Текст книги "Горечь (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Скардони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Нет, я так не поступлю. – Я должна убедить его, разделить мою точку зрения. Мне пришлось обратиться к его чувствам. – Если именно из-за Линли ты до всего этого хотел заполучить Амулет, то, вероятнее всего, именно из-за нее ты захочешь заполучить его и в будущем. – Я взглянула на ряды книг, чтобы убедиться, что мы всё еще одни. – Мы должны вернуться в прошлое и поговорить с ней. Она может знать, что происходит. Возможно, она даже сможет нам помо…

– Этому не бывать, – оборвал он, не дав мне закончить мою просьбу.

– Почему нет? – Но тут меня осенило. – Ты все ещё ей помогаешь, верно?

– Она ничего не знает, – продолжил он, не обращая внимания на мое обвинение. – Если бы у нее был Амулет, я бы об этом знал.

– Не жди, что я это так оставлю. Это единственная зацепка, которая у меня есть. – Я покачала головой, разочарованная его отказом пойти мне на встречу. – Разве тебя не волнует, что Тейлор все еще где-то там?

– Конечно, волнует, – сказал он наклоняя голову и понижая тон. – Но не так, как моя сестра.

Мне вспомнился наш с ним разговор в его спальне. Тогда он признался, что пошел бы на что угодно, чтобы спасти сестру… даже если бы для этого пришлось пожертвовать невинными людьми.

Видимо, это понятие включало и меня с Тейлор.

Мне следовало сменить тактику и перетянуть его на свою сторону.

– Никем не нужно жервовать, Трейс. Если мы будем работать вместе, мы сможем спасти их обоих, – сказала я, отчаянно нуждаясь в его содействии. Я сомневалась, что это вообще возможно, но мне нужно было рискнуть. От этого зависела жизнь Тейлор и я не собиралась отступать от своих слов.

Он не ответил.

– Значит, ты просто соврал, сказав, что сделаешь что угодно.

Его глаза посерьезнели.

– Это не игра, Джемма. Если Совет узнает… если они хотя бы заподозрят что-то – ты будешь изгнана. А я буду связан, если не хуже. – Он шагнул ко мне. – Ты этого хочешь?

– Нет. – Я сделала шаг назад, но он быстро догнал меня.

– Тогда не лезь в это.

– Не могу, – я тяжело сглотнула, когда он приблизился. – Ты уже меня в это втянул. Ты. Ты в будущем. Без разницы.

Он сжал челюсти и на его щеках проступили ямочки.

– Если я тебе не безразлична, ты расскажешь мне правду о Линли, – сказала я, медленно отступая по проходу и едва дыша по его милости. – Ты расскажешь мне, что тебе известно и поможешь вернуть Амулет обратно.

– Что я буду иметь с этого? – спросил он, изучая мое лицо и заставляя меня отступить. Его взгляд остановился на моих губах. – Что получу взамен?

Я проглотила ком в горле.

– Что ты хочешь?

– Тебя.

Моя спина уперлась в книжную полку.

– Я хочу тебя, Джемма. – Он схватился руками за полку по обе стороны от меня и наклонился ближе. – Всю тебя. Как и раньше.

Мое лицо залила краска. Я слышала, как бьется мое сердце – колотится так сильно, будто вот-вот выскочит из груди.

– Но как же видение Морган? – выпалила я, поскольку это было единственным, что могло бы заставить его сбавить темп.

– Это моя проблема. – Он придвинулся ближе, так близко, что я почувствовала исходящий от его тела жар. Словно я оказалась на солнце, которого не видела неделями.

– Морган мне все рассказала.

– Рад за нее, – сказал он, не сводя взгляда с моих губ, как будто хотел запечатлеть их образ красками на холсте, жадно впиться с них.

– Почему ты мне не рассказал?

– Потому что я не думаю, что это важно. – Он снова переместился, стирая всякую видимость расстояния между нами. – Я не планировал влюбляться в тебя.

Я оттолкнулась от книжной полки, но места для отступления не осталось.

– А сейчас? – спросила я, очень стараясь сохранить ровный тон, борясь с желанием окунуться, словно в омут, в его пьянящий запах пряного одеколона. – Куда это нас приведет?

