Текст книги "Черви-Завоеватели (ЛП)"

Автор книги: Брайан Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Поэтому я позволил небу сделать это за меня.

На каждом этаже отеля был небольшой вестибюль, расположенный рядом с дверями лифта. Мы превратили вестибюль на девятнадцатом этаже в общую зону. Пока я вешал мокрую одежду и вытирался полотенцем, Майк и Ли собрали остальных. Когда я вышел, все они ждали меня, развалившись на диванах и стульях.

– Принес нам что-нибудь хорошее? – спросила Минди.

Я кивнул.

– Я всегда это делаю, не так ли?

Я отдал книги в мягкой обложке Ли, Кристиану, Минди, Саре и Лори, так как они были читателями в группе. Луис, Таз, Даки, Лашон, Хуан и Солти разделили сигареты. Нейт взял фонарик, так как у него в комнате его не было, и он полагался на свечи. "Джим Бим" и водка были разнесены по кругу, и практически все сделали по глотку, кроме детей и Майка. Он сказал, что ему удавалось оставаться трезвым и бодрым в течение десяти лет, и будь он проклят, если погода заставит его начать все сначала. Сара и Анна готовили большую часть нашей еды, поэтому еда перешла к ним на хранение. Наконец, я отдал цветные карандаши детям, и улыбки на их лицах на мгновение приободрили меня – пока я не почувствовал выпуклость головы Джимми, все еще находящейся в сумке.

– Я бы хотел, чтобы ты нашел несколько дисков с джазом или блюзом, Кевин, – сказал Луис. – Все, что у нас здесь есть, это хип-хоп и классический рок.

– Спасибо, что напомнил, – вмешался Ли. – Нам еще нужно больше батареек D, если ты их найдешь. На них работает бумбокс.

– Мне бы не помешало еще немного витаминов, – сказал Кристиан.

– К черту это, чувак, – ухмыльнулся Даки. – Что нам нужно, так это немного шмали.

– Шмали? – Нейт выглядел озадаченным. – Что это такое?

– Это уличный жаргон, обозначающий травку, – сказал Хуан, – и при данных обстоятельствах это было бы неплохо. Не могу поверить, что я это говорю, – oн задумчиво покачал головой.

– Все вы можете заполнить список покупок, – пробормотал я и сел. – Я возьму его во время моей следующей поездки на улицу.

Лори протянула мне теплую банку содовой, и я с благодарностью отхлебнул. Газировка успокоила мой расстроенный желудок.

– Так где же Джимми? – спросил Майк.

Я взглянул на детей.

Анна поняла намек и вывела их из вестибюля.

– Давайте, детки. Давайте нарисуем несколько картинок для всех этими новыми карандашами! – Анна потеряла свою семью, в том числе двух внуков, и Даниэль, Джеймс и Малик приняли ее как свою бабушку.

Когда они ушли, я прочистил горло. Все смотрели на меня, терпеливо ожидая. Я думаю, они уже догадались, что я собирался сказать.

– Джимми мертв. Я нашел его, когда был на складе.

Они помолчали, а потом Хуан заговорил, высказав вслух то, о чем думали все:

– Чертовы Cатанисты.

– Я так же думаю. Кто еще это может быть?

– Где он сейчас?

– В моей сумке. От него не так уж много осталось. Он был... обезглавлен.

Они зашевелились.

– Покажи нам, – и снова он не спрашивал.

– Я не хочу этого видеть, – запротестовала Сара. – Разве это не достаточно ужасно...

– Покажи нам, Кевин.

Я сделал паузу, тщательно подбирая слова. Я чувствовал себя уставшим, и все, чего я хотел, это спать.

– Хуан, какой смысл в этом? Я имею в виду, что, блядь, ты мне не веришь?

Хуан вытянул руки.

– Успокойся, парень. Конечно, я тебе верю.

– Тогда зачем тебе нужно увидеть его голову?

– Потому что я хочу запомнить это для каждого из тех ублюдков-культистов, в которых я пущу пулю. Я хочу, чтобы этот образ запечатлелся во всех наших мозгах.

– Да, – поддержал Таз, а затем повернулся ко мне. – Ты не кажешься таким уж расстроенным, чувак. Я думал, вы двое были приятелями и все такое.

