Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Боб Вудворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 48

В Вашингтоне, округ Колумбия, Бретт Макгурк, координатор Совета национальной безопасности по Ближнему Востоку, в полном рабочем режиме готовился к поездке президента Байдена в Тель-Авив, которая состоялась вечером 17 октября.

"Я должен отправиться туда и увидеть этих парней", – убеждал Байден Макгурка после того, как 11 октября им удалось избежать развязывания Израилем более масштабной войны с "Хезболлой".

"Эти ребята плохо соображают", – сказал Байден. Президент хотел лично встретиться с Биби и военным кабинетом Израиля.

Но президентская поездка в зону боевых действий – это не маленький подвиг, и Макгурк практически не выходил из своего кабинета в течение последней недели, пытаясь организовать ее.

Макгурк столкнулся с одним из оперативных сотрудников Белого дома в Западном крыле, который сказал: "Эй, мне нужен ваш паспорт".

"Черт", – сказал Макгурк и поехал домой, чтобы забрать его.

Едва он вернулся в Белый дом, как стали поступать сообщения о том, что Армия обороны Израиля нанесла удар по больнице в Газе и убила 500 человек. Макгурку было приказано отправиться в Договорную комнату – личный кабинет президента в резиденции.

Секретарь Блинкен, находившийся сейчас в Иордании, ужинал с королем Абдуллой в его "мужской пещере" – красивой комнате в его доме с баром, но без алкоголя, – когда пришло сообщение о том, что больницу разбомбили. Все обвиняли Израиль.

Блинкен вернулся в отель и был подключен к разговору с президентом, с которым на линии были Салливан, Джон Финер, запыхавшийся Макгурк и другие сотрудники.

Что им делать? Отменить поездку? спросил Байден.

Из сообщений СМИ следовало, что Израиль совершил ужасное злодеяние, разбомбив больницу.

Президент Египта Сиси, с которым Байден должен был встретиться в рамках ближневосточной части своей поездки, только что отменил свои встречи с ним. Так же поступил и лидер Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас. Блинкен добавил к этому списку короля Абдаллу.

По словам Блинкена, король Абдулла сказал, что президент не может приехать в Иорданию. У арабских лидеров возникло ощущение, что весь регион может развалиться.

"Ну, – спросил Байден, – что произошло? Израиль нанес удар?"

Никто из его советников не мог ответить. Никто не знал.

Блинкен сказал, что они постоянно получают новую информацию. Он разговаривал с израильтянами, Пентагоном, разведывательным сообществом, пытаясь выяснить, что произошло. На этот вопрос они пока не могли ответить: Чей это был удар?

"Возможно, это не израильтяне, несмотря на то, что первоначально сообщалось, – сказал Блинкен, – но мы просто не знаем. И неясно, когда мы узнаем".

Президент позвонил королю Иордании Абдалле.

"Джо, – сказал Абдулла. "Просто слишком жарко. Я хочу, чтобы ты приехал, но они так злы", – сказал он, имея в виду гнев, который испытывает его народ. "Это трагедия. Ты не можешь приехать сейчас".

Затем Байден позвонил Биби.

"Это были не мы, Джо!" вызывающе сказал Биби. "Это ракета ХАМАСа. Она попала в больницу. Это были не мы, говорю тебе. Я докажу это. У меня есть данные".

Это классика, подумал Макгурк. Израильтяне всегда утверждали, что у них есть разведданные. "Так ли это на самом деле?" Во многих случаях это было не так.

"Ты должен прийти!" настаивала Биби.

"Хорошо, хорошо", – сказал Байден. "Я собираюсь поговорить со своей командой".

«Стоит ли мне идти?» спросил Байден.

Обычно президентские поездки тщательно продумываются: составляется четкий список дел, а также шоу из хореографических объявлений и достижений, рассчитанных на максимальный эффект в сфере связей с общественностью. Например, когда годом ранее Байден посетил Ближний Восток, Саудовская Аравия объявила, что впервые в истории открывает свои небеса для израильских рейсов.

Теперь Байдену придется лететь в полную неопределенность во время войны. И без реальной гарантии того, что Биби и его военный кабинет пропустят гуманитарную помощь в Газу – публично заявленная цель поездки Байдена. Это может выставить президента на всеобщее обозрение.

