Текст книги "Горечь (ЛП)"

Автор книги: Бьянка Скардони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Я стала для тебя чужой, после того, как ты оставил меня умирать.

Его голова дернулась назад.

– О чем ты говоришь?

– Я не в настроении для игр, Трейс. – Я не могла поверить в его наглость. – Просто скажи мне, где он.

– Где кто? – Его брови сошлись на переносице, словно демонстрируя его полное замешательство.

Он был не только хорош собой, но еще был и хорошим актером.

– Прекрати водить меня за нос, – предупредила я, сжав руки в кулаки. – Где треклятый Амулет?

– О чем ты вообще говоришь, Джемма? Откуда мне знать, где сейчас Амулет? – возмутился он, прожигая меня взглядом. – Я думал, это из-за Никки.

– Никки?

– Я ведь был на ее вечеринке. – На его идеальном лице промелькнула тень вины.

– Чихать я хотела, чем ты там был занят с Никки, – огрызнулась я, соврав сквозь зубы. – Я говорю о том, что ты сделал со мной в церкви после танцев. Ты все подстроил. Ты украл у меня Амулет и оставил меня умирать!

– Какой церкви? Я нигде тебя не оставлял. – Его голос повысился на несколько децибел. – Это ты оставила меня одного, уйдя с танцев.

Я покачала головой. Он лгал. Он пытался смутить меня и сбить с толку.

– Ты забрал его. Ты был там. Я видела, как ты это сделал. Хватит мне врать!

– Клянусь, Джемма, я не вру. – Упершись ладонями в стол, он перегнулся через него и пристально посмотрел мне в глаза, словно пытаясь доказать свою правоту. – Я ничего у тебя не забирал. Я не знаю, кого ты видела, но это был не я.

– Тогда кто? – возмущенно воскликнула я. – Я говорила с тобой, Трейс. Я видела тебя. Это был ты!

– Ты говорила со мной? – недоверчиво переспросил он, словно я это все себе придумала. Он начал качать головой, но затем все медленнее и медленнее, а потом отвел глаза в сторону, погрузившись в собственные мысли. – Ты видела меня? – Теперь это прозвучало шепотом, словно он задавал этот вопрос сам себе, а не мне.

К чему он клонит?

– Дай-ка угадаю: это был не ты, а твой давно потерянный брат-близнец.

– Нет. – Он снова посмотрел на меня глубоким, непроницаемым взглядом. – Но, кажется, я знаю, что произошло. Я знаю, кого ты видела.

– Поздравляю. Я тоже знаю, кого я видела. – Я скрестила руки на груди. – Я видела тебя!

– Да. Ты видела меня. – Он выпрямил спину. – Только «меня» не из этой временной линии.

– Именно. Стой, что? – Я почувствовала, будто кто-то заехал мне под дых. – О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Я не забирал Амулет. Меня там не было. Я знаю, что меня там не было, хотя ты меня видела.

– Ясно, как днем.

– Есть только одно объяснение. – Его голос был низким, окутанным тайной. – Путешествие во времени.

– Ты хочешь сказать, что другая версия тебя вернулась обратно в прошлое украсть у меня Амулет?

– Это единственное правдоподобное пояснение.

Я попыталась представить о чем он мне говорил, но мои мысли отказывались мне подчиняться, вызывая у меня головокружение.

– Зачем? Зачем тебе или будущему тебе это делать?

– Я не имею ни малейшего понятия, почему мой двойник возвращался в прошлое, Джемма. – На его щеках едва показались ямочки, когда он разочаровано стиснул зубы. – Все, что я знаю – меня там не было.

Я не знала, чему верить. На самом деле, я больше не понимала, что происходит.

– Откуда мне знать, что ты не пытаешься прикрыть тот факт, что Амулет у тебя и ты не хочешь, чтобы я преследовала тебя из-за него?

Его лицо исказилось, словно мои обвинения причиняли ему настоящую боль.

– Я бы не поступил так с тобой.

Его голос был таким искренним, что было очень сложно ему не поверить. В частности, потому что я хотела верить. Мне хотелось верить ему больше, чем дышать, и если бы это было неделю назад, каждое его слово было бы для меня благословением.

Но сейчас все изменилось.

