Текст книги "Теплица (сборник)"

Автор книги: Брайан Олдисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 69 страниц)

Немного подальше, размытая густой пеленой дождя, виднелась низкая ограда, пересекающая газон, тянувшийся вдаль. С другой стороны газона пролегала грязная тропинка, ведущая к старому каменному зданию.

Несмотря на то, что дождь усилился, и контуры старого здания – бывшей конюшни – были нечеткими, дом можно было легко рассмотреть. Когда Ш. впервые использовал чердак гаража в качестве убежища шесть месяцев тому назад, старое здание утопало в зелени растущих вокруг него фруктовых деревьев по самую крышу. Сейчас здание казалось голым и неприкрытым.

«У него, должно быть, здорово льет сейчас. Крыша не сможет долгое время выдерживать напор дождя. Уверен, что вода течет сейчас прямо на голову».

Фасад бывшей конюшни был скрыт темнотой опустившегося вечера и стеной непрекращающегося дождя. Но все же, кое-что и теперь можно было разобрать. На втором этаже находилось маленькое круглое окошко. Под окном находились большие ворота, в левой створке которых была и дверь поменьше. Ворота были темными и серыми.

«Лучше он, чем я».

Домашний голубь по имени X. сорвался из ниши в стене старого каменного здания.

Он неуклюже описал круг, махая крыльями так, что они при каждом взмахе касались друг друга то вверху, то внизу. X. исчез. Дождь продолжался. Вода текла по стеклам окна, закрывая собой весь мир.

Время от времени Домоладосса отрывался от чтения доклада, чтобы сделать пометку в блокноте, лежащем у него на столе вместе с фотографией жены. Собирая всю новую информацию, он аккуратно наносил все новые детали на свою схему в блокноте.

– Эта проблема общечеловеческая, – пробормотал он. Домоладосса хотел быть первым посетителем нового мира. – Я направлюсь прямо к миссис Мэри, когда у меня будет больше информации о ней.

Глава вторая

Дождь барабанил по крыше гаража. Крыша, собранная из листов тонкого металла, звенела под ударами тысяч падающих капель. Она протекала. Через одинаковые интервалы на ее поверхности находились ряды болтов. Болты соединяли металлические листы, которые служили защитой крыше. Большинство болтов и навинченных на них гаек проржавели, и лишь некоторые из них оставались серыми – обыкновенного стального цвета. Они начали блестеть.

В зависимости от того, падал на них свет или нет, они то вспыхивали, то угасали.

На мерцающих концах болтов образовывались водяные капли. Свет, пробиваясь из окна, которое невозможно было открыть, многократно отражался в каплях, падающих с крыши. Капли воды ловили свет, и, как бы вобрав его в себя, сияли и переливались маленькими искрами. Одна за одной капли падали на пол чердака.

«Похоже на то, что дождь и не собирается стихать! Боже, как бы я хотел… э-э… все равно!»

Капли беспорядочно падали одна за другой. Вода с разной быстротой собиралась у каждого болта. Она падала затем с присущим только ей темпом. Каждый раз казалось, что упавшая с болта капля последняя, и что воды больше нет, но вскоре снова точка увеличивалась, по-прежнему храня внутри себя свет, и, наконец, падала, срываясь под собственной тяжестью. С одних болтов капли падали раз в минуту или даже реже, с других – намного чаще.

Несмотря на шум капель воды о внешнюю сторону крыши, Ш. отчетливо слышал, как сорвавшиеся сверху капли разбивались об пол.

О скорости, с которой падали капли с того – или иного болта, можно было судить по полу. Под теми болтами, которые медленно собирали воду, пол был просто сырым; а под другими, с которых капли срывались одна за другой, образовались целые лужи. Они были бесформенными, потому что каждая капля, попадающая в нее, создавала цунами в миниатюре. С ростом количества и размера луж изменялся и звук падающих капель. Из скучных и мрачных ударов он постепенно переходил в живой и звонкий звук.

На четвереньках, двигая руками и ногами, Ш. перебрался на другую половину чердака. Для этой цели он избрал дорогу точно посередине чердака, потому что в этом месте было меньше всего капель.

