Текст книги "Кровавая Невеста"
Автор книги: Бри Портер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Когда я вернулся к столу, Алессандро почти не заметил моего приближения. Он холодно смотрел в окно, как будто собирался катапультироваться из стекла в город.
«Нина Дженовезе замужем за младшим боссом Давиде?» Я спросила.
Он взглянул на меня. «Да. А что?»
«О, без причины. Я хотела пригласить ее на обед и не хотела называть неправильное имя ».
«Лжешь».
Я пыталась скрыть свою вину.
Алессандро переключил свое внимание с города внизу и направил все это на меня. Каждая женщина чувствовала себя так, когда его пристальный взгляд остановился на них? У них тоже колотилось сердце? Сжимались бедра?
«Почему ты спрашивала?» Он напевал.
В этот момент пришла официантка с нашей едой. Она поставила их перед нами, ее трясло, перед тем как сбежать.
Я быстро поела, чтобы не отвечать на его вопрос. Я сделала паузу и облизала небо. Пища имела почти металлический привкус. Я выпила вина, чтобы смыть вкус, но оно осталось.
Больше не желая есть, я подняла глаза и встретилась взглядом со своим мужем.
Алессандро смотрел на меня тяжелыми веками. Он выглядел так, будто собирался съесть меня живьем, вместе с костями и страхом.
«Ах, Алессандро».
Мы оба подняли головы на этот голос. Энрико Роккетти подошел к нашему столу, красиво одетый, лет сорока с небольшим. Рядом с ним была потрясающая женщина, по крайней мере на десять лет младше его, в длинном красном платье. У нее были такие бледные тонкие черты лица, что ее можно было принять за фарфоровую куклу.
Алессандро встал и пожал мужчине руку. «Дядя.»
«Я не хочу беспокоить тебя и твою жену». Он сказал. «Я зашел только поздороваться». Он улыбнулся мне. Я встала и позволила ему поцеловать меня в щеку. «София, ты великолепно выглядишь». Взгляд Энрико упал на мой живот. «Все еще не беременна?»
Я улыбнулась сквозь свою напряженность. "Нет, не сейчас. Не прошло и месяца, надеюсь, скоро. Чтобы отвлечь его внимание, я указал на его спутника. «Я София, а ты?»
«Это Сэзон. Сэзон, мой племянник и его жена ».
Она неуверенно улыбнулась. «Приятно познакомиться».
«Мне тоже.» Я подарила ей яркую улыбку. «Мне нравится твое платье. Это Шанель? "
Сэсон кивнула. «Из весенней линии».
«Это великолепно.»
Мы болтали о наших платьях, пока Алессандро и Энрико обсуждали кое-что еще. Энрико быстро извинился и Сэзон. «Мы здесь не для того, чтобы прерывать ваш День святого Валентина». Он сказал, когда они уходили.
Мы с Алессандро снова сели.
«Даже Энрико и его любовница, кажется, ладили лучше, чем мы с Алессандро», – подумала я.
«Сэзон прелестная». – сказала я в тишине.
«Она связана с Корсиканским Союзом». Был его ответ.
Я не знала, как это вообще связано со мной, поэтому держала рот на замке и заполнила его своим ужином. Звук вилок, скребущих пластины, заполнил тишину, но не успокоил меня. «Все еще не беременна», – сказал Энрико.
Вся цель моего существования заключалась в том, чтобы забеременеть и родить маленького Роккетти.
Я попыталась продумать свой последний период в уме, но не мог заставить его справиться с числами. В конце концов, я сдалась и стала рассуждать сама с собой. Мы с Алессандро занимались сексом только один раз – шансов на зачатие было очень мало.
Я перевела взгляд на Алессандро. Почему он снова не переспал со мной? Возможно, я его не привлекала, но я сомневалась, что это помешает ему выполнить свой долг перед своей родословной. Долг был неизбежен.
Алессандро, должно быть, почувствовал тяжесть моего взгляда, потому что он резко поднял глаза.
Я снова посмотрела на свой обед.
«Не будь дурой, – сказала я себе. Ты должна стоять на коленях и благодарить Бога за то, что он больше не обратил на тебя внимания. Я знал о слухах о его прошлых победах.
«Не голодна, София?»
Я поняла, что не ела. Я, должно быть, задумалась.