– Все кончено, Трейс. Ты уже так со мной поступил. – Мой голос дрогнул, когда реальность ситуации меня отрезвила. Каким бы образом я ни пыталась ее повернуть, она по-прежнему оставалась угловатой таблеткой, которую было больно проглотить. – Мне без разницы, сделал ты это пару ночей или несколько месяцев назад. Это все равно случилось. Ты все равно это сделал. Когда – это только вопрос времени.

От моих доводов на его челюсти заиграли мускулы.

– Я не могу тебе доверять, – подытожила я. Сокрушительная тяжесть горького расставания обрушилась на меня, будто лавина. – Я никогда не смогу снова тебе доверять.

– Не говори этого…

– Думаю, тебе пора.

– Я не делал этого, Джемма. Я бы не сделал этого – ни сейчас, ни когда-либо. – От взгляда его блестящих глаз мне было не по себе. – Ты должна мне поверить.

– Как мне это сделать, Трейс? Скажи мне, как мне в этом убедиться, и я это сделаю. Я поверю каждому твоему слову.

Это признание вырвалось у меня непроизвольно, и я испугалась, его услышав. На каком-то уровне я знала, что это было правдой. Я отчаянно желала услышать от него слова, способные все пояснить, развеять все сомнения и вернуть наши прежние отношения.

– Джемма. – Он опустил глаза, не в силах меня переубедить.

– Иди домой, Трейс. – Я отодвинула от себя миску с хлопьями. Мой аппетит отправился туда же, куда и наши недоотношения – прямиком коту под хвост. – Просто оставь меня в покое.

Он покачал головой.

– Я не могу этого сделать.

– Нет, можешь. Тебе всего лишь нужно уйти от меня. Как ты это сделал в церкви. – Я расправила плечи, борясь с нахлынувшими на меня воспоминаниями о той ночи. – Я не могу доверять тебе, и пока у меня не будет доказательств, что ты этого не делал, я не хочу видеть тебя поблизости.

– А если этого никогда не случится? – Он склонил голову набок и на его лице отразилось беспокойство. – Если ты никогда не найдешь доказательств, что я говорю тебе правду? Что тогда?

– Тогда все так и останется между нами.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, – ответила я, хотя комок у меня в горле говорил об обратном.

– Я знаю, что это неправда, – произнес он тихо, огибая остров и подходя ко мне.

– Нет, правда, – заверила я, но мои глаза выдавали обратное и я была уверена, что он это заметил. – Для меня ты умер.

– А ты для меня все. – Не отрывая взгляда от моих глаз, он обогнул угол.

Мое сердце заколотилось, когда он сократил расстояние между нами. Дрожа, я сделала шаг назад, но он последовал за мной, сокращая его еще сильнее.

– Стой. – Я выставила перед собой руку, не давая ему приблизиться. – Не подходи ко мне.

Он был штормом, бушующим ураганом, способным уничтожить меня, и я не была уверена, что достаточно сильна, чтобы выдержать его силу. Каждый дюйм моего тела желал, чтобы я подчинилась, позволила ему разорвать меня на части.

Трейс накрыл мою руку своей, прижав ее к своей груди, словно безмолвно признаваясь в любви. Я позволила теплу его прикосновения задержаться на моей коже, прежде чем потянуть руку обратно.

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь. – Подняв руку к моему лицу, он мягко провел большим пальцем по моей щеке.

Мои глаза закрылись от охватившего меня пульсирующего волнения.

– То, что я сказал тебе тогда на танцах, – продолжил он, поднимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. – Это было правдой. Не забывай об этом, потому что я никогда тебя не забуду.

Трейс опустил голову и легонько поцеловал меня в лоб. Не успела я отреагировать, как он отстранился и ушел прочь, оставив меня с головокружением, разбитой, совершенно одинокой и растерянной посреди дядиной кухни.

4. ДАР ИУДЫ

Струи дождя лились с небес, словно падающие кинжалы, тяжелые и нетерпимые к нашим грехам. Во «Всех Святых» призрак Тейлор подстерегал меня на каждом углу. Нельзя было ни сбежать, ни заглушить боль. Она была за каждым столиком, который я обслуживала, за каждой дверью, которую я открывала, в тени каждого угла, мимо которого я проходила. Я переживала, все ли с ней было в порядке, была ли она в сознании, чтобы понимать, что происходит. На сердце было тяжело от горя.

