Текст книги "Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)"

Автор книги: Борис Солоневич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Я разсказываю легенду о св. Георгiи Побeдоносцe, о подвигах рыцарей в борьбe со злом, о стремленiи вперед к свeту и добру... Сказки смeняются шутками, исторiя великих людей – правилами гигiены, наши скаутскiе законы – загадками...

Сгрудившись у костра, ребятишки жадно слушают разсказы о другой, лучшей и болeе свeтлой жизни, чeм их оси, подвалы, вагоны и водосточныя трубы.

Пробeжит по рядам смeх, и опять внимательны глазки этих дeтей... Вeдь что ни говори – это еще дeти 194 под грубой коркой преждевременной троттуарной зрeлости... И как дeти, они непосредственно впитывают впечатлeнiя разсказа – то блеснут глаза, то жалобно раскроются рты, то гнeвно сожмутся кулаки... А появленiе страшнаго, кровожаднаго дракона, который поeдал дeвушек, было встрeчено незамeтно для самих слушателей градом таких ругательств, от которых он издох бы, вeроятно, еще до удара копьем... Это, кстати, были единственныя в теченiе дня ругательства, которыя прошли незамeченными "генералом" и остались ненаказанными...

И я говорю с размягченным сердцем, сам изволнованный мыслями и образами. Хочется расправить скомканныя крылья желанiй их больных душ, хочется влить в них надежду на лучшее будущее, на кусочек счастья в этом холодном мiрe и для них, мельчайших песчинок, погибающих под колесами безжалостной "колесницы соцiализма".

Молодые всходы

Вeтер крeпчает. Валы с сeдыми гребнями плавно качают шлюпку, острая верхушка паруса, как маятник, чертит дуги на синем небe...

Ребята сжались у ног Тамары и слушают ея разсказы о том, как работает ея прiют. В их вопросах уже нeт недовeрiя и вызова. За эти часы, проведенные вмeстe, мы как-то сблизились, сроднились, словно эти оборванныя дeтишки -наши младшiе скауты, маленькiе братья...

Боцман круто поворачивает, и наша шлюпка лихо влетает в бухту. Вeтер свистит и здeсь, и мы быстро приближаемся к берегу.

– Руби мачту, – звучит команда Боба, и наши гости испуганно оглядываются. Моряки успокаивают их, и вынутая мачта мирно укладывается на банки. Еще нeсколько взмахов весел, и шлюпка плавно подходит к пристани. Поход окончен...

– Ну, пассажиры, вылeзай! – шутит боцман. – Да при выходe не забудь билеты предъявить, а то в слeдующiй раз не возьмем.

– А когда в слeдующiй раз-то поeдем? – живо спрашивают нeсколько голосов. 195

– Ишь, ты, как понравилось! Не так-то это просто! Мы, брат, стараемся организованный элемент катать. А вы вeдь – фить – махнул хвостом и смылся... Вот, поступайте в прiют к Тамарe – каждое воскресенье катать будем.

– Вeрно, ребятки, – звучит спокойный голос Тамары. – Кто хочет -идем ко мнe в прiют! Вмeстe и жить, и играть, и в походы ходить будем. А кому не понравится, я обeщаю – отпущу, кто когда захочет!

Но старое недовeрiе к совeтским прiютам еще свeжо в памяти у всeх. Бездушная казенщина, полуголодное существованiе, пренебреженiе к дeтским интересам и запросам. Но вeдь в э т о м прiютe, куда, вот, зовут, э т а, вот, дeвушка, простая и сердечная, и ея друзья – вот, тe, с которыми так замeчательно было на берегу...

И маленькiй кудрявый безпризорник, уже два раза eздившiй с нами, рeшительно берет Тамару за руку.

– Я, тетя, пойду с тобой. Мамка у меня померла, так я к тебe...

Дeвочки тоже дeлают шаг вперед.

– Вы тоже со мной? – мягко спрашивает Тамара.

– Пойдем, что-ли дeвчата? – обращается к другим старшая. – С ей хорошо будет, она добрая. Она, видать, не обманет...

Еще двое мальчиков присоединяются к Тамарe, и лицо послeдней сiяет: ей удается вырвать из пасти улицы еще нeсколько молодых жизней.

– Ну, а вы ребята как? – спрашивает боцман остальных.

– Мы-то? – нерeшительно оглядывается на других Каракуль. – Мы-то покеда подождем... Над нами не каплет. Нам и в трубах подходяще... Потом, может, к зимe... Вот, если бы еще разик покататься, да поразсказать что, -тянет он. – Как ребята? – оборачивается он к другим за поддержкой. – Еще поeдем, что-ль?

