Текст книги "Маршал Малиновский"

Автор книги: Борис Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Сталин: Ставка не может дать вам этих пяти дней. Поймите же, наконец, что мы должны захватить Будапешт как можно скорее из политических соображений.

Малиновский: Я прекрасно понимаю, что скорейшее взятие Будапешта является безотлагательным как раз по политическим причинам. Но мы сможем рассчитывать на успех, если только в операции будут принимать [участие] силы 4-го гвардейского корпуса.

Сталин: Ни при каких условиях мы не можем согласиться с отсрочкой наступления… Наступление на Будапешт должно начаться безотлагательно.

Малиновский: Если Вы дадите мне пять дней, то в последующие пять дней я возьму Будапешт. Если же мы предпримем штурм безотлагательно, то 46-я армия, в силу недостаточности сил, не сможет нанести стремительный удар, а в итоге увязнет в продолжительных боях на подступах к венгерской столице. Иными словами говоря: она будет не в состоянии взять Будапешт.

Сталин: Почему Вы так упрямо отстаиваете свою позицию? Очевидно, вы не полностью понимаете политическую значимость немедленного военного наступления на Будапешт.

Малиновский: Я осознаю, какое большое политическое значение имеет взятие Будапешта. И именно по этой причине я прошу пять дней.

Сталин: Настоящим я приказываю Вам завтра же начать наступление на Будапешт».

Приказ пришлось выполнять, хотя Малиновский был уверен, что Сталин ошибается и его приказ приведет к затяжным боям за Будапешт. Так и случилось.

Немцы смогли сосредоточить для отражения наступления на Будапешт 13-ю, 23-ю и 24-ю танковые дивизии и моторизованную дивизию «Фельдхернхалле», тогда как у Малиновского после сражений за Дебрецен и Ньиредьхазу катастрофически не хватало бронетехники, которую не успели пополнить.

По оценке венгерского историка Кристиана Унгвари, сосредоточенные между Дунаем и Тиссой к 31 октября венгерские 10-я пехотная, 5-я, 8-я и 23-я резервные, 1-я гусарская и 1-я танковая дивизии и немецкие 20-я пехотная, 23-я и 24-я танковые дивизии имели в боевом составе всего лишь 17 400 человек и располагали 97 единицами бронетехники и 188 полевыми орудиями.

Противостоявшие им войска 2-го Украинского фронта насчитывали: 2-й гвардейский механизированный корпус – 12 тыс. человек боевого состава, 248 танков и САУ, 4-й гвардейский механизированный корпус – 6 тыс. человек боевого состава, 73 танка и САУ, 23-й стрелковый корпус – 10 тыс. человек боевого состава, 31-й гвардейский стрелковый корпус – 8 тыс. человек боевого состава и 37-й стрелковый корпус – 8 тыс. человек боевого состава. Всего советская группировка насчитывала 52 тыс. человек боевого состава и располагала 321 единицей бронетехники и 4470 полевыми орудиями. Как нам представляется, боевой состав здесь значительно занижен, причем с обеих сторон. Если 12 тыс. человек боевого состава во 2-м гвардейском механизированном корпусе, полностью укомплектованном до штата в 16 442 человека, выглядят правдоподобными, то 10 тыс. боевого состава в пополненном до штатной численности 3-дивизионном 23-м стрелковом корпусе кажутся далекими от реальности. Одна из дивизий, 68-я гвардейская стрелковая, должна была иметь по штату около 12,6 тыс. человек. Две другие, 99-я и 316-я, по штату июля 1943 года – по 9380, а уже в декабре 1944 года их штатная численность возросла до 11 706 человек. Но даже если они были укомплектованы по штату 43-го года, то, принимая боевой состав в 60 % от общей численности, в 23-м корпусе должно было быть около 19 тыс. боевого состава. Вероятно, примерно в такой же пропорции был приуменьшен и боевой состав германо-венгерских сил. Но несомненно, что советское численное превосходство было не менее чем трехкратным.