Тейлор не заслуживала участия во всем этом кошмаре. Она должна была быть дома, в безопасности со своей семьей, сплетничая по телефону с Ханной или Карли, и делая домашнее задание в последнюю минуту.

Я оставила последний заказ Сойеру, нашему шеф-повару, и принялась протирать столики. День растянулся до непостижимой длины, и я не могла дождаться, когда смогу убраться подальше из этого места и ото всех вокруг. У меня было столько всего в голове, столько тяжести навалилось на мои усталые, поникшие плечи, а я даже не начала разбираться со своими проблемами.

Звякнул колокольчик у двери, нарушая ход моих мыслей.

– Кухня закрыта, – бросила я через плечо.

– Ничего страшного. Все равно вы не подаете еду на мой вкус, – ответил томный голос, который я прекрасно знала и ненавидела.

Дрожа, я обернулась к коварно улыбающемуся Доминику, опасаясь, что он мог услышать как у меня в груди бьется страх. Он был одет в свою привычную черную одежду и плащ, а его светлые вьющиеся волосы были влажными от дождя.

– Добрый вечер, ангел.

– Пошел к черту, Доминик.

– Ах, какой прекрасный ротик. Можно позаимствовать тебя на минутку? Нам нужно обсудить несколько насущных вопросов.

– Обсуди вот это. – Я показала ему средний палец и попыталась уйти, но он преградил мне путь.

– Я бы рад изучить значение этого жеста вместе с тобой, но прежде мне нужно, чтобы ты меня выслушала. – Он наклонился поближе и понизил голос до шепота. – Похоже, у нас с тобой общая цель. Было бы разумно подписать перемирье и объединить наши силы.

– Объединить силы? – повторила я, не веря своим ушам. – Единственное, что нас может объединить – это мой кол в твоем пустом сердце.

Он отшатнулся, изображая боль.

– Это было жестоко, ангел. Даже для тебя.

– Уйди с дороги, Доминик. – Я оттолкнула его в сторону. – Мне ничего от тебя не нужно, а твоя помощь и подавно.

– Ладно. – Он принялся ходить следом за мной, пока я курсировала между пустых столов и стульев. – Я собирался рассказать тебе о планах Энгеля на знакомую нам антикварную побрякушку, но раз это тебе не интересно…

– Не дай бог, это опять одна из твоих игр, – предупредила я, останавливаясь на полпути. – Я же собственноручно положу конец твоей жалкой жизни. – Скрестив руки на груди, я повернулась к нему.

– Больше никаких игр, ангел. Обещаю. – Его губы изогнулись в коварной улыбке, которой нельзя было доверять.

Я не верила ему, но в этой беде я была совершенно одна и отчаянно нуждалась, чтобы хоть что-то положило конец моему беспрестанно растущему списку врагов.

– Моя смена почти закончилась, – сказала я, решив его выслушать, во что бы то ни стало. – Встретимся на улице в десять.

На его губах снова заиграла ухмылка.

– Я буду считать секунды.

Я вышла из «Всех Святых» под проливной дождь. Струи были такими сильными и густыми, что было ничего не разглядеть уже в нескольких футах от меня. Открыв зонтик, я окинула взглядом парковку на наличие Доминика и уже собиралась оставить эту затею, когда увидела приближающийся свет фар, чьи яркие лучи вспыхнули, будто проблеск ложной надежды. Ко мне подъехала черная «ауди» Доминика и пассажирская дверь резко распахнулась, словно машина жила своей жизнью.

Я отступила назад и посмотрела на Доминика.

– Я не сяду в твою машину. Мы можем поговорить и здесь.

– Под дождем?

Я оглянулась вокруг в поисках какого-нибудь укрытия или безопасного места для разговора, но ничего не нашла.

– Да брось уже, ангел. – сказал Доминик, перегнувшись через подлокотник, словно волк в засаде. – Если бы я хотел тебе навредить, то сделал бы это еще в церкви безо всяких свидетелей. Разве это не прибавляет мне очков в твоих глазах?