В кучкe безпризорников одобрительный гул.

– Ну, что-ж, пожалуй, в слeдующее воскресенье, еще, съeздим, – словно уступает Боб. Он по опыту прошлаго знает, как постепенно и осторожно надо подходить к этим дикарятам и как боятся они дома, как дикое животное клeтки. 196

– Но только вот что, "генерал". В воскресенье мы, вeроятно, прiют будем катать. Так ты вот что сдeлай: этак в среду, зайди, брат, вот, к инструкторшe, Тамара ее зовут. Видишь, вон там, на горe бeлый дом под черепицей, там наш прiют. Она тебe и скажет, когда и сколько ребят взять.

– А там меня не арестуют? – спросил Каракуль.

– Нeт, нeт, не бойся, – успокоила его Тамара. – Скажешь, что ко мнe пришел. А я тебe там прiют покажу, как мы живем и чeм занимаемся. Ладно?

– Ладно, – с прояснившимся лицом отвeтил Каракуль. – Зайду. А мы здeсь всe будем ждать.

Рукопожатiе

Мы собираемся уходить. В группe безпризорников в это время наростает какое-то движенiе и шум. Слышны подавленныя ругательства и яростные вскрики. Наконец, из толпы выталкивается Каракуль.

– Иди, иди, чорт паршивый. Что дрейфишь, дерьмо совeтское? -раздаются сзади дружескiя подбадриванiя, поддержанныя пинками.

Вид у Каракуля чрезвычайно смущенный, и это так не идет к его обычно самоувeренному поведенiю. В руках он мнет какой-то небольшой предмет, в котором я, к крайнему моему удивленiю, узнаю свои запасные очки в металлическом футлярe.

– Откуда у тебя мои очки?

"Генерал" мнется. Потом, осeненный внезапной догадкой, он радостно выпаливает:

– Да вот, один наш... нашел... На пескe, там, гдe купались. Ну, вот, мы, значит, и возвращаем, чтобы вы не подумали, как будто мы слямзили. Мы же не сволочи какiе. Мы тоже понимаем.

Он протягивает мнe футляр и, запинаясь, выдавливает:

– Потом, вот еще какая штукенцiя. Как наши ребята, значит, выбрали меня ихним "генералом", так, значит, они... как это... ну в общем, чтобы я поспасибовал вам за все. Спасибо, одним словом.

– Добре сказано, "генерал", – говорит боцман. – Давай сюда свою лапу!

Он протягивает свою руку Каракулю. Тот нерeшительно, 197 колеблясь, дeлает шаг вперед и с радостно раскраснeвшимся лицом долго трясет руку нашему Бобу.

– И им тоже, – командует боцман, показывая на нас. И мальчик с серьезным лицом, при торжественном молчанiи всeх остальных безпризорников, крeпко по мужски пожимает нам руку.

Для нас, скаутов, он не безпризорник, не вор и не убiйца. Он для нас -просто русскiй мальчик, по неокрeпшему тeлу и душe котораго прошло тяжелое, безжалостное колесо революцiи.

Чeм виноват он и тысячи других, таких же, как он, в трагедiи своей маленькой жизни?..

Риск и подвиг

Монотонно стучат колеса поeзда. Вагоны вздрагивают и качаются на неровном полотнe дороги. Иногда кажется, что вагон – вот, вот – сойдет с рельс, но он со скрипом и стоном выпрямляется и с лязгом и грохотом несется дальше.

Я вынимаю из кармана свой очередной "мандат":

– "Дано сие военному моряку такому-то в том, что он командируется в г. Киев для участия в конференции по вопросам военно-физической подготовки.

Начштаба Военморсилчерноазморей" (подпись).

Я читаю и улыбаюсь. Чeм-то мнe еще на моем совeтском пути придется быть?... И куда еще, как мяч на футбольном полe, будет бросать меня неугомонная судьба по матушкe-Россiи?..

Я – в военной формe. Смeшно и странно. Но против большевицких мобилизацiй не пойдешь. Недавно меня вызвал к себe начальник гарнизона и сообщил, что я снимаюсь с физкультурной работы в школах и перебрасываюсь во флот.

Начгар – массивный мрачный артиллерiйскiй полковник. С ним не поспоришь. Он сухо объявляет мнe об этих новостях и заканчивает:

– Явитесь завтра в 8 часов к комиссару Флота. Можете идти. 198

И, не сказав за эту аудiенцiю ни одного слова, я поворачиваюсь и выхожу.