– Прямо туда, где мы сейчас.

Мой рот раскрылся, но слова не находились. У меня было всё больше вопросов, больше мыслей, но я не могла выразить их словами.

Точно не сейчас, когда он стоял так близко ко мне.

– Ты для меня всё, Джемма, – сказал он, всё еще глядя на мои губы. – Мне нужно, чтобы ты верила мне. – Он двинулся, чтобы поцеловать меня, но я остановила его прежде, чем это случилось.

– Докажи это, Трейс.

Он облизнул губы, а его глаза всё никак не сходили с моего рта. Во взгляде вспыхнула война, битва противостоящих желаний, и я понятия не имела, которое победит.

Я закусила нижнюю губу в предвкушении.

Пламя промелькнуло в его глазах словно раскаленная лава.

– Хорошо. Твоя взяла. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

– Когда?

– Сегодня вечером.

Последнее, что я отчетливо запомнила – как губы Трейса опустились на мои, как он поцеловал меня с жаром тысячи кипящих вулканов.

10. ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Как и планировалось, позже, этим же вечером, я встретилась с Трейсом. Наш жаркий сеанс поцелуев в библиотеке (что за приятное отвлечение) мне нисколечко не сорвал крышу. Вообще-то я всё так же была настроена заполучить Амулет обратно и вернуть Тейлор домой, а когда Трейс наконец соблаговолил ответить на мои вопросы, я почти что начала верить в успех своих планов. У него были нужные мне ответы, и я была готова сделать всё, что в моих силах, чтобы заполучить их.

Хватит уже верить каждому слову. Этот урок выучен с помощью жестких методов. Я просто отказываюсь принимать что-либо, кроме полной правды.

Особенно от него.

В конце концов, в мои планы всё ещё входило скрывать от Доминика мой грязный, маленький секрет, пока он мог быть мне полезен. Он был моим планом «б», моей гарантией безопасности, и я не хотела все испортить. Кроме того, такой, как Доминик, мне, наверняка, понадобится в союзники, когда придёт время противостоять Энгелю. Последнее, чего я хотела, так это сжечь этот мост.

Ливень, к тому моменту, как я и Трейс подъехали к его дому, наконец, перешёл в моросящий дождик. Весь свет был выключен, а подъездная дорожка пустовала, из-за чего дом казался устрашающим, кишащим привидениями, растворяясь в беззвездной ночи.

– Где твой папа? – спросила я, выйдя из синего «мустанга» и посмотрев на него поверх машины.

– В деловой поездке.

– О. Ладно, отлично.

Я не была уверена, что оставаться здесь с Трейсом наедине было такой хорошей идеей, но я не могла найти слов, чтобы возразить.

От дверей мы направились прямо на кухню. Как и остальная часть дома, она была просторной, чистой и имела все атрибуты обеспеченной жизни. На утвари из нержавеющей стали, гранитных столешницах цвета древесного угля и настенных шкафах из темной древесины будто висели ценники с несколькими нулями.

– Ты проголодалась? – спросил он, включая свет. – После тренировок я всегда был зверски голодным.

– Умираю с голоду, – подтвердила я, выдвигая темный кожаный стул у кухонного острова.

Он дернул двойные дверцы холодильника и начал копаться внутри, после чего снова появился с охапкой продуктов и приправ. Он положил всё это на стойку и приступил к работе.

– Как долго ты тренировался, прежде чем ушел оттуда? – спросила я, осознав, что ничегошеньки не знаю о его пребывании в Ордене.

– Официально? С одиннадцати до семнадцати.

– А не официально?

– С тех пор, как себя помню. – Он намазал майонезом ломтик хлеба. – Как только я понял, кем являюсь, это было единственным, чем я хотел заниматься.

Я подумала о себе в таком возрасте. Моя жизнь разительно отличалась от его. В одиннадцать я еще с куклами игралась. В пятнадцать я отправилась на национальные соревнования со своей командой чирлидеров, ничего не зная о своей сущности и скрытом мире вокруг. Моя жизнь вращалась вокруг прыжков в группе поддержки и одержимостью того момента, когда же случится мой первый поцелуй. Теперь же всё это казалось таким ничтожным, банальным, но если быть совсем честной с собой, то часть меня всё еще тянулась к этому.