Они спорили, участвуя в обычном для помощников президента интеллектуальном соревновании, чтобы доказать свой скептицизм и умение видеть плюсы и минусы.

Может быть, вам стоит отложить поездку на несколько дней? Вы не знаете, во что ввязываетесь. Вы не знаете, что произойдет. Мы не знаем, где будет регион завтра. Израильтяне говорят, что они не наносили удар по этой больнице, но кто знает?

"Я думаю, что сейчас отменять нельзя", – возразил Блинкен. "Израиль говорит, что они этого не делали, и если вы сейчас отмените поездку, это будет выглядеть так, будто мы им не верим. Мы публично назовем их лжецами, если вы отмените поездку".

Байден согласился. "Мне нужно быть там, поэтому мы продолжаем", – сказал он.

Во время перелета Байден получил доклад американской разведки: Это определенно палестинский "Исламский джихад" запустил ракету, которая не сработала, упала на парковку больницы и взорвалась. Несмотря на это, большинство арабских СМИ продолжали обвинять Израиль. Ущерб был нанесен.

Президент работал над своей речью несколько часов по дороге в Израиль. Он хотел, чтобы она не только отражала его убеждения в отношении Израиля, но и служила напоминанием о том, что не стоит повторять ошибок, которые США совершили после 11 сентября.

Байден сказал Макгурку: "Я принимал решения в военное время. Нет более трудного решения. Нет ничего черно-белого. Вы должны быть вдумчивыми. Вы должны быть взвешенными и постоянно задаваться вопросом, ведет ли тот путь, по которому вы идете, к вашим целям".

Макгурк назвал это "тестом Байдена". В конечном счете, это здравый смысл.

Байден сказал, что хочет обнять Израиль, "а не Биби", в этот тяжелый для него час. Но, добавил он Макгурку, я также должен говорить "некоторые суровые истины".

Наедине Байден мог быть гораздо более возмущенным и нецензурным, чем на публике. Однажды субботним днем в первый год своего президентства Байден позвонил другу из Овального кабинета. "Я провел почти пять часов, переговариваясь по телефону с двумя самыми большими гребаными мудаками в мире – Биби Нетаньяху и Махмудом Аббасом", – сказал он, имея в виду премьер-министра Израиля и палестинского лидера. "Двумя самыми большими гребаными мудаками в мире", – повторил Байден с ударением.

Когда утром 18 октября Air Force One приземлился в аэропорту Бен-Гурион, Нетаньяху ждал Байдена на асфальте.

Байден спустился со ступенек самолета, на его левой руке болтались солнцезащитные очки-авиаторы, и тут же бросился обнимать Биби. Слегка обескураженный Нетаньяху похлопал Байдена по спине.

Когда их кортежи проезжали по улицам Тель-Авива, израильтяне выстроились вдоль улиц. Выражения лиц были испуганными. Некоторые размахивали американскими флагами. Это было жутко.

Биби обратился к Байдену и прессе в 11:40 утра: "Господин президент, для народа Израиля есть только одна вещь лучше, чем то, что такой настоящий друг, как вы, стоит с Израилем, и это то, что вы стоите в Израиле. Ваш визит сюда – это первый визит американского президента в Израиль во время войны".

"Послушайте, друзья, – сказал Байден, – я хотел быть здесь сегодня по простой причине. Я хотел, чтобы народ Израиля, люди всего мира знали, на чем стоят Соединенные Штаты.

"Мы также должны помнить, что ХАМАС не представляет весь палестинский народ и приносит ему только страдания".

Нетаньяху привел Байдена, Салливана, Блинкена и Макгурка в подземный конференц-зал, который удваивался как бункер в пятизвездочном отеле Kempinski на Тель-Авивской набережной, чтобы встретиться со своим военным кабинетом.

"Как вы собираетесь бороться с ХАМАСом?" спросил Байден у Биби. "Что вы имеете в виду под уничтожением ХАМАСа? Как это выглядит?

"Вы собираетесь преследовать только руководство или вы хотите стереть с лица земли всех бойцов Газы?"

Мы хотим их уничтожить, – сказал Биби. Всех.

Байден сказал, что мы применяли такой же подход в Ираке и Афганистане, и нам было трудно искоренить идеологию. Иногда вы сами создаете боевиков, преследуя их.

