Текст книги "Корабль странников (сборник)"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Сам Мирр, чей подбородок весьма болезненно проконтактировал с крышей такси, навзничь рухнул на траву.

– Ты, маньяк! – завопил водитель, трясущимися руками выметая из волос стеклянное конфетти. – Зачем тебе понадобилось это делать?

– Что мне понадобилось… – Мирр недоуменно уставился на водителя. – А зачем тебе понадобилось здесь останавливаться?

– Да ты же меня звал! А останавливаться я могу где пожелаю!

– Я не звал тебя, а ходить я тоже могу где пожелаю!

– И ты это называешь ходьбой? – Водитель злобно ухмыльнулся сквозь новообразовавшееся отверстие. – Все вы одинаковые, синежопики с Земли! Никак не можете простить нам 83-ий год и, когда прилетаете отдохнуть, сразу распаляетесь и начинаете крушить все вокруг… Ну так вот что я скажу тебе, Мистер-Голубая-Задница, – придется раскошелиться!

– Чего это мы не можем простить?… И что значит: «Придется раскошеливаться?»

– Сто монет за стекло, двадцать – за потерянное время.

Настал черед Мирра злобно ухмыльнуться.

– Когда рак на горе свистнет!

– Договорились! Только свистнуть придется мне!

С этими словами водитель взялся за большой, сложной формы свисток, свисавший на цепочке с его шеи.

– Мне нравится дудеть в эту штучку. Никогда не знаешь, кто первым ответит на зов – полиция или оскары.

– Я заплачу! – поспешно сказал Мирр, вскакивая на ноги и вытаскивая из кармана тонкую пачку банкнот. Отслюнив названную сумму, он протянул деньги водителю.

– Вот так-то лучше, – проворчал тот. – Не понимаю, что случилось с людьми – останавливают такси, а потом уверяют, что у них и в мыслях этого не было. Новая мода, что ли?

– Ладно, простите меня за машину, – сказал Мирр. – Подкинешь в город?

– Десять монет, и учти – это полцены.

– Поехали.

Запасы наличных безудержно стремились к нулю, но Мирр подумал, что водитель может оказаться неоценимым источником информации о состоянии дел на Аспатрии. Усаживаясь на переднее сидение, он заметил, что рукав нового костюма уже порвался. Взвыл унимагнитный двигатель, автомобиль рванулся вперед, пейзаж – назад.

– Ничего денек, – молвил водитель, готовый забыть и простить. Он оказался мужчиной с лошадиной физиономией и редкими светлыми волосенками.

– Да и местечко самое подходящее, чтобы расслабиться.

– Да, приятное местечко, – согласился Мирр, одобрительно кивая. – Я ничего не знаю про Пионер-сити и…

– Не волнуйся, я довезу тебя куда надо.

– Точно?

– Конечно. Учти, что я ничего с этого не имею, никаких комиссионных, но напомни Большой Нелли, чтобы она записала, кто тебя прислал. Меня зовут Трев. Усек?

– Ты меня неправильно понял, Трев, – ответил Мирр, изо всех сил изображая оскорбленное величие. – Мне нужно в «Голубую лягушку».

– Кишка тонка, военный… – Водитель дружелюбно ткнул Мирра локтем в бок. – Ты, наверное, изголодался. Все легионеры, которых я сажаю в порту, голодные. Хорошая музыка тебе нравится?

– Музыка? – Мирр почувствовал, что теряет нить разговора.

– Ага, музыка. У моего двоюродного братишки есть заведение – Гендель-бар. Высший класс – все там названо в честь высоколобых композиторов – но дешево. Я-то ничего с этого не имею, но всего за двадцать монет тебе наложат полную тарелку спагетти с сыром «Шопен», с соната-кетчупом, или…

– На слух красиво, но мне позарез надо в «Голубую лягушку»!

– Как хочешь, но хотя я с этого ничего не имею, никаких комиссионных, если захочешь быстренько перекусить, там есть пиво «Штраус» и…

– Расскажи мне лучше про оскаров, – прервал его Мирр, которого больше всего интересовал именно этот аспект аспатрианской действительности. – Ты сказал, что если свистнешь, они прибегут?

