Текст книги "Черный роман"

Автор книги: Богомил Райнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Уважать противника, по нашим понятиям, – значит не преклоняться перед его качествами, а трезво оценивать их. И поэтому необходимо отметить, что Дейтон и особенно Ле Карре создают особый тип романа о разведчиках, который более серьезен как литература и может оказывать более опасное воздействие. Вообще, как известно, умный оппонент всегда опаснее глупца, хотя и вооруженный пером глупец иногда может быть весьма неприятным, если иметь в виду его способность влиять на сотни тысяч ему подобных глупцов.

Однако авторы шпионского романа нового типа обращаются к категории читателей, старающихся мыслить критически и не склонных приходить в восторг от обесценившихся буржуазных «идеалов», якобы защищающих «человека» и «родину» от «красной опасности». Уже давно и окончательно свернуты старые знамена. Но если нельзя поддерживать оптимизм, можно, на худой конец, использовать и иную возможность – раздувать всеми силами скептицизм, утверждая, что и люди и их организации во всем мире одинаковы. Поэтому уж лучше оставаться с этим полным несовершенства строем, к которому мы привыкли, чем отправляться в полную риска неизвестность, которая уже точно не так хороша, как кажется, а может быть, и куда хуже. Легко убедиться, что у идеи «и здесь плохо, и там не лучше» гораздо больше шансов на успех, чем у идеи «здесь хорошо, а там плохо». Не стоит и объяснять, что конечный эффект от этих двух идей одинаков. Неверие и примирение с существующим положением вещей, скепсис и пессимизм – вот плоды этой литературы в тех случаях, когда автор от реалистического изображения переходит к воплощению своих ложных идей и предубеждений в псевдореалистическом повествовании.

Чтобы быть точными, добавим, что у проблемы конечного эффекта есть и вторая сторона. Независимо от того, являются ли у известных авторов объективизм и всеобъемлющий нигилизм результатом идейной путаницы или же сознательной диверсии, приходится считаться с тем, что у этой диверсии есть и свои слабости (по крайней мере, это заметно умному читателю). Дело в том, что умный читатель, приняв сильные и реалистические моменты произведения, недоверчиво отнесется к псевдореалистическим умопостроениям. Иными словами, разоблачение буржуазных порядков и политических махинаций подействует на него, тогда как неубедительные выдумки и пессимистически-нигилистские выводы оставят его безучастным или же вызовут у него критическую реакцию. Художественная правда органически несет в себе заряд художественной убедительности, тогда как в неправде столь же органически присутствует безжизненность и беспомощность. Вся история искусства доказывает, что ничем нельзя изменить эту закономерность, так же как никому еще не удавалось уничтожить свет дня или рассеять мрак ночи.

И еще: даже самый «закоренелый» объективист не смог бы остаться одинаково безучастным ко всем явлениям, а самый ярый нигилист – одинаково враждебным ко всему существующему. За маской безразличия и всеобщего отрицания всегда скрывается определенная позиция. Именно поэтому никто из писателей, в том числе и писатель-скептик, не может без конца играть роль надклассового судьи. В процессе творчества он неизбежно выявит в той или иной форме свою сопричастность, как и неизбежно будет развиваться или деградировать, углублять реалистические или псевдореалистические элементы своего творчества. Это движение может идти либо вперед, либо назад, в нем могут намечаться те или иные отклонения, но оно существует, и каждый новый его этап имеет определенную ценность как политическая позиция или мировоззрение. Поэтому, например, последние книги Дейтона и Ле Карре, несмотря на ряд спорных мест, в основе своей реалистические, остро критические по изображению буржуазной действительности, тогда как произведения других авторов, кокетничающих куда более революционными взглядами, по сути, представляют собой недвусмысленную клятву в верности антикоммунизму.

В качестве примера подобной ретроградной литературной проповеди приведем роман Ж. Семпруна «Вторая смерть Рамона Меркадера».[89]89
  Jorge Semprun. La deuxième mort de Ramon Mercader. Gallimard, Paris, 1969.