Перебравшись туда, он сел и прислонился спиной к стене рядом с окошком. Поджав к себе ноги так, что его колени находились на уровне плеч, он охватил ноги руками, а подбородок положил на колени. Он сидел, насвистывая мелодию, которая называлась «Свистящий Рафаил».

Вдоль боковой стены чердака, справа, стояло несколько упаковочных ящиков, выставленных в ряд. В них Ш. хранил свои вещи. Снаружи на ящиках еще сохранились названия тех предметов, для которых они были предназначены: консервы, масло, фрукты. Всего ящиков было пять. Они стояли там, где крыша не протекала. Лужи собрались за ящиками, в том месте, где треугольная крыша почти соприкасалась с полом.

У другой стены лежала остроносая лодка, выкрашенная в светло-голубой цвет. Она была из дерева и стояла на специальных подставках, тоже деревянных. На носу лодки белой краской было написано «Летун». Эта лодка занимала почти всю длину чердака.

Лодка была довольно узка, и поэтому ее можно было поставить так, чтобы вода не затекала вовнутрь. Лишь в одном месте, где-то посередине, капли попадали на дно лодки, но это место было закрыто куском просмоленной парусины, лежащим поперек лодки. Капли попадали на поверхность парусины и плавно стекали на пол. Внутри лодки лежали разные тряпки, одеяла, древесная стружка и кусок парусины сверху – для предохранения от сырости.

Ш. перестал свистеть. Приподняв подбородок, он оглянулся, почесал правой рукой спину. Затем он вернул руку в прежнее положение, подбородком оперся о колени. Он снова принялся свистеть.

Справа и спереди от того места, где сидел Ш., стояли пять картонных ящиков с вещами. Перед ними и позади них собирались лужицы. Эти лужицы явно покушались на целостность пылевого покрова, поглощая его. В некоторых лужицах плавали пушинки и травинки. Лужи тоже были разные. Большие были шире и длиннее маленьких. Самые маленькие были мельче и уже, чем лужи средних размеров. Самые большие лужи образовывались под теми болтами, с которых чаще стекала вода. Меньшие лужи – под болтами, с которых капли падали медленно. Болты были вкручены в крышу. Лужи образовывались на полу. От них пол становился сырым.

Ш. закрыл глаза и перестал свистеть.

Он открыл глаза и повернул голову направо, затем налево. Зевнул, широко открыв рот. Моргнул.

В дальнем конце чердака располагалось квадратное окно, разделенное на четыре части. По трем уцелевшим стеклам сбегала вода, искажая внешний мир за окном. С того места, где сидел Ш., он мог увидеть только размытый кусок стены; остальное казалось смешением цветов – зеленого, коричневого, серого.

Справа от Ш. стоял ряд из пяти картонных коробков. Их окружало множество луж. Много сил приложила природа, чтобы создать эти маленькие грязные скопления жидкости.

Встав на колени, Ш. подобрался к крайнему ящику, проползая таким образом весь чердак. На этом ящике виднелась этикетка, сообщавшая, что когда-то в нем хранилась свиная тушенка. Ш. нагнулся и открыл коробку, заглянул в нее. Одновременно он видел и несколько деревянных планок, валяющихся возле коробки.

Из коробки Ш. вынул жесткую кепку с лакированным козырьком. Держа ее в левой руке, он обтер козырек рукавом правой руки. Эту кепку ему выдали, когда он поступил на службу к мистеру Мэри, то есть тринадцать месяцев назад. Ш. надел кепку, заправил торчащие волосы. Слегка распрямив спину, он отдал честь, дотрагиваясь рукой до козырька сжатыми пальцами правой руки.

– Докладываю о готовности, сэр. Все в порядке. Можем отправляться в любую минуту.

Опустив руку, Ш. повернулся к дыре в полу чердака. Подойдя к люку, он опустил в него ноги, поставил их на верхнюю ступеньку лестницы.

Лестница была прикручена болтами к задней стене гаража. По ней Ш. быстро спустился вниз. Теперь он стоял на полу гаража.

