Текст книги "Багровый прилив (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Когда они вышли на площадь, то пришёл черёд салентинца замереть, подумав о том, а правильный ли выбор он сделал. Не пройдя горнило войны с Виистой, он не был готов к тому, что творилось сейчас на соборной площади. Десятки демонов и бесов всех мастей дрались с солдатами городского гарнизона и стражей. И несмотря на то, что шпагам, алебардам и мушкетам монстры могли противопоставить лишь когти, зубы, да и изредка грубое оружие, они всё равно брали верх. Громадные чудовища размером с дом вламывались в ряды солдат, от их прочных шкур отскакивали тяжёлые лезвия алебард, а пули были им не опаснее гороха. Чудовища меньшего размера кидались людям в ноги, вырывая куски окровавленной плоти. Иные же разлетались облаками чёрного дыма, вливаясь в глаза, уши, ноздри какого-нибудь неудачливого солдата, и тот, одержимый демоном, кидался на своих же товарищей, нарушая строй.

Но самым страшным было не это. Не все демоны исступлённо дрались с солдатами гарнизона и стражей, вынужденными в прямом смысле штурмовать соборную площадь, ведь та оказалась полностью под контролем порождений Долины мук. Некоторые твари устроили себе пир среди останков людей и обезумевших прихожан, заполнявших площадь и собор. Никогда прежде Маро не видел, как монстры едят людей, вырывая лапами куски окровавленной плоти из их тел. И далеко не всегда это были трупы – многие из поедаемых демонами были живы и оглашали округу воплями боли и ужаса, слышными даже через шум боя.

Именно поэтому человека, в одиночку дающего отпор наседающим со всех сторон демонам, заметил Кастельянос. Во время Виистанской кампании он навидался и много чего, а потому зрелище демонов, поедающих плоть людей и разрывающих их на куски, не шокировало его. Он хотел убежать от этого, покинув армию, но сейчас знал, куда шёл и что его ждёт на площади.

Кастельянос тронул за плечо спутника, привлекая его внимание.

– Думаю, вон тот парень стоит наших усилий, как считаешь?

Он указал на отбивающегося от демонов фехтовальщика, которого прижали к стене собора.

– Ты, – Маро сглотнул, чтобы совладать с голосом, – ты хочешь, помочь ему?

– Почему нет, – пожал плечами Кастельянос. – Нам придётся прорываться, а лезть туда, где демоны дерутся с солдатами – глупо.

Оба понимали, что соваться туда равносильно самоубийству. Мало того, что демонов там куда больше и они намного злее, так ещё и люди запросто могут прикончить, не разобравшись.

– В три шпаги нам проще будет вырваться с площади.

Маро кивнул в ответ, и они с Кастельяносом ступили на площадь. Маро показалось, что к ним тут же обернулись все демоны, что не были заняты дракой с солдатами. Но отступать было поздно – тем более что именно он предложил идти дальше, а не пытать счастья в переулках. Показать себя трусом, готовым при виде опасности изменить мнение, салентинец точно не хотел. Так что придётся постоять за свою гордость со шпагой в руке.

Антрагэ дрался, будто демон, хотя это, наверное, довольно странное сравнение. Ведь он дрался с демонами. Барон прибегал ко всем уловкам, какие только знал, и никогда, со времён ночи на святого Нафанаила, он не сражался столь грязно. Но ведь его враги были демонами, и понятия чести к ним неприменимы в принципе. Антрагэ постоянно двигался, помня, что праздные первыми отправятся в Долину мук. Он делал вид, что его прижали к стене собора, чтобы прикрыть спину, но стоило только демонам ринуться на него, как тут же атаковал их сам. Он вертелся среди них, словно в диковинном танце вроде валендийской тарантеллы, когда остановиться значило умереть.

