Текст книги "Самогития"

Автор книги: Charles Pichel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

До сих пор неясно, почему благополучием самогитов первым заинтересовался болгарский священник Григорий Цемблак – митрополит Киевский и православной Литвы. Наверное, он отреагировал на обращение самогитов к Европе. Г. Цемблак чрезвычайно уважал самогитов и очень им сочувствовал. Он имел большое влияние при дворе великого князя Витовта. Во имя мира он призывал короля Витовта (так его величали русские источники) объединиться с Восточной Европой. Он умолял Витовта стать православным и разорвать все узы с «польской верой», на что Витовт ответил, «Если хочешь обратить в свою веру не только меня, но и всех жителей-язычников моей страны, езжай в Рим и полемизируй с папой и его советниками. Если тебе эта миссия не удастся, я обращу всех жителей моей страны – христиан твоего вероисповедания в мою немецкую веру*».

Митрополит Григорий Цемблак принял вызов Витовта и сразу же начал переговоры с самогитскими князьями и старейшинами, чтобы те приняли его предложение во имя вечного мира. Под влиянием его уважения к ним и благосклонности как священника, самогиты приняли его убедительное обращение.

Тогда митрополит попытался начать переговоры с папой Римским, чтобы православная церковь была объединена с римско-католической церковью. Самогиты были удовлетворены, так как впервые их проблема решалась напрямую. Самогиты специально объявили, что они являются отдельным и суверенным народом, увековеченным очень старым королевством. Они настойчиво утверждали, что император не имеет никакого права назначать титулы в языческих странах, так как он не является самостоятельным властителем, а зависит от папы.

Митрополит договорился, что на XVI Всеобщее Собрание церкви в швейцарском городе Констанце (Констанцский собор) поедет наследник престола Самогитии и шестьдесят князей Самогитии для защиты своего дела против несправедливостей тевтонского ордена. Митрополит хотел, чтобы они убедили европейское общественное мнение, что посягательства тевтонского ордена на территорию Самогитии являются бесправными и тем самым подняли вопрос о законности существования самого Ордена.

Утверждается, что великий князь Витовт лично окрестил всех шестьдесят князей Самогитии перед их походом в Швейцарию, чтобы они могли показаться на всеобщем собрании как христиане. Как бы там ни было, но это утверждение не является полностью достоверным.

В конце осени, в ноябре 1415 года, шестьдесят князей и четыре старейшины

–

* При крещении тевтонские рыцари нарекли Витовта немецким именем – Виганд.

Самогитии, под руководством молодого наследника престола, прибыли в Констанц. Их сопровождал организатор этого путешествия митрополит Киевский и православной Литвы Григорий Цемблак, который старался так настроить католическую церковь, чтобы без предвзятого мнения ей было принято благосклонное решение по вопросу о Самогитии. В путешествие митрополит также пригласил отправиться и хана Саладина, сына покойного хана Тохтамыша. Это сопутствовало самогитским интересам. На Вселенском Соборе Саладин должен был подтвердить, что разногласия между его предками монголами, почти двести лет воевавшими с самогитами, сейчас по-дружески решены, и они сосуществуют мирно. Поэтому нет в этом мире причин, которые не позволили бы примириться и с тевтонскими рыцарями. Тем самым митрополит Григорий Цемблак в лице хана Саладина хотел показать западным европейцам настоящего сарацина и таким образом развеять миф, распространяемый тевтонскими рыцарями, что и жемайты являются сарацинами.

Во время путешествия в Констанц, самогиты привлекли внимание многих тысяч европейцев, которые проделали большой путь лишь ради того, чтобы хоть на мгновение увидеть наводящих ужас, легендарных самогитских воинов, которые этим путешествием бросили вызов крестоносцам и несколько лет назад нанесли сокрушительный удар знатным рыцарям под Танненбергом. Славные и благородные князья Самогитии неожиданно удивили собравшуюся толпу, потому что последние надеялись увидеть настоящих сарацин или монголов. Князей также сопровождали великолепные артисты и исполнители, которые устраивали такие фантастические представления, что ошеломленные местные жители искренне приветствовали путешественников во всех городах по пути в Констанц. Это тоже была психологическая стратегия, придуманная митрополитом Григорием Цемблаком для завоевания благосклонности встреченных людей. Она действительно успешно работала на благо Самогитии.

