355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бидия Дандарон » Письма о буддийской этике » Текст книги (страница 8)
Письма о буддийской этике
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 16:27

Текст книги "Письма о буддийской этике"


Автор книги: Бидия Дандарон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Пока, целую тебя крепко, моя душа. Спокойной ночи, уже четыре часа утра.

Твой Биди.

Н.! Почему ты в каждом письме пишешь: «Я не люблю тебя, я выхожу за другого, я люблю…» и т. д. Неужели ты считаешь меня совсем непонятливым и каждый раз повторяешь одно и то же. Если ты можешь об этом не писать, я был бы очень рад. Ты пишешь о совершенстве; но то, куда ты стремишься – это не путь к совершенству. Те пути, которые знаю я, видимо, для тебя неприемлемы.

Н.! В конце письма ты пишешь: «Может, для твоего спокойствия лучше мне не приезжать в Москву, тогда я не приеду». Нет, Наташа! Я хочу побеседовать с тобою, выяснить, что происходит между нами в последнее время. Все становится странным. Я – человек, я хочу успокоиться, я устал от всего этого, я болен. Пожалей меня, моя хорошая. Приезжай непременно. О, Наташа, как мятежно на душе…

Н.! С Л. М. завтра же поговорю и скажу, что хочу видеть тебя. Если она не примет, то приезжай к Map. Алекс., она изъявляла желание принять тебя. Конечно, она думает, что ты относишься ко мне серьезно. Я все равно перейду жить пока к друзьям в общежитие. Все рушится, какой-то злой рок преследует меня. Я знаю, что ты смеешься; мне очень больно, больнее быть не может. Помнишь, как-то у Л. М. по радио пели «Сомнение», ты смеялась, услышав это. Мне до сих пор слышится твой смех. Да, да, ужасно! Смех, смех – да… Если он стоит человеческой жизни – так зачем, зачем? Можно же когда-нибудь пожалеть меня и перестать смеяться. Разве я преступник? Нет же! Неужели я видел во сне действительность?

18.
11 декабря 1956 г.
Москва

Наталка, моя хорошая!

Я сегодня получил твое письмо от 7 декабря. С неописуемой радостью прочитал это письмо, ибо оно отличается от других тем, что здесь нет «я не люблю» и т. д., ведь это так болезненно действует на мои нервы. Спасибо тебе, моя любовь. Ты пишешь о пяти эмоциях (клешах) и говоришь, что тебе будет трудно избавиться от второй. Но ты немножко опередила меня, потом я более подробно расскажу обо всем этом. Ведь природа и пр. – это же не подлинная реальность, все это изменчиво, преходяще. Любовь к природе первоначально помогает человеку уединиться от других людей, но потом человек отрицает самого себя, когда погружается в четыре стадии глубокого сосредоточения.

Насчет любви к животным., о которой ты пишешь. Это, видимо, не любовь, а жалость. Я сижу в комнате и слышу, как мучают собаку на улице под окном, я испытываю жалость к ней, но не любовь (об этом я буду писать особо), нужно вообще различать любовь от жалости Жалость есть один из атрибутов Бога и преобразуется по мере совершенствования, поэтому необходимо ее культивировать в себе. Так что продолжай спасать насекомых от человеческих беспощадных ног.

Насчет посвящения. Мы посмотрим, может быть, действительно необходимо подождать и лучше к этому подготовиться. О второй заповеди поговорим потом, мне самому необходимо все подробно восстановить.

Алмазный ад – это ад, куда помещаются только те, которые нарушили правила йога. Как описывается в тибетских источниках, там страшнее, чем в восемнадцати адах, где находятся простые грешники. Но зато, когда кончится срок наказания, человек может сразу слиться с нирваной, без совершенствования. Да, тот, кто нарушит одиннадцать заповедей, может сойти с ума во время созерцания. Таких случаев я знаю много. Но этого не случается с теми, кто не нарушает одиннадцати заповедей. Более слабые и впечатлительные люди вообще не становятся на путь. Огромное значение имеет учитель, от которого ты получишь посвящение. С нами такого несчастья не случится, я думаю. Если сомневаться и пугаться, тогда, конечно, нельзя ничего достичь.