– Ты когда-нибудь жалел, что ушел из Ордена? То есть, теперь, когда ты знаешь, что это не они скрывали Амулет от Линли.

Он покачал головой.

– У них не было Амулета, но они знали как его достать. Как знали и о Писаниях.

Я слышала как в нем зарождается гнев. – У них вся власть – они могут менять положение вещей, и могут всё предотвратить и, тем не менее, ничего не делают.

– Но может в этом всё и дело, – предположила я. – Может, они способны на большее, чем просто вмешиваться.

– Или же они просто слабаки. – Он с силой швырнул кусочки ветчины и сыра, и накрыл их другой половинкой хлеба. – Может, наши жизни для них недостаточно ценны. Может, они считают, что одна спасенная жизнь не стоит таких усилий.

Я видела досаду в его глазах, ледяную и резкую, как медленно зарождающаяся буря. Я знала, что лучше не играть с ним.

Он сел на остров и подвинул мне тарелку.

– Спасибо.

– Что насчет тебя? – спросил он, откусывая от своего сэндвича. – Что ты думаешь о них?

– Не знаю, – сказала я, замолкая, чтобы прожевать. – Я с ними не так много общалась, чтобы знать, могу я верить им или нет. – Я знала лишь то, что говорили мне другие, но и этой информации было мало. – Габриэль говорит, что всё подвластно судьбе – предрешено Парадигмой.

– Точно.

– Так какой смысл пытаться изменить что-то, если заведомо знаешь, что эти попытки бессмысленны?

– Что, если это неправда? – парировал он. – Что тогда? Габриэль сам доказательство того, что прошлое можно изменить.

– Да, но он обманул Парадигму умерев, а затем, вернувшись как нечто, что даже не является человеком. – Или технически не является живым, если на то пошло.

– Именно. – Его ямочки ненадолго появились, когда он проглотил. – Существует червоточина, лазейка. Если можешь изменить судьбу, то кто говорит, что иного пути нет – есть лазейка.

– Именно так ты и поступишь? – Я наблюдала за ним, когда он поглощал последний сэндвич. – Как ты собираешься обмануть судьбу и спасти Линли от ее судьбы?

Он с недоумением посмотрел на меня.

– Я выяснил еще не все детали.

– Но у тебя есть идея, да? – Я наблюдала, как его желваки заиграли от моего допроса. – Ты по определенной причине хочешь заполучить Амулет. Собираешься принести ей его в прошлое? Чтобы предотвратить ее смерть?

Качая головой, он откинулся на спинку стула.

– Так возникнет Рябь. Это слишком рискованно.

– Так что же тогда? – настаивала я. По его защитной реакции я могла сказать, что он имеет план. Что он точно знает, что сделает, если представится возможность. Мне просто нужно копнуть глубже, чтобы понять, нужно сильнее толкнуть его защиту. – Ты собирался попытаться вернуть ее из мертвых? – Я съежилась, произнося эти слова вслух. Амулет ведь обладал способностями некромантии.

Он снова покачал головой, медленно и расчетливо.

– Тогда в чем дело? – я наклонилась ближе, заставляя его смотреть на меня. – Как ты собирался это провернуть?

Я видела беспокойство на его лице, напряжение в плечах. Это было целью всей его жизни, его единственный шанс спасти свою сестру. Впустить меня в свою жизнь, чтобы суметь вмешаться во всё – предотвратить неудачу.

Наклонив голову на бок, он стучал большим пальцем по столу и наблюдал за мной, изучал меня, читал как открытую книгу. Правда была прямо на кончике его языка, пробиваясь как луч солнечного света, что пробивается сквозь расщелину. Мне просто нужно было раздробить эту расщелину, постараться немного сильнее.

– Мы можем сделать это вместе.

Расщелина раскололась, а молчаливое согласие переполнило ее до краев.

– Я собираюсь переместить ее в настоящее, – осторожно сказал он, внимательно изучая меня, пока произносил это.

– Ты можешь это сделать? – воскликнула я, шокированная его признанием. – Ты можешь просто брать людей из прошлого и переносить их в будущее?