Гараж был тускло освещен. Свет проникал сквозь люк наверху, через который Ш. спустился. Лучи проникали и через маленькое окошко, расположенное в северо-западной стене; в него был виден жилой дом. Из-за небольшого расстояния между домом и гаражом – полтора метра – свет был очень слабым. В обеих створках ворот были проделаны отверстия, закрытые армированным стеклом. И хотя через них ничего нельзя было рассмотреть, некоторое количество света все же просачивалось в гараж.

Почти все пространство гаража занимал черный автомобиль, произведенный в Великобритании. И, хотя он был окрашен эмалевой краской, дававшей слабые блики, казалось, что автомобиль больше поглощает света, чем его Отражает. Шины автомобиля были спущены. Он стоял на ободах.

– Доклад изобилует мельчайшими деталями! – сказал Мидла-кемела, читая доклад из-за плеча Домоладоссы.

Домоладосса, ничего не сказал в ответ. Доклад передавал то состояние скуки, которое полностью овладело Ш. В гараже витал всепоглощающий и безразличный взгляд Ш. И теперь только они – Домоладосса и Мидлакемела – могли подвергнуть все предметы обстановки двойной проверке. Именно теперь им предстояло определить, что представляло ценность. До тех пор, пока они не сделают этого, новый мир будет для них бесполезен. Надо было найти путь, после появится все остальное.

Конечно, Домоладосса не знал, что подвергается точно такой же оценке со стороны Определителей, наблюдающих за ним со склона холма. Определители же в свою очередь были под контролем наблюдателей из Нью-Йорка. За теми, в свою очередь, следили двое молодых людей и мальчик, которые находились в пустом товарном складе, в растерянности наблюдая за изображением.

– Что это, папа? – спросил мальчик.

– Я думаю, мы открыли машину времени или что-нибудь в этом роде, – ответил отец. Он поднялся вперед. Этим людям был виден Домоладосса, читающий доклад, потому что в Нью-Йорке на экране застыло изображение склона холма, на котором стояли двое мужчин, разглядывающих небо.

Кроме окон и автомобиля, стоящего посередине, в помещении ничего больше не было. Двустворчатые двери гаража закрывались на небольшой металлический замок; кроме того, каждая половина фиксировалась на щеколды сверху и снизу. Возле дверей у стены, ближайшей к дому, стоял цельный деревянный ящик. От него к выключателю, вмонтированному в стену на уровне плеч, шел провод в гибкой изоляции. От выключателя провод тянулся к электропатрону, висящему над машиной. В него была ввинчена лампочка.

Задняя стена гаража включала три составляющие: первой была дверь, ведущая в сад, сейчас – закрытая. Дверь была металлической. На ее внутренней стороне имелась ручка, снаружи тоже. Кроме того, в замочной скважине торчат ключ. В верхней части двери виднелась небрежно сделанная черной краской надпись 12 А. Рядом с дверью стояла деревянная лестница, прикрученная болтами к бетонному столбу. Эта лестница вела на чердак. За лестницей вдоль всей задней стены, стоял столярный верстак, оснащенный тисками и козлами для расщепления древесины.

На верстаке находилась канистра с плотно закрытой пробкой. Под канистрой на полу лежал маленький металлический лист, на котором стояла воронка. Вокруг расплылись керосиновые лужи. Овальную поверхность верстака занимали столярные и слесарные инструменты, а также запасные части автомобиля.

В стене, обращенной к дому, имелось только одно окошко, открывающееся вверх.

Противоположная стена была глухой и состояла из асбестовых плит, укрепленных бетонными стойками.

Пройдя вдоль стены, Ш. подошел к машине со стороны водительского места, открыл дверцу и сел за руль. Сиденье водителя было обтянуто серой кожей. Ш. устроился на нем поудобнее; он протянул руку, чтобы достать ручку дверцы, и захлопнул ее.

Окна машины были закрыты.

Шум дождя был почти неразличим. Редкие, но регулярные удары по крыше машины означали, что вода из луж на чердаке просачивается сквозь потолок и попадает внутрь самого гаража на крышу автомобиля.