Лидер оппозиции Бенни Ганц сказал, что они понимают, что "то, как" они ответили, имеет значение, используя американскую фразу.

Министр обороны Йоав Галлант, отставной военный генерал, изложил план Израиля. По его словам, Газа будет осаждена. Израиль немедленно введет в Газу три военные дивизии. Израиль не пропустит в Газу ничего, никакой помощи или содействия, пока не будут освобождены заложники. Ни одной таблетки тайленола. Такова была их политика.

Байден ответил: "Мы с этим не согласны. Мы не будем это поддерживать. Вы должны открыть ворота и впустить грузовики с гуманитарной помощью".

"Вы должны", – сказал Байден.

Биби неохотно согласился или показалось, что согласился, и израильский военный кабинет в конце концов согласился, перейдя от неуловимого "принципиального" согласия, которое Блинкен получил от Биби за два дня до начала действий.

В бункере Байден рассказал группе о своей первой встрече с Голдой Меир, первой женщиной-премьером Израиля, в 1973 году. Нетаньяху и Дермер слышали эту историю слишком много раз.

"Это всегда одна и та же история, – сказал Дермер.

"Господин президент, у меня тоже есть история о Голде", – сказал Дермер.

"Вы с ней не встречались, – ответил Байден. Дермер была бы слишком молода.

"Нет. Дело не в Голде", – сказал Дермер. "У меня пятеро детей. Мою младшую дочь зовут Голда. На третий день этой войны моя жена подошла ко мне, когда я одевался на работу, и шепнула мне на ухо, где она собирается спрятать нашу дочь Голду, если то, что произошло в некоторых общинах за пределами Газы, случится и в нашем районе в Иерусалиме".

Жена Дермера, Рода Пагано, была в ужасе от того, что Хамас вернется. Она хотела быть уверена, что, когда Дермер вернется домой, если ее убьют, он будет знать, где искать их дочь.

Остальные израильтяне кивали в знак согласия. Страх и тревога были общими. В течение нескольких дней после нападения ХАМАСа все боялись, что в их районе произойдет вторжение.

"Чувство реальной незащищенности", – сказал Дермер. "Травма, полученная 7 октября, действительно такова. Эти террористы собираются хлынуть в страну, перебраться через границу или в общину и снова устроить резню людей".

"Маленькие дети теперь боятся открывать дверь, когда в нее стучат, – сказал он, – потому что они не знают, что находится по ту сторону. Они знают, что произошло 7 октября, и боятся.

"Их жизнь никогда не будет прежней", – сказал Дермер. "Израиль 8 октября уже не тот, что был 7 октября, и никогда им не будет".

Байден прислушался.

"Господин президент, – сказал Дермер, – евреи приехали в эту страну не для того, чтобы прятаться. Мы падем в бою, падали и, к сожалению, будем падать. Мы можем пострадать от террористических атак, и, к сожалению, так и будет. Но мы не будем прятаться в этой стране. Евреи приехали сюда не для того, чтобы прятаться.

"Обещание этой страны, господин президент, заключается не только в том, что евреи вернулись на родину наших предков, – сказал Дермер, – но и в том, что у нас была возможность защитить себя, и в фундаментальном смысле обещание Израиля было нарушено 7 октября".

"И я вижу нашу задачу в военном кабинете в том, чтобы выполнить это обещание", – сказал Дермер. "Это означает полную победу над ХАМАСом и теми, кто сделал то, что они сделали с нами 7 октября".

Через час, в 17:00, Байден выступил с 16-минутной речью, которую он лично подготовил во время полета в Израиль.

Дермер, рассказавший о своей личной травме, верил, что Байден его услышал.

"Я знаю, что недавнее террористическое нападение на народ этой страны оставило глубокую, глубокую рану, – сказал Байден.

"Она вытащила на поверхность болезненные воспоминания и шрамы, оставленные тысячелетиями антисемитизма и геноцида еврейского народа. Мир смотрел тогда, он знал, и мир ничего не сделал. Мы не будем стоять в стороне и снова ничего не делать".

США были ближайшим союзником Израиля с момента его создания. "Семьдесят пять лет назад, всего через 11 минут после его основания, президент Гарри С. Трумэн и Соединенные Штаты Америки стали первой страной, признавшей Израиль", – напомнил Байден.

Для страны размером с Израиль 7 октября – "это как 15 11 сентября", – сказал Байден.

