Текст книги "Девушка с ароматом ночи"

Автор книги: Броди Эштон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Сейчас

Кабинет миссис Стоун. Осталось меньше двух месяцев.

День раздачи листовок был мучительным, и я не знала, какие у меня теперь отношения с Джеком.

Вернувшись в школу после каникул, мы оказались в странном положении. Он не избегал меня, но и не говорил со мной. Наконец в пятницу я поймала себя на том, что чувствую его взгляд с соседней парты, но так и не обернулась. Миссис Стоун рассказывала о роли хора у Еврипида, а я ни о чем не думала до тех пор, пока на мою парту не упал свернутый клочок бумаги. Это могло быть только от Джека. Я схватила бумажку и развернула под столом.

Бекс, я готов узнать больше. Встретимся на большой перемене.

Не отрывая глаз от записки, я кивнула. Видимо, Джек не готов поставить на мне крест.

Когда наконец пришел назначенный час, я поплелась по коридору в свое укромное местечко. Я завернула за угол с улыбкой на лице, но там меня ждал вовсе не Джек. Это был Коул в образе темноволосого Нила. Увидев меня, он улыбнулся.

– Привет, Ник. Мы можем поговорить?

Я замерла, уставившись на него. Пакет с завтраком упал на пол, внутри него булькнул йогурт.

– Сейчас я подниму. – Он наклонился, собрал все, затем лениво бросил через проход, попав точно в урну.

– Нет, – ответила я наконец. – Мы не можем поговорить. – Я оглянулась, думая о том, скоро ли появится Джек. – Что ты тут делаешь?

– Сегодня мой первый день. – Коул улыбнулся при виде моей растерянности. – Я говорил тебе, что начинаю здесь учиться. Каждый имеет право на государственное образование.

По коридору прошли две девицы-десятиклассницы и, взглянув на «Нила», заулыбались и помахали. Он подмигнул в ответ, и девицы захихикали, проходя мимо. Одна из них посмотрела на меня через плечо и поправила волосы.

Я закатила глаза. Неважно, в каком образе появлялся Коул, он все равно притягивал девиц. Он насмешливо пожал плечами.

– Десятиклассницы. Ничего не могут с этим поделать.

Я сложила руки.

– Чего ты хочешь, Коул?

Он похлопал рукой по скамейке. Я не хотела устраивать сцену, так что села рядом с ним и постаралась говорить спокойно:

– Пожалуйста, давай побыстрее. Я не хочу, чтобы Джек увидел тебя.

– Это не важно, увидит меня Джек или нет.

– Для меня важно.

Он пренебрежительно усмехнулся.

– А не должно. Как ты не понимаешь, что ничто происходящее на поверхности для тебя уже не имеет никакого значения? Школа, домашнее задание, друзья, семья… Правда в том, что твоя задержка здесь так же незначительна, как пересадка в аэропорту. – Он провел пальцем по отметине на моем плече, спрятанной под одеждой, затем нарисовал пальцем несколько концентрических кругов, каждый больше предыдущего. Когда он это делал, я чувствовала, как тень у меня под кожей рвется ему навстречу. – Это как последний сон перед пробуждением навек. Потому что жизнь на Поверхности – это просто сон, Ник. Всего лишь твой сон. Она больше нереальна.

Знакомый голос прервал неловкое молчание:

– Бекс?

Я подняла голову и увидела Джека, стоящего посреди коридора. Он пристально смотрел на меня и Коула. Я вскочила на ноги, не находя слов. Джек не мог знать, что парень рядом со мной, с которым он когда-то дрался, это Коул. Он лишь знал, что это мой старый знакомый. Джек перевел взгляд с меня на Коула и обратно, и, казалось, пришел к какому-то выводу и принял решение. И тут он сделал последнее, чего я могла от него ожидать.

Он глубоко вздохнул и протянул Коулу руку.

– Наше знакомство началось не лучшим образом, но, очевидно, ты друг Бекс.

Ошарашенный Коул уставился на протянутую руку. Он посмотрел на меня, в глазах его стоял вопрос: «Что, черт возьми, мне с этим делать?» Я никогда не видела его таким озадаченным. Это было почти забавно.

А потом случилась вторая с конца вещь, которую я могла ожидать. Коул пожал руку Джека.

– Я – Нил.

