Текст книги "Меч Мартина"

Автор книги: Брайан Джейкс

5

К северу от Рэдволла разбила свой лагерь мелкая банда нечисти. Главарь шайки, толстая грубая ласка Беррад, сидел на берегу ручья, положив лапу на рукоять торчавшей из-под рваного плаща старой абордажной сабли. Костяная рукоять была украшена зарубками, каждая из которых означала загубленную жизнь, какое-то живое существо, убитое этим оружием. Беррад внимательно следил хитрыми глазками за действиями подчиненных. Те нанизывали на ивовые прутья четырех плотвиц, чтобы поджарить их над костром.

Беррад вытащил саблю и указал ею на самую крупную рыбину:

– Вот эта для меня лично. Хорошенько пропеки ее, Флинки.

Горностай Флинки аж задохнулся от огорчения.

– У-у, шеф, я с таким трудом ее изловил! Это моя рыба! – заскулил он жалобно.

Толстый Беррад оказался на диво прытким. Он метнулся к Флинки и замолотил того по голове плоскостью клинка.

Флинки скрючился, втянул голову и прикрылся лапами.

– А-а-а-а-а-а! Остановите его, братцы, убьет! Ы-ы-ы-ы-ы-ы! Прости, ваше могущество! О-о-о-о-о-о-о!

Вопли избиваемого только подстегнули Беррада, удары стали реже, но сильнее.

– Что тебе дороже, голова или рыба?

– Ай! Забирай свою рыбу, начальник, голова-то всего одна, ой!

– Как следует поджарь, не то ни одной головы не будет.

Беррад напоследок пнул Флинки в зад и отвернулся. Не обращаясь ни к кому из остальных членов шайки, присмиревших и понурых, он проворчал:

– Чего уставились? Грогу мне!

Горностаиха, хвост которой напоминал букву «И», – по прозвищу Кривохвостиха – протянула ему флягу. Беррад схватил сосуд, уселся и припал к горлышку, жадными глотками втягивая огненный крапивный напиток.

Напившись, он снова уставился на Флинки:

– Снаружи чтоб с корочкой, а внутри мяконькая, сочная… Такую рыбку я уважаю.

Остальные смотрели кто куда, пряча взгляд. Сразу можно было сказать, кто главный в этой компании.

За всем происходящим внимательно следили четыре глаза из зарослей камыша. Там прятались выдра и белка, оба весьма почтенного возраста.

Выдра прищурилась, присмотрелась и проворчала:

– Х-м-м. Вроде дюжина их там. Двенадцать.

Белка перестала грызть тростинку и поправила товарища:

– Тринадцать.

Выдра пожала плечами:

– Не спорю, пусть будет чертова дюжина. Глаз у меня уж не тот. Но что они жалкие твари, с закрытыми глазами увижу. Вместо мозгов булыжники заплесневелые.

Белка согласно фыркнула:

– Никого на стреме, дым столбом – маяк, а не костер. И как их мама одних отпустила в лес погулять!

– Эту жирную ласку я беру на себя.

– Смотри, чтобы он случайно на тебя не плюхнулся. В оладью расплющит!

– Рыбка готова, пора в гости, – заявила выдра, понюхав воздух.

– Да, сюда нам ужин не подадут, – вздохнула белка.

– Ты иди прямо отсюда, я в обход.

– И вечно я прусь в лоб, – заворчала выдра. – Хоть разок бы поменяться…

– Сначала научись по деревьям прыгать. Да выжди чуток, дай мне добраться до места. Ну, успеха!

Выдра засунула хвост за пояс и замаскировала его плащом. Повязала бандану по самые глаза, тщательно скрыв уши.

– Ох, стар я стал для таких игрушек! – вздохнула выдра, покрепче перехватив тяжелый отполированный посох из твердого дерева.

Крошка Рыж, самый мелкий и тщедушный зверь в шайке, собирал ветки для костра, когда заметил странную фигуру, шлепающую к ним по воде.

– Эй, шеф, к нам гости!

Беррад отложил фляжку с грогом. Презрительным взглядом смерив приближающееся чучело, он прорычал:

– Кого еще несет нелегкая?

Выдра выбралась на берег, послышался ее неуверенный, робкий голос:

– Всей честной компании привет! Я, кажись, как раз к ужину… О-о-о, жареная рыбка – любовь моя!