Насчет дарвинизма. Напишу тоже потом, т. е., конечно, напишу, как с точки зрения буддизма нужно понимать дарвинизм.

Наконец-то, ты решила приехать в Москву, спасибо. Я не могу описать радость, которая охватывает меня при мысли, что тебя увижу 5 – 6 января. Благодарю и целую за это. Спрашиваешь, хватит ли двух недель? Мне, конечно, не хватит, меня устроило бы, если ты была бы со мною всю жизнь. Но что делать, увы, в этом материальном мире делается всегда так, как ты не желаешь, поэтому приходится согласиться и на две недели. Ты пишешь: «Я очень соскучилась по тебе». Это вливает в мою душу надежду, радость и небывалое вдохновение творческого ума.

Жду от тебя только таких писем.

Пока, целую тысячи и тысячи раз.

Всегда твой Биди.

19.
11 декабря 1956 г.
Москва

Дорогая, милая моя Наташа!

Продолжаю дальше, ты читай внимательно!

Современные необуддисты ставят своей целью построение научной философии. Для этого философия должна вступить в связь с другими науками; иными способами (мы полагаем) она не может быть построена. Современные люди, воспитанные на точных науках, не могут допустить возможности априорного построения метафизики, но также не могут допустить и построения ее при помощи только экспериментальной науки. По нашему мнению, данные отдельных наук, на которые следует опираться при построении метафизики, необходимо приводят к связи с общими проблемами познания. Необходимо исходить из опытных данных, но в то же время необходимо подвергать их логической обработке, чтобы соединить в одну систему. Так как потребность строить метафизические теории в человеческой природе неискоренима, то даже при устранении метафизики метафизические построения будут продолжаться в отдельных частных науках, как говорит Вундт. Поэтому вместо того, чтобы предоставить их построение случайности, лучше разрабатывать их методически. Например, буддизм, который первоначально был религиозно-этическим движением, в истории своего движения породил около тридцати философских школ. Часть этих школ, забыв предостережения своего основателя, погрузилась в глубину метафизических спекуляций. В христианской метафизике (не говоря об устарелых легендах Ветхого Завета, что Бог создал мир в течение семи суток, и т. д.) Бог представлен как абсолютная причина всего существующего. Под божественной личностью понимается личность, которая является причиной всего того, что считается ценным и совершенным, например: справедливость, могущество, любовь, благость, мудрость и т. д. Так как христиане не отрицают зла в мире, то Бог как абсолютная причина всего существующего должен быть причиной зла, что противоречит таким предикатам, как справедливость и благость. Если взять наиболее известные метафизические системы, хотя бы систему Гегеля, то, согласно его философии, в основе мировой жизни лежит разум, который создает целесообразность мира. Но, по крайней мере, для Гартмана, это неудовлетворительно, потому что разум сам по себе может только мыслить, но не может действовать; он бессилен, а потому не может совершать никакого действия. Если взять систему Шопенгауэра с его концепцией воли, то хотя воля и обладает способностью действовать, но она слепа, неразумна, и из одной воли нельзя объяснить целесообразность вселенной. Гартман же решил разъединить эти два принципа и объявил, что в основе мира лежит Абсолют, атрибутами которого являются, с одной стороны, воля, с другой стороны – разум. Гартман попадает в тупик, когда приходит к выводу, что мир в основе своей мучителен.