– Нет. – Но он был прав. Дождь продолжал лить как из ведра.

– Ты разбиваешь мне сердце, ангел.

– Было бы еще что разбивать. – Закатив глаза, я сложила хлипкий зонтик и, вопреки здравому смыслу, запрыгнула на пассажирское сидение его машины. – Это не значит, что мы друзья, – уточнила я, потирая руки, чтобы согреться. – И держи свои руки и зубы при себе, – предупредила я на всякий случай.

– Я бы даже не мечтал прикоснуться к тебе, ангел, – сказал он, вылетая с парковки почти с такой же скоростью, с какой ложь вылетала из его рта. – Пока бы ты сама этого не захотела.

– Хорошо… Тем более, что этого никогда не случится.

Он даже не потрудился посмотреть в мою сторону.

– Никогда не говори никогда.

– Гм, как скажешь, Джастин*.

*отсылка на песню Джастина Бибера «Never say never»

– Джастин? – Вампир удивленно вскинул бровь, глядя на меня в явном замешательстве.

– Он… забудь. Давай уже к делу.

Дворники скользили по стеклу на полной скорости, но им едва удавалось сделать просвет в потоке льющейся воды.

– Сразу к делу? – Взгляд его ониксовых глаз скользил по мне, как горячая карамель. – Мне это нравится.

– Выкладывай, – фыркнула я, хватаясь за подлокотник. – И будь добр, следи за дорогой!

Пространство вокруг меня заполнил смех Доминика, раздражая своей мягкой вибрацией. Я упрямо не сводила глаз с дороги, не желая давать ему ни малейшего повода для дальнейших издевок.

Он успокоился довольно быстро.

– Хорошо, ангел. Перейдем к делу. – Доминик сделал резкий поворот вправо в сторону холмов, а затем перешел на умеренную скорость, по мере того, как мы поднимались по извилистым дорогам, под дробь барабанящего по ветровому стеклу дождя.

– Похоже, теперь у нас с тобой общая цель, раз уж мы оказались по одну сторону баррикад.

– О чем ты говоришь?

– Мы оба хотим заполучить Амулет. Мы оба хотим смерти Ромео…

– Я не желаю Трейсу смерти, – оборвала я. Смерть была слишком легким наказанием за то, что он со мной сделал. До этого я планировала заставить его как следует настрадаться.

– Ладно, с этим я разберусь сам.

– Доминик. – У меня не было настроения для его шуточек.

– Я шучу, – сказал он, хотя в его словах не было ни капли юмора. – Мы оба хотим забрать Амулет у Ромео, – исправился он. – Так лучше?

– Продолжай.

– Как я вижу, мы оба жаждем одного и того же результата, поэтому объединение наших усилий только увеличило бы шансы на успешное выполнение задачи.

– Зачем ты хочешь вернуть Амулет? – спросила я, глядя на него с подозрением. – Тебе ведь плевать на жизнь Тейлор, так зачем тебе это?

– Удовольствие от помощи…

– Даже не начинай, – оборвала его я, пока он не успел навешать мне очередной лапши. – Какая в этом выгода для тебя, Доминик?

– Самосохранение.

Я покачала головой.

– Я не понимаю.

– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, зачем Энгелю так нужен Амулет? – спросил он, становясь серьезным. – Что могло понадобиться многовековому вампиру от древнего некромантического ожерелья, – насмешливо спросил он, словно я уже должна была об этом сама догадаться.

– Полагаю, оно нужно ему из-за своих защитных сил, – предположила я, хотя это вряд ли имело смысл, если так подумать. Ему прекрасно удавалось выживать самому, и при этом он успел угробить несколько поколений Воинов. С чего бы ему вдруг резко понадобилась защита?

– Если бы только все было так просто.

– Тогда что ему нужно? – Я почувствовала, как сжалось мое горло.

– Есть только одна вещь, которую мужчина по-настоящему хочет от жизни, – сказал он, готовый поделиться со мной своей премудростью. – И это власть. Абсолютная власть.

– Это то, чего хочешь ты, – поправила я.

– Это то, чего хотят все мужчины.

– Ладно. Допустим, – кивнула я, решив ему подыграть. – И как именно ожерелье поможет ему этого достичь?