– Куда бы вы хотели отправиться в такой прекрасный день, мадам? Расстояние – не препятствие. Не хотите ли съездить в Брайтон?

Гримасничая, Ш. включил зажигание, нажал кнопку стартера. Поставив ногу в носке на акселератор, плавно нажал педаль. Выжав сцепление, переключил ручку на первую скорость. Взявшись обеими руками за руль, осторожно повернул его. Левой рукой перевел переключатель скоростей на вторую скорость. Улыбнувшись в сторону заднего сидения, он сказал:

– Надеюсь, мадам выбрала сегодня маршрут? Торквай? Вирджиния-Уотер? А как насчет Хенли-на-Темзе или Края Озер?

Ш. перевел вторую скорость на третью, а затем сразу же на четвертую. Он сильно нажал на газ ногой в носке. Ш. держал руль двумя руками, выставив оба больших пальца вперед, и смотрел прямо перед собой на закрытые двустворчатые двери, в которые почти упирался капот машины.

– Как вам нравится, мадам? Чудесный день, не правда ли? Неужели вы не рады, что поехали одна, без мужа? Может быть, мадам пожелает сделать остановку на природе, чтобы немного отдохнуть на траве? Мадам выглядит так привлекательно, когда лежит раскинувшись!

Его рот широко раскрылся, брови поднялись вверх, доставая волос. Наклонившись вперед, Ш. резко дернул руль вправо, наклонился телом в ту же сторону, так, что его плечо уперлось в дверцу. Медленно возвращаясь в начальное положение, Ш. тыльной стороной ладони вытер лоб. Он сбросил скорость до второй, затем снова переключил на четвертую. Вскоре на его лице заиграла легкая улыбка. Он повернулся назад.

– Прошу прощения, дорогая… Я должен следить за дорогой, мадам. Мы чуть не сбили эту старуху. Еще несколько сантиметров, она отправилась бы на тот свет.

Повернувшись обратно, Ш. почувствовал усталость. Держа руки на баранке, он опустил лицо к рукам и почесал таким образом подбородок. Затем он снял с педали правую ногу, согнул ее в колене, положил на левое бедро. Проделал он все это, не глядя.

В таком положении Ш. начал насвистывать свою любимую мелодию. Некоторое время спустя он переменил позу, при этом снова начал свистеть. Теперь он вытянул ноги вдоль своего сиденья и сиденья пассажира и, опершись спиной о дверь, все еще держал правую руку на рулевом колесе. Левой рукой он толкнул фуражку, так, что она сползла ему на глаза, козырьком закрыв нос. Левая рука оставалась запрокинутой за голову:

– Убирайся отсюда! Ищи работу где-нибудь в другом месте – на побережье, на юге. Одним словом, ты больше не работаешь здесь. Можешь идти!

Пальцы левой руки забарабанили по боковому стеклу. Ш. согнул ногу в колене. Освободив свою руку, он положил ее на колено согнутой ноги.

– Здесь такая скука. А может, остаться еще немного? В конце концов, ты видишь ее каждый день. Боже, для чего нам жизнь дана?

Вытянув шею, Ш. выглянул в открывающееся маленькое окошко в стене, ближней к дому. Он увидел юго-восточную часть дома. Треть каменного пространства занимала каменная кладка, остальное было частью окна. Вытягивая шею, насколько это было возможно, Ш. увидел водосточную трубу, отражение которой он первый раз увидел в окне. Это было окно туалетной комнаты на втором этаже. Оно было частично скрыто потоками воды, которые стекали по стеклу гаража.

Сев ровно, Ш. опустил левую ногу вниз, правую поджал под себя. Он обернулся к заднему сиденью. Его руки лежали на спинке водительского сиденья, на них упирался подбородок. Ш. отрешенно смотрел назад. Темнота внутри машины лишь усиливалась массивностью задних сидений.

– Не давай им себя согнуть, парень. Сволочи! Все сволочи! Теперь уже слишком поздно. Ты унижен, унижен. И все же Монте-Карло, Ницца, почему бы и нет?.. Никто не вспомнит. Разве что старая Виолетта…

Подняв голову, Ш. освободил правую руку и опустил ее вниз. Он погладил ею материал обивки. Пальцами левой руки Ш. барабанил по спинке сиденья. Он бессмысленно свистел, уставившись на рисунок материи, которой было обито заднее сиденье.