– Что-то вроде того. – Он внимательно изучил мое лицо на наличие признаков паники или волнения. Ничего не увидев, продолжил: – Как только она окажется в нашей временной линии, ее время будет ограничено.

– Почему?

– Потому что ее ждут, – зловеще сказал он. – Смерть ждет, неважно где она, в нашей временной линии или в своей. Результат будет одинаковым. – Он наклонился вперед на своем стуле. – Вот, где начинается задача Амулета. Пока она носит его, она защищена.

Так вот зачем ему был нужен Амулет.

– Но это только временное решение, чтобы выиграть для нее время, – продолжил Трейс. – Стоит снять Амулет, как она умрет и все наши старания будут напрасны.

– Но что потом? Как ты собираешься уберечь ее от смерти?

Его ямочки подмигнули, словно обещая нежную, безболезненную смерть.

– Я собираюсь закончить то, что она начала. Я воссоздам Первое Воскрешающее заклятие.

11. ДА ВОСКРЕСНУТ МЕРТВЫЕ

Ветви когтистыми лапами стучали в окна спальни Трейса, пока воющий ветер раскачивал деревья, хищно шипя, желая ворваться внутрь. Я сидела на краю его кровати, наблюдая, как он расхаживал по комнате.

– Для начала нужно изменить заклинание, – продолжал он, не переставая двигаться. Трейс выхватил из комода сменную одежду. – Я не хочу превращать ее в кровопийцу, – уточнил он, расстегивая пуговицы рубашки.

– Разве для этого не нужны Писания? – спросила я, поглядывая на него, хоть и не хотела этого делать. – Не по этой ли причине она вернулась в прошлое с Тессой? – Когда они изменили временной поток и спасли Габриэля и Доминика от гибели в огне.

– Они уже у меня, – сказал он, роняя рубашку на пол. – Единственное, чего не хватает – Амулета.

Мой взгляд застыл на его рубашке, пока я пыталась заставить себя не смотреть вверх, обдумывая его слова.

– У тебя есть Писания? Как? Когда? – я нахмурилась, широко раскрыв глаза и сосредоточившись на полу.

– Линли заполучила их, – ответил он, и я была уверена, что услышала в его тоне намек на гордость. – В ту ночь, с Тессой.

– Она солгала Тессе? – мой взгляд встретился с ним, и я тут же пожалела об этом. Не потому, что вид его не был хорош, скорее наоборот, а потому что я едва смогла оторвать глаза от него и сосредоточиться на серьезном деле.

– Ей пришлось.

– А она, гм… – я могла думать лишь о его обнаженном торсе. Его тело для меня было словно горные хребты и утесы, такое же точеное, как суровое побережье, они издевались надо мной своим совершенством, я осмеливалась лишь смотреть на них, рискнуть приблизиться, но не могла прикоснуться.

– Она что? – Его голова была наклонена, а руки опущены по бокам. Он выглядел словно Адонис, даже не заморачиваясь.

– Она когда-нибудь, эм, говорила Тессе? Тесса знает? – Я корила себя. «Соберись», я ругалась сама с собой, когда перевела взгляд на окно, чтобы предоставить парню немного уединения.

Капли воды стекали по стеклу, размывая внешний мир, будто его больше не существовало. Иногда, когда я наедине с Трейсом, как сейчас, у меня бывает ощущение, что я одна.

– Нет, не думаю, – сказал он.

Зазвенела пряжка его ремня.

– Что ты творишь? – я бросила взгляд в его сторону, когда край его брюк скользнул на бедра. Я так быстро отвернула голову, что чуть не травмировалась. – Ты не можешь делать это здесь!

Он засмеялся, этот звук прозвучал хрипло и очень сексуально.

– Почему нет? Я в своей комнате.

– Да, но ты здесь не один.

– И?

Ради всего святого. Неужели он не понимал, насколько это неуместно?

Пряжка его ремня звякнула еще раз, когда она упала на пол.

– Ты никогда не видела голого парня?

Мое сердце остановилось, а потом включило следующую передачу.

– Конечно, видела. То есть, технически – да, но… слушай, не в этом дело!

Боги, здесь что, отопление на всю катушку включено?

Он снова засмеялся.

– Джемма, успокойся.

Мое имя соскользнуло с его языка, словно шелк.