– Иногда прибегают, – Трев на несколько секунд замолчал, показывая, как обидно, когда на советы от чистого сердца не обращают внимания, – а иногда нет.

– Интересно, зачем они вообще это делают?

– Никто не знает. Они никогда ни с кем не разговаривают, но многое им не нравится, насильственные преступления в том числе, и, парень, если ты сделал что-то, что не по нраву оскарам – берегись!

– Линчуют?

– Не всегда. Но если от полиции еще можно скрыться, от оскаров – никогда!

Мирр постарался осмыслить эту новую информацию и сопоставить ее с тем, что поведал Малыш.

– Правда, что они могут читать мысли?

– Кое-кто говорит, что могут. – Трев задумчиво посмотрел на Мирра. – А тебе что за дело? Ты мошенник или…

– Конечно, нет! – ответил Мирр и погрузился в мрачное обдумывание своих неудач. Его не только лишили воспоминаний, он не только один на чужой планете без денег и крыши над головой, не только дезертир, за которым вот-вот начнет охоту весь Космический Легион – не исключено, вдобавок, что в картотеках Аспатрии он числится как преступник. А если это так, его непременно загонят, поймают и накажут неуязвимые телепаты-супермены, которые привыкли развлекаться, скармливая чудовищам раненых землян.

– Не унывай, – посоветовал ему Трев, выворачивая на широкий бульвар в центре Пионер-сити. – Всегда есть кто-то, кому еще хуже.

С этим утверждением Мирр мог бы поспорить, но тут он увидел четко выделяющуюся на фоне деловых вывесок ярко-синюю голоскульптуру исполинской лягушки. Мирр зачарованно смотрел на нее, пока такси не подкатило совсем близко и не остановилось.

Приближался момент истины, но Мирр встречал его в состоянии, в котором предпочел бы любой истине десятилетия обнадеживающей лжи.

Расплатившись с водителем, Мирр решил, что пока его нервы не сдали окончательно, надо действовать и, расправив плечи, вошел в роскошные, услужливо распахнувшиеся перед ним двери «Голубой лягушки».

6

Очутившись в фойе, устланном коврами ручной работы и уставленном древней хромированной мебелью, Мирр сразу понял, что все, о чем его предупреждали, – святая правда. Даже сам воздух в «Голубой лягушке» благоухал деньгами. В душу его закрались сомнения – хватит ли оставшихся десяти монет хотя бы на чашку кофе? Хватит ли ему времени или придется блефовать?

– Что угодно уважаемому сэру?

Из-за сверкающей декоративной решетки, появился одетый с вызывающей роскошью (антикварные джинсы и свитер-водолазка) метрдотель. С пухлого розоватого личика холодно смотрели бледно-голубые глаза, взгляд которых яснее ясного говорил, что обладатель их ни на йоту не сомневается как в общественном, так и в финансовом положении посетителя. Мирр инстинктивно прикрыл дыру на рукаве, но тут же понял, что нельзя переходить в оборону. Солдату, решил он, не раз обращавшему в бегство стаи разъяренных сорокороток, не пристало пугаться престарелого официанта, в сколь бы роскошные одежды не был упомянутый официант облачен.

Метрдотель откашлялся.

– Так чего бы хотелось уважаемому сэру?

Мирр ухитрился напустить на себя одновременно удивленный и раздраженный вид.

– Поесть, конечно! Или к вам ходят лечить грыжу? – Он высокомерно огляделся по сторонам. – Неужели я ошибся дверью?

Лицо метрдотеля окаменело.

– Главный обеденный зал налево, сэр.

– Знаю. – Мирр вынул из кармана лягушку и помахал ею перед носом метрдотеля. – Помнишь меня?

Тот несколько мгновений пристально вглядывался в лицо Мирра.

– А я должен?

– Ладно, замнем для ясности…

Скрывая разочарование, Мирр прошествовал в ресторан.

– Столик на одного, у окна!

Официант помоложе, также в непременных джинсах, усадил Мирра и снабдил меню.

– Зачем нам возиться с меню? – спросил Мирр, демократично толкая официанта в бок. – Принеси-ка мое обычное.

Официант непонимающе мигнул.

– Ваше обычное что, сэр?