На счастье Антрагэ им больше не интересовались здоровенные демоны, а от тех, кто размером с человека или поменьше, он пока отбивался. Монстры просто пытались взять его числом, при этом часто толкались, мешали друг другу и легко попадались на все уловки, даже самые простые, на какие не купился бы и зелёный юнец, хотя бы месяц помахавший шпагой. Вот только самый опасный из врагов всё ближе подбирался к Антрагэ. Усталость сковывала его члены, оружие в руках наливалось свинцом, каждый выпад был медленнее и менее точен, нежели предыдущий, каждый рывок стоил больших усилий, каждое движение отдавалось вспышками боли в протестующих мышцах. Даже в ночь на святого Нафанаила, даже в Турнельском парке, когда они с графом де Келюсом остались один на один – уставшие до изнеможения, поддерживаемые лишь взаимной ненавистью, – даже в королевском дворце, когда он сражался с атлетом Ла Шатеньре, ему не было так тяжело. Демоны не давали ни секунды передышки, Антрагэ никогда не сражался в столь бешеном ритме, да ещё и столько времени без возможности опустить шпагу и кинжал и перевести дух хотя бы на мгновение.

Антрагэ понимал, что долго не протянет. Одна ошибка – и он покойник. Но он не допустил ни единой – слишком хорошим фехтовальщиком был. Его подвело тело – он просто достиг предела прочности. Идеально проведённый пируэт закончился тем, что левая нога подвернулась, и Антрагэ покатился по залитой кровью мостовой. Он тут же вскочил на ноги, отразив атаку двух демонов, попытавшихся воспользоваться его слабостью. Первого пронзил шпагой, даже не успев подняться. Он просто вскинул оружие, чтобы защититься, и слишком резвый демон просто насадил себя на клинок. Вскочив на ноги, Антрагэ рывком освободил оружие, чтобы отбить им когти второго. Быстрым движением он буквально заплёл руки демона круговым батманом и тут же пнул тварь в бедро, отправляя на мостовую. Порождение Долины мук вскочило в следующий миг, но тем помешало своим же собратьям добраться до Антрагэ.

Барон разорвал дистанцию, отступив к стене собора, но монстры, конечно же, не дали ему перевести дух, бросившись следом. Антрагэ заскочил на основание колонны, прикрывшей ему спину, парировал удары когтей подбежавших демонов, кинжалом отмахнулся от прыгнувшего на него беса и, не став задерживаться на одном месте, просто шагнул на плечи могучего чудовища, оказавшегося ближе всего к нему. С него Антрагэ тут же соскочил на землю, прежде чем неуклюжий монстр успел развернуться, дважды ткнул его кинжалом в спину. Здесь удача отвернулась от барона – клинок кинжала угодил в особенно прочное ребро демона и с неприятным хрустом сломался. Демон же, казалось, не заметивший этих ударов, обернулся к Антрагэ и разинул громадную, вонючую, полную длинных клыков пасть в жутком рёве. Антрагэ воспользовался этим, всадив шпагу ему прямо в пасть – клинок пробил нёбо и погрузился в мозг чудовища или что там у них наполняет череп. А после удача окончательно отвернулась от барона. Умирающий, а может быть, уже и мёртвый демон рефлекторно сомкнул челюсти, и в руке Антрагэ остались жалкие десять дюймов стали.

Вот теперь Антрагэ понял, что обречён – ему даже показалось, что чудовища вокруг него разразились жутким хохотом, предвкушая расправу над крепким орешком.

Антрагэ развернулся лицом к не спешащим теперь демонам и снова отсалютовал им, на сей раз обломком шпаги. Он привык смотреть смерти в глаза, и, раз уж обречён, то не стоит показывать врагам спину.

Откуда появились те двое, кто стали его спасителями, Антрагэ так и не понял. Просто в какой-то момент пара демонов, уже почти добравшихся до барона, рухнула на мостовую, обильно поливая её кровью из глубоких колотых ран. Через тела монстров переступили двое непохожих друг на друга человека. Роднил их, наверное, только высокий рост и принадлежность к опасной профессии, связанной с отменным владением холодным оружием.

– Благодарю вас за спасение, – быстро поклонился им Антрагэ. – Вы очутились здесь как нельзя более своевременно.

– Всегда рады помочь человеку, который, как и мы сами, оказался в Долине мук, – оскалился один из них – смуглый брюнет, предпочитающий одежду чёрного цвета. В голосе его ясно звучали саркастические нотки. – Запасной шпаги для вас мы, увы, не прихватили.

– Есть только вот, – протянул Антрагэ кинжал-сарк с закрытой гардой его спутник.

Барон сразу обратился к спасителям на салентинском, и фехтовальщик в чёрном ответил ему вполне чисто, второй же говорил с сильным валендийским акцентом и явно старался строить фразы покороче. Однако подарок его Антрагэ оценил – оружие было простым, но удобным, хоть и предназначалось для левой руки, но и в правой сидело как влитое. Сразу видно, его обладатель привык не только к честным схваткам со шпагой и кинжалом, но и к таким делам, где короткий клинок лучше держать в основной руке.