Начальник штаба 23-го стрелкового корпуса Сергей Александрович Андрющенко вспоминал свою встречу с Родионом Яковлевичем накануне наступления на Будапешт:

«Малиновский шумно поднялся навстречу, поздоровался, пожимая нам руки. Был он высок и плечист. Глаза маршала смотрели пристально и очень доброжелательно. Усевшись рядом, Родион Яковлевич спросил, как доехали. На круглом его лице то и дело появлялась теплая улыбка…

В конце беседы Р.Я. Малиновский сказал:

– Завтра, самое позднее послезавтра, вы получите приказ о включении корпуса в состав сорок шестой армии. Боевую задачу на наступление поставит командарм генерал Шлемин. Бои ожидаются трудные, на легкую победу не рассчитывайте. Фашисты будут драться с упорством обреченных».

Малиновский запросил на подготовку пять дней, но Сталин потребовал завтра же, 29 октября, перейти в наступление. Соответствующая директива была отдана вечером 28 октября. В наступление сначала перешла одна только 46-я армия с 2-м гвардейским мехкорпусом, но они продвигались медленно, с потерями. Затем им на помощь пришли 7-я гвардейская и 1-я румынская армии.

Как известно, бои за Будапешт затянулись до середины февраля 1945 года, но Сталин, может быть, задним числом осознав, что поторопился с наступлением на венгерскую столицу, впоследствии никогда не ставил в вину Малиновскому то, что осада Будапешта затянулась на три с половиной месяца.

В первый день наступления фронт венгерских войск был прорван, и советские войска продвинулись на 25 км. Утром 30 октября части 46-й армии отразили контратаку 23-й танковой дивизии и завязали бои на окраинах Кечкемета. Но здесь советское наступление было остановлено.

Дивизии 7-й гвардейской армии форсировали Тиссу, но расширить плацдарм не смогли. 31 октября Кечкемет стали штурмовать введенные в бой соединения 2-го эшелона – 23-й стрелковый и 4-й гвардейский механизированный корпуса. Взяв Кечкемет, они должны были форсировать Дунай и обойти Будапешт с востока, тогда как 2-й гвардейский механизированный корпус должен был атаковать Будапешт с юга.

2 ноября советские механизированные части достигли рубежа Альшонемеди, Оча Юлле, Гомба в 15 км от Будапешта. Но продвинуться дальше не удалось из– за немецких и венгерских контратак.

К исходу 3 ноября продвижение советских войск было остановлено в 10–15 км к югу и юго-востоку от Будапешта. 10 ноября охват Будапешта с севера и северо-востока начали 7-я гвардейская, 53-я, 27-я и 40-я армии, а конно-механизированная группа Плиева атаковала на север в районе Сольнока, чтобы свернуть оборону противника по реке Тисса.

В ноябре, по словам Фриснера, «даже в считавшихся до сих пор надежными 10-й и 12-й венгерских дивизиях, действовавших восточнее Будапешта, появились первые признаки разложения. Венгерские солдаты поодиночке и большими группами, до 100 человек, с белыми флагами переходили на сторону противника. Всего лишь за 2–3 дня к русским перебежало 5 офицеров и 1200 солдат. Доверие к венгерской армии было полностью потеряно, и на нее уже можно было не делать ставки».

Не надеясь на венгров, немецкое командование перебросило к Будапешту 3-й, 4-й и 57-й танковые корпуса. Завязались упорные бои. 14 ноября 2-й Украинский фронт получил 200 танков и 40 тыс. маршевого пополнения. Но попытки 6-й гвардейской танковой и 7-й гвардейской армий проникнуть в венгерскую столицу с севера не удались. Зато 46-я армия к 21 ноября захватила значительную часть острова Чепель.