– Джек. – Джек быстро взглянул на меня. – Постараюсь больше не толкать тебя.

Коул и Джек жмут друг другу руки. Я закрыла рукой глаза, гадая, в какой момент мир успел встать с ног на голову. Когда я отняла руку, они оба смотрели на меня. С меня было достаточно.

– Пошли, – сказала я, дергая Джека за руку.

Коул нахмурился и отвел глаза.

– Береги нашу девочку, – пробормотал он с сарказмом.

Джек позволил мне себя увести, но продолжал смотреть на «Нила», пока мы не свернули за угол. Мы молча вышли из школы. Когда мы прошли половину двора, он остановился. Он постоял несколько секунд, глядя в пространство прямо перед собой. Я стояла рядом и ждала. Слишком зыбкой была почва под нами, и я не хотела снова пугать его.

– Бекс, ты… – Было слышно, как у него перехватило дыхание. – Ты встречаешься с этим парнем?

– Нет, – твердо сказала я.

Он повернулся ко мне.

– Он всюду ходит за тобой. Я видел, как он на тебя смотрит…

– Нет.

Лицо его немного расслабилось, и от этого он показался мне усталым.

– Тогда кто он?

Я колебалась. Это был не тот разговор, который можно вести, стоя посреди школьного двора.

Джек неверно истолковал мое молчание.

– Бекс, это нормально, если ты встречаешься с другим. Я знаю, что мы больше не вместе. Но мы не можем быть друзьями, если будем хранить секреты друг от друга.

– Я скажу тебе. Но не здесь.

По лицу его пробежала тень улыбки.

– Назови место.

– Где-нибудь, где нас не услышат.

Он взял мою руку и потянул.

– Как насчет места у того дерева, куда мы один раз ходили?

Я улыбнулась, потому что точно знала, о чем он говорит. Крошечная кофейня, спрятанная под гигантским дубом, расположилась на границе городского парка. Это место знали только мы.

– Сейчас? А школа? Уроки?

– Школа будет здесь и завтра. А насчет тебя я не уверен.

Я пошла за Джеком к его машине, и мы поехали в кофейню. В машине я подтянула ноги на сиденье, обхватив руками колени, и повернулась к окну, ощущая пустоту внутри. Я собиралась рассказать Джеку о том, что случилось, но поверит ли он мне?

Он поверил мне в ночь после бала. Но для этого потребовался поцелуй.

Прежде чем мы добрались до места, телефон Джека завибрировал – пришло сообщение. Он прочел его и вздохнул, а потом развернул машину.

– Куда мы? – спросила я.

– Небольшая остановка. – Джек притормозил у бара «Маллиган» и поставил машину на парковку. – Сейчас вернусь. – Он вошел внутрь и через несколько секунд вышел, ведя пошатывающегося Уилла. Он посадил старшего брата на заднее сиденье. – Теперь поехали, – сказал Джек.

Он снова развернул машину и поехал к кофейне «Кона». Мы вошли туда втроем, заняв один из четырех крошечных столиков. Уилл сел в угол, положил голову на руки и вырубился, а может, просто крепко заснул. Джек устроился рядом с ним. Я – напротив.

Кроме двух парней в маленьком баре, в заведении никого не было. Мы не разговаривали, пока не принесли кофе. Потом Джек сказал:

– Так кто этот парень?

Я беспокойно взглянула на Уилла.

– Все нормально, – сказал Джек. – Он ничего не услышит. Кто был тот парень?

– Коул. – Я нервно выдохнула.

– Коул?

Я кивнула.

– Он может… м-м-м… изменять внешность.

– Что? Как?

– Я не знаю. Знаю только, что его внешность может изменяться. Он может появляться и в том виде, в каком он впервые приехал в город, и в виде Нила. Бессмертные не любят это делать, потому что это отнимает слишком много энергии, а они не любят ее тратить, учитывая, что им приходится ее красть. Так что они стараются не пользоваться этим. Но Коул хотел пойти в школу, а он не может сделать это как… Коул, – я закрыла лицо руками. – Я знаю, это звучит безумно.

– Просто говори. Я слушаю.

– Хорошо.