[Закрыть] Этот роман представляет собой явно надуманную, вымученную историю о взаимном шпионаже шпионов. Основная сюжетная линия, насколько она вообще существует, сводится к описанию действий одного испанского тайного агента, который на самом деле является «советским» агентом и стремится обнаружить того, кто убил фигурирующего в заглавии романа Рамона Меркадера. В конце этого претенциозного и запутанного рассказа мы узнаем, что Меркадер был ликвидирован людьми из ЦРУ в одном из отелей Амстердама. Но в задачи романа совсем не входит посвятить нас в тонкости этой шпионской авантюры, а тем более разоблачить грубые действия американской разведки. Приключенческая интрига здесь лишь уловка, а антиамериканский финал – попытка заручиться политическим алиби. Ж. Семпрун, эмигрант из СССР, и в этой книге пользуется возможностью свести счеты с социализмом посредством литературной клеветы. Действие в романе развивается в настоящем и прошлом, «наверху» и «внизу», «впереди» и «сзади», «снаружи» и «внутри» – одним словом, во всех возможных направлениях, в которых было способно перемещаться авторское воображение.

Подобно инициаторам общеизвестных диверсий в области клеветнических выпадов в философии, согласно моде растолковывающим и критикующим марксизм с «подлинно марксистских» позиций, Семпрун, как и прочие писаки такого типа, старается убедить нас, что именно глубокая любовь к коммунизму и революции вдохновляет его на издевательства над прошлым и настоящим советского государства. Однако ренегатский пафос Семпруна настолько очевиден, что самое большее, на что этот автор может рассчитывать, – это аплодисменты подобных ему ренегатов. И вот на страницах «Нувель обсерватер» выступает бывший коммунист и теперешний антикоммунист Клод Руа, чтобы возвестить о приходе восходящего гения Семпруна, похвалить «чистый» революционный пафос его идей и задать тревожный вопрос: «Существует ли в действительности коммунистическая литература?» Да, существует, но, оказывается, ее создают всегда лишь «исключенные из партии и смятые аппаратом взбунтовавшиеся коммунисты, чьи революционные шедевры вот уже более пятидесяти лет стоят вне законов официальной революционной системы».[90]90
  Claude Roy. Les tueurs d’espoir. – «Le Nouvel Observateur», VI. 1969.


[Закрыть]Если верить Клоду Руа, выходит, что коммунистическую литературу создают ему подобные, то есть озлобленные, ренегаты. Или, иными словами, по непостижимой логике автора, коммунистическая литература создается… врагами коммунизма. Впрочем, чтобы не быть голословным, Руа в числе виднейших представителей этой сверхреволюционной линии называет имена Солженицына, Маяковского, Андре Мальро и уже упоминавшегося Семпруна. Интересно только, что делает в этом компании Маяковский? Может быть, и он «вот уже более пятидесяти лет… вне законов» в СССР? Или просто потому, что Клод Руа так и не прочел широкоизвестных стихов, которые великий поэт адресует врагам и отступникам всех родов:

 
Читайте,
завидуйте,
я —
гражданин
Советского Союза.
 

Но оставим в покое ренегатов и вернемся к шпионам. Шпионский роман, как и детективный, естественно, порождает пародии на самого себя. Пародийность многих произведений этого типа, по сути, не несет никакой иной функции, кроме развлекательной, – она становится лишь еще одним источником развлечения в специально предназначенной для этого литературе. Таковы некоторые из книг уже упоминавшегося Сан Антонио, книги Шарля Эксбрая («Кадриль Болона», «Прелестная идиотка», «В Закопане портится погода» и др.). Подобен этим произведениям и более талантливо написанный роман англичанина Энтони Берджесса «Агент, который всем желает добра». Эта книга представляет собой пародию на один из самых шаблонных в массовой продукции сюжетов: некий английский ученый по имени Ропер бежал за «железный занавес», а его бывшему другу и шпиону Хэйлеру поручено вернуть беглеца в Англию. Автор щедро использует шаблонные ситуации данного жанра, уже сами по себе до комизма наивные: странные и необоснованные покушения на убийства, конспирация и деконспирация, фальшивые ситуации. И все это шаржировано до степени забавной, но лишенной глубокого смысла карикатуры. Разумеется, и эта талантливая и правдивая пародия, пусть даже и не выходящая за рамки добродушного юмора, тем не менее оказывает определенное отрезвляющее воздействие на опьяненного приключенческими небылицами читателя.