– Я же в шортах.

Я взглянула на него краем глаза. Кожа. Кожа. Столько открытой кожи. Шорты. Что ж, он хотя-бы в шортах. Они были больше похожи на боксеры, но уже хоть что-то.

Боже, он просто невыносим!

Он надел удобные штаны и выкатил рабочее кресло напротив меня.

– Так нормально?

– И рубашку, пожалуйста. – Не то что бы я не наслаждалась его видом, но мне нужно сосредоточиться, и я понимала, что этому не бывать, если напротив меня сидит Горячий Мистер Жнец.

– Хорошо, – сказал он, когда подошел и схватил футболку без рукавов из стопки чистых вещей. – Довольна?

Вряд ли, но не в этом и суть.

– Спасибо.

Он наклонился вперед в кресле, широко расставив ноги.

– Итак, о чем мы говорили?

– Ты рассказывал, как получил Писания, – напомнила я ему. – Так что у тебя собран почти весь нужный набор.

– Не совсем. – Его жевалки снова дрогнули. – Писания – это всего-лишь отправная точка. Нам нужно новое заклинание, которое сделает ее бессмертной, не превратив в кого-то противоположного.

– И как именно ты планируешь такое провернуть? – спросила я со скептическим подтекстом.

Он помедлил, прежде чем ответить.

– Никки.

Просто услышав ее имя, я почувствовала ревность.

– Вот почему мы с ней теперь чаще зависаем где-то, – добавил он быстро, словно защищаясь от моего невысказанного обвинения. – Она работает для меня над новым заклинанием.

Держу пари, что она не только над этим работает.

– А она хотя-бы способна что-то такое сделать? – спросила я, заинтересовавшись тем, насколько велики были ее колдовские силы.

– Надеюсь, что да. – Он наклонился вперед в своем кресле, опираясь локтями на колени. – Именно она придумала заклинание, чтобы скрыть мои путешествия в прошлое.

Мне было больно слышать, как он говорил о ней. Будто ее имя было рвотной массой и не могло сорваться с его губ.

– То есть эта задача на плечах Никки?

Что-то неправильное и жестокое было в этом предложении.

– Пока, да.

Даже если он и беспокоился, то это не отразилось на его лице.

– Только если у тебя нет идеи получше.

Я покачала головой, но была точно уверена, что что-то смогу придумать. Я не собиралась вверять ничью жизнь в чертовы руки Никки Паркер. Уж точно не добровольно.

– Так что вот так. – Он пожал плечами, ничего больше не добавляя. – Теперь ты знаешь всё.

Я не была уверена в своих ощущениях, зная, о Писаниях у него, и о Никки, что околачивается рядом. Этот дуэт казался смертельным и опасным.

– Похоже, что ты всё уладил, – заметила я, откидываясь назад. – Тебе только Амулета не хватает.

Он кивнул, изучая мое лицо, его взгляд был серьезным.

– Надеюсь ты понимаешь, что я никогда бы не скрыл это от тебя. Не знаю, что произойдет, чтобы изменить этот факт, но это будет что-то очень серьезное, ведь, последнее, что я сделаю – это раню тебя.

Неосознанно во мне что-то изменилось за этот вечер. Чем больше я слушала его, тем больше верила ему. Я верила, что он не причинит мне вреда. По крайней мере, верила в глубине души, а сейчас этого должно было быть достаточно, чтобы продолжать в том же духе.

Трейс находился на пороге чего-то значимого, чего-то огромного, и ему мешали лишь несколько незначительных препятствий. А именно пропавший Амулет. Как ни крути, но факт оставался фактом. Так или иначе, если он собирался воскресить свою сестру из мертвых, то он был ему нужен.

Чем больше я слушала, тем больше была уверена, что Трейс из будущего нашел способ заполнить недостающую часть раз и навсегда. Забирая эту часть прямо у меня из рук.

Но тогда, зачем путешествовать во времени, чтобы сделать это? Почему бы просто не взять его у меня в будущем? Неужели у меня тогда больше не будет Амулета?

Или мне больше будет незачем забирать его у него?