Я отодвинула кофе в сторону, положила локти на стол и рассказала ему все. Как бессмертные открыли секрет вечной жизни и начали красть энергию. Как после каждых ста лет, проведенных на Поверхности, им приходится спускаться в Нижний мир и подпитываться. Практически полностью забирать энергию у человека. У Потерянного. Я рассказала, как пошла за ним и осталась на сто лет, хотя на Поверхности прошло лишь несколько месяцев. Услышав это, Джек вздрогнул и будто собирался что-то сказать, но промолчал.

Я рассказала ему, что Коул хочет, чтобы я вернулась с ним.

Я рассказала почти все. Я умолчала о том, что случилось перед тем, как я пошла за Коулом, и о том, что Тоннели Нижнего мира скоро придут за мной. Джек бы сошел с ума, узнав, что я снова исчезну, а я не хотела тратить время, убеждая его, что это неизбежно.

Я не сказала ему, что думала о нем каждый день. Что даже когда стерлись все остальные воспоминания, он остался.

Я почувствовала облегчение, впервые рассказав правду. Постепенно я допила свой кофе и закончила свою странную историю. Теперь еще один человек узнал о Нижнем мире, и мир от этого не рухнул.

– Ты сказала, что Коул крадет энергию, – сказал Джек.

Я кивнула.

– Он однажды объяснил это мне. Все мы живы благодаря множеству электрических импульсов внутри нашего тела. Он крадет это электричество. Но для людей, у которых он крадет, это выглядит как потеря эмоций.

– Тогда почему им это приятно?

– Приятно только сначала. Потому что верхний слой импульсов состоит из отрицательных эмоций. Огорчений. Боли. Страдания, – я опустила глаза. – Они уходят первыми.

– А потом…

– Проходит много времени, а потом идут положительные эмоции. Радость. Удовольствие. Затем остается пустота.

Джек помешал свой нетронутый кофе.

– А что за метка?

– Что?

– Метка, о которой говорил Коул – или как там его теперь зовут, – когда приходил в кабинет миссис Стоун.

Джек запомнил это. «Отличная маленькая татушка на плече с легким привкусом угля», – сказал тогда Коул. Я потянула за воротник рубашки, показывая часть черной отметины на плече.

– Что она означает? – спросил он.

Она означает, что внутри меня тень. Она означает, что ведется обратный отсчет. Я пожала плечами.

– Я не знаю. Она появилась, когда я вернулась.

– Ты не помнишь, как получила ее?

– Я не помню многого, что случилось в Нижнем мире. Это было словно сон – когда просыпаешься, все как в тумане. Но время от времени вспоминаются эпизоды. Я была будто в полусознательном состоянии.

– Там с тобой были еще люди?

До того момента я не думала об этом.

– Я не помню никого конкретно. Мы с Коулом были в отдельном… вроде маленьком коконе. Но там были сотни, может быть, тысячи других таких же коконов. И в них одновременно тоже происходила Подпитка. Там внизу целый мир. Мир бессмертных. Как параллельная вселенная, где они нашли секрет вечной жизни, но им приходится красть из нашей вселенной, чтобы выжить. Они должны приносить регулярные жертвы по ту сторону.

Я рассказала ему о проходе в супермаркете. Но не рассказала о волосе, который дал мне Коул.

– В ту ночь. В моей комнате… – начал Джек. У меня порозовели щеки. Он выдохнул и продолжил: – Ты тоже можешь красть энергию. Это означает, что ты…

– Бессмертная? Нет. Каждый человек берет и отдает понемногу постоянно. Например, когда улыбается в ответ на чью-то улыбку. Это может происходить на микроскопическом уровне. Во мне просто… больше пустоты, чем в других, поэтому я больше поглощаю. Когда я восстановлю все свои эмоции, этого больше не будет. Я буду такой же, как другие, мне это больше не будет нужно.

– Но какая-то часть тебя хочет этого?

Я улыбнулась. Джек всегда видел меня насквозь.

– Сейчас – да. Я думаю, именно из-за этого Коул так хочет заставить меня сдаться. Потому что я все еще слаба. Но чем дольше я здесь, тем сильнее я становлюсь.

Джек кивнул и откинулся на спинку стула.

– Как получилось, что я никогда не слышал ни о чем подобном? То есть как у них получается прятаться? И никто не знает?

– Ну не совсем. – Джек наклонил голову, и я продолжила: – Половина правды была известна издавна. Мифы о потустороннем мире.