– Потому что, обладая Амулетом, он будет иметь возможность контролировать мертвых.

Я посмотрела на него, как на ненормального.

– То есть, он хочет оживить мертвых? – Этого не смогли толком сделать даже две тысячи лет назад при помощи лучших Заклинателей. Единственное, что получится у Энгеля – это пара зомби, и то, если повезет.

– Нет. Не мертвецов, ангел, – ответил он, злорадно покосившись на меня. – Живых мертвецов.

– Воскрешенных.

– Именно. – Он подъехал к поместью Блэкберн и припарковался, а затем повернулся ко мне. – Он хочет создать армию живых мертвецов и выйти из тени. Армию Воскрешенных, которая будет выполнять все его прихоти. Ходячие бессмертные, запрограммированные сделать для него лишь одно – завоевать мир. Город за городом, страну за страной…

– О боже. – горло сжималось дальше, уже мешая дышать.

– Поверь мне, я не позволю кому-либо меня контролировать. А Энгелю в первую очередь.

– Ты не собирался отдавать ему Амулет? – внезапно осенило меня. – Ты хотел оставить его себе.

Он кивнул, его выражение было надменным и невозмутимым.

– Единственный человек, которому бы я доверил обладание артефактом, способным лишить меня воли, был бы я сам.

– И что теперь? – спросила я, у меня голова шла кругом рисуя тот запутанный клубок возможных развитий событий. – Ты поможешь мне забрать Амулет у Трейса, а дальше? Дальше ты сам опять попытаешься его у меня отнять, – обвинила я.

– Полагаю, мы на одной стороне, раз уж теперь ты в курсе планов Энгеля, – сказал Доминик, явно озадаченный моими вопросами.

– Если я не отдам ему Амулет, Тейлор погибнет. А если отдам, Энгель выиграет, и мы все умрем.

– Это можно легко решить с помощью малой жертвы ради большего блага.

– Я не стану жертвовать Тейлор, если ты на это намекаешь, – отрезала я. – Это даже не вариант.

– Ну и ладно, – фыркнул он, разочарованный моим отказом предать подругу. – Тогда остается только один выход.

– И какой же? – спросила я, проглатывая ком в горле.

– Мы убьем Энгеля.

5. ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ЛИЦА

Утро понедельника выдалось для меня тяжелым. В школу пришли родители Тейлор с двумя полицейскими, после того, как она не вернулась домой в назначенное время в воскресенье вечером. Они провели большую часть утра, опрашивая учителей и студентов о том, где ее последний раз видели и с кем. Поскольку я была одной из тех, с кем она должна была провести эти выходные, мне и пришлось первой принять на себя огонь.

Я придерживалась своей истории настолько, насколько это было возможно с двумя сыпавшими вопросами копами, да еще и в присутствии убитых горем родителей Тейлор. Мне было ужасно стыдно лгать ее родителям, но что еще мне оставалось? Я не могла рассказать им правду, и к тому же, я была уверена, что все это скоро должно было закончиться.

Тейлор воссоединится со своей семьей и друзьями… даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

– Значит, она так и не попала к вам домой в пятницу вечером? – спросил детектив Моррисон, высокий офицер с зализанными назад темными волосами.

Я покачала головой.

– Она сказала мне, что переночует у Ханны, – соврала я.

– Ханна?

– Ричардсон.

– Она назвала вам причину?

– Ну, я собиралась рано уходить, а она, наверное, хотела остаться до конца бала.

– Вы видели ее встречу с другой девушкой – Ханной Ричардсон? – спросил детектив Джонс, другой офицер со светлыми волосами.

Я снова покачала головой и взглянула на ее родителей, тут же об этом пожалев

– Н-нет. Она возвращалась обратно в зал, когда я в последний раз ее видела. Я просто предположила… – Мой голос сорвался. – Простите, – прошептала я, поворачиваясь к ее родителям. – Я не знала, что такое может случиться. Если бы я знала, я…

– Мы понимаем, милая, – всхлипнула миссис Валентайн, не переставая плакать. У нее были такие же серо-голубые глаза и золотистые волосы, как у Тейлор, только ее были собраны в пучок на затылке. – Ты не могла знать. Никто из нас не мог.