12. ПЕСНЯ ДЛЯ ТВОЕГО СЕРДЦА

Как только Трейс посвятил меня в свои планы, касающиеся Линли, я попыталась быстрее сбежать под надуманным предлогом срочной домашки. Я уже была на ногах, направляясь к выходу, когда Трейс что-то пошутил о просвечивающей рубашке мистера Брэдли. Я не могла не рассмеяться. Моей ответной шуткой стала история про то, как он свою лысину зачесывает, и мы оба засмеялись. Я вдруг забыла, что хотела уйти.

Такое постоянно происходило, когда я с Трейсом. Время, казалось, текло незаметно для меня, когда мы вместе. И неважно, где я и куда мне нужно идти. Когда я с ним, то это единственное место, где я хочу быть.

– Как это ты не слышала об этой группе? – спросил он некоторое время спустя, ошеломленный моим признанием. Его волнующие голубые глаза были нацелены на меня, словно луч надежды.

– В последнее время мне точно было не до новой музыки, – заметила я.

– Верно. – Он мгновение изучал меня, а затем улыбнулся, сверкнув ямочками. – Мне кажется, тебе она понравится. Ну, надеюсь на это. – Его слова прозвучали так, будто он поспорил с самим собой.

Я с любопытством наблюдала, как он пролистал свой плейлист, а затем подключил MP3-плеер к док-станции, прежде чем схватить пульт дистанционного управления на обратном пути. Он плюхнулся на кровать и положил подушку под голову.

– Иди сюда, – сказал он, жестом приглашая меня лечь рядом.

– Всё в порядке, мне и здесь хорошо, – сказала я, отмахиваясь от него, пока сидела на самом краю его кровати.

– Ну же, я не кусаюсь.

– Знаю, – сказала я, но правда была в том, что я боялась находиться слишком близко. Я боялась, что не сдержусь, если рискну приблизиться к нему.

Казалось, он смущен.

– Ты боишься меня или что?

– Нет. – Я проглотила нервный комок, застрявший в горле. – Конечно нет, – сказала я. Но это было не совсем правдой, и мы оба это знали.

– Мы уже оставались наедине.

– Я помню.

– Так что ничего страшного.

– Я знаю, – сказала я, более уверенно на этот раз.

– Поэтому, давай, прекращай свои игры и иди сюда. Я не включу песню, пока ты не сделаешь этого, – искушал он, сцепляя пальцы за головой, из-за чего четко проявились громоздкие мышцы рук.

Я не была уверена делал ли он это нарочно, но меня что-то подталкивало двинуться к нему. Я придвинулась ближе, и аккуратно легла рядом.

Он сверкнул ямочками на щеках в знак победы.

– Видишь, не так уж и плохо, да?

– Определенно плохо, – нахмурилась я, отказываясь во всем потакать ему.

Смеясь, он поднял с колен пульт и нажал на «плэй». Его густые черные ресницы опустились словно занавес; губы сжались в предвкушении.

Я старалась не смотреть на него – это было так чертовски сложно, как оторвать взгляд от падающей звезды.

– Закрой глаза, – сказал он.

– Не закрою.

– Сделай одолжение. – От его умоляющих глаз было невозможно оторваться. – Пожалуйста. Закрой их.

Я слушаюсь.

Начинает играть песня; равномерный, мягкий ритм барабана был убаюкивающим и живым как биение любящего сердца.

Она уже мне нравилась.

– Это моя песня для тебя, Джемма. – Его глаза были отвернуты от меня, когда он это произнес, будто не имел достаточно мужества сказать мне эти слова, смотря прямо на меня.

А теперь я влюбилась в нее.

Когда я услышала первые слова песни, у меня перехватило дыхание. В ушах танцевали звуки мягких, заботливых обещаний о любви, унося меня в невиданное прежде, но такое желанное, место. Это была история о «жили долго и счастливо», в которой я отчаянно жаждала жить. Я не могла пошевелиться. Не могла перестать слушать. Боялась пропустить хоть один музыкальный бит. Всё, чего я хотела – быть там, где я сейчас, жить и дышать этим мгновением, с ним, и навсегда.

– Как тебе? – спросил он, когда песня закончилась, в его голосе переплелись неуверенность и надежда.

Я попыталась выровнять дыхание и собраться с мыслями.