И теперь я eду в Кiев. Ну что-ж! Камуфляж вышел неплохой! Под военной формой в СССР много легче фигурировать. Многих смогу я увидeть и много сдeлать под этой защитной от ГПУ окраской...

Я вынимаю из кармана открытку: "Дорогой Б. Л. Если будете как-нибудь проeзжать через М., телеграфните – есть дeло. Женя."

В памяти встает создавшiйся по перепискe образ молодого скаутмастора -горячаго, смeлаго энтузiаста, Что у него за дeло?...

Уже спускались сумерки, когда, громыхая по стыкам стрeлок, поeзд тихо подошел к перрону. Я вышел из вагона и стал всматриваться в толпу пассажиров, суетящихся у поeзда.

Какой-то юноша, подойдя ко мнe, молча отсалютовал и протянул лeвую руку... Я отвeчаю. Зачeм нам иныя рекомендацiи, когда во всeх странах мiра наш привeт одинаков?

Женя – худощавый, высокiй юноша, с мечтательными глазами и нервным лицом, торопливо докладывает:

– Времени-то, Борис Лукьянович, мало: поeзд стоит только 10 минут. Я коротко... Мнe хочется знать ваше мнeнiе о таком проэктe: Сейчас всe отряды закрыты, журналов скаутских нeт... Мало кто может eздить по Россiи, вот, как вы. А каждому интересно знать, как живут скауты в других мeстах. Связь между нами нужна, ох, как нужна! Так я и надумал: создать такой, вот, вродe центра переписки, наладить связь между ребятами, которые интересуются всякими вопросами – техническими, культурными, самообразовательными, информацiей о нашей жизни и т. п. Пусть учат языки, эсперанто и переписываются на этих языках. Пусть сообщают друг другу новости об учебe, о ВУЗ'ах... Пусть, наконец, просто-спрашивают о чем угодно – постараемся наладить отвeты. Мой отец, вот – доктор, потом инженер один знакомый есть. Они уже согласились помочь совeтами. Вы, надeюсь, тоже не откажете. Потом – книги: знаете, каю трудно их сейчас доставать – все вeдь совeтское и совeтское, 199 а серьезных старых книг нигдe нeт. Вот и у меня есть большая научно-техническая и скаутская библiотека. Пусть ребята мeняются книгами. Я увeрен, что и другiе тоже предложат. Вeдь вeрно? Видите, Борис Лукьянович, порядочная переписка у меня и сейчас есть, но все-таки я хотeл с вами посовeтоваться перед расширенiем этого дeла. Каково ваше мнeнiе? Благословите?

Глаза Жени с ожиданiем и тревогой устремлены на меня...

Что сказать мнe этому энтузiасту? Мнe не трудно доказать ему, что эта работа связана с рядом опасностей, почти неминуемых. Да он и сам знает это, но эти перспективы не пугают его. Он вeрит в пользу своей работы и... он прав...

– Ну, что-ж, Женя, ваша идея прекрасна. Но вы даете себe отчет, что этим вы подвергаете себя большим опасностям?

– Это пустяк, Борис Лукьянович, – нервно прерывает юноша. – Не во мнe дeло. Если только эта работа нужна и полезна...

– Ну, конечно, и полезна, и нужна. Вы, собственно, ждете от меня одобренiя или утвержденiя?

– И того, и другого.

– Но вeдь утверждать я могу не как старшiй друг, а как начальник. Вeдь так?

– Ну, конечно.

– Так, значит, я в ваших глазах, несмотря на то, что оффицiально нашей организацiи не существует, являюсь начальником?

Юноша серьезно всмотрeлся в мое лицо и твердо отвeтил:

– Да.

– И, значит, я могу приказывать?

Так же твердо звучит отвeт:

– Да.

– Ладно. В таком случаe, Женя, я ставлю одно жесткое условiе в вашей работe.

– Условiе? Какое условiе? – напряженно переспросил Женя.

– Чтобы адреса, списки и письма не хранились у 200 вас дома и, в случаe несчастья с вами, были бы уничтожены.

Юноша в раздумьи кивнул головой.

– Да, да. Я понимаю. Чтобы в ЧК не попалось?

– Конечно. Мы с вами можем рисковать своей головой, но не имeем моральнаго права подвергать лишним опасностям других.

– Значит, вы одобряете?

– Значит, вы согласны?

– Ну, конечно.

Мы крeпко пожимаем друг другу руки. Несется гул послeдняго звонка.