– Мы... были. Черт возьми, чувак, он был моим лучшим другом! Я знал его с тех пор, как мы были маленькими детьми! Я просто... к черту это.

Я развернул голову Джимми и поднял ее за волосы, держа его в свете фонарей. Некоторые из них ахнули, а некоторые отвернулись – но не так много, как я ожидал.

На несколько секунд воцарилась тишина, пока они все хорошенько разглядывали.

– Не похоже, что ее отрезали, – Хуан погладил свою козлиную бородку. – Она выглядит сдавленной или что-то в этом роде.

– Да, – пробормотал я. – Я тоже это заметил.

– Что могло бы это сделать? – спросил Нейт. – Какое оружие могло оторвать ему голову? И что это за странный синяк у него на щеке?

– Может быть, укус медузы? – предположил Майк.

– Может быть, это были не Cатанисты, – сказал Таз, хрустнув костяшками пальцев. – Это могла быть акула или еще какое-нибудь дерьмо. Откусила ему голову и проглотила остальное.

Он начал напевать тему "Челюстей", и Даки и Лашон разразились диким смехом. На секунду я всерьез задумался о том, чтобы убить их всех троих. Хуан и Сара оба бросили на них неприязненный взгляд, и они заткнулись.

– Никакая это не акула.

Солти завис сзади, спиной к дверям лифта. Он закурил сигарету.

– Это не акула, – повторил он. – Это был Кракен.

Даки хихикнул.

– Kрэкхед?^[19]

– Кракен, – поправил его Солти и снова замолчал.

Минди посмотрела на Лори и Сару и закатила глаза. Несколько других ухмылялись. Но на мгновение Солти напомнил мне Квинта из "Челюстей". Я почти ожидал, что он начнет показывать нам свои шрамы.

Хуан уставился на него.

– Что, черт возьми, такое Кракен?

– Мифологическая тварь, – заговорил Ли. – Похожа на гигантского кальмара или осьминога, только больше. Намного больше. Они довольно часто появляются в старых морских историях. Однажды я попросил своих девятиклассников написать сочинение о них и других мифах Старого Света.

– Это не миф, – Солти вдохнул сигаретный дым, закашлялся, а затем сосредоточил на нас свои налитые кровью глаза. – Ты умный человек, учитель. Я уверен, что ты знаешь все о грамматике, знаменитых людях и расщеплении атома, но ты ни хрена не знаешь о море. Там были киты, у которых были шрамы от присосок размером с грузовые шины.

Ли неловко заерзал на стуле.

– Ну да, морские исследователи время от времени сообщали об этом, но Кракен? Это всего лишь легенда, основанная на наблюдениях моряков за гигантским кальмаром. В океане нет ничего достаточно большого, чтобы утянуть за собой целый корабль!

– Скажи это экипажу "Алектона", – фыркнул старик. – Это было в 1861 году, когда "Алектон" отплыл из Франции на остров Мадейра. Экипаж увидел что-то круглое, плоское и с несколькими щупальцами. Оно выглядело как дерево, вырванное с корнем. Они решили поймать его. Загарпунили тварь и накинули веревку ей на хвост. Попытались оттащить его в порт, но он начал смердеть, и им пришлось его отпустить. Никто им не поверил. Решили, что они сумасшедшие.

Он закурил сигарету, откашлял комок мокроты, проглотил его и продолжил:

– Еще одного выбросило на берег в Дингл-Коше, Ирландия, в 1673 году. У него было длинное тело, два огромных глаза и десять щупалец. Говорят, он был больше сорока футов^[20] в длину. Владелец ярмарки, по имени Джеймс Стюард, пришел посмотреть на чудовище. Он отрезал две восьмифутовые^[21] секции щупалец и выставил их на всеобщее обозрение на своей ярмарке. Остальную часть туши смыло в море. Никто ему тоже не поверил – сказали, что он все выдумал.

Все сидели неподвижно, завороженные этой историей. Даже Таз и Даки, от которых обычно можно было ожидать, что они обсмеют что угодно, притихли.