«Больше нет причины здесь околачиваться».

Ш. открыл дверцу машины и опустил ноги на пол. Под задними колесами машины разлилась небольшая лужица. Вода, стекающая с болтов, скрепляющих железные листы крыши, падала на пол чердака, образуя лужи. Она просачивалась сквозь потолок и попадала на крышу автомобиля. По заднему стеклу машины проходили влажные полоски-ручейки, по которым бежала вода, капая с крыши. Ручейки повторяли очертания автомобиля и сходились точно над задним колесом. Вода капала на бетонный пол, собираясь в лужу под серой тощей шиной лопнувшего колеса.

Ш. обошел лужу, направляясь к лестнице у задней стены гаража. Положив левую руку на одну из перекладин лестницы, он уперся в бок правой рукой. Он стоял и слушал. Затем он сделал два шага вперед и открыл металлическую дверь, на которой было написано черной краской: 12А.

Глава третья

Дождь кончился.

С земли доносился мелодичный звук бегущей воды. Небо над садом почти очистилось, лишь изредка появлялись мелкие облака.

Травяной газон, ограниченный с одной стороны клумбой с кустами роз протянулся в сторону сада. У газона сидел голубь, что-то подбирая на земле. Шагая вперед, он смешно вытягивал голову и переваливался с боку на бок.

Клумба с розовыми кустами была разбита около каменного забора. Забор тянулся по всему саду и пересекался с живой изгородью. С другой стороны сада располагались насыпные цветочные грядки. Деревья в саду были очень стары, но высоки и ветвисты. За ними виднелось старое каменное здание. Нижняя часть его была закрыта перекошенными деревянными воротами. Над ними на втором этаже было расположено маленькое круглое окошко. В окне было чуть заметно движение.

Подняв правую руку, Ш. сжал пальцы в кулак и погрозил им в сторону каменного здания. За окном все замерло.

Южный угол дома закрывал от взора большую часть сада. Несколько окон, расположенных в юго-восточной части дома, были видны из гаража. Ш. принялся изучать эти окна. Но в них отражалось только небо и серые облака. Тучи еще не рассеялись полностью; день подходил к концу.

Внизу, на первом этаже, находилось большое широкое окно. Сквозь него Ш. была видна гостиная; в данный момент – часть стола и у противоположной стены – сервант. Над сервантом висела картина. Деталей Ш. разглядеть не мог. На подоконнике стояла фарфоровая статуэтка собаки, изготовленная в Китае Ш. мог ее рассмотреть во всех подробностях. Собака сидела на задних лапах поджав передние, всем своим видом выражая просьбу. По краям окна свисали зеленые гардины. Можно было рассмотреть еще одно окно, выходившее на юго-западную сторону: точнее, всего лишь часть окна. Свет, падающий от него, отражался на полированной крышке стола так четко, что Ш. мог различить даже отражение оконной рамы.

Сквозь оба окна гостиной Ш. мог увидеть ту часть сада, которая была от него скрыта самим домом. Правда, так едва ли можно было что-либо хорошо разобрать, кроме контуров фруктовых деревьев и живой изгороди, отделяющей владения мистера Мэри от участка бакалавра, чей предок по отцовской линии стал известен тем, что построил маяк где-то на побережье Африки или Южной Америки.

Одно из окон второго этажа на юго-восточной стороне дома принадлежало спальне миссис Мэри. Там было еще одно окно с видом на деревянное бунгало.

Окно, которое разглядывал Ш., имело матовое застекление. Внизу, на первом этаже, располагалось еще одно окно, закрытое точно таким же стеклом – окно туалета. Рядом с ним проходила водосточная труба.

Дальше возле южного угла дома находилось другое окно, сквозь которое можно было угадать помещение – ванная комната.