"Но я предостерегаю: Если вы чувствуете ярость, не будьте поглощены ею. После 11 сентября мы были в ярости в Соединенных Штатах. И хотя мы искали справедливости и добились ее, мы также совершали ошибки".

Президент Байден добился от израильтян согласия открыть границу между Египтом и Газой для доставки гуманитарной помощи при условии, что она не будет перенаправлена ХАМАСом для собственных нужд.

Во время полета домой Байден позвонил президенту Египта Сиси и попросил его открыть контрольно-пропускной пункт Рафах, чтобы пропустить в Газу грузовики с гуманитарной помощью.

"Хорошо, Нетаньяху на борту, мне нужно, чтобы вы сделали свою часть работы", – сказал Байден Сиси. "Мне нужно, чтобы вы открыли эти ворота. Впустите эти грузовики".

До сих пор президент Египта был категорически против открытия контрольно-пропускного пункта Рафах. Он не хотел допустить наплыва палестинских беженцев на свою границу или в Египет. Сиси заявил, что, по его мнению, если он впустит беженцев, они никогда не уйдут и могут стать агитационной силой в Египте. А что, если среди них есть представители ХАМАС и они начнут стрелять через границу в Израиль? Тогда они могли бы втянуть Египет в войну. Ответ Сиси был неизменно следующим: Ни в коем случае.

Салливан знал, что решимость Сиси имеет глубокие корни. "Если Сиси ложится спать по ночам и думает, что у него есть только одна задача – не пропускать палестинцев через границу. И точка. Никаких лагерей беженцев на Синае.

"Он откроет огонь по беженцам, прежде чем пропустить их в Египет", – считает Салливан.

Но в телефонном разговоре Байден ясно дал понять, что просит Сиси открыть контрольно-пропускной пункт Рафах, чтобы пропустить в Газу грузовики с гуманитарной помощью.

В конце концов Сиси согласился. "Я сделаю это, господин президент, но это займет у меня пару дней, потому что дорога не в лучшем состоянии", – сказал он. Для начала он пропустит 20 грузовиков с гуманитарной помощью.

Когда Байден положил трубку, он был доволен. Он считал, что его поездка была успешной. Они открыли доступ к гуманитарной помощи, пусть и небольшой, в Газу.

"Суть в том, что Сиси заслуживает огромной благодарности", – сказал Байден журналистам в самолете.

И в итоге Сиси сделал именно то, что обещал сделать Египет. Они открыли пропускной пункт. Они починили дороги, и 20 грузовиков с гуманитарной помощью начали медленно проезжать через него в субботу, 21 октября, через три дня после поездки Байдена в Израиль.

Но это была струйка крайне необходимых продуктов питания, воды и медикаментов для двух миллионов палестинских гражданских лиц в Газе, первая за 14 дней после нападения 7 октября. Гуманитарная ситуация в Газе ухудшается с каждым днем.

До 7 октября из-за 16-летней блокады со стороны Израиля 95 процентов палестинцев, живущих в Газе, уже не имели доступа к чистой воде, а 80 процентов зависели от гуманитарной помощи в плане продовольствия.

Глава 49

30 ноября Салливан и министр обороны Ллойд Остин в течение 45 минут обсуждали по защищенному телефону, как реагировать на участившиеся атаки хутистов в Красном море.

Хути, еще одна поддерживаемая Ираном группировка ополченцев, контролирующая квазигосударство Йемен на юге Аравийского полуострова, регулярно совершала нападения на торговые суда во внутреннем Красном море протяженностью 1200 миль. Хути входили в так называемую Ось сопротивления – возглавляемую Ираном политическую и военную коалицию наиболее радикальных группировок, включая ХАМАС и "Хезболлу". В Белом доме эту ось называли "многоголовым монстром". Иран вооружил хути до зубов. Хутисты утверждали, что действуют в защиту Газы.

Остин хотел обдумать и проработать насущные вопросы: Как сдерживать, как управлять, как избежать эскалации?

Остин был "звездным выбором" в кабинете Байдена, "лучшим членом кабинета", как считал Салливан. Байден доверял Остину. Ему доверяли его коллеги. Военные почитали его. А Салливан постоянно учился у него.

"Джейк, у нас есть время", – Остин говорил Салливану множество раз за последние два года и повторил сейчас. "Мы владеем временем". Президент мог решать, применять ли силу и когда, или не применять ее.