Даже по истечении многих лет, во дворцах западноевропейской знати все еще велись разговоры о прекрасных мехах наивысшего качества, которые носили князья Самогитии и великолепных бесподобных конях.

На Констанцском соборе дело Самогитии представляли четыре самогитских старейшины и два литовских советника. Переводчиком и толкователем являлся польский ксендз. Поданная самогитами жалоба была составлена столь мастерски и с такой эрудицией, что на всех собравшихся в Констанце она произвела огромное впечатление. Орден был очень недоволен сочувствием, которое все выражали самогитам, но не имел возможности возражать против обращения самогитов, как того желали крестоносцы.

Из хроники Риченталя, переведенной и опубликованной в книге Луизы Лумис «Констанцский собор», известно, что Вселенский Собор был благосклонен к Самогитии, подтвердил ее суверенность, как реально существующего королевства и рекомендовал Самогитии стать частью Священной Римской империи. Это историческое постановление упразднило все бывшие соглашения и злостные претензии на территорию Самогитии. На нее претендовали Великий князь Витовт, король Ягайло и тевтонские рыцари. Выдержка из хроники Риченталя: «Тевтонские правители из Пруссии ответили, что они уже второй раз мечом покорили народ Самогитии и что она принадлежит Рижскому архиепископству в Ливонии, который является провинцией Пруссии. Если местные жители желали стать христианами, наши правители и архиепископ окрестил бы их. Констанцский собор запретил тевтонским правителям это делать и приказал подчиниться решению Собора, не причинять этому народу никаких препятствий, а самогитам не иметь с Орденом ничего общего. С этих пор Самогития должна принадлежать Священной Римской империи, а в духовных делах – епископам и ксендзам».

В течение всей зимы 1415-1416 годов многие королевские дворы Европы устраивали приемы для обаятельных князей Самогитии, их семьи соперничали между собой за честь принять самогитов. Вельможи Западной Европы жаждали как можно больше узнать о народе самогитов, их истории, а особенно об их борьбе с монголами. Эта зима в Констанце отличилась большой общественной активностью. Вскоре местные жители назвали резиденцию наследника королевского трона Самогитии Домом Солнца*», так как у входа в здание был

–

* Согласно историческим сведениям, митрополит Григорий Цемблак в 1418 году вернулся в Констанцский собор и пригрозил, что будет учреждать «Третий Рим», если Собор не примет удовлетворительное для Самогитии решение. Во время пребывания в Констанце, он жил в Доме Солнца.

прикреплен щит семьи наследника престола с эмблемой солнца, чтобы можно было опознать, что в этом здании основана его официальная штаб-квартира. Богатая семья вельмож Медичи из Флоренции была так пленена визитом

князей Самогитии в Констанц, что наняла художника Беноццо Гоццоли (Benozzo Gozzoli) написать фреску в их семейной часовне в ознаменование этого значительного события – отобразить путешествие посланников из Самогитии в Констанц. Со временем начальный смысл тематики фрески был забыт и сотворен миф с совершенно новым смыслом. Знатоки живописи, не имея сведений об истинной подоплеке создания фрески и достаточно данных для оценки работы художника, сделали ложный вывод, что на фреске изображена Рождественская сцена и ошибочно назвали это произведение искусства – «Шествие волхвов». Однако, благодаря усилиям потомка великого князя Самогитии Бернарда Блейзиса (Bernard B. Blazes – Bernardas Blažys-Бернардас Блажис), было решено эту ошибку исправить. Пусть на это обращают внимание потомки и фиксируют историки.

Б. Блейзис, на основании заметок по истории его семьи, сохранившихся до наших дней, подробно описал путешествие, изображенное на фреске. Он объясняет: «Эта фреска изображает эпизод важнейшего события в истории нашей семьи – путешествие моих предков и отряда родственников в Констанц в Швейцарии, для участия в XVI Констанцском Вселенском Соборе, начавшемся в конце 1415 года. Несмотря на противодействия Тевтонских рыцарей, была проведена очная ставка тевтонских рыцарей и самогитов со всем христианским миром».

«Один из так называемых библейских Трех королей, отображенный на левой стороне фрески, на самом деле является ни кем иным, как наследником престола Самогитии. В то время ему было около шестнадцати лет и, согласно самогитским законам, он еще был слишком молод, чтобы занять трон короля. Направо от него видны его братья-близнецы, которые были на несколько лет старше наследника престола. В детстве они были похищены тевтонскими рыцарями и около пяти лет содержались в неволе. Там они были крещены и сохранили свои христианские имена на всю оставшуюся жизнь. Перед самой Грюнвальдской битвой один шотландский рыцарь вместе с близнецами убежал в Самогитию и вернул их на родину в безопасное место. На фреске четко видно, что члены королевской семьи носят меха горностая. Один брат был хранителем Королевского меча, другой – Королевской печати. Второй король в центре фрески – хан Саладин, сын известного татарского хана Тохтамыша. Хан Саладин помогал Витовту во время Грюнвальдской битвы. На правой стороне изображен преподобный болгарин Григорий Цемблак – митрополит Киевский и православной Литвы, организовавший это путешествие и бывший ответственным за ее успех. Мои предки очень уважали его как священника. Далеко на левой стороне стоит польский ксендз Николай Сапеньский (Nicolaum Sapienski), который, по приказу великого князя литовского Витовта, сопровождал князей Самогитии и на Соборе был их официальным переводчиком и толкователем. Рядом с польским ксендзом стоят два литовца – Юргис Гедгаудас и Юргис Гальминас – также назначенные Витовтом официальные советники. Другие на фреске изображенные бородатые лица и всадники – это шестьдесят князей Самогитии, большинство из которых были родственниками наследника престола. Другие люди, кроме зрителей, являются артистами и развлекателями, которые по дороге в Швейцарию, устраивали представления в попутных городах. В верхней части фрески находящаяся эмблема не звезда Вефлеема, а символ нашей семьи – Солнце, восходящий к очень древним временам. От него произошло и название семьи – Дом Солнца».

В марте 1416 года, князья, возвратившись в Самогитию, приказали послать в Констанц стадо зубров как подарок от всей знати, в знак их гостеприимства и дружеского отношения в Констанце к самогитам в течение всей зимы. В виду того, что в Западной Европе зубры были животными диковинными, аристократия захотела их увидеть. После этого их мучило непреодолимое желание еще раз попробовать жаркое из зубрятины, чей вкус они испытали во время визита Самогитских князей.

Подневольное крещение Самогитии продолжалось недолго, потому что принятое в Констанцском Соборе решение не было претворено в жизнь, и во второй половине 1417 года Самогития откинулась от христианства. Обманутые самогиты-язычники восстали. Они отказались отречься от поклонения своим старым богам и всю свою месть направили против новоназначенной Витовтом титулованной знати. Королевская семья Самогитии вернулась к язычеству, и поклялись отомстить Витовту. Они узнали, что великий князь Витовт даже не предполагал, что Констанцский Собор примет благосклонное решение по вопросу о Самогитии и был весьма недоволен таким исходом дел, даже в большей мере, чем тевтонские рыцари. Витовт уговаривал влиятельных деятелей Констанцского Собора не принимать положительных для Самогитии решений, потому что он, как и крестоносцы, многое потерял бы, если бы выполнил их решения.

Позднее Тевтонский орден поссорился с Витовтом и Ягайло из-за мнимой юрисдикции Самогитии. Наконец ,пререкающиеся стороны согласились, чтобы император Священной Римской империи Сигизмунд стал арбитром этого дела. В 1420 году на Высшем конгрессе Империи в Бреслау, без присутствия представителей Самогитии, император принял решение в пользу Тевтонского ордена – Самогития была вновь причислена ему.

Витовт и Ягайло посредством переговоров и прямым обращением к Римской курии, пытались отменить это решение, но Орден поддерживал Император и немецкие князья, поэтому крестоносцы от своих претензий не отказались. Этот вопрос опять же оружием решили сами самогиты. В 1422 году разгневанные таким решением, они большими силами напали на владения Ордена и уничтожили все, находящиеся на территории Самогитии замки. Они чуть было не разорили и сам Орден.

Тогда хитрый оппортунист Витовт пригрозил Императору, что он намеревается принять корону Богемии, которую стремился получить сам Император. Эти действия, не получив Орденом от Западной Европы дополнительной помощи, заставили Великого магистра пойти на мирные переговоры, которые состоялись 27 сентября 1422 года в военном лагере, расположенном у озера Мельн в Пруссии. Этот Пакт закончил долгие территориальные споры, и Орден навечно отказался от притязаний на Самогитию.

Одни историки намекают, что Тевтонский орден имел намерение окрестить язычников самогитов, другие же подчеркивают, что Орден стремился только лишь расширить свою территорию. В виду того, что Самогития препятствовала прямому соединению крестоносцев с землями Ливонского ордена в Латвии, поэтому Орден и проводил жестокую политику, стараясь покорить или уничтожить самогитов. Как бы там ни было, но законный Великий князь Самогитии раскрывает мало кому известную причину, наверняка в наибольшей степени оправдывающую настойчивое стремление Ордена покорить Самогитию, алчность Витовта и его претензии к ней. Он этот секрет поясняет так: «Крестоносцы по своей природе были пиратами суши. Им и великому князю Витовту не давали покоя огромные сокровища, спрятанные в Самогитии – военная добыча, отобранная у Золотой Орды. Двести лет крестоносцы грабили и пытали много знатных самогитов в безуспешных попытках найти тайники этих сокровищ. По моему глубокому убеждению, главный стимул всех попыток побороть Самогитию была именно эта цель. Как крестоносцам, так и Витовту не удалось понять одного аспекта, связанного с этой ситуацией, с которым, как с таинственной силой, надо считаться до наших дней. Это началось с 1243 года, когда алчный князь Миндовг, позднее ставший королем Литвы, убил короля Ринговда за то, что ему, совсем не участвовавшему в сражениях с монголами Чингисхана, не было позволено участвовать в дележе военной добычи. Верховный волхв Самогитии тогда напророчил, что эти богатства недоступными и нетронутыми останутся целую тысячу лет».

Несмотря на многочисленные усилия пришельцев всех мастей присвоить эти богатства на протяжении семи веков , кажется, что пророчество Верховного волхва Самогитии исполнится. Время покажет, случится ли это, потому, что год 2243 уже не за горами.

12. УТРАТА САМОГИТИЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИЛЫ

Самогития никогда не смогла излечить все свои военные раны, полученные ей в Грюнвальдской битве 1410 года. Победа, ради которой она пожертвовала более пятьюдесятью процентами своей живой силы, сейчас предоставила ей возможность оправиться в военном и политическом отношении.

Долгие столетия Самогития на всех фронтах отчаянно боролась за свою независимость и образ жизни, но из-за этих войн иссякли запасы ее живой силы, и она уже не смогла действовать как сильное государство международного значения.

Властелин Литвы великий князь Витовт возможно лично приложил наибольшие усилия к тому, что Самогития претерпела столько горя. Несмотря на то, что его собственная мать была самогиткой, сам Витовт испытывал личную неприязнь к Самогитии, потому что она решительно отказалась признать его своим повелителем. Витовт страстно хотел покорить Самогитию, и им овладела назойливая мысль, которую он развивал во внешнем мире, что Самогития является его отчизной. Однако, ему никогда не удалось в этом убедить самогитов и они ни при каких обстоятельствах не изменили своих законов и обычаев таким образом, чтобы Витовт имел возможность удовлетворить свои амбиции и стать королем Самогитии.

Будучи избалованным несовершеннолетним юношей, Витовт втайне действовал против своей семьи, друзей и народа. Позднее, благодаря своим гениальным дипломатическим способностям, он мог так вести себя, что даже наиболее обиженные его друзья (особенно самогиты) опять оказывали помощь, когда это ему было необходимо. За многократную помощь самогитов во всевозможных ситуациях он отплачивал им только неблагодарным презрением, даже не намереваясь признать, что он кому-то что-то должен.

В конце жизни Витовта улучшились его отношения с королевской семьей Самогитии, для которой он был двоюродным племянником. Витовту повезло, потому что таким образом он мог получить чертежи огромной пушки, которую Витовт приказал отлить в одной из своих мастерских.

В 1430 году, когда пушка была готова, беспокойные жители Новгорода, которые уже со времен Гедимина признали власть Литвы, сейчас отказались подчиняться восьмидесятилетнему Витовту. Он энергично, как молодой, сам стал во главе войска, собравшегося в поход против Новгорода. Его сопровождали два полка самогитских всадников. Восставшие новгородцы, увидев огромную пушку, которую тащили сорок лошадей, так испугались, что моментально подчинились Витовту и обещали не откладывать выплаты подати.

Годом раньше перед этим событием, в 1429 году в Луцке был созван съезд европейских монархов для обсуждения вопросов Востока. Кроме хозяина Витовта и его двоюродного брата Ягайло, на съезд прибыл император Священной Римской империи Сигизмунд, папский нунций, много немецких князей и посланников городов, представитель Тевтонского ордена, князья Москвы, Твери и Рязани, несколько татарских ханов и множество вассалов Витовта.

На съезде Император, представитель христианского правителя предложил короновать Витовта королем Литвы. Вскоре с этим согласился и Ягайло.

Было намечено, что осенью 1430 года император Священной Римской империи Сигизмунд официально коронует Витовта королем Литвы. Перед коронацией происходили большие и роскошные праздники, были приглашены даже самые большие противники Витовта, в их числе был и епископ Олесницкий, который был категорически против коронации Витовта, обвиняя его в нарушении прежних договоров между их странами. Поляки плели разные интриги и, когда корона перевозилась по территории Польши, группа польской шляхты ее похитила, поэтому Витовт ее никогда так и не получил. Предполагается, что Витовт, после празднеств возвращаясь в свой Трокский замок, упал с лошади и слег в постель. Он уже не выздоровел и через десять дней, 24 октября 1430 года умер.

Вся Европа скорбела по Витовту. Император Сигизмунд так говорил о нем: «Только Витовт достоин короны Литвы. Если надо было выбирать короля, без всякого сомнения, я выбрал бы именно его».

Историк Джон Бакен (John Buchan) утверждал: «Империя, которую создал литовский гений, была такой мощной, что остановила продвижение Тевтонского ордена на Восток и преградила путь татарскому нашествию на Европу. Только Витовту Великому и его славным воинам Европа должна быть благодарна, что он защитил ее от кровожадных орд Тамерлана».

Витовт не имел наследников мужского пола, которые унаследовали бы его

владения в составе двадцати четырех провинций*. Возникает щекотливое положение для литовских историков, так почему же в наследном списке областей нет Самогитии. Этим исключаются претензии, что Самогития была провинцией Литвы, под управлением великого князя Витовта.

Князь Свидригайло – младший брат польского короля Ягайло, 1 ноября 1430 года занял престол Витовта.

В 1434 году после смерти престарелого и почти ослепшего Ягайло, Свидригайло низвергли члены политического заговора, под руководством хитрых и коварных поляков. Он был заменен братом Витовта Сигизмундом, ставшим усердным орудием подстрекателей поляков. Литва раскололась, потому что отстраненный князь Свидригайло все еще контролировал часть литовских владений: Полоцк, Витебск, Смоленск, Новгород Северский, Чернигов и Киев.

Позднее, не идущий на компромиссы Свидригайло, объединившись с Ливонским орденом, с Тверским княжеством и государством Московским, собрал разношерстную тридцатитысячную армию, основу которой составляли немцы Ливонского ордена. Он двинулся в поход против столицы Литвы, которую обороняло почти такое же количество воинов, под руководством князя Михаила, сына великого князя Сигизмунда. В составе армии защитников присутствовал и восьмитысячный отряд поляков, под командованием Якова Кобылянского (Jajub Kobylanski), отличившегося в битве под Грюнвальдом.

1 сентября 1435 года на северо-западе от Вильны, под Пабайском, недалеко от Укмерге, произошло большое сражение, продолжавшееся целый день. Силы Свидригайлы были полностью уничтожены. Это сражение окончательно разгромило военные силы Ливонского подразделения Тевтонского ордена. Почти все ливонские рыцари вместе со своим главнокомандующим Франком Керскорфом (Franco Kerskorff) погибли.

В старой Псковской хронике пишется: «Такой битвы на земле литовской позднее еще не было долгие годы».

Князь Свидригайло сбежал и начал управлять Киевом и Луцком, а в 1440 году,

–

* Вот перечень этих двадцати четырех провинций: Виленская, Витебская, Псковская, Новгородская, Смоленская, Киевская, Могилевская, Черниговская, Полтавская, Калужская, Екатеринославская, Воронежская, Слободская, Украинская, Херсонская, Волынская, Минская, Подольская, Гродненская, Полесская, Бялостоцкая, Августавская, Подляшская и Судавская.

после смерти великого князя Сигизмунда*, вернулся в Литву и стал предъявлять претензии на престол великого князя. Через пять лет он отказался от претензий на трон в пользу кузена Казимира, младшего сына Ягайло и его четвертой жены.

Хотя за Витовтом признается заслуга по созданию огромной империи, он обвиняется в том, что во время своего властвования практически уничтожил все традиции и обычаи айстиев. Пренебрежение к своим языческим верованиям, распродажа дворянских титулов богатым купцам, которые мало что или совсем не соображали в военном деле, ослабило существовавшие тесные связи между крестьянами и военными. В прошлом титулованные особы были ответственны за руководство сражениями, и смерть встречали как долг перед своим народом. Очень часто за участие в боях они удостаивались чести, это приносило им уважение воинов и населения. Купцы совершенно не соответствовали этим понятиям, поэтому жители их открыто презирали. Руководство стало раскалываться, и вскоре не было кому руководить крестьянами.

Самогития перед этими переменами смогла долгое время устоять против врагов отечества, пока Ливонские и Тевтонские рыцари не были вынуждены убраться и оставить захваченные земли в западной и восточной части Самогитии. Новые титулованные купцы, поощряемые Витовтом, скупали опустевшие имения и стали «пятой колонной», при новой попытке им завладеть Самогитией. В хрониках упоминается, что в то время были выстроены невероятно роскошные поместья купцов. Все они нажились на победах великого князя Витовта во время его многочисленных сражений. Увы, от этих поместий, включая позднее выстроенных в Литве, прекрасных «Домов купцов», не осталось и следа.

Новая знать вела себя так, словно приобретенные ими земли были частью Литвы, и они не имели никаких обязательств перед Самогитией. С течением времени, Литва завладела всеми этими восточными и западными регионами Самогитии и стала считать их своей территорией. Однако, центральная Самогития, которую никогда не завоевывали ни ливонские, ни тевтонские рыцари, устояла перед внешним давлением, не позволяла вмешиваться в ее внутренние дела, и долгое время противилась псевдо доминированию Литвы.

–

* Великого князя Сигизмунда убили заговорщики, руководимые князем Чарторыским.

Вторая причина, оказавшая влияние на спад Самогитии, то, что из-за увеличения числа литовских колонистов, на их землях утвердилось католичество. Вслед за новыми пришельцами следовали епископы, которые здесь особенно разбогатели и приобрели большую политическую власть. Им были выделены огромные земельные угодья, ежегодно выплачивалось жалование в размере пяти тысяч золотых флоринов. Они активно участвовали в политической жизни, пользовались широкими юридическими правами. Доходы епископа Виленского ежегодно составляли сорок тысяч золотых флоринов. Из-за их большого расточительства люди о них отзывались с презрением, в то время как народ жил очень бедно и был обречен на несчастную жизнь. Так происходило потому, что великий князь Витовт жаждал от церкви получить королевский венок и взамен разрешил ей распространять христианство.

Из-за разногласий между Литвой и Польшей, союз двух государств, стал нереальным. Избранные польские короли часто меняли свои обещания, а литовцам почти всегда и везде не хватало единства. В эти скверные для Литвы времена самогиты тоже страдали по причине того, что упало влияние их старейшин, королевская семья из-за преждевременной кончины наследников или из-за того, что преемник престола (по старинным обычаям самогитов) был слишком молод, чтобы занять этот престол, очень долгое время не имела короля.

Можно только сожалеть, что в то время новые влиятельные правители Литвы стали интересоваться только своими владениями и совсем не уделяли внимания интересам народа. Они, даже не обсуждая, равнодушно отказывались участвовать в войнах, потому что заботились исключительно о своем личном благополучии в торговле и политике.

В 1475 году орда Крымских татар отказалась от вассальной зависимости Литве и подчинилась Турции, тем серьезно ослабив литовские владения. Татар подстрекали и им помогали московичи, которые теперь сами добивались управления «всеми русскими».

Недовольные литовцы обрадовались, когда в 1492 году умер король Казимир. В том самом году великим князем Литовским они объявили его сына Александра, в надежде возродить самостоятельную политику Литвы. Однако в 1499 году умер король Польши Иоанн Альбрехт (Jan I Olbracht) и в 1501 году поляки королем Польши избрали того самого великого князя Литовского Александра.

Между Литвой и Польшей опять начались мелкие недоразумения, Самогития и дальше катилась в бездну нищеты, рушилась как политическая, так и военная мощь Литвы, так как в стране не было руководителей.

Государство Московское на Востоке, а татары на Юге воспользовались упадком военной силы Литвы и стали предъявлять претензии на ее периферийные владения. В этих войнах Польша отказывалась помогать Литве, а сами литовцы без участия самогитов, были вынуждены для защиты своих территорий, нанимать иностранные войска.

В 1506 году, во время правления великого князя Александра, татарский хан, дождавшись удобного случая, с пятидесятитысячным войском напал на южные владения Литвы. Великий князь Александр, уже тяжело болея, с трудом собрал литовскую армию. Командовать ею он назначил лояльного татарина Михаила Глинского. Татарский хан был разбит. Известие о победе великий князь Александр получил перед самой смертью. Он умер 19 августа 1506 года. Позднее М. Глинский, не сумев захватить территорий, но которых намеревался образовать свое государство, сбежал в Москву.

Во время всех этих военных и политических волнений, по всей Европе прокатилась волна реформации. Лютеранизм, быстро распространившийся в соседних, управляемых немцами территориях, вступил и в Литву.

Князь Пруссии Альбрехт фон Гогенцоллерн (Albrecht von Hohenzollern), член семьи Ансбах, правящей Бранденбургом, по происхождению наполовину литовец, в 1511 году был избран великим магистром Тевтонского ордена. Мартин Лютер (Martin Luther) беспокойному великому магистру посоветовал отречься от монашеских обетов, жениться и стать светским правителем. В 1525 году князь Альбрехт и его главнокомандующий так и сделали – отреклись от обетов, женились, признали доктрину Лютера и создали светское государство Пруссии. Бывшие монахи стали крупными землевладельцами, а князь Альбрехт – князем Пруссии, вассалом польского короля и великого князя литовского.

В сентябре 1557 года в Латвии Великий магистр Ливонского ордена Иоганн фон Фюрстенберг (Johann Wilhelm von Fürstenberg) отдался под опеку Сигизмунда Августа (Zygmunt II August), недавно ставшего великим князем литовским, но в 1559 году члены Ордена заставили И. Фюрстенберга подать в отставку. Великим магистром Ливонского ордена стал Готхард Кетлер (Gotthard von Kettler).

В 1561 году великий магистр Г. Кетлер тоже подчинился великому князю Сигизмунду Августу, а между Ливонией (Латвией) и Литвой была заключена уния.

Через несколько лет от Ливонии было отделено светское княжество Курляндия, управляемая семьей Кетлеров, в состав которой входили: Курляндия и Семигалия. Ее правители были вассалами Литвы.

Таким образом, два государства, основанные вооруженными тевтонскими миссионерами – бывшие католические форпосты на северо-востоке Европы, первыми отреклись от католичества, которую раньше проповедовали мечом и огнем.

В Самогитии люди все еще отчаянно придерживались своих, их объединяющих, старинных языческих верований. Они по-прежнему радовались этому духовному наследию, которое наполняло их мужеством на будущее. Они все еще гордились, что являются родоначальником всех народов айстиев.

13. УМЫСЛЫ РОССИИ ПРОТИВ ЛИТВЫ

При переоценке христианских догм, в Западной Европе начались религиозные реформы. Реформация с большим успехом распространялась как в Пруссии, так в Литве и Ливонии.

В то время для этого региона возникла военная опасность с Востока. Источником угрозы стал князь Московский Иван IV или Иван Грозный, провозгласивший себя первым царем*, но в соседних странах его считали выскочкой. Он был человеком, чьи амбиции были намного больше его способностей.

Иван IV жаждал уничтожить великую литовскую империю, которая ему казалась переспелой и готовой потерпеть крах. О положении в Литве его информировала его родня со стороны матери – семья Глинских, недавно перебежавшая из Литвы в его двор.

Иван IV был правителем государства Московского. Москва от татар переняла традицию коленопреклонения перед властелином, врожденное предчувствие хода государственных дел и смелую, решительную концепцию управления. Татары лелеяли идею глобального мира, которую они хотели воплотить, создав федерацию королевств и народов, под их предводительством. Иван IV, позаимствовав эти амбициозные планы татар, создал собственную программу, основанную на религиозных и политических традициях Византии. Иван IV утверждал, что он должен выполнить эту пророческую миссию и, что Бог всегда ему во всем поможет.