Собственно, в ванной находилось два окна: одно выходило к гаражу, другое – в сад. В окне можно было увидеть голубые занавески, часть абажура, висевшего над потолком. Абажур казался голубым, но Ш. не был уверен в этом. Второе окно Ш. не видел, но догадывался о его существовании по полоске света, проходившей по потолку ванной с юго-запада. Ванная комната была пуста.

«Она не могла никуда уйти в такой дождь».

В газоне копошился домашний голубь. Увидев его, черно-белый кот, прячась за живой изгородью, обежал открытое пространство газона и оказался от него в полутора метрах. Прижавшись к самой земле, кот подкрадывался к голубю: морда опущена к передним лапам, уши прижаты к затылку. Голубь расправил крылья и взлетел.

В гостиной стало заметно какое-то движение; Ш. повернул голову в ту сторону и посмотрел в окно. В комнату вошла женщина с темно-желтыми волосами. Она была одета в домашнее платье из коричневого твида. Подойдя к столу, она очутилась между окном и столом, встала в профиль к Ш. Она стояла не более чем в двух с половиной метрах от Ш., отделенная от него только тонким оконным стеклом. Вдруг она резко повернулась и посмотрела в окно – и увидела Ш.

Ш. смотрел на нее. Ее рот был слегка приоткрыт. Ни Ш., ни женщина не двигались… Наконец Ш. поднял руку в приветственном жесте, слегка склонил голову. Он не упускал ее из виду.

Женщина поспешно бросилась из комнаты. Ш. показалось, что, убегая, женщина что-то выкрикивала, потому что черты ее лица исказились. Ш. вернулся в гараж и захлопнул за собой дверь.

Он стоял за дверью, играя защелкой. Затем подошел к лестнице и стал по ней взбираться на чердак. Возле люка располагалось небольшое окно, которое не открывалось. Оно делилось на четыре части двумя перекрестными планками: три секции были застеклены, в одной место стекла занимала доска. Ш. убрал ее и положил на пол.

Под окном лежал самодельный перископ. Он был сделан из дюжины консервных банок, соединенных в одну трубу сорока пяти сантиметров длиной. В верхней и нижней части трубы были вырезаны круглые отверстия. Там же были закреплены два зеркала под углом в девяносто градусов друг к другу. Нижняя банка могла вращаться вокруг своей оси. Подняв перископ, Ш. приготовился выставить его наружу через незастекленную секцию окна. Сделав это, он навел перископ на окно гостиной и посмотрел в зеркало.

Мужчина в темном костюме выглядывал из-за зеленой портьеры. Его взгляд был прикован к окну гаража. В руках он держал винтовку.

Ш. спрятался за угол, не отрывая глаз от изображения в зеркале перископа. Мужчина не шевелился, двигались только его глаза. Ш. держал в руках перископ, мужчина – винтовку.

Откуда-то со стороны газона донесся пронзительный визг и шум. И мужчина с винтовкой и Ш. с перископом повернулись в ту сторону: на газоне прыгнувший из засады кот поймал голубя. Голубь пытался вырваться, хлопая крыльями и пронзительно крича. Черно-белый кот сидел на спине своей жертвы. Мощное хлопанье крыльев испугало кота. Это и освободило голубя, который вырвался из лап кота, оставив ему пучок перьев. Двигаясь боком, голубь бешено махал крыльями и поднялся наконец в воздух. Кот прыгнул еще раз. Его лапы коснулись жирного тела голубя. Невероятным усилием голубю удалось увернуться от кота и снова не попасться ему в лапы. Поднявшись на задние лапы, кот яростно бил по воздуху, стараясь схватить голубя. Голубь же умудрился ударить кота крылом по носу. Это совсем было охладило пыл охотника. Опустившись на четыре лапы, кот уже собрался бежать, но, падая, он задел за кольцо на ноге голубя, и голубь со страшной силой свалился коту на голову. Испуганный кот подскочил вверх, схватил голубя и наступил на него всеми четырьмя лапами. Наклонил голову к горлу добычи. Голубь слабо трепыхался. Схватив голубя зубами за крыло, кот поволок жертву по газону. Голубь все-таки продолжал борьбу, страстно желая освободиться.