– Мы вернем ее домой, – кивнул мистер Валентайн, поправляя очки на переносице. Судя по уверенному тону его голоса, он в этом ничуть не сомневался.

– Значит, вы не уверены, связывалась ли она после этого с Ханной, верно? – продолжил детектив Моррисон, держа в руках небольшой блокнот и, по-видимому, просматривая свои записи.

– Верно.

– И вы ничего не слышали о ней с пятницы? Ни сообщений? Ни телефонных звонков? Ничего?

– Я пыталась дозвониться ей, но ее телефон был выключен. – Это было правдой. Должно быть, я звонила ей дюжину раз, надеясь, что каким-то чудом у нее все еще был доступ к ее телефону.

Это было рискованно, но я все же решила признаться.

– Хорошо, – сказал детектив Моррисон, кивая своему напарнику. – Думаю, на этом все. Спасибо за содействие, мисс Блэкберн. Если вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните, – он протянул мне свою визитку.

Я кивнула и сунула карточку в карман.

– По пути пришлите к нам мисс Ричардсон, – попросил детектив Джонс, снова листая свои заметки.

Я вышла из кабинета в комнату ожидания, заполненную знакомыми лицами моих друзей и врагов. Глаза Никки следили за мной словно два аквамарина, желающих прожечь дыры у меня в затылке, пока Морган нашептывала ей что-то на ухо, хихикая рядом.

– Ты следующая, Ханна, – сказала я, проходя мимо них и направляясь к ближайшему выходу.

На улице меня встретил свежий послеполуденный ветерок. Я не смогла бы пробыть в школе даже еще минуту, пребывание здесь угнетало. Воздух был удушающим и стены давили со всех сторон.

Напоминания о Тейлор были повсюду, преследуя меня словно призраки, шепчущие мне на ухо и замораживающие все внутри. Я не знала, как долго смогу еще вынести эту пытку. Мне нужно было положить этому конец – всему этому – и вернуть ее домой, где ей и следовало быть.

Но как? Как мне вытащить нас из этого переплета?

Как бы больно ни было это признавать, я нуждалась в помощи. Все это было выше моего уровня, и у меня был почти нулевой опыт в общении с Воскрешенными. Уж точно не с такими могущественными, как Энгель. Я нуждалась в ком-то, кто понимал бы ход его действий, и у кого хватило бы смелости пойти против него. В общем, тот, кто был бы еще более испорченным, чем он.

И только один человек подходил под это описание.

Не теряя времени на раздумья, я направилась через город к поместью Хантингтонов. Я убеждала себя, что мне нужна помощь Доминика в составлении толкового плана – плана, которому потребуется определенная толика его дьявольских манипуляций – но часть меня также знала, что я просто не хотела быть одна.

И за это я ненавидела себя даже больше, чем Доминика Хантингтона.

6. ПУТЕШЕСТВИЕ НА ТЕМНУЮ СТОРОНУ

Когда я пересекла город, был уже почти полдень. Солнце скрывалось за плотной пеленой серых, пухлых облаков, по-прежнему отказываясь почтить мой тусклый мир своим присутствием. Я попыталась вспомнить последний раз, когда я чувствовала солнце на коже, разомлев от тепла в костях, но все это казалось таким далеким, чтобы помнить. Просто еще одно недосягаемое воспоминание о каком-то мире, который был когда-то мне знаком.

Взглянув на царственный особняк, расположившийся на акре укрытой туманом земли, я почувствовала, как ускорился мой пульс от воспоминания о моем предыдущем визите сюда.

Теперь все по-другому, сказала я себе. Я знала, кто он такой, и я могла себя защитить. Набравшись храбрости, я поднялась на крыльцо.

Постучав дважды, я отступила назад и закусила губу, ожидая. Я уже собиралась развернуться и уйти, когда дверь наконец-то распахнулась.

Из всей одежды на Доминике была только пара черных брюк и надменная улыбка. Как будто он знал о моем визите и специально решил одеть единственное, что могло лишить меня дара речи. Я не хотела смотреть, но любопытство завладело мной словно пресловутой кошкой.

– Какой приятный сюрприз, ангел.

Мой взгляд скользнул по подтянутым, угловатым мышцам, облегающим его торс.