«О чем ты так много думала?»
Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Я сглотнула. «Ничего.»
«Ты не скажешь мужу, о чем думаешь?» Алессандро положил вилку. Он нашел кое-что получше, чтобы пожрать. «Что это за брак?»
«О чем ты думал?» Я сказала эти слова прежде, чем смогла их остановить. Из-за опасного мужа мой вкус во рту обострилась.
Алессандро медленно улыбнулся. «Я думаю о том, чтобы затащить тебя на этот стол, раздвинуть твои ноги и погрузиться языком в твою киску».
Моя вилка и рот упали. Образ пришел ко мне так быстро. Я, раздвинув ноги; его темная голова между ними; моя голова запрокинута; удовольствие, как он ...
«Мы ужинаем». Это было все, что я могла сказать. Все было слишком жарко, слишком быстро ...
«Я бы предпочел тебя, чем это ризотто». Он презрительно посмотрел на него. «Я все равно предпочитаю твое. Почему?"
«Я делаю свои собственные состав». Я заикалась.
Алессандро снова посмотрел на меня. Его гнев по поводу ризотто сменился странным взглядом. «Вы делаете свои собственные состав».
Мое сердце колотилось так быстро. «Дита меня научила».
«Ах. Дита ». Он задумался, его глаза заблестели. Меня удивила легкость его внезапного юмора. Или, возможно, я неверно истолковала его тон и выражение лица. Может, это просто игра света.
Я попыталась сопоставить его внезапную легкость со своей собственной. «Она научила меня всему, что я знаю о кулинарии».
«Она хорошо поработала».
Я почувствовала, как растет настоящая улыбка. «Спасибо.»
Прежде чем что-либо еще можно было сказать, из кармана Алессандро вырвался тихий гудок. Он выудил свой телефон и нахмурился, глядя на экран.
«Все в порядке?» – спросила я, не очень ожидая ответа. Папа всегда говорил мне, что мафия – это не женский бизнес.
«Твоего отца ограбили».
Я начала. «Он в порядке?»
«Да.» Алессандро сунул телефон обратно в карман. Он сделал знак для чека.
«Что было украдено?» Я спросила.
«Он еще не уверен. Я отвезу тебя туда сейчас, и ты сможешь определить, что было украдено ».
Я нахмурилась. «Самые дорогие вещи в доме были в его спальне. Помимо искусства. Я не знаю, сколько помощи… »
«Это была комната твоя и твоей сестры».
Комната Кэт? Моя комната? Это были детские спальни, ничего ценного в них не было. И все, что могло быть ценным, я взяла с собой к Алессандро. «Ну, должно быть, они ушли с пустыми руками. В наших комнатах ничего нет ».
Алессандро встал, когда подбежала официантка. «Пойдем, София. Быстро."
У него больше не было того мягкого юмора, как только что. Теперь мой муж был зол. Я сделала, как мне сказали, и поспешил за ним.
Кто в здравом уме ограбил две детские спальни?
Глава девятая
Спальня Кэт была разрушена.
Кровать ее была перевернута, книги разбросаны, а все рамы для картин открыты. Даже занавески были сняты со штанг. Однако самым странным было уничтожение чучел ее детских игрушек. Они были вскрыты, и по всей комнате оставался мусор.
Я задержалась у двери.
Последнее оставшееся доказательство того, что моя сестра была в этом мире, использовала это пространство, исчезло. Разрушено и уничтожено.
Моя спальня выжила немного лучше. Чучела животных и рамы для картин были разобраны, но сама комната уже была полупустой.
Внизу я слышала Алессандро, Дона Пьеро и Папу. Дон Пьеро уже был здесь, когда мы приехали, так как он жил всего в нескольких улицах отсюда. Но для него было странно вовлекаться в такую мелочь, как ограбление. Может, он видел в этом нечто большее, чем бессмысленный перерыв и вход.
Я оглядела комнату.
Было ли это чем-то большим, чем просто бессмысленный B&E? Разрушение было сделано не для удовольствия – они что-то искали. Я пробежалась глазами по разрушенным игрушкам и рамкам для картин, разорванной мебели.
Не похоже, чтобы они что-то нашли.
«София?» Послышался жесткий голос Алессандро.