Но существуют и произведения, в которых за насмешкой над «другими» скрывается изрядная доля саморекламы. Так, в пьесе Марка Камолетти «Секретиссимо» высмеивается тема борьбы разведок за овладение секретами новых видов оружия. В данном случае речь идет о незначительном по своим размерам, но колоссальном по значению оружии. Это совсем крохотный атомный реактор, способный излучать какие-то гамма-лучи смерти, который можно спрятать на дне пудреницы. Короче, говорится всего-навсего об абсолютном оружии, от которого зависит будущее человечества. Зная национальность автора, без труда можно определить и национальность положительного героя, вернее, героини. Это сотрудница французской разведки Беатрис Бара, в чьих руках и находится бесценная пудреница. Красавица шпионка должна передать свое сокровище какому-то неизвестному ей шефу французской разведки. Тем временем два агента «советской» разведки, переодетые монахами, и два американца, изображающие женщин, пытаются обманом выманить у нее драгоценное оружие. Разумеется, им это не удается, да и как это сделать, раз такое противоречит цели самого автора – пощекотать национальное тщеславие публики.

Если попытаться дать общую оценку шпионскому роману на Западе, следует сказать, что в огромной своей части эта продукция значительно уступает «полицейскому роману». Детективный жанр, лучшие образцы которого отражают противоречия современного буржуазного общества, раскрывает перед буржуазным писателем возможность анализировать и разоблачать социальные недуги, не ставя при этом «деликатной» задачи – непременно выражать свое мнение по таким острым политическим проблемам, как борьба двух лагерей, война и мир, будущее человечества. Иными словами, у автора детективного романа есть возможность ограничиться уже давно очерченными рамками критического реализма, освобождающего его от необходимости лгать или говорить всю правду. Создателю же шпионского романа, напротив, не удается уклониться от прямого или косвенного ответа на эти вопросы, потому что в наши дни тема шпионажа является темой конфликта двух систем, темой, которую нельзя раскрыть, не касаясь перспектив конечного разрешения конфликта и задач, которыми руководствуется каждая из этих систем. И автор, занимающийся проблемами разведки, всегда так или иначе сталкивается с соответствующими политическими проблемами даже тогда, когда он пытается удержаться на почве объективизма или нейтралитета. И именно потому, что шпионский роман всегда является политическим романом, а автор, мыслящий как буржуа, каким бы честным и порядочным он ни был, не может дать правильного ответа на большие вопросы о будущем мира, продукция этого жанра не представляет никакой идейной ценности. Огромная ее часть ничего общего не имеет с литературой и прямо используется реакционными стратегами в ходе психологической войны. Что же касается счастливых исключений, то и они не могут удовлетворить нас как целостные концепции, независимо от тех или иных частностей и удач в идейно-художественном решении некоторых проблем.

При таком положении вещей вполне уместно поставить вопрос: может ли шпионский роман на Западе рассчитывать на сколько-нибудь плодотворное будущее и вообще имеет ли этот жанр право на жизнь и место в серьезной литературе? Следует прямо сказать, что теперешнее состояние жанра не вселяет особых надежд на его будущее, к тому же у нас нет никаких оснований включать его в подлинно реалистическую литературу (если не считать уже упоминавшихся редких исключений). Шпионский роман на Западе имел бы право на жизнь лишь в той мере, в какой те или иные талантливые авторы смогли бы освободиться от своей буржуазной ограниченности, приобщившись к позициям мировых прогрессивных сил.

Поскольку своеобразие действительности в конечном итоге остается основным фактором, определяющим своеобразие искусства, легко представить себе, что, пока в жизни существуют различные системы и борьба между этими системами, а следовательно, и борьба между разведками, в литературе, естественно, будет продолжаться и разработка темы этой борьбы. Рождение, как и возможный закат шпионского романа, не является и не может быть следствием чьих-то личных прихотей. Это явления, обусловленные самой социальной действительностью. Данный жанр исчезнет или, точнее, приобщится к историческому жанру лишь после того, как исчезнут антагонистические общества и коммунизм восторжествует на всей планете.

В свое время Дзержинский говорил, что разведчиком может быть только человек «с чистыми руками». Эти слова в полной мере относятся и к писателю, делающему своим героем разведчика. К теме разведки нужно подходить только «с чистыми руками», уже не говоря о прочих качествах, необходимых для ее разработки. Именно поэтому будущее этого острополитического жанра прежде всего в руках творцов-коммунистов.