Он прислонился к дверному косяку и ухмыльнулся.

– Пришла полюбоваться достопримечательностями?

Я бросила на него предостерегающий взгляд.

– Я пришла увидеться, чтобы обсудить план.

– Будем придерживаться этой легенды?

– Забудь. – Развернувшись на каблуках, я начала спускаться с крыльца, фыркнув: – Даже не знаю, зачем я сюда пришла.

– Зайди хотя бы на минуту, – позвал он, но я не замедлила шаг. Когда вернуть меня уговорами не получилось, он решил поговорить со мной мысленно. «Ангел, вернись». Его голос пробрался в мой мозг словно щекотка, которую я не могла смахнуть.

Я остановилась на полпути.

– Убирайся из моей головы, Доминик!

– Пожалуйста, войди. Обещаю, я буду вести себя хорошо.

Я повернулась к нему. Присущее ему самодовольное выражение куда-то подевалось. Его глаза, обычно темные и угрожающие, выглядели уязвимыми, даже одинокими. Не знаю, почему, но первый раз в жизни, мне стало его жаль.

Я поднялась обратно на крыльцо, одним взглядом давая ему понять, что лучше со мной не шутить. Будто услышав меня, он тут же поднял руки и отступил в сторону, позволяя мне пройти внутрь.

– Где мы можем поговорить?

Доминик закрыл за мной дверь и кивнул подбородком в сторону своего логова-кабинета в конце коридора.

– После тебя, – сказал он, жестом предлагая проходить.

Я прошла именно с той скоростью и уверенностью, которые бы говорили, что я точно знаю, что делаю. Но мое сердце пело совсем другую песню, и я была уверена, что он ее слышал. Сев на красный кожаный диван напротив камина, я принялась рассматривать комнату, пока Доминик наливал себе выпить.

Книжные шкафы от пола до потолка закрывали стены, словно обои, превращая комнату в мрачное подземелье. Там не было ни картин в рамах, ни семейных фотографий на стенах, никаких мягких подушек или разложенных вокруг журналов, в общем, ничего, что намекало бы на присутствие здесь людей. Что в этом доме жила семья.

– Хочешь выпить? – Он поднял свой стакан, стоя рядом с деревянным столиком у стены.

Я покачала головой: меня тошнило от одного вида алкоголя.

– Могу я предложить тебе что-нибудь еще? – Он подошел к дивану и сел рядом со мной. – Пакетик сока, например?

Я сощурила глаза.

– Ты смешон.

– А ты прекрасна. – Его губы изогнулись в улыбке и он протянул руку, погладив мою щеку тыльной стороной ладони. Несмотря на то, он был холодным, это нежное касание странным образом согрело мою кожу…

Совсем не то чувство, что мне следовало бы испытать.

Дело в том, что я не хотела реагировать на касание Доминика подобным образом, ни в коем случае. Я сказала себе, что это просто затяжной эффект после его укуса – от надуманной связи которую он создал между нами, укусив – но я не могла избавиться от мысли, что в этом было нечто большее.

Наверное, я просто тоже была одинока.

– Не надо, Доминик. – Я оттолкнула его руку.

– Ты уверена, любимая? – Он с любопытством склонил голову, не сводя с меня пристального взгляда. – Я могу заставить боль уйти, – мягко сказал он голосом, обещающим наслаждение.

У меня вспыхнули щеки. Я не до конца понимала, что он этим подразумевал, но точно знала, что не хочу этого знать. Что бы он ни предлагал, оно было ядовито, и я не хотела быть в этом замешанной.

– Просто оставайся на своей стороне, а я останусь на своей.

– Как пожелаешь, ангел. – Он отодвинулся подальше, а затем сосредоточился на мне, словно на головоломке, которую пытался разгадать. – Наша близость заставляет тебя нервничать?

– Нет. – Я вскинула подбородок для пущей убедительности. Конечно же, он заставлял меня нервничать, а еще бояться, злиться и испытывать множество других неприятных чувств, которых я не понимала, но я не собиралась ему в этом признаваться. – Просто не хочу, чтобы ты влезал в мое личное пространство, вот и все.

– Как скажешь. – Он ухмыльнулся, его темные глаза впивались в меня, словно видели меня насквозь.