– Ну, уж ты-то знаешь! – Мирр еще раз пихнул официанта, на этот раз менее демократично. – То, что я всегда заказывал.

Официант отступил на шаг Маневр этот вывел его из пределов досягаемости локтя Мирра.

– Я знаю всех постоянных посетителей, но сэр не из их числа. Если сэр прочитает меню, я уверен…

– К черту меню! – с жаром прошептал Мирр. – Слушай, на кухне обязательно есть хоть кто-нибудь, кто меня знает. Скажи им, что я требую свое обычное.

Официант в замешательстве глядел на Мирра, и постепенно взор его просветлел.

– Наконец-то я понял уважаемого сэра!

– Прекрасно! Рад это слышать!

Мирр нетерпеливо уставился на официанта, мучимый мыслью, чего же он, собственно, достиг.

– Сэр не ошибется, доверившись мне… – Официант нагнулся к Мирру и раскрыл меню, понизив голос до конспиративного маслянистого шепота. – В неумении читать нет ничего зазорного – множество интеллигентнейших людей страдают слепотой к словам, но если сэр притворится, что читает меню, я с удовольствием объясню ему, что значит каждая строчка, и таким образом…

– Заткнись, кретин, я и сам грамотный! – огрызнулся Мирр, вырвал у оторопевшего служителя желудка тяжеленную книгу и вперил в нее взор. Сердце его упало, – он увидел, что тариф указан не в «монетах», а в «монетных единицах» – по древней традиции это название ассоциировалось с умопомрачительными ценами. Самые худшие его опасения подтвердились, когда он посмотрел на сами цифры: чашка кофе – тридцать монет, минимальная стоимость заказа – сто! Это означало – лоб его покрылся испариной – крушение тщательно разработанного плана, первым пунктом которого было провести в ресторане какможн о больш е времени и показаться какможн о большему числу посетителей и персонала. Оставалось одно – заказать приличный обед, зная, что он не в состоянии за него расплатиться, и не думать о последствиях, пока они не глянут ему в лицо. Решение это, хотя и нелегкое, в немалой степени инспирировалось настойчивым урчанием в желудке Мирра, питавшегося последний месяц исключительно овсянкой да твердым, как подошва, вяленым мясом разнообразных монстров.

Глубоко вздохнув, Мирр заказал самый дорогой обед – из семи блюд, центральным был аспатрианский омар, тушеный в импортном шампанском.

Он жадно проглотил три аперитива и уже приканчивал щедрую порцию супа, когда вспомнил, что главное – просидеть за обедом подольше, не ослабляя бдительности и будучи готовым к любым неожиданностям. Замедлив скорость движения ложки до прогулочного шага, он поднял от тарелки голову, давая присутствующим возможность получше рассмотреть свое лицо. Но в этот ранний час немногочисленные посетители были слишком заняты едой и не обращали на Мирра ни малейшего внимания. Он начал уже подумывать, не лучше ли было спрятаться в городе и явиться в «Голубую лягушку» вечером?

Размышления его прервал официант, прикативший столик со стеклянным аквариумом. Сам аквариум помещался внутри сложного переплетения блестящих металлических стержней, образующих своеобразную клетку, в нем мирно плавало взад и вперед некое розовое ракообразное размером примерно в мизинец.

– Ваш омар, сэр! – провозгласил официант. – Скажите только, когда!

С этими словами он щелкнул каким-то тумблером, и все сооружение слабо загудело.

– Постой-ка, – сказал Мирр, указывая пальцем на обитателя аквариума.

– Эта штука смахивает на креветку детеныша креветки!

– Это молодой аспатрианский омар.

– Но мне-то нужен взрослый. Большой, понятно?

Официант снисходительно улыбнулся.

– Он будет того размера, какой сэр пожелает, – ведь я выращиваю его прямо на ваших глазах – но советую не доводить его до глубокой старости. Вкус не тот.

Пораженный до глубины души Мирр наблюдал, как жидкость внутри клетки начала мерцать, и движения омара резко ускорилась. Внезапно он понял, что беспокойное ракообразное растет с каждой секундой, усложняя при этом и свою форму – ноги, клешни, усы и стебельки с глазами так и перли из него в количестве, ужаснувшим бы приличного земного омара.