– Потусторонний мир? Это Ад? Аид?

Я кивнула.

– Но Коул называет его Осирисом. Он не имеет отношения к Аду или загробной жизни. Нижний мир – это вечная жизнь.

Я помолчала и провела пальцем по краю кофейной чашки. Уилл дернулся, не поднимая головы.

– Я был в аду, – пробормотал он, и слюна потекла из уголка губ на стол. – Я точно знаю, о чем ты. – Он повернул голову к стене, громко вздохнул и, казалось, снова заснул.

Джек покачал головой.

– Поверить не могу, что мы обсуждаем все это, – он провел рукой по волосам, взъерошив их. Мне хотелось протянуть руку и пригладить их. – Я думал, ты на наркотиках.

– Я знаю. Все так думали. И сейчас думают.

– Но я-то знаю тебя лучше. – Нам принесли еще по чашке кофе, и на этот раз Джек начал пить. Через минуту он сказал: – А что насчет Коула? Мы не можем… как-нибудь разоблачить его? – сказав это, он тут же покачал головой. – Нам никогда не поверят.

– Джек, я достаточно вмешивалась в твою жизнь. С Коулом ты ничего не поделаешь. Я сама с ним справлюсь. Тебе не надо…

– Хватит, Бекс. Именно для этого нужны друзья. До того как мы начали встречаться, мы были друзьями, не так ли? И дружба никуда не делась, правда?

Сначала я ничего не сказала. С моей стороны это было гораздо большим, чем дружба. Несмотря ни на что, я никогда не переставала любить его.

– Это не так, Бекс? То есть ты совершенно забыла обо мне, когда была в Нижнем мире, да?

– Нет.

Разве это не было написано у меня на лице? Что он был единственным, кого я помнила? Мои воспоминания о Джеке так отпечатались у меня на коже, что всем было видно.

– Хорошо. Друзья говорят друг с другом. Друзья помогают друг другу.

Я кивнула.

– Друзья не питаются душами друзей.

Я улыбнулась.

– Правильно.

– Могу я еще кое о чем спросить?

– Конечно.

– Почему ты в конце концов решила рассказать мне правду?

Я провела пальцем по отпечатку губ на кофейной чашке.

– Может быть, это не имеет значения, но Коул, похоже, пытается оградить меня именно от тебя. Я хочу увидеть его реакцию, и может быть, тогда я пойму причину этого.

Он состроил гримасу.

– У меня идея.

– Какая?

– Он влюблен в тебя.

Я наморщила лоб.

– Нет, это не так. Он не способен на это.

Джек наклонился вперед.

– Поверь мне, Бекс. Я точно знаю, как выглядит влюбленный в тебя человек. И он любит тебя.

У меня кровь прилила к лицу, и я отвела глаза. Если бы только Джек говорил про сейчас, а не про прошлое. Я покачала головой.

– Тут должно быть что-то большее.

Джек положил подбородок на ладонь.

– Ну, давай это выясним.

– Как?

Он поднял на меня глаза, на лице у него появилась смущенная улыбка, так не похожая на его обычную усмешку.

– Мы будем проводить время вместе. И сделаем так, чтобы Коул об этом узнал.

Я опустила глаза, внутри у меня все затрепетало. Он достал кошелек и положил на стол пять долларов за кофе.

– Пошли. Если выйти сейчас, успеем на седьмой урок. У меня алгебра.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Сейчас

Школа. Остался один месяц и три недели.

По пути обратно в школу молчание укутало нас, подобно теплому одеялу. Теперь так много секретов было раскрыто. Мы приехали в школу к последнему уроку. Когда я вошла в кабинет рисования, Коул – в образе Нила – стоял у мольберта рядом со мной.

– Коул, – сказала я, остановившись в нескольких шагах от него.

Коул улыбнулся мне и приподнял брови.

– Вообще-то, я – Нил. А ты – Никки, да?

Я не ответила и повернулась к своей работе. Мистер Таннер велел классу успокоиться и приступить к наброскам. Я взяла карандаш, но никак не могла сконцентрироваться на чем-либо, кроме факта, что Коул вдруг оказался в одном классе со мной.

Пара девиц с другой стороны от Коула перешептывалась и сверлила его любопытными взглядами. Он усмехнулся, явно понимая, что стал центром всеобщего внимания.