– Если вы наговорились, – сарказма в голосе салентинца только прибавилось, – то у нас тут толпа демонов, которые вряд ли сами собой отправятся обратно в Долину мук.

И словно в ответ на его слова из дверей собора вылетела чёрная фигура, а следом ударил настоящий поток золотистого пламени. В ушах у всех людей, кто находился в тот миг на площади, запели ангельские хоры, зазвенели малиновым звоном колокола, заглушая не перестававший бить набат. Пламя уничтожило всех демонов, что попали в него – останки их быстро развеялись чёрной пылью по ветру. Лишь тёмная фигура, что первой вылетела из собора, уцелела в этом смертоносном потоке огня.

Как только пламя угасло, из дверей собора вышла вторая фигура – и все, кто был в тот момент на площади, почувствовали себя вернувшимися в дни Войны Огня и Праха. Потому что ни разу с тех пор ангелы Господни не ступали по земле.

Рейс взмахнул рукой, и шестеро служащих ему демонов ринулись на Легиона. К третьему шагу они отбросили людские личины, скинув их, будто змеи старую шкуру, и обрушились на виистанца неистовым вихрем когтей и клыков. Легион же, наоборот, снова принял человеческий вид, он отлично знал, что противопоставить этим могучим порождениям Долины мук. Как бы ни сильны были демоны, служившие тому, кто скрывался под личиной капитана Рауля Рейса, но воля обуздателя, заслужившего имя Легион, была сильнее. Он вскинул руки, и с пальцев его сорвались чёрные цепи, опутавшие несущихся к нему демонов. Цепи сковали их по рукам и ногам, опутали могучие крылья, ломая зубы, захлестнули разинутые в вопле ярости пасти. Легион рванул руки на себя, и цепи потянули демонов к нему. Плащ виистанца снова распахнулся, сквозь подкладку его проглянул сам Хаос изначальный. Легион дёрнул снова – теперь демоны пытались вырваться, но Легион был сильнее. Не прошло и десятка ударов сердца, как все шестеро оказались под плащом у Легиона и сгинули в Хаосе изначальном, которым тот умел столь ловко манипулировать.

– Теперь пришёл твой черёд! – выкрикнул Легион. Поглотив шестерых могучих демонов, он и сам стал куда сильнее. Пускай новые жертвы ещё не улеглись и на то, чтобы обуздать их окончательно, уйдёт немало времени, но уже прямо сейчас он мог тянуть из них силу напрямую, а больше и не нужно для нового обуздания.

Рейс попытался уклониться от чёрных цепей, но те, подобно змеям, извернулись в воздухе и опутали его. Скованный ими, будто кандальник, Рейс попытался освободиться, разорвал несколько, однако оставшиеся держали его крепко. Легион тянул цепи, растущие из его пальцев, на себя, не обращая внимания на капающую на пол кровь из ран, оставшихся на месте оборванных Рейсом цепей. Каблуки рейсовых сапог скребли по залитому кровью мрамору соборного пола, он упирался, но без толку – Легион черпал силу у только что скованных демонов, а уж её-то у них хватало. Плащ Легиона снова распахнулся, являя Рейсу, чьё лицо перекосило от ужаса, Хаос изначальный, а в следующий миг Рейс оказался поглощён им.

Легион повертел в пальцах шкатулку слоновой кости, неведомо как снова оказавшуюся в его руках. Тонкие губы его растянулись в неприятной улыбке, однако веселье его не продлилось долго. Вся фигура Легиона пошла рябью, он закричал от невероятной боли, разрывавшей ему душу, саму его суть, делавшую из обычного человека могучим обуздателем. Тело Легиона начало раздуваться, словно его изнутри распирало нечто большее, нежели он мог вместить. Он содрогнулся в мучительной конвульсии, из глаз, рта, носа хлынула кровь. Легиона приподняло над полом на полдюйма, он повис в воздухе, а удар сердца спустя взорвался, словно начинённый порохом. То, что распирало его изнутри, вырвалось на свободу.