Избегая его взгляда, я обратила внимание на окно, выходившее на маленькую беседку в розовом саду. Было в ней что-то теплое и умиротворяющее, словно она не принадлежала этому темному месту.

– Сад моей матери, – сказал Доминик, взбалтывая свой напиток.

– Он прекрасен, – заметила я. – Должно быть, она уделяет ему много времени.

– Когда-то, наверное, так и было. Сейчас им занимаются только садовники. – Он встал и подошел к камину. Наклонившись, поднял полено и бросил его в очаг. – Не знаю, зачем я все еще им плачу. Мне следовало его вырубить.

– Что? Зачем ты такое говоришь? Он прекрасно смотрится на своем месте. – Я снова выглянула из окна на арочные шпалеры и представила, как сижу там и беззаботно читаю отличную книгу, ни о чем не тревожась.

– Он бесполезен.

– Уверена, твоя мама с этим бы не согласилась.

– А я уверен, что она ничего не сказала бы на этот счет. – Он вытащил из кармана блестящую серебряную зажигалку и поджег дрова. – Конечно, если она не заговорила из могилы без моего ведома.

У меня вспыхнули щеки.

– О. Я… прости. Я не знала.

– Святой Габриэль тебе не рассказал? – Вампир выпрямился и какое-то мгновение разглядывал огонь, прежде чем повернуться. Он опустил руки в карманы, и пламя заплясало, рисуя контур его напряженных плеч. – Я был уверен, что он не упустит шанса выставить меня ее палачом. – На его лице промелькнула тень, зависнув над ним, будто отпечаток смерти.

– Ее палач?

– Во плоти.

Мое сердце бешено забилось, колотясь о мою грудную клетку, словно сумасшедший в обитой войлоком палате.

– Ты уб-убил свою мать? – пролепетала я, ища глазами ближайший выход и прикидывая до него расстояние.

Он проследил мой взгляд к двери.

– Убил.

Я с трудом сглотнула, в горле пересохло. О чем, черт возьми, я думала, придя сюда?

– Едва появившись на свет, – продолжил он, натянуто улыбнувшись. – Так что можешь сказать, что я убийца со дня своего рождения.

Мое сердце сжалось в груди, когда я осознала печальную суть ситуации.

– Она умерла, давая тебе жизнь.

– Поэтично, не правда ли? – Он поднял стакан с каминной полки и сделал длинный глоток.

– Это не твоя вина, Доминик. – Я не могла поверить, что защищаю его, но это нужно было сказать. – Ты был всего лишь младенцем.

– Но я все равно виновен. Мой отец не уставал напоминать мне об этом каждый божий день. – Он вернулся обратно к дивану и снова сел. – Такую цену приходится платить за преступления, я полагаю.

– Твой отец – идиот, – выпалила я, не думая дважды. – Он был неправ тогда, и неправ сейчас.

Доминик задумчиво посмотрел на меня, и его темные глаза похолодели.

– Не делай этого, ангел.

– Не делать что?

– Не нужно меня жалеть. – Он наклонился ближе. – Не чувствуй ко мне ничего. Я знаю, что я такое и у меня нет в этом сомнений. Не будь глупышкой, убеждая себя в обратном.

Я не знала, что на это сказать.

Я всегда верила во второй шанс, что у каждого есть искупающие поступки и каждый заслуживает справедливости. Но Доминик был аномалией. Он не вписывался в мои предвзятые представления о мире. Он был монстром и не уставал напоминать мне об этом снова и снова. Но я все равно… мне все равно было его жаль.

Должно быть, на мне сказались переживания прошлой недели, решила я и стряхнула неуместные чувства прочь.

– Не переживай, мои чувства к тебе не изменились. Ненависть по-прежнему на первом месте.

– Как скажешь, ангел.

– Но я не откажусь от своих слов, – добавила я тихо, чтобы никто, кроме нас двоих, не мог меня услышать. – Он неправ.

Доминик кивнул, принимая это, насколько это было возможно.

Огонь тихо потрескивал, по мере того как голодное пламя поглощало дерево, будто изголодавшийся каннибал – плоть. Тишина удивительным образом успокаивала, как и пребывание здесь с Домиником – со знакомым мне дьяволом во плоти.