– Боже, рисовать так сложно, – пробормотал он довольно громко.

Одна из девиц наклонилась к нему и сказала:

– Я могла бы помочь тебе в этом, Нил.

Я закатила глаза. До конца урока я то и дело нетерпеливо поглядывала на часы. Мой лист так и остался чистым. Как только прозвенел звонок, я бросилась к двери. Коул пошел за мной, насвистывая одну из песен «Мертвых Элвисов».

У моего шкафчика уже ждал Джек, прислонившись к соседней дверце и засунув руки в карманы. Коул положил руки мне на плечи. Я не сопротивлялась.

– Привет, Капито, – сказал Коул.

Лицо Джека было спокойно, как маска.

– Привет, Коул. Бекс.

Коул остолбенел, когда Джек спокойно произнес его имя. Руки его упали с моих плеч. Я не могла не улыбнуться.

Джек посмотрел на меня.

– Увидимся в кабинете миссис Стоун, Бекс. Ты ведь идешь? Готовить работу по мифологии?

Я кивнула. Пред тем как развернуться и уйти, Джек подмигнул мне и крепко хлопнул Коула по плечу.

– Увидимся, Нил.

Не глядя на Коула, я закинула сумку на плечо. Мне было не так просто казаться такой же невозмутимой, как Джек.

– Ну, увидимся, – сказала я.

Коул схватил меня за локоть.

– Ты рассказала ему? – в его голосе звучала злость.

– Да.

– И он поверил тебе?

Я взглянула на него.

– Да.

Коул округлил глаза.

– Ты сказала ему все?

Ну и ну.

– Да, – соврала я. Коул внимательно посмотрел мне в лицо, и я высвободила руку. – Мне надо идти.

Я развернулась и пошла по коридору, но не успела сделать и трех шагов, как Коул закричал мне:

– Он ведь не знает, что ты скоро уйдешь.

Это было утверждение, а не вопрос.

Я заставила себя, не колеблясь и не обращая на него внимания, просто идти дальше.

– Я прав, не так ли? – сказал он. – Ты не хочешь, чтобы он знал!

Завернув за угол, я не могла сдержать дрожи. Я совершенно не была готова к тому, что Джек узнает об ожидающих меня Тоннелях.

Я услышала громкие шаги сзади – Коул догонял меня.

– Подожди, Ник. Пожалуйста, послушай меня.

Я повернулась к нему лицом.

– Как ты можешь доверять Джеку?

Он, должно быть, пошутил. Я вздохнула и развернулась, но он положил руку мне на плечо.

– Ник, ты ведь знаешь, как он с тобой обошелся, – мягко сказал Коул. – Ты помнишь, что ты видела в общежитии. В ту ночь, когда решила пойти со мной. – Я закрыла глаза. – Ты уверена, что выбрала нужного парня? Я бы никогда не причинил тебе такой боли.

Я стряхнула его руку со своего плеча, впервые понимая, как сильно Коул способствовал моему падению. На Рождественском балу я увидела, как Коул умеет влиять на сознание людей.

– Хватит делать вид, что ты не имеешь отношения к моему решению. Я знаю, на что ты способен. – Я вспомнила, как меня коснулось дыхание Коула на крыльце моего дома, прямо перед тем как я отправилась в общежитие к Джеку. Теперь я была уверена, что он повлиял на мои ощущения. – Ты заставил меня сомневаться в нем.

В прошлом году

Два дня до Подпитки.

Я не думала, что для меня имеет какое-то значение, будет ли человек, сбивший на машине мою мать, осужден за непредумышленное убийство. Мама все равно была мертва. Приговорят его или нет.

Но в тот день, когда присяжные вынесли вердикт, я поняла, как сильно я ошибалась.

Я узнала новость в школе. Кевина Райда освободили. Дело было прекращено из-за ошибок, допущенных в ходе следствия. Тест на количество алкоголя в крови был проведен некорректно.

Я рано ушла из школы и, придя домой, услышала голос отца, доносящийся из спальни. Он говорил по телефону. Я хотела позвать его, но тут услышала, что он говорит.

– …наш официальный ответ таков: мы верим в нашу правовую систему и принимаем утвержденные ею решения.

Он сделал паузу.