– Ну, а скажите, Женя. А если бы я не одобрил и не разрeшил, вы подчинились бы?

Юноша смущен.

– Отвeчайте откровенно.

– Откровенно говоря, нeт, – отвeчает Женя, подняв голову и прямо глядя в мои глаза.

– Почему же?

– Да я подумал бы, что вы, как многiе другiе взрослые друзья и начальники, ушли от нас, дезертировали в самый тяжелый момент, когда нам так нужно бороться.

– И вы продолжали бы работать?

– Конечно...

Я еще раз молча пожимаю ему лeвую руку.

– Всегда готов! – просто отвeчает он, и его голос тонет в низком звукe гудка трогающагося паровоза...

В Кiевe

В перерывe между двумя засeданiями я отправляюсь к начальнику мeстной дружины. Адрес заучен на память. Я давно уже перестал записывать адреса и имена своих друзей. Сколько лишних тревог и трагедiй случилось на матушкe-Руси в перiод властвованiя ВЧК от неосторожной привычки записывать адреса и сохранять старыя письма. Для ЧК, подозрительно видящей вездe и всюду заговоры классовых врагов, такiе матерiалы – основанiе 201 для новых и новых арестов и репрессiй... А в моем положенiи такой справочник, взятый при арестe, был бы прямо кладом для ЧК...

– Могу я видeть Ледю?

Пожилая бeдно одeтая дама с безпокойством отступает в переднюю. Незнакомый человeк в военном костюмe в Совeтской Россiи всегда вызывает опасенiя.

Я вижу ея безпокойство и спeшу сказать:

– Пожалуйста, не безпокойтесь, мадам. Мы с Ледей – старые друзья.

Дама облегченно вздыхает и приглашает меня войти.

Через минуту в дверях показывается юноша низенькаго роста, с копной черных волос на головe и умными веселыми глазами.

Увидeв меня, он на секунду удивленно останавливается, и на лицe дамы опять мелькает тeнь безпокойства.

Я салютую по скаутски, и молодой человeк радушно отвeчает тeм же.

– Я – скаутмастор Солоневич.

– Вы – Солоневич? – радостно восклицает Ледя.

– Очень, очень рад. Я давно уже знаю вас. Еще в 1919 году вы были здeсь, парад вмeстe с доктором Анохиным принимали, но я как раз болeл и вас не видeл. Но я, пожалуй, узнал бы вас и по описанiям...

Через полчаса я – в курсe мeстных скаутских дeл. Картина та же, что и вездe: закрытiе отрядов сопровождалось разгромом штаб-квартир, реквизицiей инвентаря, хулиганством, арестами – словом, полным аккордом "комсомольской активности"...

– Ну, а теперь-то как живете?

– Да не унываем. Создали, вот, нeсколько кружков натуралистов, спортсменов, туристов и продолжаем собираться. Малышей-то, конечно, пришлось распустить.

– Правильно, – одобрительно киваю я головой. – Опасности-то вeдь продолжают грозить?

– Ну, еще бы! – спокойно отвeчает Начальник Дружины. – Для комсомольцев наше существованiе – бeльмо на глазу. Соперники, что ни говори. Они у нас, знаете, почти всю работу пiонеров переключили на шпiонаж за скаутами... И знамя одного отряда мы все-таки и потеряли... 202

– Как – отобрали?

– Да... Оно хранилось у одного скаута, студента. А у него брат двоюродный с комсомольцами спутался. Видно, пронюхал как-то о знамени и выдал...

– Так и пропало знамя?

– Ну, еще бы... Но мало того, что реквизировали; так еще и поиздeваться рeшили – положили его перед дверями комсомольскаго клуба, вмeсто тряпки – ноги вытирать...

Лицо Леди нахмурилось.

– Но зато другое – самое старое наше знамя, – опять оживился он, -прямо чудом спасли. Вам не писали об этом?

– Нeт.

– Эх, и разсказывать даже прiятно!.. Так, я в первый раз услышал о подвигe Васи Кирiенко. Вот эта исторiя так, как я смог ее возстановить по разсказам участников и свидeтелей.

>>>

Знамя скаута20

Пусть воля будет, как лук туго натянутый.

Скаутская заповeдь.

Трудный вопрос

Старое заслуженное знамя уже давно кочевало по Кiеву, спасаясь от погони Комсомола. Послe "роспуска" скаут-организацiй удары Комсомола, которому было поручено проведенiе этого "роспуска", были направлены, с одной стороны, на руководителей, а с другой – на уничтоженiе объединяющих пунктов для работы. С разгромом и реквизицiей штаб-квартир скауты скоро примирились – собираться "подпольно" гдe-нибудь далеко за городом, на берегу широкаго Днeпра, казалось куда веселeе. Но знамена свои скауты берегли, как святыню. Если и в средe взрослых знамя – священная вещь, то что говорить про 203 малышей, которые принесли перед своими знаменами свою первую присягу...

Старое знамя дружины было спрятано у одного из патрульных, в центрe города. Но потом появились признаки того, что мeстонахожденiе "клада" уже не представляет собой тайны, и на совeтe старших рeшено было перенести знамя к Васe. Разрeшенiе старушки-матери Васи было получено.

20 На эту тему мною написана одноактная пьеса, которая уже ставилась русскими скаутами Гельсингфорса и Софiи.

Сам Вася, 14-лeтнiй мальчик, жил со своей мамой, прачкой лазарета, на Подолe21, в старом запущенном домe. Мeсто для храненiя было выбрано удачно, и в один из непрекрасных вечеров со всeми предосторожностями старое знамя было перенесено к Васe.

На Подолe

– А вeдь красивое, ребята, у нас знамя? – с гордостью сказал один из патрульных, вынув знамя из чехла.

– Да еще бы! всe герли, небось, старались, вышивали... Такого шелка теперь и не найдешь. Сразу видно – другое время было!

Бeдная комнатенка Васи словно стала свeтлeе, когда развернулось во всю свою ширину зеленое шелковое знамя с золотыми буквами и вышитым изображенiем св. Георгiя Побeдоносца.

Чувствовалось, что это прекрасное знамя должно рeять впереди стройных рядов, а не ютиться, спасаясь, в маленькой комнаткe мальчика... Было больно и обидно смотрeть на этот контраст, и на душe у ребят было тяжело.

– А оно у вас, дeти, освященное? – спросила мать Васи, подойдя к скаутам.

– Ну, как же, Надежда Ивановна!.. Еще до революцiи. Заслуженное знамя. Может, лучшее во всей Россiи. Потому-то за ним такая охота и идет...

– Так вы его под икону поставьте!

Вася был горд и взволнован.

21 Часть города у Днeпра.

– Ну, теперь уж чорта с два у меня его найдут. 204 Квартал наш тихiй, тихiй – никогда ничего не было. Ко мнe и не догадаются...

– Ну, а если догадаются?

– Все равно ни по чем не отдам!

– Ишь, ты, храбрый какой выискался!.. Что у тебя – пулемет есть, что ли?

– Или с кулаком против нагана попрешь?

– Да уж как бы то там ни было. Дудки!..

Разговоры скаутов внезапно были прерваны каким-то свистком.

– Что за чертовщина? – прислушался один из патрульных. – Да, ей Богу, сигнал тревоги!

Ребята бросились к окну и там, в полутьмe вечера, увидeли какую то дeвочку, стоявшую внизу, во дворe.

– Да это же, кажись, Лида!

– Ну да, она...

– А что ей нужно? Она же до третьяго этажа не докричит!

Вася вставил в рот пальцы и пронзительно свистнул. Лида, патрульная отряда герль, быстро вынула платок и стала что-то снизу быстро сигнализировать.

– Что ей нужно? – недоумeвающе спросил один из мальчиков. – Чего она просто сюда не придет?

Но сигналы по азбукe Морзе становились все настойчивeй.

– Ладно, – сказал Петя, старшiй из патрульных, давая вниз отзыв. -Пиши, Ванька...

И , Д , У , Т, отмах, К , О , М , С , О...

– Идут комсомольцы!.. Что за притча?..

В этот миг кто-то показался во дворe, дeвочка метнулась в подворотню и исчезла.

Ребята удивленно переглянулись.

– Неужели что-нибудь тревожное? Неужто выслeдили? Не может быть!

Через минуту в комнатку вбeжала Лида.

– Петя, Петя, – задыхаясь вскрикнула она... – Они уже внизу... Я раньше не могла! А потом они в домком зашли справиться, а я сюда... Трое... Тe самые комсомольцы, что у третьяго отряда на обыскe были... Я их узнала...

– Да, может, они не сюда идут? 205

– Ну, а куда же еще?.. Они там и спрашивали про Васю...

Потом дeвочка оглянула комнату и замерла в испугe.

– Боже мой! Да вы еще и знамя сюда принесли?... Скорeе прячьте, пока не поздно... Боже мой!..

– Вась, ты тут все знаешь... Неси, брат, знамя скорeй куда-нибудь во двор.

Вася рванулся к знамени, но в это время в дверь раздался громкiй стук. Всe замерли и поблeднeли.

– Эй, открой! – глухо прозвучало на площадкe лeстницы.

Петя шагнул к дверям.

– Надежда Ивановна, я выйду к ним... Постараюсь задержать. А вы, ребята, уж тут как-нибудь...

Грубый стук, от котораго задрожала дверь, повторился. Петя, закусив губу, бросился в переднюю.

– Давай, давай скорeй, – торопила Лида. – С древка снимем...

– Да вeдь все равно – обыск будет...

– Так куда же спрятать?..

Ребята были в отчаянiи. Вася, поблeднeвшiй и растерянный, бормотал:

– В моем домe?.. Боже мой!.. Неужели у м е н я возьмут?..

Потом, внезапно рeшившись, он быстрым движенiем сорвал полотнище с древка и побeжал к окну.

– Вася, – испуганно вскрикнула Надежда Ивановна. – Что ты хочешь дeлать?

Мальчик обернулся. Его лицо было блeдно и рeшительно.

– Ничего, мамочка... Я не могу так!..

Потом он быстрым движенiем встал на подоконник. Мать бросилась к нему, но было уже поздно. Мальчик исчез внизу.

– Вася, Вася! – стараясь разглядeть что-нибудь в темнотe двора, с отчаянiем вскрикнула мать. – Гдe ты?

– Мамочка! – слабо донеслось снизу, и все смолкло...

– Боже мой! Боже мой! – безсильно застонала Надежда Ивановна. Скауты усадили мать Васи на стул и захлопнули окно.

В это время в передней раздались шум и голоса. 206

– Это не по закону! – донесся из передней взволнованный голос Пети.

Потом дверь в комнату отворилась, и вошли трое комсомольцев.

– Закон? – насмeшливо переспросил старшiй, одeтый в кожаную тужурку, с револьвером у пояса. – Плевать я хотeл на твои законы! А это видeл?

Он поднес к носу патрульнаго кулак.

– Но у вас вeдь и ордера нeт! – не уступал Петя, стремясь выиграть время.

– "Ордера?" Иди к чорту, щенок!.. Законник какой еще выискался! Перетряхните-ка, ребята, тут все этое барахло... – приказал он своим спутникам.

– Что вам нужно здeсь? – с отчаянiем спросила пришедшая в себя Надежда Ивановна.

– Ах, это вы будете хозяйка? Тут к вам только что знамя скаутское принесли... Гдe оно?

В этот момент один из комсомольцев нашел в углу древко от знамени.

– Э-ге-ге!.. Глянь-ка, товарищ уполномоченный, вот и древко ихнее.

– Дeло ясное!.. Гдe знамя? – рeзко спросил он Петю.

– Какое знамя?

– Да, вот, которое здeся было?

– Это старое древко... Оно с год так стоит... Мы давно расформированы...

– Ври, ври больше!.. Словно я не знаю всeх ваших фокусов! Думаешь, пiонеры не видeли?.. Знамя не иначе, как здeсь. Не было у них времени скрыть его. Щупайте, ребята, поэнергичнeе.

Полетели на пол подушки, постель, содержимое комода. Надежда Ивановна не выдержала.

– Да вы хоть постелей не рвите! Развe-ж можно так?

– Ничего, ничего. Ишь ты, цаца какая буржуазная выискалась!.. И так дрыхнуть будешь!..

Знамени нигдe не было. Лицо чекиста омрачилось.

– Ах, вот как?.. Нeту, значит?.. В пряточки играть будем, как маленькiе?.. Ну, ну!

Потом, подойдя к матери Васи, он тихо и успокоительно сказал: 207

– А вы, гражданочка, лучше бы по хорошему сказали, гдe знамя... Мы спокойненько уйдем и никого больше не тронем... Зачeм вам это? На кой чорт ломаться и скрывать этую тряпку? С нами лучше в мирe жить. Сами вeдь знаете, чай, не маленькая!..

Надежда Ивановна опустилась на стул и закрыла лицо руками.

– Я ничего не знаю... – всхлипывая, произнесла она.

– Долго я вам говорить буду? – измeнил голос уполномоченный. -Сказано – отдать, так нечего тут дурака валять!.. Не забывайте, гражданка, что и вы сами-то служите и сыночек ваш в школe учится. Как бы вам это обоим на улицу не вылетeть.. Ну, в послeднiй раз говорю – гдe знамя?..

– Дeлайте, что хотите, – прошептала Надежда Ивановна, не отрывая рук от лица. – Все равно... Я не знаю...