– Зимой я обычно сидел в библиотеке в холодные дни. Я много читал. Больше делать было нечего. Никто никогда не верил этим людям, но сегодня гигантский кальмар признан животным. Ученые говорят, что они живут очень глубоко в океане. Самый большой, признанный наукой, был найден второго ноября 1878 года. Рыбак по имени Сперринг и двое его приятелей ловили рыбу у берегов Ньюфаундленда и заметили в воде что-то большое, больше кита. Думая, что это часть потерпевшего крушение корабля, они поплыли к нему. Но когда они подплыли ближе, то обнаружили, что проклятая тварь была живой.

Я осушил свою банку теплой содовой, прислушиваясь.

– Он застрял на мелководье, – продолжал Солти, – и бил по воде хвостом и щупальцами, пытаясь выбраться обратно. Должно быть, это было ужасное зрелище. Сперринг был напуган его глазами. Он сказал, что глаза выглядели как человеческие, но они были больше полутора футов^[22] в поперечнике.

Они понаблюдали за ним некоторое время и увидели, что он ранен и слаб. Затем, как и команда "Алектона", они накинули веревку на его хвост, и когда начался отлив, эта штука оказалась дохлой и сухой. Они разрезали его на корм для собак, но не раньше, чем появился ученый и сделал некоторые измерения. Он был по меньшей мере пятидесяти семи футов^[23] длиной, от кончика хвоста до щупалец.

– Чертовски много собачьего корма, – хихикнул Таз.

Солти сердито посмотрел на него.

Ли прочистил горло.

– Это действительно увлекательные истории, Солти. Но это все древняя история.

– Ошибаешься. Поступали сообщения о том, что один из них вылез из траншеи Чагос в 1985 году. Люди, дислоцированные на военно-морской базе в Диего-Гарсии, видели это. Более двадцати пяти свидетелей, и у правительства были фотографии. И еще одного выбросило на берег в Сент-Луисе. В Августине в 1927 году в Смитсоновском и Йельском музеях сохранились образцы его плоти. Я уверен, что вы им поверите, учитель.

Ли пожал плечами.

– Я знаком с ними, но это были просто гигантские кальмары. И все. Как я уже сказал, миф о Кракене был основан на древних наблюдениях этих существ.

– Нет, это не так. И это были не просто гигантские кальмары. Эти твари были детенышами Кракена.

– Если вы, ребята, не возражаете, – перебил я, – я бы хотел пойти похоронить своего друга сейчас. Вы все можете остаться здесь и сыграть Жака Кусто, если хотите.

Я вышел из вестибюля, держа голову Джимми под мышкой. Позади меня Ли и Солти продолжали обсуждать морские мифы. Я услышал, как кое-кто из остальных встал и тоже начал удаляться.

Лори побежала за мной.

– Кевин?

– Да?

Я остановился и обернулся.

– Ты как?

Она коснулась моего плеча, и я почувствовал тепло ее пальцев. Момент был коротким, мимолетным, но я наслаждался этим ощущением. В наши дни так мало тепла.

– Со мной все будет в порядке, – я попытался слабо улыбнуться, и мне это почти удалось.

– Я здесь, если я тебе понадоблюсь.

– Я знаю. Я ценю это. Спасибо.

Я оставил ее стоять там. В любое другое время я бы принял ее предложение. Но не тогда. Не в тот момент. Я толкнул дверь на лестничную клетку и поднялся на один пролет на двадцатый этаж, прислушиваясь к эху своих шагов в тени. Даже там воздух был влажным. На потолке начали появляться пятна воды, а на стенах пятнами росла черная плесень. Если так будет продолжаться, у нас будут проблемы. Но я был слишком измотан, чтобы беспокоиться об этом сейчас.

Я вышел с лестницы и направился в комнату в конце коридора. В мою комнату.

Мой сад.

Первоначально это был бизнес-люкс королевских размеров; тип конференц-зала, со встроенным в стену телевизором и большим количеством места для встреч и вечеринок. Телевизор больше не работал, как и мини-мост за стойкой бара. Но это было нормально, так как я не планировал устраивать вечеринку в ближайшее время.

Лучшей особенностью комнаты было большое окно в центре потолка. Оно имело десять футов^[24] в диаметре и было обращено в серое небо. По ночам я лежал в постели и слушал, как по нему барабанит дождь. Шум дождя всегда был везде, днем и ночью, куда бы ты ни пошел. В конце концов, к этому привыкаешь, и это становится не чем иным, как фоновым шумом. Ночью, однако, он снова становится всепроникающим.