Я, сама того не осознавая, замерла в коридоре. Дверь была приоткрыта, и я толкнула ее. Папа повернулся ко мне, улыбнулся, моргнул и кивнул головой. Я знала это его выражение лица. Это было деланное сочувствие, которое он изображал, допрашивая жертву перед судом присяжных.

Он поднял указательный палец и продолжил телефонный разговор:

– Мы не планируем подавать апелляцию. В данный момент наша семья сможет двигаться дальше, лишь если мы простим…

Я бросила в него своим рюкзаком. Без предупреждения. Рюкзак попал папе в лицо прежде, чем я поняла, что сделала. Он ошеломленно посмотрел на меня, и на мгновение в комнате было слышно лишь мое тяжелое дыхание. Как он мог говорить о прощении?

– Давай я перезвоню тебе, Фил, хорошо? – не дожидаясь ответа Фила, он положил трубку. – Никки? В чем, собственно, проблема?

– В Райде!

– Дело прекращено, Никки. Ты знала, что есть такая вероятность.

Я это знала. Но никто не верил, что это на самом деле произойдет.

– Мы должны что-то сделать. Он не может так просто уйти.

Папа вздохнул и сел на краешек кровати, жестом приглашая меня сесть рядом.

– Сядь, Никки.

– Мне и так хорошо, – сказала я. – С кем ты сейчас говорил по телефону?

– С Филом из «Трибуны».

– Он хочет напечатать это в газете? Что мы его прощаем?

Он кивнул.

– Никки, весь город был поражен произошедшим из-за того, что это случилось с мэром. Надо, чтобы все знали, что мы верим в систему правосудия. Особенно учитывая, что приближаются выборы… – он осекся.

Я не могла поверить, что он это говорит.

– Я поняла. Ты покажешь себя в хорошем свете, если соврешь.

Он встал и подошел ко мне, протянув руки.

– Никки. Твоя мама хотела бы, чтобы мы держались вместе. Мы никогда не оправимся от этой потери, если не простим.

Я оттолкнула его руку.

– Ты не знаешь, чего она хотела бы. Ты должен был по крайней мере быть здесь, чтобы знать ее. – Он вздрогнул, но я уже не могла остановиться: – Надеюсь, ты сможешь сегодня заснуть.

Он остался стоять, глядя на свою руку, по которой я ударила. Он не остановил меня.

Я не знала, куда идти. Юлес уехала с родителями в Ванкувер на весенние каникулы. Да и в любом случае единственным человеком, способным меня понять, был Джек.

Я не дала себе времени на то, чтобы передумать. Схватила ключи и пошла к двери, почти столкнувшись на крыльце с Коулом.

– Ого, Ник. С тобой все в порядке? – Он обеспокоенно нахмурился.

– Коул, – я быстро вытерла слезы. – Что ты тут делаешь?

Он держал в руках футболку.

– Хотел показать тебе новый дизайн, но, похоже, сейчас неподходящий момент.

– Прости, мне надо идти. Надо увидеть Джека.

Я хотела пройти мимо него, но он взял меня за руку.

– Постой. Могу я чем-нибудь помочь?

– Нет. Спасибо. Но мне надо идти.

– Конечно. – Он положил руки мне на плечи и развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу. – Будь осторожна за рулем, хорошо?

Я кивнула, он был так близко, что мысли путались.

– Э-э-э… спасибо. Увидимся.

Он отпустил мои руки, и я прыгнула в машину, пытаясь не обращать внимания на внезапно охватившее меня беспокойство и мысль, что, может быть, не стоит заявляться в футбольный лагерь Джека без предупреждения. Но я отбросила сомнения. Заработал двигатель, я включила музыку и отправилась в долгий путь до общежития Государственного университета Юты.

Когда спустя час я добралась до Логана, у меня звенело в ушах. Приходилось признать, что моя решимость поубавилось, но не настолько, чтобы повернуть назад.

Я не знала, что скажет мне Джек. Чью сторону он примет. Он много раз пытался заговорить со мной о суде над Райдом, но я всегда отказывалась. Теперь я знала, что Райд на свободе и возвращается к жене и детям, восстанавливает разрушенную семью, тогда как наша так и останется в руинах… и с этим я не могла смириться.

Я подъехала к Хенли-Холлу. Я не знала, где искать Джека, знала лишь, в каком общежитии каждый год останавливается футбольная команда.