Сабля Беррада неспешно потянулась к непонятному существу.

– А кто ты такой? Точнее, пожалуй, что ты такое, ха-ха-ха!

Пришелец каким-то неуловимым движением увильнул от лезвия сабли и оказался рядом с вожаком.

– Я, юный друг, старый, дряхлый, больной хорестай.

Флинки чуть не выронил рыбу в огонь:

– Хорестай? Сто черепах и одна жаба, а что это такое?

– Это, братец, помесь хорька и горностая. Мне мамочка сказала, когда я был совсем еще крошкой. Вот почему я так странно выгляжу.

– А кто твоя мамочка? И папочка? – Любопытный Флинки совсем забыл про рыбу.

– Мои родители – лис да крыс, лиса и крыса, так народ сплетничает. Но что они ужасные вруны – это совершенно точно, это я и сам знаю.

Флинки заскреб в затылке:

– Вруны? Да уж, сразу видать.

Беррад снова хлопнул Флинки саблей по голове:

– Займись своим делом и не лезь.

После этого он занялся пришельцем:

– Как тебя звать и чего тебе тут надо?

– Дак… Я ж сказал. Хорестай мне имя. А за крошку-другую съестного я вам спою да спляшу. Вы позволите, добрейший сэр?

Зверье захихикало и заерзало. Развеселил! Это Беррад-то – «добрейший»! Смерти своей просит, старый дурак.

Беррад лизнул острие сабли и ухмыльнулся:

– Позволить-то? Чего ж не позволить… А ежели твои песни-пляски мне не по нутру придутся, я позволю этой сабле нарубить из тебя фаршу. А своим олухам позволю поджарить тебя на этом костерке. Ну а коли-ежели невкусным окажешься, пойдешь на наживку, вкусной рыбки на тебя наудим.

– Пристойное предложение, сэр, премного вам благодарен.

Пришелец поклонился, отступил, завертел свой посох и запел:

 
Подальше от хищников мама меня
Учила держаться, ну как от огня,
Поскольку такие они от природы
Безмозглые твари, тупые уроды!
Тупые, безмозглые твари, уроды!
 
 
Я хищников видел не раз и не два,
И вскоре я понял, что мама права.
Ни морду, ни лапы не моют они,
Смердит от них жутко все ночи и дни —
Вони-и-и-и-ща!
 

Смех и восторженный гогот сопровождали потешный танец и пение, пока – к началу третьего куплета – до зрительской массы не дошло, что этот хорестай над ними издевается. Морды слушателей вытянулись, челюсти отвисли. Свирепо зарычав, Беррад взмахнул саблей. Но вместо того чтобы отделиться от собственной головы, незнакомый зверь как-то оказался вплотную к Берраду и сделал что-то с его носом.

Заливаясь слезами, Беррад обхватил наглого скомороха и заорал своему первому помощнику:

– Скрод, пришей его!

Высокий, жилистый лис Скрод взмахнул копьем. Но предполагаемая жертва не спешила умереть. Беррад получил мощный удар в челюсть и выпустил противника. Тот мгновенно ускользнул в сторону, и копье попало не по адресу.

Беррад тупо смотрел на острие копья, торчащее из его собственного живота, и бормотал:

– Ты меня прикончил, тупая скотина. Т-т-т-х-х… – Мертвый Беррад, сраженный собственным соратником, свалился наземь. Об ужине все забыли, никто не заметил исчезновения четырех свежеподжаренных рыбин.

Скрод быстро опомнился и осознал, что он теперь главный в шайке. Оставив копье в брюхе мертвого атамана, он подобрал абордажную саблю, подскочил к выдре – но тут раздался глухой стук, и Скрод, получив по лбу выпущенным из пращи камнем, свалился без сознания. С дерева спрыгнула белка, сверкая глазами и вращая вновь заряженной пращой.

– Вы окружены! Все под прицелом! Сопротивление бесполезно! – крикнула белка.

Сбросив ненужный теперь плащ, выдра – все уже поняли, что перед ними выдра, – заколотила посохом и хвостом по лапам нечисти, выбивая из них ножи, кинжалы и иное оружие. Ничего не осталось в прытком силаче от странствующего шута-комедианта. И голос звучал резко, заставлял повиноваться:

– Оставаться на местах, не двигаться! Вас окружают полсотни лесных стрелков! Глухих нет, все слышали, что Саро сказала?