Я повернулась и увидела всех мужчин, идущих ко мне. Папа был в костюме. Он отсутствовал, когда произошло ограбление? С кем он был? Не думаю, что сейчас справлюсь с другой мачехой, но было бы хорошо, если бы папа не был один в этом большом доме.
«Ты в порядке, бамболина?» – спросил папа.
Я кивнул. "Да. Но я не понимаю ... Почему они не взяли искусство или украшения? »
«Мы считаем, что они что-то искали». Папа сказал мне. Алессандро и Дон Пьеро бросили на него взгляд.
Итак, мои подозрения оправдались. «Что они могли искать в комнате у меня, и у Кэт? Викторина, на каком брате Джонасе тебе больше всего подходит жениться? » Дон Пьеро слегка улыбнулся. "Нет моя дорогой. Но знаете ли вы что-нибудь стоящее в ваших с сестрой комнатах? »
«Стоящее? Украшения не тронули ».
«Не украшения». – вмешался Алессандро. Он пристально смотрел на меня. «Были ли какие-нибудь важные документы?»
«Свидетельства о рождении, паспорта?» – добавил Дон Пьеро.
Документы? «Документы Кэт на чердаке. Все мои в пентхаусе ». Я снова заглянула в комнату сестры. Она что-то там прятала? «Не позволяй Роккетти заставлять тебя подозревать твою сестру», – сказала я себе. Кэт не сделал ничего плохого. «В этих комнатах нет ничего важного. Это детские спальни. Я не…"
«Конечно, бамболина». Папа грубо похлопал меня по руке. «Вероятно, это был провал ограбления».
Я посмотрел на него. «Где ты был?» Папа нахмурился.
«Не будь любопытной».
Я посмотрела на Роккетти. Алессандро и Дон Пьеро, казалось, были напряженный разговор, но быстро оборвался. Алессандро пристально посмотрел на меня, а Дон Пьеро вежливо мне улыбнулся.
Как ни странно, я обнаружила, что предпочитаю выражение лица Алессандро.
«София, не могли бы ты найти свидетельство о рождении своей сестры?»
Я знала, когда мне сказали уйти. Я быстро убежала, радуясь тому, что у меня есть немного времени для себя. Когда я завернула за угол, я услышал, как они начали напряженный разговор. Я знала, что это было больше, чем мне говорили, но что еще могло быть?
Чердак был моим наименее любимым местом в доме. Мы с Кэт твердо верили, что здесь обитают привидения. Мы привыкли слышать от него стоны и скрипы. В детстве это означало, что там живет призрак. Теперь я знала, что это просто усадка старого дома, но все же ... Мои ладони начали немного потеть, когда я взобралась по лестнице и просунула голову на чердак.
Я закашлялась, когда на меня ударила пыль. «Христос.» – пробормотала я.
Ящик Кэт был рядом, слава богу. Я тасовала его, пыхтя пылью. Там было много книг и документов, но мне удалось вытащить себя и коробку из проклятого чердака. Я быстро закрыла его обратно.
Я посмотрела на коробку и почувствовала, как мое сердце сжалось. Все доказательства ее существования были в этой коробке, и теперь Дон Пьеро хотел ее.
Почему? Я не могу понять почему. Думали ли они, что это приведет их к грабителю? Здесь не было ничего, кроме правительственных документов. Там были ее водительские права, детская книжка, свидетельство о смерти. Какая польза от этого материала?
Я встала на колени и открыла коробку. Вылетела пыль, но я отмахнулась и заглянул в коробку.
Мое сердце остановилось.
Коробка была перетасована. Стопка ее бумаг казалась меньше, и вещи были перемещены. Я помню, как упаковывал эту коробку почти два года назад – и она не выглядела так.
«Может, и так, – сказала я себе. Ты горевала, может, не помнишь, как это упаковывала.
Я смотрела на коробку еще секунду.
Затем я начала вытаскивать вещи.
Я вспоминала, как я складывала. Свидетельство о рождении, устаревший паспорт, водительские права, аттестат о среднем образовании.
В самом низу коробки лежала стопка брошюр для колледжей. Она так хотела уйти. Я думаю, что однажды она пошла в колледжи, чтобы проверить их, но из этого ничего не вышло. Папа сказал «нет», и, несмотря на всю ее жестокость, Кэт в конце концов уступила его воле.
