Текст книги "Мочи без разбора! (СИ)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Оказалось, что она была права. У этого ублюдка были те же проблемы с обязательствами, что и у всех парней. Соседка-сплетница рассказала ей о романе Кейси с Эллой Бартон. Не было никаких веских доказательств их связи, просто несколько раз видели, как пышногрудая блондинка заходила к Эхо домой, когда та была на работе. Поэтому она заплатила парню из клуба пятьсот долларов, чтобы он следил за ее домом и, при необходимости, следил за Кейси, пока она работала. Ее платный преследователь сообщил плохие новости, позвонив в клуб сегодня утром.

В приступе ярости она сбежала из клуба и поехала на грузовичке Кейси, на котором часто ездила на работу, по адресу, указанному ее информатором. Эхо была неспособна сохранять хладнокровие. В ее жизни было так много парней, которые приходили и уходили, и то, что их пути в конечном итоге разошлись, ее никогда не беспокоило. Однако, опять же, Кейси был другим. Он по-настоящему расположил ее к себе, как никто другой. Когда она приехала в милый маленький сборный домик Эллы, в ее глазах стояли слезы. Видимые эмоции раздражали ее. Никто никогда не заботил ее настолько, чтобы она могла пролить слезы. А этот парень – этот гребаный змей – не заслуживал никаких гребаных слез.

Проскользнув в дом через незапертую заднюю дверь, она обнаружила полуодетую пару, целующуюся на диване в гостиной. На них обоих было только нижнее белье, и Кейси лежал на женщине, распростершись между ее развратно разведенных ног. Элла извивалась и стонала, когда он целовал ее, ее руки запутались в его длинных волосах. Эхо нравились длинные белокурые локоны Кейси. Он был симпатичным парнем с самого начала, но волосы окончательно все испортили.

Эхо совсем потеряла голову.

Она закричала.

Она швыряла вещи. Все, что попадалось под руку, особенно если это выглядело дорого.

Кейси пытался урезонить ее, проливая свои собственные слезы, и его голос звучал так искренне, когда он снова и снова повторял ей, как ему жаль, что он "облажался". Но Эхо былa не в настроении выслушивать его извинения, какими бы искренними они ни казались на первый взгляд.

Она не уходила до тех пор, пока Элла – женщина, с которой она была знакома по совместному времяпрепровождению с Кейси в местном баре, – не позвонила по телефону, чтобы вызвать полицию. По пути к выходу она схватила клюшку для гольфа из сумки, которая стояла в углу фойе.

Теперь, когда она выехала за пределы этого района и ехала обратно в город, казалось, что ее ярость на время улеглась. Она начала обдумывать свой следующий шаг. Очевидно, с сегодняшнего дня Кейси должен был выставить свою изменщицу из ee дома. У нее мелькнула мысль о том, чтобы добраться до дома раньше него, чтобы систематически уничтожать все, что ему принадлежало. Но она сразу же отвергла эту идею. Разгром его вещей только усилил бы впечатление, что она опустошена его действиями. Теперь, когда она стала мыслить более ясно, это было последнее, чего она хотела. То, что сейчас требовалось, было абсолютной холодной отстраненностью. Она не выкажет никаких эмоций, когда он снова зайдет навестить ее.

Образ стройных ног Эллы, обвивающих мускулистую спину Кейси, заставил ее крепче сжать руль и вдавить педаль газа в пол.

Или нахуй все это, – подумала она. – Может, я просто убью этого сукина сына.

Она могла бы это сделать. Пока она вела машину, в ее голове возникла яркая фантазия. Кейси стоит на коленях, а она направила на него пистолет, он плачет и умоляет сохранить ему жизнь. Затем она холодно улыбается, нажимает на курок и вышибает его никчемные мозги.

Это было бы ничем иным, как тем, чего он заслуживал.

Так почему же у нее снова навернулись слезы на глаза, когда она подумала об этом?

Вместо того, чтобы поехать домой или вернуться в клуб, она проехала еще несколько миль и заехала на стоянку у бара под названием "У Теда из Бaффало". Судя по всему, это была обычная забегаловка. Ничего особенного. Но для того, что она задумала, этого было вполне достаточно. А на самом деле она задумала напиться в стельку в таком месте, где ее вряд ли узнают.