Однорукая крыса по прозвищу Полкотлеты соображала быстрее других:

– Дак если она – Саро, то ты, стало быть, Брагун, ась?

Флинки не уставал удивляться:

– Саро и Брагун! Могучие воины!

Брагун оперся на посох и кивнул:

– Угадали. И с нами ребята в лесу, за деревьями и на ветках. Так что лучше слушайте нас внимательно и не делайте глупостей.

Флинки усердно закивал:

– Яснее ясного. Все сделаем, что ни прикажете.

Саро обратилась к мокроносому хорьку по прозвищу Сливонос:

– Откуда вы пришли?

Показав лапой через плечо, Сливонос ответил:

– Оттудова вон, с северных земель.

– С северных земель? Тогда послушайте моего друга Брагуна.

Брагун свирепо оглядел оробевшую нечисть и прорявкал свой ультиматум:

– Возвращаетесь на север. Двинетесь на юг – и вы покойники. Мы уйдем, но оставим кое-кого следить за вами. Сидите здесь до темноты, потом свернете стоянку и в обратный путь. Все поняли?

Голова Флинки утвердительно задергалась, как заведенная.

– Все ясно, ваше могущество. Принято к исполнению. Сделаем в лучшем виде, сэр.

Брагун и Саро оставили бивак бродяг. Шайка какое-то время неподвижно глазела им вслед, осмысливая происшедшее, потом зверье начало переглядываться. Наконец Сливонос нарушил молчание:

– Ну, чего теперь, а?

– Чего-чего… Как сказано, значит… – проворчала Кривохвостиха.

– Да уж, с такими лучше не спорить, – согласился Флинки. – Подождать до темноты и сматываться.

Очнувшись, Скрод уселся, держась за голову и тупо глядя перед собой.

– У-у-у… Что это со мной?

– Камнем из пращи схлопотал, приятель, – просветил его ласка Голозад, поигрывая саблей покойного Беррада. Прозвищем Голозад был обязан изуродованной спине, с которой наполовину слезла шерсть.

Скрод осторожно потрогал шишку на лбу и пискнул:

– Кто это меня так?

– Знаменитая белка Саро, – почтительно отозвался Флинки. – Тебе повезло, потому что тот, на которого ты с саблей попер, был сам Брагун.

Скрод медленно поднялся и подошел к Голозаду. Неожиданным ударом в челюсть он свалил ласку наземь и отобрал саблю покойного атамана.

– Не хватай, не твое. Теперь это моя сабля. Я убил Беррада, я теперь ваш вождь.

– Ты убил его случайно, а не в поединке. Никакой ты не вождь! – с вызовом крикнул Голозад и увернулся от пинка Скрода.

– Случайно или нет, а Беррад покойничек. Может, кто-нибудь хочет со мной поспорить?

Желающих не нашлось. Все знали, что лис опасный боец. Даже Беррад не рисковал с ним ссориться.

– Ну, так-то лучше. Собирайтесь, пойдем ловить этих наглых жуликов.

– Ты что, не слышал? – спросил Скрода Крошка Рыж. – Это ведь Брагун и Саро.

– Это ты о придурке, который выламывался тут ради ужина? Флинки, вспомни, какая белка с виду.

– Ну-у… не великанша, конечно… суховата, старовата, да.

Скрод презрительно скривил губы:

– Настоящие великие воины и с виду велики. А эти – пара мелких жуликов-самозванцев. Мало ли кто скажет, что он Брагун или Саро! Тот, кто врезал мне камнем в лоб, не проживет долго, не будет этим бахвалиться. Я из них кишки выпущу.

– Они сказали, что в лесу оставили свой народ. Нам велено сидеть здесь до темноты, – сообщила крепкого вида крыса по имени Даргл, не поднимаясь с места.

– А ты и уши развесил! – повернулся к Дарглу Скрод. – Стара уловка! Вот, полюбуйся на их народ.

Он загреб, что попало в лапы: камни, ветки, землю, – и запустил в заросли, вызывающе вопя:

– Эй, могучие воины, дуйте сюда! Я вас в фарш порублю, жабье мясо!