Я представила, как прячу лицо на груди Джека, как его руки обнимают меня за талию, – и не стала искать место с разрешенной парковкой. Я встала на парковку для инвалидов у самого входа в здание. Ну и пусть меня оштрафуют. Папа заплатит штраф.

Собиралась буря, мелкие снежинки носились вихрем. Моя толстовка с длинным рукавом плохо защищала от ветра, и за десять секунд, что я бежала от машины до дверей, я совершенно продрогла.

Я распахнула дверь и влетела внутрь, наскочив на широкоплечего Брента Пакстона. Футбольный защитник. Всегда прикрывает главного нападающего.

– Эй! Никки? Что ты тут делаешь? – Казалось, его встревожило мое появление, и я вспомнила, что это мужское общежитие. Но мне было все равно.

– Где Джек? – Я направилась к лестнице позади Брента, приготовившись искать по всему общежитию. Брент загородил мне дорогу.

– Тебе сюда нельзя.

– Слушай, я знаю, что нарушаю правила, – голос у меня сорвался, и я почувствовала, как на глазах выступают слезы. – Но мне нужен Джек. Где он?

– Я не знаю. – Он отвел глаза.

В этот момент по лестнице спустился Кай Уилсон.

– Я, кажется, слышал тут женский голос… Ой, привет, Никки.

Мне было не до светских бесед.

– Где Джек?

– Нападающие внизу. Защита вверху, – он показал, в какую сторону идти. Брент у меня за спиной кашлянул и поймал взгляд Кая. – Что? – спросил Кай.

Я не стала слушать, как Кай будет получать выговор за то, что помог подружке игрока проникнуть к нему. Я помчалась. На втором этаже в коридоре было несколько игроков. И несколько человек из группы поддержки. Большинство дверей были открыты.

Я спросила первого, кто мне попался. Новенький. Я не знала, как его зовут.

– Где комната Джека Капито?

– Вон там, – сказал он, указывая в другой конец коридора. – Двести тридцать семь.

– Спасибо.

Так близко. Так близко. Я летела по коридору, не обращая ни на кого внимания. Хватит уже глазеть на меня. Я не хочу вламываться на вашу вечеринку. Мне просто нужен мой парень.

Я остановилась у номера 237 и вдруг растерялась. Что мне делать? Постучать? Открыть дверь? Все то же беспокойство копошилось у меня внутри. Я решила постучать. Может быть, в комнате было двое парней, а я не хотела налететь на полуголого футболиста.

Я подняла руку, чтобы постучать, но тут увидела, как поворачивается дверная ручка. Дверь медленно приоткрылась. В комнате было темно. Появилась чья-то спина, длинные черные волосы доходили почти до талии шелковых шорт. Я знала эти волосы. Они принадлежали Лейси Грин. Она на цыпочках вышла из комнаты, как будто хотела сделать это незаметно от того, кто внутри. Мне пришлось сделать шаг назад, чтобы она не налетела на меня. Она повернула ручку, осторожно закрывая дверь, чтобы та не щелкнула.

В коридоре стало очень тихо. Лейси повернулась и, увидев меня, тихо вскрикнула. А потом улыбнулась. Почему девицы, подобные Лейси, всегда так хорошо держат себя в руках?

– Это комната Джека? – прошептала я.

Она еще больше расплылась в улыбке. Все вокруг нее куда-то поплыло. Стены изогнулись, и Лейси вдруг стала очень высокой. Выше, чем когда-либо, даже несмотря на то, что она была босиком.

Я посмотрела вниз, на ее идеальные ногти с маникюром.

– Ковер грязный.

Она хихикнула, будто я сказала что-то смешное.

– Разве это не ужасно? – прошептала она.

Мне приходилось испытывать прежде унижение и ярость, но никогда так сильно, как в тот момент. Я думала лишь о том, что все вокруг знали об этой ужасной тайне. Все, кроме меня. Я должна была это понять. Но не поняла.

Я со всех ног бросилась на улицу и никак не могла найти ключ. Я так спешила, что поскользнулась на полоске темного льда прямо перед машиной, ударилась о передний бампер и больно ушибла руку. Этого только и надо было, чтобы из глаз брызнули первые слезы.