– Мне очень понравилось. Никогда в жизни мне настолько сильно не нравилась песня, как сейчас.

Его рука скользнула в мою, он скрестил наши пальцы и я вздрогнула от этого прикосновения. В этом моменте всё было правильным – безупречным – прямо как в тот последний раз, когда мы были здесь.

Только вот в последний раз всё было не так. Печаль просачивалась мне в сердце, погружая в него чувства боли и горя. Так много всего произошло с тех пор. Столько боли было причинено.

– Хотел бы я, чтобы ты не чувствовала всего этого, – сказал он, повернувшись ко мне лицом. Его раненый взгляд говорил мне, что он знал, что это всё по его вине.

– Да, я тоже, – сказала я, желая, чтобы всё это исчезло; вся боль и страдания, как и все воспоминания о той ночи в церкви.

– Думаешь, ты когда-нибудь сможешь это забыть?

– Не знаю, – просто ответила я, потому что это было правдой. – Сердцем я знаю, что это был не настоящий ты, но мне сложно стереть из памяти твой облик, уходящий прочь от меня. – Эта картинка запечатлелась в моей памяти словно след от ожога. Шрамы были болезненны и отвратительны на вид.

Он приблизился.

– Разрешишь мне попытаться исправить всё?

Его голос – хриплый, страстный шепот, проникающий в мое сознание.

Я пыталась унять бабочек в животе, не в состоянии выдавить из себя внятный ответ. Вместо этого я отвела взгляд к потолку. На простой светлый белый потолок было смотреть безопаснее, чем на Трейса.

Его ладонь коснулась моей щеки и он повернул мое лицо к своему, так что у меня не оставалось иного варианта, кроме как смотреть на него. Его сверкающие синие глаза пробежались по моему лицу, всматриваясь в его черты так, будто желая запечатлеть их у себя в памяти.

– Я уже храню их у себя в памяти, – сказал он, отвечая на мои мысли, будто это было чем-то обыденным и простым. – Я запомнил каждый дюйм, но постоянно нахожу что-то новое. Например, эту веснушку, вот тут, – сказал он, касаясь пальцем чуть выше моих губ. – Она моя любимая из новеньких.

Мое сердце заколотилось в груди, когда он облизнул губы и стал приближаться ко мне. Я точно понимала, чего он хотел, но всё, что могла делать – это смотреть в ожидании, пока миллиметры между нами сокращались.

В следующую секунду его губы прижались к моим, заставляя импульс эйфорического возбуждения пройтись по моему телу. На моей коже вспыхнули искры, словно зарождалась настоящая буря.

Казалось нечестным, что я чувствовала подобное, находясь с ним; что мое тело реагировало так, не спрашивая моего согласия. После всего, что случилось, и принимая во внимание события будущего, мое сердце всё так же реагировало на него. Это сбивало с толку, было мучительным и поглощало все мои мысли. Я знала, что это уничтожит меня, если я позволю. Если дам этому одержать надо мной верх.

– Прости.

Я отпрянула от него, от его тепла.

– Не могу.

– Джемма. – Он облизнул губы, смакуя языком наш поцелуй.

В голове был будто пчелиный рой. Я изо всех сил старалась не потеряться в нем, не позволять вздымающемуся жару заманить меня в его ад.

– Мне пора. – Я заставила себя слезть с его кровати до того, как могла передумать.

– Что? Погоди. – Он вскочил и бросился вслед за мной. – Секунду, – сказал он, хватая меня за руку и поворачивая к себе, когда я пыталась открыть дверь. Одним быстрым движением он захлопнул ее ногой и прижал меня к ней.

Мое сердце совершило кувырок в груди, когда он сократил расстояние между нами, не оставляя иной преграды, как ткань нашей одежды. Но и ее было недостаточно, чтобы усмирить полыхающий жар.

– Куда собралась? – Его дыхание щекотало мои губы, когда он говорил. Мучая и маня меня.

– Домой, – ответила я, наблюдая, как его губы сжались в недовольную линию. – Мне нужно домой.

– Еще слишком рано.

– Который час? – поинтересовалась я, будто это было важно.

– Без понятия.

– Тогда откуда ты знаешь, что еще рано? – спросила я и тут же охнула, когда он прижался ко мне. Бедро к бедру, грудь к груди, бьющееся сердце к бьющемуся сердцу.