Не получив из лесу никакого ответа, Скрод презрительно сплюнул в костер, не глядя на присутствующих:

– Тупицы безмозглые! Шевелите задами поживее, собирайтесь. Порешим этих двоих мозгляков и продолжим путь. Живо!

Шайка двигалась на юг. Крошка Рыж шел рядом с Флинки, обсуждая ситуацию:

– Скрод тоже собирается вести нас к тому аббатству, о котором твердил Беррад?

– Да, похоже, что он вообразил себя владельцем волшебного меча, – кивнул Флинки. – Магический меч, ха! И откуда старый Беррад выудил эту сказку?

– Беррад говорил, что отец рассказал ему о магическом мече перед смертью, – вмешалась в разговор Юппа, ласка, услышавшая их беседу. – Есть такое место, называется аббатство Рэдволл. И нет там никаких воинов. Но есть волшебный меч. И кто этот меч захватит, тот станет великим воином.

– Да, я тоже слышал эту легенду, – подтвердил Голозад. – Никто не сможет устоять против владельца меча.

Шедший впереди Скрод услышал замечание Голозада. Он остановился.

– Что ты там слышал? – спросил он Голозада. – Расскажи.

– Это я ему рассказал, – сообщил словоохотливый Флинки. – Я частенько сиживал с отцом Беррада. Нормальный парень был старикашка, не то что сынок его. Он мне и рассказал все.

– А ты расскажи все мне, – потребовал Скрод.

Флинки любил поболтать, но Скрод – собеседник опасный.

– Гм… Значит, так. Есть такое место, старое аббатство Рэдволл. Где-то на тропе в середине земли. Здоровенный каменный домище в крепости!

– Я тоже слышал о Рэдволле, – перебил Крошка Рыж.

Скрод мрачным взглядом заставил его умолкнуть и кивнул Флинки.

– Да. Рэдволл построил какой-то воин много-много сезонов назад, – продолжал Флинки. – У этого воина был меч, сделанный из луны и звезд. Магия меча делает его владельца непобедимым. Воин этот давно умер, а меч висит в аббатстве.

– Тогда почему никто из аббатства не носит этот меч? – перебил на этот раз сам Скрод.

– Они ведь все простые земледельцы да ремесленники, а вовсе не воины, – пояснил Флинки. – У них там всего вдоволь, им и воевать не надо.

– Вот бы мне этот меч! – вырвалось у Крошки Рыжа.

– Я тебе покажу меч, прыщик несчастный! – прорычал Скрод. – Меч этот по праву мой!

– Если ты его осилишь, лис, – проворчал Даргл.

– Кто-то что-то вякнул? – Скрод огляделся.

– Не-е, шеф, это у меня в нутре. Кишки урчат, жалуются. – Флинки потер живот. – Так им рыбки и не досталось.

Брагун и Саро устроились в хвойных зарослях, в нескольких милях к югу от места встречи со сбродом Беррада.

Зарыв рыбьи кости в опавших иголках, Брагун вытер рот:

– Неплохая была рыбка. А ты не захватила ничего из их питья?

Белка брезгливо поморщилась:

– Гадость они пьют. Крапивный грог. Неудивительно, что сами такие тупые. И те жалкие мозги, которые у них есть, от этой дряни гниют и скукоживаются. Лучше пить воду из ручья. Вот прибудем в аббатство…

Саро откинулась назад, уставилась в усыпанное звездной пылью небо.

– Ох, старое доброе аббатство Рэдволл… Как ты думаешь, простили они нам наши прежние шутки?

– Надеюсь. Шальной парочкой мы были. Интересно, Гурвел все еще повариха? Хо-хо, какие пироги и лепешки мы тырили из ее кухни!

Саро пожала плечами:

– Сколько сезонов утекло! Жива ли она? Вряд ли… Но повариха она была что надо.

– Кто ж спорит! – с жаром подтвердил Брагун. – А я могу биться об заклад, что мой малый брательник Торан тоже повар. Гурвел его обучала тому сему… много чему. И кухня ему нравилась.

Саро прыгнула на дерево и устроилась на ветке как раз над Брагуном:

– Лепешки, свежий теплый хлеб, ватрушки, пряники, орехи, мед, варенье, повидло, сливки, пенки… – Слова таяли у нее во рту.

Брагун потянулся и зевнул:

– Лучше и не напоминай. Завтра доберемся, тогда и набьем утробу. Спокойной ночи.