– Ему сейчас около двух лет, сэр, – произнес официант, бросаясь на помощь вконец растерявшемуся Мирру. – Кое-кому кажется, что этот возраст – период расцвета аспатрианского омара, но многие предпочитают трех– или четырехлетнего. Скажите же, когда?

– Какого че… – пробормотал Мирр, переводя взор на окружающую аквариум клетку – составляющие ее блестящие стержни встречались под какими-то немыслимыми углами, и при попытке вникнуть в эту чуждую геометрию Мирр почувствовал головокружение. Невероятная идея возникла в его онемевшем мозгу.

– Это… – сказал он слабым голосом, – машина времени?

– Конечно, сэр, но не беспокойтесь – ее использование не входит в стоимость обеда. Разве вам не приходилось их видеть раньше?

– Вряд ли, – ответил Мирр, – просто мне показалось, что стержни встречаются под какими-то странными углами, у меня закружилась голова, и…

– Прошу прощения, – озабоченно сказал официант, окинув машину времени критическим взглядом, и, ухватившись за клетку обеими руками, принялся с силой выкручивать ее, пока углы и линии не выпрямились. – На прошлой неделе на нее случайно сел шеф-повар, – пояснил официант, – с тех пор она стала какой-то чудной.

Интересно, подумал Мирр, неужели машина времени – еще одна важная область моего невежества?

– Вот уж не ожидал увидеть…

– О, эта модель – одноступенчатый интравертор – вполне легальна на Аспатрии. Чрезвычайно удобно состаривать виски… Послушайте моего совета, сэр, не дайте омару умереть от старости!

Официант выключил машину времени и щипцами вытащил из аквариума ставшего исполинским теперь омара, который, шевеля усами и щелкая клешнями злобно уставился на Мирра.

– И чтобы я еще и ел это? – вскричал Мирр. – Мерзкое чудовище! Убрать немедленно!

– Он будет умерщвлен, сэр, и приготовлен по-вашему…

– Нет! Унесите и… дайте мне бифштекс!

Официант уронил монстра в аквариум и, беззвучно ругаясь, покатил столик в направлении кухни. Мирр с толком использовал предоставленное время, посвятив его изучению окружающих и дав им несколько прекрасных возможностей рассмотреть себя. Однако ни на одном лице не мелькнуло интереса. Не почувствовал ни единого шевеления Мирр и в своей собственной памяти, и мысль о том, что следовало дождаться вечера, превратилась в уверенность. Но никогда если только не произойдет чуда, не войдет он больше в «Голубую лягушку»…

Прибыл бифштекс, и Мирр медленно съел его, выигрывая время, придираясь к каждой мелочи, горячо споря о винах и ликерах. Метрдотель быстро раскусил тактику Мирра, и когда тот отверг третью разновидность зубочистки, расставил у каждого выхода из зала по официанту. Рассмотрев их, Мирр решил, что все они значительно крепче и мускулистее, чем требует их непосредственная работа. Посетители постепенно покидали ресторан, официанты, сверля Мирра взглядами, оставались на своих местах. И вот настал момент, когда Мирр остался один в огромном зале. Официант, прислуживающий ему последние два часа, приблизился к столику с угрюмо-выжидательным видом. В руках он держал антикварный бакелитовый поднос, точно в центре которого лежал счет Мирра.

Официант отвесил формальный поклон.

– Это все, сэр?

– Нет! – дав этот единственно возможный в данной ситуации ответ, Мирр мобилизовал все свои умственные ресурсы в попытке придумать подходящее продолжение. – Как вы могли такое подумать?

Официант поднял брови:

– Что еще желает уважаемый сэр?

– Принесите мне… – Мирр в раздумье наморщил лоб. – Принесите мне… то же самое!

– Сожалею, сэр, но это невозможно.

Официант положил счет перед Мирром и сложил руки на груди.

Просмотрев счет, Мирр выяснил, что потратил примерно годовое жалование легионера, и внутренности его взыграли. Чувство это, будучи в высшей степени неприятным, подсказало ему, однако, путь спасения.

– Где тут у вас, – спросил он, поднимаясь, – туалет?

Официант преувеличенно тяжело вздохнул и показал на отделанную деревом дверь в противоположной стене зала. Мирр гордо прошествовал в туалет, спиной ощущая, как напряглись официанты-переростки. С треском захлопнув за собой дверь, он окинул взглядом крохотную комнатенку, единственным обитателем которой был робот с двенадцатью блестящими руками, каждая из которых заканчивалась рулоном туалетной бумаги.

– Надеюсь, сэр насладился великолепной едой, – подобострастно пробормотал робот. – Мои анализаторы сообщают, что на обед был бифштекс и потому, чтобы достойно завершить день удовольствий, позвольте сообщить, что к бифштексу рекомендуется мягчайшая ароматнейшая бумага Суперсек-Трехслойный, изготовленная из древесины ливанских кедров и покрытая…

– Сам подтирайся! – Мирр, отмахнулся от розового рулона, несшегося к нему на конце телескопической руки, открыл следующую дверь и очутился в самом туалете. По сторонам расположились кабинки, на противоположной стене ряд раковин, а над ними – окошко. Мирр бросился прямо к нему, но оно было забрано толстенными стальными прутьями, которые смогли бы удержать стадо разбушевавшихся горилл.

Не теряя ни секунды, Мирр ворвался в дальнюю кабинку, замкнул дверь, сбросил ботинки, поставил их так, чтобы было чуть-чуть видно из-под двери и – с ловкостью, рожденной отчаянием, – взлетел на стенку. Не осмеливаясь думать о том, что можно поскользнуться, он помчался по верхушкам разделяющих кабинки стенок и нырнул в ближайшую к входу кабинку. Ее дверь была частично приоткрыта и Мирр еле втиснулся в крохотный треугольный зазор. Спустя несколько секунд до него донесся топот множества ног и громкий стук в запертую им дальнюю дверь.

Выждав, когда все преследователи пробегут мимо его убежища, Мирр выскочил из-за двери и, как на крыльях, понесся к свободе. Сзади послышался крик, удесятеривший силу мускулов Мирра. Он пролетел мимо робота, дружески помахавшего ему разноцветными рулонами, пробежал насквозь обеденный зал и в холле столкнулся с метрдотелем, который с удивительной для его возраста живостью обеими руками схватился за куртку Мирра.

– Попался! – торжествующе вскрикнул он.

Не замедляя шага, Мирр пронесся мимо, оставив в лапах противника изрядный кусок отпускного костюма, и выскочил на улицу. Вид ее со множеством автомобилей и ярко одетых горожан, ничего не говорил Мирру, но инстинктивно он свернул налево и невдалеке увидел аллею. Долетев до нее, словно несомый Семимильными Ботинками, он оглянулся.

– Ты еще попадешься! – кричал ему вслед метрдотель. – От полиции не уйдешь. От оскаров…

Заработав ногами и локтями с умопомрачительной быстротой, Мирр промчался по аллее, обогнул несколько углов и выскочил на параллельную улицу. Замедлив полет до скорости пешехода, он постарался смешаться с толпой, но это оказалось делом нелегким – Мирр был без ботинок, в куртке зияла громадная дыра. Необходимо было где-то спрятаться до темноты, а с ее наступлением занять наблюдательный пост поблизости от «Голубой лягушки», откуда он сможет разглядеть всех вечерних посетителей. Лучшим укрытием, сообразил он, будет кино, при условии, конечно, что оставшейся десятки хватит на билет.

Приняв такое решение, Мирр зашагал на юг, миновал переулок и увидел кинотеатр всего в сотне шагов. Изумленно моргая и удивляясь тому, что он нашел его так быстро и безошибочно, Мирр впервые за день почувствовал проблески надежды. Ведь если он знал Пионер-сити в прошлой жизни, пребывание в нем может раздуть тлеющий в глубине подсознания огонек воспоминаний. Приободрившись, он подошел к кинотеатру и принялся изучать расписание сеансов в поисках хоть какого-нибудь упоминания о цене на билет. В конце концов он нашел и это. Билет стоил именно десятку, но вся остальная информация показалась ему туманной и противоречивой. Один плакат, например, гласил:

СЕМЕЙНОЕ ШОУ: «БУЙНЫЕ ДЕВСТВЕННИЦЫ»