Я взяла брошюру Чикагского университета. Из всех колледжей в Иллинойсе она говорила больше всего о Калифорнийском университете. Она говорила о лекционных залах и зеленых насаждениях с таким почтением, что мне иногда тоже хотелось пойти.
Я открыла его, и из него выпал листок бумаги.
«Должно быть, еще одна брошюра», – подумала я, взяв ее в руки. Но он был белым и тяжелее.
Я нахмурился и открыл его.
ЕКАТЕРИНА РОЗА ПАДОВИНО. СТЕПЕНЬ БАКАЛАРА ЗАКОНА.
Это был диплом. Диплом Чикагского университета. Была золотая печать и подписи.
И его получила моя сестра.
Я еле дышала. Что это за розыгрыш? Неужели она сделала это, это смешно? Или, что еще хуже, это было на самом деле? Неужели моей сестре удалось получить высшее образование без моего ведома? Жили ли мы бок о бок, все делали вместе, а она все время изучала право?
По коридору послышались шаги.
Я сложила его и сунула в пальто.
Секунду спустя мужчины завернули за угол. Алессандро пробежался по мне глазами, увидев то, что я не хотела, чтобы он видел.
«Ты в порядке, бамболина?» – спросил папа.
Я улыбнулся. «Просто убедилась, что ничего не пропало». Вытащила из коробки последние бумаги. «Похоже, все здесь».
«Какое облегчение.» – сказал Дон Пьеро. «Как насчет того, чтобы оставить ящик твоей сестры в более безопасном месте? С удовольствием поставлю в семейный сейф ».
Папа взглянул на Дона, но гнев не показал. Он был не слишком доволен тем, что подвергается сомнению безопасность его дома. «Спасибо, Пьеро. Это принесло бы нам с Софией большое облегчение.
Я взглянула на Алессандро. Он смотрел на меня так, словно разгадывал меня по частям.
«Я знаю, что ты лжешь», – сказали его глаза.
Я отвернулась.
Когда мы наконец добрались до пентхауса, Полпетто от радости бросился ко мне в объятия. Я прижала его к себе. Ночь была такой долгой, но я с облегчением прижалась к моему любимому существу на свете в данный момент.
«Надеюсь, ты не писал в доме». – прошептала я ему.
Он радостно тявкнул на меня.
Алессандро прошел мимо нас, холодно глядя на меня. Он ничего не сказал по дороге домой, но я знала, что он просто молчал, чтобы меня насторожить. Внезапно в моей голове вспыхнул наш разговор за ужином. Все это было уже слишком – фантомное ощущение его кожи на моей, жар между моими ногами.
Я отвернулась от него и поспешила наверх.
Я слышала его тяжелые шаги позади себя, но он исчез в своей спальне.
Как только я закрыла дверь своей спальни, я прерывисто вздохнула. Моя сестра училась в колледже. Она хранила от меня секрет – действительно большой. Был шанс, что это подделка… но я очень в этом сомневалась. Диплом выглядел слишком формальным для подделки.
Полпетто пискнул в моих руках, и я положила его на кровать. Он сделал три небольших вращения, прежде чем уснуть.
Я сбросила пальто и вытащил диплом. Что мне с этим делать? Выбросить его в мусорное ведро было нельзя. Но держать его в доме было предательством. Что, если бы его нашел Алессандро? Будет ли ему дело? Это был просто диплом колледжа моей сестры, а не бойфренд.
Я осмотрела свою спальню. Она никогда не была по-настоящему убранной, но я не хотела рисковать его потерять. Возможно, я положу в свою папку с документами, лучше всего было прятать на виду.
Я сложила диплом и засунула в паспорт. Это нужно сделать на данный момент. Я была слишком потрясена, чтобы найти лучшее укрытие.
Чтобы успокоиться, я приняла горячий душ и стояла под водой, пока мои пальцы не стали морщинистыми. В начале ночи я чувствовала себя такой красивой, а теперь чувствую себя использованной и усталой. Моя нервная система была изношена, а сердце болело.
Я повесила голову под брызги. Золотые волосы, которые мы делили с Кэт, безвольно падали вокруг меня.