Еще один урок Остин получил после сделки США с австралийцами по закупке атомных подводных лодок. Первоначально Австралия согласилась приобрести подводные лодки у Франции, но отказалась от сделки в пользу Соединенных Штатов. Французы были в ярости.

"Мы все принимаем входящие от наших французских коллег, преклоняемся и извиняемся", – вспоминает Салливан.

"Французский коллега Остина звонит ему и 22 минуты рассказывает о коварстве американцев. Когда он закончил, Остин ответил: "Принято, следующая тема". "Салливан решил применить этот подход в следующий раз, когда на него накричат.

В другой раз Салливан попросил председателя Милли и Остина приехать в Белый дом, чтобы обсудить вопрос о бюджете Министерства обороны. Салливан знал, что они чувствуют, что он планирует переиграть их в этом вопросе. Остин сел и спокойно посмотрел на Салливана. "Это твоя встреча, чувак", – сказал Остин.

Салливан сразу же встал в защиту. "Мы получили то, что хотели, – сказал Салливан, – но мне было очень неприятно".

Министр Остин был одним из немногих, кто мог управлять министром обороны Израиля Йоавом Галлантом. Они регулярно общались после нападения ХАМАС на Израиль.

Часто эти звонки были связаны с тем, что Остин заставлял Галланта говорить о жертвах среди гражданского населения. Обычным оправданием или механизмом защиты Галланта было возвращение к 7 октября.

"Вспомните, что сделал с нами ХАМАС", – сказал Галлант во время одного из таких звонков. "Ужас…"

"Йо, йо!" сказал Остин, прервав его. "Это Ллойд, с которым ты разговариваешь. Просто расскажи мне все начистоту. Я знаю, что случилось. Я все понял. Я понял. Я понял, что произошло. Но я спрашиваю вас о том, как вы, ребята, реагируете". Почему вы решили предпринять военные действия именно таким образом?

Глава 50

«Израиль должен делать больше для защиты невинных гражданских лиц», – заявил вице-президент Харрис на мероприятии для прессы в кулуарах конференции по изменению климата COP28 в Дубае 2 декабря 2023 года.

Байден не преминул включить Харрис почти во все свои разговоры с Нетаньяху, которых на сегодняшний день насчитывается уже более десятка и которые они в частном порядке называют "звонками Биби". До и после звонков президент и вице-президент проводили брифинги с Блинкеном, Остином и Салливаном.

В то время как Байден сдерживал свою критику действий Израиля в Газе на публике, Харрис высказался прямо.

"Слишком много невинных палестинцев было убито. Честно говоря, масштабы страданий мирного населения, а также изображения и видео, поступающие из Газы, просто ужасают", – сказал Харрис. "Это действительно душераздирающе".

Она также сделала предупреждение Нетаньяху: "Соединенные Штаты ни при каких обстоятельствах не допустят принудительного переселения палестинцев из Газы или с Западного берега, осады Газы или перекройки границ Газы", – сказала она.

В разгар климатического саммита Харрис встретилась с лидерами Египта, Иордании и ОАЭ и провела телефонные переговоры с другими, в том числе с эмиром Катара. Ей пришлось почти бежать трусцой, чтобы произнести речь об изменении климата. Пытаться управлять войной – это безостановочная дипломатическая работа, а закончить ее – еще сложнее.

Король Иордании Абдулла заявил, что не питает любви к ХАМАС, но Израилю необходимо улучшить ситуацию с жертвами среди мирного населения и завершить военную операцию. В Иордании проживает большое количество палестинцев, и он ощущает на себе жар гневных протестов и беспорядков на своих улицах. Чем дольше продолжалась эта война, тем более неспокойным становился весь регион.

В самолете она отправила доклад президенту. В нем говорилось, что арабские лидеры поддерживают планирование на следующий день после окончания конфликта, если оно включает палестинское руководство в Газе и путь к созданию палестинского государства. Тихое, почти не выражаемое общее мнение арабских лидеров заключалось в том, что необходимым условием для того, чтобы все это реально произошло, было другое руководство как в Израиле, так и в Газе.

Нетаньяху встал на тропу войны. Он не стремился к мирному соглашению с палестинцами.

Блинкен также был в Дубае на переговорах с министрами иностранных дел арабских стран, которые состоялись примерно на следующий день после планирования. Многие арабские страны не хотели, чтобы их видели вовлеченными в эти обсуждения, поскольку это могло бы создать впечатление, что они попустительствуют или соучаствуют в продолжающихся военных операциях Нетаньяху в Газе.

"Послушайте, – сказал Блинкен министру иностранных дел Египта Самеху Шукри и министру иностранных дел Иордании Айману Сафади, – так или иначе это закончится, и мы должны быть готовы к этому. Потому что есть большие вопросы о том, что произойдет с точки зрения безопасности в Газе, что произойдет с точки зрения управления, что произойдет с точки зрения гуманитарной помощи и развития, и нам нужно приступить к решению этих вопросов сейчас".

Шукри и Сафади с этим не согласились. До тех пор, пока не будет разработан четкий план "дня после дня после дня" – под которым они подразумевают создание независимого палестинского государства, – они не будут говорить о "дне после дня" в Газе.

Практически все министры иностранных дел арабских стран были с этим согласны: Эффективный "день после" невозможен, если нет политического плана по борьбе с ХАМАС в Газе. Израиль лишь демонстрировал, что у него есть военный план. Израиль не собирался убивать каждого человека из ХАМАС и не собирался уничтожать саму идею ХАМАС. Поэтому, по их мнению, необходимо разработать политический план по обеспечению руководства и безопасности в Газе.

Они были убеждены, что Израиль не сможет эффективно победить ХАМАС – идею ХАМАС, идеологию, – если у палестинцев не будет реальных политических перспектив.

Это была версия сообщения, которое получил Харрис: Когда планирование станет реальным, мы сядем за стол переговоров.

Блинкен сказал им, что согласен с их анализом и будет работать над созданием палестинского государства. Это было выдачей желаемого за действительное.

Блинкен встретился с президентом Сиси в Египте, чтобы обсудить ситуацию с безопасностью в Газе после того, как Израиль завершил свою военную операцию.

"Я готов ввести войска на землю", – сказал Сиси. "Но нам нужно, чтобы с нами были Соединенные Штаты. Я могу привлечь других арабов. Я хочу, чтобы вы передали это президенту Байдену".

Блинкен так и сделал.

"Хорошо, давайте уточним это", – сказал Байден. "Мы не собираемся ставить американские сапоги на землю в Газе, но мы можем посмотреть, как мы можем поддержать миссию арабских стран и других".

Блинкен, Салливан, Остин и председатель Объединенного комитета начальников штабов К. К. Браун разработали план. Идея, к которой они пришли, заключалась в том, чтобы поддержать силы, возглавляемые арабами, со штабом, управляемым Соединенными Штатами, с американским военным командованием, возможно, в Египте, где США могли бы оказать помощь в командовании и управлении.

«ХАМАС – это идея, а идею нельзя уничтожить», – заявил позже Блинкен военному кабинету Израиля во время очередной поездки в Тель-Авив.

"Тони, – сказал Дермер, – нацизм – это идея, и у нацистов в Шарлотсвилле были факелы, которые они купили в Bed Bath & Beyond, но у них больше нет государства под названием Германия!"

Дермер имел в виду, когда белые супремасисты с горящими факелами, скандируя "Евреи нас не заменят" и нацистский лозунг "Кровь и почва", прошли маршем по кампусу университета Вирджинии в Шарлоттсвилле в выходные 12 августа 2017 года.

"Одно дело – плохая идея", – сказал Дермер. "Другое дело, когда плохая идея контролирует территорию!

"Наша цель, – утверждал Дермер, – устранить территориальный контроль, который ХАМАС имеет над Газой. Мы должны расформировать эту армию".

Блинкен попытался вернуть дискуссию к планированию "на следующий день". Как будет выглядеть Газа после ликвидации ХАМАС? Кто будет руководить?

"У нас должно быть палестинское государство? Правда?" сказал Дермер. "И что же мы собираемся делать? Превратим 7 октября в День независимости Палестины? Вы собираетесь наградить террористов, предоставив им государство? Дать палестинцам государство после самого страшного теракта в истории Израиля и самого страшного нападения на евреев со времен Холокоста?

"В этом есть смысл", – с сарказмом сказал Дермер.

Блинкен видел, что разговор ни к чему не ведет.