только для взрослых «ФЛУФФО В РАДУЖНОЙ СТРАНЕ»

желанный подарок детишкам

По виду здания нельзя было сказать, что оно способно вместить две столь разные аудитории одновременно, однако все плакаты извещали именно о семейных увеселениях. Мирр все еще недоуменно хмурился на яркие буквы объявлений, когда к нему подошел ангельского вида голубоглазый мальчишечка лет двенадцати. Одет он был в медного цвета рубашечку и короткие штанишки. Он блистал чистотой, создавая впечатление, что взрастили его заботливо и в весьма приличном окружении. Родительские чувства, которые возбудил в Мирре вид околачивающегося близ сомнительного заведения отрока, оттеснили собственные его заботы на второй план.

– Скоро стемнеет, – сказал Мирр и отечески улыбнулся. – Беги домой к мамочке.

– А почему бы тебе, – ответил ангелочек, – не заткнуть свое вонючее хлебало и не перестать совать вонючий нос в чужие дела?

Мирр изумленно воззрился на него.

– Кто научил тебя таким словам, детка?

– А кто просил тебя приставать ко мне?

Мальчишка оценивающе оглядел Мирра с ног до головы, и выражение его лица слегка изменилось.

– Хочешь заработать полсотни?

– Не дерзи старшим, – только и мог вымолвить ошарашенный Мирр.

– На полсотни можно купить пару ботинок, а все что тебе нужно сделать

– зайти со мной в кино.

– Ты отвратительный маленький негодяй, и я никогда…

Мирр оглянулся, и язык его прилип к небу – вдоль тротуара медленно и угрожающе крейсировал полицейский автомобиль.

– Пойдем, пойдем в кино, сынок…

Они подошли к кассе, и Мирр нетерпеливо подпрыгивал все время, пока они покупали билеты и получали мешочки с приборами, напоминающими исполинских размеров солнечные очки – серебристая пара для него и желтая – для мальчишки. Толкнув входную дверь, Мирр еще раз обернулся и увидел, как из-за ближайшего угла выплывает нос полицейского дредноута. Найти нужные места не составило никакого труда: экран светился необычайно ярко.

Шагая по проходу между кресел, Мирр был несколько смущен тем обстоятельством, что на чрезмерно ярком экране видна была только какая-то бессмысленная мешанина образов, а звуковое сопровождение вообще отсутствовало. Ничуть не озадаченные тем, что казалось Мирру весьма существенным недостатком представления, около сотни зрителей вели себя так, будто от души наслаждались зрелищем. Мирр начал разбираться в происходящем, только когда заметил, что на лицах всех без исключения посетителей надеты те же самые, похожие на солнечные, очки. Заинтригованный, несмотря на массу других забот, Мирр уселся рядом со своим крошкой-компаньоном и начал развязывать мешочек с очками, но мальчишка вырвал его и сунул в руки Мирра свой мешочек с очками желтого цвета.

– В чем дело? – прошептал Мирр.

– Мы же обо всем договорились. – Мальчишка протянул бумажку в десять монет. – Плачу десятку в час, максимум за пять часов.

– Но я не…

– Заткнись и смотри, – сказал ангелочек. Напялив серебристые очки, он откинулся на спинку кресла, и на его физиономии появилось сосредоточенно-внимательное выражение.

Обиженно посмотрев на него, Мирр надел желтые очки. Экран тут же приобрел нормальную яркость, на нем появился гоняющийся за бабочкой пушистый котенок, а в ушах возник подходящий сюжету звук. Понаблюдав за безумствами котенка примерно минуту, Мирр ощутил, как его охватывает беспредельная скука, и тронул переключатель, который обнаружил на переносице очков. Тут же мультфильм сменился другим: ярко-оранжевого цвета пес безуспешно пытался влезть на смазанный маслом столб. Пощелкав переключателем, Мирр выяснил, что выбор ограничен всего двумя одинаково угнетающими мультиками. Очевидно, линзы его очков были своеобразными стробоскопами, становящимися прозрачными с частотой несколько сот циклов в секунду. Переключатель менял частоту мерцаний и позволял очконосителю видеть один или другой фильм из нескольких, проецируемых на экран одновременно. Вникнув в суть метода, Мирр одобрительно кивнул: казалось вполне естественным заполнить промежутки между кадрами показом другого фильма. Этим объяснялась необычная яркость экрана. Так или не так? Яркость экрана превышала нормальную раза в четыре… к тому же, где обещанные буйные девственницы? В этот момент сидящий рядом ангелочек хрюкнул от удовольствия.