Почему Абсолют благодаря воле и разуму создает такой мучительный мир? Чтобы оправдать это, он Абсолюту приписывает бессознательность. Таким образом, получается, по его мнению, что Бог – бессознателен, что, конечно, трудно допустить. Если Гегелю не удалось объяснить всего из мысли (разума), то, значит, есть что-то первичнее мысли (разума), что-то, из чего вытекает сама мысль. Если Шопенгауэру не удалось объяснить все из воли, то, значит, есть то, что первичнее воли, что-то, из чего вытекает сама воля. Первичнее разума и воли для Гартмана – единая субстанция, по отношению к которой мысль и воля суть атрибуты. Но атрибут не производится субстанцией, а есть лишь ее постоянная принадлежность, свойство. Значит, в единой субстанции мысль и воля остаются для Гартмана в их первичности и невыводимости. Да не из чего им и вытекать, так как субстанция без атрибута есть голая отвлеченность, ничто. Следовательно, мысль и воля по-прежнему остаются первичными, и никакого высшего подчиняющего их основоначала не оказывается.

Из выдвигаемой мной системы, хотя она в моих письмах описывалась в самом кратчайшем виде и схематически, все-таки видно, что не сам Абсолют создает сансару с ее муками, но что он при движении своем (из потенции в действие) раздваивается на совершенную нирвану и несовершенный атман, и последний, двигаясь (посредством разумной воли) к нирване, на своем пути проявляет бессознательную волю к жизни и тем самым создает сансару. Значит, основой, началом всего сущего является несовершенная частица Абсолюта, которую индусы называют атманом, он первичнее двух воль (воли к жизни и разумной воли), т. е. воли выводятся из его движения. Хотя разумная воля есть атрибут самого Абсолюта, но она была в потенции (без действия); когда Абсолют своим действием выделил из себя несовершенное эхо, тогда лишь проявилась разумная воля. Таким образом, наша система может объяснить все из движения атмана. Сансара, где происходит беспрерывное движение (рождение, развитие и смерть), противостоит абсолютному покою нирваны. Содержание сансары и нирваны прямо противоположно. Нам, несовершенным людям, живущим испокон веков в сансаре, жизнь без движения кажется невозможной, застой – невыносимым. Однако застой такого порядка, как в нирване, имеет собственное содержание, которое выходит за пределы доступности нашего разума. Поэтому единственным способом ухода из сансары к нирване является способ йогачаров, где постепенно притупляется воля к жизни и этим самым обостряется разумная воля к нирване. Посредством четвертой стадии глубокого сосредоточения йог погружается в абсолютную безмятежность, т. е. обретает нирвану.

Наташа! Все, что я тебе пишу, до этого сидело в моей голове; впервые излагаю это на бумаге для тебя, и совершенно нет времени переписывать эти столь длинные письма, поэтому прошу тебя беречь их.

Теперь будем обсуждать метафизику махаяны, т. е. теорию небытия. Школа махаяны совершенно ясно отличает мир явлений от идеального мира. Между тем она находит между ними общее, благодаря чему устанавливается взаимоотношение между материей и духом. Если хинаяна (Низшая Колесница) рассматривает душу как сочетание преходящих элементов, то махаяна (Высшая Колесница) утверждает, что даже эти элементы нереальны. Это не означает, что нет ничего реального. Махаяна признает метафизический субстрат. Эта реальность, взятая в своем онтологическом аспекте, называется сущностью существования. Взятая в своем религиозном аспекте, она называется дхармакаей. Это – высшее начало, примиряющее все противоречия. Она также называется нирваной, потому что приносит абсолютный покой измученному сердцу. Она также – бодхи, или мудрость, и направляет развитие мира, придает всему форму. Метафизика махаяны является монистической по своему характеру. Все объекты в мире – единая реальность. Природа этой реальности не может быть выражена словами и описана. «Вещи по своей основе, в сущности, не могут быть названы или объяснены. Они не могут быть адекватно выражены в какой-либо форме языка; находятся вне сферы восприятия и не обладают отличительными чертами; абсолютно тождественны и не подвержены ни изменению, ни разрушению. Они ничто иное, как единая душа, другим обозначением для которой является Татхата». (См. толкование японского ученого Судзуки. – D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 56.) И тогда нет более ни того, кто говорит; ни того, о чем говорится; ни того, кто думает; ни того, о чем думают; когда вы подчините себя Татхате и когда ваша субъективность будет полностью уничтожена, тогда именно говорят, что вы будете обладать интуицией (там же, с. 58). Здесь видно, что сущность вещей есть подлинная реальность, потому что она не имеет ни формы, ни изменяемости, ни начала, ни конца, ни возможности выразить себя словами, и т. д. Словом, в противоположность материальным, эфемерным вещам она есть небытие. Это небытие есть сущность всех вещей. Она в то же время есть Абсолют, свободный от относительности, индивидуальности и обусловленности, являющийся самостоятельно существующим и источником всего. Он есть «сияние великой мудрости, свет (вселенной), истинное и адекватное знание, ум, ясный и чистый по своей природе; он – вечный и блаженный, самодовлеющий и чистый, неизменный и свободный» (там же, с. 96). Мир опыта является феноменальным и нереальным, сравнимым со сном.