Щегольские сапоги Рауля Рейса ничуть не пострадали. Их каблуки щёлкнули по мраморному полу собора. Он переступил через останки Легиона, заставив лежавшую тут же шкатулку с реликвией Водачче прыгнуть ему в руку. Рейс спрятал её за пазуху и направился к выходу из собора. Его дела здесь были закончены, и он пока даже не знал, что будет делать с новыми силами, что дарует ему артефакт, лежащий у него в кармане. Одно он для себя решил точно – к карьере пирата он уже точно не вернётся, хватило ему кораблей, плаваний, бортовых залпов и абордажей. Поря заняться более серьёзными делами.

Он сделал лишь несколько шагов к выходу, когда за спиной его раздался скрип и звон доспехов, на которые он сначала даже не обратил внимания.

– Стой! – воскликнул ясный и твёрдый, хотя и полный боли одновременно голос. – Ты не выйдешь отсюда со святой реликвией!

Рейс обернулся, уже зная, что увидит, однако зрелищем он был, откровенно говоря, поражён. От Артура Квайра он знал о том, что в Водачче прибыл приор рыцарей Веры, однако то, как изменился Рамиро да Коста, наводило Рейса на весьма неприятные мысли. Выглядел приор не лучшим образом, стоял на коленях, прижимая левую руку к пропоротому когтями Легиона боку, меж пальцев его струилась кровь. Капая на пол, кровь Рамиро шипела и исходила белым паром, словно кипела у него в жилах. Правой рукой держась за эфес меча, Рамиро опирался его клинком на пол, лишь так он сумел подняться. Доспехи его странным образом изменились, став более архаичными, какие рыцари Веры носили во времена падения Энеанской империи. Символ Веры, выгравированный на нагруднике, сверкал золотым пламенем. Но самым неприятным для Рейса было то, что за спиной Рамиро распустились крылья, сотканные из чистого пламени. Рейсу, а точнее тому, кто жил под этой личиной, не доводилось видеть таких с очень давних времён. С самой Войны Огня и Праха.

Рискуя снова рухнуть на пол, Рамиро вскинул правую руку, и с клинка его меча на Рейса обрушился поток сверкающего золотом пламени. Он буквально смёл Рейса, заставив того покатиться по полу собора, завывая от боли. Пламя срывало личину с Рейса, обнажая его истинную сущность – демона столь сильного, что один из Легионов не сумел обуздать его. Поток огня выволок Рейса, изменившегося настолько, что никто бы не признал в нём человека, из храма. Однако пламя было столь сильно, что не остановилось на этом. Поток его вырвался из дверей собора, обрушившись на демонов, беснующихся на площади.

Рейс поднялся на ноги, ожидая появления врага. Он знал, что Рамиро уже полностью исцелился и готов к бою. И эта схватка станет куда труднее предыдущей, когда Рейс легко обвёл вокруг пальца Легиона. Тот оказался таким же напыщенным, самоуверенным кретином, считавшим, что может справиться с кем угодно, как и большинство обуздателей. В новом бою Рейсу понадобится вся его мощь, помноженная на силу артефакта, выглядевшего как боевой серп. Пользоваться реликвией Водачче Рейс бы не рискнул – он лишь в самых общих чертах представлял себе, что она такое, и не знал, как использовать её, чтобы не уничтожить себя самого и весь город в придачу.

Рейс менялся, обрастая чёрной бронёй, за спиной его простёрся плащ, словно сотканный из густого дыма и искр. Боевой серп также претерпел изменения, став в руках Рейса двусторонней косой на длинной рукоятке. Поднявшись на ноги, Рейс взмахнул оружием, привычным ему ещё со времён Войны Огня и Праха, когда он крошил таким и людей, и слуг проклятых некромантов. Теперь он был готов к схватке с переродившимся Рамиро да Костой – и неистовый приор рыцарей Веры не заставил себя ждать.

Никто бы не узнал в изменившихся демоне и ангеле, что схватились на площади перед собором, прежних Рамиро да Косту и Рауля Рейса. Рыцарь в раскалённых золотых доспехах с крыльями, сотканными из чистого пламени за спиной, обрушился на воина в чёрных доспехах и плаще из жирного дыма и ярких искр. Такой дым поднимается над сгоревшими сёлами и городами, когда, кроме домов, горят ещё и люди. Воин в чёрном отбивался двусторонней косой, орудуя ею со смертоносной стремительностью. Однако рыцарь в золотом двигался ничуть не медленнее и бил не слабее. Клинки встречались, вспыхивая пламенем, от которого у смертных, наблюдавших за схваткой и демоном послабее, начинала кровь течь из глаз. Всякий раз сталь клинков в месте столкновения раскалялась докрасна, словно их опускали в жаркое горнило.

На стремительные взмахи двусторонней косы золотой рыцарь с пламенными крыльями за спиной отвечал могучими ударами меча. Два клинка косы воина в чёрном со свистом рассекали воздух, движения его были почти незаметны человеческому глазу, однако золотой рыцарь легко парировал их – ни разу вражеское лезвие даже не чиркнуло по его доспеху. Но и сам он не сумел достать врага – воин в чёрной броне неизменно уклонялся от всех его контратак.

Они стоили друг друга, и всякий опытный боец, глянув на них, понимал, что исход этого боя решит случай. Вряд ли сущности столь могучие, как те, кто сошёлся сейчас на площади перед собором, могут выдохнуться, а вот от случайностей не застрахован никто.

Но вовсе не случайность решила исход этого противостояния, а кровоточащая прореха в броне золотого рыцаря. Оттуда, куда ударил Рамиро когтями Легион, по доспеху его продолжала стекать кровь, а по раскалённому докрасна золоту змеились трещины. Маленькие, но такие, каких хватило, чтобы пробить его, к примеру, клинком косы.

Воин в чёрном закрутил своё оружие, так что оно превратилось в настоящий стальной вихрь. Золотой рыцарь отбивал его стремительные удары, на контратаки у него не оставалось времени. Его враг только наращивал темп, то и дело меняя направления ударов, чтобы сбить противника с толку, буквально вынуждая того допустить роковую ошибку. Однако золотой рыцарь слишком умело владел оружием и не давал врагу ни малейшего шанса пробить защиту. Лишь раз демону в чёрном удалось поймать его на сложный финт, он тут же закрутил косу, заплетая клинок меча, не давая тому освободиться из захвата. Вот только это была уловка самого золотого рыцаря. Они оказались вплотную друг к другу, и рыцарь врезал демону бронированным кулаком по голове. Раскалённая золотая латная перчатка обрушилась на чёрный шлем с личиной-черепом, сминая сталь, рассыпая яркие искры. И тут же золотой рыцарь рубанул врага изо всех сил, вкладывая в этот удар всю свою ярость. Уклониться демон, не пришедший в себя после сокрушительного удара бронированной перчаткой в лицо, не успевал, и подставил под клинок древко своего оружия.

Коса в его руках переломилась напополам, клинок же меча золотого рыцаря ударил по чёрной броне демона. Нагрудник и оплечье её вспыхнули вишнёвым багрянцем раскалённого металла – в них появилась длинная прореха, откуда посыпались искры. Демон взревел от боли и гнева. Давно ему не наносили такого урона, и кто – жалкий смертный, пускай и переродившийся благодаря своей неистовой Вере и святому месту в подобие ангела. Он не был ровней тому, кто много лет скрывался под личиной Рауля Рейса.

Демон воззвал к силе древнего артефакта, которым сражался сейчас, и тот ответил, исполнив своё истинное предназначение. Он был оружием, но тюрьмой, куда заточали демонов жрецы культов Чёрного континента, чтобы использовать их силу для своих целей. Железной волей тот, кто сбросил личину Рауля Рейса, будто змея старую шкуру, сковал в единый миг всех выходцев из Долины мук, что вместе с людьми наблюдали сейчас за его схваткой с золотым рыцарем, позабыв о собственной распре. Даже разрубленный надвое артефакт, теперь ставший двумя косами на коротких рукоятках, не потерял своей мощи и исправно послужил своему хозяину.

Теперь демон, затянувший в артефакт всех, кого призвал из Хаоса изначального Легион, с новыми силами обрушился на золотого рыцаря. Тот, кто ещё утром называл себя Раулем Рейсом, отбросил чёрную броню, под ней оказался могучий торс, сделавший честь и атлету времён Энеанской империи. Лишь плащ на плечах и шлем на голове остались от прежнего доспеха. Демон завертел в руках два боевых серпа, в которые благодаря усилию его воли превратились обломки косы, и снова пошёл в атаку на золотого рыцаря.

Демон двигался ещё быстрее, чем прежде, хотя казалось, это было просто невозможно. И всё же золотой рыцарь отбивался от его атак – длинный меч в его руках танцевал, сверкая в лучах солнца. Но всё же не раз и не два чёрному воину удалось задеть рыцаря – броню неистового приора, ставшего почти ангелом гнева Господнего, прочертили несколько длинных царапин. Крови пока не было, но демон знал, что скоро дойдёт и до неё. Он пустит кровь этому недоангелу, раз это удалось даже жалкому Легиону. Тот, кого звали Раулем Рейсом, желал выпотрошить врага на глазах у толпы, как делал это в прежние времена с настоящими ангелами.

Несколько раз золотой рыцарь пытался контратаковать, однако чёрный воин легко пресекал его попытки и тут же жестоко бил в ответ. Все контратаки золотого закончились лишь новыми отметинами на его броне. Чёрный же наседал всё жёстче и жёстче – два его боевых серпа свистели, будто вестники смерти. Золотой доспех рыцаря покрывала уже паутина царапин разной длины. Однако крови всё ещё не было, словно заточенные до бритвенной остроты клинки серпов не могли прорезать броню.

Собрав всю силу и скорость, золотой рыцарь, прежде лишь отбивавший нападки врага, неожиданно контратаковал. Крылья за его спиной вспыхнули так ярко, что казалось, рядом с собором загорелось новое солнце – небольшое, но на краткий миг ослепившее всех. Всех, кроме воина в чёрном. Тот сумел перехватить меч золотого рыцаря, поймав его на скрещённые серпы. Сразу же увёл их в сторону, крутанулся на месте, усиливая ответный удар. Никто не успел увидеть, как пара серпов в его руках снова обратилась в двустороннюю косу на длинной рукоятке. Ответный удар её лезвия был направлен прямо в прореху в золотой броне рыцаря, оставленную когтями Легиона. Отбить его мечом рыцарь уже точно не успевал.

Демон, кого долго звали Раулем Рейсом, ликовал – недоангел попался! Сейчас он поразит его, всадит лезвие косы поглубже в не успевшую затянуться рану, рванёт вверх и в сторону, расширяя её. Он выпотрошит врага, словно хряка! Ещё мгновение – и клинок, минуя пробитую недавно броню, погрузится в плоть жалкого недоангела.

Однако плоти неистового приора клинок косы не достиг. На рукояти её сомкнулись закованные в металл латной перчатки пальцы. И только тут воин в чёрном понял, как же силён его противник. Демон не сумел вырвать оружия из его хватки, хотя и держал его двумя руками.

– Я знал, что ты ударишь сюда, – прогудел голос из-под золотого шлема. – Ты предсказуем в своей подлости.

А в следующий миг на плечо демона обрушился тяжёлый клинок длинного меча. Он легко рассёк его тело от ключицы до середины живота. Раскалённая сталь его сожгла сердце демона, и свет в глазницах его шлема погас, прежде чем золотой воин высвободил своё оружие. Плащ из жирного дыма и ярких искр словно вобрал в себя всего демона, а после развеялся по ветру.

Внезапно на площади перед собором стало удивительно тихо. Не бил больше набат, никто не сражался, не кричал, не умирал, даже раненые, лежавшие на мостовой, почти не стонали, словно боясь нарушить эту почти волшебную тишь.

А потом золотой рыцарь упал на колено, звеня доспехом. Крылья за его спиной потускнели и рассыпались золотистыми искрами, доспех изменился, снова став тем, в который был одет Рамиро да Коста. Вместо золотого рыцаря ангела гнева Господнего на залитой кровью мостовой стоял коленопреклонённый приор рыцарей Веры. Левой рукой он зажимал глубокую рану на боку, меж закованных в сталь пальцев его обильно струилась кровь.

К нему подбежал сражавшийся с демонами, сгинувшими в одночасье во время сражения золотого рыцаря и воина в чёрном, единственный уцелевший рыцарь Веры. Доспех его был сильно посечён, он прихрамывал на правую ногу, куда вонзились когти особенно ретивого и сильного монстра, но всё же он нашёл в себе силы и, главное, решимость, подставить Рамиро плечо.

– Реликвия, – едва слышно произнёс приор, и рыцарь показал ему шкатулку слоновой кости, которую держал в левой руке.

Лишь после этого Рамиро позволил себе нырнуть в спасительный мир за гранью сознания.