Белка, казалось, не слышала:

– Октябрьский эль… Пенная кружка доброго эля… Ломоть ржаного хлеба и желтый сыр с жареными орехами… Простая и здоровая пища, правда, Брагун?

– Вполне, – открыл один глаз Брагун. – Спи.

Саро обиженно отвернулась от друга:

– Ах так? Спокойной ночи, веслохвост сварливый.

– И тебе спокойной ночи, кустохвостиха.

Оба замолчали и вскоре заснули. Им снились детские сны, сезоны, когда они называли домом древнее аббатство Рэдволл.

6

Веки барсука дрогнули, глаза медленно открылись. Незнакомая обстановка. Сухая, уютная, мирная пещера, мягкая постель, воздух напитан ароматами трав и терпким дымком. На грубых каменных стенах отблески пламени, полыхающего в очаге.

Движение у изголовья привлекло его внимание, и барсук мог слегка повернуть голову. Он увидел детеныша морской выдры.

– Старый барсук, которого бандиты убили, был ваш отец, сэр?

Пренебрегая болью, барсук еще чуть повернул голову, чтобы лучше видеть собеседника. Зазвучал его голос, странный и непривычный для обоих:

– Это мой друг. Но и отец не мог бы быть добрее ко мне. Моего старого друга звали Грон. Вы похоронили его?

Малыш закивал:

– Папа и Береговой Пес вырыли ему норку. И сверху навалили скал. И ваш лук, сломанный.

– Я должен поблагодарить твоего отца и Берегового Пса. Как тебя зовут?

Малыш вежливо протянул лапу:

– Стагг, сын Эбрика и Марину.

Массивная лапа барсука приняла лапку выдреныша.

– Рад знакомству, Стагг. Меня зовут Лонна Острый Глаз. Твой отец далеко? Я поговорил бы с ним.

Стагг понесся из пещеры, вопя во весь голос:

– Папа, папа, беги сюда! Большой полосатый барсук проснулся, его зовут Лонна!

В пещеру вошли Эбрик, Береговой Пес и еще две выдры – молодая и очень старая. Сзади крался Стагг.

Лонна пошевелился, собирая силы для поклона:

– Благодарю вас, друзья. Вы спасли мне жизнь, возитесь со мной, лечите, ухаживаете. Вы похоронили старика Грона, Стагг мне рассказал.

Эбрик легонько прижал барсука к постели:

– Мы сделали для твоего друга все, что могли. Только нечисть оставляет мертвых непогребенными. А о тебе заботятся моя жена Марину и старая Сорк. Ты отдыхай, Лонна. Поправляйся. Мало-помалу снова станешь здоровым и сильным. Мы все, что можем, для этого сделаем.

– Я должен стать здоровым и сильным. Я должен отплатить этим мерзавцам за смерть старого Грона. Вы их видели?

Сорк суетилась у постели раненого:

– Спокойно, спокойно. Слава Сезонам, что ты жив остался, но надо еще лечиться и лечиться. Сейчас мы тебя попробуем покормить.

Сорк и Марину вышли.

Береговой Пес стоял рядом с барсуком, глядя на его израненную физиономию.

– Мы их никогда не встречали, но знаем о них кое-что. Это были морские крысы Раги Бола. Их корабль наскочил на скалы и разбился. Они направились на запад, где погода лучше. Надеются что там есть чем поживиться. Знаешь Рагу Бола?

– Его не знаю, но слышал о нем. Говорят, его нечисть убивает для развлечения.

– Папа говорит, что Рага Бол плохой, – вмешался Стагг.

Эбрик потянул сына за хвост:

– Иди помоги маме.

Лонна посмотрел вслед выходящему Стаггу:

– Хороший парень вырастет.

Эбрик улыбнулся:

– Да, славный малыш. – Эбрик вложил что-то в лапу Лонны. – Твое оружие сломано, друг. Я сплел новую тетиву для лука. Пригодится.

Лонна приподнял лапу, чтобы рассмотреть подарок.

– Спасибо, друг. Хорошая тетива, прочная. Отличный подарок лучнику.

– Мы сделаем для тебя все, что в наших силах. Тебе стоит только сказать.

Барсук прикрыл глаза:

– Ясень для стрел понадобится. Несколько молодых ивовых стволов попрочнее, чтобы выбрать лук.