Лейтенант резерва венгерский гусар Аурель Шаламон вспоминал о боях в Будапеште в 20-х числах ноября 1944 года, когда советские войска пытались выбить противника с острова Чепель: «К вечеру наши позиции атаковали так называемые русские штрафные батальоны, состоявшие из политических заключенных. Их встретили ураганные залпы пулеметов, минометов, закопанных в землю по башню танков и даже быстроходных катеров на Дунае, обрушивших на атакующих ливень пуль. Атака вскоре захлебнулась, и русские понесли громадные потери. Перед нашими позициями остались лежать сотни умирающих и раненых. Мы чаще всего слышали восклицания: “Боже мой!” вместе с громкими, но слабеющими призывами о помощи. Наши санитары попытались вытащить их, но всякий раз отступали, встреченные пулеметным огнем. Эти люди просто должны были умереть. Мы не могли помочь им, и на следующий день они затихли».

Группа армий «Юг» в период битвы за Будапешт захватила следующее количество пленных: в ноябре 1944 года – 2495, в декабре – 3943, в январе 45-го – 5517 и в феврале – 2240.

С.А. Андрющенко вспоминал:

«Таким образом, овладеть городом с ходу, как это предусматривалось планом операции, 46-й армии, точно так же как и другим объединениям, не удалось. На то были, разумеется, свои причины, объективно изложенные в донесении представителя Ставки Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко от 24 ноября 1944 года. Прежде всего войска фронта действовали распыленно на трех направлениях – мишкольском, эгерском и хатванском, что не позволило нам создать значительного перевеса сил над противником на каком-либо одном из них. Были недооценены возможности и способности гитлеровцев к быстрому маневру».

Тут необходимо напомнить, что у Малиновского не было времени, чтобы перегруппировать войска и сконцентрировать силы на одном направлении, поскольку Сталин приказал наступать немедленно.

В упомянутой докладной записке Тимошенко, датированной 24 ноября, говорилось:

«2-й Украинский фронт является одним из сильнейших фронтов. Он обладает огромным потенциалом, позволяющим разгромить обороняющегося врага. Но, несмотря на это, в последнее время он не смог записать на свой счет никаких значительных успехов. По моему разумению, основные причины безуспешности предпринятых действий кроются в следующем:

1. Командование, предполагающее для обретения победы весьма относительный перевес, старается одновременно разгромить вражеские группировки на нескольких направлениях (Мишкольц, Эгер, Хатван).

2. Данные устремления… ведут к раздроблению боевой мощи, в результате чего наши части не могут противопоставить врагу реальный перевес в боевой силе. В итоге, например, основная воинская группировка фронта (27-я, 53-я армии и 7-я гвардейская армия), включающая в себя 24 стрелковых дивизии, 3 механизированных и 1 танковый корпус, а также 2 кавалерийских корпуса, оказалась сосредоточена на нескольких направлениях:

а) на мишкольцском направлении, на участке фронта шириной в 50 километров сражается 27-я армия в составе 8 стрелковых дивизий;

б) на эгерском направлении, на участке фронта в 45 километров воюет 53-я армия в составе 7 стрелковых дивизий;

в) близ Хатвана действует 7-я гвардейская армия в составе 9 стрелковых дивизий. На том же самом участке 3 механизированных корпуса, 2 кавалерийских корпуса и 1 танковый корпус.

Пехотные части равномерно распределяются по направлениям между соответствующими армиями. Определенный перевес наблюдается лишь у 7-й гвардейской армии, которой приданы части группы Плиева, 2-го и 4-го механизированных корпусов. Но в силу продолжительных боев против превосходящих сил противника как группа Плиева, так и механизированные корпуса пребывают в ослабленном состоянии…

3. Командование частей, а также штабы частей в некоторой мере избалованы событиями в Румынии и Трансильвании, вследствие чего сотрудничество между отдельными родами войск не организуется с надлежащей тщательностью.

На основе вышеизложенного я считаю целесообразным потребовать от командующего 2-м Украинским фронтом следующего:

I. Он должен пересмотреть все свои предыдущие решения и сформировать воинские группировки, которые бы, обладая абсолютным перевесом, нанесли удар по врагу в двух местах:

а. В качестве основного направления – Хатван и Балашшадьярмат.

б. В качестве второстепенного направления – Мишкольц».

