Текст книги "Мочи без разбора! (СИ)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Ее лицо исказилось, а из глаз потекли слезы.

– Гарретт? Я... не понимаю. Почему...

Гарретт Палмер нанес еще один сильный удар слева, на этот раз такой сильный, что сбил ее с ног.

– Держи рот на замке. Пойдешь с нами.

Они потащили ее через поле, двигаясь со скоростью, значительно превышающей ее возможности. Она упала между двумя мужчинами, державшими ее, и ее босые ноги заскользили по каменистой земле. Последний удар Гарретта отнял у нее почти все оставшиеся силы, и это было все, что она могла сделать, чтобы оставаться в сознании, пока они направлялись к группе домиков, которые служили жилыми помещениями для большинства посвященных «Ордена».

Кили была подавлена при виде всех этих людей, стоявших снаружи, когда она и люди в капюшонах прибыли туда несколько минут спустя. Она оглядела множество мрачных лиц и увидела на них смесь гнева, страха и того, что могло быть настоящим беспокойством за нее. Никто не был занят домашними делами. Никто не трахался, не ловил кайф или как-то еще развлекался. Это был серьезный общий момент. Они были здесь, чтобы засвидетельствовать ее позор, возможно, по указанию самого Джона Уэйна.

Ее отвели в один из самых больших домиков. Кили бывала в нем всего несколько раз. В нем было несколько комнат, и он служил офисом для Сьюзен Вагнер и других высокопоставленных сотрудников «Ордена».

Они не убьют меня, – сказала себе Кили. – Этого ни за что не случится.

Но было ли это на самом деле правдой?

Она снова заплакала, когда поняла, что не может быть уверена. Это странное сборище на улице было чем-то новым. Это слишком сильно напомнило ей сцены из старых западных фильмов, в которых осужденный преступник проходит через центр города по пути к виселице. Возможно, что-то похожее должно было произойти и здесь. Теперь, когда она позволила себе высказать эту ужасную мысль, было легко представить, как им это сойдет с рук. Это была огромная собственность. Там было достаточно места, чтобы закопать тело и быть вполне уверенным, что его никто никогда не найдет.

Люди в капюшонах толкали ее по коридору, пока не добрались до закрытой двери в конце. Гарретт постучал в нее и сказал:

– Мэм? У нас девушка Миллер.

Кили услышала знакомый голос.

– Приведите ее.

Гарретт открыл дверь и шагнул в комнату. Остальные мужчины втащили Кили внутрь, и один из них пинком захлопнул дверь. Как и в большинстве домиков, здесь не было электричества, отсюда и наличие масляных ламп (в настоящее время не горящих) и других низкотехнологичных предметов, относящихся к другим эпохам, включая металлический картотечный шкаф и ручную пишущую машинку. Пишущая машинка стояла на большом письменном столе, занимавшем более четверти свободного пространства. За столом сидела Сьюзен Вагнер, суровое и неумолимое выражение лица которой снова вызвало у Кили слезы.

– Сьюзен, пожалуйста, я знаю, что сильно облажалась, и мне правда жаль, но я клянусь...

– Заставь ее замолчать.

Огромный кулак врезался Кили в поясницу, заставив ее опуститься на колени перед столом. На этот раз боль была сильнее, чем от любого из ударов Гарретта наотмашь. У нее было ощущение, что по ней ударили шаром для боулинга. Еще один такой удар мог бы сделать ее калекой, и это понимание фактически подавило необходимость извиняться или объясняться. Она больше ничего не говорила, пока не получила прямого разрешения Сьюзен Вагнер.

Сьюзен взглянула на мужчин, стоявших позади Кили.

– Оставьте нас.

– Да, мэм.

Когда мужчины ушли, Сьюзен улыбнулась.

– Встань.

Кили поморщилась, медленно поднимаясь на ноги, и, сделав это, заставила себя взглянуть в лицо факту, который ее разум до сих пор отказывался принимать всерьез. Ее пытали. То, что здесь происходило, выходило далеко за рамки обычной дисциплины «Ордена». К тому же это было совершенно не похоже на великолепное послание Джона Уэйна о просветлении.

Сьюзен улыбнулась.

– Снимай одежду.

Кили нахмурилась.

– Что?

Сьюзен хлопнула ладонью по столу, заставив ее подпрыгнуть.

– Раздевайся. Не заставляй меня повторять тебе это снова.

Это было последнее, что хотела сделать Кили. Разве ее и так уже недостаточно унизили? Но рядом не было никого, кто мог бы вмешаться. Никого, к кому она могла бы обратиться с мольбой о пощаде. У нее не было другого выбора, кроме полного повиновения.

Она сняла платье, затем нижнее белье.

Сьюзен улыбнулась.

– Теперь наклонись и возьмись за край стола.

Кили поморщилась при мысли о том, что это может сделать с ее ноющей спиной, но снова подчинилась. Единственное, что можно было сделать в этот момент, – это перенести все дополнительные унижения, которые Сьюзен задумала, со всем возможным стоицизмом, а когда все закончится, возможно, начать заново оценивать свою приверженность «Ордену».

Сьюзен долго смотрела на нее, не произнося ни слова. В чертах ее лица было что-то странно алчное, и Кили с опозданием поняла, что взгляд женщины прикован к ее отвисшей груди. Затем она посмотрела Кили в глаза и улыбнулась.

– Скажи мне, детка... тебя когда-нибудь били палками?

Кили вздохнула.

– Пожалуйста, не делайте этого. Это неправильно.

Сьюзен укоризненно покачала головой.

– Чепуха. Ты получаешь только то, что заслуживаешь своим поведением.

Она отодвинула стул и встала. Сьюзен была стройной женщиной лет сорока с небольшим. Ее волосы были темно-русыми. Они были завязаны сзади в свободный узел. На ней была белая блузка и коричневые шорты.

Руки Кили дрожали, и она боялась, что может потерять хватку на столе.

– Пожалуйста. Я знаю, что не выполнила свою часть работы, но я этого не заслуживаю.

Сьюзен хмыкнула.

– О, ты заслуживаешь, Кили. Что еще важнее, я этого заслуживаю.

Кили нахмурилась.

Что за странные вещи она говорит...

В углу комнаты стояла деревянная подставка с множеством тростей из ротанга разной длины и толщины. Сьюзен подошла к подставке, улыбнулась, оглянувшись через плечо на Кили, и выбрала одну из тростей, которая была длиннее и толще. Затем она вышла из поля зрения Кили и заняла позицию позади нее.

Сьюзен усмехнулась.

– Приготовься, девочка.

– Тебе это нравится.

Слова вырвались сами собой. В этом внезапно вырвавшемся обвинении не было никакой продуманности. Кили молча проклинала свою глупость. Это ни к чему не привело, кроме как усугубило ситуацию.

– Ты ведешь себя дерзко.

Кили всхлипнула.

– Mне жаль.

– Хотя ты правa. Мне это очень нравится.

Кили вздрогнула, почувствовав, как заостренный конец трости коснулся ее дрожащих ягодиц.

– Пожалуйста-пожалуйста...

– Продолжай повторять это слово. Оно так сладко звучит в твоих устах.

Конец трости оторвался от ее ягодиц, когда Сьюзен отвела ее назад, чтобы нанести первый удар. Кили вздрогнула, когда трость, просвистев в воздухе, устремилась к ней. Когда она ударила по обнаженной коже, у нее подкосились колени от боли.

– Не вздумай упасть!

Трость снова просвистела в воздухе.

ЩЕЛК!

– Ты заработала себе дополнительную неделю работы по стирке белья, Кили.

ЩЕЛК!

– После этого ты будешь ежедневно присоединяться к набору персонала, пока лично не приведешь десять новичков. И ты можешь забыть о попытке к бегству. С этого момента за тобой будут внимательно следить.

ЩЕЛК!

– Tы поняла?

Кили захныкала.

– Да, мэм.

– Хорошо, – Сьюзен издала тихий удивленный звук. – И я рада слышать подобающее подобострастие в вашем тоне.

Кили ахнула, почувствовав, как кончик трости скользнул у нее между ног и остался там. Сьюзен не стала проникать в нее тростью, но крепко прижала ее к "киске" Кили. Прошло несколько мгновений, но ничего не произошло. Кили не знала, что и думать о таком развитии событий. Но к настоящему времени абсурдная мысль о сексуальном насилии со стороны члена сестринского ордена уже не должна была ее удивлять, но все равно удивила. Это была всего лишь еще одна из растущей череды разрушенных иллюзий.

Сьюзен судорожно вздохнула и убрала трость.

– Ты очень красивая, Кили.

Кили постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.

– Я знаю.

Сьюзен издала задумчивый звук.

– Возможно, меня можно было бы убедить прекратить эту неприятную фазу твоего наказания в обмен на другие соображения.

Последовало еще одно долгое молчание. Когда стало ясно, что Сьюзен не заговорит, пока Кили что-нибудь не скажет, она встала и, выдавив улыбку, повернулась к Сьюзен.

– Я сделаю все, что вы захотите.

Сьюзен протянула ей трость.

– Подержи ее.

Кили приняла трость с открытым от изумления ртом, но ничего не сказала. Она так и стояла с открытым ртом, наблюдая, как Сьюзен расстегивает свои шорты и, покачиваясь, снимает их.

Сьюзен приняла ту же позу, от которой отказалась Кили. Выпятив голую задницу, она оглянулась через плечо и сказала:

– Выпори меня.

Кили покачала головой. Не потому, что она не хотела выполнять инструкции – она была более чем готова вышибить дух из Сьюзен Вагнер, – но потому, что из всех странных, непредсказуемых поворотов, которые принял этот день, этот был, безусловно, самым странным.

Голос Сьюзен превратился в сдавленный стон, когда она заговорила в следующий раз.

– Выпори меня, Кили. Пожалуйста.

Кили крепко ухватилась за трость и отвела руку назад. Затем она взмахнула ею вперед со всей силы, на которую была способна.

ЩЕЛК!

А потом она сделала это снова.

И снова.

Так продолжалось некоторое время, пока события не приняли такое направление, которое Кили совсем не показалось удивительным.

Глава 8

Песня Ланы

Время, прошедшее между окончанием телефонного разговора с Тедом Уилкинсоном и его появлением у ее двери, было самым напряженным и неопределенным в жизни Ланы. Почти каждую секунду из этих двадцати с лишним минут она размышляла о целесообразности контакта с ним. Он все еще был для нее незнакомцем, просто каким-то хвастуном, который слишком старался произвести на нее впечатление. Признаться мужчине в двойном убийстве по телефону, возможно, было не самым умным поступком, который она когда-либо совершала.

Но, лишив жизни своего парня-изменника и его любовницу-шлюху, она лишила себя здравого смысла. Оскорбление, нанесенное ее гордости, не могло остаться безнаказанным. Но теперь она жалела, что поступила так опрометчиво. Это было слишком серьезное преступление, которое она совершила. Несмотря на заверения Теда в обратном, он никак не мог исправить ситуацию. В ее спальне лежали два изрешеченных пулями тела и пропитанный кровью матрас. А весь ковер был залит кровью Элис. Кроме того, на стене за изголовьем кровати были развешаны кусочки мозга Блейна. Вся комната была похожа на феерию с анализом ДНК, на гребаную эротическую мечту следователя на месте преступления.

А потом появился этот чертов ребенок.

Ага.

Ей пришлось смириться с этим. "Большой" Тед просто подшучивал над ней. Вероятно, он вызвал полицию в тот момент, когда их разговор закончился. Она не могла отрицать такую вероятность. Это было то, что сделал бы любой мало-мальски здравомыслящий человек. В любой момент она могла услышать первый нарастающий вой сирен. И в этот момент ей предстояло принять важное решение. Она могла либо тихо сдаться, либо покончить с собой, прежде чем ее возьмут под стражу. В пистолете еще оставалось несколько патронов. Она могла бы засунуть дуло в рот и нажать на спусковой крючок. Просто покончить со всем этим. Хотя она никогда раньше не склонялась к самоубийству, перспектива провести всю жизнь в тюрьме была для нее неприемлема.

Сидя на краешке дивана в гостиной, она посмотрела на пистолет, который все еще сжимала в правой руке. Он не выглядел таким уж большим. Это был небольшой пистолет. Но в данном случае внешность была обманчива. Она видела, к чему это может привести.

Нахуй!

Она широко открыла рот и сунула в него короткий ствол. Только страх перед смертью и перед тем, что может (а может и не быть) ожидать ее после смерти, заставил ее колебаться. Некоторые люди говорили, что самоубийство – это грех, и за него человек попадает прямиком в Aд. Лана никогда всерьез не задумывалась о возможном существовании Aда. Это казалось просто нелепым. Но то, что у нее во рту был пистолет, изменило картину происходящего. Что, если она ошибалась насчет Aда? Она ошибалась во многих вещах в своей жизни. Почему бы не ошибиться и насчет этого?

Она вынула пистолет изо рта и глубоко вздохнула.

В конце концов, ее остановил не страх перед вечным проклятием. Малыш снова проснулся и смотрел на нее своими большими голубыми глазами из автокресла у ее ног. Она просто не могла вышибить себе мозги у него на глазах. Или, что бы там ни было, возможно, какая-то часть ее искала любой предлог, чтобы не совершать самоубийство.

Малыш не выглядел испуганным или травмированным. Просто невинным и любопытным. Выражение его лица вызвало у нее первые слезы за этот день. Элис и Блейн заслужили то, что получили. Они были взрослыми людьми. Они знали, что поступают неправильно. Но маленькая неприятность, связанная с переноской, не заслуживала ничего из этого. Он не виноват, что его мать была никчемной шлюхой. И все же, его жизнь навсегда изменилась благодаря необдуманным действиям Ланы – и, вероятно, не в лучшую сторону.

Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть и чуть не выронить пистолет.

– Лана, ты здесь, дорогая? Это "Большой" Тед.

Широкая улыбка надежды расплылась по лицу Ланы. Присутствие Теда у двери означало, что копов на подходе не было, по крайней мере, пока. Возможно, это была лишь временная передышка, но она была благодарна и за это.

Она осторожно положила пистолет на кофейный столик и встала, чтобы подойти к двери. Когда она открыла ее, "Большой" Тед широко улыбнулся ей, прикрыв рот незажженной сигарой.

– Заходи.

Тед сдвинул на затылок ковбойскую шляпу и вошел в квартиру, а она отступила в сторону, пропуская его.

Она закрыла дверь и последовала за ним в гостиную.

Тед стоял, уперев руки в бока, и смотрел на ребенка в переноске. Он издал кудахчущий звук и покачал головой.

– Черт. Бедный малыш.

Лана встала рядом с ним и тоже посмотрела на ребенка.

– Да. Я навсегда испортилa ему жизнь.

Тед фыркнул.

– То немногое, что от нее осталось. Иди, принеси мне подушку, милая.

– Зачем?

Тед недоверчиво посмотрел на нее.

– Затем, что я должен придушить этого мелкого хуесоса. Что, по-твоему, я должен с ним сделать? Позже мы можем отвезти его на моей лодке и сбросить в океан. Раз и навсегда, – oн щелкнул пальцами. – Вот так.

– Ты не можешь убить его. Я лучше сяду в тюрьму.

– Cерьезно?

Лана кивнула.

– Да.

– Ну... бля... – Тед вынул сигару изо рта и почесал затылок. – Это немного усложняет ситуацию, но найти альтернативное решение не обязательно невозможно.

– Xорошо. Потому что, убив его, мы нарушим сделку.

Тед снова сунул сигару в рот.

– Возможно, я мог бы кое-что сделать, но сначала мне нужно получить представление о том, с чем мы имеем дело. Покажи мне тела.

Лана провела его по коридору в спальню. Дверь спальни по неизвестной причине была закрыта. То, что она закрыла дверь, не отменяло реальности, скрытой в комнате, но, с другой стороны, она некоторое время не могла мыслить логически. Хотя Тед уже знал, что ждет его по ту сторону, она, тем не менее, на мгновение заколебалась, когда ее рука взялась за дверную ручку. Странное покалывающее чувство в животе напомнило ей о детстве. Это было то самое, которое она обычно получала, когда ее родители вот-вот обнаруживали, что она сделала что-то неприличное или просто неправильное.

Вокруг глаз Теда залегли глубокие морщинки.

– Ты собираешься открыть дверь, милая?

Лана нервно рассмеялась.

– Извини, просто не спешу посмотреть это снова. Это... довольно ужасно.

Не совсем, – подумала она. – Но по какой-то причине мне нужно, чтобы ты поверил, что я считаю это ужасным.

Тед улыбнулся и дотронулся до ее плеча, как бы ободряюще пожимая его. Но прикосновение было слишком интимным для этого. Она почти ожидала, что его рука соскользнет с ее плеча, чтобы нащупать какую-нибудь другую часть ее тела, но он пока воздержался.

– Я понимаю, девочка. Правда. Но чем скорее мы начнем разбираться с этой неприятностью, тем скорее сможем оставить ее позади.

Лана заставила себя улыбнуться.

– Я знаю. Спасибо за заботу. Это для меня... много значит.

Она попыталась изобразить слезы – или хотя бы всхлипнуть, – чтобы вызвать больше сочувствия, но ее глаза оставались сухими.

Тед снова сжал ее плечо.

– Рад помочь. Ты – особенная девушка, я понял это в ту же секунду, как только увидел тебя. Теперь давай разберемся, что к чему.

Лана вздохнула и открыла дверь. Тед был прямо за ней, когда она вошла в комнату. Он вынул сигару изо рта и тихо присвистнул. Тела остались лежать там, где упали. Она к ним не притронулась. Блейн лежал на кровати лицом вниз, но было хорошо видно дыру в пояснице и то, что вторая пуля сделала с его головой. Элис лежала навзничь на полу, ее немигающие мертвые глаза смотрели в никуда.

Тед хмыкнул.

– Черт возьми. У этой телки были неплохая задница.

– Я с ней работалa. Она тоже танцевала в "Бутике Сисек".

Тед нахмурился.

– Точно, эти сиськи показались мне знакомыми. Силикон, да?

Лана кивнула.

– Это видно по тому, как они не расползаются, когда она лежит на спине.

– Ага, – Тед взглянул на нее. – А у тебя грудь настоящая?

– У меня от природы пышная грудь.

Тед усмехнулся.

– Нет ничего лучше, чем пара настоящих классных сисек.

Лана согласилась, но ей не терпелось продолжить разговор.

– Ну... как видишь, я заварила чертову кашу. Ненавижу быть сомневающейся тварью, но я не понимаю, как ты можешь это исправить.

Обычная веселость Теда сменилась неожиданной серьезностью.

– Не хочу тебя расстраивать, дорогая, но это не первое мое родео.

Лана нахмурилась.

– Что это значит?

Глаза Теда блеснули так, что у нее по спине пробежал холодок. От посетителей "Бутике Сисек" исходила некая мрачная атмосфера, которую она обычно ощущала, как только они оказывались поблизости. Раньше она не замечала этого от Теда – возможно, потому, что он умел скрывать это лучше, чем кто-либо другой, – но сейчас это определенно ощущалось.

– Это значит, что это не первый раз, когда я заставляю тела исчезать.

Лана улыбнулась.

– Понимаю. Это приятно осознавать.

Это было странно. Теперь она знала, что имеет дело с настоящим злодеем, опасным человеком по определению. Но, вместо того чтобы встревожиться, это знание ее успокоило. Настоящий злодей, который знает толк в эффективном уничтожении трупов и сокрытии следов на месте преступления, был именно тем парнем, который ей сейчас был нужен.

– Итак... как это происходит? Что дальше?

– Происходит то, что я делаю несколько телефонных звонков и поручаю это своим людям.

Лана нахмурилась, снова изучая место происшествия. Она не представляла, как это можно скрыть, не разобрав все до основания и не заменив все заново. И это была всего лишь эстетическая сторона дела. Вынести из квартиры два трупа взрослых людей и кучу пропитанного кровью хлама, не привлекая к себе лишнего внимания, казалось трудоемким и логичным кошмаром.

На самом деле, это казалось чертовски невозможным.

Тед похлопал ее по плечу.

– Я знаю, о чем ты думаешь, девочка, но поверь мне, мои люди – профессионалы. Они будут работать быстро, и к тому времени, как они закончат, ты ни за что не догадаешься, что здесь что-то произошло. Даю тебе слово.

– А что с ребенком?

Тед пожал плечами.

– Это не совсем моя область знаний, но я могу связаться с некоторыми людьми, у которых не возникнет проблем с его размещением.

Лана задумалась, грызя ноготь большого пальца.

– Я не знаю, что я чувствую по этому поводу. Разве нельзя просто анонимно передать его ближайшим родственникам?

Тед взял ее за запястье и притянул к себе, обхватив своими большими руками. Этот шаг Лану не удивил, но и не сильно обеспокоил. Она с самого начала ожидала чего-то подобного. В конце концов, такую крупную услугу нельзя получить без солидной платы.

– Поверь мне, так и должно быть. Будет лучше, если эти мертвые люди и малыш просто исчезнут, и о них никогда больше не будет слышно. Люди решат, что они сбежали куда-то втроем. Это то, чего мы хотим. Но если ребенка оставят, это превратится в большую чертову загадку, и полиция задаст еще больше вопросов, – oн произнес это именно так, подчеркнув первый слог, растягивая слова, как корн-дог, что, как она теперь поняла, отчасти было притворством. – Просто позволь мне позаботиться обо всем, и тебе не о чем будет беспокоиться. Обещаю.

Лана позволила себе устроиться поудобнее в его объятиях, лукаво улыбаясь и прижимаясь своими большими грудями к его груди.

– Как я могу отблагодарить тебя, Тедди?

Он покачал головой.

– Ты и так через многое прошлa. Мы уйдем, как только мои люди прибудут сюда, и дадим им возможность сделать то, что нужно, – oн сунул незажженную сигару в передний карман своего блейзера. – Но есть еще кое-что, что ты моглa бы сделать для меня, прежде чем я сделаю свои звонки.

Она немного сместила вес и прижалась бедром к эрекции, выступающей из его брюк.

– Это имеет какое-то отношение к этому?

– Это имеет самое непосредственное отношение к этому.

Его руки легли на ее ягодицы и грубо сжали их, когда он сильнее прижал ее к себе. Она ответила голодным, похотливым рычанием. Тед был довольно крупным джентльменом и не отличался красотой кинозвезды, но он охотно пришел ей на помощь, и этот поступок, казалось, подстегнул ее либидо. Не успела она опомниться, как уже стояла на цыпочках и засовывала свой язык в рот здоровяка. Он издал приглушенный звук, который мог бы сойти за удивленный смешок, но после этого ее действия вызвали нечто более похожее на мучительный визг. Лана вцепилась в него и стала стаскивать с него одежду, пока они оба не упали навзничь на кровать. Ковбойская шляпа слетела с головы Теда, когда он попытался встать. На его лице отразилось отвращение. Лана чуть не разозлилась, прежде чем поняла, что он реагирует на близость трупа Блейна. Она запоздало осознала, что ее обнаженная рука касается ноги Блейна. Это открытие должно было мгновенно вызвать у нее отвращение, но этого не произошло. Вместо этого ее возбуждение возросло еще больше. Она схватила шляпу Теда и швырнула ее через всю комнату, прежде чем вцепиться в лацканы его блейзера.

– Снимай свою чертову одежду и трахни меня, "Большой" Тед.

Тед побледнел.

– Не пойми меня неправильно, я ничего так сильно не хочу. Но не лучше ли нам сделать это где-нибудь в другом месте? Например, в гостиной?

– Ты не поверишь, насколько я сейчас мокрая, Тедди, – Лана толкнула его в грудь, и он приподнял свой торс еще выше, когда она скользнула назад, прижимаясь к ногам Блейна. – Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо здесь, рядом с моим мертвым изменником-парнем, – oна стянула с себя майку и отбросила ее в сторону, затем начала снимать шорты. – На самом деле, я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо на нем.

Лана знала, что то, что она делает, было отвратительным и неправильным. Оправданное убийство или нет, но внутри нее явно было что-то не так, что-то глубоко и фундаментально испорченное, что-то, что всегда было там, таилось в самых темных уголках ее явно ненормального разума. Другого объяснения этому порыву не было. Осознание этого могло бы обеспокоить ее в любое другое время, но сейчас она хотела только принять это, насладиться своей внутренней тьмой и этой глубокой порочностью. Мимолетное выражение отвращения исказило черты Теда, но затем оно исчезло, и он начал стаскивать с себя блейзер.

– Ты маленькая грязная девчонка. Я думаю, что влюблен в тебя.

Лана сняла трусики и шлепнула ими его по лицу.

– Повтори это еще раз.

Он возился с пуговицами своей рубашки, торопясь ее снять.

– Я люблю тебя, Лана. Я люблю тебя до чертиков.

Она рассмеялась и, раздвинув ноги, устроилась на теле Блейна, с лихорадочным нетерпением ожидая, когда Тед сбросит с себя оставшуюся одежду. А потом он оказался на ней. На них обоих. Затем он оказался внутри нее. Она все кричала и кричала, когда кровать затряслась и изголовье ударилось о стену. Крики слились в одно долгое, непрерывное выражение безумного экстаза, почти как музыка, а мучительный ритм пружин кровати создавал оглушительный фон для ее оперного пения.

Глава 9

Какая-то ебанутая херня, случившаяся на дороге, часть вторая

Они были на окраине Мобила, штат Алабама, когда Эхо объявила, что ей нужно отлить. Дез устроилa ей разнос за то, что она не вышла из машины на конечной остановке, и пригрозилa, что будет ехать до тех пор, пока ей самой не захочется остановиться. В ответ Эхо пригрозила снять шорты и обоссать все заднее сиденье, что фактически положило конец недолгой дискуссии. Дез нажала на рычаг указателя поворота и свернула на следующем съезде, где заехала на почти пустую парковку у магазина «Стоп-энд-Гоу».

Они втроем вышли из "Импалы" и зашли в магазин. Дез привелa Эхо в ярость, добравшись до женского туалета первой и с самодовольной ухмылкой захлопнув дверь у нее перед носом.

Эхо бросила недоверчивый взгляд на Лану, которая стояла у ряда холодильников, разглядывая ассортимент напитков, выставленных на витрине.

– Ты можешь себе представить, какая наглость у этой сучки? Я была близка к тому, чтобы обоссаться, а она такое вытворила. Невероятно, блядь!

Лана пожала плечами, не глядя на нее.

– Просто такая, какая она есть. Черт, тебе повезло, что она вообще остановилась.

Эхо издала громкий звук разочарования и топнула ногой по полу, прежде чем ударить кулаком по закрытой двери.

– Поторопись, Дез. Не задерживайся там на час, просто чтобы досадить мне, или ты, блядь, пожалеешь об этом. Это честное обещание, которое я даю тебе, сучка.

Из-за двери донесся приглушенный женский смех. Эхо взвизгнула и уже собиралась снова забарабанить в дверь, когда посмотрела направо и, нахмурившись, увидела закрытую дверь мужского туалета. Обычно она не любила пользоваться мужскими туалетами в круглосуточных магазинах, потому что они вызывали у нее отвращение, но это была чрезвычайная ситуация. Она чувствовала, что может взорваться в любую секунду.

Нахуй!

Она открыла дверь мужского туалета и испуганно ахнула, сразу же сделав шаг назад. Молодой человек лет двадцати с небольшим сидел на унитазе со спущенными до лодыжек штанами, но не собирался срать. На кафельном полу перед ним лежал раскрытый порножурнал – один из самых непристойных, судя по виду, – и он держал руку на пульсирующем стояке. Сначала он выглядел рассерженным таким вторжением, но выражение его лица изменилось, когда он в полной мере осознал женственность пышных форм Эхо.

Лицо молодого человека исказилось так, что стало похоже на какой-то приступ. Он застонал, как зомби из фильма, и внезапно кончил, выпустив серебристую струю спермы, которая, казалось, была выпущена реактивным двигателем, и ударила в противоположную стену. Его плечи поникли, и он откинулся на спинку сиденья, его грудь поднималась и опускалась, когда он тяжело дышал, как бегун в конце спринтерского забега.

Эхо издалa громкий звук отвращения.

– Ты гребаный извращенец! Что, блядь, с тобой не так? Что за больной ублюдок дрочит в общественном туалете?

Мужчина уже достаточно оправился от первых мгновений пост-оргазмической бесчувственности, чтобы бросить на нее обвиняющий взгляд.

– Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы стучать? Возможно, ты захочешь попробовать это в следующий раз.

Эхо недоверчиво рассмеялась и покачала головой.

– Ты собираешься винить в этом меня, ты, извращенный ублюдок? Серьезно?

Лана все еще стояла у холодильников, но теперь ее голова повернулась в сторону Эхо.

– Что там происходит?

– Я только что виделa, как тощий извращенец кончил на стену в общественном туалете.

– Он симпатичный?

Эхо, нахмурившись, взглянула на нее.

– Заткнись, если не можешь предложить ничего полезного. И нет, не симпатичный.

Парень в туалете взял журнал, спокойно сложил его и сунул под мышку, после чего встал и натянул штаны. Он застегнул молнию и спустил воду в унитазе, затем подошел к раковине и открыл кран с горячей водой, чтобы вымыть руки. Намыливаясь, он взглянул на отражение Эхо в зеркале над раковиной.

– Ты говоришь так, потому что злишься на меня. Я знаю, что я красивый.

Эхо засмеялaсь.

Парень смыл мыло с рук, выключил воду и стряхнул лишнюю влагу, прежде чем вытащить стопку полотенец для рук из распределителя, установленного на стене. Вытирая руки, он бросил самодовольный взгляд на Эхо.

– Признай это. Ты просто злишься, что я не продержался достаточно долго, чтобы присунуть тебе.

Эхо долго смотрела на него, ее глаза сузились, когда в ней закипела новая волна гнева. Многое произошло с тех пор, как несколько месяцев назад она рассталась с Кейси и своей прежней жизнью. Она уже не была тем человеком, каким была тогда. Разгульная жизнь в разъездах с новыми опасными друзьями изменила ее навсегда. Было пролито много крови. И множество людей – в основном мужчин – погибло от ее рук. Этот подлый маленький сукин сын понятия не имел, на что он провоцирует. Это было равносильно тому, чтобы проткнуть змею острой палкой.

Пришло время испытать это на собственном горьком опыте, малыш.

Она вошла в туалет и закрыла за собой дверь, убедившись, что заперта на ключ. Первой реакцией парня было удивленно нахмуренное лицо, но затем он начал ухмыляться, отчего его ястребиные черты лица стали почти мертвенно-бледными. Он оглядел ее с головы до ног, облизывая губы, восхищаясь ее длинными ногами и соблазнительными изгибами.

– Я так и знал. Тебе надоел вибратор и хочется добротного "кожаного змея" от Би-мэна, типа меня. Я прав?

Эхо улыбнулась, но ничего не сказала.

Она сняла с плеча сумочку, открыла ее и принялась рыться в ней.

Парень выбросил комок полотенец в мусорное ведро и подошел на шаг ближе.

– Мне понадобится по крайней мере несколько минут, прежде чем "мистер змей" снова будет готов к действию, – oн улыбнулся в своей обычной вкрадчивой манере и подошел еще на шаг ближе. – И я мог бы заняться с тобой сексом. Тебе бы этого хотелось, детка?

Пальцы Эхо сомкнулись на чем-то в сумке.

– Ты называешь себя "Би-мэн". Почему?

Он усмехнулся.

– Потому что меня зовут Брэд, и я – мужик.

Эхо улыбнулась.

– Уже нет.

Складной нож со щелчком раскрылся, когда она вытащила его из сумки. Глаза Брэда широко раскрылись при виде лезвия, но он не сразу отступил от нее. Эхо убила достаточно людей, чтобы понять почему. Их мозгам потребовалось слишком много времени, чтобы осознать происходящее. Никто из них никогда не ожидал, что женщина – особенно красивая женщина – набросится на него с кулаками, если только сначала на нee не напали или не угрожали. В них была заложена вера в то, что они – единственные настоящие хищники, и это было лишь одной из многих особенностей их пола, которые делали их бесспорно неполноценными.

Эхо вонзилa лезвие ему в пах. Лезвие пронзило его мошонку и глубоко вошло в нее. Брэд вскрикнул и отшатнулся назад, пока не уперся спиной в стену. Кровь быстро пропитала его джинсы и вытекла из дыры, проделанной лезвием. Эхо бросилась на него, и он выставил предплечье, сумев в последнюю секунду отразить удар, нацеленный ему в горло. Лезвие проткнуло мясистую часть его руки чуть ниже запястья, и из новой раны в его плоти потекла кровь. Боль, казалось, заставила его сосредоточиться, когда он запоздало осознал, что борется за свою жизнь. Такое тоже часто случалось, и именно тогда все становилось еще интереснее – и захватывающе.