– Я просто знаю. – Его глаза сверкнули беззастенчивым предложением и я была не уверена, что мне хватит сил ему отказать. – Останься со мной.

Мои коленки задрожали, угрожая меня подвести. Трейс тут же почувствовал мою слабость, и обнял меня еще крепче.

– Я не могу, – ответила я, выкручиваясь из его объятий. – Еще слишком рано, Трейс. Я… Прости. – Я оттолкнула его на шаг назад, создавая пространство между нами. Я не могла трезво мыслить, когда он стоял так близко ко мне и в этом была загвоздка.

Его руки опустились.

– Слишком много всего происходит, – я попыталась объяснить. В голове был ужасный беспорядок, мысли метались от Тейлор и Энгеля к Амулету и видению Морган, и так по кругу. Мне всё еще нужно было выяснить, где находится Амулет. – Мне нужно время. Обдумать всё, что произошло, выяснить, что всё это значит. Я должна быть осторожной, – тихо добавила я.

Его глаза были полны тоски, когда он всматривался в мое лицо, изучая его, будто ключ, который поможет разгадать меня, спрятан в его чертах.

– Ты всё еще не доверяешь мне. – Он зарылся пальцами в свои, словно ночь, черные волосы и опустил руки, резко и неожиданно, как будто был шокирован осознанием своих же слов.

– Я пытаюсь, – заметила я.

– Ненавижу это, Джемма, – сказал он, мягко и осторожно, будто каждое слово исходило из глубин его души. – Я никогда не хотел причинять тебе эту боль.

– Знаю, – сказала я, и часть меня действительно знала. Но была еще и та часть, которая кричала мне шагать осторожно, ожидать худшего и готовиться к любому возможному исходу, как говорил Доминик. – Многое случилось, и еще больше должно произойти. Мне нужно сосредоточиться на своей миссии, а я не могу сделать это, пока пытаюсь справиться со своими чувствами к тебе.

– Значит, они все еще у тебя есть?

– Есть что?

– Чувства ко мне. – Он сжал челюсть, в нетерпении ожидая мой ответ.

– Было бы ложью сказать обратное.

Он двинулся ближе ко мне. Чтобы коснуться, держать меня в своих руках, быть связанным со мной хоть каким-то способом, но я отступила, чтобы бы вне его досягаемости.

– Но это ничего не меняет.

Он опустил голову.

Секунды тянулись так медленно, как песок в замороженных часах. Тишина, оглушительная и душераздирающая, символизировала ту неподвижность, в которой мы сейчас находились.

Когда он снова посмотрел на меня, я могла видеть лишь жгучую боль в его глазах.

– Меня невыносимо видеть, что ты вот так смотришь на меня, Джемма. И, возможно, я и вправду этого заслуживаю, потому что не был с тобой честен с самого начала, но всё равно, это как получить нож в сердце. – Он опустил веки, не давая миру больше видеть синеву его глаз. И этот момент был самым долгим и печальным в моей жизни.

– Трейс. – Его имя прозвучало как молитва из моих уст. Я призвала его открыть глаза, позволить моему миру снова увидеть солнце. Я нуждалась в его свете, в его силе, чтобы я могла жить. Однако, быть слишком близко к нему для меня всё так же было опасно. Это солнце оставляло ожог, который я могла не вынести.

Он распахнул глаза, и я начала глубоко и быстро дышать, когда воздух снова вернулся к моим сдавленным легким.

– Возможно, было бы лучше просто солгать тебе и сказать, что в ту ночь это был я, – сказал он, а его взгляд говорил мне, что он честен. – Что я действительно сделал, что сделал, для моей сестры. А потом я бы молил тебя о прощении.

– Но зачем тебе это говорить?

– Потому что так я бы знал, что заслуживаю твоего недоверия. Не похоже, чтобы подобное никогда не приходило мне в голову, – признался он, а затем отвернулся, как будто ему было слишком стыдно смотреть на меня. – Единственной вещью, которая стояла у меня на пути в моем плане вернуть Линли назад, был Амулет. Который был у тебя. Я стану лжецом, если скажу, что никогда не подумывал забрать его у тебя.