Алексей Собкович
ПОСЛЕСЛОВИЕ

В нашей стране болгарского писателя Богомила Райнова знают по его романам, повестям, рассказам. Еще раньше мы имели возможность познакомиться с его поэтическими произведениями, представленными во многих сборниках и в солидных антологиях. Все, что выходит из-под его пера, будь то небольшая новелла или роман, лирическое стихотворение или психологическая повесть, всегда отмечено оригинальностью художественного видения, своеобразием райновского таланта. Каждое новое произведение Б. Райнова находит высокую оценку критики. Не случайно почти все его книги – а их у него уже около двадцати – переведены на русский язык и другие языки народов СССР и опубликованы массовыми тиражами. Наша читательская публика встречает их с живым интересом и симпатией.

Как известно, большое место в творчестве Б. Райнова занимает приключенческий жанр. Широко известны его романы «Инспектор и ночь» (1964), «Человек возвращается из прошлого» (1966), «Бразильская мелодия» (1969), образующие трилогию «Три встречи с инспектором». Особым успехом пользуется серия его романов с главным героем Эмилем Боевым. Этот отважный болгарский разведчик-коммунист, человек с красивой душой и мужественным сердцем, полюбился многим, кто читал романы «Господин Никто» (1967), «Что может быть лучше плохой погоды» (1968), «Большая скука» (1971), «Наивный человек средних лет» и «Реквием» (1973). Знакомясь с этими произведениями, нетрудно убедиться в том, как ответственно относится их автор к детективному жанру, каким глубоким содержанием наполнены эти книги. Своим творчеством Б. Райнов подтверждает, что детектив, как и произведения иных жанров, может и должен правдиво, без фальши показывать человеческую психологию, обращаться к человеческим драмам, раскрывать существенные противоречия сложной современной действительности.

Б. Райнов не только известный писатель, но и крупный ученый, профессор болгарской Художественной академии. Его труды убеждают нас в том, что он отличается глубокими познаниями в области живописи, графики, литературоведения, эстетики. С большим интересом были встречены в Болгарии и других странах две его монографии: «Черный роман» (1970) и «Эрос и Танатос» (1971). Обе эти книги – живая и непосредственная реакция честного ученого на жгучие проблемы современности. Критики не без основания называют эти работы «глобальным оружием» против буржуазной «массовой культуры». И надобность в такого рода оружии вполне очевидна, потому что «массовая культура» стараниями буржуазных идеологов достигла такого развития, что бороться против ее пагубных проявлений с помощью легковесных и недостаточно аргументированных статей и публицистических выступлений очень трудно. Чтобы уметь бороться с сорными растениями, наука досконально изучает их природу. «Массовая культура» в подавляющем большинстве случаев не что иное, как духовные сорняки, и борьба с нею дело в высшей степени нужное и ответственное. Это одно из главных направлений борьбы с буржуазной идеологией вообще.

Произведения «массовой культуры», точнее говоря, поделки массовой буржуазной псевдокультуры, во многом похожи на ядовитые грибы. Несъедобные, они зачастую внешне очень напоминают съедобные. Суррогат культуры, фабрикуемый предприимчивыми дельцами на потребу обывателю, тоже в большей или меньшей степени ядовит. Он парализует волю человека, притупляет его зрение, слух, затуманивает сознание, а подчас и будит в нем зверя. В мутных потоках «массовой культуры» нередко тонут истинные культурные ценности. Книги Б. Райнова разоблачают изощренные приемы фабрикантов буржуазной «массовой культуры», раскрывают ее истинную сущность, помогают людям отличать подлинное искусство от подделки, отделять зерно от плевел.

Понятие «массовая культура» весьма не простое. Изучение этого явления современного буржуазного общества не терпит упрощенного подхода. Это в полной мере сознает Б. Райнов. Не случайно он рассматривает каждый компонент «массовой культуры» в отдельности.