Махаянисты уподобляют вселенную майе, миражу, вспышке молнии или пене. Все вещи мира имеют три аспекта: квинтэссенцию (сущность), атрибуты и деятельность. Если мы возьмем кувшин, то его квинтэссенцией будет земля, его атрибутом – форма, его деятельностью – то, что он содержит воду. Атрибут и деятельность подчинены закону рождения и смерти, тогда как квинтэссенция не уничтожима (квинтэссенцией кувшина тогда считали землю как неделимый элемент, а теперь, конечно, – электрон и субэлектрон), но непознаваемой сущностью этого субэлектрона опять является небытие (пустота), оно и есть Абсолют. Говорится: волны океана могут быть высокими или низкими, но сама вода не увеличивается и не уменьшается. Вселенная в целом имеет как свой неизменный аспект – небытие, так и изменяющиеся аспекты. К неизменному аспекту относится Абсолют, который сохраняется во всем пространстве и времени как основа всего. Этот всеобщий вечный субстрат соответствует брахману Упанишад. В сфере абсолютной истины (парамартха-сатья) мы не имеем ничего, кроме него. Но в области относительной истины (самвритисатья) мы имеем единое, ставшее многим, различным по названию и по форме. Абсолют имеет два состояния – неограниченное условиями (совершенное), или сферу собственного бытия Абсолюта, и обусловленное (несовершенное), или сферу жизни и смерти. Мир нереален и не нереален. Махаяна утверждает, что он на самом деле существует, но отрицает его абсолютную реальность. Волны существуют, но не абсолютно. Мир – это феномен, непостоянный, подверженный переменам и изменениям. Поскольку реальность (небытие) пронизывает все сущее, поскольку все индивидуальное является потенциально целым, постольку, выражаясь языком религии, каждый индивид есть будда (Бог) в потенции, ибо в нем – совершенствующийся атман.

В «Аватамсакасутре» говорится: «Не существует ни одного живого существа, которое не обладало бы мудростью Татхаты. И только по причине суетных мыслей и привязанностей все существа не сознают этого». «В единой душе мы можем различить два аспекта – душу как чистое бытие и душу в сансаре… Но они так тесно взаимосвязаны, что невозможно отделить одну от другой» (см.: D. Т. Suzuki. Awakening of Faith, p. 55). Это значит: атман наделен разумной волей и волей к жизни.

Почему небытие является подлинной реальностью? Так как Абсолют, или нирвана, как высшее начало лежит за пределами чувственного мира и находится над пространством и временем, то он бесконечен. Если это так, то бесконечность обладает положительным качеством. Поэтому бесконечность понимается не только в количественном смысле, но и качественно. Таким образом, как противоположность конечного, конкретного бытия (форма, качество вещей), бесконечная нирвана может быть определена как небытие.