– Колчан со стрелами мы принесли, – сообщил Береговой Пес. – Наши знакомые речные выдры живут возле ивовой заросли. Там и выберем подходящие побеги. А сейчас тебе надо отдыхать и выздоравливать, Лонна. Постарайся побольше спать.

Марину и Сорк покормили Лонну, обработали раны. Невероятно слабый, он снова погрузился в дремоту. Ему представился Рага Бол, замахнувшийся на него саблей. Барсук, не отрывая взгляда от крысиного капитана, гневно произнес:

– Смотри, смотри, и ты меня увидишь. Я Лонна Острый Глаз. И земля слишком мала для нас двоих. Я найду тебя. Я найду тебя, Рага Бол. Ты от меня нигде не скроешься. День твоей смерти уже обозначен на Вратах Темного Леса.

Малыш Стагг снова забежал в пещеру и увидел, что барсук спит. Но выражение ярости в чертах спящего зверя было таким ужасающим, что Стагг стремглав бросился прочь.

* * *

В своем стремлении на запад банда Раги Бола никак не могла преодолеть прибрежные пустоши. Крысы задержались на берегу ручья, разорив колонию полевок. Среди разоренных и горящих жилищ, спотыкаясь о трупы убитых, разбойники ссорились и дрались из-за жалкой добычи.

Сморщенная старуха Вирга стояла и смотрела на капитана, грызущего кусок вяленой рыбы. Рыбина торчала на серебристом крюке-налапнике, здоровой лапой капитан отрывал от нее куски и отправлял в рот. Бол ухмыльнулся:

– Вот видишь, чем дальше на запад, тем больше добычи. Обрубок уже не так болит, да и погода улучшается.

Вирга показала на груду мертвых полевок:

– Это все надо сбросить в ручей, и можно спокойно ночевать. Неплохое место для лагеря, капитан.

Бол поковырял крюком в зубах.

– Да, отличное местечко. Ха-ха-ха…

Вирга тоже засмеялась мелким старческим смехом. По обязанности захихикала, «по долгу службы». Но тут же поперхнулась, увидев, какую морду скорчил Рага Бол. Он выкатил глаза и уронил рыбину.

– Что случилось, капитан? Костью подавился? Я гляну…

Она подбежала к Раге Болу, но тот грубо отпихнул свою знахарку:

– С якоря сниматься! Уходим.

– Но ты же сам…

Вирга едва увернулась от сверкнувшего над нею крюка. Бол лупил сапогами по костру, разбрасывая угли и горящие ветки.

– Пошевеливайся!

Он отвернулся и уставился в сторону, откуда пришел со своей ратью. Вирга побежала исполнять приказание. Глимбо недоверчиво уставился на нее единственным глазом:

– С чего вдруг? Уже почти стемнело.

– Пойди спроси у него сам, если жить надоело.

Команда в мрачном молчании ожидала капитана, который все еще глазел на восток. А Рага Бол бормотал себе под нос:

– Ты покойник, полосатая собака, ты издох… Ты должен быть покойником… Где ты?

Он содрогнулся и запахнул плащ. Угроза барсука Лонны.

В сторожке у главных ворот аббатства Рэдволл Марта и ее друзья изучали хроники Глинобитной Обители. Печальным событиям была посвящена эта книга.

– Здесь изложена история многих лиц, связанных с авторами. Мне кажется, что вот это стихотворение сестры Линфы лучше всего выражает суть трагедии. Вот послушайте.

И аббат Кэррол приступил к чтению:

 
Где и когда настанет
День счастливый такой,
Когда Глинобитной Обители мыши
Вновь обретут покой?
 
 
Когда же мы улыбнемся
И станет на сердце легко?
Ох, тяжело скитаться
От дома так далеко!
 
 
Косит зараза братьев,
И косит она сестер,
Будто злой рок проклятье
Над домом нашим простер.
 
 
Падают, словно колосья,
Их могила сыра.
Нечего больше делать,
Нам уходить пора.
 
 
Ветер и дождь. Без крова
Бродим по землям пустым.
Нашу Обитель нынче
В памяти мы храним.
 

Глаза Марты затуманились. Торан стоял в дверном проеме, как картина в раме, и вытирал глаза своим поварским передником. Он подошел незамеченным как раз к началу чтения.