Мирр бросил на соседа подозрительный взгляд, быстро стянул с него очки, напялил на свой собственный нос… и тут же был захвачен видом вздымающейся в небывалой оргии плоти, каковой вид в сочетании с соответствующими звуковыми эффектами создал у него твердое убеждение, что если и есть в этой компании девственницы, пребывать им в этом благостном состоянии осталось считанные секунды. По телу Мирра разлилось тепло.

Мальчишка потянул его за рукав.

– Отдай очки!

– Не отдам. – Мирр снял очки и сложил их.

– Но я же заплатил тебе!

– Ну и что? – твердо возразил Мирр. – Наверняка есть какой-нибудь закон, который запрещает показ таких фильмов несовершеннолетним.

– Конечно есть, дубина! Иначе за что платить? Давай очки!

– Ничего не поделаешь. – Мирр протянул мальчишке желтые очки. – Посмотри на Флуффо – куда лучше будет.

– Ах, Флуффо… Ну-ка, мистер, давай очки, а то будут неприятности.

Мирр самодовольно ухмыльнулся.

– После того, что я перенес, о каких еще неприятностях ты говоришь?

– Отпустите меня! – завопил мальчишка. – Не трогайте меня! Отпустите!

– Погоди, погоди, – встревоженно прошептал Мирр. – Может, мы еще…

– Нет, я не хочу смотреть во взрослые очки – там делают что-то ужасное! Пожалуйста, не заставляйте меня смотреть! – завопил негодяй еще громче, голосом истеричным и чрезвычайно убедительным. – Я пришел посмотреть Песика-Оранжика и Флуффо! Уберите руку! Что вы со мной делаете!

– Замолчи сию секунду! – прошептал Мирр, суя мальчишке кулак под нос.

– А то я расквашу тебе физиономию!

– Да неужели? – произнес ворчливый голос прямо за спиной Мирра. Кто-то очень сильный перетащил его через спинку кресла, заломил руку за спину и повел по проходу. Женщины в крайних креслах злобно шипели оскорбления с удивительной меткостью и весьма болезненно попадая ему сумочками по голове. Мирр попробовал вырваться, но его противник наверняка знал рукопашный бой не понаслышке. Тяжелую дверь он открыл чрезвычайно просто – стукнув по ней головой Мирра, и оба оказались в фойе.

Привлеченная шумом, из боковой двери вышла женщина начальственного вида, с голубыми волосами и в пенсне.

– Одного выловил, мисс Харли! – объявил вышибала. – Развращал малолетнего, попался с поличным. Как насчет премии?

Мирр энергично замотал головой:

– Это просто смешно! Я его и пальцем не тронул! Я только…

– Заткнись! – Силач неодобрительно встряхнул его. – Я видел все сам, мисс Харли. Так что с моей премией?

– Давайте сначала выслушаем оправдания джентльмена, – сказала дама, и слова эти музыкой прозвучали в ушах Мирра. Женщина подошла поближе, поправила пенсне, вгляделась, смертельно побледнела и отшатнулась. – Так это ты!!! – произнесла она сдавленным голосом. – Опять принялся за старое? Неужели детям никогда не будет от тебя покоя?

– О чем вы? – возмутился Мирр, слишком шокированный, чтобы радоваться первой обнаруженной им ниточке в прошлое.

Обвиняющий перст мне Харли уперся в нос несчастного Мирра.

– Замаскироваться хотел? Бороду отрастил? Да я тебя где хочешь узнаю! Ты и раньше приставал к детям! Ты – чудовище!

«Только не это», – подумал Мирр, прислушиваясь, как чересчур знакомое слово эхом отражается от стенок его черепной коробки. Изобразив на лице нечто, по его мнению означающее улыбку, он сказал:

– Давайте поговорим спокойно, в кабинете.