Для Абсолюта (нирваны) как бытия вне пространства и времени нельзя конкретно установить место, он не имеет определенной формы, мы не можем воспринять вне его проявления – в этом смысле он есть небытие. Но это не означает отсутствие бытия, а напротив, основу всякого конкретного бытия, как бесконечное, вечное и единое начало. Если нирвана (Абсолют, Бог) недоступна обычному дискурсивному методу познания посредством ощущения самого Абсолюта, то она как бы отсутствует для рационального способа познания. Присутствие Абсолюта обнаруживается через его проявление; точно так же проявляется и небытие материального мира, т. е. (как я говорил выше) если разложить вещь на составные части, материя в конце концов исчезает. Стало быть, весь материальный мир растворяется в небытийной сущности (в сущности нирваны). Представители негативной теологии (в христианстве), которая в особенности была развита восточными отцами христианской церкви (Григорием Нисским и др.), считали, что божество, в силу своей бесконечности, несравнимо со всем конечным, и в этом смысле, т. е. со стороны конечного бытия, бесконечное бытие Бога представляется как небытие.

Материальный мир, вследствие того что возникает из множества составных частей, приобретает самые разнообразные формы, свойства и качества, они воспринимаются нами через чувственную интуицию, как некое целостное бытие. Нирвана же вследствие своей целостности и бесконечности не имеет тех форм, свойств и качеств, что присуще телесному, материальному миру. А рациональная интуиция (разум) вследствие своей ограниченности может воспринять только ограниченную форму и свойство материального мира и не может понять бесконечное бытие божества. Поэтому именно для человеческого разума бытие Бога представляется как небытие.

В логическом смысле оно означает небытие в смысле отсутствия определенных признаков у предмета. Если предмет имеет признак А, т. е. включает в себя бытие признака А, то тем самым он (предмет) является небытием всего того, что не А (отлично от него). Если все признаки материального мира обозначим через А, в мире нирваны мы не сможем найти ни одного признака материального мира, тогда логически выходит: там присутствует все не А. Тем самым утверждаем, что нирвана есть небытие всего того, что есть А. Этот логический смысл небытия раскрывает вместе с тем необходимую диалектическую связь бытия и небытия в пределах мира конечных вещей. Рациональный путь познания нирваны может идти только через отрицание всех атрибутов, присущих конечным вещам и существам (в следующих письмах буду писать опять о небытии).

До свидания, любовь моя, будь чиста, как лотос!

Целую и обнимаю с большой радостью и надеждой.

Твой навсегда Биди.

Н.! Буддисты этим хотят сказать, что не держатся за тленный, непостоянный мир – он не есть подлинное постоянное бытие; подлинное бытие находится за пределами материальности вещей. Вот в чем смысл. Об этом еще буду писать и говорить.

20.
13/XII-56 г.

Письмо отсутствует, сохранился конверт от 13/XII-56 г.

21.
17 декабря 1956 г.
Москва

Моя милая Наташа!

Продолжим наш разговор о небытии.

Распространяясь дальше по буддийскому пути о небытии, мы вынуждены столкнуться с интроспективным анализом, который согласуется с современной психологией и парапсихологией. Последняя признает в широких рамках различие между телом и духом, между физическими и психическими сторонами индивидуума. Это опять нас затянет в глубокие дебри современной науки (физики, биологии, астрономии, физиологии, психологии и т. д.) Если решим обсудить систему в широком смысле, то нам придется составить план дальнейшей работы по созданию этого религиозно-философского учения.

Пока что думаю ограничиться описанием общефилософской линии буддизма.

Вкратце разберем школу йогачаров. Основные теоретики: Падмасамбхава (наш Юноша на орле); Асанга, Васубандху, Шанкара и др. Соглашаясь с реалистами (буддийскими), йогачары делят все вещи во вселенной на две группы: санскрита, или составные, и асанскрита, или несоставные.