Мужчина с винтовкой в руке исчез. Все еще сжимая в руках перископ, Ш. прошел на середину гаража, постоял там, сгорбившись, затем подошел к стене и сел к ней спиной. Он подобрал под себя ноги, опершись на них руками. Подбородок лежал на кистях рук.

«Надо убираться из этого проклятого места. На юг. Нет ни единого шанса…»

Через некоторое время он подошел к окну и посмотрел на улицу.

Небо опять затянулось тучами, и не было видно ни малейшего просвета. Пасмурным и хмурым казалось небо, серой и скучной – дорога. Через дорогу Ш. увидел забор с блестевшими наверху осколками бутылок, усеянный заточенными, как копья, металлическими прутьями. Забор оберегал от посягательств частную собственность: пивоваренные заводы, теплицы, клиники. Точно напротив гаража находилось кафе с освещенными витринами. В одно из окон Ш. увидел стол, покрытый скатертью в бело-красный квадратик, и человека, стоявшего у окна со сложенными на груди руками. Он смотрел через дорогу на дом.

Ш. облизал губы. Отвернувшись от окна, он потянулся назад, достал перископ, вставил его в окно так, что верхний край перископа оказался над крышей. Ш. мог видеть, что творилось в юго-восточной части дома. Он посмотрел в нижнее зеркало. В нем появилось изображение маленького окна спальни миссис Мэри.

«О Боже! Вот она… Тебе везет!..»

Женщина сидела у окна, склонив голову на руки, прикрыв глаза ладонями. Она все еще была одета в домашнее платье из коричневого твида. Ее плечи вздрагивали. Она убрала руку от лица и полезла в карман платья, о существовании которого Ш. догадывался, хотя и не видел. В одном из черкал была трещина. Она искажала изображение женщины, разрывая его на два отдельных куска. Достав маленький платочек, женщина поднесла его к глазам, приложила к носу. Плечи ее по-прежнему вздрагивали. Прядь волос из прически упала ей на шею. Она находилась не более чем в двух метрах от перископа.

«О Боже, ты плачешь… Как бы я хотел, чтобы ты плакала из-за меня, а не из-за этого… Ну, вот и сам… Улыбчивый Мальчик».

Позади женщины появилась фигура мужчины в темном костюме. Он положил руку ей на плечо. Она смахнула руку со своего плеча. Он протянул к ней руки. Губы его двигались; рот открывался и закрывался. Он улыбался. Вдруг она резко повернулась к нему. Скулы у нее были широкие и высокие. Когда женщина начинала говорить, кожа на лице волнообразно двигалась в такт движениям рта. Губы двух лиц теперь двигались одновременно. Мужчина хмурился. Щеки его пылали. Глаза были словно налиты кровью. Когда он подошел ближе еще на шаг, женщина все так же внезапно отвернулась от него, еле сдерживая сотрясавшие ее рыдания.

Мужчина в темном костюме обхватил ее за плечи; женщина все продолжала вздрагивать. Ш. показалось, что мужчина начал кричать, хотя до него не донеслось ни звука. Женщина подняла сжатые в кулаки пальцы над головой и бессильно уронила их на колени. Вскочив со стула, она рванулась к окну, прижалась лбом к стеклу, на котором вмиг образовалось дымчатое пятнышко от ее дыхания. Мужчина в темном костюме пожал плечами и вышел. Женщина никак не прореагировала на его уход.

Рука Ш. онемела; он убрал перископ в комнату, переложил его из правой руки в левую. Правую кисть он зажал под мышкой левой руки. Он опять выставил перископ наружу. На улице стало еще пасмурнее и темнее. Только потому, что женщина сидела на очень близком расстоянии к окну, Ш. мог видеть ее сквозь свой аппарат.

Сдвинув фуражку с лакированным козырьком на затылок, Ш. выглянул наружу. На улице зажглись огни. По дороге не спеша проехал автомобиль. Над его крышей неоновым светом зажигалась надпись «Диггер». Шины автомобиля были приспущены. Когда машина проехала, через дорогу прошел человек, которого Ш. узнал сразу. Это был мужчина в темном костюме.

Мужчина в темном костюме пересек дорогу. Когда Ш. его увидел, он сходил с тротуара, почти незаметного из окна гаража. Левое плечо мужчины четко освещалось светом уличного фонаря, расположенного у другого угла дома, между его стеной и каменным забором, который разделял улицу и владения мистера Мэри.

На середине дороги Ш. видел его гораздо хуже, так как свет от фонаря еле доставал того места, а другой фонарь, на противоположной стороне, был еще слишком далеко. Только когда мужчина в темном костюме пересек три четверти дороги, попал в круг света, образованного фонарем у кафе, Ш. снова увидел его более-менее отчетливо. Свет из окон кафе Дж. Ф.Ватта заливал тротуар. Фигура мужчины, освещенная спереди огнями витрин кафе, а сзади уличным фонарем, казалась фигурой циркового конферансье, стоящего в центре освещенной арены.

Мужчина открыл дверь кафе и вошел внутрь. Теперь Ш. видел его сквозь большую витрину. Он подошел к кассе, и стенд с товарами, расположенный в витрине, загородил его от Ш.

Согрев правую руку, Ш. перехватил ею перископ, не вынимая его из отверстия в окне. Это отверстие он специально сделал летом, когда только начал прятаться на чердаке. И оно приносило больше пользы, чем вреда, так как заодно давало доступ свежему воздуху на душном чердаке с металлической крышей. Ш. настроил перископ, но стал смотреть не в него, а в окно.

Мужчина в темном костюме отошел от кассы. За кассой стоял Дж. Ф. Ватт, ухватившись за нее обеими руками. Он смотрел, как покупатель выходит. Посетитель вышел в темноту улицы, на ходу запихивая маленькую красную коробочку себе в карман. Когда мужчина оказался недалеко от того места, где он становился недосягаемым для перископа, Ш. посмотрел в зеркало.

Искажения, возникающие из-за несовершенства прибора, сказались на облике мужчины. Он выглядел непомерно высоким, в то время как его лицо сплющилось на одну сторону. Ногами, напоминающими спички, он выписывал замысловатые фигуры. Он вышел на тротуар и исчез из поля зрения перископа.

«Если он ее отравит, то сам скоро последует за ней. Я об этом позабочусь. Это же змея в человеческом обличье! Как она могла с ним жить!»

Ш. собирался было убрать перископ из окна гаража и уже потянулся к окну, чтобы сделать это, как заметил, что снаружи кто-то появился. Ш. снова приник к зеркалам перископа.

Там появилось изображение кирпичной кладки. На ней были видны несколько темных пятен. Одно из них опытный наблюдатель мог распознать – боковые ворота. Из них вышел мужчина в помятом пиджаке. Ш. четко видел его лицо, так как проходил между уличным фонарем и наблюдателем. Когда он смотрел через дорогу, его лицо было полностью освещено.

«Интересно, готов он к этому или нет?»

Мужчина в помятом пиджаке перешел дорогу. В руках он нес маленький белый кувшин, который, судя по тому, как мужчина с ним обращался, был пуст. Ш. оторвался от перископа и начал следить за ним непосредственно из окна. Мужчина зашел в кафе и подошел к кассе. Ш. видел, как он разговаривает с Дж. Ф.Ваттом. Время от времени он исчезал из поля зрения, как бы прячась то за посетителем, то за стопкой товаров в витрине. Затем Ш. увидел, как он вылез из-за кассы и направился к маленькой двери. Эта дверь находилась прямо за кассой и была закрыта когда-то очень ярким плакатом. С большого расстояния невозможно было увидеть, что было на нем изображено.

Через некоторое время владелец кафе снова появился в холле, неся в руках какой-то белый предмет, который передал посетителю. Тот повернулся и направился к двери. Вышел на улицу. Лампы из окон кафе ярко освещали тротуар. Когда мужчина пересек дорогу и очутился в непосредственной близости от гаража. Ш. увидел, что в руках человек несет кувшин, который обычно предназначается для молока Он очень осторожно нес его перед собой, держа обеими руками за горлышко. Он подошел к забору к исчез из поля зрения Ш.