– Хватит читать, друзья, – сказал Торан. – На сегодня довольно. Прошу вас в аббатство, ужинать. Завтра утром усядетесь на ступеньках крепостной лестницы, продолжите работу при солнышке. Марта, не дело это – на ночь читать о болезнях да о смерти.

Зайчиха вопрошающе посмотрела на аббата Кэррола:

– Но нам ведь нужно узнать секрет сестры Амил. И узнать, где находится Обитель.

Однако аббат сам подтолкнул ее кресло к двери.

– Торан прав, Марта. Всему свое время. Пора на ужин в Пещерный зал. Утром мы со свежими головами снова возьмемся за дело.

Старик Фред помахал лапой им вслед:

– Ступайте, ступайте, молодежь. Я еще чуток задержусь.

Он вернулся в сторожку и обратился к подушке кресла:

– Дорога в Глинобитную Обитель. Гм, где же я встречал это раньше, не помнишь? У какого-нибудь путешественника, конечно.

Фред залез на стул и проверил самую верхнюю полку. Вытянув один из толстенных фолиантов, он сдул с него пыль и благосклонно уставился на нового собеседника:

– Вот ты где спрятался, старый разбойник. На самый верх взобрался. Хе-хе. Думал, не найдет старик Фред? Что теперь скажешь, а?

Вернувшись в кресло, он придвинул фонарь поближе, открыл книгу и перелистнул пожелтевшие страницы.

– Хи-хи-хи, мы ведь уже встречались, не так ли? Записки Тима Церковной Мыши. Путешествие в поисках Маттимео, сына великого воина Матиаса. И проходил маршрут этого странствия как раз по территории Обители. Разве нет?

Торан озабоченно поглядывал на Марту. Не нравилось ему настроение молодой зайчихи.

– Выше нос, красавица! Чего уши повесила? На завтра дождь накличешь. Что, грибной суп не по вкусу? Хлеб зачерствел? Может, сыр слишком твердый? Или мало слив в пудинге? Земляничная шипучка выдохлась?

Марта вымученно улыбнулась:

– Нет, что ты, Торан, ужин великолепный. Это просто… ох, даже не знаю, как сказать…

Поднялся аббат Кэррол:

– Ну, тогда я попробую помочь. Знаете, какой завтра день?

Портуда пожала плечами:

– Надеюсь, солнечный.

Аббат поднялся и пробормотал ей, уже стуча ложкой по столу, чтобы установить тишину и привлечь всеобщее внимание:

– Завтра первый день лета. Внимание, друзья! – произнес он уже громко.

Все глаза устремились на настоятеля.

– Завтра в честь начала летнего сезона мы устроим спортивный праздник и праздничную трапезу. Ответственный – наш добрый Кротоначальник Двурл. Прошу всех с ним сотрудничать и оказывать всяческое содействие.

Кротоначальник Двурл встал и поклонился аббату и присутствующим:

– Хурр, благодарю за доверие! После завтрака приглашаю всех в сад. Малышам предлагаю хорошенько умыться.

В Пещерном зале воцарилась тишина. Все разошлись по спальням в предвкушении завтрашнего праздника. Аббат Кэррол толкал кресло Марты по Большому залу в направлении ее спальни, которая находилась на первом этаже рядом с его личным помещением. Они следовали мимо громадных колонн, и негромкий голос настоятеля отражался от стен и перекрытий:

– А ведь Фред так и не появился к ужину.

– Ох, а вдруг с ним что-то случилось? – забеспокоилась Марта.

– Нет, с ним все в порядке, – заверил ее аббат. – А вот остаться одному ему весьма не терпелось. Пожалуй, он выкопает что-то о Глинобитной Обители в своих пыльных архивах.

– Если бы! – воскликнула Марта.

– Уверен, – кивнул аббат. – Кажется, наш поиск завтра принесет нечто неожиданное.

Марта даже задрожала от возбуждения. Не было еще случая, чтобы такого рода пророчества аббата не сбывались.

– Ох, как я надеюсь на это, отец Кэррол! Может быть, мы откроем секрет сестры Амил.

Марта взглянула на портрет Мартина, который они как раз миновали. Было ли это игрой света, бликом мигающего фонаря, или на самом деле Мартин Воитель подмигнул ей?