Санскрита – составные дхармы (вещи) делятся на ум и материю. Ум является первичным источником всех вещей. У реалистов – наоборот, материя, или рупа, ставится на первое место. Этот ум (читта) имеет два аспекта: феноменальный и ноуменальный. Первый связан с его изменчивостью, последний – с его неизменностью.

«Ум выполняет две функции: наблюдение за объектами и получение впечатлений. Он имеет восемь дхарм (я пишу дхарма, потому что это слово не переводится на русский язык; оно означает или вещь, или сущность, но ни то, ни другое в точном смысле): пять, зависящих от органов чувств; шестую – внутреннее чувство; седьмую – виджняну, которая свидетельствует о них, и восьмую – алая-виджняну» (татхата в мистицизме). Шанкара по этому поводу говорит нечто, не совсем приемлемое для нашей (необуддийской) системы, об этом я расскажу особо.

Асанскрита-дхарм шесть: 1) безграничность, свободная от всех изменений; 2) прекращение страданий, достигаемое с помощью силы совершенного знания; 3) прекращение страданий, достигаемое без помощи совершенного знания; 4) состояния безразличия ко всякому устремлению и наслаждению (ачала); и состояния, где не действуют; 5) ведана (чувства) и 6) санджня (различие). «Эти первые пять не являются независимыми, но они носят различные названия, которые условно используются для обозначения ноуменального аспекта вселенной. Мы можем назвать их различными стадиями, посредством которых может быть достигнута высшая реальность (небытие – Б. Д.)» Дхармапала говорит: «Все эти пять условных терминов обозначают различные стадии проявления и части чистого бытия». Это приводит нас к истинному метафизическому абсолюту школы йогачаров, а именно – к татхате. «Это трансцендентальная истина всего, и она называется татхатой (небытие – Б. Д.), потому что ее сущность реальна и вечна» (см.: Govern. Buddhist Phil., p. 113). Чтобы мы ошибочно не принимали ее (небытие – татхату) за ничто, она называется бхавой, или существованием.

Асанга говорит по этому поводу: «Она не может быть названа ни существованием, ни несуществованием. Она – ни то и ни другое. Она не нарождается и не разрушается. Она не увеличивается и не уменьшается. Она – не чистота и не грязь. Такова действительная лакшана, или природа трансцендентной истины».

Чистое бытие (татхата), или небытие по отношению к материальному миру, называется также алая-виджняной в ее динамическом аспекте, когда оно сочетается с началом индивидуализации или отрицания. В тот момент, когда мы вводим чистое бытие в виджняну, или ум, мы вносим элемент индивидуализма. Алая всегда имеет различие в своем собственном сердце. (Это нечто похоже на атман, эхо, у которого есть воля к жизни и разумная воля.) «В тот момент, когда мы спускаемся от абсолютного бытия к алая-виджняне, мы получаем в дополнение к сознанию принцип пространства и в дополнение к бытию – небытие».

Дальше идет довольно сложная трактовка метафизики йогачаров; чтобы разобраться в ней, я считаю, нужно использовать еще кое-какие дополнительные материалы, и поэтому воздержимся – пока. В конечном итоге там говорится: «Татхата – это первоначало. Далее следуют алая с авидьей (авидья – это вроде бессознательной воли к жизни – Б. Д.)» Затем мы имеем эмпирические субъекты и объекты, которые растут, питая один другой. Каждый индивид имеет в себе более высокое начало, связанное с эгоистичной индивидуальностью. Индивидуальность присуща нам до тех пор, пока мы подвержены авидье. «Различия среди людей существуют благодаря силе неведения (невежество – одно из пяти отрицательных эмоций – Б. Д.) Хотя все существа одинаково обладают одними и теми же качествами, все же в зависимости от силы неведения или начала индивидуализации, действующих вечно, они варьируются в таких огромных степенях, которые превышают количество песчинок Ганга» (см.: D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 89).