Чекист досадливо передернул плечики и рeзко повернулся.

– Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом смотрeвшую на происходящее.

– Ну, ты, дeвченка? – Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. – Говори, гдe знамя!.. Ну?..

Дeвочка, как зачарованная, смотрeла на его дергающееся лицо и тихо повторила слова старушки:

– Я... я не знаю.

– Как это – не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой – шутки шутят?

Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер.

Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая наган к лицу Лиды:

– Ну? Го-во-ри сей-час же!...

Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ея испуганным глазам дуло револьвера.

Дeвочка молчала и, не отрываясь, смотрeла в его глаза, губы ея дрожали...

– Говори скорeй, – внезапно рявкнул чекист. – А 208 то сейчас же, как дохлую собаку, пристрeлю! Ну? Гдe знамя?...

Лида так же спокойно и ровно, как будто во снe, отвeтила:

– Не знаю...

Потом внезапная блeдность покрыла ея лицо еще больше, глаза закатились, и она упала в обморок.

Чекист рeзким движенiем положил наган в кобуру и длинно выругался...

– Вот, сукины дeти!... И не напугаешь никак!... Так ничего и не нашли, ребята?...

– А, может, они успeли в другое мeсто перенести?

– Все равно наше будет.., Выслeдим!... Нам половики для клуба оченно даже нужны... Ладно, хрeн с ними.. Погодите вы, бeлое отродье... Еще посчитаемся!...

И чекист с комсомольцами ушли.

___

Васю нашли внизу, во дворe, лежащим с крeпко прижатыми к груди руками. При паденiи он попал на какiе-то пустые ящики и сломал себe ногу. Но ни разу не вскрикнул и не застонал...

В атмосферe беззлобных шуток

Перед длинным бeлым зданiем больницы мы сталкиваемся с двумя дeвушками.

– Ледя, Ледя! здорово! – прыгает к нам шедшая – еще почти дeвочка, с румяным лицом и голубыми глазами. – Вы куда? К Васe?

– К Васe. Познакомьтесь, дeвчата. Скаутмастор Солоневич, Замeститель Старшаго Скаута.

Дeвушка разом становится серьезной, и ея голубые глаза пытливо всматриваются в мое лицо. Другая – высокая стройная брюнетка, с веселыми смeлыми глазами и чуть вздернутым носиком, с каким-то профессiональным интересом осматривает мои морскiя нашивки на рукавах, Обe они церемонно салютуют.

– Это, вот, Тамара – наш будущiй штурман, а это, вот, Лида – будущiй адмирал, кусочек героя нашего знамени, умeющая очень во время в обморок падать! 209

– Погоди, Ледя, – угрожающе огрызается Лида. – Дождешься и ты: я тебя тоже сконфужу!

– Да ты не сердись, Лидочка! Я, ей Богу же, по хорошему, по душам. Ты у нас вeдь тоже герой!... А вы на дежурство?

– Ага. Сегодня наш патруль на обслуживанiи больных.

– А чeм вы здeсь помогаете?

– Да мало ли чeм? Когда как – то читки устраиваем, игры для выздоравливающих, Тамарка, вот, про свои походы морскiе разсказывает, говорят, дeйствует лучше валерьяновых капель. А то в амбулаторiях помогаем...

– О... о! – с добродушной усмeшкой вворачивает Ледя. – Лида у нас профессор по обмазыванiю iодом. Здорово это у нея выходит – шлеп, шлеп, и краснокожiй готов!..

– Ах ты, змeя подколодная! – вскидывается герль.

– Да, вы не вeрьте ему, товарищ скаутмастор... товарищ... замeститель...

– Просто – дядя Боб.

– Ну, дядя Боб, – облегченно продолжает дeвушка. – Это он со злости, ей Богу, со злости. Он вeдь сидит, сидит в своей киношкe, выколачивает на клавишах всякiе там душераздирающiе вальсы под кинодрамы – вот его и разбирает охота посмeяться над бeдными беззащитными женщинами.

– Эх, ты, адмирал, – усмeхается Ледя, дружелюбно похлопывая ее по плечу. – Солидности в тебe, как философiи в котенкe. А туда же тоже в штурмана цeлишься. Тебe бы юнгой поплавать лeт 10, да и то на сушe.

– Это он потому такой герой, что Иры нeт, – вмeшивается Тамара с самым серьезным выраженiем лица, но веселыя искорки в ея глазах никого не обманывают. – В ея присутствiи ты бы, Ледя, небось, не посмeл бы бeдненькую Лиду обижать. Она тебe всe глазья повыцарапывала бы.