Я не был садовником, но все равно завел сад прямо под потолочным окном. Не имело значения, что сквозь облака не проглядывало солнце. Я все еще хотел попробовать. Может быть, это было безнадежно, а может быть, я просто хотел сломать рутину. Может быть, я думал, что несколько ультрафиолетовых лучей проникнут внутрь и волшебным образом произойдет фотосинтез. А еще я чертовски устал есть рыбу, морских птиц и водоросли, а также время от времени вытаскивать пакет картофельных чипсов или банку кукурузы из заброшенного здания.

Джимми и еще несколько человек помогли мне поднять несколько бильярдных столов с шестнадцатого этажа. Они были тяжелыми, с грифельным дном, и это была работа на целый день. Мы поместили их под потолочным окном, а затем использовали фанеру, чтобы укрепить их бока. Я наполнил их тем небольшим количеством грязи, которое мы смогли найти, и добавил к ней еще, когда нашел больше. Теперь на столах ровным слоем лежал фут почвы. Мы использовали рыбьи кости, птичьи перья и другие органические отходы из наших уловов в качестве удобрений. Запах был отвратительный, но я уже привык к нему. В какой-то момент Ли предложил использовать наши собственные экскременты в качестве удобрения, но я отказался. Мне еще приходилось там спать, и я не был в восторге от идеи нюхать и копаться в дерьме моих товарищей по несчастью.

До сих пор ничего не росло, кроме картофеля, нескольких сосенок и паучьих растений, которые мы с Джимми собрали в других зданиях. Анна и Сара использовали картофель экономно, стараясь не истощать его полностью, пока мы не были уверены, что он продолжит расти. В тех редких случаях, когда они готовили из них, они были прекрасным дополнением к нашей диете из морепродуктов. Отчаянно нуждаясь в зелени, мы даже подумывали о том, чтобы съесть сосны и паучьи растения, но решили, что не можем. По крайней мере, пока нет.

Я вытащил комнатное растение, пакет с землей для горшков и пакеты с семенами, которые я нашел ранее в тот день, а затем развернул голову Джимми. На мгновение я увидел, как он стоял там не так давно.

Он склонился над молодой сосной, вдыхая свежий аромат.

– Черт, как вкусно пахнет, чувак! Я забыл, как пахнут сосны.

– Да, – я потягивал растворимый кофе, сваренный с соленой водой, чтобы не истощать запасы пресной воды. На вкус это было дерьмово, но все равно лучше, чем есть растворимый кофе ложкой. – Я бы отдал свое левое яйцо, чтобы стоять в Сосновом Бору прямо сейчас, чувствуя ковер из игл у себя под ногами и вдыхать их аромат.

– Черт, – Джимми засмеялся и ответил: – Пока мы здесь, я бы отдал обе гайки, чтобы оказаться в постели с Хилари Дафф и Бритни Спирс, и разделить хороший стейк с ними. Тот, который холодный и красный посередине. И, может быть, еще печеную картошку с маслом и сметаной и ледяное пиво. Черт возьми, это было бы круто, не так ли?

– Да, черт возьми, брат, – согласился я.

– Да, черт возьми.

Как давно это было? В эти дни трудно сказать наверняка. Будни и праздники, похоже, были смыты вместе с остальной цивилизацией. Никто больше даже не смотрит на свои часы. По крайней мере, я так думаю. Какая разница, сколько сейчас времени?

Я приподнял голову Джимми и посмотрел ему в глаза.

– Ну, братан, – сказал я, – я не мог принести тебе девочек, или стейк, или пиво, но тебе понравилась сосна, так что, думаю, придется обойтись этим. Извини, чувак.

Я вырыл яму рядом с одной из молодых сосен, а затем положил в нее голову Джимми, засыпав ее землей для горшков. Когда я закончил, я посадил семена и перенес комнатное растение из его крошечного горшка в сад. Я положил его прямо ему на голову, чтобы он мог питаться по мере роста.

Пока я делал это, я думал о том времени, когда мы были детьми.

Я очень старался заплакать, но этого не произошло.

В другом конце комнаты стояла пустая кровать Джимми, простыни все еще были смяты с прошлой ночи. Его вещи лежали рядом, всякая всячина, которую он собрал во время различных поездок за мусором: автомобильные журналы и журналы с обнаженными женщинами, сигареты, бумбокс и полдюжины компакт-дисков, туалетные принадлежности, полбутылки "Джим Бима" и "Ролекс", которые больше не тикали.

Без него в комнате казалось тихо. Я убедился, что в бумбоксе есть батарейки, а затем вставил диск Pantera. Я включил "Ворота кладбища", которая всегда была любимой песней Джимми.

Я попрощался со своим другом.

Когда все закончилось, я достал Pantera и послушал немного Льюиса и Уокера. Мелодии акустической гитары захлестнули меня, и я закрыл глаза, думая о жизни до того, как начались дожди. Казалось, что все это случилось давным-давно и с кем-то другим, как будто я видел это в фильме или читал в книге.

Я не мог вспомнить, когда был сухим. Или теплым. Или в безопасности.

Позже ночью Лори проскользнула в мою комнату. Я услышал, как со скрипом открылась дверь, и когда я перевернулся в постели, она стояла рядом со мной, одетая в тонкую нейлоновую ночную рубашку. Она улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. Я открыл рот, чтобы заговорить, но она приложила палец к моим губам, глядя на меня своими печальными карими глазами в мягком свете фонаря. Она протянула руки, и мы растаяли вместе. Молча мы раздели друг друга, а затем, не говоря ни слова, занялись любовью. Даже наши оргазмы были тихими, несмотря на их интенсивность. Когда все закончилось, я задрожал в ее объятиях, но все равно не заплакал.

После того, как дрожь утихла, я погасил фонарь, и мы лежали в темноте, в комнате, слабо пахнущей гниющей рыбой и соснами, пока дождь не убаюкал нас обоих.

Впервые с тех пор, как начались дожди, у меня не было никаких кошмаров.

Мои сны были такими же сухими, как и мои глаза.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лори все еще спала рядом со мной, когда я проснулся. Ее медово-каштановые волосы рассыпались по лицу, и я не помню, чтобы когда-либо видел что-то настолько прекрасное в своей жизни. Она выглядела умиротворенной, но в то же время встревоженной. Ее лоб был нахмурен, а глаза метались под веками. Мне было интересно, что ей снится. Все это казалось нереальным. Я уже и забыл, как хорошо быть с кем-то. Не только секс, но и то, что рядом с тобой действительно кто-то есть, ты слышишь, как он дышит, чувствуешь, как он двигается, наблюдаешь, как он спит. Я прижался к ней, закрыл глаза и вдохнул ее запах. Наш мускус с прошлой ночи все еще цеплялся за кровать, и я наслаждался им.

Значит, это была любовь. Или, по крайней мере, начало этого.

Мне это понравилось.

Было тепло – и сухо. Сухость никогда не была эротичной до того, как начались дожди, но теперь я не мог придумать ничего более приятного.

Я не знал, что будет с нами дальше. Мне было одиноко. Сара была под запретом, Минди спала с Майком, а Анна была намного старше. Все это время я интересовался Лори, но и Джимми тоже. Из-за этого я так и не сделал ни одного шага. Теперь Джимми не пробыл в земле и двадцати четырех часов, а рядом со мной уже спала Лори.

Она пошевелилась, затем открыла один глаз и потянулась, как кошка.

– Доброе утро, – oна улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

Оглядываясь назад сейчас, я понимаю, что это был именно тот момент, когда я влюбился в нее. Боже, у нее была прекрасная улыбка.

Ага. Это была любовь.

И с каждым мгновением мне это нравилось все больше и больше.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся я в ответ. – Как спалось?

– Лучше, чем когда-либо за долгое время, – зевнула она. – А тебе?

– Удивительно. Особенно после... ну, ты знаешь.

Не в моем характере было притворяться застенчивым, но Лори странно на меня подействовала. Я взглянул на сад, а затем снова на нее. Мои уши словно загорелись.

Улыбнувшись, Лори понимающе кивнула.

Мы оба покраснели. С минуту мы оба молчали.

– Знаешь, что странно? – спросила она, нарушая тишину.

– Хм?

– Каждое утро я все еще просыпаюсь и смотрю на будильник. Но, конечно, это бесполезно. Надо его просто выбросить.

Я рассмеялся.

– Я тоже иногда так делаю. Несколько дней назад мне снилась жизнь до дождя. Когда проснулся, то подумал, что опаздываю на работу. Вскочил с кровати, накинул какую-то одежду и обувь, и тут меня осенило. Работы больше нет. Видеомагазина нет. Это действительно вывело меня из себя. Никогда не думал, что скажу это, но я действительно скучаю по работе.

– Я не знаю. Может быть, по колледжу, но не по работе. Я скучаю по телевидению – и по музыке тоже.

– Да, – сказал я. – Есть много хороших фильмов, которые были в процессе создания, которые мы никогда не увидим. Третьи "Звездные войны" и ремейк "Бродяги с высоких равнин". Просто так странно, что их никто никогда не увидит.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – oна прижалась ближе.

Ее груди коснулись моего предплечья. Ее соски были напряжены, и я почувствовал, как напрягся в ответ.

Мы снова замолчали, погрузившись в собственные мысли.

Ей было так тепло рядом со мной. Я мог бы с радостью остаться там на весь день.

– Знаешь, чего мне еще не хватает? – oна сказала это так тихо, что я почти не расслышал ее.

– Чего?

– Солнцa. Я скучаю по тому, как просыпаюсь и чувствую его на своем лице, когда оно светит в окно, и я слышу пение птиц снаружи. Единственные птицы, которых я сейчас слышу, это чертовы чайки.

– Да. Иногда я не могу вспомнить, каково было находиться на солнце. Ты понимаешь, о чем я?

– Мм-хм.

Она снова потянулась, и когда она зевнула, простыня сползла на дюйм, обнажив темный треугольник между ее ног. Я напрягся еще больше.

– Лори, насчет прошлой ночи... – мой голос был хриплым.

Она прижала палец к моим губам.

– Не говори этого, Кевин. Ничего не говори. Тебе нужен был кто-то. Я хотела быть этим кем-то. Никто из нас не должен объяснять это или оправдываться за это. Что случилось, то случилось.

Я ухмыльнулся.

– Это значит, что это не может повториться снова?

Хихикая, мы исчезли под одеялами.

Позже я решил, что мы пойдем завтракать вместе, но вместо этого Лори вернулась в свою комнату, сказав, что хочет привести себя в порядок. Я принял это с улыбкой и поцелуем, но после того, как она ушла, я подумал, не хочет ли она, чтобы остальные не видели нас вместе.

Даже в постапокалиптическом мире женщины все еще оставались женщинами, и я все еще, блядь, не понимал их. Некоторые вещи не меняются, несмотря на погоду.

Ресторан отеля и кухня на нижних этажах были под водой, поэтому мы превратили одну комнату на двадцатом этаже в камбуз. Когда я вошел, Анна и Сара усердно готовили завтрак, а Хуан, Нейт, Ли, Майк и Минди уже ели. Я пододвинул стул и присоединился к ним.

– Доброе утро, соня, – сказала Анна. – Поздно лег вчера?

– Да, именно.

Хуан, Нейт и Ли усмехнулись. Ли ткнул Хуана локтем в ребра и сунул ему в рот немного бекона.

Мне стало интересно, откуда взялся бекон, но прежде чем я успел спросить, Майк прервал меня.

– Я слышал, – усмехнулся он. – Мы с Минди слышали вас, ребята, всю ночь. Трудно спать под такой шум.

– Майк! Прекрати, – Минди ткнула его локтем в ребра, заставив поморщиться.

Она повернулась ко мне и сказала:

– Извини, Кевин. Майк сегодня утром ведет себя как придурок.

Я почувствовал, как у меня покраснели уши.

– Извини, – усмехнулся Майк, настороженно поглядывая на ее локоть, готовый к очередному уколу. – Это круто, Кевин. Мы рады за вас, ребята. В наше-то время. Приятно видеть, что Луи, Кристиан и мы двое – не единственные пары.

Ли отхлебнул кофе.

– Не забудь треугольник Таз-Даки-Лашон.

– Все это дело обречено, – фыркнула Минди. – На днях Таз все поймет, а Даки и Лашон придется серьезно объясниться.

Сара помешала в кастрюле на плите.

– Это похоже на постапокалиптическую мыльную оперу.

– Надеюсь, что нет, – простонал Ли. – Понадобится год, чтобы проследить все сюжетные линии.

– Если бы ты не заигрывал с Лори, – сказал мне Нейт, – я бы так же сделал. На самом деле я готовился к этому. Ты опередил меня.

– Черт, – пробормотал Хуан. Он потягивал слабый зеленый чай из переработанного и повторно использованного чайного пакетика. – Я думаю, что ты немного старше, чем то, что нужно Лори, Нейт.

– Сочувствую насчет Джимми, – Сара поставила передо мной миску и керамическую кружку с растворимым кофе. – Он был хорошим парнем. Мы все будем скучать по нему. Он заставлял меня смеяться.

– Спасибо, – просто сказал я.

Я не знал, что еще сказать. У меня в горле снова встал комок. Было странно, что Джимми нет с нами. К этому времени он бы уже дразнил Нейта и флиртовал с Сарой.

Я уставился на свой завтрак – тушеная рыба с несколькими редкими кусочками картофеля, одной полоской бекона и немного консервированной кукурузы, которую я принес накануне.

– Откуда взялся бекон? – спросил я.

Сара села за стол.

– Луис вчера зацепил пенопластовый холодильник, когда ловил рыбу. Внутри было немного бекона, упакованного в сухой лед, и несколько банок содовой. Бекон был еще хорош, так что наслаждайся им.

Ли ухмыльнулся.

– Если это действительно бекон.

– Ну, а что еще это может быть? – спросила Анна.

– Может быть, вы с Сарой подкармливаете нас длинной свиньей.

Анна нахмурилась.

– Длинная свинья?

– Так каннибалы называли белых поселенцев, которых они ели.

Анна скорчила гримасу отвращения.

– Это отвратительно.

Остальные засмеялись.

Я огляделся по сторонам.

– Где Кристиан и Луис?

– Я отправил их на спасательные работы, – сказал Хуан, макая в бульон крекер. – Я подумал, что ты, возможно, захочешь сделать перерыв сегодня. Мне неприятно спрашивать, но я не думаю, что ты видел вчера лодку Джимми, не так ли?

– Нет, просто его... ну, ты знаешь. Его голова.

Он пожевал губу.

– Вот этого-то я и боялся. Теперь у нас осталась одна лодка. Нам нужно будет посмотреть, что мы сможем собрать вместе.

Ли встал.

– Ну, мне нужно начать с детей. Ты готова, Минди?

– Ага! – oна встала и быстро чмокнула Майка в щеку.

Затем они с Ли отправились на поиски Даниэль, Джеймса и Малика. Бедные дети. Мне стало их жалко. Конец света, а им все равно приходилось каждый день ходить в школу. Ли устроил классную комнату в одном из гостиничных номеров, и Минди помогала ему. Когда Анна не готовила, она тоже присоединялась к ним.

Нейт отодвинул свою миску и повернулся к Хуану.

– Где ты хочешь, чтобы я был сегодня?

– Вообще-то, я хочу, чтобы ты был на вахте.

– Смотрящий? Да ладно, чувак. Уже Таз, Даки, Лашон и Солти на крыше, они охотятся и рыбачат. Нам действительно нужен кто-то еще там, наверху, на страже?

Хуан не спеша допил свой кофе, прежде чем ответить. Он поставил кружку обратно и уставился в нее.

– После того, что случилось с Джимми? Да, я думаю, что нужен.

Нейт на мгновение уставился на него. Затем, не говоря ни слова, он вышел из комнаты и направился на крышу.

– Придурок, – пробормотал Хуан.

Я прочистил горло.

– Что бы ты хотел, чтобы я сделал, раз Луис и Кристиан отправились на разведку?

– Возьми выходной. Расслабься. Вообще ничего не делай. Черт, Кевин, вчера убили твоего лучшего друга, и ты его нашел. Я думаю, все поймут, если тебе понадобится немного отдохнуть несколько дней.

– Без обид, Хуан, но это последнее, что я хочу сделать. Мне нужно что-то, чтобы отвлечься от этого.

Он пожал плечами.

– Хорошо, если ты уверен в этом. Почему бы тебе пока не помочь им наверху? Мы с Майком собираемся осмотреть здание на предмет любых недавних утечек или повреждений, о которых мы, возможно, не знаем. Когда мы закончим, ты можешь помочь нам найти ниже материал для изготовления новой лодки или плота. Круто звучит?

Это было круто. Я рассказал им о повреждении водой, которое заметил на лестничной клетке накануне вечером, поблагодарил Сару и Анну за завтрак, а затем схватил свой плащ и поднялся на крышу.

Я не помню, как и когда Хуан стал лидером группы. Просто так получилось. Может быть, это было из-за того, что он был полицейским в Балтиморе, или просто из-за того, как он держался, из-за его спокойной уверенности в себе. Но он был умен, справедлив, и мы редко спорили с ним. Иногда Таз, Даки и Лашон доставляли ему неприятности, или Нейт становился немного высокомерным, но это было все. У меня всегда складывалось впечатление, что между Хуаном, Тазом, Даки и Лашон могла быть какая-то история, предшествовавшая дождю, но у меня никогда не хватало смелости спросить. Может быть, Хуан когда-то арестовал их за торговлю наркотиками или что-то в этом роде. Джимми как-то раз предположил, что Луис высказал ему за то, что все чернокожие люди были наркоторговцами просто из-за цвета их кожи, но это была чушь собачья. Таз и Даки все время с гордостью хвастались своей уличной репутацией. Они гордились тем, что торгуют наркотиками.

Во всяком случае, теперь у них была новая работа. Как и у всех нас. Ли и Минди учили детей во временной школе. Анна помогала им и помогала Саре готовить нам еду. Джимми и я обычно занимались спасательными вылазками, иногда вместе с Майком и Нейтом, когда возникала необходимость. Солти отвечал за рыбалку, ему помогали Луис и Кристиан. Таз, Даки, Лашон и Лори выполняли работу по дому там, где это было необходимо. И, конечно, мы все по очереди несли караульную службу.

Я вышел на крышу, моргнув, когда порыв холодного дождя ударил мне в лицо. Солти и Нейт стояли по разные стороны крыши, держа в руках глубоководные удочки и внимательно наблюдая за своими линиями в поисках подсечки.

Таз и Даки кормили птиц.

"Алка-Зельтцер" был идеей Солти, которую он предложил, когда Хуан подчеркнул, что нам нужно экономить боеприпасы, чтобы защищаться от Cатанистов, и мы не могли использовать их для стрельбы по чайкам. Наш первоначальный скептицизм по поводу решения Солти исчез, когда мы увидели результаты.

Таз и Даки стояли посреди крыши, дождь хлестал их по головам, в то время как над ними кружила большая стая чаек. Их стройные белые и серые тела грациозно скользнули над водой, а затем вернулись туда, где стояли двое мужчин.

Ребята подбросили в воздух смесь рыбьих потрохов и других остатков пищи, и кричащие чайки бросились вперед, хватая кусочки, прежде чем они упали. Как только они привлекли внимание птиц, они бросили им горсть таблеток "Алка-Зельтцер". Птицы бросились и за ними, поглощая их так быстро, как только Таз и Даки могли их бросать.

Затем они позволили природе идти своим чередом.

– Гребаные крысы с крыльями, йоу! – сказал мне Даки, когда я подошел к ним. – В чем дело, чувак?

– Решил помочь вам, ребята, – сказал я. – Как дела?

Даки подбросил в воздух еще одну пригоршню таблеток.

– А вот и бум, – ухмыльнулся Таз, внимательно наблюдая. – Ка-бам!

По словам Солти, пищеварительная система птицы отличается от человеческой. Поскольку они не могли отрыгнуть или пукнуть, "Алка-Зельтцер" застревал у них в животе, шипя, пока газ и пена не увеличивались до такой степени, что ему некуда было деваться. Затем желудок птицы расширялся и лопался.

Не было никакого взрыва крови и перьев, ничего столь ужасного. Чайки так раздувались, что больше не могли летать, а затем падали на крышу, с пеной у клюва и издавая ужасный звук. В этот момент Таз и Даки ударяли их ботинками по головам, положив конец мукам существ.

Это было быстро и легко, и было намного легче найти "Алка-Зельтцер" в руинах, чем пули (в одном из зданий, все еще находящихся над водой, была аптека внутри), и проще убить птиц, накормив их этим веществом, чем пытаться прицелиться в движущуюся цель. Мы также испробовали метод Солти на случайных утках и гусях, когда видели, как они пролетали мимо, и это сработало точно так же.