Далее говорится, что «простое присутствие Абсолюта (Бога – Б. Д.) не поведет к освобождению». Проводится различие между действием и причиной. Горючая природа дерева – это действие (присутствие причины – Б. Д.) огня; но мы должны поджечь его, иначе оно не будет гореть. Даже если присутствие Абсолюта может быть (действием) спасения, все же необходимо действие ума и добродетели. Асанга пишет: «Не стремясь к богатству и к земной любви, или к наслаждению, не вынашивая какой-либо мысли нарушить заповеди, не чувствуя себя удрученными перед лицом зла, не пробуждая какого-либо отвлечения или лености внимания при совершении добрых дел, сохраняя ясность ума среди беспорядка и путаницы мира и, наконец, будучи всегда прямодушными и правильно понимая природу вещей, бодхисаттвы осознают истину виджнянаматры, истину происхождения всего в сознании».

Нирвана – это очищение ума, его восстановление в первоначальной, или лучезарной, прозрачности. «Когда благодаря правильности отражения мы освобождаемся от всех предрассудков, возникает знание, свободное от иллюзий, которые принимают форму объектов, и оно называется маходая (великое сосредоточение – Б. Д.), величественное возвышение или освобождение». Виджнянаматра-шастра различает четыре вида нирваны.

1. Нирвана – синоним дхармакаи, чистой сущности, присутствующей во всех вещах. Этой нирваной обладает каждый чувствующий индивид, чистый и незапятнанный в его природном бытии (по-нашему – эхо Абсолюта).

2. Упадхишеша-нирвана, или то, что имеет некоторые остатки. Это состояние относительного бытия, которое хотя и свободно от всех воздействий, всех помех, все же находится в оковах материальности, вызывающей страдания и нищету.

3. Анупадхишешанирвана, или то, что не имеет остатков. Это полное освобождение от всех оков.

4. Нирвана, которая означает абсолютное просветление и имеет своим объектом принесение пользы другим, является высшим видом нирваны.

Все это по отношению к феноменальному миру есть небытие.

Несколько слов о школе мадхьямиков, поскольку взгляды этой школы о небытии ближе всего мне. Важнейшей работой по философии мадхьямиков является «Мадхьямикасутра» Нагарджуны, брахмана из Южной Индии, который, по мнению Кумарадживы, переведшего его биографию на китайский язык в 401 г. н. э., жил приблизительно в первой половине II в. н. э. Существует очень много мнений относительно его жизни на земле; некоторые придерживаются мнения, что Нагарджуна жил в I в. до н. э. По тибетским вариантам (см. документы по индийской истории, хранящиеся в архивах Далай-ламы), он прожил около 700 лет на земле (это я пишу тебе как историку, думая, что историческая сторона таких гигантов, как Нагарджуна, может тебя интересовать).

Будда называл свое этическое учение Средним (мадхьяма) Путем и отвергал две крайности: преувеличенный аскетизм и легкую мирскую жизнь. В метафизике он также осуждал всякие крайние позиции – такие, как утверждение, что все существует и что ничто не существует. «Философия мадхьямиков пытается выбрать среднее между крайним утверждением и крайним отрицанием. Нагарджуна (книгу которого на тибетском языке я показывал у себя), несомненно, является одним из величайших мыслителей Индии. Когда читаешь его работы, совершенно ясно видишь, что он гораздо глубже исследовал содержание опыта, чем субъективисты и реалисты. Он выступает иногда как скептик, иногда как мистик. Конечно, он – йог. Его скептицизм возник потому, что он осознал относительность, присущую мышлению Все же он верил в абсолютный стандарт реальности.

Мадхьямики под словом реальность понимают нечто постоянное и неизменное. Поэтому они говорят: если бы мир был реальным, то в нем не могло бы происходить никаких изменений. Совершенствование и просветление возможны в том случае, если мир подвижен и находится в состоянии постоянного становления».