Она схватила свою сумку и вышла из машины, громко шлепая шлепанцами по асфальту, пока спешила через парковку ко входу в бар. Чем скорее она сможет принять свой первый напиток, тем лучше будет себя чувствовать. А может, и нет, но, по крайней мере, было бы чем заняться.

Звякнул колокольчик, когда она, хлопнув входной дверью, быстро огляделась по сторонам. Несколько лиц повернулись в ее сторону. Большинство посетителей вернулись к своим напиткам, но несколько взглядов задержались, что было неудивительно. Эхо давно привыкла к тому, что на нее пялится определенный процент населения, куда бы она ни пошла. У нее были соблазнительно длинные, изящно сложенные ноги и грудь, которые неотразимо привлекали внимание гетеросексуальных мужчин, куда бы она ни пошла.

Но в данный момент ее не слишком интересовало мужское внимание или компания. Ее мнение о мужиках было на самом низком уровне, и это действительно о чем-то говорило, учитывая, что она считала почти всех мужчин отбросами или уродами. Поэтому вместо того, чтобы незаметно подойти к одному из парней, сидевших за стойкой бара, и ждать неизбежного предложения выпить, она села за один из маленьких столиков в маленькой обеденной зоне и стала ждать, когда подойдет официант и примет ее заказ.

Прежде чем это произошло, толстый мужчина лет сорока с небольшим, с лысой головой, обрамленной длинными волосами, свисающими до плеч, в футболке Molly Hatchet^[8], соскользнул со своего табурета у стойки бара и вразвалочку подошел к ее столику.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе выпить? Я угощаю.

Эхо бросила на него свой самый уничтожающий, презрительный взгляд.

– Отвали, урод.

Неожиданная резкость ее ответа заставила его рефлекторно отступить на шаг. Эхо уловила нотку неподдельной обиды в его удивленном выражении лица. Это доставило ей огромное удовольствие.

Толстяк нахмурился.

– Гребаная лесбиянка.

Эхо рассмеялась.

– Что смешного, сука?

Эхо ухмыльнулась.

– Какую часть слова "отвали" ты не понял? Кстати, что случилось с футболкой Molly Hatchet? Ты что, заблудился во времени? Никто больше не слушает эту чушь про динозавров. Если подумать, то не отвечай ни на что из этого. Просто иди нахуй отсюда. От тебя пахнет рвотой. Ты знал об этом? Еще раз, не отвечай на этот вопрос. Отвали. Нет, есть идея получше. Иди домой и покончи с собой.

Толстяк выглядел ошеломленным. Очевидно, ему уже давно не приходилось выслушивать такого рода язвительные замечания. Жалкий неудачник выглядел так, словно вот-вот расплачется. В глубине души она понимала, что ведет себя чересчур жестоко. Это было просто невезение и неподходящий момент с его стороны. Но, он был парнем и, таким образом, был доверенным лицом Кейси в этой ситуации.

Она вздохнула.

– Послушай, чувак, тебе действительно не стоит сейчас находиться рядом со мной. Поверь мне. Пожалуйста, просто уходи.

Толстяк еще несколько долгих и раздражающих мгновений смотрел на нее отсутствующим взглядом, но затем сделал то, что ее удивило. Он бросил ей на стол двадцатидолларовую купюру.

– Я хочу купить тебе выпивку, несмотря на то, что ты обошлась со мной как с дерьмом. Я думаю, она нужна тебе больше, чем мне.

Он вышел из бара прежде, чем она успела что-либо сказать или вернуть деньги.

Эхо почувствовала себя неловко секунд на пять.

В конце концов, он назвал ее "гребаной лесбиянкой". Не то чтобы в том, чтобы быть лесбиянкой, было что-то плохое, но это было задумано как оскорбление, и это было просто грубо.

Официантка с опозданием подошла, чтобы принять у нее заказ. Это была стройная женщина лет под сорок с неприятным выражением на жестких чертах лица. Эхо не могла понять, злилась ли женщина на нее за то, как она обошлась с толстяком, или у нее всегда был такой вид, будто она злится на весь мир. В любом случае, меньше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы какая-нибудь старая шлюха-официантка плюнула в ее напиток.

Поэтому она изобразила самую милую улыбку на своем лице и сказала:

– Я выпью немного текилы и бокал пива.

Ожидая, пока принесут напитки, она открыла сумочку и достала телефон, который перед тем, как отправиться к Элле, переключила на беззвучный режим. Взглянув на экран, она увидела полдюжины пропущенных звонков, поступивших за последние двадцать минут. Все они были от Кейси. Также было несколько голосовых сообщений. Ей не нужно было их прослушивать, чтобы понять, что все они были от Кейси, который умолял ее перезвонить ему.

Этого не будет, придурок.

Пока она смотрела на экран, кто-то отодвинул стул и сел прямо напротив нее. Сначала она заподозрила, что толстяк вернулся, чтобы продолжить издевательства, поэтому не могла не удивиться, когда подняла глаза и увидела сногсшибательную блондинку по другую сторону стола.

– Хм...

Слово "статная" было придумано специально для описания таких женщин, как это великолепное создание. Она была всего на два дюйма ниже шести футов ростом и обладала самыми удивительными формами, которые Эхо когда-либо видела. Хотя она и сидела, стул стоял довольно далеко от стола, и она сидела боком, скрестив свои длинные и стройные, загорелые на солнце ноги и сложив тонкие руки на величественной груди. Она была похожа на героиню комикса, на идеализированную фантазию какого-нибудь подростка об идеальной женщине. Кроме того, хотя многие девушки, с которыми она работала в клубе, были обильно разрисованы, немногие из них были так щедро проиллюстрированы, как эта женщина. Все работы были выполнены на высшем уровне и изобиловали мельчайшими деталями. Эхо запоздало сообразила, что поза, которую приняла женщина, была преднамеренной. Она намеренно демонстрировала свое тело в максимально провокационной манере.

– Можно я подниму ее?

Эхо в замешательстве покачала головой.

– Что поднимешь?

Белокурая богиня рассмеялась.

– Твою челюсть. Мне показалось, что она отвисла до самого пола.

Эхо закрыла рот, внезапно смутившись. Ни один другой человек, будь то мужчина или женщина, никогда не делал ее временно глупой, просто используя свою внешность. Черт возьми, обычно именно она оказывалась по другую сторону этого уравнения. Она чувствовала себя одурманенной и тугодумной, ее разум блуждал в ментальном тумане. Ей совсем не нравилось это чувство, но она решила, что теперь лучше понимает, что, должно быть, чувствовали все косноязычные уроды, которые когда-либо приставали к ней, когда она их отшивала.

Официантка вернулась и поставила перед Эхо напитки. Затем она начала отходить от стола. Богиня остановила ее, схватив за тонкое запястье.

– А как насчет меня, красавица? Я тоже хочу выпить.

Официантка мельком взглянула на богиню, а затем нервно отвела взгляд. Эхо с некоторым удивлением заметила, что пожилая официантка с суровым лицом покраснела. Она все еще почти ничего не знала об этой великолепной незнакомке, но ее восхищение этой женщиной уже зашкаливало. Она обладала магнетическим свойством, которому Эхо не знала равных. Официантка поспешно удалилась после еще одного короткого обмена репликами. Слова не дошли до Эхо, потому что она снова была слишком очарована физическим совершенством блондинки.

Богиня посмотрела на нее и улыбнулась.

– Я сказала ей, чтобы она записала мои напитки на твой счет. Я уверена, ты не возражаешь.

Какой-нибудь ехидный ответ был бы ее обычным ответом на что-то подобное, но на этот раз это было невозможно. Поэтому вместо этого она просто сказала:

– Я не возражаю.

– Я знаю, милая, – богиня раздвинула ноги и придвинула свой стул поближе к столу, в откровенной демонстрации ee достоинств больше не было необходимости. – Я невольно подслушала твой разговор с этим лысым жирдяем.

Эхо нахмурилась.

– Я не заметила тебя, когда вошла.

И я никак не могла тебя HE заметить.

Богиня пожала плечами.

– Я была в туалете, – oна указала большим пальцем через плечо на закрытую дверь слева от себя. – Я слышалa тебя ясно, как божий день. Ты говорилa довольно громко.

– Извини.

– Не стоит, – выражение ее лица стало серьезным. – Ты былa расстроенa еще до того, как попалa сюда, не так ли?

Эхо проворчалa:

– Да. Можно и так сказать.

Богиня некоторое время молча смотрела на нее, прежде чем сказать:

– У тебя вид женщины, с которой жестоко обошелся ее парень.

– Ух ты. Это... необычайно проницательно.

– Я просто хорошо разбираюсь в настроении других людей, – oна подмигнула. – Особенно женщин.

Официантка вернулась и поставила перед богиней высокий бокал с пивом. Прежде чем уйти, богиня снова коснулась ее запястья. Это было легкое, очень короткое прикосновение, сопровождавшееся обманчиво безобидным положительным комментарием о ее обслуживании, но Эхо была уверена, что в тот момент официантка чуть не упала в обморок.

Богиня сделала большой глоток пива, прежде чем поставить бокал обратно на стол.

– Как тебя зовут, красотка?

Эхо хихикнула и почувствовала, как краснеют ее щеки.

Богиня ухмыльнулась.

– Что смешного?

Эхо хихикнула еще раз или два, прежде чем глубоко вздохнуть и, наконец, взять себя в руки.

– Извини. Ты приводишь меня в замешательство. Но, полагаю, ты привыкла к такой реакции.

Богиня рассмеялась.

– Можно и так сказать. А теперь назови имя, милая.

– Меня зовут Эхо Вон.

Богиня не рассмеялась и не ухмыльнулась, услышав это имя, и не было похоже, что она пытается скрыть недоверчивую реакцию.

– Какое милое имя.

Эхо улыбнулась.

– Спасибо. Это мое настоящее имя.

– Конечно. С чего бы мне думать иначе?

Эхо заерзала на стуле, внезапно занервничав.

– Ну... просто в моей профессии большинство девушек не используют свои настоящие имена. Я – танцовщица экзотических танцев.

– Aх. Ты имеешь в виду – стриптизершa.

– Ну...

Богиня перегнулась через стол и коснулась тыльной стороны правой ладони Эхо.

– Все в порядке, тебе нечего стесняться. Я сама в бизнесе по снятию одежды.

– Где ты танцуешь? Это не может быть где-то здесь, иначе я бы наверняка слышалa о тебе.

Богиня легонько погладила Эхо по тыльной стороне ладони.

– Ты права, куколка. Ты должна была слышать обо мне. Но это было не здесь.

Повисло долгое молчание.

Эхо нахмурилась.

– Ну... и где это было?

Хотя она все еще улыбалась, что-то в выражении лица богини стало более настороженным.

– Я совершила несколько неприличных поступков, Эхо Вон. Я не буду рассказывать подробности кому попало. Но, возможно, я расскажу тебе обо всем, когда мы узнаем друг друга немного лучше.

– Не моглa бы ты хотя бы сказаать мне свое имя?

Богиня отпустила руку Эхо и взяла свой бокал с пивом.

– Меня зовут Дез. Это сокращение от Дезире.

– А фамилия?

Дез покачала головой.

– Это опять переходит на территорию конфиденциальной информации, – oна облизнула губы, и на ее лице появилась озорная улыбка. – Но, может быть, я расскажу тебе позже, когда буду сидеть у тебя на лице.

От этого замечания у Эхо отвисла челюсть.

Дез рассмеялась и отпила немного своего пива.

Эхо сказала:

– Ты говоришь так, будто это само собой разумеющееся.

Дез отпилa еще глоток пива и пожалa плечами.

– Так и есть. За всю свою жизнь я не встречала никого, кто не был бы дезсексуалом.

– Дезсексуалом?

– Да. Мне все равно, кто ты и каковы твои обычные предпочтения, но когда ты встречаешься со мной, ты становишься безнадежно дезсексуальной.

Эхо запоздало осознала, что не притронулась ни к одному из своих напитков. Она взяла текилу, залпом осушила еe и стукнула пустой рюмкой по столу. – Мне неприятно это признавать, но, возможно, я немного дезсексуальна.

– Как я и сказала. Все такие.

Эхо покачала головой.

– Меня бесит, насколько ты чертовски самоуверенна.

– И под этим ты подразумеваешь, что тебе это чертовски нравится.

– Может быть.

– Расскажи мне о своих проблемах с мужчиной, Эхо.

Эхо колебалась всего мгновение, прежде чем пуститься в подробное описание всего, что произошло в тот день. Все ее давнее нежелание делиться столь интимной историей с незнакомкой испарилось в считанные секунды, когда она поняла, как отчаянно ей нужно выговориться. Дез былa внимательным слушателем. Она прерывала ee всего несколько раз, и то только для того, чтобы получить разъяснения по некоторым моментам. По большей части, она позволяла Эхо безостановочно рассказывать, пока не закончилась вся эта грязная история. К тому времени, как все закончилось, они выпили еще раз и заказали еще.

Дез покачала головой, выражение ее лица стало мрачнее и серьезнее. От прежней игривости не осталось и следа. Эхо, возможно, сочла бы это тревожным, если бы не успокоительный эффект от ее рассказа.

– Я скажу тебе кое-что, Эхо. Мужчины ничего не стоят.

Эхо фыркнула.

– Это не новость для первых полос газет.

– Я серьезно.

Прежде чем ответить, Эхо пристально посмотрела на нее, внезапно осознав, насколько искренне рассержена женщина. Это было немного странно.

– В этом нет ничего особенного. Я имею в виду, такое случается. Парни – засранцы. Я переживу это и буду жить дальше.

– Ты должнa убить его.

Эхо вздрогнула, не в силах поверить в то, что только что услышала.

– Эм... это... ну, я признаю, что на секунду задумалась, но это немного чересчур, – oна выдавила из себя смешок. – Да ладно, я не хочу попасть в тюрьму.

Дез наклонилась над столом и понизила голос до заговорщицкого шепота.

– Кто сказал, что тебя посадят в тюрьму? Тебе все сойдет с рук, если ты будешь осторожнa.

Эхо долго смотрела на нее, не веря своим ушам. Затем она покачала головой.

– Hет. Серьезно. Ты немного пугаешь меня сейчас. На самом деле я не хочу убивать Кейси. Больше нет.

Дез пристально посмотрела на нее.

– Возможно, ты изменишь свое мнение после того, как услышишь мою историю.

– Твою историю? – несмотря на беспокойство, вызванное резкой и очень мрачной сменой настроения другой женщины, Эхо не смогла сдержать улыбку. – Это будет касаться какой-либо так называемой "конфиденциальной информации"?

Дез кивнулa.

– Думаю, теперь я знаю тебя достаточно хорошо, Эхо Вон. Мы с тобой – одного поля ягоды, я это чувствую. Я расскажу тебе все, прямо сейчас.

Так она и сделала.

Рассказ Дез начался на такой веселой ноте, что Эхо пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть со стула. Но веселье резко сменилось глубокой тьмой всего через несколько мгновений. Эхо слушала с нарастающим ужасом почти полчаса, выпив еще две кружки пива и две порции текилы, пока Дез заканчивала свой рассказ.

Когда Дез наконец замолчала, у нее закружилась голова от выпитого и ее слегка подташнивало.

– Срань господня, – сказала она сдавленным голосом, недоверчиво покачав головой. – Это самое хреновое дерьмо, которое я когда-либо слышала. Неужели все это произошло на самом деле?

– Да.

– Срань господня.

Дез отодвинула свой стул от стола.

– Я пойду пописаю. Заплати за наши напитки и встретимся на улице. Я хочу тебе кое-что показать.

Она ушла, прежде чем Эхо успела ответить, и через несколько секунд исчезла в женском туалете. Эхо некоторое время смотрела на закрытую дверь, все еще слишком ошеломленная услышанным, чтобы как следует все обдумать. Но затем мир снова обрел четкость – или относительно четкость, учитывая количество выпитого, и она подозвала официантку, чтобы оплатить счет.

Через пару минут Дез присоединилaсь к ней на тротуаре. Было уже далеко за полдень, и поток машин на улице рядом с баром стал намного плотнее. Взглянув на свой телефон, она обнаружила еще несколько пропущенных звонков. Как и ожидалось, некоторые были от Кейси, но некоторые – из клуба. Она вспомнила, как сбежала оттуда без объяснений, и почувствовала укол тревоги.

Хм... Возможно, у меня небольшие неприятности.

Она моргнула, когда Дез щелкнула пальцами перед ее лицом.

– Земля вызывает Эхо. Прием.

Она сошла с тротуара и направилась через парковку. Эхо пожала плечами и последовала за ней к черной "Импале". Большая машина выглядела так, словно была моделью начала 70-х.

Дез порылась в своей сумочке и вытащила связку ключей. Она злобно ухмыльнулась Эхо.

– Ты готова к этому дерьму, сучка?

Эхо не была уверена. Она не знала, что именно Дез хотела ей показать, но могла сделать несколько обоснованных предположений, основываясь на ее рассказе. Одно, в частности, казалось более вероятным, чем что-либо другое, и это сильно беспокоило ее.

– Эм...

Дез рассмеялась.

– Нахуй все это. Приготовься, детка.

Она отперла багажник и распахнула его.

Эхо прикрыла рот рукой, подавляя громкий вздох. Дез прислонилaсь к краю багажника и, широко улыбаясь, изучалa ее лицо.

В багажнике был мужчина. И он соответствовал яркому описанию одного из главных героев личной истории Дез о горе. Это был крупный, коренастый мужчина, одетый в грязную одежду. Он был лыс, и у него был багровый шрам, который тянулся от левого виска до рта. Все было так, как и ожидалось.

Эхо убрала руку ото рта и выдохнула, когда подошла поближе, чтобы рассмотреть.

– Это... Это он...

Дез улыбнулась и кивнула.

– Еще бы, можешь поспорить на свою красивую попку.

Эхо покачала головой.

– Ух ты.

– Ага. Ух ты.

Личность парня в багажнике была ожидаемой. Простой факт его существования подтверждал все те безумные истории из сериала ужасов, которые рассказывала ей Дез. Неожиданным моментом было то, что он все еще был жив. Он был туго связан толстой веревкой, а его рот был заклеен множеством слоев клейкой ленты.

Но он был жив.

Эхо покачала головой и уставилась на живого монстра с нездоровым восхищением. Она и без слов знала, что Дез собиралaсь убить этого парня. Она ни за что не могла оставить его в живых после всех тех мерзких поступков, которые он совершил. Осознание того, что она смотрит на живого мертвеца, должно было вызвать у нее отвращение, но этого не произошло. Как ни странно, произошло обратное. Ее желудок начал успокаиваться, и она ощутила странное спокойствие. Было ощущение, что она находится именно там, где должна была быть в этот самый момент.

Такова была судьба.

Дез придвинулась поближе к Эхо и сунула руку в задний карман своих шорт.

– Так что скажешь? Хочешь продолжить вечеринку, может, поможешь мне еще немного оттрахать этого парня?

Эхо несколько мгновений смотрела в широко раскрытые, умоляющие глаза мужчины и изо всех сил старалась почувствовать хоть какое-то сочувствие. Затем она вздрогнула, когда пальцы Дез сжали ее ягодицы, посылая по ее телу волнующую дрожь "дезсексуальности".

Она посмотрела на Дез.

– Я сделаю все, что ты захочешь.

Дез улыбнулась.

– Я знаю.

Она притянула Эхо к себе и поцеловала ее с жадной самозабвенностью.

Глава 7

Ранчо де Рэ

За две недели до перестрелки на 2-й авеню...

Кили проснулась на большом пустом поле, которое занимало самую южную часть ранчо, принадлежавшего Джону Уэйну де Рэ. Это поселение служило штаб-квартирой «Ордена блуждающих душ». Земля была твердой и каменистой и совсем не подходила для того, чтобы провести ночь под открытым небом. По крайней мере, без палатки или спального мешка. У Кили не было ни того, ни другого.

Она застонала, потянулась и заставила себя открыть затуманенные глаза. День был ясный, и, судя по положению солнца на небе, время близилось к вечеру, а это означало, что она проспала еще одно утро, посвященное работе по дому. Это была ее рабочая неделя в прачечной, и Сьюзен Вагнер, надзирательница за женщинами-посвященными, была известна своей строгостью, когда дело касалось наказания. Члены «Ордена», как правило, были вольны делать все, что хотели. Ответственные хозяйственные работы или задания распределялись еженедельно по очереди. Если у вас не было рабочей недели и вы не были назначены на вечеринку по подбору персонала, вы могли бы тратить все свое время на секс и получение кайфа, если бы захотели.

У Кили была долгая история чрезмерного потакания своим порокам. В обычном мире это было большой проблемой. Она никогда не могла долго удержаться на приличной работе. В результате ее несколько раз арестовывали по различным обвинениям, в основном за кражи в магазинах или мелкие правонарушения, связанные с наркотиками. Это был настоящий водоворот безнадежности. Даже ее младший брат, которого трудно было назвать ангелом, устал от ее выходок.

Кейси на словах пытался помочь ей, но он разозлился на нее, узнав, что она заложила кучу его барахла, чтобы заплатить за наркотики, назвав ее "шлюхой-наркоманкой". После этого он ее выгнал. Это был худший момент в ее жизни. Она всерьез подумывала о том, чтобы покончить с собой. У Кейси было несколько пистолетов, и ей удалось стащить один из них, прежде чем она пустила его в ход. Изначально она планировала использовать оружие, чтобы отбирать деньги у людей, у которых их было слишком много. Ее второй план, который она рассматривала лишь мельком, состоял в том, чтобы застрелить Кейси, а затем покончить с собой. Часть ее, которая все еще была слабо связана с реальностью, понимала, что это не совсем справедливо, но покончить с собой и покинуть этот несчастный мир было приемлемо.

Однако судьба вмешалась, когда ее пути пересеклись с группой вербовщиков из «Ордена блуждающих душ». Она изучила их листовку и с растущим скептицизмом выслушала безумную речь одного из членов «Ордена», бородатого молодого человека с растрепанными волосами, который в тот день тараторил без умолку. Он говорил с драматической серьезностью, которую она никогда не слышала за пределами церкви, которую не посещала с детства. Он говорил о грядущем времени «очищения» и о том, что она может оказаться в числе немногих просвещенных людей, которые однажды унаследуют изменившийся мир. Это не произвело на нее особого впечатления. На ее вкус, все это звучало слишком апокалиптично, по-библейски. Но потом одна из девушек пригласила ее в фургон группы покурить травки, что было гораздо более эффективным способом, чем вся эта чепуха в стиле «конца света».

Так начался один из самых безумных дней в ее жизни. Травка оказалась самой сильнодействующей из всех, что она когда-либо пробовала, и следующее, что она почувствовала, – это как ее трахает пальцами цыпочка-хиппи. Она быстро поняла, что для этих людей не существует сексуальных границ. Никто не принадлежал никому другому. Вы могли делать все, что хотели, с кем хотели. Их либеральное отношение к травке и другим запрещенным веществам было самым большим преимуществом. Остаток дня прошел в суматохе переплетенных обнаженных тел и безостановочных вечеринок. Прошло совсем немного времени, прежде чем все мысли о самоубийстве исчезли.

Следующий день был совсем другим, хотя и не менее захватывающим. Кили удостоилась личной аудиенции у Джона Уэйна де Рэ, лидера «Ордена». Ему нравилось встречаться один на один со всеми новобранцами, чтобы убедиться, что они действительно подходят для членства.

Джон Уэйн был старше остальных на десятки лет, но он излучал харизму, которую Кили могла сравнить только с кинозвездами первой величины. Он был обаятельным человеком с острым умом. Кили была очарована им все время, пока находилась в его компании. В конце концов она начала отчаянно умолять, и по ее лицу текли слезы. Она принадлежала «Ордену блуждающих душ». Это было бы ее спасением. Джон Уэйн доброжелательно улыбнулся и заверил ее, что у нее будет место среди его людей. Однако, когда Кили предложила скрепить сделку минетом, он не отказался.

С тех пор она провела несколько месяцев в страстной надежде на еще одну интимную встречу с Джоном Уэйном, думая, что, возможно, даже сможет понравиться ему настолько, что сможет войти в его элитный внутренний круг. Но этому никогда не суждено было случиться, если она не перестанет так себя вести.

Она села и потерла глаза, моргая от яркого солнечного света. Когда ее зрение прояснилось, она увидела группу из трех человек, двигавшихся через поле в ее направлении. Они были слишком далеко, чтобы разглядеть их как следует, даже подняв руку, чтобы заслониться от яркого солнца, но она не испытывала чувства тревоги. Члены «Ордена» присматривали друг за другом. Эта группа, вероятно, была отправлена на ее поиски, когда было установлено, что она пропала без вести.

Кили решила разыскать Сьюзен Вагнер, как только вернется в основную часть комплекса. Она извинилась бы за то, что не выполнила свою часть работы, когда от нее этого ожидали, и вызвалась бы поработать в прачечной еще неделю. Это было бы правильно.

Фигуры, марширующие по полю, стали более отчетливыми. Все трое были мужчинами с обнаженной грудью, одетыми только в грязные джинсы и ботинки. Но было что-то не так с их головами, которые с такого расстояния казались бугристыми и бесформенными. Она прищурилась, когда они подошли ближе, пытаясь определить причину необычного поведения. Когда они приблизились на расстояние двадцати ярдов, она поняла, что на них были брезентовые капюшоны. Эта деталь вызвала первый слабый укол тревоги. Она никогда не видела, чтобы на ком-нибудь на ранчо было что-то, скрывающее их личность, и не было никакого способа истолковать эти капюшоны иначе, как как "зловещие".

Мужчины в капюшонах быстро приближались к ней, и чем ближе они подходили, тем длиннее становились их шаги. В их поведении чувствовалась мрачная решимость. Сердце Кили бешено заколотилось, когда она поднялась на ноги и сделала несколько неуверенных шагов назад. Она быстро огляделась по сторонам и взвесила целесообразность пробежки в ближайший лес.

Но на это уже не было времени. Они были уже слишком близко. Убежать от них не было никакой возможности. Она вскрикнула, когда двое мужчин грубо схватили ее и поставили на колени перед третьим мужчиной, который ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Жестокость удара пронзила Кили волной боли, но ее больше встревожил сам факт удара, чем сила, стоявшая за ним. За все время, что она жила в лагере, она ни разу не видела акта насилия, совершенного членами «Ордена» против другого члена.

Возможное объяснение промелькнуло в ее голове, и она ухватилась за него с отчаянной надеждой. Мужчины «Ордена» уважали и лелеяли своих женщин и никогда не причинили бы им вреда. Эти мужчины были чужаками. Это объяснило бы появление капюшонов. Позже, если она переживет эту встречу, их будет труднее опознать. Вероятно, ее собирались изнасиловать, и эта перспектива ужасала ее до глубины души, но та же отчаянная часть ее души думала, что она сможет вынести это и выжить, пока эти чудовища в капюшонах действительно были незваными гостями, не связанными с «Орденом». Альтернатива была слишком отвратительной, чтобы о ней думать.

Эта последняя надежда рухнула, когда она посмотрела на мужчину, нависшего над ней, и поняла, что знает его. Это был высокий мужчина с крупным телосложением, мускулистый, но немного полноватый в талии. Кили узнала бы его довольно быстро, даже без татуировки в виде черепа на груди. Череп закрывал старую татуировку в виде свастики, которую он сделал в тюрьме. Сторонний наблюдатель никогда бы не смог разглядеть свастику. Она была довольно хорошо замаскирована. Но Кили могла различить ее форму. Крупный мужчина рассказал ей обо всем одной безумно страстной ночью месяц назад.