В книге «Эрос и Танатос» он методично, последовательно анатомирует нравы современного буржуазного общества, чтобы показать, как «обогащают» буржуазную культуру вдохновители так называемой «сексуальной революции», как неограниченная свобода рыцарей наживы способствует тому, что подлинную культуру во всех ее отраслях захлестывает волна пошлости и порнографии. Множеством примеров и неопровержимых доказательств автор ясно дает понять, сколь значителен социальный вред «массовой культуры», всегда преследующей определенные политические цели буржуазии, которая видит в эротике и порнографии средства массового наркоза, отвлечения человека от жгучих проблем бытия, от общественной и политической жизни.

Настоящая же книга целиком посвящена жанру буржуазного детектива, в ней автор показывает ту неприглядную роль, которая отведена этому жанру в буржуазной массовой культуре.

Задача, стоявшая перед Б. Райновым, была не из легких. Что такое детективный жанр в современном буржуазном мире? В своей статье «Культура, полукультура и лжекультура», опубликованной в 1971 году в газете «Литературен фронт», Б. Райнов писал: «Нынешняя никем не оспариваемая особенность этого явления – его массовое распространение. Миллиарды экземпляров периодических изданий, миллиарды карманных томиков низкопробной литературы, сотни миллионов малых экранов, тысячи кинозалов, не говоря уже о бесчисленных трюках торговой рекламы, буквально «обстреливающей» вас с каждого фасада, со страницы каждой газеты, – все это становится теперь обычной и неизбежной атмосферой для западного человека».

Прежде чем характеризовать общественную функцию буржуазного детектива в наши дни, автор книги делает экскурс в прошлое, обстоятельно знакомит нас с биографией «черного романа». Стремясь как можно более полно осветить проблему, Б. Райнов, по его собственному признанию, изучил около четырехсот романов, проанализировал заслуживающие внимания труды зарубежных критиков, литературоведов, относящиеся к теме, исследовал пути и средства распространения буржуазного детектива, уделил особое внимание тому, какое воздействие оказывает вся эта книжная продукция на миллионные массы читателей.

Необходимо подчеркнуть, что Б. Райнов подошел к изучению этого серьезного явления с марксистских позиций. Его труд не просто теоретическое исследование. Он весь пронизан наступательной страстью публициста.

Вместе с автором мы прослеживаем эволюцию детективного романа с момента зарождения этого жанра, тенденции его развития в литературах различных стран. В пору своего детства и отрочества детективный жанр нес в себе развлекательную функцию, чем, в сущности, и отличался от серьезной, «большой» литературы. Невзыскательная читательская публика была падка на всякого рода романы-ребусы, романы-загадки, сочинения более менее однотипные, мало чем отличающиеся друг от друга, в которых сыщик, частный детектив или полицейский инспектор шел разными путями к раскрытию преступления.

Однако в наше время сочинением романов детективного жанра, как известно, занимаются на Западе не только ловкие предприниматели, видящие в своем ремесле средство легкой наживы, но и люди несомненно талантливые, дающие в своих произведениях реалистический анализ буржуазной действительности. Взять, к примеру, Жоржа Сименона. Его творчество автор книги тоже, и не без оснований, считает «сложившимся процессом производства». И у Сименона почти всегда один и тот же ограниченный набор мотивов преступных действий – пороки, любовь, одиночество, сексуальное влечение. Однако на фоне бесцветной макулатуры, которой в течение долгих лет вынужден был довольствоваться читатель Запада, отдельные книги Ж. Сименона отличаются немалыми достоинствами. Б. Райнов имеет в виду те романы писателя, в которых проникновенно исследуются человеческие характеры, эмоции, психология героев книги, в которых Ж. Сименон стремится раскрыть судьбу человека.

Автор книги «Черный роман» воздает должное и таланту Агаты Кристи. Ее место в литературе определяется не тем, конечно, что общий тираж написанных ею книг превысил 80 миллионов экземпляров, и не тем, что на ее писательской совести лежит по крайней мере несколько сот убийств. Романы Агаты Кристи тоже полны всякого рода небывальщины, зловещих ситуаций, кровавых историй, загадок, и у нее, как и у других сочинителей детективов, атмосфера ужаса вырастает до такой степени, что способна превзойти любое воображение. Однако, как отмечает автор, Агате Кристи удалось добиться некоторых частных успехов. «Она знакомит нас с целой серией человеческих судеб, не слишком интересных, но достаточно правдоподобных, чтобы компенсировать неправдоподобие самого сюжета».

Как справедливо утверждает Б. Райнов, важнейшим этапом в истории детективного жанра явилось его вторжение в сферу социальной жизни буржуазного общества. Первыми, кто превратил тему преступления из кроссворда в социальную проблему, был американский писатель Дэшил Хэммет. Никто до него не дерзнул изобразить в детективном романе гангстеризм и коррупцию, показать их губительное влияние на американское общество.

Б. Райнов вводит читателя в творческую лабораторию Д. Хэммета, с предельной объективностью разбирает сильные и слабые стороны его романа, особенности композиции, приемы повествования, характер стиля, обращает наше внимание на обличительную силу его произведений. Именно эта особенность творчества Д. Хэммета явилась причиной того, что долгие годы он сознательно замалчивался. Официальная критика не в состоянии простить Д. Хэммету «именно глубокого общественного смысла, заключенного в его романах», того, что он «всегда придерживался крайне левых взглядов», то есть враждебно относился к капитализму. Б. Райнов отмечает, что в мрачные годы маккартизма Д. Хэммет был посажен в тюрьму за свои антибуржуазные убеждения.

Немало места в своей книге Б. Райнов уделил последователям Д. Хэммета, в частности Реймонду Чендлеру. Р. Чендлер не без гордости именовал себя учеником Хэммета и настаивал на том, чтобы в детективных романах отражались «факты реальной жизни», призывал писателей «отказаться от рассудочных построений и фантазий».

Б. Райнов воздает должное гражданскому мужеству Р. Чендлера, который во весь голос рассказал правду о масштабах преступности в современной Америке, о системе подкупов, о коррупции в административном аппарате, о круговой поруке и других страшных недугах американского общества. Основное достоинство Р. Чендлера Б. Райнов видит в острой полемике с лицемерной буржуазной моралью.

В то же время автор книги не щадит тех буржуазных критиков и литературоведов, которым явно не по вкусу остроразоблачительные романы Р. Чендлера. В своих публикациях они почти не упоминают о нем и в то же время всячески превозносят англичанина Питера Чини, сработавшего за короткое время около сорока романов, герои которых почитаются главным образом за то, что умеют мастерски наносить запрещенные удары, не пьянеть от избыточного употребления алкоголя, метко и безжалостно стрелять и с презрением относиться ко всему, что связано с деньгами и сексом.

Говоря о специфике детективного жанра, Райнов отмечает, что в своих перевоплощениях этот жанр «сохранил одну существенную тематическую черту: литературное повествование в нем неизменно связано с преступлением». Случаи убийства и раньше находили отражение в литературе. Но это были только случаи, и рассматривались они как нечто из ряда вон выходящее. Кроме того, автор может показать насилие с целью выразить свое осуждение, вызвать отвращение у читателей к носителям зла. Обстоятельное знакомство с современным буржуазным детективом приводит к выводу, что для многих авторов насилие – основа повествования, насущная необходимость, практическая философия.

Говоря о развитии детективного жанра, Б. Райнов не мог пройти мимо такого явления, как знаменитая «Черная серия» издательства «Галлимар». Начатая сразу после второй мировой войны, спустя два десятилетия она насчитывала уже около тысячи томов. В этой серии, издающейся в Париже, особенно широко представлены книги и американских авторов, но лишь некоторые из них рассказали миру правду о современной американской действительности. Именно таких романистов, как Д. Хэммет или Р. Чендлер, имела в виду газета «Экспресс», которая писала в 1966 году, что «"Черная серия" дала нам возможность открыть Америку низов, ту самую, где человек живет под гипнозом доллара, Америку маккартизма, расизма, порока, гнили, мафии, Америку шерифов и развращенных коррупцией законодателей. У тех, кто читал романы «Черной серии», убийство президента в Далласе не вызывает удивления».

Однако и в «Черной серии» и в других подобных изданиях на Западе идеям прогрессивных художников предоставляется не так много места. Если Д. Хэммет, Р. Чендлер и некоторые другие художники-реалисты вдохнули в свои произведения живую жизнь, то подавляющее большинство сочинителей детективных романов, создававшихся в последние десятилетия, напоили свои книги ядом холодной войны, антикоммунизма, антисоветизма. В них нашла широкое отражение проповедь человеконенавистничества, насилия, жестокости, садизма.

Наиболее типичный пример такого рода сочинителей, по мнению Б. Райнова, американец Микки Спиллейн, роман которого не что иное, как «антология грубости и насилия». Автор исследования подвергает романы Спиллейна уничтожающей критике, умело вскрывает реакционную сущность его творчества. Любимый герой М. Спиллейна – Майк Хэммер отличается маниакальной страстью садиста, им движут порывы преступника-психопата. Этот сыщик не без гордости излагает свою «философию»: «За человеческую жизнь я не дам и ломаного гроша. Я живу, чтобы убивать!» Для Хэммера убийство не только святая обязанность, но и высшее удовольствие. Вспомните, как Б. Райнов описывает эмоции Майка Хэммера. О своем пистолете герой Спиллейна говорит, как о самом любимом существе, а процесс убийства приводит его в экстаз. При этом с его лица не сходит улыбка. А когда он слышит, как у его жертвы трещат кости, когда от тела голой женщины полосами отделяется кожа, как от его удара человек лишается лба, улыбка становится еще шире.

Нечего удивляться тому, что Б. Райнов видит садиста и психопата и в Майке Хэммере, и в самом Спиллейне, ибо поэтизировать убийство как высшее наслаждение способны только опасные маньяки.

Против кого же борется герой М. Спиллейна? Оказывается, его главные враги – коррупция и…«красная зараза». По Спиллейну, самые страшные злодеи это коммунисты. По его уверениям, американскими коммунистами управляет советская разведка. Нетрудно прийти к заключению, что это не простая неприязнь буржуа, а патологическая ненависть, некое умопомрачение. И Б. Райнов с полным основанием делает вывод: «Патологический антикоммунизм – вот пафос, вдохновляющий все псевдолитературное творчество М. Спиллейна».

Однако, заранее зная, что нагромождение фантастических выдумок о «красной угрозе» и советских агентах еще недостаточно, чтобы обеспечить роману успех, М. Спиллейн старается сдобрить его столь же неумеренной дозой криминальных и сексуальных приключений. И если честный художник Д. Хэммет за свои обличительные книги был брошен в тюрьму, то творения Спиллейна обеспечивают ему благоволение полицейских властей и восторг озлобленного обывателя. «Ведь клиентура Спиллейна, – пишет Б. Райнов, – это та часть американского общества, у которой в почете не мысли, а «энергичные действия», действия федерального бюро, ку-клукс-клана, действия убийц братьев Кеннеди и Мартина Лютера Кинга».

Что и говорить, прав Б. Райнов, к невинному чтиву творения М. Спиллейна никак не причислишь. Это грязная политическая пропаганда, настойчивая проповедь мракобесия, а детективные сюжеты и авантюрные ситуации в них – только приманка.

Мы несколько подробнее остановились на характере детективных романов М. Спиллейна, чтобы еще раз обратить внимание читателя на то, какое тлетворное влияние на души людей способны оказывать эти романы, эти начиненные ядом поделки буржуазной массовой культуры, а если к этому добавить, что М. Спиллейн не одинок и что грязные книжонки спиллейнов буржуазные издатели к собственной выгоде выпускают миллионными тиражами (напомним, что «шедевры» одного только Спиллейна выпущены в США тиражом 74 миллиона экземпляров), то лишний раз поймешь значение книги Б. Райнова, его бескомпромиссной борьбы с трубадурами холодной войны.

Автор исследования доказывает, что вдвойне опасны в смысле пагубного воздействия на миллионы людей экранизации худших образцов буржуазного детектива. Ведь мало сказать, что «шедеврам» Спиллейна и других подобных писателей открыта дорога на киноэкран. Для их экранизации создается обстановка максимального благоприятствования. Вот почему на Западе так много кинофильмов ужасов, насилия, – фильмов, которые десятилетия служили разносчиками микробов холодной войны, антикоммунизма.

В книге приводится немало примеров того, как сочинители детективных романов для пущей увлекательности раскрывают перед читателями всю кухню преступного мира, подробно описывают приемы гангстеров, взломщиков, грабителей банков и т. п. Достаточно сослаться хотя бы на Ле Бретона, который в своем романе так блеснул знанием воровских приемов, что возмутил полиции многих западных стран. И Б. Райнов с полным основанием констатирует, что искусство, популяризирующее преступление, способствует дальнейшему росту преступности в жизни.