Несмотря на то, что Будапешт взять не удалось, Малиновский 3 ноября 1944 года получил второй орден Красного Знамени, который стали теперь давать за выслугу лет. Родион Яковлевич удостоился его за 25 лет беспорочной службы в РККА. Тем же указом орден Красного Знамени за выслугу лет получил и маршал Ворошилов, став таким образом первым пятикратным кавалером первого советского ордена.

На помощь 2-му Украинскому фронту были выдвинуты дивизии 3-го Украинского фронта. 9 ноября войска Толбухина, усиленные свежей 4-й гвардейской армией, начали наступление на Будапешт из района Кишкесег на Дунае. Малиновский передал Толбухину 31-й гвардейский стрелковый и 5-й кавалерийский корпуса. В результате 3-й Украинский фронт охватил Будапешт с юго-запада. 1 декабря 1944 года войска Толбухина взяли Сексард и Пакш, а 2 декабря на широком фронте форсировали Дунай южнее Дунафельдвара.

5 декабря 46-я армия с большими потерями форсировала Дунай и захватила плацдарм на правом берегу у Эрд-Офалу. На следующий день были захвачены еще семь небольших плацдармов в районе Эрчи. Потери были чрезвычайно большими. Венгерский полковник Эмиль Томка записал в дневнике: «Наша артиллерия беспрерывно расстреливала русских, пытавшихся переправиться через реку. Их утюжили и немецкие бомбардировщики. С близлежащих позиций по ним палило три миномета. Но несмотря ни на что, русские продолжали форсировать реку. Группы советских солдат перевозили на лодках и паромах. Я видел, как в небольшую баржу, до отказа забитую людьми, попала немецкая авиабомба – суденышко тут же ушло на дно. Самое чудовищное происходило там, где на берегу были немцы. Они стреляли из пулеметов по высадившимся солдатам. Шансов выжить было очень мало. Тот, кто не был сражен пулей, вынужден был отстреливаться, стоя по грудь в студеной воде и тине. Насмотревшись на все это, один гусар обратился ко мне: “Господин полковник, что же русские делают со своими врагами, если они так жестоко обходятся со своими солдатами?”

За это форсирование Дуная звания Героя Советского Союза были удостоены 115 человек, многие – посмертно. 8 декабря войска 46-й армии соединились с войсками Толбухина. Совместными действиями они оттеснили от Дуная 1-ю венгерскую гусарскую и 271-ю немецкую народно-гренадерскую дивизии, после чего 46-я армия была передана в состав 3-го Украинского фронта.

5 декабря войска Малиновского прорвали фронт северо– восточнее Будапешта. 7-я гвардейская и 6-я гвардейская танковая армии устремились на Вац. К тому времени все немецкие резервы оказались связанными к югу от Будапешта. Сил для защиты пространства между Вацем и Будапештом у группы армий «Юг» не было. 9 декабря танкисты 6-й гвардейской армии Кравченко захватили Балашшадьярмат и вышли к Дунаю в окрестностях Ваца. Против них была брошена боевая группа дивизии «Фельдхернхалле» и венгерские парашютный, полицейский и саперный батальоны.

К тому времени, по оценке К. Унгвари, 2-й Украинский фронт, без учета румынских армий, располагал 528 тыс. человек боевого состава, 10 867 орудиями, 3974 минометами и 565 танками и САУ, тогда как противостоявшие ему германские и венгерские соединения группы армий «Юг» имели 127 тыс. человек боевого состава, 2800 орудий, 800 минометов, 140 танков и штурмовых орудий.

Но вернемся в Будапешт. 17 декабря 1944 года в 21.00 Малиновский отправил шифровкой Сталину на утверждение «план дальнейшей операции 2-го Украинского фронта». Целью операции было – «овладеть гор. Будапешт и выйти к 25–28.12.44. на фронт Гелпа, Кривань, Бан, Штавница, Врабле, Шураны, Новы Замки, Комарно».

Правое крыло фронта в составе 40-й и 27-й армий (13 стрелковых дивизий, 2 УРа, 1 артиллерийская дивизия трехбригадного состава, 10 дивизий румынской армии) должно было к 20 декабря выйти на фронт Смольник, Охтина, Рибник, Ождяны, Филяково, Лашуйте, а к 25–28 декабря – на фронт Гелпа, Кривань, Бан, Штавница, Св. Бенедик. Левое крыло фронта в составе 53-й, 7-й гвардейской, 6-й гвардейской танковой армий и конно-механизированной группы Плиева (22 стрелковые дивизии, 6 кавдивизий, 2 артиллерийские дивизии прорыва, 2 мехкорпуса, 1 танковый корпус, 3 дивизии румынской армии) должно было захватить Будапешт и к 25–28 декабря выйти на линию Врабле, Шураны, Новы Замки, Комарно.

21 декабря 6-я гвардейская танковая армия форсировала Гран (Грон). Войска 3-го Украинского фронта еще 19 декабря прорвали оборону на участке венгерских войск между озером Веленцай и местечком Бараска. Венгры просто разбежались. Немцы держались стойко и даже переходили в контратаки, но вынуждены были отступить под натиском противника, превосходившего их в людях и технике в 4–5 раз.

Потери были значительны. 7-й румынский армейский корпус, первоначально насчитывавший 36 348 человек, к середине января 1945 года в ходе боев за Будапешт потерял более половины солдат (около 20 тысяч).

Утром 23 декабря части соединения 4-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта взяли Секешфехервар и вышли на линию Бичке – Херцегхалом – Биа. Тем самым была перерезана железная дорога Вена – Будапешт. В руках у немцев и венгров осталась лишь узкоколейка Эстергом (Гран) – Будапешт, по которой можно было доставить лишь ограниченное количество продовольствия и боеприпасов. В тот же день части 2-механизированного корпуса вышли к Херцегхалому.

24 декабря советские танки достигли трамвайного парка «Сепилона», в 5 км от Будайского замка.

К Будапешту была отведена 8-я кавалерийская дивизия СС, а в западную Венгрию стал перебрасываться из-под Варшавы 4-й танковый корпус СС. Тем самым войска 2-го и 3-го Украинских фронтов существенно помогли будущему наступлению на Висле войск 1-го Украинского и 1-го и 2-го Белорусского фронтов в междуречье Вислы и Одера, которое началось в середине января 1945 года.

23 декабря Гитлер заменил Фриснера на посту командующего группой армий «Юг» бывшим командующим 8-й армией Отто Веллером (его сменил генерал Ганс Крейзинг). Фреттера-Пико на посту командующего 6-й армией сменил Герман Бальк, бывший командующий группой армий «Г» на Западе.

Ночью 23 декабря советские войска форсировали Дунай в районе Надьтетени. Но танковая группа из состава моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» и части 13-й танковой дивизии смогли отбить Терекбалинт и в последний момент вырваться из окружения.

24 декабря 20 советских танков с небольшими отрядами пехоты прорвались к окраинам Буды. Несколько танков было подбито, и советские танкисты остановились из-за недостатка пехоты. Около полудня 25 декабря несколько советских солдат водрузили красное знамя на горе Янош.

26 декабря частями 7-й гвардейской армии был занят Эстергом (Гран) и захвачен плацдарм за Граном, откуда было недалеко до Вены.

28 декабря со взятием советскими войсками Вышеграда было замкнуто кольцо окружения вокруг Будапешта. Но занять город к этому сроку, как первоначально планировалось, не удалось. В ходе боев у Будапешта только 20–31 декабря советские потери в танках и САУ составили 169 единиц.

Сколько же человек обороняли Будапешт? Из венгерских частей и соединений в окружении оказались:

10-я пехотная дивизия (7500 едоков, но только 1000 человек боевого состава), 12-я резервная дивизия (4000, 500), 1-я танковая дивизия (5000, 500), 1-й и 2-й университетские штурмовые батальоны (1000, 1000), батальон «Ваннай» (1000, 800), части 1-й гусарской дивизии (1000, 250), 6-й дивизион самоходных орудий (2000, 1000), шесть дивизионов зенитной артиллерии (2000, 800), пять батальонов жандармерии (1500, 1000), технические и саперные отряды (7000, 2000), Будапештский охранный батальон (800, 800), 1-я и 2-я будапештские штурмовые роты (800, 800), боевые группы, сформированные в Будапеште из добровольцев (2000, 1600), Будапештский батальон безопасности (300, 300), военизированные отряды будапештской полиции (7000, 2000), боевые группы партии «Скрещенные стрелы» (1500, 500). Кроме того, в Будапеште оставались некоторые тыловые службы армии и персонал военного института, а также ополченческие батальоны сил безопасности, которые никакого участия в обороне города не принимали. Также и значительная часть списочного состава перечисленных частей и соединений реально в обороне не участвовала, а многие из них дезертировали. Так, в конце декабря 1944 года батальон 12-й резервной дивизии состоял из 30–40 человек, а остальные дезертировали, но их никто не искал. Точно так же небоевая часть полицейских батальонов получала пайки, а боевая все равно не участвовала в боях, в лучшем случае лишь поддерживая порядок в тыловых кварталах. Да и те венгры, которые числились в боевом составе, предпочитали уклоняться от военных действий, справедливо полагая, что война уже проиграна. В частности, практически не участвовали в боях солдаты и офицеры 1-й танковой дивизии. Боевая ценность венгерского гарнизона Будапешта была крайне невелика, а те, кто действительно хотел сражаться – сторонники Салаши, студенты из университетских батальонов и другие будапештские добровольцы, как правило, не были обучены военному делу. Общее число тех венгров, кто так или иначе может быть приравнен к военнослужащим по своим функциям и статусу, по оценке Унгвари, не превышало 38 100, из которых лишь 13 050 относились к боевом составу. Из этого числа солдат половина не имела даже начальной военной подготовки, а каждый шестой воевал в частях, которые были сформированы уже во время осады. Они располагали 37–39 танками и штурмовыми орудиями, 250–260 полевыми и 55 противотанковыми орудиями. Но, например, после 30 декабря 4-я артиллерийская батарея 2-го полка не произвела ни единого выстрела, хотя снаряды имелись. По выражению Унгвари, «большая часть венгерского военного командования во время осады лишь создавала видимость выполнения своих служебных обязанностей. “По роду своих занятий” она стремилась минимизировать потери среди венгров».

Что ж, здесь венгерский историк прав. Большие нации в войнах стремятся победить или как минимум не проиграть, а малые – уцелеть.

Немецкие части, оборонявшие Будапешт, также не отличались высокой боеспособностью, причем в условиях осады численность общего и боевого состава у них практически совпадала. В Будапеште оказались следующие германские соединения и части: 8-я кавалерийская дивизия СС «Флориан Гейер» (около 8000 человек), 22-я кавалерийская дивизия СС «Мария Терезия» (11 345), части моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» (7255), 13-я танковая дивизия (4983), части 271-й народно-гренадерской дивизии (около 1000), 1-й полицейский полк СС (около 700), дивизион тяжелой зенитной артиллерии (около 500), 12-я рота полиции СС (с бронетранспортерами) (около 100), другие боевые группы (около 1500), 12-й штурмовой полк артиллерии ПВО (около 1000), 573-й зенитный дивизион (около 200), батальон «Европа» (около 300), учебные батальоны (около 200), другие небоевые группы (около 2500), части 9-го горнострелкового корпуса СС (около 1500), оставшиеся в Будапеште больные и раненые (1500). Всего немцев в Будапеште было примерно 42 600, а за вычетом раненых и больных – 41 100. Они располагали 87 танками и штурмовыми орудиями, 234 полевыми и 62 противотанковыми орудиями. Всего же с учетом венгерского гарнизона в Будапеште было около 79 тыс. защитников с 125 танками и штурмовыми орудиями, 489 полевыми и зенитными и 117 противотанковыми орудиями.

Половина немецкого гарнизона Будапешта особой боеспособностью не отличалась. 8-я и 22-я кавалерийские дивизии СС состояли преимущественно из венгерских немцев, имевших лишь очень небольшую военную подготовку (в 8-й дивизии было также немало румынских фольксдойче). До октября 1944 года боевой опыт был только у 8-й кавалерийской дивизии СС, попавшей в окружение далеко не в полном составе, но она прежде использовалась главным образом для антипартизанских действий.

Две другие дивизии, «Фельдхернхалле» и 13-я танковая, были гораздо более боеспособны, но они, как и дивизия «Флориан Гей– ер», оказались в Будапеште не в полном составе (в частности, окружения избежал танковый батальон «Фельдхернхалле»).

Германское командование отказалось объявить Будапешт открытым городом, а эвакуировать миллионное население венгерской столицы было уже некуда.

К моменту окружения в Будапеште находилось 450 тонн боеприпасов, 120 тонн горючего и пятидневный запас еды для более чем 800-тысячного населения, оставшегося в городе. Правда, у жителей были кое-какие собственные запасы. Для гарнизона требовалось ежедневно 80 тонн продовольствия, из которых лишь 47 доставлялось по воздуху, что составляло чуть больше 500 г продовольствия на каждого военнослужащего (это при условии, что 800 тысяч мирных жителей питались исключительно святым духом). Кроме того, осажденные съели 25 тыс. лошадей, оставшихся без фуража. По всей видимости, официальные данные о запасах продовольствия были приуменьшены, и в городе оставались какие-то неучтенные склады. Иначе непонятно, как все население Будапешта за почти два месяца блокады не умерло с голоду. Аэродромы, способные принимать транспортные самолеты Ю-52, были захвачены советскими войсками уже к концу декабря. Транспортные самолеты могли садиться также на ипподром, который оставался в руках, немцев до 9 января, когда его захватили румынские войска. С этого дня эвакуации раненых из Будапешта больше не было (их к тому моменту скопилось уже 3800 человек), а грузы в основном сбрасывались с воздуха. Продовольствие доставлялось 73 планерами типа DFS-200, 32 из которых были сбиты, и небольшими связными самолетами «физилер-шторьх». В лучшие дни разгружалось по 93 самолета, что позволяло перевозить 86 % всех необходимых грузов. Всего за время осады было доставлено или сброшено в контейнерах 1975 тонн грузов.

По оценке К. Унгвари, войска 2-го Украинского фронта в период с 1 по 25 ноября потеряли около 80 тыс. человек. Эта оценка основана на данных о том, что за этот период средняя численность боевого состава дивизии фронта в среднем упала с 5500 до 4500 человек, и при этом было получено 40 тыс. человек пополнения. Заметим, что реальные потери могли быть еще больше, поскольку на практике сокращение численности боевых подразделений частично компенсировалось сокращением численности тылов. На 1 ноября 2-й Украинский фронт имел 44 стрелковые дивизии, включая одну румынскую «Тудор Владимеску», а также 2 укрепленных района, 3 кавалерийских, 3 танковых и 4 механизированных корпуса. Исключив румынскую дивизию и приняв, что два УРа примерно равны стрелковой дивизии, численность кавкорпуса примерно равна численности стрелковой дивизии, численность танкового корпуса больше численности стрелковой дивизии в 1,2 раза, а численность механизированного корпуса – в 1,6 раза больше численности стрелковой дивизии, общее уменьшение боевого состава в указанных соединениях, без учета артиллерийских, инженерных и отдельных танковых и механизированных частей и соединений, могло составить около 58 тыс. человек. С учетом пополнения общие потери фронта в период с 1 по 25 ноября 1944 года можно оценить примерно в 98 тыс. человек, а с учетом потерь других частей – не менее чем в 100 тыс. человек.

Также по оценке К. Унгвари, непосредственно в штурме Будапешта участвовали войска 2-го Украинского фронта общей численностью в 177 тыс. человек, не считая пополнений, и 7-й румынский армейский корпус численностью 36 тыс. человек.

Численность гарнизона Будапешта по количеству едоков уменьшилась с 79 тыс. 24 декабря 1944 года до 70 тыс. 3 января 1945 года, до 45 тыс. к 20 января и до 32 тыс. к 11 февраля, к моменту прорыва. На соответствующие даты в боевых частях насчитывалось 35 тыс., 30 тыс., 16 тыс. и 11 тыс. человек.

Противостоявшие германо-венгерским советские и румынские войска насчитывали 24 декабря 156 тыс. человек, включая 85 тыс. боевого состава. 3 января их численность упала до 145 тыс. человек (80 тыс. боевого состава), 20 января – до 80 тыс. (40 тыс.) и 11 февраля до 75 тыс. (36 тыс.). Как нам представляется, Унгвари занижает боевой состав советских войск, который, с учетом пополнений, направлявшихся только в боевые части, достигал не менее 60 % от общей численности. С учетом этого реальный численный перевес в боевых частях на советской стороне был в 3–4 раза. Фактически же он был еще больше, принимая во внимание острую нехватку боеприпасов у осажденных, отсутствие у них поддержки с воздуха, низкую боеспособность венгерских войск, составлявших до трети боевого состава, и достаточно низкую боеспособность половины немецких войск. В Будапеште венгры значительно уступали по боеспособности советским, да и румынским солдатам, бойцы двух эсэсовских кавалерийских дивизий по боеспособности были примерно равны советским солдатам, лишь бойцы других эсэсовских частей, а также танковой и моторизованной дивизий превосходили по боеспособности противостоявших им советских и румынских военнослужащих.

Случаи грабежа в Будапеште со стороны немецких военнослужащих имели место, но достаточно жестко пресекались командованием и касались только продуктов питания. Один из немецких солдат был приговорен к смертной казни за то, что украл полкило кофе, но Пфеффер-Вильденбрух заменил расстрел десятью сутками гауптвахты, принимая во внимание незначительность кражи. В занятых советскими войсками кварталах продовольствие реквизировалось. За него либо не платилось ничего, либо выдавались боны, которые в будущем очень трудно было чем-либо отоварить.

Малиновский не торопился со взятием Будапешта, чтобы не увеличивать зря советские потери. 1 января 1945 года в штурме города участвовали 30-й стрелковый и 18-й гвардейский стрелковый корпуса, а также 7-й румынский армейский корпус, насчитывавшие 7 стрелковых дивизий, 2 румынские пехотные дивизии, 1 румынскую кавалерийскую дивизию, поддержанные несколькими десятками танков, САУ и 1037 орудиями, что давало более чем трехкратное превосходство в артиллерии над германо-венгерским гарнизоном. Фактически перевес был еще выше, так как у обороняющихся было мало боеприпасов, особенно к крупнокалиберной артиллерии. 11 января все войска, действовавшие в городе, были объединены в «группу Будапешт» во главе с командиром 18-го отдельного стрелкового корпуса генерал-лейтенантом Иваном Михайловичем Афониным. 24 января он был тяжело ранен и заменен генерал-лейтенантом Иваном Мефодьевичем Манагаровым.

15 января 7-й румынский корпус был выведен из Будапешта. В боях непосредственно в городе он потерял 2548 убитых и раненых. По советским данным, возможно, заниженным, за 1-10 января 1945 года 18-й гвардейский стрелковый корпус потерял 791 убитого, 50 пропавших без вести, 1 погибшего по небоевым причинам, 2567 раненых и 72 эвакуированных больных. Приданные ему танковые части безвозвратно потеряли 20 танков. С 18 января, после занятия советскими войсками Пешта, начался штурм Буды. Его осуществляли 18-й, 37-й и 75-й гвардейские стрелковые корпуса, насчитывавшие 11 стрелковых дивизий и 1 бригаду морской пехоты. К 1 февраля их поддерживали 650 полевых и 134 противотанковых орудия, 589 минометов, 24 установки залпового огня («катюши»). С 1 по 10 февраля будапештская группировка советских войск, по, возможно, заниженным данным, потеряла 1044 человека убитыми, 52 – пропавшими без вести, 4 – погибшими по небоевым причинам, 3407 – ранеными и 276 – заболевшими. 9 танков было потеряно безвозвратно и еще 3 повреждены.