Я села в машину. Двигатель хрипел и кашлял, и я уже думала, что застряну здесь, но наконец машина завелась. Дворники на лобовом стекле двигались вправо-влево, гоняя туда-сюда маленький красный конверт. Я была уверена, что это штраф за неправильную парковку.

Я прислонилась лбом к рулю и разрыдалась. Я всех ненавидела. У меня ничего не осталось. Никого не осталось.

Мое внимание привлек мигающий свет, и я стала искать глазами источник. Это было окно на втором этаже, где включали и выключали лампу. У окна стоял Джек без рубашки и махал мне обеими руками. Когда он увидел, что я смотрю на него, он высунул руки в окно и замахал, по его губам я поняла, что он говорит: «Не уходи. Останься».

Он не двигался. Он ждал от меня ответа. Я кивнула, и он исчез.

Может быть, если бы я поговорила с Джеком, мне стало бы легче. Но скорее всего, что бы он ни сказал, стало бы только хуже. Я бы не вынесла этого. Я дала задний ход и выехала с парковки, даже не взглянув в зеркало заднего вида.

Я знала, что есть лишь один человек, который может мне помочь. Надо было только найти его и попросить.

Коул снимет боль.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, я услышала музыку, доносящуюся из квартиры Коула. Она была такой громкой, что казалось, дверь должна вибрировать от силы басов.

Мне не пришлось стучать. Дверь распахнулась, и показалась Мередит Дженкинс. Очевидно, она раньше других вернулась из лагеря.

– Никки? Что ты тут делаешь?

– Я ищу Коула, – сказала я, но сама не услышала своего голоса – такой громкой была музыка.

Она подошла ближе.

– Что?

– Я сказала, что ищу Коула.

Она встала в дверях.

– Сейчас неподходящее время, Никки. Почему бы тебе не пойти домой, а я передам ему, что тебе нужно. – Она уже хотела закрыть дверь, не дожидаясь моего ответа.

Я была в таком состоянии, что едва ли смогла бы вести машину. Я схватилась за дверь.

– Это не займет много времени.

Она посмотрела на мою руку на двери.

– Я не знаю, здесь ли он.

– Ты не могла бы проверить? – я убрала руки от двери и прижала к груди. – Пожалуйста.

– Подожди здесь, – сказала она и закрыла дверь.

Я думала развернуться и уйти. Вечеринка была в разгаре, и меня на ней никто не ждал. Но что со мной будет дома? Эта боль в груди лишь усилится. Даже сейчас она скреблась в легких, раздирая все у меня внутри.

Я повернулась и схватилась за живот.

– Ник? – раздался сзади меня голос Коула.

Я постаралась придать спокойное выражение лицу и повернулась к нему.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, а затем внимательно посмотрел мне в лицо. – Что случилось?

– Ничего, я просто… – У меня перехватило горло, я знала, что если скажу еще слово, то разрыдаюсь.

Он смотрел на меня, и я попыталась успокоиться.

– Мне просто нужен… кто-нибудь.

Он оглянулся, посмотрел через плечо туда, где продолжалась вечеринка, и снова повернулся ко мне.

– Где Юлес?

– Неважно. Я, кажется, помешала. – Я повернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку.

– Подожди, – он вздохнул. – Скажи мне, что происходит.

Я смотрела на деревянные перила.

Он помолчал, и я потянула рукав, освобождая руку.

– Тебе больно, – сказал он наконец. Я кивнула, не поднимая глаз. – И ты хочешь, чтобы я снял твою боль.

Я подняла голову.

– Я не могу дышать, так болит внутри. Ты можешь сделать то, что сделал тогда на реке? Что бы это ни было.

– Это опасно, Ник.

– Мне все равно.

– Ты не сможешь остановить меня и постепенно перестанешь чувствовать что бы то ни было.

– Я устала чувствовать.

Он помолчал. Затем поднял руку к моей щеке.

– В тебе столько сильных эмоций. Ты так молода. Живая плоть.

– Что это значит?

– Значит, что ты не знаешь, что делаешь. – Он отвернулся и посмотрел в ночное небо, казалось, он говорил уже не со мной. И ни с кем. – Это был эксперимент. Он не должен был сработать.

– О чем ты говоришь?

Коул облокотился на перила балкона и опустил голову. Он долго молчал. Слышно было лишь его тяжелое дыхание. Что-то значительное, казалось, происходило с ним. Наконец он заговорил: