Текст книги "Мочи без разбора! (СИ)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Последовало короткое напряженное молчание.

Затем дверь в комнату тихо открылась, и здоровяк проскользнул внутрь, а когда скрылся из виду, снова прикрыл ее за собой.

Кили вздохнула и вышла в коридор. Она сделала это, не подумав заранее и даже не имея ни малейшего представления о том, что у нее на уме. Она прошла несколько шагов по коридору, прежде чем поняла, что собирается выйти из дома и каким-то образом выбраться из комплекса.

Это был знаменательный момент в короткой истории ее членства в «Ордене блуждающих душ». Еще совсем недавно, всего день назад, она ломала голову над тем, как объяснить свою неизменную преданность «Ордену». Потребность верить во что-то оставалась в ней по-прежнему сильной, и принять окончательное решение полностью порвать с тем, на что она возлагала столько надежд, было нелегко. Но на данном этапе дальнейшие попытки отрицать очевидное были невозможны.

Джон Уэйн рассказал ей несколько по-настоящему тревожащих вещей после того, как трахнул ее накануне. Этот человек был не кем иным, как сумасшедшим. То, что он задумал для своих последователей, было достаточно безумным, чтобы занять почетное место в списке самых печально известных маньяков мира. Насколько это было вызвано ухудшением его состояния, оставалось открытым вопросом. По его словам, это было частью его плана с самого начала, но ухудшающееся состояние здоровья вынудило его осуществить его раньше, чем планировалось изначально. Кили не былa в этом так уверенa. Этот "эндшпиль" мог быть чем-то новым, придуманным его раздробленным разумом. В тот момент даже сам Джон Уэйн зашел слишком далеко, чтобы знать всю правду.

Винтовая лестница, ведущая на первый этаж, была пуста, как и то, что она могла видеть в просторном вестибюле за ней. Она начала спускаться по лестнице, напряженно прислушиваясь к другим голосам или приближающимся шагам. Она знала, что Джон Уэйн по-прежнему хотел, чтобы она оставалась в своей комнате, поэтому за ее дверью всю ночь дежурил новый охранник. Его привязанность к ней оставалась сильной. Она была одной из его избранных, по крайней мере, так он говорил, но то, что она была одной из избранных, очевидно, не означало, что он доверял ей оставаться, предоставленной самой себе. И все же ее личная охрана – и, похоже, все остальные – исчезли. Она была рада отсутствию людей, но не могла не видеть в этом ничего зловещего.

Она спустилась по лестнице и оглядела большое фойе. Архитектура была дорогой, с множеством декоративных элементов и мраморной плиткой на полу. В углу на пьедестале возвышался скульптурный бюст Джона Уэйна. Скульптура была прекрасной, почти как живая. Можно было почти поверить, что настоящий Джон был обращен в камень и разрезан пополам. Это было чертовски жутковато.

Кили осторожно открыла входную дверь и вышла на длинное крыльцо. Ее сердце екнуло при виде двух вооруженных мужчин, прислонившихся к черному "Xаммеру". На мужчинах были черные солнцезащитные очки, а за плечами висели полуавтоматические винтовки. Они курили и тихо разговаривали, когда Кили вышла на улицу. Ее появление вызвало короткую паузу в их разговоре. Они посмотрели на нее с любопытством, и на один в высшей степени пугающий момент она была уверена, что ее сейчас отведут обратно в комнату.

Но они, казалось, не проявили к ней никакого интереса и вскоре возобновили свой разговор. Кили оставалась на месте еще несколько мгновений. Это произошло в основном потому, что ей было трудно поверить в эту кажущуюся свободу передвигаться по территории без сопровождения. Она все время ждала, что кто-нибудь выбежит из дома и затащит ее обратно. В эти моменты она рассматривала мужчин, прислонившихся к "Xаммеру", стараясь казаться незаинтересованной в них. Она подозревала, что это выглядит не совсем убедительно, но они все равно продолжали игнорировать ее.

Она подошла к краю крыльца, чтобы лучше слышать их разговор. По-прежнему было нелегко разобрать, о чем они говорят, но Кили чувствовала явное напряжение. И хотя из-за обрывочных фраз, которые она услышала, трудно было сказать наверняка, общий смысл она уловила. Они планировали избавиться от Джона Уэйна и его организации при первой же возможности. Для Кили это стало дополнительным подтверждением того, что бегство было абсолютно правильным шагом.

Она начала спускаться по ступенькам, стараясь идти не слишком быстро, чтобы не напугать и без того встревоженную охрану или не привлечь внимание кого-нибудь, кто, возможно, все еще предан Джону. На первый взгляд, это не казалось проблемой. Еще пара черных "Xаммеров" были припаркованы у подъездной дороги, ведущей прочь от комплекса. Возле этих машин никто не слонялся без дела, а их тонированные стекла не позволяли разглядеть пассажиров. Кили подозревала, что внутри них было больше сотрудников службы безопасности, но, по крайней мере, в данный момент, она сомневалась, что они вообще интересовались ею.

Спустившись на землю, она пошла неторопливым шагом, все еще изо всех сил стараясь не выглядеть так, будто кто-то пытается сбежать. Она повернула направо, за угол дома, и продолжила свой путь, а "Xаммеры" и охранники исчезли из виду через несколько секунд. Нервно оглянувшись через плечо, она убедилась, что за ней никто не следит, и ускорила шаг. Бежать сломя голову, вероятно, все еще было плохой идеей, но чрезмерная осторожность могла обречь ее попытку скрыться на провал. Ситуация в большом доме была в тяжелом состоянии, и люди бегали туда-сюда, как цыплята с отрубленными головами, совершенно не зная, что делать дальше, но рано или поздно кто-то важный заметит ее отсутствие и поднимет тревогу. Ее единственная надежда заключалась в том, чтобы убраться из этого места до того, как это произойдет.

Она заметила пункт назначения примерно в сотне ярдов впереди. В большом красном амбаре больше не было ни лошадей, ни тюков с сеном. Вместо этого его использовали для другого склада. Кили смутно вспоминала тот день, когда она поклялась Джону Уэйну и «Ордену». В то время она была под кайфом. Неудивительно, ведь она была под кайфом почти все время на протяжении последних нескольких лет. Одним из требований членства в «Ордене» была сдача всего материального имущества. И она вспомнила, как один из работников ранчо загнал ее темно-бордовую «Tойоту» в сарай, когда Сьюзен Вагнер уводила ее из большого дома в отведенный ей домик.

Расстаться с машиной было легко. Это стало символом конца ее прежней жизни.

Жизни, которую она теперь надеялась вернуть.

Она вздохнула.

Боже, я была такой дурой.

Конечно, не было никакой гарантии, что ее машина все еще там. За месяцы, проведенные в лагере, она время от времени видела, как машины, ранее принадлежавшие другим новообращенным, загонялись в сарай, который казался недостаточно большим, чтобы вместить все сданные машины. Она подозревала, что в конечном итоге их забрали и продали в другом месте. Это был еще один способ наполнения казны «Ордена» и особенно циничный способ эксплуатации доверчивых заблудших душ, которых организация приняла в свои ряды.

Но даже в этом случае, какой бы процесс они ни использовали для обмена автомобилей на наличные, он не мог происходить так быстро. Возможно, ее "Тойота" давно уехала, но велика вероятность, что она могла бы реквизировать какую-нибудь другую машину, чтобы уехать из этого нелепого места.

Эта мысль заставила ее улыбнуться и затрепетать от надежды. Во многих отношениях прийти сюда и отдать себя в руки этих сумасшедших было самой глупой вещью, которую она когда-либо совершала. Однако, если не считать ее короткого тюремного заключения, эти последние несколько дней вынужденной трезвости, проведенные взаперти в своей комнате, были самыми долгими за всю ее жизнь. И трезвость подарила ей редкую ясность и неокрепшее чувство цели. Если бы ей удалось выбраться отсюда, она бы изменила свою жизнь, на этот раз по-настоящему. Это включало бы в себя налаживание отношений с Кейси. Она была благодарна, что ему до сих пор удавалось избегать поимки, и могла только надеяться, что удача все еще сопутствует ему.

Дойдя до двери амбара, она снова оглянулась, чтобы убедиться, что за ней не наблюдают. Насколько она могла судить, за ней по-прежнему никто не наблюдал. В промежутке между рядами кабинок толпилось несколько новичков, но никто из них, казалось, не обращал на нее внимания.

Она осторожно приоткрыла дверь и проскользнула внутрь сарая, щурясь от яркого солнечного света, проникавшего через окно сеновала. Внутри сарая стояло с полдюжины машин. Как она и подозревала, ее "Тойоты" нигде не было видно, но это было нормально, потому что здесь было ее единственное средство спасения. В первые несколько минут после того, как она покинула свою комнату, она едва осмеливалась поверить, что такое возможно, но теперь это начинало казаться реальным.

Сарай, казалось, был пуст, что было еще одним проявлением почти невероятной удачи. Но она предположила, что любой человек, занимающий какую-либо ответственную должность, был слишком занят, пытаясь удержать тонущий корабль «Ордена» на плаву, чтобы следить за происходящим здесь. Она поспешила к ближайшему автомобилю – «Фиату» последней модели, на удивление шикарному для человека, вступающего в «новую жизнь», – и заглянула внутрь, надеясь увидеть ключ в замке зажигания. Однако ключа там не было, и гнезда зажигания в других автомобилях тоже были пусты.

Но заднее сиденье последней машины, которую она проверила, не было пустым. Молодая пара хиппи спряталась за спинками сидений, явно надеясь остаться незамеченной. Кили едва не пропустила их, когда проверяла зажигание, но краем глаза уловила какое-то движение, заставившее ее выглянуть в заднее стекло. Пара – кроткий на вид парень и стройная, сильно загорелая девушка с темными волосами и глазами поразительного голубого оттенка – долгое время потрясенно смотрели на нее, разинув рты. Они явно прятались, а не использовали заднее сиденье машины как место для перепихона, что, возможно, означало, что они тоже пытались сбежать.

Кили едва успела осознать это, как услышала скрип за спиной, и дверь сарая полностью распахнулась. В сарай вошла привлекательная, знакомая на вид женщина в темных очках, держа в руках пистолет. На ней были черные джинсы и черная рубашка с V-образным вырезом. На тонкой золотой цепочке у нее на шее болтался кулон в виде анxа^[18]. На мгновение Кили задумалась, где она могла видеть эту женщину раньше, но потом до нее дошло – это была та самая красавица с пышными формами, которую она видела в крошечном красном бикини на задней веранде в тот день, когда Бойд привел ее в «большой дом». Лица из того дня внезапно появлялись повсюду, что, вероятно, было связано с недомоганием Джона Уэйна.

Женщина направила на нее пистолет.

– Вот и ты. Я волновалась, что ты уже сбежала.

Кили нахмурилась и отступила на шаг от машины.

– Сбежала?

Женщина ухмыльнулась.

– Не нужно притворяться скромницей. Ты пыталась сбежать.

Кили выразительно покачала головой.

– Hет. Я просто... подожди... A ты кто такая?

– Mожешь называть меня Джейд.

– Красивое имя.

Джейд улыбнулась.

– Спасибо.

– Послушай, не нужно тыкать в меня этой штукой. Я просто... вышлa прогуляться.

– О?

Кили кивнула.

– В большом доме царит напряженная обстановка. Я подумала, что мне стоит ненадолго выйти и подышать свежим воздухом. Это все.

Джейд, держа пистолет направленным в живот Кили, подошла на несколько шагов ближе, ее походка была неторопливой, она покачивала бедрами. Она все еще улыбалась, но в ее глазах появился намек на что-то порочное.

– Вот в чем дело, Кили. Твоя история звучит почти правдоподобно, но она не объясняет, почему ты здесь, разглядывая эти машины. Хочешь знать, что я думаю?

Кили все еще видела подростков-хиппи боковым зрением. Зная, что они там, было трудно не смотреть прямо на них. Если бы она сделала это, то почти наверняка предупредила бы Джейд об их присутствии.

Она проглотила комок в горле и заставила себя смотреть прямо перед собой.

– Я знаю, на что это похоже, но...

– Заткнись!

Кили вздрогнула от резкой команды. Ее сердце учащенно билось, и она поняла, что вот-вот поддастся панике. Слезы навернулись ей на глаза, пока она боролась с полным упадком сил.

– Я скажу тебе, что я думаю, сучка, – горячность в ее голосе удивила Кили. До этого момента она никогда не разговаривала с Джейд. Враждебность не имела смысла. – Я думаю, ты планировалa угнать одну из этих машин и уехать, что делает тебя подлым предателем, – oна презрительно усмехнулась. – Знаешь, что меня по-настоящему бесит? То, как ты обманулa доверие Джона. Он считает тебя особенной. Что должно быть забавно, потому что ты не более, чем обычная наркоманка. Но Джон в последнее время сам не свой. Так что вместо веселья это просто грустно.

Кили было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме этого нависающего дула пистолета, но она заставила себя встретиться взглядом с Джейд.

– Ты все неправильно поняла. Kлянусь. Я...

Джейд взвела курок пистолета и улыбнулась, увидев потрясенное выражение лица Кили.

– Мне нравится выражение твоего лица, как будто ты вот-вот описаешься, ты так напуганa. Как будто ты знаешь, что вот-вот умрешь.

Кили издала жалобный звук, полный неподдельного ужаса.

– Что? Ты не можешь застрелить меня. Ты просто... пожалуйста... ты не можешь...

– Ты бы себя послушала. Ты жалкая, – теперь в выражении лица Джейд было нечто большее, чем гнев, – почти сексуальное возбуждение. – Жалкая, никчемная маленькая шлюшка.

Кили всхлипнула.

– Почему ты так злишься на меня? Что я тебе сделала?

Джейд подняла пистолет и направила дуло в лоб Кили.

– Ты убила Сьюзен Вагнер. Мою лучшую подругу, – eе глаза увлажнились. – Я любила ее, а ты отнялa ее у меня.

Горячие слезы потекли по лицу Кили.

– Пожалуйста. Я не хочу умирать.

Джейд рассмеялась.

– Ты не всегда можешь получить то, что хочешь. Ты слышала это раньше, не так ли? Это определенно относится и к тебе.

– Но как же Джон? Он не рассердится на тебя за то, что ты убила меня?

Джейд пожала плечами.

– Я уже придумалa свою легенду. Ты напалa на меня, когда я пыталaсь помешать тебе сбежать, и в итоге я убилa тебя в целях самообороны.

– Он тебе не поверит.

– Конечно, поверит. Он поверит всему, что я ему скажу, – улыбка Джейд стала хитрой. – Или ты вообразила, что ты его единственная особенная девушка?

В отчаянии Кили попыталась воззвать к своему здравому смыслу и человечности.

– Tы правa. Ты вполне можешь заставить его поверить в эту историю. Но какой в этом смысл? Ты же знаешь, что все летит к чертям собачьим. И ты знаешь, что он задумал. Почему бы тебе не уехать со мной прямо сейчас? Мы могли бы пойти к копам и все им рассказать. Они могли бы положить этому конец и спасти множество жизней. И вместо того, чтобы выглядеть злодеем, ты станешь героем. Ты же на самом деле не хочешь умереть вместе с остальными, не так ли?

Выражение лица Джейд посуровело.

– Конечно, я верю. Я искренне верю в послание Джона, – oна направила дуло пистолета в лоб Кили и подошла еще на несколько шагов ближе, чтобы убедиться в точности своего выстрела. – Скажи "прощай", сучка.

– Подожди! Разве ты не хочешь узнать настоящую причину, по которой я пришла сюда?

Вопрос удивил Джейд настолько, что она отложила казнь еще на несколько секунд.

– Это не телевидение, Кили. Ты не спасешь свою жалкую жизнь, если будешь отвлекать меня какой-нибудь выдуманной ерундой.

Кили покачала головой.

– Но это не выдумка! Смотри! – oна почувствовала жгучий стыд, как только поняла, что собирается сделать, но ее абсолютный ужас пересилил любое сострадание, которое она могла бы испытывать. Она указала на машину рядом с собой и услышала приглушенный крик отчаяния, доносившийся изнутри. – Я последовала за этими подростками сюда. Я пыталась помешать им скрыться.

Задняя дверца с другой стороны машины распахнулась, и подростки выбрались наружу. Они сорвались с места и направились прямиком к задней части сарая, очевидно, в поисках заднего выхода.

Джейд не промахнулась, проскочив мимо Кили со скоростью чемпионки по бегу на лыжах. Кили наблюдала, как женщина расставила ноги и направила пистолет в удаляющиеся спины предполагаемых беглецов. Она съежилась, когда раздались выстрелы. Парень получил пулю между лопаток и пробежал еще несколько шагов, прежде чем споткнуться и упасть на землю. Пуля, пробившая затылок девочки, вышибла мозги из черепа. Когда она падала замертво, Кили подумала о потрясающих голубых глазах девушки и снова почувствовала, как ее затошнило.

Их убийца выдохнула и расслабилась, сменив позу для стрельбы. Она подошла к лежащим телам и пнула каждое из них. Парень издал жалобный звук, свидетельствующий о том, что в нем еще теплилась жизнь.

Джейд выстрелила ему в голову.

После этого она приставила дуло пистолета к подбородку Кили и улыбнулась.

– Должна отдать тебе должное, Кили. Ты довольно безжалостная маленькая шлюха. Ни на секунду не думай, что я поверю в твою ложь о них.

Кили вздохнула.

– Просто давай, убей меня! Покончим с этим!

Джейд покачала головой.

– Я так не думаю. Еще нет. Видишь ли, теперь я думаю, что хочу, чтобы ты отправилaсь в это путешествие со всеми нами завтра вечером. Не потому, что я изменилa свое мнение о тебе или что-то в этом роде. Нет, мэм. Но я хочу, чтобы ты провелa последние мгновения своей земной жизни, зная, что все то хладнокровное дерьмо, которое ты совершилa, чтобы спасти себя, было напрасно. А пока...

Она отвела пистолет от подбородка Кили и направила ей в живот.

– Hа колени, Кили.

Кили вздохнула. Она была так расстроена тем, что практически каждый член ближнего круга, с которым она сталкивалась, так или иначе оскорблял ее. Какими же извращенными слизняками были эти люди. Но разве у нее был выбор? Она все еще не хотела умирать и была готова сделать все, что в ее силах, чтобы отсрочить это еще ненадолго.

Кили опустилась на колени.

Джейд провела стволом пистолета по ее губам.

– Открой рот.

Кили всхлипнула и перевела дыхание. А затем она сделала так, как велела Джейд.

Ta засунула дуло пистолета глубоко ей в рот.

– Посмотри на меня.

Кили закатила глаза. Она ждала.

У Джейд было странное выражение лица. На ее лице отразилось порочное, сильное возбуждение.

– Некоторое время назад в стриптиз-клубе я видела одно представление. Там великолепные девушки исполняли действительно чертовски сексуальную программу. Было задействовано оружие. Одна из них – шлюха с волосами цвета воронова крыла, за которую я продалa бы душу, – присосалась к пистолету блондинки, как к члену.

Кили всхлипнула. Прицел пистолета царапнул ее по небу.

Джейд рассмеялась.

– Вот что я хочу, чтобы ты сделала, Кили. Это твой способ выбраться из этого сарая живой, – oна засунула дуло пистолета поглубже ей в рот, прижав нижнюю губу к курку. – Пососи его, сучка. Пососи хорошенько.

Кили несколько мгновений боролась с рыданиями, пытаясь взять их под контроль.

Когда ей наконец это удалось, она исполнила приказ Джейд с безудержным притворным энтузиазмом, который одновременно шокировал и порадовал ее новую мучительницу.

Глава 22

Какая-то ебанутая херня, которую Дез чуть не учинила на дороге

Прошло два дня после того, как резня в «Ведьмах» отразилась в зеркале заднего вида, и девушки решили остановиться в блошином мотеле вскоре после пересечения границы с Теннесси. Это было свидетельством того, насколько они были измучены после бесконечных дней бессонницы и пьянства под высококачественным кокаином. До долгожданного возвращения в дом Эхо в округе Резерфорд оставалось чуть больше двух часов, но они были просто не в состоянии преодолеть и мили по дороге. Накануне кокаин у них закончился, и они просто сильно напились.

Оказалось, что единственным ночлегом прямо у шоссе была отвратительная забегаловка под названием "Крик и Улюлюканье Инн". При более благоприятных обстоятельствах это название позабавило бы троицу. Они могли бы по очереди позировать для фотографий под сгоревшей неоновой вывеской на парковке. Но к тому времени, когда Дез остановилa "Импалу" у входа в мотель, все, о чем они заботились, – это снять номер и проспать сорок восемь часов.

Мужчина за стойкой регистрации был иракцем, или афганцем, или кем-то в этом роде. Это удивило Дез настолько, что она едва не отпустила язвительный комментарий. Судя по названию заведения, она ожидала, что ее поприветствует какой-нибудь здоровенный деревенщина. Но она была слишком уставшей, чтобы подшучивать над парнем или рисковать обидеть его расистскими шутками, которые ей иногда нравилось делать просто так, для пущей убедительности.

Выходец с Ближнего Востока почти не разговаривал, когда они общались, сводя свои высказывания к абсолютному минимуму, необходимому для осуществления сделки. Это устраивало Дез, которой никогда не нравилось общаться с иностранцами или мириться с их нелепым акцентом. Он сказал ей, что ему нужна кредитная карта, чтобы сохранить ее до тех пор, пока они не выпишутся. Единственные кредитные карты, которые у нее были, принадлежали умершим людям и подлежали утилизации. Она нарушила это требование, открыв сумочку и бросив ему большую пачку наличных. Его глаза за очками с толстыми линзами округлились, когда она сказала ему, что он может оставить себе все, что останется, когда они будут выезжать утром (не то чтобы у них было какое-то намерение на самом деле оформлять заказ).

Дез выхватила ключ от номера из рук портье, прежде чем он успел возразить, и, пошатываясь, вышла из вестибюля. Несколько мгновений спустя она припарковала машину перед номером 119 и разбудила своих подруг, чтобы попасть в номер. Лана пришла в себя первой. С Эхо были проблемы. Она так и не пришла в сознание, но пошевелилась ровно настолько, чтобы подруги смогли вытащить ее из "Импалы" и отнести в комнату.

Они оставили Мику в наручниках и с кляпом во рту в багажнике, даже не вспомнив о нем.

Стены в номере были в пятнах, а ковер изорван и грязен. Там стояли две неаккуратно застеленные односпальные кровати и старый телевизор "Зенит", который не работал. Никого это особо не волновало. Лана взяла Эхо за руку и свернулась калачиком рядом с ней на кровати, ближайшей к двери. Влюбленная парочка заснула через несколько секунд. Дез почувствовала укол негодования, наблюдая, как они время от времени ворочаются, инстинктивно устраиваясь поудобнее, и погружаются в еще более глубокий сон. Обычно она выбирала того или иного партнера для объятий, но на этот раз ее оставили. Она подумывала о том, чтобы оттащить Лану от Эхо и лечь с ней в другую постель. Может быть, ей и не понравилось бы, что ее грубо разбудили, но, в конце концов, она позволила бы Дез поступить по-своему. Как она делала всегда.

И как Эхо почти всегда поступала.

У Дез было еще одно милое выражение, которое нравилось ей почти так же сильно, как "дезсексуальность". Это было "дезократия". Так она называла правила, по которым жила их маленькая банда, которые сводились к тому, что она была уверена, что все будет делать все, что скажет Дез. Ее подруги в основном хотели того же, что и она, так что особых разногласий это не вызывало. Однако в последнее время Эхо все чаще проявляла тревожные признаки самостоятельности мышления. В какой-то момент ей нужно будет преподать урок. Возможно, даже постоянный.

Дез зевнула и почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она слишком устала для всего этого дерьма. Пришло время выплеснуть свою обиду и хорошенько выспаться. Поэтому она скинула туфли и растянулась на другой кровати, снова зевнув, подложила подушку под голову и повернулась на бок.

* * *

Когда она снова открыла глаза, за окном было темно, а комната погружена в полумрак. На комоде рядом с неработающим телевизором стояли электронные часы. Светящиеся цифры показывали, что прошло чуть больше трех часов. Она уже чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние дни. Ощущение, что она сгорела дотла, исчезло. У нее возникло желание встать и принести бутылку виски из "Импалы", но она знала, что будет лучше, если она закроет глаза и позволит сну снова овладеть ею. Ее истощенный энергетический уровень восстановился лишь частично. Разумнее всего было подзарядиться, пока у нее была такая возможность.

Она подавила искушение выпить виски и снова повернулась на бок, ее веки затрепетали, когда она уставилась на неясные очертания другой кровати. Ее глаза немного привыкли к темноте, и она поняла, что в том, что она видит, что-то не так. Сначала она списала это на игру слабого лунного света, просачивающегося сквозь закрытые жалюзи, но, присмотревшись внимательнее, поняла, что что-то определенно не так.

Она села и включила одну из настенных ламп между кроватями.

Она нахмурилась.

Глаза ее не обманули. Это была не игра света.

Эхо была одна на другой кровати и все еще крепко спала.

Дез встала и оглядела маленькую комнату. Лана не находилась ни в убогой ванной, ни где-либо еще, что могло означать только одно: она ускользнула, пока ее друзья спали. Это не вызвало особой тревоги. Кто-то из них часто уходил, пока остальные спали. Дез подозревала, что Лана проснулась, чувствуя беспокойство после пары часов сна, почти так же, как и она сама, за исключением того, что на самом деле Лана действовала импульсивно, вставая с постели. Вероятно, она была на улице, курила или прогуливалась по парковке. Эта возможность пробудила в ней желание встать, и на этот раз она не стала его подавлять. Она вышла из комнаты на свежий ночной воздух.

Она остановилась на тротуаре и нахмурилась.

Хм.

"Импала" исчезла.

Она по-прежнему нисколько не волновалась. Это было еще одно событие, которое случалось время от времени. Иногда это было неизбежным следствием того, что они путешествовали только на одной машине. И все же это разочаровывало. Она до конца не осознавала этого, пока не оказалась на улице, уставившись на пустое парковочное место перед их комнатой, но какая-то часть ее наслаждалась перспективой провести немного времени наедине с Эхо.

Посмотрев еще несколько мгновений на почти пустую и заваленную мусором парковку, она вернулась в комнату и встала над кроватью, где Эхо все еще спала так крепко, что казалась коматозной. Она была настолько не в себе, что, вероятно, не заметила, как Лана отстранилась от нее и ускользнула прочь.

Дез присела рядом с Эхо на край кровати. Она положила руку ей на плечо и надавила, отчего та тихо застонала и перевернулась на спину. Ее дыхание оставалось ровным, и она даже не пошевелилась. Некоторое время Дез просто сиделa, любуясь тонкими чертами красивого лица Эхо. Несмотря на то, какой раздражающей она иногда становилась в последнее время, нельзя было отрицать, насколько она была прекрасна.

Она просунула руку под шорты Эхо и провела пальцами по ее бритой "киске". Озорная улыбка заиграла в уголках ее рта, когда она подумала о том, чтобы стянуть шорты и орально разбудить ее. Она просунула палец внутрь Эхо и слегка пошевелила им. Улыбка сменилась хмурым выражением, когда Эхо даже не пошевелилась.

Она убрала руку из шорт Эхо и почувствовала новый прилив негодования, пока ее не охватил совершенно другой импульс.

Осмотрев парковку через жалюзи, она убедилась, что Ланы по-прежнему нет поблизости. Дез поспешила обратно через комнату, схватила подушку со своей кровати и прижала ее к лицу Эхо. Из-под подушки раздался едва слышный стон, но Эхо оставалась в отключке. Соски Дез напряглись от возбуждения, когда она сильнее прижала подушку к груди.

Ее план был прост. Прижимать подушку, пока Эхо не перестанет дышать. Она была в таком состоянии, что не было ни малейшего шанса, что она проснется до того, как это произойдет. Затем, когда все будет сделано, она выключит свет и заползет обратно в другую кровать, притворяясь спящей, пока Лана не возвратится и не обнаружит, что Эхо мертва. Выйти сухой из воды будет так просто. Лана никогда бы не заподозрила ее в убийстве их сестры по крови. Она сама видела, в каком плачевном состоянии была Эхо. Смерть от несчастного случая было бы легко продать. Единственным препятствием было изобразить правдоподобное горе.

И, ладно, может быть, это было бы немного грустно, по крайней мере, поначалу. Она не испытывала ненависти к Эхо. Им было очень весело вместе. Но эта рутина с "Тремя мушкетерами" начинала надоедать. Эхо становилась слишком напористой в группе, в то время как Лана оставалась уступчивой и даже как бы благоговела перед ней. В свете этого, возможно, лучшим вариантом было бы некоторое время побыть дуэтом.

Дез вздрогнула, когда сквозь жалюзи показались фары и осветили комнату. Она убрала подушку с лица Эхо и бросила ее обратно на другую кровать. На мгновение лицо Эхо застыло, и Дез затаила дыхание, наблюдая за ней, но затем она фыркнула и сделала еще один глубокий вдох.

Ебать!

Она встала и отошла от кровати, услышав, как снаружи звякнули ключи. Дверь открылась, и в комнату ввалилась Лана с кривой улыбкой на лице. Ее глаза были затуманены, а помада размазана. Она где-то выпила.

– Привет, Дез. Почему ты не спишь?

Дез ухмыльнулась.

– Я могла бы спросить тебя о том же.

Лана захлопнула дверь и бросила сумочку на стол.

– Проснулась и не могла уснуть, вот и все. Решила прогуляться.

– Я вижу.

– Ты психуешь? – Лана нахмурила брови. – У тебя такой голос, будто ты психуешь.

Дез поманилa ее пальцем.

– Иди сюда.

Лана, пошатываясь, пересекла комнату, и на ее лице появилась улыбка, когда она приблизилась к Дез.

– Меня собираются наказать? Прости, что я была плохой девочкой, – eе голос стал нарочито девичьим, певучим. – Я обещаю, что больше так не буду.

Дез указалa на пустую кровать.

– Раздевайся и ложись.

Лана улыбнулась и выполнила команду. В этом не было ничего нового. Они много раз разыгрывали подобные сценарии "наказания". Дез взглянула на Эхо, пока Лана раздевалась, наблюдая, как та несколько раз вдохнула и выдохнула.

И она подумала: Tебе повезло.

В этот раз.

Она выключила свет и забралась в постель к Лане.

Глава 23

Человек с планом

Человек, который, как предполагалось, был решением всех их проблем, опоздал более чем на час, прибыв в назначенное место, в номер 2035 в роскошном отеле «Ренессанс» в центре Нэшвилла. Нервы Кейси были на пределе задолго до задержки по нескольким причинам. Одной из них была близость отеля к тому месту, где он предпринял неудачную попытку схватить свою сестру на улице. В тот день в результате его действий погибли невинные люди, в том числе пара туристов, которым не повезло оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Он чувствовал себя неловко из-за этого и жалел, что не может вернуться в прошлое и исправить все к чертовой матери.