– Из-за таких как ты и прогорает мое предприятие! – сказала мисс Харли, отрицательно покачав головой и, переведя взгляд на голову Мирра, добавила: – Свистни, Симпкинс!

На границе поля зрения Мирра появилась огромная лапа с зажатым в ней свистком, секундой позже раздался пронзительный ультразвуковой вопль. Люди, шедшие в кино, останавливались, перешептываясь и рассматривая Мирра с очевидным презрением. Плечи его безвольно опустились – свобода уходила. Полиция уже спешит к нему, и через несколько минут он будет передан в руки Легиона, успев узнать о себе только то, что за ним уже числится по крайней мере один случай совращения малолетних. Тогда он и в самом деле чудовище и заслуживает всего, что случится.

– Сегодня в городе много оскаров, – благодушно произнесла мисс Харли.

– Спорим, они прибегут первыми?

– Надеюсь, а то полиция слишком мягкосердечна! – Крепкие руки еще раз тряханули безвольно обмякшее тело Мирра. – Нам надо было еще в восемьдесят третьем вышвырнуть с Аспатрии всех синежопиков. Это правительство виновато! Тогда мы как следует проучили их, так зачем же теперь позволять им разгуливать по нашим городам, пугая невинных детишек?

– Невинный ребенок, как же! – не мог удержаться от протеста Мирр, хотя при упоминании об оскарах он, как всегда, похолодел. – Этот маленький него… Но постойте! Но ведь это мы выиграли войну в восемьдесят третьем!

– Да неужели? – Великан от души расхохотался. – Что-то непохоже! Где ты увидишь, чтобы наши парни разгуливали босиком? Разве они носят такое?…

– Разгорячившись, он отпустил руку Мирра и ухватился за его куртку. – Вы только гляньте на это барахло, мисс Харли! Это же бумага!!!

Почувствовав, что точка приложения силы переместилась, Мирр рванулся к выходу из кинотеатра. Раздался громкий треск рвущейся то ли ткани, то ли бумаги, и куртка Мирра, уже достаточно пострадавшая от дневных эскапад, развалилась окончательно. Одетый только в рубашку с короткими рукавами и короткие брюки, он выскочил на улицу и, испытывая удивительное чувство, что нечто подобное уже случалось с ним, повернул налево и помчался, как газель, едва касаясь земли. Он приготовился отбиваться от доброхотов, которые могли бы попытаться схватить его, но странно – никто на изъявлял такого желания. Люди, которых при обычных обстоятельствах несомненно заинтересовал бы вид не совсем одетого человека, сломя голову бегущего по городу, на сей раз боязливо жались к стенам и смотрели не на Мирра, а вконец улицы, в том направлении куда он бежал. Прищурившись, чтобы защитить глаза от лучей заходящего солнца, он тоже посмотрел и с искаженным от страха лицом остановился как вкопанный.

Блистая бронзовыми мускулами, к нему бежали два оскара.

Мирр не помнил, встречался ли он с подобными существами в прошлом, но сопоставить их вид с описаниями Динкля не составило ни малейшего труда. Безволосые купола черепов, металлическим оттенок нагих тел, массивные мускулистые торсы, тонкие талии, мощные бедра. Вот они остановились, прервав легкий бег, беззвучно посовещались секунду-другую и – как будто в самом деле могли читать чужие мысли – безошибочно устремились прямо к Мирру, сверкая рубиновыми глазами.

– Боже мой! – проквакал Мирр. Время, которое он простоял, объятый ужасом, показалось ему вечностью. Стряхнув оцепенение, он бросился в боковую аллею, открывшуюся между двумя магазинчиками. Подстегнутое мощной дозой адреналина, отчаявшееся тело Мирра развило скорость, по сравнению с которой его прошлые подвиги казались сущим пустяком. Сознавая, что бьет галактический рекорд в спринте, Мирр отважился обернуться и увидел, что аллея за ним пуста. Он начал уже поздравлять себя со спасением, как стена в нескольких метрах позади него буквально взорвалась обломками кирпичей, и оскары, решившие сократить дорогу и пройти напрямик через дом, появились из облака пыли, протягивая к Мирру стальные пальцы.