Кэт была моим лучшим другом. Мы делились всем. Но все эти годы я считала, что наши узы неприкосновенны для тайн, она получала диплом. Она делала это онлайн? Или посещала кампус?
Это имело значение?
Кэт хранила огромный секрет. Я даже не могу ей противостоять.
Я прижалась лицом к плитке и испустила мучительный всхлип.
В тот момент все, что мне хотелось, это драться с сестрой. Я хотела дернуть ее за волосы и украсть ее вещи. Я хотела спросить, почему она хранила это в секрете, почему она умерла, прежде чем сказать мне правду. Я просто хотела услышать ее голос.
И все же при этом я почувствовала легкую гордость. Я думала, что Кэт отступила, не боролась за то, что она хотела. Но у нее было. У нее была и она получила степень бакалавра в своем любимом университете.
Хотела бы я быть больше похожей на Кота. Ее никогда бы не заставили вступить в брак с чудовищем, никогда бы она не поклонилась Роккетти или папе.
Еще одно рыдание охватило меня.
Когда это горе закончится? Когда меня освободят тиски смерти?
Никогда, тихий голос в моей голове. Ты никогда не будешь свободной, кровавая невеста.
Мне удалось собраться достаточно, чтобы выйти из душа и вытереться. Мой макияж был размазан и растекся, и я изо всех сил старалась стереть его с кожи.
Мой срыв сильно повлиял на меня. Мои глаза были большими и опухшими, щеки были в пятнах туши, и даже живот сводил судороги. «Я, должно быть, натянула ее, когда плакал», – размышляла я, вымываясь и переодеваясь в пижаму.
Я посмотрела на кровать и с тоской вздохнул. Перед сном я лучше проверю, какал ли Полпетто в доме.
Я закуталась в халат, наделе тапочки и спустился вниз. В доме было темно с включенным только светом на кухне. Алессандро никогда не выключал свет перед сном. И мне не нравился темный дом.
Полпетто оставил для меня небольшой сюрприз на коврике для щенков. Я быстро подняла его и бросила в большую корзину. По крайней мере, на этот раз он получил коврик для щенков.
Я мыла руки, когда открылась дверь в кабинет Алессандро. Я повернулась и увидела, что выходит Алессандро, за ним следуют Беппе, Оскуро и человек, известный как Серджио Оссани, силовик Народа. И Беппе, и Оскуро отвернулись, как только увидели, что я в пижаме, а Серджио одарил меня заинтригованным взглядом.
Я посмотрела на Алессандро, но он пристально посмотрел на меня. Я могла только представить, почему, я была в пижаме, без макияжа и выглядела немного хуже изношенной. Папа рассердился бы на меня, если бы я не была презентабелен перед гостями.
«На сегодня все». – сказал Алессандро мужчинам.
Они уважительно кивнули и попрощались. Однако Оскуро не попрощался со мной, просто быстро ушел.
Как только лифт закрылся, меня схватил Алессандро.
«Я не знала, что они будут здесь». Я быстро запнулась. «Я бы накрасился…» Алессандро остановился прямо передо мной, вторгаясь в мое личное пространство. От него исходило тепло, и меня окружал его сильный запах. На нем все еще был костюм, в котором он был на обеде, но он ослабил галстук и потерял пиджак.
Он заключил меня в клетку, заставив прижаться к стойке.
«Этого больше не повторится…» Я попыталась, но его взгляд заставил меня замолчать.
Алессандро хмуро посмотрел на меня, как будто я была сложным математическим уравнением. Он поднял руку, и я напряглась. Но вместо того, чтобы ударить меня, он обхватил пальцем прядь моих влажных волос. Он слегка потянул за прядь.
Мое сердце колотилось в груди.
«Я не собираюсь бить тебя, жена». Сказал он тихим голосом.
Я ему не поверил.
«Скажи мне», – он прижался губами к моей щеке. Я вздрогнула от прикосновения . «Почему ты солгала своему отцу?»
Не реагируй, не реагируй. «О чем?»
Его зубы скребли мне нос. «Что-то расстроило тебя в доме твоего отца. Что это было?"
«Ничего.» Я прошептала.
Алессандро отстранился. Он сжал мои волосы сильнее, но безболезненно. «Ты мне лжешь, София?»
Я покачала головой.
«Для такой идеальной жены ты ужасно много врешь». Он наклонился ближе. Наши носы прижались друг к другу. Находиться так близко к нему было невыносимо, я едва могла вдохнуть воздух в легкие: «Почему ты молчала по дороге домой, если ты не была расстроен?»
«Я не… я не расстроена». – пробормотала я.
Брови Алессандро приподнялись. «Ты знаешь, я всегда могу заставить тебя сказать мне». В глубине его глаз вспыхнули темные эмоции. «Я могу быть очень убедительным, и тебя не составит труда сломаться».
Во рту пересохло. Пытки. Он говорил о пытках. Я не жила спрятав голову под песок, поэтому знала, что это обычная техника, используемая для получения информации от людей. Папа приходил домой весь в крови, и было несложно понять, что он делал.
«Ты собираешься причинить мне боль?»
Он нахмурился. Затем он глубоко вздохнул. «Нет, София. Я не сделаю тебе больно ». Я чуть не упала с облегчением. «Но я действительно хочу знать, почему ты солгала своему отцу и почему ты расстроена».
Я сглотнула. Неужто вреда не было? Кэт была мертва, и папа не мог ее наказать. Возможно, Алессандро сможет ему не рассказывать. «Ты не можешь сказать папе».
«Хорошо.» Он посмотрел на меня.
«В вещах Кэт, – он наклонился ближе, – я нашла диплом колледжа».
Алессандро нахмурился. Он выглядел смущенным. «Что?» Слова вырвались наружу.
«Она всегда хотела поступить в Чикагский университет, но папа сказал нет. Он сказал, что девочкам не нужен колледж. Тем более, что ее не пустят на работу, понимаете? Но я нашла диплом, в котором говорилось, что она получила степень бакалавра права, и он был выдан Калифорнийским университетом ...
«Почему это вас расстроило?» Он потребовал.
«Потому что она мне не сказала».
«Почему?» Алессандро выглядел усталым от того, что попросил меня объяснить, что я имел в виду.
Я споткнулась о словах. «Мы с Кэт никогда не скрывали друг от друга секретов. Мы были неразлучны. Но она ... она получила целую степень и не упомянула об этом? Это четыре года. На это уходит четыре года, верно? »
«Да.» Он согласился. Его темные глаза пробежались по мне.
«Ты была расстроена, потому что твоя сестра не сказала тебе, что получила высшее образование? Это так?"
Я вздрогнула. «Это так.» – тихо сказала я.
Алессандро на мгновение уставился на меня.
«Ты же не скажешь моему отцу?» – мягко спросила я.
"Это имеет значение? Твоя сестра умерла.
Я посмотрела в пол. «Я думаю, что это повредит и без того устаревшей ситуации. Моя сестра… не вернется. Нет смысла причинять боль моему отцу ... из-за того, что Кэт его предала». Алессандро издал низкий горловой звук. Он выглядел почти разочарованным. Что он ожидал от меня найти? Вероятно, он хотел, чтобы это было тело или что-то в этом роде.
«Это все?» Я пыталась говорить спокойно, но получился писк.
Он провел рукой по моей шее, отпуская мои волосы. Наш разговор за ужином вернулся ко мне.
Я бы лучше тебя съел.
Алессандро высокомерно улыбнулся, как будто он точно знал, о чем я думаю. «Ты чувствуешь себя исцеленной, жена?»
Я не могла ответить.
Очень осторожно Алессандро развязал мой халат. Он упал мне на бок, обнажив мои пижамные шорты и топ. С нежностью, на которую я никогда не считал его способным, он приподнял мою рубашку и осмотрел рану.
От тепла его пальцев, от грубых мозолей у меня сильно закружилась голова.
Само огнестрельное ранение практически зажило. Теперь я испытывала лишь фантомную боль от маленького розового шрама. Доктор Ли Фонти сказал, что шок от выстрела будет более серьезной проблемой, чем сама рана.
Алессандро легко провел по розовому шраму. «Больно?»
«Да.»
Его темные глаза метнулись ко мне. Дышать становилось очень тяжело. – Опять лжешь, София? Он насмешливо прищелкнул языком. «Твоя противная привычка».
Я боялась ответить.
Алессандро выглядел слегка разочарованным. Он слегка надавил на шрам. Это не больно. Но ощущение его теплых пальцев, прижимающихся к моей чувствительной коже… Это было почти слишком. Его прикосновение было стимулирующим, и я ничего не мог сделать, кроме как отреагировать. По мне стали ползать маленькие мурашки по коже, и мое дыхание стало учащенным.
«Это больно, София?» – тихо спросил он.
Я втянула воздух. Я очень медленно покачал головой.
Его темные глаза блестели. Он давил сильнее. «И сейчас?»
Давление его пальцев привлекло мое внимание гораздо больше, чем тупая боль. Я покачала головой.
Алессандро слегка отдернул пальцы. Я напряглась, готовясь к тому, что он со всей силой ухватится за рану. Но вместо этого он провел рукой по моей коже.
«Я не причиню тебе вреда, жена». – рявкнул он. «Перестань напрягаться».
«Я не верю тебе». Слова вышли сами по себе.
Алессандро нахмурился. «Я еще не причинил тебе вреда. Зачем мне начинать сейчас? »
Может, он хотел убаюкивать меня чувством безопасности. Улов, вероятно, приносил больше удовлетворения, когда приходилось над этим работать.
«София?» Он повторил. «Я сказал тебе, что не причиню тебе вреда. Хватит боятся ».
Ему легко сказать. Алессандро умел отбиваться, умел атаковать и защищаться. Моим единственным умением было говорить, пока уши не начали кровоточить. Если бы он напал на меня, у меня не было бы выбора, кроме как сдаться.
«Скажите что-то.» – рявкнул он.
Я приоткрыла губы. «Ты Безбожник. Принц Чикаго. Мой муж. Я ем еду, за которую ты заплатил, и живу в твоем собственном доме. Моя одежда куплена тобой, кровать, на которой я сплю, куплена тобой». Я смотрела на него. «Я полностью в твоей власти. Почему бы тебе не сделать мне больно? »
Алессандро смотрел на меня расчетливым взглядом. Затем он отстранился от меня. Холодный воздух хлынул туда, где он меня касался. Я почти дотянулся до него, но руки сдержала.
«Я не сделаю тебе больно». Он сказал. «Жестокое обращение в семье означает отсутствие контроля. И, как ты сама сказала, я в большой степени отвечаю за это хозяйство». Алессандро посмотрел на меня с сомнением. «Ты все еще не веришь моему слову?»
«Ты мне тоже не веришь». Пробормотала я.
«Нет, полагаю, не знаю». Алессандро сделал еще один шаг от меня, давая понять, что разговор завершен. «На следующей неделе у Дона день рождения. Он ожидает, что мы присоединимся к нему и всей семье за ужином ».
Перемена в разговоре произошла так внезапно, что мне пришлось потратить секунду, чтобы осмыслить то, что он сказал.
«Конечно», – сказала я, и мои нервы зудели в горле. «Все, что он хочет».
Алессандро, кряхтя, ушел. «Не позволяй ему слышать, как ты это говоришь».
Глава десятая
День рождения дона Пьеро был очень ожидаемым событием в Наряде. Хотя для меня мое ожидание было больше похоже на страх.
Даже Алессандро казался более взволнованным. Он был суровее, чем обычно, отстранен и приходил домой каждый день в течение недели перед ужином, весь в крови и пахнущий насилием. Я держалась подальше от него, не желая рисковать его гневом. Несмотря на его прошлые заверения, что я в безопасности от него.
Однако в день обеда я стояла у его кабинета и осторожно постучала. Я столько раз спрашивала, не хочет ли он обед, но никогда, когда он был в таком плохом настроении.
«Да?» Я слышал, как он щелкнул изнутри.
Я просунула голову внутрь. Алессандро сидел за своим столом, работая на своем компьютере и окруженный бумагами. На его лице застыло застывшее выражение гнева.
«Извини, что беспокою тебя», – быстро заикалась я. «Но я принесла тебе на сегодня галстук».
Некоторое время он смотрел на меня. Затем он указал на стол. «Оставь это там.»
Я никогда не была в его кабинете, только до порога, но его тон не оставлял места для споров.
Офис Алессандро соответствовал дизайну пентхауса холодной современной эстетики, сочетая светло-коричневый и темно-серый. Вот только в этой комнате были его следы. На полках стояли книги, а на стенах висели маленькие фотографии.
Я наклонилась ближе к одной. Это была красивая женщина со светло-каштановыми волосами и довольно темными глазами. Она не улыбалась, но и не выглядела расстроенной. Женщина сидела в кресле, положив руку на опухший живот. В изгибе ее подбородка и глаз было что-то знакомое. Данта Роккетти, жена Тото Грозного и мать Алессандро.
«Ты закончила глазеть?» – отрезал Алессандро.
Я покраснела, осознав, что смотрела. Я быстро поставила коробку ему на стол. «Галстук подходит к моему платью».
Он не ответил.
Я быстро ушла.
Я не видела его до конца дня, что позволило мне спокойно собраться. Полпетто сидел на моей кровати и, виляя хвостом, смотрел, как я скакал по своей спальне. Я очень нервничал из-за того, что остался наедине со всеми Роккетти. Меня проигнорируют? Или того хуже, окажусь в центре внимания?
Я молилась, чтобы я смогла проскользнуть сквозь ночь, как тень.
Но зная о своей неспособности к молчанию и склонности нарушать молчание, я сомневалась, что моя молитва сбудется.
Мое платье было темно-синего цвета с простым дизайном на одно плечо, которое прилипало ко мне, когда оно падало на землю. У него был небольшой узор, и самое прекрасное в нем – блеск шелковистой ткани. Чтобы попытаться сделать его более элегантным, я добавила серьги-слезинки и подходящее колье.
Я не могла решить, что мне делать с волосами, поэтому оставил распущенные. Будем надеяться, что к тому времени, как я доберусь до дома Дона Пьеро, они не станут тлеть.
Я посмотрела на себя в зеркало. «Ты похожа на мафиозную жену, идеальное воплощение богатства ее мужа», – сказал знакомый голос в моей голове.
Полпетто последовал за мной вниз. Думаю, он подумал, что я уезжаю без него, и, похоже, не был доволен этим фактом.
«Мы ненадолго». Я почесала ему затылок. «Я положила все твои игрушки вниз, и ты поужинал. Если тебе станет одиноко, лай в окно ».
Полпетто не ответил.
Алессандро уже был внизу, и от его вида у меня забилось сердце. На нем был один из своих лучших костюмов и синий галстук, который я ему подарила. Он всегда выглядел таким броским, когда наряжался, это было все равно, что надевать бабочку на дикое животное.
Он поднял глаза, когда я вошела, и слегка нахмурился. Алессандро выглядел так же, как и всегда, но что-то в нем было не так ... Он все натягивал манжет и поправлял часы. Он нервничал?
Нет, сказала я себе. Алессандро не нервничал.
Я прислонилась к перилам и обула каблуки. "Ты в порядке? Ты выглядишь… нервным ». В голосе Джампи было не столько обвинений, сколько нервозности.
Алессандро мрачно посмотрел на меня. Я рад, что его прежнее настроение не изменилось. «Я ждал тебя.» – рявкнул он. «Тебе понадобилась целая вечность, чтобы подготовиться».
«Сожалею.» Я сказала без особого веса.
Алессандро фыркнул и направился к лифту. Я последовала за ним, но перед этим поцеловала Полпетто на прощание. В лифте он был тихим и задумчивым. Он ничего не сказал, когда я упомянула о пробках, только хмуро посмотрел на меня, пока я не затихла.
Оскуро и Беппе уже ждали нас в гараже. Оба оставили Алессандро подальше и сели в машину, как только он подошел.
Единственным проявлением его вежливости было то, что он жестом велел мне сесть в Range Rover первой. Хотя я уверена, что за этим стояла практическая причина, и он вел себя как джентльмен не по доброте сердца.
Алессандро так же нервничал в машине. Он раздраженно пошевелился и щелкнул по направлению. Он напомнил мне животное в клетке, шагающее по своей тюрьме. Вверх и вниз, вверх и вниз. Все больше расстраивался с каждым повторением движения.
Я не хотела рисковать его настроением, но мне было жаль его. Я знала, как можно нервничать, когда собираешься иметь дело с Доном Народа… и семьей.
Прежде чем я поняла, что делаю, я наклонился к нему и тихо пробормотала: «Хочешь выпить, прежде чем мы войдем?»