Комментируя Нагарджуну, Чандракирти замечает: «Если бы все имело свое собственное самостоятельное существование, которое делает невозможным переход от одного состояния к другому, то как могла бы личность желать подняться, если бы она когда-либо этого захотела, выше и выше по лестнице существования? Мы не можем делать что-либо в мире совершенном и реальном. Поэтому он должен быть нереальным». Отсюда выходит, что настоящее, подлинная реальность, есть небытие – нирвана, где нет никакого движения.

Философию мадхьямиков я еще не закончил и переношу разговор на следующее письмо.

Теперь хочу ответить на твое письмо от 12 декабря.

Ты очень хорошая девушка, обладаешь необыкновенным терпением. Конечно, верю, что не смеешься надо мною. Дай-то Бог! Видимо, я очень ревную тебя, в результате чего невероятно болезненно принимаю каждую фразу (из твоего письма), которая относится к твоей любви к другому человеку. Поэтому пишу такие нехорошие письма. Если я буду уверен в обратном, то буду просить у тебя прощения. Пока что я хочу все это проверить, оставаясь самим собою.

Моя родная, ты натерпелась от меня кошмаров и грубостей. Прости, моя хорошая, прости меня! Приедешь в Москву, мы поговорим обо всем. Я пробовал объяснить Л. М. и М. А. духовную сторону наших отношений (в общем, в таком духе, как ты имеешь в виду), но до них все это не доходит.

17 декабря я видел такой сон. Летом во дворе больницы, где лежит профессор Позняков, ко мне подходит один солдат и подает сверток вещей, и я вижу, как из этого свертка падают ручные часы. Боясь, что они разобьются, я поднимаю их и кладу в карман. Солдат уходит в палату. Но когда солдат вышел, я ему отдаю сверток.

Спустя некоторое время я понимаю, что его часы остались у меня, и бегу искать солдата, найти не могу. При этом очень боюсь, что он посчитает меня вором. В это время встречаю тебя, рассказываю о случившемся. И какой-то длинный темный шелковый платок, тоже как будто бы солдатский, даю тебе. После этого как-то непонятно мы с тобою оказались на боевой колеснице (как у Рамзеса II), но кто везет нашу колесницу – лошадь или мотор – не могу знать.

И вот мы вдвоем проезжаем через какой-то город в Индии, как будто этот город был английским: справа порт и какие-то заводы. Мы едем и едем, попадаем за город, а за городом начинаются джунгли; там мы находим хорошую дорогу и все едем. Я силюсь в джунглях увидеть пальму, но нет пальм. Растут одни сосны и кедры, но они не похожи на наши: во-первых, огромных размеров, необыкновенной красоты; во-вторых, необыкновенного аромата и желто-зеленого цвета, покрыты какой-то сизой пленкой. Все это (сосны и кедры) залито солнцем, кругом благоухание, и всюду какие-то необыкновенные цветы, красота неописуемая.

Вот такой сон. Я объявляю конкурс на лучшее объяснение. В конкурсе участвуют два человека: ты и я. Прошу…

Милая моя! Когда читаю такое письмо, как это (от 12/XII), верю и хочу еще сильнее верить в правдивость твоих слов. Тогда я бичую себя за несправедливость по отношению к тебе. Наташенька! Будь до конца умницей, не обращай внимания на сумасшествие твоего друга. Но ты пожалей меня, впредь не пиши того, что так сильно на меня действует.

Я уверен, что ты уже получила мое письмо от 13/ХII и наверно сердишься. Не сердись! Ты опять пишешь о свадьбе, которая так затягивается. Если вынесу все это, то будет хорошо. Я слишком сильно полюбил тебя, в этом мое горе. Словом, приезжай в Москву, тогда обсудим все подробно и будем поступать так, чтобы от этого никто из нас не пострадал – ни физически, ни морально.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю