Текст книги "Корабль странников (сборник)"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

Тарджетт, не имея технического образования, кроме полученного на кратких курсах Картографического Управления, неожиданно почувствовал глубокое уважение к далеким существам, создавшим эти предметы. За пять минут он снял все изогнутые пластины и аккуратно сложил их рядом с корпусом цилиндра. Внимательный осмотр сложного внутреннего устройства ничего не сказал ему о назначении предметов, но очертания механизма с более острого конца явно ассоциировались у него с автоматической пушкой.

– Возьми камеру и снова обойди его по всей длине. Снимай на расстоянии метра, – проинструктировал Уэкоп. – Затем иди обратно и держи камеру так, чтобы дать мне крупный план внутреннего отделения.

Тарджетт сделал так, как ему приказали, остановившись у того, что он посчитал задней частью.

– Как тебе это? Похоже на двигатель, но металл выглядит необычно – слегка крошится.

– Это, должно быть, вызвано абсорбцией азота, связанной с… – Уэкоп не договорил предложения – странная человеческая манера, заставившая Тарджетта насторожиться.

– Уэкоп?

– Вот приказ, которому ты должен немедленно повиноваться, – голос Уэкопа стал необычайно резким. – Осмотри местность. Если увидишь скалистое образование, способное защитить тебя от автоматического ружейного огня – НЕМЕДЛЕННО беги туда!

– Но что случилось? – Тарджетт бросил взгляд на сверкающую равнину.

– Не задавай вопросов, – вмешался Сердженор. – Майк, делай так, как приказал Уэкоп, – беги в укрытие!

– Но…

Голос Тарджетта моментально затих, когда он уловил боковым зрением неожиданное движение. Он повернулся туда и увидел, что в центре плато один из сотен цилиндров поднимается острым концом в воздух и начинает медленно раскачиваться, как кобра, гипнотизирующая намеченную жертву.

7

Тарджетт с искаженным от ужаса лицом с минуту изумленно разглядывал цилиндр, а потом побежал на север к ближайшей скальной баррикаде. Его движения сковывали костюм и дополнительная сила тяжести. Он обнаружил, что никак не может набрать настоящую скорость. Справа от него по спирали лениво поднимался цилиндр, походивший сейчас на какое-то мифологическое существо, очнувшееся после тысячелетнего сна. Он медленно разворачивался в сторону Тарджетта.

Еще два цилиндра зашевелились в колыбелях.

Тарджетт попытался было двигаться быстрее, но почувствовал себя так, как будто он по пояс завяз в черной патоке. Впереди он увидел черное треугольное отверстие, образованное опрокинутыми каменными плитами, и свернул к нему.

У него создалось впечатление, что паривший в воздухе цилиндр исчез. Справа от него в небо ничего не было. Потом он увидел, что тот вычерчивает спираль позади него, видимо, прицеливаясь. Ему казалось, что он движется кошмарно медленно. Он быстрее заработал ногами. Впереди бешено раскачивалось черное отверстие между камнями, но оно было еще слишком далеко. Тарджетт подумал, что не успевает добежать до него.

Он бросился в отверстие – как раз в тот момент, когда сокрушительный взрыв тяжело подтолкнул его в спину. Телекамера вывалилась из рук, когда его сбило с ног и швырнуло в крохотную трещину в скале. Поражаясь тому, что он до сих пор жив, Тарджетт отчаянно сжался в надежде стать как можно меньше. Треугольное укрытие оказалось достаточно длинным, чтобы его тело поместилось там целиком. Он съежился в нем, всхлипывая от панического ужаса при мысли о том, что в любое мгновение его настигнет новый снаряд.

– Я жив, – оцепенело думал он. – Но как же так?

Он провел рукой в перчатке по нижней части спины, там, куда его ударил осколок, и нащупал незнакомый кусок металла с рваными краями. Его зондирующие пальцы исследовали смятый, изломанный ящичек, и прошло несколько секунд прежде, чем он осознал, что это – обломки кислородного генератора.

Тарджетт потянулся за рюкзаком, в котором был запасной генератор, и тут же вспомнил, что рюкзак лежит на плато, где он его оставил, когда отправился снимать пластины с цилиндра. Лихорадочно цепляясь за прикрывающие его скалы, Тарджетт перевернулся и выглянул наружу. Он увидел лишь маленький кусочек неба, который то и дело перечеркивали черные силуэты летящих торпед.

Чтобы лучше видеть, Тарджетт медленно продвинулся вперед. Глаза его широко раскрылись, когда он разглядел, как торпеды сотнями уносятся в небо, образуя в вышине молчаливый рой. Их тени плавно колыхались на скалах и коричневатой пыли равнины. Даже, пока он наблюдал, несколько ленивцев задрали носы в воздух, какое-то мгновение неуверенно покачались и медленно взлетели в небо, присоединяясь к товарищам. Они образовали вращающееся облако. Небольшая складка местности не давала ему рассмотреть, где лежит его рюкзак и взлетел ли разобранный им цилиндр. Тарджетт слегка приподнял голову и тотчас повалился обратно под дождем обломков скалы и пыли. Грохот взрывов и леденящий душу вой осколков не оставили у него сомнений в том, что торпеды заметили его движение и отреагировали на него единственно возможным для них образом, слепо повинуясь смертоносным приказам их древних конструкторов.

– Доложи, где ты находишься, Майкл. – Казалось, голос Уэкопа доносится откуда-то из другого мира.

– У меня не слишком удачная позиция, – хрипло признался Тарджетт, стараясь восстановить нормальное дыхание. – Похоже, эти штуки – роботы-охотники, снаряженные автоматическими пушками. Сейчас большинство их находится в воздухе с правой стороны – должно быть, их привлекло излучение моей камеры или радиопередатчика костюма. Роятся вокруг как москиты. Я укрылся под какими-то камнями, но…

– Не двигайся с места. Меньше чем через час «Сарафанд» сядет здесь.

– Не пойдет, Уэкоп. Одна из торпед попала в меня, пока я добирался сюда. Костюм не пробит, но кислородный генератор полностью разрушен.

– Воспользуйся запасным из рюкзака, – вставил Сердженор, прежде чем Уэкоп ответил.

– Не могу. – Тарджетт открыл для себя странную вещь: он испытывает скорее замешательство, чем страх. – Рюкзак остался снаружи, и мне до него не добраться. Ничего не могу придумать.

– Но тогда тебе остается только… – Сердженор сделал паузу. – Ты должен добраться до рюкзака, Майк.

– Именно об этом я и думаю.

– Послушай, может быть, торпеды реагируют только на резкие движения. Если ты будешь ползти очень медленно…

– Гипотеза неверна, – перебил Уэкоп. – Анализ электронных схем датчиков вскрытой Майклом торпеды, несомненно, указывает на то, что данная схема является дуплексной системой, оба канала которой используют движение, инфракрасное, а также другие виды излучений для наведения на цель. Как только он вылезет из убежища, это несомненно вызовет еще более интенсивный огонь.

– Уже вызвало. Я попытался высунуться из этой дыры с минуту назад, – сказал Тарджетт. – Мне чуть не оторвало голову.

– Это доказывает, что мой вывод о электронной схеме датчиков – правильный, что в свою очередь…

– Уэкоп, у нас нет времени, выслушивать как ты сам себя поздравляешь,

– в радиопередатчик костюма ворвался голос Сердженора. – Майк, ты не пробовал на них наше оружие?

Тарджетт потянулся за ультралазером, по-прежнему висящем на его плече, затем отвел руку.

– Оно не поможет, Дейв. Здесь носятся сотни этих штуковин, а в пистолете… Сколько в нем зарядов?

– Так… Если у тебя пистолет с самоходным капсюлем, то должно быть двадцать шесть.

– Ну, и какой смысл пытаться?

– Майк, может быть, в этом нет никакого смысла, но ты, что собираешься просто так лежать там и медленно задыхаться? Попробуй, подстрели несколько штук, черт возьми.

– Дэвид Сердженор, – решительно вмешался Уэкоп. – Я приказываю тебе молчать, пока я занимаюсь критическим положением.

– Занимаешься? – Тарджетт почувствовал, как в нем непонятно почему зашевелилась старая слепая вера в Уэкопа. – Хорошо, Уэкоп. Что мне делать?

– Ты видишь какие-нибудь торпеды, находясь в безопасном укрытии?

– Да. – Тарджетт взглянул на треугольник неба, по которому медленно перемещалась черная сигара. – Впрочем, только одну и то не надолго.

– Этого достаточно. По документам, ты – отличный стрелок. Я хочу, чтобы ты попробовал подстрелить из своего оружия одну из торпед. Стреляй по носовой части.

– А какой в этом смысл? – краткий период необъяснимой надежды Тарджетта перешел во все усиливающееся раздражение и панику. – У меня двадцать шесть зарядов, а здесь – триста с лишним этих роботов.

– Триста шестьдесят два, если быть точным, – подтвердил Уэкоп. – А теперь слушай мои инструкции и выполняй их без малейшего промедления. Направь ствол ультралазера на одну из торпед. Постарайся попасть как можно ближе к носовой части, не подвергая себя риску, и опиши результат своих действий.

– Ты старый надутый… – поняв тщетность попыток оскорбить компьютер, Тарджетт выдернул из кобуры пистолет и легким щелчком установил оптический прицел в верхнее положение. Он поставил конвертер на первую степень увеличения и извивался в узком пространстве между камнями до тех пор, пока не оказался в позиции, приемлемой для стрельбы. Единственное, что он не мог – это контролировать дыхание – самое главное условие для высокоточной стрельбы. В спертом воздухе костюма его легкие работали как кузнечные мехи. К счастью, торпеды представляли собой относительно легкую мишень для лучевого оружия. Он подождал, пока одна из торпед не пересечет видимый ему участок неба, поймал в перекрестье прицела ее коническую носовую часть и нажал на спуск. Когда первый капсюль отдал свою энергию заряду, четвертьсекундный взрыв взметнулся копьем фиолетового сияния. На мгновение вспыхнула радуга, когда оно коснулось носа торпеды. Казалось, черный цилиндр слегка споткнулся, потом выпрямился и исчез из виду, очевидно, неповрежденный.

Тарджетт почувствовал, что у него на лбу выступила испарина. Он никак не мог поверить, что он – Майкл Тарджетт, самая значительная личность во вселенной, – должен был умереть, так же как и все безымянные существа, ушедшие в никуда до него.

– Я попал в одну, – выдавил он непослушными губами. – Прямо в нос. А она просто полетела дальше, так, как будто ничего не произошло.

– Металл горел или плавился?

– По-моему, ни то, ни другое. Хотя я видел только их силуэты, поэтому не могу быть уверен наверняка.

– Ты говоришь, что торпеда полетела дальше так, как будто ничего не произошло, – настойчиво продолжал расспрашивать Уэкоп. – Подумай как следует, Майкл. Что, вообще не последовало никакой реакции?

– Ну, мне показалось, что она покачивалась какие-то доли секунды, но…

– Как я и ожидал, – прокомментировал Уэкоп. – Внутренняя схема исследованной тобой торпеды предполагает, что в ней имеются спаренные сенсорные и управляющие системы. Новое доказательство подтверждает это.

– Будь ты проклят, Уэкоп, – прошептал Тарджетт. – Я думал, ты стараешься помочь мне, а ты просто собираешь побольше данных. С этого момента сам делай свою грязную работу. Я уволился из Управления.

– Излучения ультралазера должно хватить, чтобы выжечь первичные сенсорные контуры на входе, приведя к введению дублирующей системы, – невозмутимо продолжал Уэкоп. – Еще одно попадание в ту же самую торпеду окончательно выведет ее из-под контроля и, вероятно, вызовет катастрофически быстрое разрушение оболочки двигателя. Вследствие этого и сам он со временем разрушится. Ты работал с малой мощностью заряда. Если ты сменишь уровень излучения на более высокий, то оба сенсорных канала окажутся перегруженными. В свою очередь этого будет достаточно для того, чтобы вызвать у торпед разрушение двигателя…

– Это может сработать! – Тарджетт почувствовал солнечно-яркую вспышку облегчения, но оно исчезло так же быстро, как и возникло. Он постарался скрыть эмоции от возможных слушателей и, особенно, от Дейва Сердженора.

– Вся беда в том, что я никак не смогу отличить торпеду, в которую попал. А если я попытаюсь высунуться наружу, чтобы оглядеться получше, я получу пуль по полной программе. Возможно, это будет лучшее из того, что может произойти. По крайней мере это быстро.

– Уэкоп, позволь мне кое-что сказать, – раздался голос Сердженора. – Послушай, Майк. У тебя по-прежнему есть шанс. В твоем магазине осталось двадцать пять зарядов. Стреляй по пролетающим торпедам и, может быть, ты дважды попадешь в одну и ту же.

– Благодарю, Дейв, – Тарджетт уныло смирился с судьбой, когда понял, ЧТО должен сделать. – Я ценю твою заботу, но не забывай, что игрок в нашей паре – я. Двадцать шесть к тремстам шестидесяти двум с самого начала составляет примерно тринадцать к одному не в мою пользу. Тринадцать – несчастливое число, а я не чувствую, что мне слишком везет.

– Но если это твой единственный шанс…

– Не единственный, – Тарджетт подобрал под себя ноги, приготавливаясь к требующему изрядного напряжения рывку. – Я достаточно хорошо стреляю из лучевого оружия. Лучшей ставкой для меня было бы быстро выбраться наружу – туда, где я смогу проследить за одной торпедой и выстрелить в нее дважды.

– Не делай этого, Майк, – настойчиво убеждал Сердженор.

– Извини, – Тарджетт напрягся и медленно продвинулся вперед. – Я намереваюсь…

– Кажется, ты зашел в тупик, – вмешался Уэкоп, – может быть, из-за кислородного голодания. Разве ты забыл, что выронил телевизионную камеру на плато у твоего убежища?

Тарджетт на секунду остановился и прислушался.

– Камера? Она еще работает? Ты видишь весь этот рой?

– Не целиком, но вполне достаточно для того, чтобы проследить значительную часть траектории отдельных торпед. Я скомандую тебе, когда открывать огонь. Координируя при помощи хронометража твои выстрелы с общей скоростью кругового вращения роя, мы сможем свести вероятность второго попадания в ту же торпеду почти к единице.

– Хорошо, Уэкоп. Ты победил, – Тарджетт снова опустился на каменный пол, отягощенный унылой уверенностью в бесполезности любых своих действий. Его дыхание стало учащенным и неглубоким, так как его легкие не могли использовать выделенный ими же углекислый газ, а его руки в перчатках похолодели и покрылись испариной. Он поднял пистолет и прицелился.

– Начинай стрелять по-своему усмотрению для того, чтобы создать последовательность. – Голос Уэкопа слабо доносился сквозь шум в ушах Тарджетта.

– Хорошо, – он укрепил оружие на камне, дождался пока торпеда медленно поплыла по треугольному лоскуту неба и нацелил ствол ультралазера в ее носовую часть. Торпеда на мгновение вильнула, потом продолжала полет. Тарджетт повторял все снова и снова, неизменно с одним и тем же результатом, до тех пор, пока кучка израсходованных капсул не превысила дюжину.

– Уэкоп, ты где? – выдохнул он. – Ты не помогаешь мне.

– Излучение ультралазера не оставляет видимых отметок на поверхности торпед, поэтому я вынужден работать на чисто статистической основе, – произнес Уэкоп. – Но теперь у меня достаточно данных, позволяющих мне предсказывать передвижения торпед с большой степенью точности.

– Тогда, ради Бога, начинай это делать.

Возникла небольшая пауза.

– Каждый раз, когда я буду говорить «давай», стреляй в первую же торпеду, которая появится у тебя в поле зрения.

– Я жду, – Тарджетт сморгнул, чтобы прочистить слезящиеся глаза. Перед ними плясали яркие черные точки с цветными ободками.

– Давай.

Секундой позже появилась торпеда, и Тарджетт нажал на курок. Луч ультралазера прошелся по носовой части. Черный цилиндр сначала мелко задрожал, но затем равномерно и неторопливо поплыл дальше, не изменив направления.

– Давай.

Тарджетт снова выстрелил. Результат оказался тем же.

– Давай.

Вновь луч энергии вспыхнул и погас на боку торпеды – бесполезно.

– Это не слишком хорошо работает. – Тарджетт с трудом сфокусировал взгляд на индикаторе, находившемся на основании пистолета. – У меня осталось восемь зарядов. Я начинаю думать… думать, что мне следовало бы вылезти отсюда с моим собственным планом, пока у меня…

– Ты попусту тратишь время, Майкл. Давай.

Тарджетт нажал на курок, и еще одна торпеда беспечно полетела дальше, с виду совершенно не поврежденная.

– Давай.

Без всякой надежды Тарджетт выстрелил еще раз. Торпеда исчезла прежде, чем до его сознания дошло, что она, может быть, уже начала изменять направление.

– Уэкоп, – только и успел выговорить он – Я думаю, возможен…

Он услышал приглушенный взрыв, и треугольник неба залил ослепительно белый свет. Только мгновенное затемнение лицевой пластины его шлема спасло глаза Тарджетта от слепоты, неминуемой при самоаннигиляции двигателя. Сияние не слабело в течение нескольких секунд, пока чужая машина уничтожала сама себя. Он представил, как оно сжигает первичные и дублирующие схемы летающих роботов, которые сталкиваются с землей или друг с другом, врезаются в склоны горы и…

Тарджетт вовремя закрыл глаза и прикрыл лицо руками. Вокруг него бушевал затянувшийся катаклизм, оставляя за собой оплавленную пустыню. Я все еще могу умереть, думал он. Капитан Уэкоп сделал для меня все, что мог, но мне не везет. Здесь я и умру.

Когда грохот взрывов и почти осязаемый ливень излучения иссякли, он выполз из-под камней и поднялся на ноги. Они с трудом выдержали вес тела. Тарджетт с опаской приоткрыл глаза. Плато усеивали неподвижные торпеды, их двигатели испарились практически целиком. Несколько роботов-охотников по-прежнему кружили в воздухе, но они не обратили на него внимания, когда он побежал, покачиваясь как пьяный, к месту, где лежал рюкзак.

По дороге ему вдруг пришла в голову мысль, что одна из торпед вполне могла приземлиться прямо на его рюкзак. Даже Капитан Уэкоп был бы бессилен предотвратить это… Тут он обнаружил рюкзак, сохранившийся в целости и сохранности рядом с раскуроченным им и, может быть, поэтому не взлетевшим цилиндром. Дрожащими пальцами он открыл рюкзак, вытащил запасной кислородный генератор и пережил невыносимый ужас, когда несколько минут не мог вынуть поврежденный генератор из пазов на спине костюма. Из последних сил Тарджетт выдернул его, установил запасной генератор и опустился на землю, медленно возвращаясь к жизни.

– Майк? – неуверенно позвал Сердженор. – С тобой все в порядке?

Тарджетт глубоко вздохнул.

– Со мной все в порядке, Дейв. Капитан Уэкоп вытащил меня.

– Ты сказал КАПИТАН?

– Ты же слышал, – Тарджетт поднялся на ноги и осмотрел загроможденное обломками поле битвы. Здесь он и компьютер, находящийся за сотни миль отсюда, разбили вражеское воинство, пролежавшее в ожидании семь тысяч лет. По всей вероятности, он так никогда и не узнает первоначальное предназначение торпед, или зачем их оставили на Хорте-7. Его это уже мало занимало. Склонность к археологии исчезла. Оказалось вполне достаточным просто БЫТЬ ЖИВЫМ. Пока он рассматривал место действия, удивляясь самому себе, одна из торпед, по-прежнему паривших в воздухе, врезалась в гребень горы, возвышавшийся в нескольких километрах отсюда. Последовал взрыв, вновь наполнивший плато излучением.

Тарджетт укрылся от него под обломками скалы.

– Уэкоп, еще одна взорвалась.

– Мне не вполне понятно, что ты имеешь ввиду, Майкл, – отозвался Уэкоп.

– Торпеду, разумеется. Разве ты не видел вспышку?

– Нет. Телевизионная камера не функционирует.

– О? – Тарджетт взглянул за бывшее укрытие, где упала телекамера. – Вероятно, свет всех этих взрывов что-нибудь сжег в ней.

– Нет, – Уэкоп на секунду остановился. – Передача прекратилась, когда ты выронил камеру. Существует большая вероятность того, что от сотрясения кнопка окажется в выключенном положении.

– Вполне вероятно. Я двигался с хорошей скоростью… – Тарджетт растерянно замолчал, так как ему в голову пришла некая тревожная мысль. – Значит, ты мне солгал. Ты не мог следить за торпедами.

– Твое душевное состояние вынудило меня солгать.

– Но Боже мой, ты же говорил мне, когда стрелять. Откуда ты знал, что я дважды попаду в одну из торпед?

– Я не знал, – голос Уэкопа звучал отчетливо и спокойно. – Майкл, существуют вещи, которые тебе необходимо понять. Я просто рискнул.

– Это прекрасный материал для моей книги, Майк, – пронзительный голос Клиффорда Поллена зазвенел от возбуждения, когда тот наклонился над столом в кают-компании. – Я собираюсь назвать эту главу: «День, когда Тарджетт начал стрелять наудачу». Здорово, правда?

Майк Тарджетт, уже научившийся выносить с улыбкой любые шутки насчет своей фамилии,[3]3
  target (англ.) – мишень.


[Закрыть] кивнул головой.

– Очень оригинально.

Поллен, слегка нахмурившись, склонился над своими записями.

– Однако, мне следует внимательно излагать эту историю. В воздухе носилось триста шестьдесят две торпеды, а у тебя в пистолете было только двадцать шесть зарядов. Это означает, что Уэкоп ставил на твою жизнь приблизительно один к тринадцати! И азартный игрок выиграл!

– Неправильно! Все было совершенно иначе, – Тарджетт печально улыбнулся, разрезая на две половины недожаренный стейк. – Прими мой совет: держись в стороне от покера, Клиффорд – ты понятия не имеешь, как подсчитывать шансы на выигрыш.

Поллен выглядел оскорбленным.

– Я могу произвести простой подсчет. Двадцать шесть против трехсот шестидесяти двух…

– Друг мой, эта ситуация не имеет ничего общего с настоящей математикой. Мне надо было бы попасть в одну из торпед дважды. Правильно?

– Правильно, – нехотя ответил Поллен.

– Что ж, в подобной ситуации нельзя подсчитывать шансы простым делением одного числа на другое, как это сделал ты. Дело в том, что с каждым выстрелом шансы менялись. Каждый раз, когда я попадал в торпеду, я слегка сдвигал шансы в пользу следующего выстрела, и общую вероятность можно рассчитать единственным образом – умножением двадцати пяти рядов на постепенно повышающиеся шансы. Это довольно трудно сделать, если ты – не компьютер, но если бы ты сделал это, ты бы получил окончательные шансы один к двум, что я попаду в торпеду дважды. На самом деле в этом не так уж много от азартной игры.

– В это трудно поверить.

– Вычисли сам с помощью калькулятора, – довольный Тарджетт отправил в рот квадратный кусок стейка и с удовольствием начал жевать. – Это хороший пример оценки сложных вероятностей при помощи здравого смысла.

Поллен быстро набрал на маленькой счетной машинке несколько цифр.

– Слишком сложно для меня.

– Вот почему из тебя никогда не получится удачливого игрока.

Тарджетт снова улыбнулся, трудясь над своим стейком. Он, конечно, не упомянул ни о том факте, что теория вероятности надругалась над его собственным здравым смыслом, ни, тем более, о том, что он имел долгую и утомительную беседу с Уэкопом, после того как опасность миновала, для того, чтобы убедить его в истине. И он никогда и никому не рассказал бы о том ощущении холодного одиночества, которое постепенно завладело им, когда он по-настоящему понял, что Уэкоп – существо, охранявшее его жизнь, готовившее ему еду и терпеливо отвечавшее на все его вопросы – был ничем иным, как логической машиной. Легче было играть в ту же игру, что и остальные члены экипажа – всегда, и сейчас, и в дальнейшем обращаться к Уэкопу «Капитан», и думать о нем как о сверхчеловеке, который никогда не спускается со своего капитанского мостика, расположенного где-то на верхних палубах «Сарафанда».

– По окончании этой экспедиции нас посадят на Парадор, – сообщил Дейв Сердженор с противоположной стороны стола. – Ты сможешь на практике продемонстрировать нам успешную игру.

– Не думаю, – Тарджетт отправил в рот вилку с куском бифштекса. – Синдикаты скорей всего используют компьютеры для вычисления ставок. Это дает им несправедливое преимущество.