– Ладно, ладно, – смeется Начальник Дружины. – Я знаю, Ира за вас горой. Вы тут всe как какая-то 210 отдeльная женская армiя. Знаете что, дeвчата, – таинственно, но с лукавым подмигиванiем в мою сторону говорит он. – В Германiи есть такое тайное общество – "Стальной Шлем". Вот шикарное названiе! Вот, и вам бы тоже как-нибудь так же назваться покрeпче да покрасивeе. А?

– А как? – с наивным интересом спрашивает Лида.

– А вот как – "женскiй орден по борьбe с мужским засильем". А названiе самое смертельное – "Стальной бюстгальтер"...

Свирeпая защитница женскаго достоинства пытается обидeться, но не выдерживает и присоединяется к нашему общему веселому смeху.

Старый знакомец

Шутливо поддразнивая друг друга, мы вошли в прiемную больницы. Ледя попросил о чем-то дежурную сидeлку, и через нeсколько минут в прiемную вошла высокая дeвушка в костюмe сестры милосердiя, со странно знакомым лицом.

– Ба, Ирина! Как это вы здeсь очутились?

Это была, дeйствительно, скаутмастор Ирина, с которой года 3 тому назад мы дискуссировали на скаут-конференцiи в Ростовe.

Увидя меня, Ирина радостно улыбнулась, и ея серьезное, строгое лицо сразу стало неузнаваемым – ласковым и сердечным.

– Вы, Борис Лукьянович? Очень рада вас видeть. Да вы теперь совсeм морской волк, – привeтливо сказала она, оглядывая мою морскую форму. – В нашем сухопутном городe, вeроятно, случайно?

– Только на нeсколько дней. Пришел, вот, с Ледей Васю навeстить. Пустите?

– Попробую. Только халаты придется всeм надeть. Правила такiя. Да, вот для вас, Борис Лукьянович, и не найти, пожалуй, – усмeхнулась она. – Да, ничего, изобрeтем что-нибудь. Двe штуки нацeпим в крайнем случаe. Булавками сколем. 211

Маленькiй герой

Веснусчатое круглое лицо лежащаго на койкe мальчика просiяло при видe нас. Одeтые в бeлые халаты, мы, словно профессорскiй консилiум, сгруппировались около маленькаго героя и сердечно пожали ему руку.

– А это, Вася, – сказал Ледя, показывая на меня, – это, вот, дядя Боб, наш самый старшiй начальник, Сeрый Волк. Он тебe кое-что принес.

Со всей возможной торжественностью и сердечностью я поздравил мальчика с его смeлым поступком и передал ему почетный значок дружины.

Блeдное лицо Васи порозовeло и он, счастливо улыбаясь, еще раз пожал руки своим друзьям.

– Молодчага, Васич, – ласково сказала Лида. – Вот, дядя Боб по всей Россiи eздит, да по всeм морям. Он всeм поразскажет, какiе у нас в волчьем патрулe ребята есть, вродe тебя...

– Не нужно! – отмахнулся мальчик. – Экая важность... Ну, и прыгнул. А ты развe бы не прыгнула, что ли? Небось, тоже прыгнула бы, когда-б у тебя в домe затопали чекистскiе сапожищи... Обидно. Не отдавать же знамя!

– Может быть, всякiй прыгнул бы, да не всякiй догадался бы сразу, что сдeлать.

Мальчик возбужденно засмeялся.

– Ну, это что! А знаешь, Ледя, чего мнe больше всего жалко?

– Чего? Ноги своей?

– Нeт, что нога!.. Вот, Ира говорит – мeсяца через два-три опять в футбол буду играть. Не в этом дeло. А, вот, жаль, что я рож их кислых не видал, когда они с носом уходили!.. Эх!..

Похороны стараго знамени

Вечер. Нудное, безтолковое засeданiе моей конференцiи. Табачный дым клубами висит в воздухe, туманя не только лица людей, но и огоньки ламп на потолкe...

По столу ко мнe подсовывается маленькая записочка: 212 "Солоневич! К вам кто-то пришел по важному дeлу и ждет внизу."

Не без удовольствiя отрываюсь от бездоннаго совeтскаго словоблудiя и выхожу. В прiемной меня, дeйствительно, ждет Лида.

– Борис Лукьянович, – с серьезным дeловым видом говорит она громко, видя, что сзади идет какой-то-постороннiй человeк, – вашей больной тетe хуже стало, и она послала меня к вам с просьбой навeстить ее.