. Больше я ничего не слышал о «Песнях суицидника». Но меня все же кинули, потому что в Италии этот фильм сделал огромные сборы, а я так и не увидел и гроша от причитавшихся мне процентов. Тем временем появился другой продюсер. Он из Испании. Парень уже выплатил мне аванс. Он хочет, чтобы на основе пяти моих рассказов разными режиссерами были сняты пять фильмов. Причем режиссеры будут из разных стран: из Испании, Германии, Франции, Японии и Штатов. И фильмы будут на их родном языке. Он пришел ко мне однажды вечером и рассказал, как все это будет. Я сидел, слушал и пил всю ночь напролет. Испанец даже не пригубил. Это было очень странно. Если что из его затеи получится, я дам вам знать.

Примечания к рассказу «Безрассуден до предела»

Луиджи Беллини – прототипом послужил итальянский режиссер Марко Феррери. Недоучившись в университете, будущий киноклассик стал продавцом спиртных напитков. Затем он работал в Италии тележурналистом и режиссером рекламных роликов.

В 1950 Феррери выступил с идеей собственного киножурнала, состоящего из документальных новостей и игровых сюжетов. Журнал угас после двух выпусков, и режиссер отправился в Испанию распродавать свою киноаппаратуру. Здесь он познакомился с кинодраматургом Рафаэлем Асконой и снял по его сценариям три первые полнометражные картины. Один из этих фильмов – «Инвалидная коляска» (1960) – привлек внимание критики и даже завоевал один из призов на Международном кинофестивале в Каннах. Последующие ленты Феррери представляли собой комбинацию из социально-политической сатиры, секса и черного юмора. («Диллинджер мертв» – 1969, «Большая жратва» – 1973, «Последняя женщина» – 1976, «Прощай, обезьянка» – 1978). В 80–е его фильмы, по мнению критики, «отражали усталость Европы и самого режиссера», причем именно на этот период приходится одна из наиболее значительных его работ – «Истории обыкновенного безумия», поставленная по произведениям Ч. Буковски (приз критики на кинофестивале в Сан-Себастьяно, 1981). В 1990–х Феррери вновь «дает жару» проклятому «обществу потребления» («Дом улыбок» – 1990, «Плоть» – 1992, «Дневник маньяка» – 1993, «Пир» – 1996).

Бен Гарабалди – прототипом послужил американский актер Бен Газзара. Бен родился на Манхэттене в семье сицилийских эмигрантов. Окончил Сити-колледж в Нью-Йорке и Нью-йоркскую школу социальных наук. Тогда же начал заниматься в актерской студии, и в 1957 дебютировал на экране в фильме «Странный человек». Свои наиболее известные роли сыграл в лентах Джона Кассаветиса и Питера Богдановича. В 1990 на острове Бали снял в качестве режиссера фильм «Среди океана». Значительную часть времени Бен Газзара проводит в Италии, работая с такими режиссерами, как М. Феррери, П. Компанеле и Д. Томаторе. На сегодняшний день он активно выступает на театральной сцене, играя в таких спектаклях, как «Кошка на раскаленной крыше», «Любовные письма», «Кто боится Вирджинии Вульф?» и др. Среди последних киноработ актера – фильм «Большой Лебовски» режиссеров братьев Коэнов.

Эва Муттон – прототипом послужила итальянская актриса Орнелла Мути (настоящее имя Франческа Романа Ривелли). Мути родилась 5 марта 1956 года. Дебютировала на экране в фильме «Самая красивая жена» (1970).

Много снималась не только в кино, но и на телевидении, в рекламе. Российским зрителям она особо запомнилась по лентам «Народный роман» (реж. М. Моничелли – 1974), «Жизнь прекрасна» (реж. Чухрай – 1980), «Укрощение строптивого» (реж. Кастелано и Пиполо – 1981). Кроме «Историй обыкновенного безумия», снималась у Марко Феррери в фильме «Последняя женщина».

Начав кинокарьеру в качестве «самой красивой жены», Орнелла Мути считается на сегодня «самой красивой бабушкой» Италии (семь лет назад дочь Орнеллы Найке родила ей внука) и по-прежнему сохраняет статус «секс-символа». Бюст, лицо и ноги актрисы застрахованы на сумму в 1 миллион долларов.

Текст на задней обложке

За последние 30 дней я написал 150 000 слов. Для состоявшегося писателя такое количество не обязательно, это я понимаю. Но для начинающего?

Лично мне подобная практика помогает не отвлекаться и быть всегда на взводе. Я пытаюсь исключить всякую небрежность, дважды переписываю рассказ от руки и только потом печатаю на машинке… Нет, я не хвастаюсь. Просто мне интересно, действительно начинающий писатель должен так вкалывать?

Джон Фанте

Некоторые люди так пыжатся за пишущими машинками, будто пытаются разрешиться от двухнедельного запора.

Это просто срам так напрягаться, чтобы что-нибудь написать. Честолюбие редко помогает таланту, другое дело удача – талант всегда плетется за ней по пятам.

Чарльз Буковски